тавка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб спланировали боевые действия на 1944 год как чреду наступательных операций, удаленных друг от друга на сотни и тысячи километров и разделенных временем. Владея стратегической инициативой, Красная Армия начинала наступление там, где ей было выгоднее, и тогда, когда выгоднее. Враг вынужден был, подчиняясь обстоятельствам, навязанным ему силой оружия, перебрасывать свои резервы чуть ли не с одного конца советско-германского фронта на другой. Силы его распылялись, стойкой обороны не получалось. Выходило по пословице: «Хвост вытащил, нос увяз».

С января по декабрь, как и планировала Ставка, на гитлеровцев непрерывно обрушивались сокрушительные удары. Не успев оправиться от одного, они получали новый — в самое больное место: в январе — под Ленинградом и Новгородом; в феврале и марте — на Украине; в апреле и мае — на побережье Черного моря; в июне — в Карелии; в июне и июле — в Белоруссии; в июле и августе — на Западной Украине; в августе — в Молдавии; в сентябре и октябре — в Прибалтике; в октябре — в Заполярье; в октябре и декабре — на территории Венгрии…

Каждая операция заканчивалась освобождением областей и целых республик, гибелью и пленением фашистских войск. Интересны они были и как примеры нашего военного искусства, умения действовать на любой местности в любое время года. В заполярной тундре, болотистой и каменистой, по-суворовски скрытные марши и выходы в тыл противника совершались на оленях. Но в то же время там действовали тяжелые танки КВ: враг не ждал их в тундре и потому не имел средств борьбы с ними. Севастополь, который немцы штурмовали 250 дней, был возвращен нашими войсками в течение 5-дневного штурма. И было множество окружений — малых, средних и таких, какие сам враг называл катастрофическими. Первый хороший котел в 1944 году был устроен гитлеровцам на Днепре, в районе города Корсунь-Шевченковского.

Интересно, что 1944 год начался так же, как предыдущий год. Как помнишь, читатель, в 1943 году в январе была прорвана блокада Ленинграда, а в феврале закончилась ликвидация вражеских войск, окруженных у Сталинграда. Год 1944-й тоже начался известием о Ленинграде: 27 января была окончательно снята блокада, длившаяся 900 дней, враг был далеко отброшен от города. Февраль же стал месяцем гибели гитлеровских войск, окруженных у Корсунь-Шевченковского. Такое радостное сходство и дало повод называть новую блистательную победу наших войск «Сталинградом на Днепре».

В очерке «Река Днепр и город Киев» мы говорили о Корсунь-Шевченковском выступе, который разъединял войска двух Украинских фронтов. «Немецкие повара» в начале 1944 года все еще «черпали воду из Днепра». Противно было, что они своими черпаками продолжали поганить реку. И опасно было то, что фашисты серьезно продолжали грозить Киеву. От выступа до города по прямой, по берегу реки, была всего сотня километров.

12 января Ставка Верховного Главнокомандования приказала войскам 1-го Украинского фронта и войскам 2-го Украинского фронта нанести с севера и с юга одновременные удары под основание выступа, двигаясь навстречу друг другу, соединиться в районе Шпола — Звенигородка, попавшие в окружение войска пленить или уничтожить.

Время, когда фашисты наступали и имели при этом многократное численное превосходство, кончилось. Теперь мы, а не они сосредоточивали для наступления превосходящие силы. В операции, о которой рассказ, советская пехота была многочисленнее вражеской в 1,7 раза, артиллерия и минометы — в 2,4, танки и самоходные орудия — в 2,6 раза. Правда, наше численное превосходство в значительной мере съедалось условиями местности и погодой. Местность, изрезанная оврагами, была выгодна противнику, сидевшему в обороне. Ему была выгодна сильная оттепель, превратившая грунтовые дороги и черноземные поля в препятствия для наступающих танков и артиллерии, для транспорта, снабжавшего войска боеприпасами, горючим, едой. Со многих полевых аэродромов, тоже по причине раскисшей земли, невозможно было взлетать нашим бомбардировщикам и штурмовикам.

Будут моменты, когда снаряды и патроны повезут в наступающие войска на крестьянских волах, станут сбрасывать на парашютах с самолетов. Многое в те дни зависело от распорядительности командиров и выносливости солдат.

КОРСУНЬ-ШЕВЧЕНКОВСКАЯ ОПЕРАЦИЯ

Январь — февраль 1944 г.

Линия фронта на 24 января.

Линия фронта к 3 февраля.

24 января 2-й Украинский фронт и 26 января 1-й Украинский фронт начали наступление. Уже 28-го в районе Шпола — Звенигородка встретились воины 5-й гвардейской танковой армии генерала П. А. Ротмистрова и 6-й танковой армии генерала А. Г. Кравченко. Выход с выступа был перекрыт. В окружение попали 10 фашистских дивизий, бригада, штабы двух армейских корпусов и несколько артиллерийских, танковых и саперных частей — больше 80 тысяч врагов.

Предчувствуя, с каким напором основные силы фашистов будут прорываться к окруженным, обе наши танковые армии принялись укреплять внешний фронт окружения. В это же время наша пехота и кавалерия сжимали внутренний фронт, сгоняя противника в кучу. Дело это шло успешно. И 8 февраля советское командование предложило противнику капитулировать — во избежание ненужного кровопролития. Противник отказался. Мы возобновили бои. К 10 февраля весь сжавшийся котел простреливался нашей артиллерией.

203-мм гаубица. Стреляла снарядами весом 100 килограммов на дальность 18 километров.

9 мая 1944 г. освобожден Севастополь. Жестокий бой шел на Сапун-горе. «Штурм Сапун-горы». Фрагмент картины П. Мальцева.

Гитлеровское командование предпринимало энергичные меры, чтобы спасти окруженных. «Можете положиться на меня, как на каменную стену. Вы будете освобождены из котла. А пока держитесь», — говорилось в радиограмме Гитлера командующему окруженными войсками генерал-лейтенанту Штеммерману. Как и год назад у Сталинграда, так и здесь враг начал строить «воздушный мост» для доставки в котел боеприпасов, горючего, продовольствия. У Корсунь-Шевченковского «мост» рухнул гораздо быстрее, чем у Сталинграда. Наши истребители и зенитная артиллерия за короткое время сбили 257 вражеских самолетов, летавших в котел. Около 200 самолетов, в основном транспортных, советские бомбардировщики и штурмовики уничтожили на аэродромах.

Оставалась у Штеммермана, как в свое время у Паулюса, единственная надежда на Манштейна. Тот самый Манштейн, который в 1942 году не прорвался к окруженным у Сталинграда, теперь — опять с сотнями танков — ринулся на прорыв внешнего фронта окружения у Корсунь-Шевченковского. Если 27 января перед нашими войсками на внешнем фронте были 3 танковые и 3 пехотные дивизии противника, то к 11 февраля там было 8 танковых и 6 пехотных. В отчаянном озлоблении гитлеровцы били танковыми кулаками по нашей обороне. Сначала в районах Новомиргорода и Толмача. Затем последовал удар из Ризино на Лысянку. Затем у Ерок и снова у Толмача. И снова из Ризино на Лысянку. В ней участвовала танковая дивизия СС «Адольф Гитлер»: эсэсовцы пытались спасти и репутацию фюрера — «как каменной стены», и жизнь своих собратьев-убийц, эсэсовцев из танковой дивизии «Викинг» и мотобригады «Валония». (Найди эти удары на карте.)

Навстречу Манштейну из кольца — к Лысянке — начал прорываться Штеммерман.

Плакат В. Иванова.

Трудно представить ожесточенность тех боев. Не для того мы окружили фашистов, чтобы выпустить. Они лезли напролом. Мы их били прямой наводкой из орудий. И в рукопашной штыками. И с воздуха — бомбами, пулеметным огнем. Год назад у Сталинграда Ставка выдвинула против деблокирующих войск 2-ю гвардейскую армию генерала Р. Я. Малиновского. Теперь Ставка направила из своего резерва тоже 2-ю, но танковую, армию генерала С. И. Богданова. И все же противнику удалось до 10–12 километров сузить расстояние между окруженными и танками, идущими с внешнего фронта. Командующий 2-м Украинским фронтом генерал И. С. Конев, на которого Ставка возложила руководство борьбой с окруженными, стянул к опасному перешейку войска с второстепенных участков, усилила удары по врагу авиация. И наконец образовалась преграда, непреодолимая для врага.

А кольцо все уменьшалось. Был освобожден город Канев, знаменитый тем, что там, на Чернечьей горе у Днепра, похоронен великий поэт Тарас Григорьевич Шевченко. Фашисты были выбиты из Корсунь-Шевченковского.

Гитлеровцы плотной массой сгрудились у селения Шендеровки. На помощь извне они уже не рассчитывали. Штеммерман под давлением эсесовских генералов принял решение — любой ценой вырываться из кольца.

В ночь на 17 февраля остатки дивизий были построены в две плотные колонны: впереди, как наконечник тарана, танки и бронеавтомобили, за ними рота из старших офицеров и генералов, далее машины и повозки с ранеными, войска… Двигаться надлежало на Лысянку и далее в юго-западном направлении.

«Корсунь-Шевченковское побоище». Картина П. Кривоногова.

Орден Богдана Хмельницкого трех степеней учрежден в октябре 1943 г., когда шло освобождение Украины. Им награждались генералы, офицеры, рядовые бойцы и партизаны. Орден 1-й степени (из золота) № 1 получил командарм генерал А. И. Данилов за освобождение Запорожья. За войну вручено свыше 320 таких орденов. Ордена 2- й степени (из серебра) вручались около 2400 раз, ордена 3- й степени — (из серебра) — свыше 5700.

Начался сильный снегопад. Подул ветер. В степи закружила метелица. Под прикрытием непогоды, казалось, можно было уйти незамеченными. Но первые же движения вражеских колонн были обнаружены нашими постами. В воздух, несмотря на темень и непогоду, поднялись самолеты 312-й ночной легко-бомбардировочной дивизии. Бомбы падали точно в цель. Промахнуться было невозможно. Туда же понеслись одна за другой стаи эрэсов. После бомбового и огневого ударов на врага двинулись танки и кавалерия. «Мы были в отчаянии, — рассказывал эсэсовец из дивизии „Викинг“. — Едва мы прошли триста метров, как на нас напали русские танки. Они ворвались в гущу и гусеницами утюжили и давили ряды солдат. За танками появились казаки. Вся колонна была уничтожена. Нам удалось спрятаться около разбитых автомашин. На следующий день утром мы сдались в плен».

Тысячи обезумевших врагов погибли перед нашими траншеями от пулеметного и автоматного огня.

Страшная гибель! Но они ведь не захотели воспользоваться нашим милосердием. В предложении о капитуляции, подписанном заместителем Верховного Главнокомандующего Жуковым, командующими фронтами Коневым и Ватутиным, им гарантировалась жизнь. Не страх ли за чудовищные преступления, совершенные гитлеровцами на нашей земле, гнал их под гусеницы танков и на пулеметы?

Помнишь, читатель, рассказ о приграничном сражении, которое разыгралось в первую неделю войны в районе Луцк — Дубно — Ровно — Броды? Тогда на Броды наступала 57-я пехотная дивизия гитлеровцев. В Корсунь-Шевченковском побоище она кончила существование. Кончил существование танковый полк 14-й танковой дивизии, с которой на шоссе перед Луцком воевали герои нашей 1-й артиллерийской противотанковой бригады… (К слову сказать, города Ровно, Луцк, Клевань в самом начале февраля были освобождены от фашистов.)

Корсунь-Шевченковская операция закончилась пленением 18 200 солдат. 55 тысяч было убито и ранено. Убитым нашли генерала Штеммермана. Вся вражеская артиллерия, множество другой военной техники — все осталось на поле боя. Удалось бежать из кольца лишь старшим офицерам и генералам и небольшим группам солдат, прокравшимся за пределы кольца оврагами. Таким получился «Сталинград на Днепре», как тогда говорили.

А вот Гитлер отреагировал на гибель своих войск у Днепра иначе, чем на гибель войск у Волги. Тогда в Германии был объявлен трехдневный траур. Теперь же руководители рейха сделали вид, что ничего плохого не случилось, что окруженные вышли из кольца. А чтобы не закрались в души немцев сомнения, генералов, бросивших свои войска на погибель, встретили в Берлине с торжеством и щедро наградили.

После Корсунь-Шевченковской операции 1-й и 2-й Украинские фронты, как воины, чувствовали локоть друг друга, их уже ничто не разъединяло. Они могли наступать теперь еще успешнее. А гитлеровцы потеряли последнюю надежду на восстановление «Восточного вала».

Начиная войну с нами, они об этом не подумали…