После того, что произошло ночью и утром, я еще долго не могла оправиться. Первые рабочие часы в больнице были как всегда самыми напряженными: я обходила больных, назначала лечение, осматривала вновь поступивших и ассистировала на одной операции главному врачу отделения. Однако как я ни старалась их прогнать, тревожные мысли не покидали меня.

Настало время обеденного перерыва, но вместо того, чтобы перекусить вместе с коллегами в кафетерии, я уединилась в ординаторской с ноутбуком. Я решила найти в Интернете хоть какую-нибудь информацию о реальных людях, обладающих необычными способностями. Все еще скептически вспоминая слова соседа про мой дар, внезапно я почувствовала, что начинаю в себе сомневаться.

В ответ на несколько первых запросов, поисковик выдавал мне тематические сайты с фильмами и книгами о супергероях. Следующие попытки привели меня к шокирующим фотографиям людей, умеющих притягивать к себе металлические предметы, к йогам, способным неделями и даже месяцами не выходить из транса, не принимая ни воды, ни пищи, а также к другим уникальным персонажам, которые больше походили на фриков из цирка уродов.

Пересмотрев списки сайтов по запросу «реальные люди со сверхноспособностями» и поняв, что большинство из них дублируются, я отставила ноутбук в сторону и подошла к раковине, чтобы умыться. В ординаторской было душно, не смотря на то, что за окном стояла глубокая осень, и форточка в комнате была открыта. Прохладные капли, соприкоснувшись с кожей, слегка ужалили меня, и я вспомнила, как впервые ощутила электрический разряд от его прикосновения.

Вернувшись к компьютеру, я набрала в поисковике запрос «вещие сны». Первый же сайт навел меня на научную статью, в которой говорилось, что вещий сон – явление редкое, но вместе с тем – действительно существующее. Чаще всего, как следовало из интервью какого-то ученого, человек сам искусственно создает подобные видения, постоянно думая о конкретных вещах или ситуациях. Второй сайт с эзотерической тематикой выдвинул менее поддающуюся моей логике и объяснению теорию о том, что вещие видения происходят в тот момент, когда душа во сне покидает тело, оставаясь связанной с ним невидимой нитью, и скитается в пространстве. Я не заметила, как углубилась в чтение этой необычной статьи, то и дело ощущая, как по телу пробегают мурашки.

Читать все это было жутковато, перед глазами возникали пугающие картины потустороннего мира, альтернативной реальности и параллельных вселенных, которые рисовала статья. Автор говорил о вариантах вещих снов, которые могут происходить со спящим человеком. Один из них гласил, что можно увидеть реальные ситуации из будущего в тот момент, когда душа улетает в потусторонний мир. Якобы, если душа остается неподалеку от тела, видения оказываются пустыми: человеку снится попросту то, что его беспокоит. Если же душа преодолевает значительные расстояния, сны оказываются по-настоящему предсказательными.

Углубившись в чтение невероятных, захвативших меня реальных или псевдореальных историй, следовавших после статьи, я потеряла счет времени и не заметила, как в комнату вошли коллеги.

– Что читаешь? – подсел ко мне Антон, и от неожиданности я едва не вскрикнула, захлопнув ноутбук.

Моя реакция тоже напугала его, и он инстинктивно отодвинулся.

– Прости, – засмеялась я, похлопав Антона по плечу. – Это было слишком внезапно.

– Я оторвал тебя от чтения чего-то неприличного? – ехидно улыбнулся он и дважды вскинул брови вверх.

– Лучше тебе об этом не знать, – повторила я его гримасу и отставила компьютер в сторону. – Перерыв окончен?

– Пора за работу.

Домой в тот вечер я возвращалась позднее обычного. Когда я подъезжала к дому, на улице было уже темно, и горели фонари, освещая мокрую после дождя дорогу. Машина Саши была припаркована возле его дома и, проезжая мимо, я немного замедлилась. Почувствовав, как в сердце вонзилась игла, я сильнее надавила на педаль газа и через секунду уже была у своего дома.

Когда я зашла внутрь, Марина болтала по телефону. Она помахала мне рукой в знак приветствия и закатила глаза, едва слышно шепнув: «Родители». Судя по всему, разговор длился уже долго, и завершаться не собирался. Я показала подруге жестом, что устала и собираюсь лечь спать, на что она ответила недовольной гримасой, но спорить не стала. По традиции последних дней я направилась в свою комнату и практически сразу же заснула. Прежде чем окончательно провалиться в забытье, я попыталась в деталях вспомнить лицо Саши. Я по нему очень скучала, не смотря на все, что произошло за последние сутки. Почему-то гнев и страх, которые я испытывала по отношению к нему вчера вечером и сегодня утром, пропали. Их место заняла тоска. Избавиться от нее можно было только в объятиях Морфея, в которые я погрузилась с головой.

На следующее утро я проснулась на удивление выспавшейся и умиротворенной. Я не чувствовала негативных эмоций, переполнявших меня ранее. Утро было по-настоящему добрым. Мы позавтракали вместе с Мариной, которая, хоть ей и не нужно было рано вставать, сделала для меня вкусный завтрак и проводила на работу, даже обняв на пороге. Я увидела в ее глазах тревогу и, пусть мы так и не поговорили о том, что произошло той ночью, взглядом я дала ей понять, что все будет хорошо. Сев в машину, я в очередной раз позавидовала рабочему режиму подруги, которая могла спать до обеда и гулять до утра, при этом неплохо зарабатывая.

Новое утро принесло первые серьезные заморозки, и мне пришлось прогревать машину немного дольше обычного. Мой старый друг не подвел и на этот раз, заведясь с первой попытки. Однако на моем пути все же встало непреодолимое препятствие: дорога, ведущая от моего дома к центральному шоссе, ночью превратилась в каток. На нашей улице прорвало канализационную трубу, и низкие температуры сделали свое дело, поэтому теперь мне предстояло искать пути объезда.

Я сдала назад, пытаясь развернуться, и увидела в заднее зеркало, как Саша отъезжает на своем автомобиле от дома. Наверное, он еще не заметил ледовой корки на своем пути, а, может, она не была для него преградой, поэтому он уверенно поехал вперед. В тот момент, когда мы поравнялись, оказавшись лицом друг к другу, я поняла, что нервничаю. Что мне сказать, если он вдруг остановится? Стоит ли мне с ним здороваться? Как мне себя вести? С ума сойти, что мне делать? Не смотря на то, что руль был еще холодный, мои ладони вспотели, и меня обдало волной жара.

Он замедлился и остановился. Машинально я нажала на тормоз, не сводя глаз с водителя. Когда мы оказались в полуметре друг от друга, Саша приоткрыл свое окно и поздоровался. Обычное «Привет», никакого подтекста, никакого задорного огонька в глазах, и даже никакой растерянности или обиды. Я ожидала увидеть на его лице что угодно, но только не каменное равнодушие. Он просто поздоровался со мной, как ни в чем не бывало. По-соседски. Вместо ответа или вежливой улыбки я удивленно на него посмотрела.

– Как ты? – спросил Саша.

– Нормально, – ответил кто-то вместо меня.

– Если захочешь поговорить – у тебя есть мой номер, – внезапно сказал он.

Я ничего не ответила, лишь задумчиво кивнула, не сводя с него глаз. Саша одарил меня легкой улыбкой и сорвался с места. Я снова почувствовала, что скучаю, вместе с тем понимая, что наши пути больше никогда не пересекутся.

После встречи на дороге прошла неделя. Каждый вечер, ложась спать, я с тревогой думала о предстоящей ночи, в глубине души боясь, что Саша был прав. Однако в большинстве случаев мне ничего не снилось, лишь изредка меня мучили тревожные сны о работе. Один раз мне приснился бывший муж Леша, хоть о нем я совершенно перестала думать. Саша в моих видениях больше не появлялся.

Наступила зима, дни стали еще короче, снег окончательно обосновался на нашей улице в виде сугробов и снеговиков, которых лепили соседские дети. С того дня Сашу я больше не видела, но он ни на секунду не покидал мои мысли. В выходные мы с Мариной решили устроить девичник на двоих. Мы заказали две больших пиццы, купили бутылку белого вина и запаслись дисками с романтическими фильмами. Первым в списке оказался «Дневник памяти», над которым мы в очередной раз от души порыдали. Дальше, решив продолжить киновечер, мы включили «Мглу», снятую по мотивам романа моего любимого Стивена Кинга. Когда на посетителей супермаркета начали нападать насекомые-мутанты, Марина сбежала в туалет, а я осталась наблюдать за тем, как несчастных людей похищают невероятных размеров пауки и скорпионы.

Подруга все не возвращалась. Казалось, прошло уже полфильма с момента ее исчезновения. Я посмотрела на часы: двадцать один двадцать. Мне показалось это странным, ведь наша киномания началась около восьми вечера, часы будто остановили свой ход, при этом секундная стрелка продолжала двигаться в привычном ритме. Я выключила звук телевизора, пытаясь прислушаться к доносящимся до меня голосам. Вероятно, Марина разговаривала с кем-то по телефону, поэтому так долго не возвращалась. Доносящиеся звуки почему-то насторожили меня, они не были похожи на разговор взрослого человека, и раздавались явно не со второго этажа, куда убежала подруга.

Я откинула плед и встала с дивана, решив найти источник шума. Я снова прислушалась и поняла, что звуки больше походили на плач ребенка. Определенно, это был детский плач, но я никак не могла понять, откуда он раздается. Детей в нашем доме не было, как, впрочем, и в двух соседних домах рядом с нами. По мере моего приближения к двери, ведущей на задний двор, плач все усиливался. Я с ужасом подумала, что нам подбросили грудного малыша, который лежит сейчас в корзинке на веранде, и надрывно плачет от холода и голода. Испугавшись, я бросилась к двери и, открыв ее, застыла.

Все мое тело вмиг онемело, ни руки, ни ноги, ни даже пальцы не слушались, как я ни старалась привести их в действие. Я почувствовала легкий холодок, пробравшийся под кожу. Вместе с тем глаза расширялись от изумления. Открыв дверь, я попала не на задний двор нашего с Мариной дома, где располагалась беседка с качелями и двумя елями у забора, а в… гараж своей больницы. Прямо передо мной стояла машина, принадлежавшая моему начальнику Игорю Владимировичу. Водителя внутри я не увидела, однако двигатель автомобиля был заведен и горели фары. Насколько мне позволял обзор, я осмотрелась и поняла, что в гараже также никого не было.

Помещение было очень маленьким, в гараже было всего три парковочных места, которые, по понятным причинам, заняли главные врачи отделений, имеющие самый большой стаж работы в данном медучреждении. Остальные сотрудники ставили свои автомобили там, где придется, поэтому тем, кто опаздывал, приходилось искать место для стоянки на примыкающих к больнице улицах. С парковкой в тех краях была самая настоящая беда. Несколько месяцев назад больница выкупила соседнее здание, которое оставалось заброшенным вот уже долгие годы, и на его месте началось строительство многоуровневого паркинга. Но пока правом оставлять свои автомобили под крышей пользовались только избранные.

Я продолжала смотреть на заведенную машину, все еще пытаясь пошевелиться, и внезапно меня пронзило осознание того, что я сплю. Все повторялось в точности, как в предыдущие два раза, когда я увидела пожар в нашем доме и Сашу в своей комнате. Хотя, последний сон вряд ли можно назвать вещим. Но и рядовым он тоже не был.

Я понимала, что вижу это место сейчас не просто так. Саша предупреждал, что во время вещих снов я не могу шевелиться – что сейчас и происходило. Первый признак моей странности – онемение – не проходило, и, судя по всему, что-то должно было произойти еще, но что конкретно – я пока не знала. Я продолжала смотреть на машину, пытаясь разглядеть за тонированным стеклом салон и понять, есть ли кто внутри, но мне это не удавалось.

Я вздрогнула от внезапного шума, который, как мне показалось, был звуком закрывающихся металлических дверей гаража, после чего вновь услышала детски плач. Он был приглушенным, и я поняла, откуда он доносится. Ребенок находился в машине, перед которой я неподвижно стояла. Очередные попытки пошевелиться не увенчались успехом, я даже не могла себя ущипнуть, чтобы проснуться, так и продолжая стоять неподвижно на пороге в мир сновидений. Если Саша говорил правду, а сейчас мои сомнения на этот счет подвергались иным испытаниям, все происходящее привиделось мне не просто так, а с одной целью – я должна была предотвратить что-то ужасное.

Детский плач становился все громче, и внезапно я почувствовала отвратительный запах выхлопных газов. Он, как и плач, все усиливался, и вскоре я начала пьянеть, понимая, что если не сдвинусь с места – погибну от отравления. Ребенок в машине продолжал плакать, я должна была забрать его оттуда, выключить двигатель и увести из опасной зоны, но не могла этого сделать. Я не знала, как мне проснуться. Сон был настолько реалистичным, что я начала верить в то, что все происходит на самом деле. Слезы потекли по щекам от очередного бессилия, и я закрыла глаза.

Проснувшись, я увидела склонившуюся надо мной Марину, которая взволнованно хлопала глазами. Сама я сидела на полу, уткнувшись лицом в дверь, ведущую на задний двор. Как я здесь оказалась, я не помнила.

– Что произошло? – спросила я.

– Ты вроде как лунатила, – ответила она, подавая мне носовой платок.

Я не сразу сообразила, о чем она говорит, но, почувствовав на щеке мокрую дорожку слез, вспомнила про удушающий запах выхлопа и детский плач.

– Сон! – крикнула я, поднимаясь на ноги.

– Оксана, ты куда? – удивленно посмотрела на меня подруга.

– Сколько времени? – спросила я, не ответив на ее вопрос, накидывая на плечи куртку.

– Почти девять, – произнесла Марина. – Оксаночка, что случилось, ты пугаешь меня. Может, я могу чем-то помочь?

Я вернулась к тому месту, где только что проснулась. Дверь в задний двор, как обычно, открывала вид на беседку, качели и две ели у забора. Никакого гаража и плачущего в машине ребенка я не увидела.

– Давно я заснула? – спросила я Марину, возвращаясь в комнату.

– Минут десять назад, – ответила она.

На экране телевизора я увидела Райана Гослинга и Дженифер Мак Адамс, исполнявших главные роли в «Дневнике памяти».

– Мы не смотрели «Мглу»? – судорожно спросила я подругу, вспоминая предшествующие сну события.

– Еще нет, но она должна быть следующей на очереди, – ответила Марина, прищурив один глаз.

Не понимая, что делаю, я схватила ключи от машины и выбежала на улицу, никак не отреагировав на вопросительный вопль подруги.

Вставив ключи в замок зажигания, я переключила передачу и резко нажала на газ. Я не знала, почему я это делаю, но что-то внутри подсказывало, что так надо. Никакой логики, никакого объяснения, просто интуиция и, черт его побери, вещий сон, в реальности которого я почему-то в тот момент совершенно не сомневалась.

Когда я приехала к больнице, все парковочные места были свободны, и я встала около заднего входа, через который в ночное время можно было попасть внутрь. Я вышла из машины и глубоко вдохнула прохладный вечерний воздух молодой зимы. Голова моментально прояснилась и я, все еще движимая непонятными инстинктами, почувствовала, что готова свернуть горы. На часах было ровно девять двадцать, как и в моем сне. Не теряя ни секунды, я побежала к входу в гараж, который оказался закрытым. Я не знала наверняка, как работают вещие сны. Возможно, все, что я видела полчаса назад, должно произойти не сегодня и не завтра, а через неделю или через месяц. Или вообще никогда не случится. Но проверить это я должна была именно сейчас.

Чтобы попасть в сторожку охранника, мне предстояло пройти через приемный покой. Двери были закрыты, и мне пришлось постучать. На стук отозвалась вахтерша, которая удивленно посмотрела на меня.

– Оксана? Что ты здесь делаешь? – спросила она. Вид у меня был растерянный, возможно, даже напуганный, поэтому ее удивление не было беспочвенным.

– Вы не знаете, Игорь Владимирович случайно не в больнице?

– Не могу сказать, а что произошло?

– Мне нужно попасть в гараж, где он ставит свою машину, – ответила я второпях.

– Проходи, конечно. Я могу чем-то помочь? – мое волнение передалось вахтерше, и сейчас она с подозрением рассматривала меня.

– Пока не знаю, – ответила я.

Я покинула растерянную вахтершу и направилась в гараж. По пути туда я встретила Антона, который остался на дежурство в тот вечер в ночную смену.

– Вот это встреча, – улыбнулся он, не скрывая удивления. – Соскучилась в выходной по работе? Похвально!

Я изобразила быструю улыбку.

– Игорь Владимирович, случайно, не здесь?

– Случайно здесь. Ты приехала к нему? У тебя что-то случилось?

– Где он? – вскрикнула я.

– Кажется, его вызвали на срочную операцию.

– Не знаешь, он приехал один?

Антон несколько секунд внимательно рассматривал меня, пытаясь понять, в какое русло я клоню.

– С ним были три наложницы и розовый единорог. Они сейчас смотрят мультики по телевизору в детской комнате отдыха и пьют чай, – ответил он с серьезным лицом.

В другой ситуации я бы улыбнулась его шутке, но сейчас на это не было времени.

– Так он на операции? – вновь спросила я.

– Ну да, – удивленно ответил Антон.

– Спасибо.

Я побежала дальше, оставив Антона, как прежде вахтершу, в недоумении. Все равно мои объяснения не понравились бы ему.

Вскоре я оказалась у сторожки охранника гаража, который спокойно спал, опустив голову на плечо и скрестив ладони на животе. Перед ним стояли два монитора и телевизор, показывающий спортивный канал. Ничего из происходящего на экранах не вызывало беспокойства: в гараже, за которым и присматривать-то не было особой необходимости, стояли две машины. Все как обычно. Но, присмотревшись, я заметила, что фары одного автомобиля – разобрать его марку и модель в темноте было невозможно – были включены.

Я постучала по стеклу сторожки, но охранник не отреагировал. На часах было уже двадцать три минуты десятого, и сердце бешено заколотилось в предчувствии беды. Я отчаянно забарабанила кулаками по стеку и, спустя несколько секунд, сторож все-таки проснулся.

– Что такое? – раздраженно произнес он.

– Мне срочно нужно попасть внутрь, – ответила я.

– А вы кто? – спросил он изумленно.

– Я здесь работаю. В ожоговом.

– Зачем вам в гараж? – недоверчиво поинтересовался он.

– Я кое-что забыла в машине.

– В чьей? – продолжил он допрос, в результате чего наступила моя очередь злиться.

– В машине доктора Лаврова, – выпалила я недовольно и ткнула пальцем в монитор. Видимо он почувствовал, что со мной лучше не спорить, и нажал заветную кнопку. Клянусь, если бы в тот момент он не открыл ворота, я бы набросилась на него с кулаками, как только что на стекло его будки.

Оказавшись на пороге гаража, я сразу же подбежала к машине моего начальника, которая, как и в моем сне, была заведена. В небольшом помещении с металлическими стенами без окон воздух уже был прилично отравлен выхлопными газами. Я почувствовала резкий запах, только войдя внутрь. Голова закружилась, и я зажала нос и рот платком, который дала мне полчаса назад Марина. Все, что случилось дальше, произошло настолько быстро, что я едва смогла это осознать. Я распахнула дверь автомобиля, который был заведен и выглядел точь-в-точь как в моем сне, и увидела маленькую девочку на заднем сидении. Она свернулась клубочком и громко плакала. Именно ее плач я слышала в своем сне. Я подхватила на руки малышку, на вид которой было не больше двух лет, прижала ее к себе и, вынув ключ из замка зажигания, выбежала из гаража.

– Откройте ворота, – крикнула я сторожу, – нужно проветрить помещение.

Он послушно нажал на кнопку, и двери гаража распахнулись. Охранник смотрел на меня, как на привидение, как и я, пытаясь понять, что произошло. Маленькая девочка на моих руках перестала плакать и сильнее ко мне прижалась. На шум прибежал Антон. Все мы растерянно смотрели друг на друга.

– Это внучка Игоря Владимировича? – озадаченно спросил Антон.

Я не успела рассмотреть лицо малышки, продолжая гладить девочку по голове. Немного расслабившись и поняв, что ей ничто не угрожает, она ласково посмотрела на меня снизу вверх. Я улыбнулась ей, и девочка ответила взаимностью.

– Это она, – шепнула я Антону, будто боясь, что меня кто-то услышит.

– Так что здесь произошло? – снова спросил он, переводя взгляд на сторожа. Тот виновато смотрел на меня.

– Не знаю, – попытался откреститься от происходящего охранник. – Машина приехала сюда, водитель вышел, сказал, что скоро вернется. Прошло полчаса, его все не было, и я решил закрыть двери гаража, зачем морозить помещение? Я, между прочим, за него отвечаю. Потом я, видимо, заснул, и тут появились вы с криками.

Мы с Антоном и маленькой девочкой на руках, имени которой я не знала, отправились в ожоговое отделение на поиски главврача. Когда Игорь Владимирович вышел из операционной и увидел нас троих, его лицо побелело. В испуге он бросился ко мне и забрал свою внучку, усадив себе на колени и крепко прижав к груди. К тому моменту девочка уже полностью успокоилась и обняла дедушку, который то и дело повторял: «Прости!».

Как оказалось, в этот вечер он должен был присматривать за Анечкой. Он забрал ее из детского сада, они погуляли в парке, покатались на каруселях, но, возвращаясь домой, он понял, что забыл ключи от квартиры в больнице. Игорь Владимирович вместе с внучкой поехал на работу. Когда он оказался в гараже, Анечка спала на заднем сидении, и он решил оставить двигатель включенным, чтобы ребенок не замерз, пока он поднимается наверх. Сам он быстро побежал в отделение, по пути сказав сторожу, что скоро вернется, как оказалось, с расчетом на то, чтобы тот не закрывал двери гаража. Таких тонких намеков наш охранник не понимал, поэтому, когда через полчаса врач не вернулся, он решил не морозить отапливаемый объект, и закрыл ворота. О том, что машина заведена и в ней кто-то находится, сторож не знал.

В то время одному из вновь прибывших на «скорой» в больницу пациентов стало плохо, и нашего врача, по счастливой случайности оказавшегося на рабочем месте, привлекли к операции. Игорь Владимирович не мог отказать, кроме того, сама операция не была сложной, и должна была продлиться недолго. Но, как это бывает в самый неподходящий момент, время пошло против человека, и работа затянулась. Увлеченный делом врач забыл о том, что внизу в заведенной машине находится его внучка. И уж тем более не мог он подумать о том, что охранник закроет двери гаража, не проверив, все ли там в порядке.

Если бы не мой дурацкий дар, я бы не смогла увидеть во сне будущее, и все могло бы закончиться трагично. К счастью, этого не произошло, и дедушка воссоединился со своей внучкой. Они договорились друг с другом, что ничего не расскажут родителям девочки, чтобы те не волновались. В свою очередь Игорь Владимирович пообещал, что больше ни на секунду не оставит Анечку без присмотра, что бы ни случилось. Когда малышка задремала в комнате отдыха, дедушка вышел в коридор, где мы с Антоном ждали его.

– Как она? – сразу же спросила я. – Она не успела надышаться газом?

– С Анютой все в порядке, – ответил он, виновато опуская глаза вниз, рассматривая носки своих туфель. – Она провела немного времени в закрытом помещении с выхлопами, в общем, она не пострадала. Ребят, спасибо вам огромное. Я даже и подумать боюсь, что бы могло произойти, если…

– Никаких «если»! – прервала я начальника на полуслове. В его глазах застыли слезы. – Я знаю, это трудно, но постарайтесь не думать об этом, и не вините себя.

– Но машину в закрытом помещении лучше не оставлять заведенной, – улыбнулся Антон, вставив свои пять копеек.

Игорь Владимирович обнял по очереди каждого из нас, после чего спросил:

– Как вы узнали?

Ответа на этот вопрос я заготовить не успела, поскольку, выбегая из дома в пижаме (кстати, только сейчас я заметила, что нахожусь в домашней пижаме с мишками, на которую сверху накинута легкая куртка не по погоде), я и представить не могла, как все обернется. Конечно, я надеялась, что сон не сбудется, надеялась, что все привидевшееся мне перед телевизором – просто плод моего воображения. Однако не проверить это я не могла. И сейчас я стояла перед ними без единой мысли в голове, не зная, что ответить на вопрос о том «как?».

Вместе с Игорем Владимировичем на меня уставился Антон, который тоже до сих пор не знал, по каким причинам я приехала в столь поздний час в свой выходной в больницу и почему накинулась на него с расспросами о том, с кем приехал сюда наш начальник. По понятным причинам, рассказать правду я не могла, поэтому единственное, что мне оставалось – это быстренько что-то соврать.

– Я забыла на работе телефон, а мне он срочно понадобился, – ответила я неубедительно. И в ту же секунду, как в плохом фильме, из кармана куртки раздался звонок. – Ой, оказывается, все это время он был здесь, – я покраснела, все еще пытаясь изобразить дурочку. Сложно сказать, играла ли я эту роль на самом деле, или действительно была той, кем хотела казаться.

Я достала телефон и увидела номер Марины. Бедняжка волновалась за свою сумасшедшую соседку, которая темным зимним вечером вскочила с дивана посреди фильма, и уехала в неизвестном направлении. Я сбросила вызов, и Антон подозрительно на меня посмотрел.

– Хочешь сказать, ты заметила пропажу мобильника только спустя сутки?

– Ну да, – продолжила я гнуть свою линию. – Я редко им пользуюсь. И мало с кем разговариваю. А сейчас срочно нужно позвонить.

Антон все еще недоверчиво на меня глазел, пытаясь понять, вру ли я.

– А как ты…

Он не успел договорить, как я прервала его.

– Хватит вопросов, – устало сказала я. – Видишь, моя забывчивость пошла кому-то на пользу, – кивнула я в сторону Игоря Владимировича.

Начальник снова обнял меня и пожал Антону руку, но тот, снимая с себя лавры, игриво ткнул в меня пальцем и вскинул бровь вверх, намекая на то, что все это моя заслуга.

– Дети, – в особые моменты начальник иногда обращался к нам так ласково, – можете просить меня о чем угодно. Теперь я навеки ваш должник. Вы знаете, что всегда можете обратиться ко мне с любой просьбой. Если я что-то могу для вас сделать – только скажите.

Мы с Антоном сразу же начали открещиваться, мол, нам ничего не нужно, главное – все целы. Но Игорь Владимирович стоял на своем.

– Раз уж вы такие скромные, тогда я сам проявлю инициативу: вы можете взять дополнительный оплачиваемый недельный отпуск в любое время. Или же можете разбить его на отдельные выходные.

Мы улыбнулись, не став отказывать настойчивому желанию руководителя, после чего он попрощался с нами и отправился в комнату к спящей внучке. В эту ночь он решил остаться вместе с ребенком в больнице, не травмируя его очередными переездами. Антон вызвался проводить меня до машины. Когда мы покинули ожоговое отделение и стали спускаться по лестнице, он сразу же набросился на меня с расспросами. Как я и ожидала, он не поверил моим рассказам про забытый на работе мобильник.

– Так что же произошло на самом деле? – спросил он.

– Ты мне не веришь?

В тот момент я поняла, что Антон не из тех, кто так легко сдается, но он может оказаться из тех, кто поверит в мои странности. Если подумать, в новостях изредка мелькают сообщения о том, что из-за плохого предчувствия пассажиры не садились на самолеты, которые разбивались. Или о людях, которые так же по непонятным причинам, называемым видениями, спасались от различных бедствий и катастроф. Почему и я не могу быть одной из таких сумасшедших? Только сейчас слова Саши (вспомнив о нем, я почувствовала очередной укол в сердце) полностью дошли до моего сознания, и я поняла, что верю.

– Обещаешь, что не будешь смеяться, даже если не поверишь в то, что я скажу? – спросила я, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

– Обещаю, – с готовностью ответил Антон.

– Примерно за полчаса до того, как я оказалась в больнице, мне приснился вещий сон. В нем я увидела плачущую Аню, закрытую в заведенной машине в гараже. Я знаю, что говорю о странных вещах, и в это сложно поверить, но так все и было, хочешь верь, хочешь – нет.

Антон молча смотрел на меня, словно ожидая продолжения рассказа. Я развела руки в стороны, сообщая ему взглядом, что это все.

– Понятно, – задумчиво произнес он, и продолжил спускаться вниз по лестнице. – Знаешь, это и правда странно, но я почему-то верю. Ведь узнала же ты откуда-то об этом происшествии. И когда я встретил тебя в приемном покое, сразу почувствовал, что что-то не так.

– Не говори никому, пожалуйста, – попросила я.

– Обещаю, – ответил он. – А вообще, я верю в такие штуки. Во все мистическое и сверхъестественное. Так что в следующий раз, если произойдет что-то подобное, смело рассказывай мне. Смеяться не буду.

Его реакция меня хоть и удивила, но вместе с тем немного успокоила. Выходит, есть на свете люди, которые действительно верят в чудеса.

Дома ждала взволнованная Марина. Как только я вошла, она накинулась на меня с расспросами. Я решила пока не посвящать подругу в свои странности, отчеканив заранее заготовленную по дороге домой речь. Марина выслушала мой рассказ о том, что я, якобы, забыла про встречу со своим коллегой Антоном, которому должна была передать «кое-какие медицинские бумаги». Именно поэтому я так внезапно сорвалась с места. Подруга, как я и ожидала, не стала выспрашивать подробностей, но посмотрела на меня недоверчиво.

– Это было настолько срочно, что ты даже не переодела пижаму? – спросила она с усмешкой.

– Мы встретились в машине, я не выходила в таком виде к людям, – улыбнулась я. – Прости, что напугала.

– Да уж, это ты умеешь, – сурово ответила она, и мне даже стало немного стыдно. – Я все еще планирую посмотреть «Мглу», ты со мной?

Я весело кивнула, и наш киновечер на диване продолжился.