Домой возвращались на метро. На «Площади Восстания» случилось небольшое происшествие. Ванечка вдруг увидел, как одна девушка, сильно толкнув в грудь, выхватила у другой сумочку и попыталась скрыться. Но Кот вычислил воровку еще раньше, чем она рванула сумку: заметил, как готовилась, собиралась. А смотрел потому, что какая-то притягательная красота была в ней. Кот схватил воровку за руку и тут же получил сильный и болезненный удар по губам, от которого у него брызнули слезы.

— Блядь! — только и смог сказать он, однако воровку не отпустил, а напротив, ухватил ее запястье на залом. Та взвыла: «Пусти руку, падла, больно!»

— Еще раз так сделаешь — сломаю руку! — пригрозил Кот, делая страшные глаза.

Вырывающуюся воровку потащили в пикет. Перепуганная ограбленная девушка семенила за ними и причитала:

— Ребята, отдайте мою сумочку! Пожалуйста! Ну, пожалуйста! Мне надо идти!

— В пикете получите, девушка! — басом сказал Кот. — И ничего не бойтесь. Ей за грабеж впарят пятерку, и никогда вы ее больше не увидите.

Тут взвыл Кот: воровка попыталась бить его ногами по голени. Почти сразу после нового залома руки взвыла уже грабительница.

Милиционеры в пикете как раз пили чай и встретили компанию без особого восторга, но в целом доброжелательно. Воровку, которая оказалась им знакомой, обыскали, стали запихивать в клетку. В этот момент она снова начала отбиваться. Кот с Ванечкой тем временем свалили из пикета от греха подальше, чтобы не писать бумаги. К тому же появилась и свидетельница: женщина лет пятидесяти, которая утверждала, что все хорошо видела. Флаг ей в руки.

Потом шли по Невскому проспекту. Кот сосал припухшую губу и грязно ругался:

— Есть женщины — гораздо хуже мужиков! Я считаю, что преступление, совершенное женщиной, должно караться гораздо жестче из-за цинизма и ущерба обществу.

По Невскому шаталась праздная публика, туристы. Две пенсионерки коммунистического вида в подземном переходе к Гостиному Двору нестройным дуэтом пели «ягоду-малину», видимо пытаясь хоть как-то заработать. Кот содрогнулся. Звучало и выглядело это жутковато. Существуют в жизни вещи заведомо неприятные, которые и не выпячиваются, и человек стремиться от них отвернуться, чтобы не видеть и не расстраиваться. В этом весь современный человек: лучше не знать и не думать.

Уличный музыкант, изучивший на гитаре три аккорда, что-то там бренчал и пел хриплым картавым голосом под Цоя. Довольно симпатичная девчушка кидалась ко всем прохожим с зажатой в руке фетровой шляпой: «Помогите музыкантам!»

— Пусть сначала играть научится! — буркнул Кот, от рождения имевший хороший слух и болезненно переносивший всякую музыкальную фальшь. Кот в принципе ненавидел подобную уличную самодеятельность, а уж более всего караоке, которое считал извращенной пыткой для окружающих. Он с трудом удержался, чтобы не плюнуть в шляпу. Девчонка шарахнулась от него.

Потихоньку Кот успокоился, вспомнил подобный случай:

— Недавно у одной знакомой девчонки вытащили телефон. Она увидела вора, идет за ним и нудит: «Отдай телефон!» — А он ей: «Не отдам!» — «Отдай!» — «Ну, на, жадина!» — и действительно отдал. Вот бы такому бы по ебалу съездить!.. Мороженое будешь?

— Давай! — согласился Ванечка.

Купили по мороженому.

Мимо них, переваливаясь, проследовала беременная женщина с животом огромным, как астраханский арбуз, и отвислой нижней челюстью.

— Точно тройня будет, не меньше! — изумился Ванечка.

Кот проводил ее взглядом.

— А почему у них, у беременных, часто челюсть отвисает как-то дебильно? Я не раз замечал. Они все становятся похожи друг на друга.

Ванечка почесал затылок:

— Сам попробуй-ка, походи с таким животом. У них часто, бывает, что нос вообще не дышит, ноги сводит, всякие другие проблемы. У меня, когда сеструха была беременная, она не могла сама повернуться на спину, если лежала на боку. Приходилось переворачивать. А ты что, уже беспокоишься по этому поводу?

— Не, просто так, интересно! — замахал на него руками Кот. — Для общей информации.

— Ну-ну…