Глава четвертая
- Когда вы вернетесь? - спрашивала я у мамы едва не плача. Они с папой собирали вещи, отправляясь в очередную экспедицию. Мои родители были журналистами-документалистами, и два раза в год уезжали снимать фильмы о дикой природе в разные страны. Сейчас мне уже девять лет, и за свою довольно недолгую жизнь мне уже доводилось провожать их, помогать собирать чемоданы и плакать у порога квартиры, сидя на руках у моей любимой тетушки. Мамина сестра тетя Люба всегда оставалась со мной на время, пока родители покоряли все новые неизученные места.
- Совсем скоро, дорогая, ты даже не заметишь, что нас нет, - дрожащим голосом отвечала мама. - Я привезу тебе кучу подарков, ты же их так любишь, правда?
- Возьмите меня с собой. Пожалуйста! Я буду хорошо себя вести.
- Прости, милая, но ты еще слишком мала для долгих перелетов и тяжелых путешествий, тебе всего девять лет, сначала немного нужно подрасти.
- А сколько мне должно быть, чтобы вы меня с собой взяли? Можно хотя бы в следующий раз? Ну, или через год? Я уже буду взрослая.
- Дочь, ну что ты торгуешься как на базаре? - слово взял папа. - Там, куда мы едем, очень опасно. Мы будем снимать кино о крокодилах, и тебе там будет скучно.
- Не будет, - попыталась я заверить папу, но тщетно.
- Скажи-ка лучше, что тебе привезти?
- Ковер самолет, тогда я смогу лететь вслед за вами.
Мама с папой улыбнулись, и папа взял меня на руки.
- Мы вернемся через месяц, - сказал он. - Это всего четыре недели. Мы будем по тебе сильно скучать.
На глаза мамы навернулись слезы, она обняла меня, поцеловала в щеку и вышла за порог, а папа на прощанье показал фокус. Он достал из-за уха конфетку и дал мне. Родители помахали на прощание и обещали звонить. Они уехали, а мы с тетей Любой остались.
У меня классная тетка. Она старше мамы почти на десять лет, и у нее нет своих детей. Тетя Люба меня любит как свою дочь, и когда родители уезжают, она живет со мной. Она часто балует меня, водит в кафе, кино, покупает сладости и устраивает маленькие вечеринки. Правда, взрослые. Детей на них не бывает, хотя они и устраиваются, по заверению тети Любы, в мою честь. Это бывает примерно так: "А давай сегодня повеселимся? Купим торт, зажжем свечи, позовем друзей, и будем танцевать? Ну, что думаешь?" Думала я всегда положительно, но так, как обещала тетя Люба, никогда не получалось. Мы шли с ней в магазин, звонили тетилюбиным подружкам, покупали торт, детские вкусняшки и шампанское. Затем к нам домой приходили расфуфыренные дамочки с длинными ресницами, накладными ногтями и оранжевыми лицами от чрезмерного загара в солярии. Тетя Люба называла их своими "гламурными подружками". Они пили, ржали как лошади, смотрели какие-то женские сериалы и всю ночь болтали о мужиках и деньгах. Мне же включали какой-нибудь мультик и отправляли в другую комнату с тортом и вкусняшками. Я не расстраивалась такому повороту событий, и вместо мультика обычно переключала телевизор на голливудские фильмы. Особенно я люблю боевики с каким-нибудь крутым актером в главной роли.
Родители уехали, а мы с тетей Любой, как обычно, пошли по магазинам. Она купила себе кучу разноцветного барахла, а мне попугая. Настоящего. Голубого. Мальчика. Я буду учить его разговаривать, научу говорить "иди в баню" или остапбендеровское "Je ne mange pas six jours! Дай пожрать!" А может, он у меня будет цитировать Маяковского. Назову я его Джеймсом Бондом и будет у меня брутальный голубой самец с французским акцентом, хамоватым поведением и русским характером.
На сегодняшнюю вечеринку в нашей квартире тетя Люба пригласила одного симпатичного молодого человека. Зовут его Андрюша и он очень скромный. Андрюша, как и я, любит мороженое, фильмы про крутых парней и супергероев, и засыпает сразу после "Спокойной ночи малыши". Он мой сосед-ровесник-одноклассник, которого мамина подруга часто приводит к нам в гости. Его мама тетя Света работает в ночную смену в больнице, а папа дядя Игорь в ресторане метрдотелем и возвращается домой ближе к вечеру. В такой вот пересменок между родителями Андрюша обитает у нас. Мы знакомы с ним уже несколько лет, но он почему-то до сих пор меня стесняется. Он считает меня слишком умной и временами за это не любит и даже бьет.
Один раз он дал мне в глаз пластмассовой лопатой за то, что я рассказала ему правду. Он пожаловался на то, что его домашний кролик Гена плохо видит и мало двигается. Андрюша верил, что Гена вечный, и в последнее время такой вялый, потому что устает. Тогда я заявила ему, что пушистый скоро умрет, если его не лечить. Я вспомнила свою ветеринарную практику, и поставила диагноз - инфекция. Андрюша не поверил и обиделся на меня. Он все рассказал своей маме, и тетя Света пообещала отнести кролика к доктору, чтобы успокоить сына. Но из-за отсутствия свободного времени она про Гену забыла. Кролик умер через неделю, а Андрюша обвинил в этом меня. Он сказал, что я сглазила животное, и как бы ненароком двинул мне в глаз. Я плакала, а он радовался.
Вообще-то, Андрюша хороший, но вот родительским вниманием бедняга обделен. Тетя Света и дядя Игорь на самом деле очень добрые и заботливые, вот только времени у них на сына хватает не всегда. Свои выходные они полностью посвящают Андрюше, ну а в будни им занимаюсь я, потому что им некогда. Мои родители тоже постоянно в разъездах, но вижу я их все же чаще. Пару лет назад я научила Андрюшу выговаривать слово "метрдотель". Он рассказывал мне о своем папе и о его работе, а когда я спросила, кем он работает, он не смог ответить. На помощь подоспела я. Дядя Игорь был несказанно горд сыном, когда тот сказал ему: "Папа, ты метродатель!". Ну что вы хотите с шестилетнего ребенка? Это вам не супер я. А еще я помогла Андрюше перестать картавить. Я пообещала, что моя мама испечет нам его любимый вишневый пирог, если он скажет четко "рыба в пруду прыгала с брызгами". Это я придумала. У Андрюши долго не получалось, но он старался. В результате через неделю его рот издавал что-то похожее на букву "Р", а еще через несколько дней я напугала его своим диким воплем - я пародировала Тарзана - и тогда он четко сказал мне: "ты что, дура?". В общем, Андрюша пирог все же получил, а его родители были на седьмом небе от счастья.
Сегодня вечером бы будем с Андрюшей смотреть "Фантастическую четверку" с моей любимой Джессикой Альбой. Андрюша в женской красоте пока еще ничего не понимает, и за косички девочек не дергает. Да и я Андрюшу по достоинству раньше совершеннолетия оценить не смогу. Сейчас мы с ним просто дети, только я настоящая всезнайка, а он всего лишь маленький и глупый растущий человек.
- Когда я вырасту, я буду таким же сильным как человек-скала, - сказал Андрюша за просмотром "Фантастической четверки".
- А я буду такой же красивой и невидимой как героиня Джессики Альбы. Я смогу бесплатно летать на самолетах в разные страны. Буду незаметно проходить таможню, и садиться в самолет.
- Ты и так можешь летать куда угодно, у тебя же родители путешественники.
- Вообще-то они документалисты. Они ездят по миру, снимают кино, и тем самым зарабатывают деньги.
- Все равно работа классная.
- С этим трудно поспорить. Кстати, быть супергероем, как человек-скала тоже неплохо.
- Наверное. Только чтобы им стать мне придется полететь в космос и попасть под облучение, которое сделает меня сильным, как в кино. Наверное, сначала придется стать космонавтом, - заявление было сделано с серьезным и задумчивым выражением лица.
Андрюша был странным шестилетним мальчиком. Многие в его возрасте стать космонавтами просто мечтали, а он собрался отправиться в космос только ради того, чтобы попасть под какие-то непонятные лучи.
- И что же ты будешь делать, когда станешь таким же сильным как человек-скала?
- Я буду защищать людей от бандитов и злодеев, - воодушевился Андрюша.
- Так может тебе лучше стать крутым полицейским? Будешь бороться с преступностью, защищать слабых, сажать в тюрьму лживых чиновников и олигархов?
Андрюша посмотрел на меня как на инопланетянина, пытающегося завязать с ним контакт.
- Почему ты опять со мной так разговариваешь? Я не знаю, что такое аллигаторы. И кто такие чиновники. И вообще, откуда ты знаешь такие слова?
Иногда у меня такое бывает: как только я всерьез о чем-то задумаюсь, я забываю, что мне девять лет. В моем лексиконе иногда проскальзывают умные словечки взрослых, абсолютно непонятные моему маленькому другу. Благо, иногда я успешно запудриваю ему мозги рассказами о том, что очень внимательно смотрю новости по телевизору. Андрюша верит - ему больше ничего не остается, но все равно считает меня странной.
- Это все взрослые дела, пока не вникай. А чиновники и олигархи - это большие дяди, у которых много денег, и они берут взятки.
- Ты снова смотрела взрослые передачи по телевизору? Опять умничаешь.
- Вот вырастешь - расскажу почему, а сейчас сходи к тете Любе в гостиную и попроси еще мороженого.
- Вот еще! Сама иди.
- Если не пойдешь, я расскажу ей, кто пролил яблочный компот в ее туфли!
- Ты же обещала, - расстроился Андрюша.
- Ничего не знаю. Ну, так что, пойдешь?
Андрюша просто ненавидел меня в такие моменты. Когда я его шантажировала, его лицо краснело, ноздри раздувались, а глаза злостно блестели. Если бы в его руке сейчас была та самая лопатка, которая однажды уже "целовала" мой глаз, не сомневаюсь, что он бы ей снова воспользовался.
Две недели спустя мы гуляли с тетей Любой по торговому центру.
- Чуть не забыла, сегодня же у Андрюши день рождения. Мы должны ему что-нибудь подарить, - сказала я тете Любе.
- Хорошо, ты знаешь, что он любит? - спросила тетка.
- Хм... ну, вообще, много чего. Суперменов любит, вампиров, мультик про детей шпионов... из еды - чипсы, гороховый суп, мороженое. А еще конструкторы, пазлы, попугаев, львов. О! Он любит рисовать. Теть Люб, давайте подарим ему альбом и кисти.
- И будет он у нас художником. Веди меня в детский отдел.
С тетей Любой мы гуляли по торговому центру целый день. Она купила мне платье на день рождения Андрюши. Я люблю свою тетку, она классная. Когда я сказала о дне рождения, она решила, что мне нужен красивый наряд и повела меня в детский бутик. Платье на девятилетнюю девочку, то есть на меня, было просто потрясающим. Я всегда знала, что черное маленькое платье в стиле Коко Шанель идет всем и, как оказалось, даже маленьким.
Вечером дома у Андрюши собрались его несколько лучших друзей - наших одноклассников: Вова, Саша и Дима. Они не очень меня любили, наверное, потому что я была умнее их. Кажется, в этой жизни мой интеллект станет моей главной проблемой. Когда они спорят между собой в классе и я слышу, что каждый из них говорит глупости, я их перебиваю, и объясняю как на самом деле обстоят дела. Сначала они надо мной смеялись, дразнили и били линейками по голове, но когда поняли, что я всегда говорю по делу, да еще и такие умные вещи, которые ученику начальных классов знать не полагается, они стали меня бояться и, кажется, зауважали. Жаль, но это никак не повлияло на их нелюбовь ко мне.
Кроме наших одноклассников, на дне рождения у Андрюши были его родители. Погуляли мы весело: с медовым тортом, десятью свечками и множеством подарков. Мама и папа Андрюши подарили ему сотовый телефон, чтобы всегда знать, где их сын. Я преподнесла ему настоящий набор художника - не детский, а самый что ни на есть взрослый. Кисти, краски, альбом для рисования и мольберт. Андрюша был в восторге. Вообще он хорошо рисует. Он любит изображать супергероев, машинки и высотные дома. Иногда он рисует животных, а иногда даже людей, но выходят у него они почему-то не очень.
Родители у Андрюши были настоящими работягами, и сына видели очень редко. Мы с ним очень в этом похожи - мои мама и папа несколько раз в год уезжали из дома на несколько недель, и я их подолгу не видела. Андрюшины родители не покидали города уже много лет, но он, так же как и я, видел их не часто. Тетя Света и дядя Игорь любили свою скромную, тихую семейную жизнь. Чтобы дать Андрюше как можно больше, они работали в две смены, ночами, и даже сутками. Родители с малых Андрюшиных лет начали копить деньги на высшее образование своему сыну. Однажды я слышала их разговор, когда была у них в гостях. Дядя Игорь хотел, чтобы сын закончил политех и стал инженером-конструктором. Кажется, в свое время дядя Игорь сам мечтал об этой профессии, но почему-то пошел в ресторанный бизнес. Мама Андрюши хотела, чтобы ее сын стал врачом и лечил людей. Это было не мудрено, ведь тетя Света сама работала в больнице. В общем, к одному мнению они так и не пришли, и решили, что сын сам выберет себе профессию и свое место в этой жизни, когда придет время. Благо времени было предостаточно, и пока они могли об этом не думать.
Праздник в честь Андрюшиного десятилетия закончился в семь вечера, и гости стали расходиться. Тетя Света сразу же засобиралась на работу в ночную смену, а дядя Игорь открыл спортивную газету, сел в кресло и углубился в чтение.
- Мам, а можно мы сегодня будем ночевать у Леры? - спросил Андрюша, когда тетя Света уже обувалась в прихожей.
- А дома тебе не спится?
- Ну, нам ведь завтра в школу не надо, а у Лерки дома попугай и тетя Люба. Мы посмотрим "Фантастическую четверку", а потом ляжем спать. Ну, мам, ты же все равно уходишь, а папа скоро спать ляжет, ему ведь с утра на работу. Если что - звони мне на сотовый, я возьму его с собой.
- Папань, ты что думаешь? Отпустишь сына к подружке? - спросила мама папу с улыбкой.
- Ну, только если вы хулиганить не будете, я ведь позвоню и проверю.
- Обещаем, пап! Ура!
И мы с Андрюшей довольные побежали ко мне. Когда мы пришли, было уже девять вечера, и тетя Люба, включив нам телевизор, зевнула и пошла спать.
- Не шумите, хорошо? - попросила она. - Я что-то устала, пойду к себе. Если что понадобится - будите. Но лучше не будите.
- Ага, - мы уже практически ничего не слышали, и уткнулись в телевизор.
Через полтора часа кино закончилось, но мы совершенно не хотели спать. На улице была уже ночь, но фонарь, стоявший во дворе, светил в окно так, что казалось, что на улице день. В моей комнате стояли диван и кровать. Андрюша много раз оставался у нас и раньше, и мама всегда укладывала его на диван. Когда мы были маленькие, мы подолгу не спали, и придумывали себе всякие параллельные миры, в которых были принцем и принцессой. Андрюша часто представлял себя храбрым рыцарем, и виртуально спасал меня из лап злого дракона, из ноздрей которого выходило зеленое ядовитое пламя. Если оно обжигало человека, на нем оставался шрам в виде самого дракона. Это придумал Андрюша. Кстати, в фантазии ему тоже не откажешь, иногда он выдумывает просто сумасшедшие истории.
- Давай рассказывать страшилки? - предложил Андрюша.
- А ты знаешь что-нибудь интересное?
- Ну... мне Вовка рассказывал, что в его доме живет старушка, которой двести тысяч лет.
- Да ну!
- Она очень старая и умеет колдовать. Она ведьма. Когда Вовка возвращается вечером домой после бокса, она всегда сидит у подъезда и разговаривает сама с собой. А еще у нее много кошек.
- И поэтому она ведьма?
- Не знаю, я ему не очень верю.
- Это не интересная история, - сказала я.
- Я знаю еще одну. Про зеленые глаза. Жила-была девочка, у которой умерла бабушка. Умирая, она сказала внучке, чтобы та не включала зеленую пластинку, но девочка не послушалась. Она включила пластинку, и...
- Знаю, знаю. Бегут, бегут по стенке зелёные глаза, сейчас девочку задушат да, да, да.
- Ты уже слышала эту историю?
- Миллион раз. Этой страшилке не одна сотня лет.
- Раз ты такая всезнайка, расскажи сама что-нибудь интересное.
- Хм... даже и не знаю.
- Вот видишь, ты ничего не знаешь, только выпендриваешься, - Андрюша показал мне язык.
- Ах, так? Тогда пошли на улицу, сейчас я тебе устрою страшилку.
- Зачем на улицу? Что там? Там темно и уже ночь, нам нельзя выходить из дома.
- Кто сказал? Тетя Люба просила не шуметь, а твой папа просил не хулиганить. Если мы выйдем, мы ничего плохого не сделаем. Так и скажи, что струсил.
- Я не струсил, - Андрюша начал краснеть. Ему не нравилось, когда я его задевала. - Пошли, я ничего не боюсь!
- Ты уверен?
- Да! Я храбрый, мне уже десять.
На самом деле я не была уверена в том, хочу ли я показывать это Андрюше, и рассказывать о себе сейчас. Он еще совсем маленький, и не поверит мне, а если и поверит, то может напугаться. А может и не напугается, ведь дети верят в чудеса, не так, как взрослые. Ладно, я решилась, что сделаю это сейчас, кажется, с этим мальчиком мне придется общаться еще очень и очень долго, да и вообще, мы вроде как лучшие друзья, зачем нам что-то скрывать друг от друга.
- Куда мы идем? - спросил Андрюша, когда мы уже вышли на улицу.
Покинуть квартиру труда не составило - тетя Люба крепко спала, а ключи у меня были. Мы тихо оделись, тихо закрыли за собой дверь, и бесшумно спустились вниз.
- Сейчас я покажу тебе одну вещь. Ты сочтешь это странным и непонятным. А, возможно, ты мне и не поверишь, но это покруче всех твоих страшилок.
- Лер, ты о чем? Я тебя не понимаю.
- Пошли, сейчас сам все увидишь.
Мы вышли из дома, прошли через темный двор, в котором горел один единственный фонарь, который светил в мое окно. И мне и Андрюше было не по себе в этом сумраке. Маленькие дети, хоть и считающие себя большими, вдвоем на темной улице мы делали вид, что ничего не боимся.
- Далеко еще?
- Не очень, иди молча, чтобы нас кто-нибудь не увидел. Детям на улице ночью быть не разрешается. Сейчас комендантский час.
- Кто?
- Комендантский час. Это время, когда на улице нельзя находиться маленьким без сопровождения взрослых, понятно?
Андрюша кивнул. Выйдя из темного двора и пройдя через дорогу, мы оказались возле нашей школы. Миновав и ее, мы отправились дальше. По пути нам встретилась патрульная машина, от которой мы едва увернулись, и, к счастью, нас не заметили. Представляю, сколько было бы шума, если бы нас с Андрюшей среди ночи приволокли домой полицейские. Наверное, у тети Любы случился бы инфаркт, а дядя Игорь рассказал бы все тете Свете, и они запретили бы нам общаться. Андрюша бы не выдал меня, он не сказал бы своим родителям, что это я его надоумила гулять по ночному городу. Я знаю, он хороший друг. Мы шли молча, как я его и просила, и незаметно пришли на тот самый пустырь. Это место находится неподалеку от нашей школы, и про него любители плохих историй часто рассказывают всякие странные вещи.
- Лерка, ну куда ты меня тащишь? Зачем мы сюда пришли? - на лице Андрюши был явный испуг, видимо, он сразу вспомнил обо всех легендах, которые рассказывают о пустыре. - Мне не нравится это место, я чувствую себя нехорошо. Давай уйдем.
На дворе стоял сентябрь, и погода была еще теплая. Не смотря на это, мы были в теплых кофтах, но все равно немного замерзли. На пустыре гулял ветер, и был он не столько холодным, сколько пугающим. Пустырь окружали высотные дома, в одном из которых мы и жили. В одной части пустыря была несанкционированная мусорная свалка, которую местные дворники никак не могли убрать уже много лет, и она все разрасталась. На противоположной стороне была автомобильная стоянка, которую организовали сами жители. Ночным охранником там работал Петрович - любимец местных собак и голубей. Он очень любил животных, и постоянно их подкармливал. Этот странный добряк отдавал добрую часть своего ужина, который готовила ему жена на смену, бродячим псам. Они явно были благодарны своему кормильцу, и за это вместе с ним охраняли стоянку. Больше на пустыре ничего не было, разве что старое сухое дерево, которое до сих пор так никто и не спилил. Его корни давно погибли, листья опали, лишь местные вороны-помойники любили его, трапезничая, сидя на ветках.
Про пустырь, в частности про это сухое дерево, ходили страшные легенды. Рассказывали их всегда шепотом, желательно вечером или ночью, для большего эффекта. Каждый раз истории приукрашивались новыми рассказчиками, и в конечном сегодняшнем варианте они выглядели довольно жутко. Поговаривали, что на пустыре живет чудище, которое пожирает маленьких детей, которые приходят туда без взрослых. "Знатоки" утверждают, что чудище ростом с человека, у него нет лица, и одето оно в черные лохмотья. Оно съедает непослушных ребят, а кости выбрасывает в соседнюю свалку, которую никто уже много лет не убирал. Говорят, что взрослые об этом знают, и просто боятся обнаружить в куче сваленного мусора множество маленьких косточек. Вторая версия ужасной страшилки - дерево-призрак. Именно то самое сухое дерево, одиноко стоящее на пустыре, по словам многих рассказчиков, на самом деле живое. Оно питается кровью школьников, которые учатся на двойки. По слухам, на пустыре неоднократно пропадали двоечники из нашей школы, а возле злосчастного дерева находили их порванные дневники. Как нетрудно догадаться, все эти жуткие истории придумывали сами дети, а плохие ученики специально приходили на пустырь, чтобы выбросить свой дневник с плохой оценкой, а затем сказать родителям, что потеряли.
Андрюша все эти жуткие истории слышал не один раз, и поэтому сам факт нахождения его на пустыре его очень пугал. Как настоящий герой-защитник Андрюша не показывал своего страха, пытался улыбаться и делать скучающий вид.
- Ну, так зачем мы здесь? - спросил Андрюша.
- Пошли, сейчас все увидишь.
- Ты меня все тащишь куда-то, и не говоришь. Мне это не нравится, я сейчас вообще развернусь и пойду домой, если ты будешь молчать.
- Спокойно, паникер.
- Сама такая.
- Если мы сейчас разругаемся, тогда ты ничего не узнаешь, так что молчи.
Не сомневаюсь, если бы Андрюша сейчас был старше и знал матные ругательства, он бы покрыл меня ими с ног до головы. Я взяла своего напуганного друга за руку, и мы направились к дереву. С каждым шагом, приближаясь к сухостою, лицо Андрюши буквально белело от ужаса.
- В общем, здесь, под этим деревом зарыт клад, - сказала я Андрюше негромко.
- Какой еще клад?
- Мой.
- Когда ты успела его туда закопать?
- Давно. Тебя тогда еще и на свете не было.
- Очень смешно. Вообще-то я тебя старше.
- Я не шучу, сейчас все увидишь.
Я подошла к дереву, и попыталась вспомнить ту комбинацию шагов, которую тридцать два года назад мы придумали с подругами, закапывая наш сундучок. В прошлой жизни, когда я была маленькой, я жила в этом же городе и в этом же районе. У меня были две лучших подруги - Даша и Оля. Мы мечтали стать известными актрисами, как Мэрилин Монро или Людмила Гурченко. Мы все делали вместе: и учились, и мечтали, и влюблялись. Когда нам было по девять лет, мы решили закопать свои самые любимые и ценные вещи в землю под большое зеленое дерево, которое росло на пустыре недалеко от наших домов. Каждая из нас сложила в сундучок что-то свое, а через одиннадцать лет, когда нам должно было быть по двадцать, мы планировали откопать его, и вернуть наши вещи, символизирующие детство. Подобное мы уже видели в кино, и решили повеселиться. Как-то вечером мы пришли к нашему дереву, отмерили от его основания четыре шага на север (мы взяли с собой компас), затем три шага на восток, два на юг, и один на запад. На том месте мы вырыли яму и заложили в нее наш сундучок. Ключ мы решили схоронить там же, под сундучком в мешочке.
- Ну, ты выдумщица, - Андрюша выслушал мою историю с открытым ртом и вытаращенными глазами. - Ты притащила меня на этот пустырь ночью, чтобы рассказать эту сказку?
Другой реакции я и не ожидала и даже обрадовалась, что Андрюша не испугался и не воспринял меня в серьез. Тем не менее, я планировала завершить начатое, и, отмерив шаги, стала рыть ямку. Под ногами валялись большие осколки стекла, камни и старые арматурины. Попробовав копать всем подряд, я остановила свой выбор на куске большой железяки. Тем временем Андрюша стоял как вкопанный, держал в руке фонарик, и не знал, что ему делать. Уйти от сумасшедшей подружки он не мог, потому что, во-первых, боялся идти один, а во-вторых, как истинный джентльмен он не мог меня оставить одну. Помогать мне копать, а в его понимании сходить с ума, он тоже не собирался. Немного подумав, он решил выбрать позицию наблюдателя, и, позевывая, озирался по сторонам, попутно ругая меня за медлительность.
- Ну что? Видно что-нибудь? - с сарказмом спросил он меня.
- Лучше бы помог.
- Вот еще, сама сходи с ума, я здесь ни при чем.
Спустя примерно полчаса моих стараний, я, наконец, наткнулась на что-то твердое. Сначала мне показалось, что это какой-то большой булыжник, застрявший в земле, и уже было начала разочаровываться, ведь мало ли что могло произойти за тридцать с лишним лет. Но, приглядевшись и продолжив копать, я поняла, что вот он - мой клад. Еще минут пятнадцать ушло на то, чтобы полностью раскопать его и вытащить из земли. Когда я подняла его на поверхность и вылезла из полуметровой ямы, Андрюша ахнул.
- Это глупости, Лер, - прагматично продолжал не верить он мне. - Ты закопала его недавно, и специально сейчас привела меня сюда, чтобы напугать своими небылицами.
- Не бойся, это правда. У меня была прошлая жизнь, и у тебя была прошлая жизнь. У всех она была, и не одна. Все люди перерождаются после смерти. Нет параллельных миров, как многие думают. Когда ты умираешь, через несколько минут ты снова рождаешься, но уже в теле другого человека. Душа бессмертна. На самом деле ты живешь на свете не меньше моего - уже не одну тысячу лет, просто ты об этом ничего не помнишь. И я не должна была помнить, но почему-то случилось иначе. Поверь мне, это правда.
- Ты меня пугаешь, прекрати. Этот сундук ты закопала несколько дней назад, и сейчас просто кривляешься. Пошли домой, я спать хочу.
Могу поспорить, что если бы все происходящее было при дневном свете, Андрюша бы просто посмеялся. Но сейчас, во мраке ночи, мой рассказ его пугал, почти как сказка о дереве-людоеде.
- Хорошо, мы сейчас пойдем. Давай только его сначала откроем, и посмотрим, что там.
Мешочек с ключом я тоже нашла не сразу. За долгие годы, что он пролежал под землей, он осел глубже в грунт. На его поиски у меня ушло еще несколько минут, а тем временем Андрюша шокировано разглядывал сундук. Он был небольшим, его вполне мог обхватить ребенок нашего возраста так, чтобы руки сомкнулись в кольцо. Сундучок был грязный, в некоторых местах покрытый ржавчиной. Когда-то он принадлежал моей подруге Оле, в нем она хранила свои любимые бусы и сережки, которые делала сама из бусинок и проволоки. Когда мы решили закопать свои вещи под этим деревом, она добродушно пожертвовала его нам. Сейчас он совершенно был не похож на тот, который я помнила: тогда он был чистым, блестящим, с вставками из красивых голубых самоцветов. Оля его очень любила, и каждую неделю, когда делала генеральную уборку в своей комнате, вытирала с него пыль.
- Ну, как дела? - спросил меня Андрюша, когда я уже возилась с замком.
- Скоро открою, посвети мне фонариком сюда.
Андрюша хоть и был напуган происходящим, но все же не отказался мне помочь, и направлял луч фонаря туда, куда я просила. По его лицу я видела, что ему все-таки было интересно, что лежит в этом сундучке.
- Готово. Открываю.
Мы посмотрели друг на друга. Я волновалась, поскольку должна была увидеть то, что принадлежало мне в прошлой жизни. Все-таки не каждый день встречаешь свое невероятно далеко прошлое, которое, как ни странно, помнишь. Андрюша волновался, потому что, наверное, все же не мог отогнать от себя страшные мысли, которые лезли в его голову. Могу поспорить, сейчас он думает об ужасном монстре из тех небылиц, которые рассказывали ему в школе: как только я открою сундук, из него выскочит страшилка в черном рваном плаще, и набросится на нас. Чтобы успокоить Андрюшу, которого я посреди ночи притащила на пустырь и пытаюсь напугать своими рассказами, я взяла его за руку. Заржавевший сундук скрипнул, и открылся. Затаив дыхание, мы уставились внутрь, подсвечивая захороненные там артефакты фонариком.
- Солнечные часы! Боже мой, когда-то они принадлежали мне, - внезапно в воспоминаниях пронеслись картины из детства моей прошлой жизни, а на глазах выступили слезы. Помню, эти маленькие солнечные часы достались мне от моей старой бабушки. Помню, как она учила меня узнавать по ним время. Летом мы выходили на улицу, ставили часы на маленький деревянный столик во дворе, и наблюдали за перемещением тени. Все это представилось так четко, что, кажется, это было вчера.
- А что это? - спросил Андрюша, показывая на две серебряные монетки, лежавшие в сундуке.
- Это принадлежало моей второй подруге Даше. Эти серебряные монетки привез ее папа, когда ездил в командировку в Прибалтику. Они были для нее очень дороги, она мечтала, что когда вырастет и откопает клад, эти серебряники будут стоить целое состояние, и она сможет их продать в коллекцию к какому-нибудь ценителю. Кажется, они до сих пор ничего не стоят. Интересно, где сейчас Дашка?
- А этот кулон, получается, той самой Оли? - Андрюша не верил мне до сих пор, но, видимо решил подыграть, пропитавшись атмосферой происходящего.
- Да. Он самый. У нас у всех были такие, но мы с Дашкой свои потеряли, а Оля бережно хранила его в своем сундучке.
Эти кулоны мы купили в нашей булочной, когда туда поставили новый отдел хозтоваров и прочих мелочей. Маленькое сердечко на посеребренной цепочке открывалось книжечкой, и внутрь него вставлялись маленькие фотографии. Фотоаппарата тогда ни у кого из нас не было, и мы носили свои кулоны просто так. Свой я потеряла, когда играла в прятки во дворе с соседскими мальчишками. Было лето, и мы спрятались в высокой траве, через которую по-пластунски потом ползли к столбу, возле которого дежурил ведущий. Считалось, что если успеешь добежать до заветного столба и стукнуть по нему несколько раз, пока ведущий ищет остальных спрятавшихся, то в следующий раз опять будешь прятаться. Быть ведущим казалось не солидно, всем нравилось искать новые места, а потом перепрятываться. Как же тогда нам было весело. В общем, пока я ползла по траве, чтобы обеспечить себе место в следующем туре, я не только вся вымазалась зеленью, но и потеряла кулон. Как я его потом не искала - не нашла. А Дашка свое сердце на цепочке утопила в озере, когда купалась летом на даче у бабушки.
- Блин, ну и сказки. Что ты теперь будешь делать с этим кладом?
- Не знаю, я, в общем-то, и не собиралась его откапывать, пока ты не сказал, что я не знаю интересных историй.
- То есть, получается, что твои подруги из той жизни сейчас уже взрослые, и живут в нашем городе?
- Наверное. Впрочем, неизвестно, как повернулась их жизнь. Меня-то вообще убили.
- Убили? - шокировано посмотрел на меня Андрюша.
- В прошлой жизни я погибла на войне.
- Чудеса, - едва слышно произнес он.
Посидев еще немного возле сундука, мы решили, что пора возвращаться домой: на часах было уже около трех ночи. Сундук я закопала обратно, поскольку тащить его домой не было смысла. Но все наши детские мелочи из прошлой жизни, которые в нем лежали, я аккуратно сложила в платочек, и забрала с собой. Всю обратную дорогу мы шли молча. Андрюша переваривал полученную информацию, а я шла и надеялась, чтобы только он теперь не начал меня бояться, ведь городских сумасшедших в нашей жизни и без того хватает. Хотя, я ведь всего лишь ребенок, а дети постоянно что-то выдумывают. Наверное, он все-таки мне не поверил.
Когда мы вернулись домой, тетя Люба спала сном младенца. Довольные тем, что наше ночное бегство осталось незамеченным, мы легли спать.
- Ты ведь понимаешь, что все произошедшее должно остаться между нами? - спросила я уже сонного Андрюшу.
- Лер, я не очень-то верю в твои сказки и, конечно же, никому ничего не расскажу. Не хочу, чтобы меня считали сумасшедшим.
- Когда-нибудь тебе придется поверить, и ты увидишь все сам, только не бойся. Так получилось, что в этой жизни у меня есть дар. Дар памяти.
Глава пятая
На следующее утро мы проснулись поздно. Тетя Люба не стала нас будить, но периодически заходила к нам в комнату и удивлялась, что мы так долго спим. Обычно мы просыпались рано и будили родителей, чтобы они нас накормили. Было воскресенье, и в школу идти нам было не нужно. Андрюшина мама уже пришла после ночной смены домой, а папа наоборот, отправился работать.
- Андрей, звонила мама, интересовалась, как твои дела, - сказала тетя Люба.
- Она уже дома? - спросил он.
- Да, сказала, что ляжет спать, что очень устала. За тобой обещала прийти позже.
- Хорошо, теть Люб, спасибо.
Мы с Андрюшей позавтракали, и решили пойти погулять.
- Только осторожнее, чтобы без происшествий там. Гуляйте возле дома, никуда не уходите.
- Есть, сэр! - засмеялась я, обняв тетку.
На улице светило нежное осеннее солнце, было тепло и сухо. То, что произошло вчерашней ночью, казалось простым сном. Глядя на Андрюшу, я понимала, что он тоже задумался о наших вчерашних приключениях.
- Как себя чувствуешь? - решила я начать разговор. - Как тебе моя вчерашняя история?
- Лер, ты опять за свое? Я оценил твою шутку, честно, но завязывай уже.
- Ты мне до сих пор не веришь?
- А ты бы поверила мне, если бы я сказал, что я прилетел с другой планеты?
- Нет. Но только потому, что знаю, что инопланетян не существует.
- Да ну?
- Ага. Их нет, это все выдумки и легенды.
- А как же непонятные круги на кукурузных полях, которые они оставляют своими тарелками? Я читал о них в энциклопедии НЛО, которую мне подарил папа. Там написано, что инопланетяне есть, и люди даже устанавливали с ними контакт. А еще там написано, что однажды в Америке проводились эксперименты над самым настоящим инопланетным существом, которого поймали военные.
- Андрюш, все это неправда. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Сейчас, когда ты маленький, я не могу рассказать тебе всего. Ты просто не поймешь или не поверишь мне. Но кроме мира людей и мира на небесах больше ничего нет. Нет ни ада, ни рая. Хотя, в какой-то степени, верхний мир можно считать раем, ведь все стремятся стать небесными жителями, - размышляла я вслух.
- А почему же все тогда говорят о них?
- Потому, что люди ничего не знают и пытаются во что-то верить, чтобы им было проще жить. Когда мы умираем, то попадаем на небо. Там есть величественный холм, на котором ты должен выбрать, кем хочешь стать в следующей жизни. Это практически, как решить, какую специальность выбрать и на какую профессию пойти учиться после школы. Стоя там, ты помнишь обо всем, что с тобой когда-либо происходило, но когда выбор сделан и ты попадаешь на землю, то обо всем забываешь. Ты заново рождаешься и уже не помнишь свои предыдущие жизни.
- А почему ты все помнишь? Подожди, ты хочешь сказать, что помнишь вообще все, что с тобой когда-либо происходило? То есть все свои прошлые жизни?
- Да. Почему я все помню - для мен до сих пор загадка. Там наверху все непросто.
Андрюша слушал меня и хлопал глазами. Наверное, он думал, что сейчас я закончу рассказывать, посмотрю на него и засмеюсь, а потом скажу, что пошутила. Наверное, тогда бы он обрадовался.
- Кем ты была в прошлой жизни?
- В прошлой - врачом. Как сейчас твоя мама. Но я умерла в тридцать два года на войне, меня застрелили.
- С ума сойти. Прямо как в кино.
- Ты же понимаешь, что жизнь не спокойна, и хорошо не везде. Где-то мир, где-то война. Я, как и любой врач, была военнообязанной, и меня отправили работать в госпиталь, который располагался в одной из горячих точек. Там-то и прервалась моя жизнь.
- Ты случайно не знаешь, кем в прошлой жизни был я? - смущенно посмотрел на меня Андрюша.
- Нет, не знаю. Я помню только свои воплощения. Когда ты поднимешься на небесный холм, ты все вспомнишь. Там ты ничему не удивишься, как сейчас моим словам. Там все то, что с тобой будет происходить - обычно.
- Лер, а почему ты мне все это рассказала? Кажется, я действительно начинаю тебе верить. Твои враки слишком убедительны. Ты ведь могла никогда не раскрывать свою тайну и жить обычной жизнью.
- Я и сейчас надеюсь жить обычной жизнью, просто хранить в одиночку свои секреты слишком тяжело. Мы с тобой дружим уже много лет, поэтому я и решила тебе довериться. Не могу же я рассказать все маме с папой? Они, конечно же, не поверят, да и вообще, родителям не стоит особо доверять. Они взрослые, озабоченные своими делами, а мы дети, и для них мы всегда будем не такими, как они. У меня было много детей, и если бы кто-то из них однажды сказал мне, что после жизни бывает новая жизнь - я бы не поверила. Дети легче понимают и принимают странные вещи, и ты должен мне поверить.
- А ты скучаешь по своим бывшим родным, друзьям? У тебя ведь их было, наверное, так много?
- Иногда. Но сейчас у меня новая жизнь, новые родители, новые друзья, и моя любовь и все остальные чувства завязаны только с этим временем. Все остальные эмоции притупились.
Андрюша посмотрел на меня очень внимательно, затем перевел взгляд на небо, и уставился в безоблачную гладь.
- Там кто-то есть? - сказал он, глядя на небо.
- Ангелы. Это они помогают нам сделать выбор и следят за нашими земными жизнями.
- А они сейчас нас видят? - спросил Андрюша шепотом.
- Видят. Они наши ангелы-хранители. Здесь на земле они нас предостерегают от опасности, дают надежду и силы в трудный момент. В нужное время в нужном месте они бывают, конечно, не всегда, но все-таки помогают по мере возможности.
Внезапно у Андрюши зазвонил сотовый телефон. Это была его мама: она проснулась после ночной смены, и звала сына домой.
- Пора идти? - спросила я.
- Ага. Завтра в школу. Ты математику сделала?
- Да.
- Дашь списать!
Глава шестая
После нашей ночной прогулки на таинственный пустырь прошла неделя. Все это время в школу я ходила одна, Андрюша заболел и лечился дома. Каждый день после школы я приходила к нему в гости с новым домашним заданием и помогала делать уроки. Я была лучшей ученицей в своем классе, а может быть и во всей школе, поэтому всегда старалась помочь тем, кому это было необходимо.
С тем, что я необычная, Андрюша, потихоньку свыкался. Каждый день, когда я приходила к нему, меня ждал новый вопрос о внеземном бытии, но я старалась отвечать уклончиво, ведь неизвестно, что может стать с психикой ребенка, от переизбытка не укладывающейся в его сознание информации.
- Сколько всего у нас есть жизней? - спрашивал он меня.
- Много.
- А сколько точно, ты же знаешь?
- Ты можешь жить бесконечно на земле, а можешь остаться жить на небе и стать ангелом-хранителем. Но для этого твоя душа должна быть готова к этому.
- И что для этого нужно? Чтобы жить на небе?
- Нужно быть хорошим человеком, и проживать свои жизни достойно. Вообще, жизнь на небе считается привилегией. Там ты не испытываешь ни горя, ни боли, ни страданий, которые встречаются тебе на земле. Но мне кажется, что там скучно.
- А если ты все-таки становишься ангелом-хранителем, и остаешься жить на небе, что с тобой случается?
- Ничего не случается. Тебе дают людей, которым ты будешь помогать в течение всей жизни.
- А как?
- Андрюш, может, уже математикой займемся? - устало произнесла я.
- Нет, расскажи еще немножко. Сама виновата, что посвятила меня в свои тайные знания.
На это возразить мне было нечего, и я лишь вздохнула.
- А у тебя есть какие-нибудь суперспособности?
- Нет.
- Вредная ты.
- Ты же знаешь, что я тебя все равно переспорю.
На этом наш разговор закончился, и мы принялись, наконец, делать уроки. Андрюша был очень умным мальчиком, и для своих десяти лет знал даже больше, чем обычный ребенок в его возрасте, поэтому в моей помощи практически не нуждался. Он много читал, в основном энциклопедии, которые дарил ему папа. Любимыми темами у Андрюши, кроме супергероев, были инопланетяне, персонажи из Гарри Поттера и бескрайний космос.
Детскую энциклопедию о звездном небе и истории его изучения в разные века Андрюша рассказывал мне наизусть, как стихотворение. Он был впечатлен Галилео Галилеем, Джордано Бруно и планетой Сатурн. Часто, когда мы вместе сидели у него дома, Андрюша доставал свою любимую большую белую книгу, с изображением нашей звездной системы, открывал на первой попавшейся странице, и начинал читать вслух. Обычно, это действовало на меня как снотворное, и я засыпала, или делала вид, что сплю, чтобы позлить его. Тогда Андрюша, услышав мое сонное сопение и возмутившись моим поведением, кидал в меня всем, что подворачивалось под руку. Иногда это были его носки, иногда тетрадки, иногда книги, а иногда даже стаканы. К моему счастью, пластиковые. Однажды он облил меня холодной водой, потому что я "заснула" в тот момент, когда он читал мне про звезды. В общем-то, все его выходки были безобидными, и когда я просыпалась от притворного сна, и начинала возмущенно визжать, он укутывался пледом, защищаясь от меня, и долго смеялся. Тогда я брала его любимую белую книгу о космосе, и убегала с ней домой. Когда я возвращалась к себе, мой телефон уже разрывался от его звонков с гневными посланиями, и требованиями вернуть энциклопедию. Нам всегда было весело вдвоем.
- Хочешь книгу? - спросила я в очередной раз, утащив ее домой. - Тогда обещай, что завтра будешь целый день носить мой портфель, и напишешь за меня сочинение.
- Лерка, ты такая вредина.
- Согласен?
- Нет.
- Тогда пока.
Я вешала трубку, но от телефона не отходила, поскольку знала, что он перезвонит. Эта шутка повторялась много раз, и именно она больше всего злила моего друга. Поэтому, собственно, и повторялась. Каждый раз я придумывала Андрюше новые задания, и каждый раз он пытался стойко мне отказать.
- Алло. Портфель понесу, а писать сама будешь, - снова раздавалось в трубке.
- Нет, - я упорно стояла на своем, хотя и знала, что сочинение для меня не проблема. Мне просто нравилось его злить. Возмущенный Андрюша мне нравился гораздо больше того умного, который читал мне книжки.
- Ну, Лер. Ну что ты ведешь себя как маленькая? - он попытался выбрать новую тактику поведения и притвориться взрослым, но я знала все его хитрости, и на меня они не действовали. - Отдай книгу. Тебе же она не нужна.
- Отдам, ты же меня знаешь. Но только за услугу.
- Ладно, уговорила. Напишу я твое сочинение.
В тот момент я расплывалась в гордой улыбке, а Андрюша, наверное, краснел от злости, и мелкой ненависти ко мне. Наутро мы встречались, как обычно, у моего подъезда в семь сорок пять, и шли в школу. Я отдавала ему книгу, а он, как настоящий джентльмен, нес мой портфель. Андрюша всегда выполнял все свои обещания. Сочинения за меня он тоже писал, как и обещал. Не смотря на мои шутливые, иногда обидные для него выходки, Андрюша считал меня своим другом. Мы друг друга уважали и по-детски очень любили. Наша дружба была крепкой, ведь мы росли вместе практически с пеленок. Нам завидовали многие одноклассники, а мы собой гордились.
В классе у меня друзей, кроме Андрюши, особо не было. Я не любила общаться с теми, кто мне не нравится, а не нравились мне многие. Класс наш был самым обычным пятым классом в самой обычной средней образовательной школе. Все мы жили рядом со школой, в соседних дворах. Наши родители были примерно одного материального достатка, и никто на фоне других сильно не выделялся. Кроме, пожалуй, Люды Петренко.
Ее мама была домохозяйкой, а папа бизнесменом. Одевалась Люда в модных бутиках, и вокруг нее всегда вились две наши глупые одноклассницы - Оля и Наташа. Они были довольно лицемерными особами, а их королевой-предводительницей, конечно же, была Люда. Эта "святая троица" любила распускать сплетни про всех наших одноклассников, и их за это мало кто любил. Я была отличницей, и все, что мы проходили на уроках, уже давно знала наизусть, поэтому всегда все понимала с первого раза. Люда Петренко мне завидовала, поскольку сама училась средне. Сама подойти ко мне и попросить помощи она не могла, наверное, ей не позволяла гордость. Но две ее подружки-прихвостни ежедневно послушно клянчили у меня задание, чтобы Люда могла списать правильные ответы. Иногда у меня было хорошее настроение, и я давала им свои тетрадки.
Люда Петренко была тайно влюблена в Андрюшу, и я об этом знала: ее подружка Оля случайно проболталась мне на перемене, пока списывала решение задачи по математике из моей тетради. А поскольку я была Андрюшиным лучшим другом, мы сидели за одной партой, вместе ходили в школу и жили в одном доме, Люда меня тихо ненавидела. Андрюша о симпатии к нему нашей одноклассницы даже и не подозревал, а я не спешила рассказывать. Я знала, что когда-нибудь это знание может мне пригодиться, поэтому молчала.
Однажды Люда Петренко попыталась нас поссорить. На перемене, пока Андрюши не было в классе, она стащила у него из портфеля тетрадку по русскому языку. На уроке у нас как раз спрашивали домашнее задание, и Андрюша своей тетради не нашел. Учительница была не в духе, и всем, кто не сдал задание, поставила двойки. Андрюша очень расстроился, поскольку в классном журнале у него не было даже троек.
- Я помню, что приносил тетрадку в школу, - расстроено сказал он мне.
- Давай еще поищем? Может, найдем, - предложила я.
Следующим уроком у нас был английский. Перед ним нас всех выгнали из кабинета в коридор, чтобы проветрить помещение. Была большая перемена, и мы с Андрюшей решили сходить в столовую. Как назло, я забыла в классе деньги, и мне снова пришлось подниматься на третий этаж. Открыв кабинет, я увидела у нашей парты Люду Петренко, которая наклонилась к моему портфелю и что-то с ним делала.
- Ты что-то потеряла в моей сумке? - мой вопрос застал ее врасплох.
- Ой, - от неожиданности Люда закашлялась. - Я... я ручку уронила под твой сутул, когда мимо шла.
- Нашла?
- Да, вот она.
Подлости от Люды я не ждала, поэтому я улыбнулась ей в ответ на ее гримасу, взяла из портфеля деньги, и мы вместе вышли из класса. Когда перемена закончилась и мы вернулись в класс, Андрюша обнаружил в своем пенале записку, в которой буквами, вырезанными из журнала, было написано: "Твою тетрадь взяла Лера. Из-за нее тебе поставили двойку". Андрюша удивленно посмотрел на меня, затем окинул взглядом класс и передал мне записку.
- Покажи портфель, - недоверчиво попросил он меня.
- Зачем?
- Я проверю его, а вдруг моя тетрадка там.
- Ты мне не доверяешь? Пожалуйста, смотри, - я обиженно достала свою сумку, и вытряхнула ее содержимое на парту. Каким-то чудом Андрюшина тетрадь по русскому языку, за отсутствие которой двумя часами ранее он получил двойку, лежала в моем портфеле.
- Как она у тебя оказалась? Лер, зачем ты ее взяла? Мне из-за тебя дома влетит.
Я даже не знала, что ответить, поскольку не понимала, как его тетрадь могла попасть ко мне в сумку.
- Я не брала, честно. Мне ее кто-то подбросил.
- Конечно, - обиженно сказал Андрюша. - Ты любишь прятать мои любимые книги, а теперь вот еще и тетрадки. Что ты себе позволяешь? Я двойку по твоей вине получил. Сейчас же иди к учительнице русского языка и все объясняй, пусть стирает двойку из журнала.
- Успокойся, это действительно не я, - почему-то мой голос звучал виновато.
Но Андрюша не хотел ничего слушать. Он был обижен на меня, а я не понимала, как такое могло произойти. Весь оставшийся день он со мной не разговаривал, как я ни старалась ему доказать свою правоту, и даже пересел от меня за другую парту. Вечером дома я не могла найти себе места. Из-за какой-то непонятной глупости мой лучший друг на меня обиделся, и не разговаривает. Я несколько раз звонила ему на сотовый, но он не брал трубку. Звонок на домашний тоже не дал результатов. Трубку взяла Андрюшина мама и начала меня расспрашивать, что между нами произошло. Я рассказала все, как было, объяснила, что ничего не делала, и она мне вроде бы поверила.
- Я поговорю с Андреем, не переживай, - сказала она.
Но утром в привычные семь сорок пять Андрюша не подошел к моему подъезду, и в школу я пошла одна. Я очень надеялась, что утро вечера мудренее, и он проснется и поймет, что я ни в чем не виновата. Это из-за моих дурацких шуток с его энциклопедиями он теперь мне не доверяет. Ну что я за человек? Нужно придумать, как нам помириться.
Когда я пришла в класс, Андрюша уже был там. За нашей партой было пусто, он пересел на "камчатку", и сидел теперь там один.
- Привет! - я подошла к нему, чтобы поздороваться, но Андрюша отвернулся. - Ты так и будешь меня игнорировать? Андрей, я ничего плохого тебе не делала, пойми ты это, наконец.
Но мои усилия завязать разговор были напрасными.
- Отойди, - сказал он, бросив на меня обиженный и одновременно очень серьезный взгляд, после которого у меня побежали мурашки по телу. С тех пор я решила больше никогда над ним не шутить.
- Ладно, как хочешь, - я отступила.
На следующем уроке к Андрюше подсела Люда Петренко. Она хитро стрельнула глазами, когда увидела, что я смотрю на них. Андрюша и Люда о чем-то мило беседовали, а когда учительница прервала их разговор, сделав замечание, они громко захихикали, косо посмотрев на меня. Кажется, я была предметом их разговора, и Люда рассказывала Андрюше про меня какую-то очередную небылицу. Вот гадина! Теперь я уверена, что эту подлянку с тетрадкой сделала именно она. Это она ее стащила и засунула в мой портфель, ведь как раз перед тем, как Андрей обнаружил записку, она стола у моей парты. Она и сделала эту записку из журнальных букв, наверное, еще дома. У этой дамочки был целый план, как поссорить нас с Андрюшей, и заполучить его внимание. Как же я раньше до этого не догадалась?
Поскольку разговаривать со мной Андрей не собирался, да и вообще был явно настроен против меня, я решила написать ему записку. Может, конечно, она ничего не изменит, но прочитает он ее точно - все-таки Андрюша очень любознательный. Во время большой перемены я написала крошечное письмо, в котором рассказала ему все свои догадки по поводу Люды Петренко, о том, что только она могла меня подставить, подложив в ой портфель его тетрадку. Честно говоря, я уже устала от этих глупых разборок с какими-то книжками-тетрадками, но дружба была все же дороже, и я не могла все взять и просто бросить. Внизу записки под самой подписью я нарисовала улыбающийся смайлик. Выждав время, когда Андрюша с Людой ушли в столовую (вот изменник!), я положила записку в его пенал на парту. Как отомстить Люде я тоже придумала, но пока Андрюша со мной не помирится, делать ничего я не буду. Придуманная мной месть, конечно, такая глупая и условная, но для пятого класса вполне сойдет.
- Лер, держи, - в спину воткнулся карандаш Вовы Круглова, Андрюшиного друга. Он сидел как раз за мной, и что-то мне протягивал.
Я взяла скомканную бумажку из его рук, и поняла, что это моя записка, адресованная Андрюше. Неужели он прочитал и не поверил, а сейчас возвращает мне ее назад в знак протеста. Развернув записку, под своим текстом я увидела его почерк: "Прости, что не поверил. Сама виновата".
На перемене Андрюша подошел ко мне и, опустив глаза, попросил прощения.
- Пойми, ведь ты любишь надо мной шутить подобным образом, вот я и подумал, что это твоя очередная выходка, - сказал он.
- А что насчет записки с журнальными буквами? Ты ведь мог догадаться, что это спланированная подстава. Кто-то, а, скорее всего Люда Петренко, заранее дома сделала эту кляузу на меня, чтобы подставить. Ты ей нравишься, а она ревнует тебя ко мне, вот и все. Она очень коварная девочка, а ты ей поверил.
- Не обижайся на меня, ладно? - еще раз повторил он, сделав вид, что не заметил моих слов про то, что он нравится Люде.
- Не знаю, ты ведь меня обидел, - я решила немного покривляться. - Я два дня подряд за тобой ходила, а ты на меня не обращал внимания.
- Лер, что мне сделать для тебя, чтобы ты не обижалась?
- Не знаю, придумай сам, - улыбнулась я.
Следующим уроком было изобразительное искусство - рисование, проще говоря. Поскольку с Андрюшей мы все выяснили, я решила все-таки проучить Люду. На перемене я незаметно достала тюбик супер клея из технического шкафа в кабинете труда, открыла его, и выдавила несколько капель на стул моей сопернице. Если уж она ведет себя так подло, то пусть попробует, как говорится, свой яд на себе. Сейчас, конечно, я поступаю не лучше, чем она, но я не собираюсь тихо позволять своим врагам злорадствовать. Пусть знает, что такое хорошо, а что такое Лера Голубева.
На рисовании у нас была новая учительница, которая дала нам задание - нарисовать рисунок на свободную тему, чтобы проверить, кто на что способен. Все взялись за кисти, а я долго не могла придумать, что бы изобразить. Просидев половину урока и прохлопав глазами, я поняла, что мыслить, как художник не могу. Из последнего яркого, что случилось со мной недавно, была ночная прогулка с Андрюшей на пустырь. Картина одинокого сухого дерева, отдельно стоящего в полумраке и едва освещаемого дальними фонарями засела в моей голове довольно отчетливо. Вдохновение не заставило себя долго ждать, и буквально за пятнадцать минут, оставшихся до конца урока, я нарисовала ночной пустырь с ветвистым зеленым деревом, и трех маленьких девочек, играющих возле него.
Когда прозвенел звонок, и учительница стала собирать наши альбомы для проверки, то остановилась около Андрюшиного произведения. Она взяла его альбом в руки, внимательно посмотрела на рисунок, а затем на меня.
- Ты хорошо рисуешь, - сказала Дарья Сергеевна Андрюше. - Ты ходишь
заниматься в кружок рисования?
- Нет, я дома рисую. С детства, - гордо ответил он.
Учительница подняла альбом с Андрюшиным рисунком вверх, чтобы весь класс мог видеть, что он нарисовал.
- Смотрите, ребята. Узнаете? Не правда ли, прекрасная работа?
Все посмотрели на рисунок, затем удивленно уставились на меня. В альбоме Андрюша нарисовал меня. Мой портрет был едва ли не моей точной копией - нарисованная я была очень похожа на меня настоящую.
- Вот это да! - раздалось в классе. - Андрюха, молодец.
- А нарисуй нас, - тут же попросили девочки.
Но Андрюша смущенно встал, улыбнулся, и подошел ко мне.
- Ну, что, мир? Теперь ты на меня не дуешься?
- Когда ты научился так здорово рисовать? - удивилась я.
- Не знаю. Помнишь, ты подарила мне набор художника? Я иногда практиковался. Давай мириться? - Андрюша протянул мне свою руку.
- Конечно, мир.
Довольные мы вышли из класса, но чей-то дикий вопль заставил нас снова вернуться. Люда Петренко, приклеенная к стулу, не могла встать, и подоспевшая учительница всеми силами пыталась ее отодрать.
- Кто это сделал? - кричала Люда. - Я все расскажу своему папе!
Но одноклассники только смеялись над ней, а ее верные подруги Наташа и Оля бегали вокруг, пытаясь ее успокоить. Андрюша посмотрел на меня, нахмурив бровь.
- Твоих рук дело? - спросил он меня.
- Что ты! Конечно же, нет, - я улыбнулась, сделав невинный взгляд, но, кажется, он все понял.
- Эх, Лерка, - Андрюша игриво дернул меня за хвост. - Ну что, куда пойдем, домой или ко мне?
- Пошли к тебе, почитаешь мне про звезды.
Глава седьмая
На следующий день в школе все обсуждали вчерашний рисунок Андрюши, а нас называли жених и невеста. Люда Петренко косилась на меня недовольным взглядом, а другие девочки, желая завоевать ее внимание и уважение, были с ней явно солидарны.
- Не обращай внимания на них, особенно на Петренко, - подбадривал меня Андрюша. - Они просто глупые завистницы. Мы же с тобой лучшие друзья, вот они и злятся, что у них такой дружбы нет.
Если честно, выпадки Люды в мой адрес меня особо не беспокоили. Я понимала, что она просто ребенок, который мечтает скорее стать взрослым человеком, или хотя бы казаться таким, и прикладывает для этого все усилия.
Спустя еще несколько дней, вся наша школьная молодежь успокоилась, и женить нас перестали. Новой темой для всеобщего обсуждения стало сообщение Люды Петренко о том, что в осенние каникулы она с родителями собирается ехать в Таиланд. Никто из нашего класса за границей не был, и мы все принялись ей завидовать. Каждый новый день Люда приходила в школу, и демонстрационно сообщала, сколько дней ей осталось до желанного отпуска.
- Лер, а почему ты ни разу нигде не была? - спросил меня Андрюша. - У тебя же родители только и делают, что по планете колесят.
- Не знаю. Они почему-то считают, что я слишком маленькая для этого. Ну и не хотят, наверное, чтобы я им мешала работать, они же там не просто отдыхают, а работают - кино снимают.
- Но ведь тебе почти десять, разве это мало? У моих родителей есть знакомые, которые постоянно путешествуют, и везде берут собой свою дочку, а ей всего три года.
- А ты прав. Может обидеться на них? Хотя, сомневаюсь, что это что-нибудь изменит. Знаешь, если они меня возьмут с собой куда-нибудь, я тебя тоже возьму.
- Правда?
- Конечно.
- Здорово!
Вместе с грезами об Андаманском и Южно-Китайском морях, омывающих Таиланд, в который скоро отправится Люда Петренко, наш класс дружно обсуждал новую классную руководительницу. Татьяна Алексеевна, которая была нашей классной до этого, решила уйти из педагогики, и отправилась жить куда-то в Индию. Ходили слухи, что она вышла замуж за шейха, и теперь обладает несметными богатствами. Хотя я недавно слышала разговор химички и физички, которые обсуждали Татьяну Алексеевну. Они говорили, что у нашей бывшей классной произошел нервный срыв по вине какого-то второгодника, который отказывался ее слушать, и однажды попал в детскую комнату милиции. Видимо Татьяна Алексеевна была еще слишком молода для подобного опыта, и справиться с трудным подростком ей оказалось не под силу. В общем, ее психика не выдержала, и она легла в больницу, чтобы подлечить свои нервы.
Вместо Татьяны Алексеевны нам поставили новую учительницу - Дарью Сергеевну. Она преподавала у нас урок изобразительно искусства. В нашей школе она работала первый год, но нравилась абсолютно всем ученикам. Она была очень доброй, никогда никого не ругала, а если у школьника что-то не получалось, она задерживалась после уроков и объясняла ему все, что тому не понятно. Хотя, что может быть непонятного в рисовании? В общем, приходу новой учительницы на место классного руководителя мы радовались.
- Ребята, а давайте сегодня не будем ничего рисовать, а просто получше друг с другом познакомимся? - такой инициативой были довольны абсолютно все. - Пусть каждый из вас, начиная с первого ряда, выходит к доске, и немного рассказывает о себе.
- Давайте! - хором завопил класс.
Мы с Андрюшей сидели за второй партой на третьем ряду, и до нас очередь дошла не скоро. Все время, пока наши одноклассники рассказывали о своих увлечениях, мы болтали.
- Как думаешь, сколько ей лет? - спросила я у Андрюши.
- Ну и вопрос. Я не разбираюсь в женских возрастах, - засмеялся Андрюша. - Около сорока, наверное. Она выглядит молодо.
- Мне кажется, что я ее где-то уже видела. Тебе она не кажется знакомой?
- Хм, да нет. А где я мог ее видеть, кроме школы? Разве что по телевизору. Думаешь, она телезвезда, которая устала от славы и решила пойти работать в обычную школу?
- Кажется, кто-то включил фантазию, - засмеялась я.
- Нет, Лер, она не кажется мне знакомой.
И все же, я определенно где-то ее уже видела. Только вот не могу понять, где. Андрюша правильно заметил, ведь кроме как в школе и в гостях друг у друга мы больше нигде не бываем. За раздумьями я не заметила, как очередь рассказывать о себе дошла и до нас. Первым в бой отправился Андрюша. После нескольких ответов на вопросы о любимом виде спорта, своем хобби и работе родителей, он вернулся на место. О себе ничего интересного я рассказать не смогла, и тоже ограничилась рассказом о любимых занятиях - читать и танцевать. На вопрос учительницы о том, есть ли у меня лучший друг, я указала на Андрюшу. Класс дружно засмеялся, и нас снова стали называть женихом и невестой.
- А у вас, Дарья Сергеевна, есть лучший друг? - спросила я ее, решив, что пришла моя очередь проводить интервью.
- Что ж, вы рассказали о себе, теперь, наверное, и я должна рассказать вам о себе, - улыбнулась она. - Да, у меня есть лучшая подруга, зовут ее Ольга. Она работает в банке.
- А давно вы с ней дружите? - спросила я.
- Со школы. Мы вместе учились в школе, а потом и в институте, только на разных курсах: я на педагогическом, а она на финансовом. Сейчас мы видимся редко, но стараемся друг другу часто звонить.
- А почему вы стали учителем? - спросил кто-то в классе.
- Я выбрала эту профессию еще в детстве. Тогда нас было три подруги, Оля, я и Аня. Когда мы были в вашем возрасте, мы любили помечтать о том, кем станем, когда вырастем. Оля хотела быть бухгалтером, я - учителем, а Аня - врачом. Каждый из нас стал тем, кем и хотел. А вы, ребята, кем хотите стать, когда вырастите?
В классе раздался шум и гам. Одноклассники перекрикивали друг друга, пытаясь громко заявить о своем желании стать космонавтом, поваром, циркачом, балериной, певицей. Саша Медведев сказал, что хочет стать патологоанатомом, как его двоюродный дядя Костя. Дарья Сергеевна посмотрела на него с удивлением, и улыбнулась.
- А вы общаетесь только с одной своей подругой? Вы говорили, что у вас было их две, - продолжила я свои расспросы.
- К несчастью, да. Вторая наша подруга Аня трагически погибла.
В классе установилось молчание, и все дружно уставились на Дарью Сергеевну. После моего вопроса она погрустнела. Отведя взгляд в сторону окна, она продолжила.
- Аня стала врачом. Она отправилась в военный госпиталь в горячую точку, где проходили боевые действия, но там ее застрелили. Ее родственники сообщили нам, что Аня заслонила своим телом солдата от выстрела. Она умерла у него на руках. Аня спасла не одну жизнь, а сама трагически погибла.
Во время ее рассказа я стояла у доски, так и не сев на место после отчета о своих увлечениях. Дарья Сергеевна замолчала, и я едва не упала в обморок. Я была в таком шоке, что не передать словами. Перед моими глазами внезапно вновь пронеслась вся моя прошлая жизнь. Невероятно, но в прошлом воплощении меня звали Аней, и сейчас моя новая классная руководительница рассказывала мне обо мне. Это я была врачом, это я умерла на войне, это я - Аня. Передо мной сидела не просто Дарья Сергеевна, моя учительница по рисованию, а моя старая подруга Даша, с которой мы вместе росли. Вот это новости. То, что творится сейчас в моей голове - трудно описать. Такое ощущение, что я только что проснулась от комы, и постепенно начинаю вспоминать события прошлого.
- Лера, ты можешь садиться на место, - сказала Дарья Сергеевна, но я ее уже не слышала. - Лера, ты с нами?
- Здесь. То есть, да, да, я с вами. Я просто задумалась, простите.
Я села на свое место, сложила руки на парте, и с любопытством уставилась на Дарью Сергеевну. Я помнила Дашу маленькой девочкой, с которой мы вместе играли в песочнице, и с которой потом учились в школе. Я видела ее последний раз в тот день, когда уезжала на войну. Даша с Олей тогда провожали меня на поезд. Тем девушкам было тридцать два года, как и мне тогда, а сейчас им, значит, сорок один. А мне девять.
В моем сознании творилось что-то невообразимое. В этой жизни я встретила человека из своей жизни прошлой. Это кажется нереальным, немыслимым, невообразимым. Нет, я, конечно, всегда понимала, что где-то сейчас живут мои старые друзья, знакомые и родственники, но встретиться с ними в этой жизни я никак не планировала. Вернее, я думала, что это невозможно, ведь пересечение двух разных воплощений в принципе происходить не должно. Да и чувства любви или тоски по прошлому у меня давно уже стерлись. За исключением того, что я знаю, что происходит после смерти и помню все свои прошлые жизни, я вполне обычный ребенок. Ведь если бы я появилась в земном мире как все остальные нормальные люди без всех этих знаний, и если бы мне довелось встретить знакомого человека из прошлого, я бы его, соответственно, не узнала. Наверное, каждый из нас, сам того не подозревая, всю свою жизнь встречает бывших друзей, родственников, врагов и других людей, которых знал в прошлой жизни. Получается, что все люди знакомы друг с другом, но память о когда-то минувшем бытии на небесах стирается, и в новом воплощении мы уже никого не узнаем. Ох, как все запутано.
- Помнишь ту ночь на пустыре, когда я рассказывала тебе о своих подругах из прошлого? - спросила я у Андрюши.
- Еще бы, а что?
- Помнишь, я говорила, что раньше была врачом, и меня убили на войне?
- Ну.
- А мои подруги Даша и Оля, помнишь, я тебе о них рассказывала?
Андрюша, сидевший до этого со скучающим видом, внезапно подскочил на месте, повернулся ко мне, удивленно подняв брови, взял меня за плечи и внимательно посмотрел в глаза.
- Хочешь сказать, что Дарья Сергеевна сейчас нам рассказывала о тебе?
- Да, - я сама в это верила с трудом, но, кажется, Андрюша был более
проницателен. - Я же говорю, что где-то ее уже видела, но не могла вспомнить, пока она не начала рассказывать обо мне. То есть, о своей погибшей подруге Ане.
- Что ты будешь делать? Ты расскажешь ей о себе?
- С ума сошел? Хочешь, чтобы меня каждый день после школы водили в кабинет психиатра? Мне никто не поверит, да и незачем все это. Понимаешь, никому об этом лучше не знать, тебя одного хватит.
- Но ты же уникальна в своем роде. Все люди во все времена пытались узнать, есть ли жизнь после смерти, и что происходит потом с душой, а ты все это знаешь. Ты можешь перевернуть мировое сознание, открыть завесу тайны...
- Успокойся, философ, - одернула я своего замечтавшегося друга. - Наверное, люди не должны об этом знать. Раз мы до сих пор ищем ответы на вечные вопросы о том, что происходит с нами после смерти, и за тысячи лет так и не узнали - значит так и должно быть. Я не вправе нарушать всемирный ход жизни, или как там его правильно называют.
- Так все это интересно, необычно и непонятно, - сказал Андрюша, посмотрев на учительницу Дарью Сергеевну, которая о чем-то увлеченно рассказывала ученикам. - Вот ты сейчас живешь новой жизнью, а встретила свою подругу из прошлой. Она тебя знать не знает, и не подозревает даже, что перед ней ее Аня, только в новом воплощении. И никогда не узнает, а ты... ты все знаешь. Вот это да! Получается, кто-то из наших учителей или, скажем, наш охранник на стоянке Петрович, или кто-то из наших одноклассников в прошлой жизни мог быть моим родственником или другом?
- Вполне. Например, Люда Петренко могла быть твоим папой или могла работать на тебя, или твой друг Игорь Гусев мог быть твоим ребенком. Я, конечно, знать не могу, кем ты был раньше, и кто тебя окружал, но все возможно в этом мире. Бывает и так, что одни и те же люди могут быть друг другу родственниками на протяжении нескольких жизней.
Прозвенел звонок.
- Что ж, ребята, хорошо мы с вами сегодня провели урок? - спросила Дарья Сергеевна класс.
- Да! - хором закричали ученики.
- Теперь мы будем встречаться с вами каждый день, поэтому, если хотите, чтобы такие уроки были у нас чаще, ведите себя хорошо.