На это воскресенье был намечен ужин с Асиными родителями по поводу какой-то семейной даты или годовщины. Ася почему-то считала эту встречу важной. При всех накладках и пробках на дороге Ванечка даже не опоздал на встречу, но Ася тут же заметила у него неумело замазанный крем-пудрой здоровенный фингал под глазом. От этого один глаз у него казался уже другого. Создавалось ощущение, что Ванечка постоянно прищуривается.

— И что это такое? — сжала она в гневе губы и уперла в бока кулачки. — Как это называется? Что это у тебя на лице?

— Ударился случайно, Кот локтем, гад, вмазал, когда чинили машину, сорвалось у него!

— Да-да-да-да! Так я тебе поверила! Слышали. Сто первая рассказка самая страшная! И как мы в таком виде покажемся моим родителям? Ты же с виду, Ванечка, — чистый бандит!

— А ты им скажи, что я спортсмен, боксер, в этом году обязательно поступлю в университет. Кстати, у меня есть льгота, сказали, возьмут вне конкурса.

— И кто же тебе это сказал?

— Один знакомый доцент — он там член приемной комиссии.

— Нет, в таком виде к моим не поедем, просто погуляем.

— Купальники-плавки берем?

— Я сегодня купаться не буду! — отрезала Ася.

Ванечка на эти выходные выпросил у Славика машину — черный «пассат» дремучего года выпуска, весь в пыли, поехали на нем за город.

Славный был день, только самое начало июля. Ася собирала цветы, плела веночек, напевала. Ванечка лежал на высоком берегу, кусал травинку, наблюдая за облаками. Высоко-высоко по небу протащился самолет. Ветер налетел от реки ограниченным клубком, смял цветы, топорщил птицам перья. Потом прошли к заливу, сели на теплый песок. Ванечка постелил куртку, Ася легла, закрыла глаза.

Тут негр в перьях, потрясая копьем, вдруг истошно завопил буквально над самым ухом: «Акуна матата! О-ба-на!», напугав задремавшую на солнышке Асю. «Фото!» Однако, напоровшись на Ванечкин взгляд, негр быстро убрался.

Потом Ванечка довез Асю до ее дачи в Лисьем Носу, на прощание прижались друг к другу, долго целовались.