#img_6.jpeg

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Н и к и т и н  С е р г е й  С е р г е е в и ч — 50 лет.

А л е ш к а — его сын, 17 лет.

К и р а — 35 лет.

С е д о в  П е т р  Т и м о ф е е в и ч — 55 лет.

Л е с я — 21 год.

Б а г р о в — 25 лет.

С и н е г л а з о в — 30 лет.

Г а л и м з я н — 30 лет.

О л и м п и е в — 55 лет.

Ч е с н ы х — 50 лет.

П л я с у н о в — 23 года.

С о р о к а — 35 лет.

Время действия — наши дни.

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Бездонное голубое небо. Пропитанное солнцем, оно до рези слепит глаза. Весенний полдень. Белые многоэтажные дома на холме кажутся застывшими облаками.

Автовокзал на окраине города. Сквер. Тут буфетная стойка и будка с телефоном-автоматом. А еще металлический столб, на котором прикреплен репродуктор.

Слышно, как рядом по шоссе проходят автомашины.

На скамейке  А л е ш к а, он в очках, на коленях у него портативный магнитофон.

В репродукторе что-то щелкнуло. Алешка приглушил музыку.

Голос диктора: «Граждане пассажиры! Автобус номер шесть рейсом из Солнечного Яра опаздывает на двадцать минут. Повторяю…»

А л е ш к а. А вот если гражданину ждать невмоготу?! Сама судьба дает тебе, Алешка, отсрочку… (Рывком включил магнитофон, пританцовывает.)

Появился  Б а г р о в. Наблюдает за Алешкой.

Б а г р о в. Псих.

А л е ш к а. Что?

Б а г р о в. Недоумок, говорю. (Подошел к стойке.) Пива!

А л е ш к а. А здесь самообслуживание.

Б а г р о в (вывалил горсть мелочи). Тащи пару кружек.

А л е ш к а. Вы это мне?

Б а г р о в. И загрызть что-нибудь.

А л е ш к а. А как насчет того, чтобы извиниться? В темпе и изысканных выражениях. Ну?!

Б а г р о в. Шумный ты, парень, шумный. А я тишину люблю. (Потянулся к магнитофону.) Вот технику эту обожаю. Давай пошуруй в ней чего такого. Со слезой выдать можешь?

А л е ш к а. Убери-ка руки.

Б а г р о в. Ша, оставь эту! (Слушает.) Во дают, во душу мотают! (Алешке.) Пиво где?

А л е ш к а. Нет, я фраппирован подобной наглостью… Принесу потому, что сам пить хочу! (Алешка сгреб мелочь, уходит. Возвращается с пивом.) Вот сдача!

Оба молча пьют.

Может, спасибо скажешь?

Б а г р о в. А ведь решил было: запущу ему пику под ребра. И всей канители конец. Амба!

А л е ш к а. Какую пику? Кому?

Б а г р о в. Тебе, парень. (С силой воткнул в стойку нож.) Все — воля опостылела… А пять лет во сне снилась: выхожу из зоны и от радости, что на свободе, камни грызу. А она, стерва, предала…

А л е ш к а (вдруг). Склероз: позвонить забыл! (Бросился к телефонной будке, снял трубку, набрал номер.) Завод? Мне партком… Никитина можно?.. Отец? Когда у тебя обеденный перерыв? Тогда хватай такси и дуй прямо на автовокзал… Что стряслось? Она здесь! Приехала, тебя ждет. Да, цветов купить не забудь! (Бросил трубку.) Уф! И пусть меня судит история и проклинают потомки…

Б а г р о в (подозрительно). Кто он — твой пахан?

А л е ш к а. Парторг завода.

Б а г р о в. А она?

А л е ш к а. Мачеха. Станет ею.

Б а г р о в (достал пачку денег). Тащи чего покрепче.

А л е ш к а. Деньги такие… Откуда?

Б а г р о в. «Прогрессивка» за все пять лет, от звонка до звонка. Не бойся, не краденые, мне их начальничек вот за эти мозоли начислил.

Пауза.

А л е ш к а. В самом деле из заключения?

Б а г р о в (не спеша убирает нож). Машина твоя со слезой чего выдать может?!

А л е ш к а. И этот нож… Мог зарезать человека, который тебе — ну, ничегошеньки! — не сделал? Просто так?!

Б а г р о в. На треп тебя все тянет, очкарик. (Достал из кармана бутылку.) Разливай.

А л е ш к а. Не пью.

Б а г р о в (сам разлил по кружкам). А я, может, сейчас всего себя перед тобой выворачивать стану. (Выпил залпом.) Эх, маменькин ты сынок…

А л е ш к а. У меня нет матери. Умерла. Давно.

Б а г р о в. Ну, папенькин. А я чей?! Молчишь? В этом городе родился. И в футбол гонял, и девчонку имел. Все! Виноват разве, что кореша встретил? Домушником он работал — класс! На квартире профессора и засыпались… По первой отсидел два года. Вышел. Еду в трамвае, а рядом со мной краля стоит и… обручальным кольцом на пальчике играет. Решил Люське своей подарок сделать. Проводил кралю до подъезда, придавил малость, на крик дружиннички и слетелись… И за пять суток, что всего на свободе пробыл, пять лет строгого режима всунули! Справедливо, а?! (Налил еще, выпил.) Отмолотил и этот срок. Сюда, в родные края, потянуло. К дружкам сунулся. Один дверь перед носом захлопнул. Другой уже техникум кончил, на Урал подался. Я к третьему — а Сенька кривоногий, что хуже меня в дворовой команде футбол гонял — мастером спорта стал, за «Спартак» играет! И остался у меня последний шанс — Люська! (Перевернул бутылку, она пуста.) Тащи еще пузырек.

А л е ш к а. Может, хватит, а?

Б а г р о в. Не становись мне поперек, очкарик…

Алешка принес. Багров налил.

Чулки ей в подарок купил, одеколоном надушился. Подхожу к дому. А моя Люська ребенка в коляске катит… Замуж вышла. (Выпил залпом.) Все мимо тебя. Я что — прокаженный?

Пауза.

А ведь была мыслишка подлая: завязать, с прошлым покончить, все бросить. Только на роду тебе иное написано, Сеня Багров.

А л е ш к а (робко). Ну, не повезло на этот раз, потом утрясется. Да, уладится. Отчаиваться только не надо. Я вот вчера тоже подумывал: мухомору наглотаться, что ли? А потом…

Б а г р о в. Говорю, недоумок.

А л е ш к а. Эх, раньше бы мне кто эту правду врезал. А то все кричали: вундеркинд!

Б а г р о в. Чего?

А л е ш к а. Вундеркинд! Ну, это когда родишься сразу стариком, только без прав на пенсию. Вот и ходишь с кислой физиономией, потому как на хлеб еще заработать надо.

Б а г р о в. Трави, выступай, очкарик, а то душу саднит, к горлу подступило…

А л е ш к а. Кто-то когда-то решил, что я — талант. Веришь, три года на рояле гаммы барабанил, а в перерывах зубрил английский. Скарлатина спасла. А тут тетка нашла, что я цвет необычайно чувствую и вижу то, чего другие в природе не видят. Выставку даже устроили, в Академию художеств прочили. И стал я привыкать к славе, как вот к этим штанам… А вчера посмотрел мою мазню один умный человек. И посоветовал обратиться к врачу. Оказалось, я — дальтоник. У меня врожденный дефект зрения. Ну, цветная слепота, из всего спектра различаю только желтое и синее.

Б а г р о в. Гы-гы-гы, светофор в голове вмонтировать забыли…

А л е ш к а. А ведь за эти годы мог бы чего и сотворить. Настоящее. Самое простое. Вот это деревце — кто-то его ведь посадил. Людям! А я… отравлял существование своим близким. Скотина! Вот кем я был по отношению к отцу. Да и к ней тоже!

Б а г р о в. Амба! Давай заводи со слезой чего, очкарик.

В репродукторе щелкнуло.

Голос диктора: «Граждане пассажиры! Прибыл автобус номер шесть рейсом из Солнечного Яра. Повторяю…»

А л е ш к а. Она!.. Дай стакан, хлебну? Со свиданьицем! (Сделал большой глоток, закашлялся.)

Б а г р о в. Сосунок…

А л е ш к а. Постой! Имя ее помню, а отчество забыл. Неврастеник. И носового платка нет. Очки протереть нечем, не вижу ни шута. Пассажиры уже идут… Вспомнил: Кира Николаевна!

Б а г р о в. Кино… Ты ее сюда волоки, поглядеть охота.

А л е ш к а. Из автобуса выходит…

Б а г р о в. В плаще, что ли? А бабец ничего…

Появилась  К и р а.

К и р а. Алеша?.. Два часа назад получила телеграмму. Едва успела на автобус. Что случилось?

А л е ш к а. Здравствуйте.

К и р а. Что случилось?

А л е ш к а. Все нормально.

К и р а. Господи, вразумительное что-либо услышу?

А л е ш к а. Сейчас отец явится.

К и р а. Ничего не понимаю.

А л е ш к а. Телеграмму дал я. Нарочно. Ну, нашла… творческая фантазия.

К и р а. Когда-нибудь ты прекратишь свое глупое паясничанье?

А л е ш к а. Серьезно. Вот квитанция.

Пауза.

К и р а. Зачем? Зачем ты это сделал?

А л е ш к а. Отец любит вас. И вы его тоже. Примчались же сломя голову. Поженитесь. Чего волынку тянуть? А я поперек между вами и отцом больше не стану. К тетке в Таганрог уеду. Матросом на шаланду устроюсь. Бычки, кильку ловить буду…

К и р а. Матросом? Мечтал в Академию художеств!

А л е ш к а (вдруг). А правда, что у вас волосы… синие? Теперь вот стали желтые.

Пауза.

К и р а. Алеша, ты пьян…

А л е ш к а. Кира Николаевна, а ведь я вам нарочно гадости делал. Сразу мне понравились. Очень. Отца ни с кем делить не хотел. Сейчас он будет здесь.

К и р а. Господи… (Машинально приводит в порядок прическу.) Никуда ты не уедешь — ни в Таганрог, ни к своей тетке. Слышишь?

А л е ш к а. Куда вы?

К и р а. Звонить твоему отцу. Чтобы не приезжал. А я еще успею на обратный автобус. (Уходит.)

А л е ш к а (вслед). Он уже выехал!

Пауза.

Б а г р о в. Скрутит она тебя, очкарик, в бараний рог. Мачеха! Гы-гы-гы…

А л е ш к а. Ничего-то ты не понимаешь…

Б а г р о в. Да уж повидал на своем веку.

А л е ш к а. А может, я впервые… человеком себя чувствую. Счастлив даже!

Б а г р о в (не сразу). А я, когда вижу счастливую рожу… мне по ней двинуть хочется!

А л е ш к а. Зол же ты, ох и зол… Только на кого, спрашивается?

Б а г р о в. Да на тебя, на нее. На весь мир!

А л е ш к а. Возьми себя и кусай.

Б а г р о в. Ишь как заговорил… Кутенок на матерого волка тявкает.

А л е ш к а. Отодвинься, от тебя перегаром пахнет.

Б а г р о в. Гляди, а он чистенький, и духами от него несет: шмара его только что облобызала…

А л е ш к а. Не смей так говорить о ней!

Б а г р о в. А то что будет?

А л е ш к а. В морду дам!

Б а г р о в. Это уже разговор. (Резко притянул его к себе.) Только прежде в Сеню Багрова пристально вглядись. Позже ведь уже ничего не увидишь.

А л е ш к а. Пусти!

Б а г р о в. Кусаться? (Бьет по лицу Алешку.)

А л е ш к а. Ах ты… скотина! Мразь, мразь!

Алешка, не в силах вырваться, пнул ногой Багрова. Тот вскрикнул, отшатнулся. Со стойки полетела посуда, магнитофон.

Б а г р о в. Ну, пора и расписаться на тебе, очкарик… (Выхватил нож, наносит удар.)

Алешка слабо вскрикнул, повалился на стойку. Багров исчезает. Из магнитофона, лежащего на траве, продолжает звучать музыка. Вернулась  К и р а. Недоуменно оглядывается по сторонам.

К и р а. Алеша! Исчез. Вот сумасбродный. (Заметила магнитофон, нагнулась за ним. И тут увидела Алешку.) Что? Что с тобой?! А-а-а!

Хлопнула дверца автомашины Появился  Н и к и т и н, в его руках цветы.

Н и к и т и н. Позвонил Алешка, не поверил: думал, чудит, как всегда. (Протягивает ей букет.) Схватил, какие попались под руку. Извини.

К и р а. Не надо. Не надо… Там Алеша… Алеша!!!

Медленно гаснет свет. Слышен тревожный сигнал «скорой помощи». Он нарастает, заполняет собой все. Оборвался. В наступившей тишине высвечивается вход в приемный покой больницы. Поздний вечер. Здесь  Н и к и т и н  и  К и р а.

Н и к и т и н. Он не приходил в сознание?

К и р а. Нет. Может быть, это даже лучше… Профессор сказал, что рана не опасна. Он будет жить, Сережа! Будет! Господи, как тянется время…

Н и к и т и н. Курево кончилось.

К и р а. Выбегу на улицу, попрошу сигаретку у прохожего.

Н и к и т и н. Не надо. Не уходи. Который сейчас час?

К и р а. Половина двенадцатого.

Н и к и т и н. Сколько же идет операция?

К и р а. Не думай об этом.

Н и к и т и н. Утром сегодня подошел ко мне и говорит: «Папка, дай денег взаймы». Никогда так прежде не говорил — «взаймы». «К тетке в Таганрог, говорит, поеду…»

К и р а. У тебя чудесный сын.

Н и к и т и н. Ты не сердись на него.

К и р а. За что?

Н и к и т и н. Никто не может заменить родную мать… Разрывался между тобой и Алешкой… Все было так нелепо.

К и р а. Потому и уехала.

Н и к и т и н. Потерял тебя… Знаешь, постарел сразу на десяток лет. А ведь мы и так уже не молоды.

К и р а. Не молоды, Сережа.

Пауза.

Нет, не могу. Пойду туда! (Скрывается в дверях приемного покоя.)

Никитин один. Возникает звук ударов метронома. Это как биение сердца. Сердце Алешки. Вдруг все смолкло. Никитин замер. В дверях  К и р а.

Н и к и т и н. Что? Что?! Что?!

К и р а (отрешенно). Рана была не смертельной… Он истек кровью на операционном столе: у него не свертывалась кровь, он был болен гемофилией…

Звучит траурный марш. Гаснет свет.

Кабинет начальника исправительно-трудовой колонии. Сейф, письменный стол, телефон, селектор, несколько стульев. Широкое окно забрано решеткой. Пестрые, яркие шторы на нем и распустившийся цветок в углу кажутся несовместимыми с этой официальной обстановкой.

Здесь  С е д о в, он говорит по телефону.

С е д о в. Начальник исправительно-трудовой колонии подполковник Седов… Обживаемся, устраиваемся. Кошке и той к новому месту привыкнуть надо. Так? Привели в порядок жилую зону. С понедельника приступаем к работе на основном объекте… Спасибо. И вам всех благ. (Положил трубку.)

Слышно, как за окном по радио передают урок утренней гимнастики. Гудит зуммер. Седов включил селектор.

Г о л о с. Товарищ подполковник! Прибыл майор Никитин.

С е д о в. Какой Никитин? (Вспомнил.) Ты что же его, голова садовая, в проходной держишь? Проси! (Выключил селектор, продолжает разбирать лежащие перед ним бумаги.)

Стук в дверь.

Войдите!

Входит  Н и к и т и н. Он в форме майора.

Н и к и т и н. Майор Никитин. Прибыл в ваше распоряжение.

С е д о в. Подполковник Седов. Петр Тимофеевич.

Н и к и т и н. Сергей Сергеевич.

Рукопожатие.

С е д о в. Как устроились?

Н и к и т и н. Спасибо. Вот мои документы. (Подал. Оглядывается.) Признаться, иным представлял себе ваше учреждение. А тут гимнастика по радио, газеты на стендах, цветы…

С е д о в. Не на другой планете живем. (Просматривает документы.) Значит, направлены в МВД по решению обкома. А до того работали на заводе?

Н и к и т и н. На заводе.

С е д о в. Так. Секретарем парткома. В армии служили, Сергей Сергеевич?

Н и к и т и н. Танкистом. Всю Отечественную. Прошел от Подмосковья до Берлина.

С е д о в. Семья?

Н и к и т и н. Одинок.

С е д о в. Так. Сергей Сергеевич, не посетуйте на праздный вопрос: что заставило вас пойти работать в колонию воспитателем?

Н и к и т и н. Курить разрешите?

Седов щелкнул зажигалкой.

У меня убили сына.

Пауза.

Убийцей оказался человек, только что отбывший наказание. Хочу понять, что происходит: не люди они или бессильны мы, все остальные? Кто и в чем виноват? Кто?! Перед сыном в долгу…

С е д о в (не сразу). На этот вопрос вам придется ответить самому. Я только позволю себе напомнить, Сергей Сергеевич, работник исправительно-трудовых учреждений обязан проявлять не только твердость в соблюдении режима, но и справедливое отношение к каждому осужденному. Правильно?

Н и к и т и н. Думаете, мною руководит месть?

С е д о в. Сергей Сергеевич, я тоже солдат. То, что пережили вы… могло ожесточить, надломить, а здесь работать может только человек цельный. Убежденный, волевой. Труд адов.

Н и к и т и н. Когда могу приступить к своим обязанностям?

Пауза.

С е д о в. Колония наша строгого режима. Значит, людской контингент сложный. Не успели еще и познакомиться как следует. Само дело новое, только что организовано.

Н и к и т и н. Какая предстоит работа?

С е д о в. Тянуть дорогу на рудник, через тайгу.

Гудит зуммер. Седов включил селектор.

Г о л о с. Товарищ подполковник! К вам на прием осужденный. Вызывали.

С е д о в (выключил). Познакомлю вас сейчас, Сергей Сергеевич, с одним экземпляром.

Стук в дверь. На пороге  О л и м п и е в, он одет в казенную форму.

О л и м п и е в. Гражданин начальник, заключенный Олимпиев, статья сто сорок седьмая УК, срок пять лет, явился.

С е д о в. Не заключенный, а осужденный. Так? Пора и привыкать, Олимпиев.

О л и м п и е в. В моем возрасте менять привычки… Старость консервативна, гражданин начальник.

С е д о в. О возрасте пора как раз и подумать. (Вытащил пачку.) За неделю полсотни писем, и все от женщин!

О л и м п и е в. Гражданин начальник, вы проливаете бальзам на мою исстрадавшую душу. Вы не даете увянуть злаку на бесплодной ниве.

С е д о в. За что сидите, Олимпиев?

О л и м п и е в. Любвеобильное сердце. Идеалист. И это квалифицировать как мошенничество?! Ах, закон, закон…

С е д о в. Который раз?

О л и м п и е в. Не понял.

С е д о в. Сидите который раз?

О л и м п и е в (перебирает). Седьмой, восьмой… Пардон, девятый.

С е д о в. Правильно. Вот, полюбуйтесь, товарищ майор. Еще находясь в заключении, строчит женщинам пылкие послания о любви. Имена, адреса узнает из газет, журналов, просто знакомых. Так? И представьте, из сотен находятся две-три сердобольные, которые клюют на это, отвечают, помогают материально. Длится это до тех пор, пока Олимпиев, получив свободу, не обирает легковерных до нитки… и вновь возвращается сюда. Не надоело, Олимпиев?

О л и м п и е в. Да, совершаю ужасную ошибку, гражданин начальник. Оправдываю себя только тем, что нет опыта, живу… в первый раз…

С е д о в. Вам положено два письма в месяц. С кем передаете остальные?

О л и м п и е в. Работаешь на объектах, а там есть вольнонаемный состав. Человек человеку друг, товарищ и брат.

С е д о в. Если и здесь, на новом месте, узнаю о чем-либо подобном — отдам под суд, Олимпиев. Ясно?

О л и м п и е в. Материальчик новый вкрытую на меня готовите, гражданин начальник?

С е д о в. По-человечески разговаривать можете?

О л и м п и е в. Пардон.

Н и к и т и н. Кем вы работали, Олимпиев? Ну, когда-то же вы работали?

О л и м п и е в. Ах, это… Заведовал верандой танцев в парке культуры и отдыха. И школу окончил с золотой медалью. Правда, школу для дефективных.

Н и к и т и н. Вам никогда не бывает пакостно на душе от того, что вы делаете?

О л и м п и е в (декламирует). Я им пишу. Чего же боле? Знаете, чем женщина отличается от мужчины? Отсутствием юмора. Особенно в любви. Она все принимает всерьез.

С е д о в. Ступайте.

О л и м п и е в. Гражданин начальник, а как же письма?

С е д о в. Отвечу на них сам.

О л и м п и е в. Утруждать себя… Стоит ли, гражданин начальник?

С е д о в. Ступайте.

О л и м п и е в (с порога). Простите, а посылок нет? Жду. Очень. Нет? Пардон. (Вышел.)

Н и к и т и н. М-да, фрукт…

С е д о в. Ну, а с остальными познакомимся в зоне, Сергей Сергеевич. Сегодня как раз выходной день. (Прячет со стола бумаги в сейф.) Идемте. И запомните, Сергей Сергеевич, есть три кита, на которых здесь все держится: Труд — Режим — Воспитательная работа? Правильно?

Никитин и Седов уходят.

Гаснет свет.

В темноте возникает перебор гитары.

Загорается свет.

Часть секции, в которой живут осужденные. Две-три койки, скамейка, стол. На переднем плане  П л я с у н о в  и  Ч е с н ы х. Чесных в нательной рубахе, босой, сидит на узле с вещами. В руках у Плясунова гитара. В дальнем углу, накрывшись с головой одеялом, лежит  Г а л и м з я н.

П л я с у н о в (поет).

Ч е с н ы х. В чем я на работу пойду? Босой?! Так порядочные люди не поступают.

П л я с у н о в. Закрой хлебало, папаша.

Ч е с н ы х. Шулер ты! (Вдруг взвизгнул.) Отыграться дай!

П л я с у н о в. А в штрафной изолятор загудеть хочешь? Начальничек за «очко» (ловко вытащил из рукава и вновь спрятал карты) законно трое суток влепить может.

Ч е с н ы х. А в бараке все свои. И в зоне охранников не видно, выходной.

П л я с у н о в. Свои… Неделя как съехались. Только доска сосновая сразу себя выдает. Чуешь, как смолой пахнет? А ты поди к соседу, принюхайся: вроде и рубаха-парень, а ковырнешь — «стукач», «ерш», «сука». Чего Ромочку Олимпиева начальничек вызывал, а?

Ч е с н ы х. Ну, одни темные личности вокруг! Батюшки, и зачем я только в тюрьму попал?!

П л я с у н о в. Тут закон — тайга, хозяин — медведь. (Вновь тронул струны гитары.)

Ч е с н ы х. Отыграться дай!

П л я с у н о в. Нет, не видать тебе больше волюшки. Не видать сладкой.

Ч е с н ы х. Это почему еще?

П л я с у н о в. Кровь себе портишь, здоровье по пустякам надрываешь.

Ч е с н ы х. Да у нас в родне все до девяноста лет жили. А этот, как его, свекор по бабкиной линии, до ста дотянул. Секрет знаем. (Доверительно.) Чесноку есть больше надо!

Появился  О л и м п и е в.

П л я с у н о в. Ромочка! А мы уж тебе отходную пели… Чего начальничек вызывал? Чем приласкал?

О л и м п и е в. Дай курнуть, цыган. (Взял изо рта Плясунова окурок, глубоко затянулся.) Все мое эпистолярное творчество — горы мыслей и пропасти чувств, титанический труд! — все забодал гражданин начальник. Повешусь. Нет больше вдохновенья. Иссяк. А какой был улов! Полсотни женских сердец, спрессованных в конверты. (Стонет.)

П л я с у н о в (под гитару). «А это дело перекурим как-нибудь!» (Высыпал из рукава карты.) Перекинемся по маленькой?

Ч е с н ы х. Сдавай!

П л я с у н о в. Чур, игра барахольная.

Ч е с н ы х. Ставлю на кон безрукавку. Синтетического меха. Импортная! (Вытащил из узла, на котором сидел.) Видал, клейм сколько, ярлыков? А ты мои сапоги выложь!

П л я с у н о в. Были ваши, стали наши. Идет! (Кинул на кон сапоги.) Душа у меня широкая, цыганская.

О л и м п и е в. Иду ва-банк!

Ч е с н ы х. А подо что? Поставь!

О л и м п и е в. Герасим, ты сомневаешься в моей платежеспособности?

Ч е с н ы х. Бог подаст.

П л я с у н о в. Ромочка, за тебя ставлю. (Кинул вещь.)

Началась игра.

О л и м п и е в. Помню: Сочи, в разгаре курортный сезон. А она — блондинка длинноногая и только что развелась с мужем… Ах, как прелестно мы провели время! Засыпался на пустяке: по ошибке прихватил ее аккредитив…

Чесных проиграл безрукавку.

Ч е с н ы х. Не буду играть, не буду! На пару работаете!

О л и м п и е в. Абсурд, инсинуация, здесь одни джентльмены.

Ч е с н ы х. Каторжник ты, сутенер!

О л и м п и е в. Цыган, ты сидишь ближе, двинь ему, пожалуйста, по морде.

Чесных взвизгнул. На своей койке зашевелился Галимзян, в сторону игроков полетел тяжелый ботинок.

Г а л и м з я н. Цыть, фитили!..

Игроки стихли. Галимзян вновь укрылся с головой одеялом.

Ч е с н ы х (шепотом). Сам банковать стану! (Вытащил из узла, кладет на кон.) Шапка пыжиковая!

П л я с у н о в. И чего ты жмешься, папаша? Завтра вещи в каптерку сдашь. Вон она, милая, построили. А какой у тебя срок? Восемь лет? Сгниет все.

Ч е с н ы х. Пуговицы не добавлю!

Игра продолжается.

П л я с у н о в. Научу тебя, папаша, любой мастырке.

Ч е с н ы х. Чего?

П л я с у н о в. Ну, засачковать, на работу не пойти хочешь?

Ч е с н ы х. Ты мне зубы не заговаривай.

П л я с у н о в. Могу закосить любую болезнь: печень, грипп, ангину, язву, туберкулез даже. Что прикажешь, то и нарисую. Химия! Меня держись, папаша.

Появился  С и н е г л а з о в.

С и н е г л а з о в. Матч-реванш? Разыгрываете королевский гамбит? И кого прочат в чемпионы? Вас, Герасим?

Ч е с н ы х. Креста здесь ни на ком нет! Совести!

С и н е г л а з о в. Совесть — несовершенный инструмент, Герасим. Наследство от благополучных времен.

Ч е с н ы х. Одно слово — тюрьма!

С и н е г л а з о в. Через тюрьму, как через женитьбу, пройти надо. Раньше сядешь, раньше выйдешь.

Ч е с н ы х. Выиграл, выиграл, выиграл!

П л я с у н о в. Законно. Везучий ты, папаша. (Подмигнул Олимпиеву.)

О л и м п и е в. Благороднейшая игра. Тут одна царица — фортуна!

Ч е с н ы х. Это ты, Синеглазов, счастье принес. Сядь рядом.

П л я с у н о в. Ставлю все барахло! (Бросил кучу вещей.)

Ч е с н ы х. А, была не была! (Кладет свой узел.)

Игра продолжается.

С и н е г л а з о в. Гляжу на тебя, Герасим, и оторопь берет: достойнейший человек; фамилия какая — Чесных! И сидишь. За что?!

Ч е с н ы х. Наговор, враги, анонимки. Экспедитором-кормильцем работал. Детские дома провиантом снабжал. А дети, хоть они и без родителей, известно что — цветы жизни. Ох и намаялся с ними! Несмышленыши, что ни подсунь — в глазах благодарность и ласка. К примеру: кашку на молочке или без, мяса сто грамм или двести.

С и н е г л а з о в. Поворовывали, значит.

Ч е с н ы х. Веришь, бывало, слеза прошибет. Без родителей ведь! Да для такой работы нервы крепкие нужны, на износ.

О л и м п и е в. Дубина… тонкой работы.

П л я с у н о в. У меня очко.

Ч е с н ы х. Покажи!

Плясунов и Олимпиев забирают у онемевшего Чесных вещи. Из темноты вынырнул  Б а г р о в.

Б а г р о в. Ша, пацаны! Половина доли моя!

П л я с у н о в. Нахально гребешь, Сеня. Честно выиграны.

Б а г р о в. А я и делю честно: половина — наша, половина — ваша. (Вдруг.) Ну, чего, чего? Или копыта откинуть хочешь?!

Плясунов и Олимпиев попятились.

С и н е г л а з о в. Жихтаришь, хлопец? А в одиночку толковище устраиваешь.

Б а г р о в (не сразу). Блатной жаргон понимаешь, интеллигент?

С и н е г л а з о в. А у меня сосед тоже вором в законе был.

Ч е с н ы х. Караул! Грабят! Не дам!

Б а г р о в. Тихо, папаша! Вон там, в уголочке, поскули.

Ч е с н ы х. Отдай мое, бандит!

Багров резким движением схватил скамейку, занес ее над головой Чесных. Синеглазов повис на руке Багрова.

Б а г р о в (истерично). Пусти, расшибу! Живьем схаваю! Душу на руку намотаю!

Галимзян вскочил со своей койки. Вид его страшен.

Г а л и м з я н. Цыть, фитили!..

Все застыли.

С и н е г л а з о в. Животным в пределах одного вида, как правило, удается разрешить свои претензии, не убивая друг друга. А человек мозжит череп скамейкой. (Ставит ее на место.) Между прочим, Анисим, у «царя природы» должен срабатывать инстинкт: кто опасен, а кто нет. Благодаря этому он и выживает. У него же нет когтей и клыков.

Б а г р о в (тяжело дышит). Интеллигента благодари, папаша. А ты, Галимзян, чего на своих кидаешься?

Г а л и м з я н. Свои, чужие… Провалитесь вы все пропадом.

Б а г р о в. От стаи отбиваться хочешь? Масть переменить?

Г а л и м з я н. Я сам себе — масть и власть. Понял?!

Б а г р о в. Псих.

Галимзян вновь ложится на койку, накрывается с головой одеялом.

А ну, пацаны, примеряй на Сене Багрове шмотки!

О л и м п и е в. Только по-честному, только по-честному, Сеня. Половину! (Примеряет на нем вещи Чесных.)

Б а г р о в. Вот ты здесь, папаша, фулюганить начал. А имеешь ли право голос свой подавать, не подумал. Нагрубил. Неуважение к обществу проявил. Как ведь оконфузился, папаша. (Вдруг притянул к себе Чесных.) А известно ли тебе, на каком свете теперь живешь? Что здесь твоего? Инфузория… Здесь все наше! Воров, блатных, тюремных братишек! Мы здесь кара и милость! Уразумел?

Ч е с н ы х. Мне ж только сапожки вернуть, босой…

Б а г р о в (отпустил Чесных). А ты поиграй в ладушки. Ну!

Ч е с н ы х. Ладушки, ладушки…

Чесных кружит вокруг Багрова. Того, как короля, одевает Олимпиев и Плясунов. В секцию входят  С е д о в  и  Н и к и т и н.

С е д о в. Что здесь происходит?

Офицеры и осужденные стоят лицом к лицу.

Н и к и т и н (узнал). Багров?!

Б а г р о в. Начальник?..

Медленно гаснет свет.

Свет загорается вновь.

Кабинет начальника колонии. Здесь  С е д о в  и  Н и к и т и н.

С е д о в. Багрова переведу в другую колонию. Сегодня же.

Н и к и т и н. Зачем?

С е д о в. Решил уехать отсюда сам? Ну, чего молчишь?

Н и к и т и н. Алешка стоит у меня перед глазами…

С е д о в. Тебе действительно лучше уехать.

Н и к и т и н. Боишься? За меня боишься?

С е д о в. Зародишь во мне хоть каплю сомнения — не имею права тебя оставить. Так?

Н и к и т и н. Понимаю.

С е д о в. А, черт, и надо же было судьбе отколоть такой идиотский случай? Ведь сработались бы с тобой. Нюх у меня на людей есть.

Н и к и т и н. Заявление я еще не подавал.

С е д о в. Сидишь, себя уговариваешь, из меня душу тянешь. Вот бумага, вот ручка. Пиши. Заявление пиши.

Пауза.

Н и к и т и н. Нюх у тебя на людей есть… А я что — деревянный?! Да, знал, куда работать шел, на что шел. А вот Алешка встал перед глазами — и… Как из барака вышел, не помню.

С е д о в. Слушай, Сергей Сергеевич, я ведь все понимаю. Я ведь сейчас что та собака, которая глядит на тебя, а сказать ничего не может… Сын, единственный, шутка!

Н и к и т и н (часто, глубоко затягивается сигаретой). Понимаешь, привязан был к нему. Очень. Хилым рос, какие только напасти к нему не цеплялись… А тут еще сразу после смерти жены гемофилию обнаружили. И ведь болезнь-то редчайшая, а прицепилась! Кровь ему свою отдал… В общем, вырос. И ведь было что-то в этом парне: учился хорошо, рисовал. Ну и, конечно, не без завихрений — поколение современное… И появился Багров.

Пауза.

С е д о в. Тридцать пять лет с осужденными работаю. Иной раз глядишь и думаешь: ну, какая мать и для чего их родит?! А ты их перевоспитывать должен… Ничего не попишешь, человеческому обществу нужны ассенизаторы. Вот ты и я — ассенизаторы. Так?

Н и к и т и н. А нужны ли человечеству отбросы?

С е д о в. А против чего ты сам справедливо восстаешь? Что тебе ненавистно в них? Жестокость. Ответить на нее еще большей жестокостью? Нет. Потому что ты — Человек, Гражданин, Коммунист! Ты корень ищи в другом.

Н и к и т и н. В чем он, этот твой корень?

С е д о в. В  у м е н и и  с р а ж а т ь с я  з а  ч е л о в е к а. Правильно?

Н и к и т и н (не сразу). Мне бы, Петр Тимофеевич, сотую долю твоего долготерпения. Нет, подвижничества.

Пауза.

С е д о в. Жена пельмени приготовила, настоящие, сибирские, к себе приглашаю.

Н и к и т и н. Спасибо. Устал что-то, пойду отдыхать.

С е д о в. Вот у нас и заночуешь, места хватит. Здесь командую я! (Проверяет, заперты ли сейф, ящики стола.) Осужденных я делю на три категории. Первые — одинаково ведут себя при начальстве и без него, люди с постоянным характером. Эти, как правило, исправляются, и к ним нужно применять досрочное освобождение. Так? Вторые играют роль раскаявшихся, а на самом деле — шваль. Таких отпускать досрочно — беду накликать людям. Правильно? Третий, и с этими особенно трудно, залез в скорлупу, хитрит как лиса, так и пробудет весь срок в маске… Кстати, в оперотдел поступили сведения: среди осужденных нашей колонии скрывается опаснейший преступник.

Н и к и т и н. То есть как скрывается?

С е д о в. Ну, сидит он здесь за одно преступление, а за ним хвост других тянется, более тяжких, нераскрытых.

Н и к и т и н. Но фамилия же его известна?

С е д о в. В том-то и дело, что нет. Кличку только знаем: «Удав»! А на его счету несколько ограблений. Зверских. После себя свидетелей не оставлял: одних убивал, а другим… глаза выкалывал.

Пауза.

Н и к и т и н. Зверь. И до сих пор не схвачен…

С е д о в. Кое-кто уже арестован. Петля и над главарем сужается.

Н и к и т и н. Удав…

С е д о в (надел фуражку). Ну, так как, Сергей Сергеевич?

Н и к и т и н. Что — как?

С е д о в. Решение твое жду: остаешься в колонии или уходишь?

Гудит зуммер. Седов включил.

Г о л о с. Товарищ подполковник! Здесь женщина. Настаивает, чтобы ее приняли.

С е д о в. Женщина?

Г о л о с. Приезжая.

С е д о в. Фамилия?

Г о л о с. Соболева. Кира Николаевна.

Н и к и т и н. Кира Николаевна… Кира?! (Бросился к двери.)

С е д о в. Пропусти. (Выключил селектор.)

Из прихожей доносятся голоса. Дверь распахнулась. Н и к и т и н  вводит  К и р у.

Н и к и т и н. Петр Тимофеевич, она!..

К и р а. Может быть, вещи у меня возьмешь?

Н и к и т и н. Не предупредить, не написать ни строчки, ни слова… Да брось ты этот чемодан на пол! (Обнял Киру.)

К и р а. Сергей, Сережа, Сереженька! Мы не одни.

Н и к и т и н. Знакомься: мой шеф, Петр Тимофеевич Седов.

К и р а. Кира Николаевна. Его… жена. Да, жена!

С е д о в. Ну, по такому случаю одними пельменями не обойдешься. Так? Придется брать за бока мою хозяйку, она у меня на подъем легкая. Сейчас позвоню!

К и р а. Ради бога, ни о чем не беспокойтесь…

С е д о в. Человек новый, в женском полку прибыло — да это же праздник! Кроме радости ничего не доставите. Правильно? (Вышел.)

Никитин и Кира одни.

К и р а. Ну, здравствуй… В форме тебя еще не видела. Идет. Очень. И выглядишь моложе.

Н и к и т и н. Сядь. Дай в себя прийти. Сядь.

Сели.

Добралась-то как? Решилась?

К и р а. На работе сказала, что еду в отпуск. Не знала, как ты меня встретишь…

Н и к и т и н. Жена…

К и р а (не сразу). Я не имела на это права? Прости… Чему ты улыбаешься?

Н и к и т и н. А в доме-то у меня один стул да койка. Тарелок даже нет: в столовой питался. По всем статьям — молодожены!

К и р а. Я ждала этого целых семь лет… (Оглядывается.) Решетки на окнах, охрана, заключенные… Сергей, правду, одну только правду: ты не раскаиваешься, ты не ошибся?!

Возвращается  С е д о в.

С е д о в. Хозяйка стол накрывает. Начхоза на станцию за шампанским послал. Пир! Кира Николаевна, надолго к нам в медвежий угол?

Кира и Седов смотрят на Никитина.

Н и к и т и н. Насовсем!

С е д о в. Эх, напиться бы сейчас! Да завтра в шесть подъем. Выводим людей на работу!

В кабинете гаснет свет.

Слышны удары гонга. Слова команды: «Первая колонна, становись!», «Вторая колонна, становись!», «Третья, становись!», «Конвой, внимание! На работу выводи!»

Топот сотен ног. Все затихает.

Загорается свет. Перед осужденными  Ч е с н ы х, П л я с у н о в ы м, О л и м п и е в ы м, С и н е г л а з о в ы м, Б а г р о в ы м, Г а л и м з я н о м (за ними угадываются другие) стоят  С е д о в  и  Н и к и т и н.

С е д о в (держит речь). Ты очень виноват, но тебя не выбросили за борт, не поставили вне закона. Так? Только от тебя, от твоего разума, воли зависит возвращение в общество честных людей, к нормальной жизни. Правильно? Но освобождение из колонии — это еще далекая для нас звезда. Значит, что? Идите до нее прямым путем. Будет трудно, очень трудно. Но дойти надо! Так? Сегодня приступаем к работе. Будете разбиты на бригады, отряды. Начальником вашего отряда назначен майор Никитин. Вопросы есть? Сергей Сергеевич, идемте дальше.

Седов и Никитин уходят.

Б а г р о в. Братцы, слышали: воспитателем назначен! Вены себе вскрою! (Кусает себе руки, валится на землю, катается по ней.)

Г а л и м з я н. Ну и получишь осиновый крест.

Б а г р о в. А делать что?

Г а л и м з я н. Кумекай.

П л я с у н о в. Есть мастырка, Сеня. В тюрьму тебе отсюда надо. Там не достанет.

Б а г р о в. В тюрьму?

П л я с у н о в. Камушек возьми потяжелее и… тюкни папашу по темечку.

Ч е с н ы х (взвизгнул). Почему меня?!

Б а г р о в. Фартовый ты для меня, папаша, фартовый. (Надвигается на Чесных.)

Ч е с н ы х. Люди добрые, ратуйте!

Появился  Н и к и т и н.

Убивают. Камушком меня забить хотел!

Н и к и т и н. Багров?

Б а г р о в (истерично). На, стреляй, гад, режь на куски! Чего глазами буравишь?! Глаза не могу твои видеть, глаза! Глаза убери! А-а-а!..

Н и к и т и н. Слюни вытри, куртку застегни, встань как положено. Вот так. (Чесных.) А в вас сто килограммов весу, и робеете, за себя постоять не можете.

Ч е с н ы х. Да ведь он бешеный!

Н и к и т и н. В строй!

Все стихли.

Прежде чем назначить бригадира, хочу познакомиться поближе. Вы?

П л я с у н о в. Осужденный Плясунов, статья сто сорок четвертая, кража, шесть лет!

С и н е г л а з о в. Осужденный Синеглазой, статья восемьдесят восьмая УК, пять лет.

Н и к и т и н. Валютные операции? Образование?

С и н е г л а з о в. Незаконченное высшее.

Н и к и т и н. Сколько отбыли?

С и н е г л а з о в. Половину срока.

Ч е с н ы х. Осужденный Чесных. Несправедливо! Статья девяносто вторая, восемь лет.

Н и к и т и н. Что значит — несправедливо?

Ч е с н ы х. Много дали. Буду жаловаться.

Н и к и т и н. Вы?

Г а л и м з я н. Ну, десять лет.

Н и к и т и н. А без «ну»?

Г а л и м з я н. Алиев Галимзян, статья сто вторая, убийство!

Н и к и т и н. С остальными знаком.

О л и м п и е в. Честь имею, гражданин начальник…

Н и к и т и н. Будете строить дорогу. В какой-то мере даже символично: своим трудом прокладывать дорогу к собственному освобождению.

О л и м п и е в. Трудись, и будущее твое станет прекрасно! А настоящее? Жизнь проходит мимо тебя за колючей проволокой. И эту жизнь отбираете вы у меня, гражданин начальник.

Н и к и т и н. Себе ее добавляю? Да, жизнь проходит — этому не воспрепятствовать, но ты сделай так, чтобы она прошла не мимо тебя. Правильно сказал подполковник Седов: все в твоих руках!

Г а л и м з я н. Только на меня, начальничек, не рассчитывай. Пусть трактор ишачит, он железный, а я у костра загорать буду.

Н и к и т и н (спокойно). Для человека нет злейшего страдания, чем безделье. И на это страдание вы обрекаете себя сами. Во имя чего? Молчите? Подумайте. Бригадиром назначается… осужденный Синеглазов.

П л я с у н о в. Гражданин начальник, ежели вам по срокам личит, мне раньше всех свобода корячится, до звонка пятьдесят шесть дней и двенадцать часов осталось!

Н и к и т и н. Бригадир, ступайте за инструментами.

С и н е г л а з о в. Мальчики, айда!

О л и м п и е в (ему). К начальнику в шестерки записался?

С и н е г л а з о в. Ромочка, то, что родился дефективным, это не стыдно. Позор дожить до седин и подохнуть идиотом!

Все покидают площадку. Остались Багров и Никитин.

Б а г р о в. Ну, чего из меня душу тянешь? Сажай в штрафной трюм, начальник! Гнои живьем Сеню Багрова. Распинай!

Н и к и т и н. Иным представлялся ты мне, Багров. Страшным. А ты — слизняк. Шкура и трус, Багров.

Б а г р о в. Я — трус?!

Н и к и т и н. Ступай за бригадой.

Б а г р о в. Не говори мне больше этих слов, начальник. Я за себя не ручаюсь!..

Н и к и т и н. Марш!

Багров уходит. Никитин опустился на пенек, закурил.

Появился  Ч е с н ы х, он крадучись подбирается к Никитину.

Ч е с н ы х. Гражданин начальник…

Н и к и т и н. Что вам, Чесных?

Ч е с н ы х. Шепотом можно?

Н и к и т и н. Ясней. Ясней и короче.

Ч е с н ы х. «Свой» человек нужен? Днем и ночью, на работе и в жилой зоне с ними. В мысли каждому залезть могу. Опыт имею.

Н и к и т и н. Незаменимый ты человек, Чесных…

Ч е с н ы х. Точно. Без таких вам не обойтись… Опора!

Н и к и т и н. Убирайся!

Ч е с н ы х. Не понял?

Взгляды их встретились.

Теперь понял. Только ведь я жаловаться стану. Кадры разбазариваете. Бюрократизм. Махровый!

Появились  С е д о в  и  Г а л и м з я н. Чесных исчезает.

С е д о в. Майор Никитин, осужденный Алиев из вашего отряда? Отказывается работать. Почему не отправили в штрафной изолятор?

Н и к и т и н. Товарищ подполковник, вы мне доверили отряд, а с ним и определенные полномочия. Алиев, ступайте в бригаду.

Г а л и м з я н. То «тпру!», то «ну!» — лошадь, что ли? (Вразвалку уходит.)

С е д о в. Послушай, Никитин, здесь не дом отдыха.

Н и к и т и н. Хочешь все сразу, наскоком, в первый же день. Нет, в этих заматерелых типах человек развивается мучительно, со скрипом, огрызаясь…

С е д о в. Как день начинается с утра, так исправление начинается с раскаяния. Это честный труд! Правильно?

Н и к и т и н. Вот это и надо в них воспитать. И ради этого нельзя убивать в них надежду вернуться к жизни! А если нет надежды — для чего тогда и стараться? Можно в карцер, можно опять в тюрьму, куда угодно.

С е д о в. Преступник должен бояться попасть сюда вновь!

Н и к и т и н. А твой гуманизм?

С е д о в. А известно тебе, что вчера человека в карты проиграли?

Н и к и т и н. Убили?!

С е д о в. Опоздай охрана на несколько минут — и быть чепе.

Н и к и т и н. Ну, бражка!..

С е д о в. Поговорку слышал: в тайге нет зверя опаснее рыси, в зоне нет преступника опаснее картежника. Так вот, запомни.

Начинают возвращаться  о с у ж д е н н ы е  с ломами, кирками, лопатами.

Сотни человек в колонии, и среди них — Удав. Кто?! Пронюхает, что на след вышли, на все решиться может: на конвой напасть, на побег, на поджог! Так? А тут еще вольнонаемных специалистов прислали… Вон дорожный мастер шлепает, сапоги из болота еле вытягивает.

Появилась  Л е с я. Небольшого роста, хрупкая, в спортивном костюме, на ногах резиновые сапоги, голенища которых подвернуты, как на ботфортах, на голове защитный пластмассовый шлем, какие обычно носят мотоциклисты. Ее появление на осужденных произвело ошеломляющее впечатление. Кто-то присвистнул.

Л е с я. Кто здесь начальник?

С е д о в. Подполковник Седов.

Л е с я. Леся Евгеньевна Ладная. Дорожный мастер, направлена к вам.

С е д о в. Ладная…

Л е с я. Вот мое удостоверение.

С е д о в. Сколько же вам лет?

Л е с я. А все мои данные имеются в анкете.

С е д о в. Правильно. Детский сад… Техникум закончили? Ну, а с кем работать придется, знаете?

Л е с я. Слышала. И отговаривали. Только в басни, что рассказывают про них, я ведь не верю. Нисколечко. (Никитину.) Что вы меня так разглядываете?

Н и к и т и н. Шлем для чего, Леся Евгеньевна?

Л е с я. А если по голове трахнут?

С е д о в. М-да, а вот мы, Сергей Сергеевич, с тобой до этого не додумались…

Л е с я. Ничего смешного не вижу.

С е д о в. Ну что ж, как говорится, в добрый час! Вот вам бригада, командуйте, товарищ Ладная. Пошли, Сергей Сергеевич, охрану проверим.

Н и к и т и н (догнал). Петр Тимофеевич, оставляешь ее одну?!

С е д о в. Нянькой при ней будешь? Ей работать, ей и общий язык находить с ними. Специалист! Контракт с ней заключен… Присылают, понимаешь, девчонок с бантиками, детский сад… Оберегай теперь ее. Без них хлопот да забот мало?!

Уходят. Леся и осужденные стоят в разных концах площадки.

Л е с я. Здравствуйте.

О л и м п и е в. Живая!.. Сон, обман зрения, мираж!

Л е с я. Кто бригадир?

С и н е г л а з о в. Синеглазов. Да зовите просто: Олег!

Л е с я. Вот что, пошлите людей нарубить вешки. Ими будем отмечать трассу будущей дороги.

Б а г р о в. Цыпочка, котеночек…

П л я с у н о в. И глаза карие!

Лесю обступают.

С и н е г л а з о в. А руками трогать тетю нельзя.

П л я с у н о в (ловко вытащил из ее кармана). Тушь для ресниц…

Л е с я. Сейчас как тресну!

О л и м п и е в. Богиня…

Л е с я. Задание вам ясно?

С и н е г л а з о в. Плясунов, Чесных, Багров, задание вам ясно? Тогда пошли, мальчики.

Ч е с н ы х. С Багровым не пойду!

С и н е г л а з о в. Авторитет мой подрываете?

Г а л и м з я н (вдруг). Бабу не видели?! Распустили сопли. А по тюрьмам вас таскают из-за кого?! Из-за них, падл. В землю живьем бы их всех зарывал!

Б а г р о в. Пошли.

Багров, Плясунов и Чесных уходят.

Г а л и м з я н. Чего таращишься? Физиономия моя не в масть?

Л е с я. А почему из-за женщин?

С и н е г л а з о в. Да, поведение моих коллег не отвечает стандартам цивилизации. Живем в глуши!

Галимзян валится на траву, прикрывает лицо телогрейкой.

Л е с я. А вы… тоже осужденный?

С и н е г л а з о в. Я человек здесь случайный.

О л и м п и е в. Не злоупотребляй служебным положением, не загораживай других. (Представляется.) Романуил Олимпиев!

С и н е г л а з о в (глухо, ему). Откисни.

О л и м п и е в. Мужчины делятся на тех, кого любят женщины, и на тех, в ком они просто нуждаются. Во мне они нуждаются. (Лесе.) К вашим услугам!

Л е с я (фыркнула). У вас такой вид, словно… хотите меня съесть.

О л и м п и е в. Как конфетку! Холостяк от женатого отличается тем, что одержим прекрасной половиной человечества. Ваша улыбка напомнила мне другую, дорогую для меня женщину: экспресс Москва — Ташкент, вагон-ресторан, и она, точно Джоконда, загадочно улыбаясь, сбивает коктейль. А в ушах вот по такому бриллианту — с орех! Вы бы устояли?

С и н е г л а з о в. Ромуил, ступай нарви даме букет таежных цветочков.

О л и м п и е в. С наслаждением, о муза моя! (Послал воздушный поцелуй, исчезает.)

Л е с я. Простите, а за что вы сидите? Если вам это неприятно, можете не отвечать.

С и н е г л а з о в. Отчего же. Ничего не сближает так людей, как искренность. Осужден за преступление подлейшее. Украл у матери золотишко, которое ей бабка оставила: кольца, брошь, серьги — и обменял у иностранца на валюту. А там дружки отыскались, еще провернул операцию, кто-то доллары фальшивые подсунул… В общем, грязь…

Л е с я. Так о себе откровенно…

С и н е г л а з о в. Самый беспощадный инквизитор — это собственная совесть.

Л е с я. Ну, зачем, зачем нужны были вам доллары эти?

С и н е г л а з о в. Биологи говорят: люди еще во многих отношениях представляют собой существа неопознанные. Мы часто сами не понимаем причин наших поступков. Вот вы во всем себе отдаете отчет?

Л е с я (захлопала ресницами). Что-нибудь делаю не так? Запрещено разговаривать с вами?

С и н е г л а з о в. Давайте общаться жестами.

Л е с я. Да ну вас!

С и н е г л а з о в. Непосредственное вы существо… Добровольно пошли сюда?

Л е с я. А кто меня может заставить?

С и н е г л а з о в. Значит, романтика…

Л е с я. Не люблю слово это затасканное. Просто мне легко и хорошо. Правда. Так бывает хорошо, что в жизни ни во что плохое верить не хочу. Не хочу, и все тут… У вас есть мать?

С и н е г л а з о в. Старушка.

Л е с я. А отец?

С и н е г л а з о в. Погиб на фронте, когда мне было три года. Жили мы в Керчи на берегу моря. Как и все мальчишки, мечтал о дальних странах. Пошел на флот, ходил в загранку, там и наглотался «золотой жизни». А ведь был курсантом Высшего мореходного училища!..

Л е с я. Страшная у вас судьба.

С и н е г л а з о в. Вас-то как сюда родные отпустили, муж?

Л е с я. Муж? Бригадир, почему ваш подчиненный нежится на траве, когда другие работают?

Г а л и м з я н. Пошла-ка ты!..

Л е с я. Позволяете, чтобы при вас так оскорбляли женщину?

С и н е г л а з о в. Встань. Кому говорят?!

Г а л и м з я н. Из-за марухи горло дерешь, паскуда? (Неожиданно бьет ногой в живот Синеглазова.)

Л е с я. Помогите!.. Товарищ майор!

Вбегает  Н и к и т и н. Синеглазов корчится от боли.

Н и к и т и н. Кто тебя?

С и н е г л а з о в. О пенек споткнулся…

Л е с я. Он его ударил ногой!

Н и к и т и н. За что, Алиев?

Г а л и м з я н. Приснилось, будто от собак отбиваюсь…

Н и к и т и н. Пять суток штрафного изолятора. Марш к начальнику конвоя!

Г а л и м з я н (не сразу). А прикидывался добреньким. В поддавки играл, начальничек? Клыки показал. Вот так-то оно лучше. (Уходит в сопровождении Никитина.)

Л е с я. Больно? Очень?

С и н е г л а з о в. Пройдет. Не ответили: замужем вы или нет?

Л е с я. И не любила никого вовсе.

На площадке гаснет свет.

 

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Прошел месяц.

Слышны удары гонга. Слова команды: «Отбой!», «Первая колонна, становись!», «Вторая колонна, становись!», «Конвой, внимание! Из рабочей зоны выводи!» Топот сотен ног.

Загорается свет. Вечер. Колония. О с у ж д е н н ы е  возвращаются с работы. Их встречает  Н и к и т и н.

Н и к и т и н. Ну, как прошел трудовой день отряда?

С и н е г л а з о в. Гражданин начальник, норму дали, происшествий нет, отсутствовал один осужденный — Алиев Галимзян: сидит в штрафном изоляторе.

Н и к и т и н. Отдыхайте.

Синеглазов уходит. Появилась  Л е с я.

Л е с я. Здравствуйте, Сергей Сергеевич.

Н и к и т и н. Добрый вечер, Леся.

Л е с я. Наряды пришла закрыть.

Н и к и т и н. Ну, как питомцы мои?

Л е с я. Сработались.

Н и к и т и н. Жалобы?

Л е с я. Багров, как всегда, куролесит: то забастовку объявляет, то вдруг один за десятерых выдавать начнет, не остановишь. Вот сегодня две нормы выдал.

Н и к и т и н. Хотите что-то сказать еще?

Л е с я (решилась). Просьба у меня, Сергей Сергеевич. Фронт работ на моем участке на километр растянулся — дорога! Трудно, помощник нужен.

Н и к и т и н. Где ж его возьму?

Л е с я. А если… расконвоировать кого-нибудь из осужденных?

Н и к и т и н. Расконвоировать? А лично вы за кого поручиться можете?

Л е с я. Я? При чем здесь я?

Н и к и т и н. Месяц с ними работаете, и каждый у вас на глазах.

Л е с я. Вы начальство, вам и решать. (Уходит.)

Н и к и т и н. Багров!

Подошел  Б а г р о в.

Б а г р о в. Осужденный Багров, гражданин начальник.

Н и к и т и н. Бородой зарос, на голове космы какие-то нечесаные, на куртке пуговиц нет… Посмотрел бы на себя со стороны, Багров. Постричься!

Б а г р о в. Ну, чего ты от меня, начальник, хочешь? Чего?!

Н и к и т и н. Ведь учился когда-то. Что окончил?

Б а г р о в. Три класса и коридор.

Н и к и т и н. В колониях введено обязательное восьмилетнее образование. По вечерам сядешь за школьную парту. Ясно?

Б а г р о в. Гы-гы-гы, профессором отсюда выйду…

Н и к и т и н. Может быть, человеком…

Б а г р о в. Был им, стал — падло заключенное.

Н и к и т и н (не сразу). Не суетись, Багров. Жизнь — это марафон, не стометровка: рванул — и сразу в дамках. Хочешь добиться чего-то — рассчитай свои силы, волю, терпение, чтобы хватило и на второе дыхание. Понять тебе это еще не дано. Вот когда слова человеческие всем своим нутром примешь — дойдет… Не суетись, Багров, задохнешься.

Б а г р о в. Чего ты от меня, начальник, хочешь, чего?!

Н и к и т и н. Арифметически пытаюсь объяснить тебе… алгебру жизни. (Уходит.)

Б а г р о в. Жилы из меня все вытянул… По ночам не сплю, рожа твоя мерещится! Измором со свету сжить Сеню Багрова задумал?!

Появился  П л я с у н о в, он пританцовывает.

П л я с у н о в. Скоро будем на свободе, снова будем гулять и шкодить! (Вытащил из-за пазухи финку.) Гляди, перочинный ножичек сочинил: рукоятка наборная, на лезвии насечка тремя крестами. Покажи такой скотобойцу — тут же сляжет от зависти. Законно! Тюрьма, Сеня, шутка неприятная, но временная. Зато школа опыта, обретение корешей новых для дальнейшей деятельности на уголовном поприще! (Прячет нож.) Двадцать шесть дней до волюшки осталось!

Подошел  О л и м п и е в.

О л и м п и е в. Цыган, ты мне обещал!

П л я с у н о в. Мешок писем накатал. И все своим марухам-заочницам. Как на волю пронесу?

О л и м п и е в. Просьба зэка — что последнее слово умирающего: его выполняют!

Б а г р о в. Точно, Ромочка, для баб ты уже труп.

О л и м п и е в. Не эстетично, Сеня. В женщине всегда живет элемент… магии, мифотворчества, веры: она сама создает себе кумиров. Вот разбудить в ней это — нужно искусство.

Б а г р о в. Проснется однажды — увидит перед собой… козла. Гы-гы-гы!

О л и м п и е в. Любовь молодых сера и бездушна. Зрелые делают это красиво, тонко, со знанием дела.

Откуда-то вынырнул  Ч е с н ы х.

Ч е с н ы х. О чем разговор, братцы?

О л и м п и е в. Чесных, как вы думаете: секс-бомбы, хиппи, мини-юбки — это прогресс, цивилизация или буржуазная провокация?

Ч е с н ы х. Курнуть не дадите, братцы?

П л я с у н о в. Чеши, под носом у себя телескопь.

Чесных исчезает.

Темная ночь… Двинули на ужин.

Плясунов, Олимпиев и Багров уходят. Возвращается  Л е с я, за ней  С и н е г л а з о в.

С и н е г л а з о в. Леся! (Подошел.) Вольная птица… И стоим рядом — руку протянуть только, а разделяет бездна. Ну? Что вы меня пытаете — рубите уж сплеча.

Л е с я. Не решилась назвать ваше имя Никитину.

С и н е г л а з о в. Так.

Л е с я. Я-то вам верю, Олег! А если он вам не верит? Если он откажет? Сквозь землю провалишься…

С и н е г л а з о в (вдруг). Не верит? Что-нибудь обо мне говорил? Говорил, да?

Л е с я. Ничего.

С и н е г л а з о в. Врешь.

Л е с я. Честное слово, ничего.

Пауза.

С и н е г л а з о в. Прости. Да, разъедало меня это…

Л е с я. О чем вы?

С и н е г л а з о в. Мужества не хватило.

Л е с я. Да о чем вы?

Появился  Н и к и т и н.

С и н е г л а з о в. Гражданин начальник! Гражданин начальник, хочу сделать официальное заявление.

Н и к и т и н. Слушаю.

С и н е г л а з о в. А, как говорится, или грудь в крестах, или голова в кустах! Висит на мне еще одно преступление нераскрытое. Было дело. Золотишком пробавлялся в Одессе. Фарцевал! Так-то. Теперь все начистоту выложу.

Н и к и т и н. Ступайте в оперотдел и изложите в письменном виде.

С и н е г л а з о в. Понятно.

Н и к и т и н. А почему вдруг?

С и н е г л а з о в. Спасибо вам, Леся. За все спасибо.

Л е с я (поражена). За что?

Синеглазов уходит.

Его отправят в тюрьму?

Н и к и т и н. Явка с повинной… Не знаю. Но судить будут.

Л е с я. Человек признался сам!

Н и к и т и н. В уголовном законодательстве, Леся, существует принцип неотвратимости наказания за совершенное преступление.

Л е с я. Человек признался сам!

Молчание.

Какие вы здесь все жестокие.

Н и к и т и н. Леся Евгеньевна… говорили, что вам нужен расконвоированный помощник. Имели в виду его?

Л е с я. Да, Синеглазова! И не ошиблась. И стыжусь себя, дуру, стыжусь собственной трусости, малодушия! (Уходит.)

Никитин смотрит ей вслед. Появился  Г а л и м з я н. Он в шапке, телогрейке, на шее шарф.

Н и к и т и н. Алиев? Из штрафного изолятора?

Г а л и м з я н (с хрипотцой). Таежного кислороду глотнуть вышел. Завтра опять в трюм.

Н и к и т и н. Почему опять?

Г а л и м з я н. Так ведь ишачить на начальничка все равно не буду. Это пыльное дело не для меня.

Н и к и т и н. Послушайте, Алиев, третий раз сидите в изоляторе. О здоровье своем подумали?

Г а л и м з я н. А о нем пусть лепила из санчасти печется. Я инвентарь казенный.

Н и к и т и н. После ужина явитесь ко мне.

Г а л и м з я н. Проповедь читать, начальник? Так ведь я не вашего бога.

Н и к и т и н. Посылка вам пришла.

Г а л и м з я н. Посылка?

Н и к и т и н. А говорили: ни родных, ни знакомых.

Г а л и м з я н. Дружков — и тех пересажали.

Н и к и т и н. От кого же она?

Г а л и м з я н. Быть такого не может.

Н и к и т и н. Убедитесь. (Уходит.)

Г а л и м з я н. Посылка… Темнишь чего-то, начальник.

Появился  Б а г р о в.

Б а г р о в. Галимзян! Из трюма вышел… Проси чего хочешь, из-под земли достану, братишка! Задушевный разговор к тебе есть. (Оглядывается по сторонам.) Ни мне, ни тебе при майоре не жить. Заест, гад, это уж точно!

Г а л и м з я н. Бежать?

Б а г р о в. Дура, как щенят переловят.

Г а л и м з я н. Говори толком!

Б а г р о в (еще раз оглянулся). В картишки его разыграем.

Г а л и м з я н. Майора?! А что за «звездочки» положено, знаешь? Дырка в затылке!

Б а г р о в. Скис?

Г а л и м з я н. Для такого дела толковище собрать надо.

Б а г р о в. Вдвоем разыграем. Ну?!

Пауза.

Г а л и м з я н. Сдавай!

Б а г р о в. «Эх, у урки жизни нету — разменяю, как монету». Снимай! (Протянул колоду карт.)

Идет напряженная, молчаливая игра.

Г а л и м з я н. Свои открой!

Б а г р о в. Два туза!

Г а л и м з я н. Откололась от тебя судьба, Галимзян, откололась.

Б а г р о в. По-честному играли, братишка.

Г а л и м з я н. Лады. Завтра вечером в барак на поверку придет — там и!.. (Сделал резкий жест.) Аллаху за меня помолишься.

Б а г р о в. Помяну, братишка.

Г а л и м з я н. Брюхо подвело.

Б а г р о в. Как короля накормлю, идем!

Багров и Галимзян уходят. Из темноты вынырнул  Ч е с н ы х.

Ч е с н ы х. Завтра… вечером… в бараке! Герасим, ты ничего не слышал, ты ничего не видел. Приснилось тебе. Хе-хе-хе, и ведь померещится такое, курам на смех!

Появился  Н и к и т и н.

Н и к и т и н. Что вы, Чесных, на меня как на привидение смотрите?

Ч е с н ы х. Напугали, гражданин начальник.

Н и к и т и н. Значит, была причина… А ну, выкладывайте.

Ч е с н ы х. Завтра… вечером… в бараке!

Н и к и т и н. Вразумительнее можете?

Ч е с н ы х. В карты вас проиграли!

Н и к и т и н. Как то есть проиграли? Кто?

Ч е с н ы х. Не выдавайте меня, гражданин начальник!

Н и к и т и н. Кто, спрашиваю?

Ч е с н ы х. Галимзян.

Н и к и т и н. Алиев?

Ч е с н ы х. Вечером, когда на поверку придете, там и… (Красноречивый жест.)

Н и к и т и н. Вы отдаете отчет своим словам?

Ч е с н ы х. Вот вы тогда оттолкнули меня, гражданин начальник, побрезговали, а я зла не помню, жизнь готов вам спасти. Припомните при случае…

Н и к и т и н. Осужденный Чесных, ступайте к себе. И никому ни слова!

Ч е с н ы х. Слушаюсь. Не ходите, гражданин начальник! (Исчезает.)

Никитин один.

Н и к и т и н (вдруг усмехнулся). Отчаянный парень, Галимзян этот… Любопытно, решится на такое или нет? Дьявольски любопытно. А если Галимзян Алиев и есть тот самый Удав? Удав?.. Тогда эта схватка важна для тебя втройне… Но ты понимаешь, что она для тебя значит? Что она для тебя значит?! Все, майор Никитин. Все!

На площадке гаснет свет.

В темноте возникает перебор гитары.

Загорается свет. Поздний вечер. Часть секции, в которой живут осужденные. Здесь  О л и м п и е в, Б а г р о в, Г а л и м з я н. Они слушают, как поет под гитару  П л я с у н о в. Отдельно от них, на переднем плане, Ч е с н ы х  и  С и н е г л а з о в.

Ч е с н ы х. Веришь, Олегушка, когда ты на явку с повинной решился, все нутро во мне перевернул. Кристальный ты человек!

С и н е г л а з о в. Песню слушать мешаешь…

Ч е с н ы х. Разговор к тебе есть. Всю ночь на постели ворочался, прежде чем в душеприказчики взять. Цени. (Понизил голос.) Припекло! Жена бросить меня задумала. Дом продать, дура, хочет. А на участке приусадебном… Нет, не могу, язык не поворачивается.

С и н е г л а з о в. Я из тебя не тяну.

Ч е с н ы х. Деньги закопаны!

С и н е г л а з о в. Деньги?

Ч е с н ы х. Полон бидон! Аккуратненько так, пачечка к пачечке сложены. Один я место это знаю!

С и н е г л а з о в. Для чего мне рассказываешь это, Герасим?

Ч е с н ы х. Ну, чист, как младенец… Комиссионные заплачу! Такой процент отвалю — ахнешь!

С и н е г л а з о в (усмехнулся). Вещи сейчас собирать или подождать, когда новый срок прилепят?

Ч е с н ы х. Теперь ты к начальству в доверие вошел. Теперь досрочно освободят или на вольное поселение отправят. Точно! А там…

С и н е г л а з о в. Добрый ты человек, Герасим.

Ч е с н ы х. Ты мне только бидон этот откопай да передай, кому укажу, а уж долю тебе отвалю — на полжизни хватит!

С и н е г л а з о в. Где? Зарыто где?

Ч е с н ы х. Не ошибся, значит, в тебе, Олегушка… (Достает из-за пазухи сложенный в несколько раз лист бумаги.) Здесь чертежик с адресом приложен.

С и н е г л а з о в. Спрячь!

Ч е с н ы х. А обыск сделают, найдут, чего лепетать стану? Уничтожить? Памяти нет, забуду, склероз.

С и н е г л а з о в (не сразу). Ты вот что… Олимпиеву его подсунь, у него бумаг много: сам ли хватится, охрана ли — что тут намалевано, не поймут.

Ч е с н ы х. Ох, головаст же ты, Олегушка, ох головаст… (Прячет.)

Песня внезапно оборвалась. В полосе света  Н и к и т и н. На его мундире гирлянда орденов.

Н и к и т и н. Добрый вечер.

Осужденные молча встают.

Садитесь. В гости к вам, не по-служебному.

П л я с у н о в. Орденов-то сколько… Воевал, начальник?

Н и к и т и н. Воевал.

П л я с у н о в. Летчиком?

Н и к и т и н. Почему летчиком?

П л я с у н о в. У них этих цацек понавешено — пуговиц не видно!

Н и к и т и н. Танкистом.

О л и м п и е в. Эх, мне бы сфотографироваться в таком мундире. И размножить в ста экземплярах, и разослать корреспонденткам-заочницам… С ума сойти можно!

Н и к и т и н. А ты, Плясунов, все блатные песни играешь?

П л я с у н о в. Сбацай сам, начальник? (Протянул гитару.)

Н и к и т и н. Если не забыл. (Тронул струны гитары, тихо запел.)

П л я с у н о в. Давай еще, начальник! Клёво поешь, задушевно.

Н и к и т и н.

(Оборвал песню.) Ознакомился с твоим приговором, Галимзян. Вину свою признал?

Г а л и м з я н. Признал.

Н и к и т и н. И от адвоката отказался?

Г а л и м з я н. Отказался.

Н и к и т и н. И в Верховный суд на обжалование не подавал?

Г а л и м з я н. Не подавал.

Н и к и т и н. Значит, со всем согласен. (Вновь перебирает струны гитары.)

Б а г р о в (тихо). А ну, пацаны, айда отсюда, потолковать людям надо. (Подталкивает всех к выходу. Плясунову.) Цыган, перышко с тобой?

П л я с у н о в. Нож? Не надо, не надо, Сеня!

Б а г р о в. Дай. (Взял у Плясунова нож, незаметно кладет его под подушку на койку, где сидит Галимзян. Выходит за остальными.)

Н и к и т и н. Галимзян, а откуда все-таки посылка к тебе пришла?

Г а л и м з я н. С неба упала.

Н и к и т и н. Нашлись, значит, родственники.

Г а л и м з я н. Говорю, с неба!

Н и к и т и н. Что-то ты сегодня взвинчен… Неприятность какая? Может, поделишься?

Г а л и м з я н. Мерещится, начальник.

Н и к и т и н (не сразу). Действительно, иногда кажется, что все мерещится: и барак, и проволока колючая за окном… Нет, не здесь сидеть бы мне, а в гостях в твоем доме, Галимзян. Жена бы твоя на стол накрывала, в соседней комнате детишки пошумливали… Эх! На фронте люди жизнь свою клали ради таких, как ты! Напрасно?!

Г а л и м з я н. У вас-то судьба завидная, начальник, зарплата идет, «звездочки»…

Н и к и т и н. «Судьба завидная»… Вот ты здесь, в колонии, потому, что преступление совершил. И отсидишь свой срок — на волю выйдешь. А я — добровольно с вами в заточении. Пожизненно! За какие грехи, спрашивается?!

Г а л и м з я н. Власть нравится, начальник, что любого измордовать можешь…

Н и к и т и н (не сразу). Нет, гложет тебя какая-то обида. На все и на вся. Лютая. Выплесни ты ее, чем в себе-то держать.

Г а л и м з я н. Муторно от тебя, начальник… (Медленно запускает руку под подушку.)

Н и к и т и н. Давай не будем притворяться. Я осведомлен обо всем. Но ты не сделаешь того, что задумал, потому что ты — человек!

В полосе света появился  Б а г р о в.

Б а г р о в (истерично). Кончай, чего тянешь!

Н и к и т и н. Дай сюда нож.

Багров одним прыжком очутился рядом, сам выхватил нож.

Дай сюда нож, Багров!

Никитин и Багров смотрят друг на друга. Багров роняет нож, пятясь, исчезает в темноте. Галимзян падает лицом на подушку, тело его затряслось в плаче.

Г а л и м з я н. Уйди, начальник!

Н и к и т и н. Нет, пока не скажешь правду. Всю.

Г а л и м з я н. Не убивал я ее! Не убивал никого! Не убивал!!! (Поднял мокрое от слез лицо.) Веришь, начальник?! Себя оговорил. Сокамерники подсказали: признайся — не расстреляют, а иначе — судим в прошлом и по делу уликами обложен — конец! Трупа-то не нашли!

Пауза.

Н и к и т и н. От кого же пришла посылка? От кого? (Медленно направился к выходу.)

Г а л и м з я н (вдруг). Начальник!.. Завтра на работу пойду. Любую дай, самую трудную! К людям хочу, к людям!..

Гаснет свет.

Утро следующего дня.

Кабинет начальника колонии. Здесь  С е д о в  и  Н и к и т и н.

Н и к и т и н. Все взвесил — «за» и «против», вертел так и этак — не сходятся концы с концами. Смотри сам. В приговоре сказано, что Галимзян Алиев утопил свою жертву в озере. Но была зима, лед метр толщиной, а ни проруби, ни лунки обнаружено не было. Трупа тоже. Да, при аресте у него изъяли золотые часы покойной. Но Алиев утверждает, что это был его подарок. Вот и забрал обратно.

С е д о в. Жидковато для опротестования приговора…

Н и к и т и н. Идем дальше. Алиев получает посылку. Кроме продуктов, вещей в ней оказываются лекарства, которые необходимы Алиеву: он страдает язвой желудка. Кто мог об этом знать?! Родных у него нет, близких тоже. Я сделал запрос. Фамилия отправителя оказалась вымышленной, а вот имя, отчество… Такая женщина в поселке проживает. Приехала недавно. И точно так же звали убитую! Совпадение? Случайность?

С е д о в. Шерлок Холмс. Вот если бы нашел покойную в добром здравии… Так?

Н и к и т и н. А я и еду туда. Беру даже в счет своего отпуска. Вот заявление. (Положил на стол.)

Пауза.

С е д о в. Завидую легкости мыслей твоих необыкновенной… Ну, а если все это подстроено? Ведется игра?

Н и к и т и н. Смысл?

С е д о в. Удав!

Н и к и т и н. Галимзян?

С е д о в. Исключаешь это начисто? А у Удава дружки на воле остались. Изобретательные, отчаянные, поднаторевшие…

Н и к и т и н. Не верю. И разрешить мои сомнения может только поездка.

Гудит зуммер. Седов включает.

Г о л о с. Товарищ подполковник. Осужденный Плясунов явился на прием!

С е д о в. Пусть войдет. (Выключил селектор.)

Н и к и т и н. Петр Тимофеевич, за неделю туда и обратно смотаюсь. Подпиши заявление.

С е д о в. Прежде отоспись, со вчерашнего дня на ногах. Нож где?

Никитин выложил нож на стол.

Рукоятка наборная, и на лезвии насечка тремя крестами. Чей?

Н и к и т и н. Был в руках у Багрова.

С е д о в. Настаиваешь, чтобы не возбуждал дело?

Н и к и т и н. Сделать так, будто ничего не произошло. Нужно. Психологически важно! Понимаешь?! (Прячет нож.)

Входит  П л я с у н о в.

П л я с у н о в. Осужденный Плясунов! Последний день в зэках, гражданин начальник. Законно…

С е д о в. Садись. Курить будешь?

П л я с у н о в. А решетку на окне шторочкой задернуть можно? На нервы действует. Вот теперь будто в родной дом к мамане попал. Вспотел даже.

С е д о в. Завтра на свободу выходишь. Так? Не знаю человека, которому преступление приносило бы радость, кто бы пришел к счастью через преступление. Не понять, как по доброй воле можно лишить себя свободы, не знать ни дома, ни семьи ради месяца, а то и недели воровской жизни! Правильно?

П л я с у н о в. Тут что выиграл, что проиграл, с карандашиком не подсчитаешь, гражданин начальник.

С е д о в. Давай попробуем. (Взял карандаш, пододвинул лист бумаги.) Личное дело твое возьмем. Первый раз чемодан украл, в нем вещей на пятьдесят рублей, а отсидел два года. Так? Вторая кража — триста пятьдесят рублей — две недели кутил. На третьей попался — получил шесть лет. А за все годы, что сидел, на воле мог заработать в сто раз больше. Что же ты выгадал?! Вот и мозгуй.

П л я с у н о в. Сигареточек взять можно? Дружки по куреву страдают. (Заложил сигареты за ухо.)

С е д о в. Ладно, ступай, жареный петух тебя еще клюнет. Да боюсь, поздно будет.

П л я с у н о в (встал). Гражданин майор, на волю пойду — вам гитару свою оставлю: клёво поете, задушевно. (Вышел.)

Н и к и т и н (не сразу). Гитару, говорит, оставлю… Шут подери, а ведь какая-то человечинка в них есть. В каждом!

С е д о в. Ну, Сергей Сергеевич, перейдем к делам «веселым»? (Включил селектор.) Олимпиева ко мне. (Выключил.)

Входит  О л и м п и е в.

О л и м п и е в. Гражданин начальник, это какое-то недоразумение: я на прием не набивался.

С е д о в. Сейчас прочту один документ. (Раскрыл папку.) Протокол обыска, составленный оперативной группой ОБХСС. В присутствии понятых, разумеется. (Читает.) «…На приусадебном участке под камнем обнаружен металлический бидон. В нем облигации трехпроцентного займа и денежные знаки в купюрах достоинством в десять, двадцать пять и пятьдесят рублей. Часть из них от долгого хранения оказалась подпорченной…»

О л и м п и е в. Потрясающая бесхозяйственность!

С е д о в. «Общая сумма изъятых денег и ценностей составляет девяносто пять тысяч рублей».

О л и м п и е в. В новом исчислении??

С е д о в. Разумеется.

О л и м п и е в. Детективный роман! Кто автор? Не подскажете?

Н и к и т и н. Адрес на конверте написан вами? (Протянул конверт.)

О л и м п и е в. Бисерный почерк. И ведь писал левой рукой…

Н и к и т и н. Кому?

О л и м п и е в. Момент. (Пробежал глазами.) Адресовано мужчине. Пардон, гражданин начальник. Моя клиентура — женщины. (Возвращает.)

С е д о в. Значит, просили другие. Кто?

О л и м п и е в. Теперь это уже легенда для потомков. Легенда о сосуде с загубленными червонцами…

С е д о в. Отвечайте.

О л и м п и е в. Не помню. Знаете ли, известность, почитатели: славе моей мог бы позавидовать и летописец Пимен… А что, письмо перехвачено?

С е д о в. У вас будет время все вспомнить. (Включил селектор.) Олимпиева в следственный изолятор! (Выключил.)

О л и м п и е в. Пардон, не понял?

С е д о в. Ступайте.

О л и м п и е в. Да, в природе все прекрасно и удивительно: цветы льнут к солнцу, к липучкам липнут мухи, к человеку пристает всяческое дерьмо… Я по натуре философ. (Вышел.)

Н и к и т и н. Похоже, что Олимпиев попал в эту историю как кур в ощип.

С е д о в. Должен был его изолировать. Сейчас важно установить: с кем здесь Чесных связан еще. С кем? Прочти это. Для следствия возникло новое лицо.

Н и к и т и н (ознакомился). Человек, которому было адресовано письмо, — из шайки Удава?! Но как о нем мог знать Чесных?! Вот куда потянулась ниточка…

С е д о в. Хотели тайно выкопать клад. И наводчик — Удав. Так? (Задумался.) А этот человек арестован, но он утверждает, что знал Удава только по кличке и в лицо. Я выслал оперативникам фото Олимпиева и Чесных. Правильно? Только мыслишка одна меня гложет: Олимпиев достаточно опытный конспиратор, чтобы письмо передать по каналу, где могли его легко перехватить. И перехватили. Случайность? Нет. Олимпиев сам хотел, чтобы к нам попало это письмо… Почему?!

Н и к и т и н. М-да, ситуация. А тут еще дело с Галимзяном Алиевым. Подпиши командировку. (Придвинул заявление.)

С е д о в. Настырный. Даю тебе на поездку пять дней. И ни часу больше! (Подписал.)

Н и к и т и н. Сегодня выезжаю.

Гудит зуммер. Седов включил.

Г о л о с. Товарищ подполковник, к майору Никитину пришла жена.

С е д о в. Проводи. (Выключил.) Волнуется.

Никитин прячет заявление. Входит  К и р а.

К и р а. Сергей!.. Здравствуйте, Петр Тимофеевич.

С е д о в. Доброе утро.

К и р а. Не ночевал. А в поселке про какое-то происшествие болтают… Это правда, Сережа?

Н и к и т и н. Ну вот, такую рань поднялась…

К и р а. Правда, Петр Тимофеевич?!

С е д о в. Сплетни. (Взял фуражку.) Пошел в зону. (Вышел.)

К и р а. Сережа! (Обняла, застыли.) Мне страшно. За тебя страшно…

Н и к и т и н. Устала. Устала ты со мной, скворушка…

К и р а. Не то говоришь, не то… В зону тебя провожаю, а у самой мертвеет все; ночью во сне соседский ребенок вскрикнет — для меня будто Алешка закричал: вскочу и бегу сюда, к вахте, и стою, пока часовой не прогонит…

Молчание.

Сережа, силы человеческие ведь не беспредельны!

Н и к и т и н (не сразу). Никогда не думал, что в человеке заложен такой запас прочности: и на разрыв и на излом.

К и р а. Ну хочешь, уедем? Куда угодно! Господи, да разве на земле места мало? Молчишь.

Никитин отошел к столу, машинально крутит в руках какой-то предмет.

Что у тебя?

Н и к и т и н. Транзистор Алешкин… (Включил.)

Звучит мелодия, мы слышали ее вначале. Это мелодия, которую любил Алешка.

Работа наша как ходьба в незнакомых горах. Взобрался на одну, а за ней другая, еще выше и круче. Ну, думаешь, эту, последнюю, одолею — и у цели. Нет, опять подъем крутой — и снова высокая гора. И остановиться не можешь: надо, обязательно надо дойти до цели…

К и р а (не сразу). У всех нормальная человеческая жизнь, а у меня? Мирное время, а муж — на передовой. Точно минер.

Н и к и т и н. Минер… И для каждого здесь ты должен проложить тропинку в будущее. Для каждого! А не нашел — выпустил на свободу волка. Доверие людей предал. Так-то, скворушка моя…

К и р а. Моя задача труднее: как сделать тебя… счастливым?!

Гаснет свет.

Слышно пение петуха, далекий собачий лай.

Загорается свет.

Осенний день. Окраина деревни. Рябина с гроздьями ягод, словно обрызгана кровью. Плетень. У плетня  С о р о к а, она в пуховом платке, концы которого завязаны на спине, байковом халате, шлепанцах; она беременна.

С о р о к а. Цып-цып-цып… Ух вы, мои милые, ух вы, мои хорошие… (Кормит птицу.) А ты куда, приблудная? Киш, окаянная! С чужих дворов дармоеды слетаются…

Появился  Н и к и т и н, он в штатском. Какое-то время наблюдает за Сорокой.

Н и к и т и н. Добрый день, хозяйка.

С о р о к а. Здравствуй, коли не шутишь.

Н и к и т и н. Привольно здесь у вас, дали стеклянные…

С о р о к а. Городской, что ли?

Н и к и т и н. Вроде.

С о р о к а. Ежели купить чего — не трать время попусту: сами на рынок дорогу знаем, цены нынешние тоже.

Н и к и т и н. Бойкая.

С о р о к а. А кроме мужа бояться некого.

Н и к и т и н. Замужем, значит.

С о р о к а (похлопав себя по животу). Да уж не приблудный!

Н и к и т и н. И давно здесь проживаете, Валентина Петровна?

Пауза.

С о р о к а. Имя мое откуда знаешь?

Н и к и т и н. Фамилию другую, значит, взяли, мужнюю, — Сорока… А до замужества какая была?

С о р о к а. Чего тебе от меня надо? Чего?!

Н и к и т и н. Водички не дашь ли, в горле вдруг что-то пересохло.

С о р о к а. Шляются тут всякие. (Подала ковш.) Лакай!

Н и к и т и н. А на мой вопрос не ответили, Валентина Петровна.

С о р о к а. Уж не в родственники ли набиваешься? Хозяйство мое приглянулось? (Вдруг показала фигу.) Во, видал! Сам угадай!

Н и к и т и н. Жогина! Валентина Петровна Жогина.

Пауза.

С о р о к а. А ну, проваливай! Не то Митьку своего кликну!

Н и к и т и н. Не кликнешь. Такое с собой живьем в землю зароешь, а голоса не подашь… Галимзян Алиев привет тебе шлет.

С о р о к а. А-а-а!

Н и к и т и н. Сядь, Валентина Петровна, сядь.

Сорока опустилась на завалинку.

С о р о к а. Прознал… Нашел, окаянный… Загубит теперь мою душеньку!

Н и к и т и н. Ну, о вашей душе потом. Невинную спасать надо!

С о р о к а. Из дружков его, из блатных?

Н и к и т и н. Сотрудник МВД. Вот мое удостоверение. (Показал.)

С о р о к а. Господи, неужто судить будете?!

Н и к и т и н. Как же вы могли?! Жили-то как с грузом таким? И ничто не мучило?

С о р о к а (всхлипнула). А нешто я сама мук этих мало от него приняла? Из тюрьмы встречала да в тюрьму провожала — вот и все радости! А уж бил — собаке последней не пожелаю… Стыд да молва людская по свету с места на место гоняли. В совхозе целинном Митьку своего встретила. Полюбила!.. А урка тот постылый подгадал на волю выходить. Опять тянуть с ним жизнь окаянную?! Оставила я ему вещички все, что дарил, и сбежала с Митькой.

Пауза.

Н и к и т и н. А вы знали, что его… за убийство осудили? На десять лет! За ваше убийство!

С о р о к а. Свят, свят, свят. (Мелко крестится.) И не знала, и не ведала!

Н и к и т и н. Ну зачем же так изворачиваться, Валентина Петровна? А посылку кто ему выслал? По ней вас и нашли.

С о р о к а. Вот точно люди говорят: «Не делай добра, зла не получишь!» Ох, Валька, Валька, безголовая твоя башка, безголовая! Жалость наша бабья нас и губит. Завсегда!

Н и к и т и н. Жалость. Такая… Матерью скоро станете, жизнь новую носите в себе, на великие муки, на все ради нее пойдете. А рядом другую жизнь — точно пыль тряпкой смахнула и не охнула.

С о р о к а. Охала да ахала, прошлое в слезах и утопила. Теперь уж судьбе моей никто поперек не становись! Нешто прав на это не имею?!

Н и к и т и н. А… обязанности? Человеческие, людские у вас есть?

С о р о к а. Цып-цып-цып-цып! (Бросает курам корм.) Весь дом на себе волоку — вот они, мои обязанности!

Н и к и т и н (не сразу). Откуда?.. как?.. когда?.. появляются на свет… души выхолощенные? Человека бьют на улице, ногами топчут. А он проходит мимо. Лицо от жалости в печеное яблоко сморщит и — мимо. Не его же добивают! И потом, у него семья, жена, дети… Он обременен!

С о р о к а. Цып-цып-цып-цып!

Н и к и т и н. Жутко… В душу вашу, Валентина Петровна, заглянуть человеку жутко!

Медленно гаснет свет.

Удары гонга. Слова команды: «Первая колонна, становись!», «Вторая, становись!», «Третья колонна, становись!», «Конвой, на работу выводи!» Топот сотен ног. Все затихает.

Загорается свет. Знакомая нам площадка на строительстве. Только вместо хаоса тайги отчетливо видны контуры будущей дороги, она уходит вдаль. Шум работ.

Здесь  Ч е с н ы х  и  Г а л и м з я н. Они тащат на себе бревно.

Ч е с н ы х (остановился). Гляди, Галимзян, а дорога-то наша что стрела пролегла, за далью скрылась. Будто и впрямь к свободе ведет.

Г а л и м з я н. Топай, папаша, топай прямо. Другого пути здесь нет: слева — конвой, справа — конвой. Говорю, топай прямо!

Ч е с н ы х. Ох, замотал ты меня совсем. Да и ты что — двужильный?

Г а л и м з я н. Если Галимзян Алиев положил — две нормы в день, он их и выдаст!

Ч е с н ы х. Другого напарника себе возьми!

Г а л и м з я н. Топай, папаша, топай!!!

Чесных и Галимзян уходят. Появилась  Л е с я.

С и н е г л а з о в (выходит). Бригадир, осужденный Синеглазов явился по вашему вызову!

Л е с я. Олег… Похудел, осунулся… Рассказывай, рассказывай все. Ну!

С и н е г л а з о в. В колонию прибыла Выездная сессия суда. Учли явку с повинной, приговорили к условному наказанию. А вчера объявили постановление: расконвоировать.

Л е с я. Расконвоировать… Поверили. И они в тебя поверили!… (Кружит.) Ой, небо-то сегодня какое бездонное — на мороз, ночью звезды высыпят. И одна из них непременно упадет. И я задумаю сокровенное желание.

С и н е г л а з о в. Какое?

Л е с я. Никто не узнает.

С и н е г л а з о в (не сразу). Встретить бы мне тебя раньше. Годков этак на десять раньше…

Л е с я. Почему раньше?

С и н е г л а з о в. Ручным бы стал. Как все. Детишек бы завели, зарплату домой регулярно носил, а вечером во дворе с соседями «козла» б забивал…

Л е с я. О чем-нибудь ты можешь говорить серьезно?

С и н е г л а з о в. А я серьезно. (Притянул ее к себе.)

Л е с я. Ты что, Синеглазов?

С и н е г л а з о в. Начальства боишься?

Л е с я. Пусти!

С и н е г л а з о в. Меня, значит, боишься? Не вашего племени…

Л е с я. Не смей так говорить!

С и н е г л а з о в. Чего же ты тогда боишься?

Л е с я. Себя. Себя боюсь.

Пауза.

С и н е г л а з о в. Большего судьба и не могла мне подарить.

Л е с я (вдруг). Седов идет! Отправляйся в бригаду.

Леся и Синеглазов расходятся. Появляются  С е д о в  и  О л и м п и е в.

С е д о в. Поживей, Олимпиев.

О л и м п и е в. Знаете ли, одышка, отвык от физических упражнений.

С е д о в. За неделю?

О л и м п и е в. Следственный изолятор в сравнении со штрафным — курорт, но, увы, и он мне противопоказан.

С е д о в. «Сама себя раба бьет, что нечисто жнет». Правильно? А пока свободны, Олимпиев.

О л и м п и е в. Поразительно! До чего изобретателен человеческий ум — в тюрьме еще нужно заслужить право на «свободу»!

С е д о в. Чесных!

Вбежал запыхавшийся  Ч е с н ы х.

Ч е с н ы х. Осужденный Чесных, гражданин начальник!

С е д о в. Для вас сообщение: при повторном обыске на вашей даче обнаружены и изъяты ценности на сумму девяносто пять тысяч рублей. Переданы в доход государства.

Ч е с н ы х. Что?!

С е д о в. Марш на работу, оба!

Седов повернулся, уходит.

Ч е с н ы х. Ты предал?!

О л и м п и е в. Как-то под руку подвернулось… Судьба — индейка, Герасим.

Ч е с н ы х. Чертежик мой выкрал, старость трудовую обездолил?! Придурок! (Кинулся на Олимпиева, молотит кулаками, закрыв от страха глаза.)

Появляются  С и н е г л а з о в  и  Г а л и м з я н.

Г а л и м з я н. А ну, фитили, врассыпную! (Разнял дерущихся.)

С и н е г л а з о в. Сатисфакция? По какому случаю?

Ч е с н ы х. Стукач.

О л и м п и е в. А ты — ирод! Младенцев грабил и кровь из них пил…

Г а л и м з я н. В трюм захотели?!

С и н е г л а з о в. Мы кончим дело полюбовно. У одного синяк под глазом, у другого рассечена губа. Натуральный обмен. Скалькулируем стоимость. (Еще раз внимательно разглядывает потерпевших.) Да, Герасим, вам недодано. Оплеуху получите от меня.

Ч е с н ы х (оттянул его в сторонку). Погорели! Бидон-то с карбованцами тю-тю…

С и н е г л а з о в. Врешь!!!

Ч е с н ы х. Сам начальник обрадовал.

С и н е г л а з о в. Перехватили, гады…

Ч е с н ы х. Ромочка нас продал!

С и н е г л а з о в. Идиот, письмо перехватили…

Ч е с н ы х. Кто посылал?!

С и н е г л а з о в. Кто посылал — полбеды, а вот кому было послано!.. Чего на меня зенки вылупил?

Ч е с н ы х (понял). Ты послал, Олегушка. Тайно от меня!.. Сам все захапать решил… Ну, одни темные личности вокруг. Батюшки, и зачем я только в тюрьму попал?!

С и н е г л а з о в. Пикнешь — на том свете достану! Врубил?!

На краю площадки появился  Н и к и т и н. Из-за камня выглянул  Б а г р о в.

Гражданин майор… С отпуска свадебного?

Н и к и т и н. Из командировки. Галимзян, ступайте в жилую зону. Конвою дана команда сопровождать вас. Прокурор ждет.

Г а л и м з я н. За что, начальник? Дело в бараке шьешь? Фронтовые песни пел, орденами душу пустую завесил…

Н и к и т и н. На свободу идешь. Нашли вашу Валентину Петровну.

Г а л и м з я н. Таким не шути, начальник…

Н и к и т и н. Поздравляю.

Галимзян пятится от протянутой руки.

Что же вы, товарищ Алиев?

Г а л и м з я н. Начальник!.. (Кинулся на грудь Никитину.)

Н и к и т и н. Конвой ждет.

Г а л и м з я н. Не свободу ты мне вернул, начальник, бога вернул, что Человеком зовется!

Н и к и т и н. Ступай.

Галимзян, точно пьяный, покидает площадку. Его сопровождают  Ч е с н ы х, О л и м п и е в, С и н е г л а з о в.

Б а г р о в. Начальник! Ты правду эту на земле отыскал? Ты отыскал?!

Молчание.

Почему ты не порешил Сеню Багрова? Тогда, сразу? Ну, чего ты со мной нянчишься, чего? Я ж твоего сына убил! Зарезал!!!

Пауза.

Н и к и т и н. Почему? Не хочу, чтобы несчастье случалось с другими людьми. Хочу, чтобы люди спокойно ходили по улицам, не запирая дверей, не вздрагивая от ночного крика. И плакали б только в театре…

Багров неподвижен.

Свиданье с матерью тебе разрешили.

Б а г р о в. Чем заслужил, начальник?

Никитин молча уходит. Багров неподвижен. Вернулся  С и н е г л а з о в, озирается.

С и н е г л а з о в. Сеня! На тебя надежда: оперы по следу идут, на хвосте повисли!

Б а г р о в. Чего тебе, интеллигент?

С и н е г л а з о в. Промашку дал. Письмо к дружку начальничек перехватил, петлю затянуть может! Сеня, ты же вор в законе!

Б а г р о в. Я-то в законе…

С и н е г л а з о в. Не время права качать. Про Удава слышал?

Б а г р о в. Ну, ходит такой среди тюремных братишек в легендах.

С и н е г л а з о в. Перед тобой стоит.

Пауза.

Три золотых фиксы видишь? (Приподнял губу, блеснули губы.)

Б а г р о в. Удав!..

С и н е г л а з о в (придвинулся вплотную). Мастера Леську на себя оттяни: еще привяжется, стерва. А я за этот час, пока обед, да пока хватятся, далече уйду. Бесконвойный!

Б а г р о в. Бесконвойный…

С и н е г л а з о в. Думаешь, задарма явку с повинной начальнику кинул? Голову на плечах иметь надо!

Б а г р о в. В тайге заплутаешь.

С и н е г л а з о в. Проберусь. Леська мне карту дала: ведь в помощниках у нее хожу. Дура баба!

Б а г р о в. И ее, значит, заметешь, девке жизнь искалечишь…

С и н е г л а з о в. Надо — по головам пройду! Закон выживаемости, Сеня, биологическая защита… Слышал, кибернетики и те хотят освободить человеческий мозг от ненужных вещей: эмоций, любви, сантиментов. Доперли!

Б а г р о в (не сразу). Жалкие мы людишки. Гниды…

С и н е г л а з о в. Нет, блатная жизнь по мне, ни за что ее не променяю… Идешь на преступление, как на охоту: возбужден, нервы, воля, мозг — все на стреме. Эстетическое наслаждение испытываешь! Ночь и ту спокойно не поспишь, по улицам вдоволь не нагуляешься, в кабаке больше часа не высидишь. То ты охотишься, то за тобой охотятся. Жизнь!

Слышны удары гонга.

Обед!.. Ну, Сеня, не поминай лихом.

Багров неожиданно преградил ему путь. В руке его топор.

Ты что, Сеня? Ну, пошутил — и будет! (Сделал шаг.)

Б а г р о в (приподнял топор). Не уйдешь, Удав…

С и н е г л а з о в. А ты веселый парень. Веселый. (Нервно рассмеялся.)

Багров ответил таким же смешком, продолжает поднимать топор.

Говорю, веселый…

И вот стоят друг против друга два врага. Только лица, словно два маски, вздрагивают от напряженного смеха. Звучит гонг.

На площадке медленно гаснет свет.

Загорается свет.

Кабинет начальника колонии. Здесь  С е д о в, Н и к и т и н, Л е с я  и  Б а г р о в.

С е д о в. Продолжайте, Леся Евгеньевна.

Л е с я. Когда я вбежала, Олег Синеглазов лежал уже на земле. А рядом с ним — вот этот! — с окровавленным топором… Скажите, он будет жить?

С е д о в. Будет. Перебита ключица.

Л е с я. Спасибо… Как я ненавижу вас, Багров. Если бы вы знали, как я вас ненавижу!

С е д о в. Леся Евгеньевна, вы свободны.

Леся, брезгливо обходя Багрова, покидает кабинет.

Багров, вы признаете, что совершили нападение на бригадира?

Б а г р о в. Признаю.

С е д о в. С какой целью?

Б а г р о в. Должок старый вспомнил.

С е д о в. Так. А знаете, что вас за это ждет?

Б а г р о в. Что налито, что пролито — все до дна выпью.

С е д о в. Да, крови вами пролито немало…

Б а г р о в. Курнуть только дайте, начальник. (Прикурил, жадно затянулся.)

Н и к и т и н (глухо). Петр Тимофеевич, пусть он уйдет отсюда…

Б а г р о в. Даже глядеть на меня невмоготу, майор…

Н и к и т и н. Не должно быть места на нашей земле подонкам и негодяям, насильникам и убийцам, людям подлым и жестоким, потерявшим человеческий облик. Сорную траву с поля вон!

С е д о в. Ступайте, Багров.

Б а г р о в. Иду. К самому себе с повинной иду! (Вышел.)

Пауза.

Н и к и т и н. А ведь шевелилась в отношении его какая-то надежда… Поражение потерпел. Сокрушительное!

С е д о в. Если в нашем деле на одни победы рассчитывать — грыжу наживешь! (Включил селектор.) Есть кто на прием? Давайте. (Выключил.)

Входит  О л и м п и е в.

О л и м п и е в. Осужденный Олимпиев.

С е д о в. Прошение подавали?

О л и м п и е в. Прошения, жалобы, кассации, апелляции — нет такого жанра, которым бы я не увлекался…

С е д о в. О переводе вас в колонию-поселение?

О л и м п и е в. Да, гражданин начальник, был такой момент упадка воли и рассудка…

С е д о в. Мы поддержали вашу просьбу, и она удовлетворена.

Пауза.

О л и м п и е в. Меня выгоняют на свободу?!

Н и к и т и н. Переводят на вольное поселение.

О л и м п и е в. Гражданин начальник, я передумал! Я не готов к этой акции. Не готов морально!

С е д о в. Собирайте вещи, ждет машина. А еще в поселке вас ждут три женщины.

О л и м п и е в. Что? Трое? Сразу? (Вдруг бухнулся на колени.) Гражданин начальник! Эти женщины рассчитывают увидеть… мужчину цветущего, в соку. Взгляните, на кого я похож? Недавно перенес радикулит и желтуху. А к своему будущему я решил подойти ответственно. Я женюсь! Разве не заслужил сытую и почетную старость? Нет, подожду до весны!

С е д о в. Встаньте.

Н и к и т и н. Роман Савельевич, прежде чем расстаться, хотел бы задать один вопрос. Почему письмо Чесных о зарытых на даче ценностях вы передали в наши руки?

О л и м п и е в. Разве я сделал это преднамеренно?

С е д о в. Только потому и поддержал ходатайство о вашем переводе в колонию-поселение.

О л и м п и е в (не сразу). Обворовывал малюток… А если сам стану отцом? Ведь, черт возьми, для чего-то я родился?!

Н и к и т и н. И последний вопрос. Кто подлинный автор письма?

С е д о в. Скрываете опаснейшего государственного преступника.

Пауза.

О л и м п и е в. Синеглазов.

С е д о в. До свидания. Нет, прощайте!

Олимпиев вышел.

Н и к и т и н. Олег Синеглазов?!

С е д о в. Удав!

Н и к и т и н. Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… И кто бы мог подумать, что сделает это Олимпиев… Непостижимо! Постой, но тогда Багров, эта его схватка с Удавом? Значит, он сознательно шел на это, чтобы не дать тому бежать… Непостижимо!

С е д о в (не сразу). Вот ты когда пришел работать в колонию, задал вопрос: какой смысл возни с ними, стоят ли они нашего гуманизма? Да, осуждены законом. Но тем же самым законом, рано или поздно, будут возвращены в общество и жить среди нас. На Луну ведь их не запустишь! Правильно? Все оставляем грядущему. Так уж будь любезен сделать так, чтобы оставить на земле больше чистого и достойного. Потому здесь каждый день и идешь на бой — в бой за человека!

Пауза.

Сергей Сергеевич, подготовить документы на освобождение Олимпиева.

Н и к и т и н. Вот и еще одному делу конец…

С е д о в. Другому — начало. (Включил селектор.) Плясунова ко мне!

Н и к и т и н. Плясунова?!

С е д о в. Далеко не ушел. На местной станции запил, ограбил ларек, драку затеял. Разматывай срок сначала.

Входит  П л я с у н о в.

П л я с у н о в (почти радостно). Здравствуй, гражданин начальник!

С е д о в. Вот так, Сергей Сергеевич, каждый раз начинай с нуля!..

З а н а в е с.