У Гостиного Двора Кот вдруг встретил свою старую знакомую Олю Ромашину. Она с мегафоном завлекала людей в автобус для экскурсии по городу. Кот с Ванечкой тоже напросились прокатиться. Зашли в салон. Автобус на две трети был уже заполнен.

— Я сейчас сам экскурсию проведу! — ухмыльнулся Кот.

Самозваный экскурсовод Кот прокашлялся и начал так:

— Уважаемые господа! Наш город является самым северным мегаполисом в мире к тому же с самым плохим климатом. Считают, что Раскольников тут старушку топором порубил вовсе даже не случайно. Вся атмосфера нашего города этому очень даже соответствует. Вообще считают, что Петербург надо было строить чуть севернее и западнее — на побережье залива, примерно там, где ныне находится город Сестрорецк. Климат там куда как лучше, чем здесь — в центре. В западных путеводителях специально предупреждают туристов, что в Петербурге очень плохая вода, к тому же зараженная лямблиями. Народ вечно ходит в соплях, кашле, а о детях и говорить не приходится…

Тут, наконец, вошла Ольга, отобрала у него микрофон, ослепительно улыбнулась:

— Итак, уважаемые дамы и господа, гости нашего прекрасного города!..

Кстати, хорошо прокатились, узнали много нового. А вышли из автобуса на Кронверкском проспекте. Оставалось еще одно дело в бильярдном клубе. Вроде обычный клуб, но перед ним стояли аж сразу три одинаковых черных «Рэнж Ровера», как быки, мрачными рылами уткнувшиеся в газон.

— Они их что, оптом берут, что ли? — подивился Ванечка.

— Гавно машина — ломается часто! — отмахнулся Кот. — Я бы лично не взял…

По гулкому полу вошли в зал. В это время там было еще малолюдно, слышен был редкий стук шаров. У бильярдных столов ерзал паренек, видать, из местных бойцов. Когда Ванечка с Котом подошли, он вразвалочку направился к ним. Однако, рассмотрев Ванечку, прервал начавшуюся, было, речь на первом же слове, просто захлопнув рот. Лицо его выразило явную растерянность.

— Вон туда идите! — махнул он рукой в дальний угол зала. Шары вдруг перестали стукаться. Все игроки замерли и, не отрываясь, смотрели на вошедших.

— Вот, Ванюша, и пришел наш смертный час! — прошептал Кот, которого пробила небольшая дрожь, что вовсе не помешало ему ухмыляться во весь рот. Ванечка покраснел, набычился. Он очень надеялся, что стрельбы все-таки не будет, а в рукопашную они уж как-нибудь отобьются.

Колесов сидел в самом углу за столиком еще с двумя крепкими мужиками. Один из них был тип совершенно шкафообразного сложения и весом килограмм в сто двадцать. Это всегда впечатляет. Любое животное инстинктивно опасается существа выше и больше себя самого. Шкаф встал, освободил место. Сам же остался стоять рядом и чуть за спиной. Жуть: просто упадет на тебя — и раздавит!

Кот как-то рассказывал про одного своего сослуживца из «дедов», который мог в столовой стоять тихонько рядом, а потом неожиданно вмазать «молодому» по затылку и радоваться, когда жертва врезалась лицом в тарелку. Ванечка такому рассказу вовсе не удивился: всякие типы встречаются ныне на Руси.

Колесов парням руки не подал, кивнул:

— Говори!

— Условия наши простые, — начал Ванечка, — разбегаемся и никто никому не должен.

Затылком он почувствовал, как напрягся «шкаф». Колесов хотел ответить что-то резкое, даже приоткрыл рот, но потом вдруг присмотрелся к Ванечке, даже прищурился, словно близорукий. Потом резко встал, пожал руку и ему и Коту: видимо, узнал, с усилием изобразил улыбку:

— Перекусить, ребята, не хотите? Сейчас мигом на стол соберут! — он щелкнул пальцами. И действительно, тут же забегали откуда-то взявшиеся юркие халдеи, почти мгновенно нанесли закусок, даже поставили бутылку вина. Впрочем, сыщики от вина отказались, дескать, на работе не пьем — только минералку, но перекусили с удовольствием. Тут и семга была, и будерброды с икрой, и ветчина. Шкафообразный человек рссказал парочку действительно смешных анекдотом.

Переговоры прошли как по маслу. Стороны расстались довольные друг другом.