Глава 1

Начинать что-то новое всегда тяжело. Новый день в этом плане не был для Энни Фрост исключением. Свою работу она любила, но долго не могла привыкнуть к новому сумасшедшему графику. Будильник звонил каждое утро в четыре часа, после чего она с закрытыми глазами плелась в ванную. Только почистив зубы, Энни начинала приходить в чувства. В шесть утра она должна уже быть в редакции и готовиться к планерке, на которой, как всегда, недовольный начальник будет раздавать тумаки и задания всем корреспондентам. И так каждый день.

Год назад Энни Фрост переехала из Англии в Испанию с твердым намерением добиться успеха и построить карьеру журналиста. Сменить Лондон на Барселону она решилась после окончания университета. В то время она уже сотрудничала с небольшой лондонской газетой. Главный редактор обещал, что даст ей место обозревателя сразу после того, как Энни получит диплом. Однако работать за крошечную зарплату, которой едва ли хватило бы на оплату квартиры, молодая амбициозная девушка не захотела. Туманные перспективы карьерного роста в издании с аудиторией, состоящей в основном из местных пенсионеров и домохозяек, Энни тоже не прельщали, поэтому, когда она получила положительный ответ на свое резюме, отправленное директору нового информационного телеканала, который открывался в Испании, Энни издала радостный вопль.

— Ты что? - на крик Энни прибежала ее младшая сестра Джоди.

— Я получила новую работу! Я стану репортером на телевидении, - радостно ответила Энни. - В Испании.

— В Испании? Что ты там забыла? А как же я? Ты оставишь меня здесь одну?

— Брось, Джоди, ты взрослая девочка, через год окончишь университет и выйдешь замуж за Генри. Ты же не думаешь, что я буду возиться с тобой всю жизнь? У меня появился такой невероятный шанс. Поддержи меня.

— Поздравляю, - вяло произнесла Джоди. - И когда ты поедешь?

Джоди не понимала, радоваться за сестру или переживать за себя, ведь если Энни уедет, она останется совсем одна.

— Я должна прислать подтверждение, что не передумала, - сказала Энни. - Потом они назначат точную дату. В Испании открывается новый канал "ИТВ" - Интернациональное телевидение. Молодые журналисты из разных стран соберутся вместе в одной редакции, и будут делать новости так, как сами видят, как учили их на их родине. Это должен быть очень красочный проект, мне кажется, это интересно.

— Если ты действительно этого хочешь - езжай, я же все равно не могу тебя остановить.

После трагической гибели их родителей много лет назад, Энни стала самым главным человеком в жизни Джоди. Не смотря на небольшую разницу в возрасте в два года, старшая сестра всегда была для Джоди и мамой и подругой.

В последнее время на работе у Энни Фрост был сплошной завал, белка в колесе - это точно про нее. У нее ведь даже не хватает времени пройтись по магазинам и по-настоящему посмотреть Барселону. Этот чудесный город она видела только из окна служебной машины, каждый раз, когда ехала на очередное задание. За целый год, который Энни прожила в Барселоне, она лишь однажды смогла выбраться на прогулку по местным достопримечательностям. Парк Гуэль с его удивительной инфраструктурой, знаменитый собор Саграда Фамилия и Готический квартал - это все, что Энни успела посмотреть за целый день прогулки. Она с надеждой думала, что у нее еще будет достаточно времени, чтобы наверстать все, что она упустила, но неделя шла за неделей, месяц за месяцем, а познакомиться поближе с Барселоной все не получалось.

Размышляя о сестре и попутно прокручивая в голове план работы на ближайшее время, Энни добралась до офиса. Как всегда она была первой. Рабочий день начинался в шесть часов утра, однако большинство корреспондентов предпочитали опаздывать как минимум на полчаса. Энни, напротив, приходила даже раньше положенного времени. Руководство канала появлялось в офисе не раньше девяти, и многие сотрудники этим пользовались. Первые утренние минуты в пустом офисе Энни любила. Только в тишине она могла сосредоточиться и составить список встреч и звонков, которые должна совершить за день. В шумном коллективе, где постоянно кипят страсти и споры, а большинство коллег говорят на разных языках, порой, не понимая друг друга, первое время работать было сложно, но вскоре Энни привыкла.

— Эй, ты снова раньше всех, - в комнату вбежал запыхавшийся Карлос, оператор, с которым Энни работала в паре. - Уже слышала новость? Связь во всем мире вырубилась на хрен! Интернета нет, а сотовые не ловят сигнал. Мне друг из Вашингтона факс прислал. У них там такое творится, всех поувольняли, в общем полный триндец!

Карлос подбежал к офисному кулеру, налил в стакан воды, выпил его залпом, затем вытер пот со лба, глубоко вздохнул и повернулся к Энни, которая удивленно смотрела на него.

— Ты поняла, что я сказал?

— Не совсем, что значит, "связи нет на хрен"?

— Помнишь, я рассказывал тебе про своего друга детства Энрике, который живет в Америке? Ну, тот, который в детстве свалился в бочку с краской.

— Так, и что?

— Он работает во Всемирном центре управления технологиями и связью. Это такая организация, которая разрабатывает новые средства передачи данных и способы распространения сигналов по всему миру. Находится она в США. В общем, если бы ее не было, не было бы ничего, чем пользуются современные люди.

— Странно, я никогда раньше о таком центре не слышала.

— Ты не одна такая, очень многие не знают о существовании этой корпорации, хотя она не засекречена.

— И что произошло?

— Попробуй кому-нибудь позвонить со своего мобильника.

Энни достала из сумки сотовый телефон и набрала номер Карлоса.

— Не выходит. Сбой сети, соединения нет. Странно. А с интернетом что?

— Он тоже не работает. Насколько я понимаю, пока эта информация еще не просочилась в прессу, ведь все срочные сообщения новостийщики выкладывают в интернет, а его как раз и нет. Мы можем быть первыми, кто даст эту новость в телеэфир, если поторопимся, по крайней мере, из испанских журналистов. Надеюсь, нас еще никто не опередил.

Энни задумчиво смотрела на Карлоса, размышляя, почему раньше она не слышала об этом Всемирном центре, и как вообще могла произойти подобная авария в век, когда люди полностью приручили и подчинили себе все современные технологии.

— Твой Энрике что-нибудь объяснил, почему это произошло? Не понимаю, это только в Испании или вообще везде? Насколько это глобально? Если все так, как ты говоришь, это просто бомба!

— Он ничего не объяснил, сообщение было коротким. Просто написал, что у них произошла авария. Пострадал главный сервер, и теперь какие-то линии, по которым проходят сигналы связи, повреждены. Я в этом мало, что понимаю, так что, вот.

Пока Карлос рассказывал об аварии в Соединенных штатах, Энни пыталась подключиться к интернету с рабочего компьютера, но так и не смогла этого сделать. Через мобильник выйти в сеть тоже не получалось.

— Невероятно, - сказала она. - В голове не укладывается. Такое вообще возможно? Я не могу поверить.

— Похоже, что да. Пока не понятно, надолго ли это. Возможно, через пять минут снова все заработает, а, возможно, нет. Только знаешь что, - Карлос опустил глаза, - Энрике тот еще жмот, никогда своей выгоды не упустит. Он написал в конце сообщения, что я буду должен ему сто долларов за информацию. Как думаешь, с начальством сможем договориться? Не хотелось бы из своего кармана платить.

— Шутишь? Да за такую тему ему знаешь, какую премию выписать могут. Не переживай, я напишу заявление на выдачу авторского гонорара информатору. Надо сделать большой репортаж об этом происшествии, взять интервью у наших местных специалистов. Только вот как с ними связаться теперь, если ничего не работает?

— Так ведь с проводным телефоном должно быть все в порядке, у него свои отдельные линии, его ведь изобрели задолго до появления интернета и сотовой связи.

Энни подняла трубку телефона, который стоял у нее на столе, и облегченно вздохнула.

— Есть гудки. Как хорошо, что мы отказались переходить на абсолютное мобильное обеспечение, как нам предлагали. Карлос, мне будет нужна твоя помощь: надо найти телефонный справочник и выяснить номер филиала этого Всемирного центра управления технологиями в Испании. Он ведь должен быть и у нас.

— Если он и есть, то, скорее всего, находится в Мадриде, может поискать местных специалистов?

Энни задумалась.

— Поищи и тех и тех. Если что, полетим в командировку в Мадрид. Карлос, это может стать для меня хорошим шансом. Если я сделаю об этом материал, редактор может дать мне повышение, или, хотя бы, начнет поручать более серьезные задания. Мне кажется, он в меня не особо верит, но теперь у меня есть шанс это исправить.

Через двадцать минут Энни уже набирала номер, который удалось отыскать Карлосу в старом покрытом пылью справочнике. Еще несколько лет назад, когда всемирная паутина не была такой важной частью повседневной жизни, как сейчас, ее коллеги пользовались такими телефонными справочниками, печатными машинками и стационарными телефонами. В кармане у каждого репортера был блокнот с ручкой и кассетный диктофон. Сегодня там всевозможные планшеты, смартфоны и куча других электронных гаджетов, призванных упростить жизнь и работу.

— Алло, могу я поговорить с Хосе Ромарио? - Энни практически не надеялась застать кого-нибудь на работе в столь ранний час, поэтому удивилась.

— Кто спрашивает? - произнес мужской голос. На том конце провода раннему звонку, кажется, тоже были удивлены.

— "Интернациональное телевидение", меня зовут Энни Фрост.

— О, боже!

— Простите? - Энни не поняла, как ей реагировать на эти слова, поэтому повторила свой вопрос. - Хосе Ромарио сейчас на месте?

— Дорогая, вы в курсе, который час? - сердито ответил собеседник.

— Да, я звоню проверить одну очень важную информацию, мне необходимо поговорить со специалистами вашего центра.

— Какую еще информацию?

— Простите, а с кем я разговариваю?

— Детка, выкладывай, что там у тебя. Я Хосе Ромарио. Говори, только быстрее, работы по горло.

Директор испанского филиала Всемирного центра управления технологиями Хосе Ромарио представлялся Энни немного иначе. В ее понимании такой солидный мужчина не мог вести себя столь хамовато и называть неизвестную собеседницу "деткой".

— Сеньор Ромарио, до нас дошли слухи о том, что во всем мире на данный момент не работает интернет и сотовая связь. Могли бы вы подтвердить или опровергнуть эту информацию?

Несколько секунд Хосе Ромарио молчал, и Энни даже подумала, что он не понял ее акцента.

— Ну, есть такое, только не надо раздувать из мухи слона. Знаю я вас журналистов, вы себя очень плохо ведете в подобных ситуациях. Вы нарочно пугаете людей, нагнетаете панику.

Энни смутилась и почувствовала, что покраснела. К счастью, ее собеседник видеть этого не мог, поэтому она продолжила.

— Сеньор Ромарио, если позволите, я хотела бы узнать у вас более подробно о том, что произошло. Все действительно так, как я сказала? Связи нет во всем мире или только в Испании? Мы могли бы подъехать с оператором, вы дадите нам интервью?

— Если честно, мне не очень бы хотелось...

— Вы же понимаете, что через пару часов на вас все равно обрушится шквал звонков от моих коллег, и как бы вам не хотелось, умолчать о проблеме не получится. Необходимо объяснить людям, что произошло и когда все снова наладится.

— Вот этого, дорогая моя, не знает никто. Даже там, в Вашингтоне. Вы ведь, скорее всего и так знаете, что произошло? Понимаете, этого никто ожидал. У нас всегда есть страховка от непредвиденных случаев, но в этот раз она не сработала. Специалисты просчитали все до мелочей, собственно, как и всегда, но случилось то, что случилось. Даже в наш век современных технологий великие профессионалы делают ошибки.

Хосе Ромарио тяжело вздохнул.

— Черт с вами, приезжайте. Уж лучше, если я официально обо всем доложу, чем вы будете выдумывать небылицы.

 

Глава 2

Резкий звук будильника разбудил Антона в тот самый момент, когда ему снилась Алина. Жену он не видел уже почти три месяца. Сказать, что он скучал - значит не сказать ничего. Всю жизнь, что Антон себя помнил, он мечтал о солнечных теплых странах, нежно-голубом теплом море, которое серебрится на солнце ранним утром так, что слепит глаза и приходится невольно щуриться и улыбаться.

Дальние страны манили Антона с детства, когда он впервые с родителями приехал в Турцию. Мечта, которая когда-то казалась несбыточной, осуществилась в один миг. Антон устроился работать в крупнейшую в России туристическую компанию простым менеджером, а спустя год он уже показывал туристам достопримечательности Таиланда. Не жизнь, а сказка, думал Антон поначалу. Жить в чужой стране, наслаждаться ее теплым климатом и невероятными красотами, общаться с туристами из России, изучать языки, культуру, да еще и быть на полном обеспечении своей конторы, при этом получать за работу неплохие деньги - практически рай на земле. Правда через год такой жизни, когда экскурсионные слова были выучены наизусть, а ежедневное общение с земляками, которых интересовали одни и те же глупые вопросы (где снять проститутку-трансвестита, правда ли, что в Таиланде справляют большую нужду прямо на улице и тому подобные) Антона начало сильно утомлять. Ненормированный график с семи утра и до глубокой ночи с одним лишь выходным в неделю привел к тому, что Антон начал буквально спать на ходу. Однажды он заснул прямо во время экскурсионного тура к знаменитому изумрудному храму Будды.

Рассказав туристам о тайской культуре, о местных жителях и истории государства, как всегда по плану, Антон предложил туристам насладиться видами из окна автобуса. Присев на минуту в кресло, он не заметил, как заснул, а через пару секунд уже громко храпел на весь автобус. Возмущенные туристы потом подняли на уши местный офис туроператора, где работал Антон, и его лишили премии.

Через месяц Антон уехал обратно домой в Москву и решил какое-то время пожить на родине. В своей фирме он и познакомился с будущей женой Алиной, в которую безумно влюбился. Через год их бурного романа Антон сделал Алине предложение, а еще через девять месяцев у них родилась дочка Ксюша. Практически сразу после ее рождения в штате турфирмы стали происходить сокращения из-за кризиса, и Антону предложили единственный возможный вариант сохранения своего рабочего места - ехать обратно в Тайланд, что он и сделал. Там Антон работал по выгодному контракту - три месяца возил туристов на экскурсии, затем получал оплачиваемый недельный отпуск в России. Их с Алиной вроде бы все устраивало: Антон присылал хорошие деньги домой, каждый вечер они с женой общались по скайпу. Но постоянное чувство одиночества не покидало его ни на минуту.

Через полгода турфирма Антона решила прекратить продажу туров в Тайланд, и Антон вновь вернулся домой, правда, побыть с родными ему удалось недолго. Вскоре его турфирма вновь направила Антона в затяжную командировку, но уже в Испанию. Язык, который он изучал в университете, наконец-то ему пригодился, да и сменить надоевшую Азию на Европу Антон был рад. Три месяца, которые он уже прожил на побережье Средиземного моря в тихом приветливом городке Санта-Сюзанна, вновь начали казаться Антону раем, только душа по-прежнему невыносимо рвалась назад, к любимым людям в Россию.

— Обещаю, что через шесть месяцев я вернусь окончательно, - говорил Антон Алине перед отъездом в Испанию. - Устроюсь на работу в Москве, буду все время проводить с вами и больше никогда никуда не уеду.

Единственным спасением для молодой супружеской пары был интернет. Без скайпа Антон уже не мог представить свою жизнь в разлуке с семьей. Каждый вечер после работы он часами общался с женой. Алина рассказывала о новых достижениях Ксюши, а Антон делился новыми впечатлениями от Барселоны, сиесты и местного колорита. Испанцы, в отличие от тайцев, Антону нравились куда больше.

Каждый день в шесть утра Антон вставал под резкий звон будильника, умывался и отправлялся на пробежку вдоль побережья. Затем возвращался, принимал холодный душ и отправлялся в соседний отель на работу. Теперь он не таскался с туристами по экскурсиям, а все время проводил в отеле. Официально по рангу он стал выше: отельные гиды были намного привилегированнее, чем экскурсионные или сопровождающие. Да и зарплата у них была на порядок больше.

Это утро, как и каждое предыдущее за последние три месяца, Антон начал с пробежки. На улице светило яркое солнце, пляжи были пусты, первые туристы приходили сюда не раньше девяти. Спасатели и работники пляжных кафе сонно плелись на работу. Навстречу Антону попалась пожилая дама с маленькой белой собачкой, которая лаяла на пробегающих мимо нее утренних спортсменов, и два таких же бегуна, как он. Пробежав около двух километров, Антон остановился. Сегодня спортивные нагрузки почему-то давались ему с трудом. На одном из пустых пляжей сидела влюбленная пара прямо на песке. Парень обнимал девушку за талию, а она опустила голову ему на плечо. Наверное, они встречали здесь рассвет, подумал Антон. Перед глазами встал образ улыбающейся Алины, которая держала на руках маленькую Ксюшу. Антон грустно улыбнулся и побежал домой. Как же он соскучился. Жить вдали от родных - слишком тяжелое испытание, да и тридцать лет - возраст, когда уже надо бы посерьезней относиться к своей жизни. Еще до приезда в Испанию, Антон решил для себя, что эта командировка будет последней в его жизни, и каждый день это его решение укреплялось все сильнее.

Переступив порог съемной квартиры, Антон тут же бросился к телефону, чтобы услышать Алинин голос. Наверное, сейчас он ее разбудит, но это не главное. Услышать любимый и родной голос и сказать, что он безумно скучает - вот что сейчас важно. Однако все попытки набрать номер сотового Алины не удались. На экране телефона почему-то постоянно высвечивались одни и те же слова: "нет сигнала сети".

— Чертов мобильник, - выругался Антон и попытался перезагрузить телефон, но и это не помогло. Звонить Алине по скайпу сейчас было бесполезно, ведь так рано она никогда не сидела в интернете. По утрам она обычно готовила еду для Ксюши, стирала пеленки или убирала квартиру. Антон попробовал набрать номер еще раз, но в трубке снова раздался звук, который сопровождал каждое неудавшееся соединение.

Звонить с городского телефона было слишком дорого, но что-то в это утро подсказывало Антону, что лучше не экономить. Когда он набрал номер сотового телефона Алины, несколько секунд в трубке была абсолютная тишина, после чего автоответчик сообщил, что абонент не может ответить на звонок, поскольку его телефон выключен или находится вне зоны доступа сети.

Дома в Москве стационарного телефона у Антона с Алиной не было, поскольку мобильники давно уже его заменили. Домашний телефон был сегодня практически такой же бесполезной штуковиной, как и появившиеся в конце прошлого века пейджеры. Проводные аппараты сейчас использовали разве что в фирмах и на предприятиях, да и то большая часть работодателей давно перевела своих сотрудников на абсолютное мобильное обеспечение. После неудачных попыток позвонить жене, Антон понял, что уже опаздывает, и начал собираться.

Когда он пришел в отель, у администраторов с ресепшна был пересменок. Молодая студентка-практикантка из университета Барселоны Лили сменяла на посту пожилую и вечно сердитую Марию, которая всегда была недовольна постояльцами и постоянно бурчала себе что-то под нос. Что именно - Антон никогда не понимал. Всегда улыбающаяся Лили сегодня чем-то была озадачена. Вместе с Лили и Марией на ресепшне находился системный администратор отеля, чье имя Антон так и не смог запомнить.

— Доброе утро! - поздоровался Антон.

— Привет, - улыбнулась Лили. Мария устало подняла голову из-за компьютера и кивнула.

— Как дела? Все в порядке? - поинтересовался Антон.

— Непонятно. С самого утра не работает интернет, - отозвался системный администратор. - Понять пока не удается, в чем дело.

— На самом деле он не работает уже пару часов, сказала Мария. - Ночью один из постояльцев пришел на ресепшн и попросил сделать ему новый электронный ключ от двери - свой он потерял. Я, как обычно, набрала нужную команду на компьютере, затем попыталась вбить новые данные в единую электронную систему отеля, но установить соединение с центральным сервером не получилось.

— И как же он попал в номер? - удивился Антон.

— Пришлось открывать дверь универсальным ключом. Он подходит к каждой двери в этой гостинице. Но своего ключа у него пока так и нет. Скоро он проснется, спустится сюда, а мы по-прежнему ничем помочь ему не можем.

— У нас есть другая более важная проблема, - сказал системный администратор, задумчиво уставившись в монитор. - Если сервер через интернет в ближайшее время не удастся настроить, могут пропасть данные обо всех гостях. Мы давно не переустанавливали электронную систему статистики и учета. Последняя версия не требует обновления, а та, которая установлена у нас, постоянно требует обновлений с официального сайта производителя. Соответственно, если она не получит свою положенную порцию, система может полететь, а это вряд ли получится исправить.

— Странно. А почему вы не используете новую версию, которая безопаснее?

— О! Нам не дают на нее денег. Вы только посмотрите, за какими компьютерами нам приходится работать. Во всех нормальных отелях их давным-давно списали, - пожаловалась Мария.

Антон перегнулся через стойку ресепшна, чтобы увидеть о каких древностях идет речь, и невольно засмеялся. Пожелтевший от времени системный блок, который некогда был белым, стоял прямо на рабочем столе. Справа от него располагался ламповый монитор гигантских размеров, который тоже пожелтел от старости. Перед монитором лежала новая розовая клавиатура. Такой компьютер был у Антона в девятом классе, родители подарили его ему на день рождения. Антон даже помнил первые игрушки, в которые он играл на нем с друзьями после школы. Современные дети играют в "Контрал Страйк", "Варкрафт" и "Героев", а они в свое время пулялись шариками по мишеням и строили пирамиды из кривых фигурок, почти как в тетрисе.

— Они еще работают? - спросил Антон.

Мария лишь грустно улыбнулась.

— Через пару часов приедут новые туристы из России, проведете с ними инструктаж в комнате номер девять, - сказала она. - Пятую сегодня занял Дэнни. Он будет работать с новыми постояльцами из Швейцарии. Дайте нам сигнал, когда начнете собрание, Лили приготовит коктейли.

Мария протянула Антону папку с документами. В ней лежали аннотации экскурсий с ценами, скидочные карты и фотографии достопримечательностей. Через два часа Антон будет разводить новых туристов на деньги, рассказывать им о том, куда лучше съездить и что посмотреть. Когда он отошел от стойки ресепшна, то вновь подумал об Алине и маленькой Ксюше. Его сердце снова сжалось от тоски, и Антон окончательно укрепился в мысли, что с карьерой международного гида стоит покончить раз и навсегда. Бросив брезгливый взгляд на доисторический компьютер, вызывающий, по меньшей мере, удивление, Антон направился в комнату номер девять.

 

Глава 3

За несколько секунд до пробуждения Джоди приснился Генри. Они сидели вдвоем на набережной и наслаждались нереальной красоты закатом. Небо пестрило красным, розовым, желтым, фиолетовым и даже зеленым цветами, на душе было спокойно и радостно. Джоди снилось, что Генри наконец-то вернулся домой, сделал ей предложение, и они вот-вот поженятся. Глядя на закат, Джоди чувствовала, что счастлива, как никогда. Больше она не будет одинока и беззащитна, как раньше, Генри будет всегда с ней. Внезапно подул сильный ветер и начался дождь. Генри медленно поднялся со скамейки, подал ей руку, и они не торопясь побрели домой. Джоди было безумно холодно, но идти быстрее у нее почему-то никак не получалось. Она хотела попросить Генри прибавить шагу, но почувствовала, что не может произнести ни слова. Джоди испуганно посмотрела на Генри и в тот же момент отшатнулась от ужаса. Рядом с ней шел человек с лицом, вертикально поделенным на две части. Правая сторона его была лицом Генри, таким, которого Джоди знала и любила. Легкая улыбка, голубые, вернее, один голубой глаз, гладко причесанные волосы, покрытые гелем. Вторая часть лица напоминала физиономию ужасного Джокера из комиксов о Бэтмене. Злое клоунское лицо, разрисованное кистью мастера ужасов, вселяло в Джоди страх. Двуликий Генри стоял перед ней и пристально смотрел в глаза. "Не бойся", - сказала его добрая половина, а злая истерично засмеялась. Джоди заплакала, и попыталась убежать, но вместо этого почему-то замерла на месте. Ноги не слушались, а все движения замедлились. Вокруг не было ни души, а минуту назад играющее красками небо вмиг почернело.

Дурной сон Джоди прервал певец Адам Ливайн, чей голос каждое утро будил ее из динамика мобильного телефона. Сегодня слова в его песне "Wake up call" о молодом человеке, который пришел домой и застал свою девушку в постели с другим, звучали для Энни особенно грустно. Она села на кровати, обняла колени руками и заплакала. Генри поступил с ней так же, как эта самая девушка с парнем в песне. Он изменил ей. Вчера Джоди видела это своими глазами в интернете. Русский друг Генри Игорь прислал ей видео с камер наблюдения из ночного клуба. На записи видно, как Генри целует и раздевает длинноволосую блондинку кукольной внешности на кожаном диване в комнате для "приватных бесед". На этой и без того голой девице уже через пару секунд не осталось абсолютно ничего. Как и на Генри. Джоди смотрела на происходящее на мониторе с изумлением и яростью. Видеть это было невыносимо, это казалось нереальным. Когда Джоди поняла, что ее слезы начали заливать клавиатуру, она потянулась к кнопке выключения компьютера, но внезапный скачек электричества опередил ее.

Джоди не могла поверить, что это ее Генри. Она знала его со школы. Генри был порядочным и серьезным молодым человеком из хорошей семьи. Его родители были богатыми аристократами, а сам он уехал пять лет назад получать высшее образование в Россию. Так хотел его отец. Мистер Барклай и сам получал образование в Москве, и хотел, чтобы его сын во всем брал с него пример. Генри не стал спорить и сделал так, как просили родители. Они были для Генри самыми дорогими и любимыми людьми на свете, он очень уважал их и мечтал, что у него будет такая же крепкая и счастливая семья. С Джоди Фрост. С его первой и единственной любовью. Именно так думала сама Джоди, не подозревая о том, каков на самом деле настоящий Генри Барклай.

Когда он уезжал в Россию, он пообещал ей, что будет приезжать каждый месяц, звонить каждую неделю и писать каждый день. Генри и Джоди специально создали свои странички на Фейсбуке, чтобы переписываться там и выкладывать фотографии. Первые три года Генри исправно выполнял свое обещание, данное перед отъездом. Он часто звонил, писал, приезжал, как только появлялась возможность. Но со временем звонки стали все реже, сообщения короче, визиты на родину сократились до двух раз в год. Генри приезжал на рождество и на летние каникулы. Он объяснял это сильной загруженностью в университете. На самом же деле Генри увлекла свободная студенческая жизнь, бесконечные клубы, кабаки, тусовки и сомнительной порядочности друзья.

Та блондинка в ночном клубе, которую увидела в интернете Джоди, была у Генри не первой, с кем он изменил своей возлюбленной. Пока Джоди усердно училась, чтобы получить диплом юриста и занять достойное место в обществе, Генри прожигал жизнь на танцполе, заливая в себя литры пива и балуясь легкими наркотиками. Генри был порядочным человеком. Глубоко в душе. Однако вдали от родного дома, от семьи, друзей и от Джоди, почувствовав вкус свободы, он решил покончить с образом хорошего мальчика. Наутро, после того, как он впервые переспал с русской стриптизершей, которую, по иронии судьбы, тоже звали Джоди (хотя это, конечно же, был псевдоним), Генри даже испытал муки совести и хотел во всем сознаться своей школьной возлюбленной, но его новый друг Игорь уговорил Генри этого не делать.

— Меньше знает, крепче спит, - сказал тогда Игорь.

— Я не хочу, чтобы между нами была ложь, - возразил Генри. - Пожалуй, я все же позвоню ей и объяснюсь. Скажу всю правду. Ведь это было чистой случайностью, и больше никогда не повторится. Пусть знает, что я раскаиваюсь.

— Чувак, вот ты подумай: сидит она сейчас в своей Англии, хорошая вся такая порядочная девочка. Думает о тебе, скучает, смотрит ваши общие фотографии каждый вечер. Возможно, мечтает о свадьбе. Ты для нее один единственный и неповторимый. Идеальный принц на белом коне. Зачем портить ей кровь?

— Что делать? - не понял Генри.

— Кровь портить. Ну, в смысле, не расстраивай ее. Зачем ей лишние переживания, страдания? Оставайся для нее таким же хорошим Генри, которого она помнит. Она никогда об этом не узнает. В студенческие годы все гуляют, пьют, спят друг с другом, веселятся. В ваших же голливудских фильмах про молодежь только это и показывают.

— Голливуд, между прочим, находится в Соединенных Штатах Америки, а я из Англии.

— Ну не обижайся, ты же понимаешь о чем я.

После этого разговора с Игорем Генри стало немного легче, и он решил, что Джоди будет спокойнее в неведении. Спустя год копилку сексуальных побед Генри пополнили Наташа, Оля, Вероника, Татьяна Сергеевна из квартиры напротив. Немолодая, но привлекательная женщина как-то попросила обаятельного английского соседа ввернуть ей лампочку на кухне. Он вышел от нее через два часа, пахнущий женскими духами "Кензо", немного помятый, но довольный. Татьяна Сергеевна давно жила одна, и вылила на двадцатилетнего юношу в этот вечер всю накопившуюся за долгие годы страсть и энергию. Перегоревшая лампочка на кухне так и осталась висеть в старой люстре нетронутой. Через месяц Генри переехал в новую квартиру, поскольку ему было неудобно встречаться каждый вечер на лестнице с похотливой дамой бальзаковского возраста, которая смотрела на него, как голодный волк на беспомощного зайца. Да и постоянные приглашения на чашечку кофе стали уж больно настойчивыми, поэтому Генри и решил сменить квартиру.

То, что произошло вчера, стало для Генри самым страшным наказанием за свою беспечную разгульную жизнь в России. Бывший друг Игорь, а ныне заклятый враг, каким-то образом раздобыл видео с недавней вечеринки в ночном клубе, где Генри занимался сексом с одной симпатичной девицей. Игорь отправил Джоди в Фейсбук ссылку на это видео, после чего позвонил Генри и рассказал об этом.

— Тварь, что ты наделал? - вопил Генри в трубку. - Я убью тебя. Молись, чтобы она ничего не увидела.

— Прости, чувак, - ехидно ответил Игорь. - Боюсь, это когда-нибудь должно было произойти. Бедняжка твоя Джоди. Наверное, она сейчас сидит дома, смотрит это видео и плачет. И не жалко тебе ее? Она там совсем одна, родители умерли, сестра живет в другой стране и даже некому ее пожалеть.

— Ты мерзкий ублюдок, я с тобой... - Генри не успел договорить, как в трубке раздался какой-то сигнал, а затем автоответчик сообщил, что связь прервалась. Генри снова попытался набрать номер Игоря, но мобильник не захотел соединять его. Тогда Генри решил позвонить Джоди. Объяснения он придумает на ходу, главное, поговорить с ней. А вдруг она еще ничего не успела увидеть? Но дозвониться до Джоди не удалось. На экране телефона высветилась надпись "нет сигнала сети". Генри схватил ноутбук и попробовал открыть свою страницу Фейсбука, но окно браузера резко закрылось и выкинуло его из сети.

Ночью Генри не мог уснуть, все пытаясь подключиться к интернету, но сеть отказывалась пускать его. Сотовый тоже не работал. Внезапно все жизненно важные устройства перестали функционировать и, как назло, в самый неподходящий момент. Если не получится сейчас связаться с Джоди, он сделает это утром. Ведь оно, как говорится, мудренее вечера. Генри чувствовал свою вину. Именно сейчас он понял, что поступил с Джоди как последняя сволочь. Любимая девушка согласилась ждать его пять лет, доверяет ему, шлет милые романтические сообщения, любит его, в конце концов. А он... Он тоже ее любит, конечно же, любит, как же иначе. С другой стороны, если бы любил, то не поступал бы так. Хотя, ведь мужчины не такие, как женщины, и полигамия у них в крови. Не каждый способен прожить жизнь, как говорится, долго и счастливо с одной единственной.

В шесть утра по московскому времени Генри еще не спал. В Лондоне сейчас два часа ночи. Чтобы позвонить Джоди и не разбудить ее, нужно ждать как минимум еще шесть часов. Ох уж эта разница во времени.

Игорь, который еще недавно казался Генри порядочным и добрым другом, на деле оказался лживой скотиной и предателем. За несколько дней до того момента, как Джоди увидела запись из ночного клуба, у Генри был довольно странный и не очень приятный разговор с Игорем, из которого, кстати говоря, Генри мало что помнил, поскольку в очередной раз сильно напился.

— Что у тебя с Аней? - спросил Игорь, когда они с Генри отмечали очередную пятницу в клубе.

— Ты о которой? - С усмешкой ответил Генри. - У меня их много.

— Брось, ты знаешь, о ком я. Аня Селезнева. Вы с ней в последнее время что-то слишком часто общаетесь.

— А, Аня. Ничего такая. Было у меня с ней пару раз. Но ты знаешь, это так. Девочка милая, хороша в постели, но не более того. Думаю, у нас с ней получатся серьезные отношения еще на три-четыре ночки. Кто, знает, может и на недельку протянет. У меня же Джоди и все такое, ты знаешь.

Игорь допил шестой бокал виски с колой и небрежно кинул его на барную стойку.

— Бармен, повтори.

— Ты бы не заигрывался, - сказал Игорь. - И вообще, оставь ее.

— Да ты что? - С пьяной ухмылкой ответил Генри. - Я чего-то не понимаю? Кто-то имеет на нашу Аню виды?

— Послушай, чувак, - Игорь наклонился к Генри, схватил его за воротник рубашки и притянул к себе. - Эта девушка - моя. Забудь о ней, понял? По-хорошему говорю. Просто не лезь.

— А если я откажусь? Девочка-то азартная. Ты бы знал, что она вытворяет...

— Заткнись, кому говорю, - прошипел Игорь. - Я знаю ее со школы. Мы долгое время встречались. Она не такая, как все твои потаскухи.

— Да все они не такие. Для кого-то. Для меня она такая же, как и все мои предыдущие. А ты, рыцарь, чего вдруг спохватился? Она тебе все равно не даст. Ей нравятся парни побогаче и посимпатичнее, ты в это число не входишь, чувак, это точно. Ну, сам посмотри на себя. Не в обиду, чувак. Но ты живешь в заднице мира с родителями и ездишь на метро. Ей нужен тот, кто сможет водить ее в дорогие рестораны и угощать дорогим алкоголем. Хотя бы той дрянью, которой я сегодня угощаю тебя.

Генри знал, что у Игоря не было лишних денег, и нередко они отдыхали за счет Генри, что возвышало его в собственных глазах. Все совместные вечеринки заканчивались одинаково: они снимали девочек и ехали с ними домой к Генри. У Игоря дома всегда были родители, что не позволяло ему расслабиться. Однако в этот вечер обстоятельства сложились немного иначе, чем планировали оба.

— Ты для меня был другом, Генри. И останешься им, если сделаешь так, как я прошу. Эта девушка должна уйти из твоей жизни. Просто забудь о ней и все. Она для тебя очередная игрушка, а для меня... В общем, я хочу, чтобы ты порвал с ней.

— Что? - Генри засмеялся и начал громко кричать, жестикулируя прямо перед лицом Игоря. - Я не стану этого делать по чьей-то просьбе. Даже по твоей. Я хозяин своей жизни. Понимаешь? Я, а не ты, и никто другой. Я буду делать то, что захочу сам. Хватит с меня отца, который заставил меня поехать в эту гребаную страну и учиться в этом гребаном университете лишь только потому, что сам отмотал здесь пять лет. Ты думаешь, он счастлив, женившись на моей матери? Нет. Она крутит им, как хочет, встречается с другими мужиками за его спиной, а он и не подозревает. Хотя, может просто терпит. Я не желаю никого слушать, и быть тряпкой. Если тебе что-то не нравится, ты можешь проваливать, понял? И, кстати, я встречаюсь с твоей Аней здесь сегодня. Прости, друг, я не в силах противостоять ее чарам.

Игорь впервые увидел такого Генри. Он не ожидал услышать подобные слова из уст человека, которого считал своим другом на протяжении нескольких лет. Перед ним предстал новый Генри: хам и подлец.

— Да что с тобой такое? - спросил Игорь. - Ты вообще слышишь, что говоришь?

— Брось, чувак, мы же не будем ссориться с тобой из-за каких-то баб? - Генри был сильно пьян, и его английский акцент стал еще более неразборчивым. Слова начали превращаться в невнятную кашу. - А твою сучку я верну тебе завтра. Только сегодня напоследок попрощаюсь с ней как следует. Ну, ты понимаешь, о чем я.

После этих слов Игорь резко встал со своего кресла и схватил Генри за горло.

— Я больше не прошу, я тебе приказываю, чтобы ты убрал свои грязные лапы от Ани, - разъяренно заорал Игорь. - Сегодня она придет в этот клуб, и ты не посмеешь притронуться к ней. Эта девушка сегодня уйдет домой не с тобой.

Игорь отдернул руку от горла Генри, выпил залпом остатки виски, развернулся и направился в сторону выхода.

— Куда ты, придурок? - крикнул Генри ему вслед. - Один ты ничего не стоишь. Только благодаря мне и моему кошельку у тебя есть шанс заполучить девчонку в свою постель. Ты ноль без палочки, или как там у вас говорят.

Через секунду Генри уже лежал на полу с разбитой губой, а голова трещала так, будто на нее надели кастрюлю и от всей души ударили половником. В метре от него брыкался Игорь, которого пытались оттащить два охранника.

— Двуликая скотина, - разъяренно орал Игорь, перекрикивая музыку. - Ты у меня еще узнаешь, кто чего стоит. Ты мерзкий лицемерный тип, аристократ хренов.

Генри продолжал лежать на полу, провожая брезгливым взглядом друга, с которым еще пять минут назад они мирно разговаривали, выпивали у барной стойки и выбирали в толпе очередных девочек для веселья. Никто не смеет указывать Генри Барклаю, что ему делать, думал он про себя. Кто такой, в конце концов, этот Игорь? Через полгода Генри навсегда вернется в Англию и даже не вспомнит об этом ублюдке. В Лондоне его ждет Джоди, а пока он гуляет и отрывается на всю катушку, ведь именно для этого и существует молодость.

— Генри, зайка, что случилось? - подбежала к нему Аня - та самая девушка, из-за которой и произошел весь сыр-бор. - Я помогу тебе встать, давай руку. Вот так. Тебе больно? Я видела, как Игорь тебя ударил, что произошло?

Аня усадила Генри на кресло и попросила у официанта принести им льда.

— Он выпил лишнего, - ответил Генри. - Ты же знаешь, когда он много пьет, он становится неадекватным.

— Странно, я никогда не замечала, - сказала Аня. - Кажется, Игорь всегда был сдержанным и вел себя прилично. Что на него вдруг нашло?

— Я не хотел тебе говорить, детка, но он назвал тебя тупой блондинкой, которой нужны от меня только деньги. Я попытался заступиться, но он ударил меня. Ведь ты не такая, правда, крошка? Ты же со мной не из-за денег? - Генри не совсем понимал, что говорит, но сегодня ему было абсолютно на это наплевать. Да и на девушку, которая сейчас вытирала ему кровь с лица, ему было все равно. Он знал, какая она на самом деле сука, но безумно хотел показать себя героем в ее глазах.

— Милый, я люблю тебя, какие деньги? О чем ты?

Генри подумал, что из этой Ани актриса совсем никакая. Сколько они знакомы? Четыре дня? Неделю? Она любит его. Ха! С этой Барби надо кончать и чем быстрее, тем лучше.

— Анечка, солнышко, мне так плохо, а здесь столько народу и музыка ужасно гремит. Пойдем в приватную комнату, я хочу немного расслабиться.

В комнате для уединения были установлены скрытые видеокамеры. Владельцы клуба тайно продавали записи оргий, которые нередко там разворачивались, на черном рынке в Америку. Об этом не знал никто, кроме Игоря. Он являлся старым другом хозяина клуба, и некоторое время назад был в доле, помогал налаживать поставки видео для взрослых заграницу. Генри не подозревал, какую цену ему придется заплатить за свою выходку с лучшим другом.

 

Глава 4

— Это точно правильный адрес? - спросила Энни у Карлоса, когда они оказались возле непримечательного серого дома, который совсем не походил на здание, где мог бы располагаться испанский филиал Всемирного центра управления технологиями. - Не знаю, ты же сама с ним договаривалась. Давай найдем вход и у кого-нибудь спросим.

Здание выглядело как обычный жилой дом. Выдавали его пожелтевшие офисные кондиционеры, висевшие на каждом окне, а так же тонированные зеркальные стекла в "квартирах". Центральная входная дверь была заварена, а на ней краской нарисована небольшая абстракция. В хаотическом рисунке угадывались усы и некоторые черты лица знаменитого художника Сальвадора Дали. Вход в здание Энни с Карлосом обнаружили не сразу. Лишь обойдя дом вокруг, они увидели едва заметную серую в тон фасаду железную дверь. Не успела Энни сделать шаг, чтобы войти внутрь, как внезапно перед ней вырос охранник.

— Куда вы? - спросил он.

— Нам нужен Хосе Ромарио. У нас с ним встреча. Мы журналисты.

Охранник недоверчиво окинул взглядом Карлоса и его камеру, упакованную в плотный черный кофр.

— Одну секунду, - сказал охранник, жестами указав ранним гостям, что они должны оставаться на месте. - Хуанито, здесь журналисты, говорят, что им назначено. Алло, Хуанито. Прием. Ты слышишь меня? Хуанито! Да что же такое? - охранник постучал рацией по столу. - Алло. Алло. Коробка бездушная. Сломалась. Давно я им говорил, пора новую покупать.

Охранник достал из верхнего ящика стола новые батарейки и заменил их в неработающем приборе. Оказалось, что это бесполезно.

— Подождите здесь, я предупрежу Хосе Ромарио о вашем визите. Спустя несколько минут охранник вернулся и проводил журналистов в кабинет 16а. Войдя в дверь, любезно приоткрытую для нее охранником, Энни очутилась в большом просторном кабинете. Следом за ней вошел Карлос. У большого окна располагался маленький стол, за которым сидел полноватый лысый мужчина с грустным лицом. Под глазами у него были темные круги, свидетельствовавшие о бессонной ночи.

— Журналисты? - покосился он на Энни. - Это с вами я разговаривал по телефону?

— Да, сеньор Ромарио. Здравствуйте. Я Энни, это Карлос.

— Присаживайтесь, прошу вас. Выкладывайте.

— Сеньор Ромарио, к восьмичасовым утренним новостям мы хотим подготовить небольшой репортаж о произошедшей катастрофе. Позже мы планируем поговорить и с другими специалистами. Но сейчас мы надеемся услышать от вас о том, что произошло. Мы хотим, чтобы вы рассказали нам и всем жителям страны максимально честно о сложившейся ситуации. Мой оператор Карлос сейчас приготовит камеру.

— Дорогая, честно сказать, я не уверен, что имею право рассказывать о таких вещах. Вам обязательно меня снимать?

— Сеньор Ромарио, - перебила его Энни. - Вы же обещали. Через пару часов об аварии в Вашингтоне узнает вся планета. Наши журналисты, так или иначе, достанут вас вопросами, так просто вы от них, то есть он нас не отделаетесь.

Энни улыбнулась, показав собеседнику, что настроена дружелюбно. Ей нужен был этот материал, она понимала, что не сможет уйти, не получив ответы на интересующие ее вопросы, поэтому решила войти в доверие к директору испанского филиала Всемирного центра управления технологиями.

— Какой красивый у вас кабинет, это все ваши награды? - Энни указала на стену, завешанную дипломами, изобразив удивление. Отвлекающий момент, чтобы расслабить собеседника - так ее учил редактор Лондонской газеты, в которой Энни проработала некоторое время после института.

Хосе Ромарио немного смутился и кивнул.

— Давайте разделаемся с этим быстрее. Я не спал больше суток, и предстоит, наверное, еще столько же.

Карлос приготовил камеру и навел ее на Хосе Ромарио, а Энни принялась задавать вопросы.

— Сеньор Ромарио, расскажите, пожалуйста, почему на данный момент не работают основные средства связи: интернет и мобильные телефоны. Что произошло и когда все снова придет в норму?

Интервьюируемый взял в руки свой мобильник, демонстративно набрал номер и включил громкую связь. "Извините, соединение невозможно, - сказал автоответчик. - Попробуйте перезвонить позднее".

— Я думаю, многие знают о том, что в настоящее время ученые пытаются создать принципиально новые суперскоростные линии передачи сигналов, - начал Хосе Ромарио. - Эти новые сети помогут нам в будущем обмениваться информацией и узнавать о том, что происходит в другой точке земного шара практически моментально. Представьте себе, что происходит какое-то событие, скажем, в России, а вы находитесь в Австралии. Оно фиксируется в мировой электронной базе, и по суперскоростным линиям передается в ваше компьютерное или мобильное устройство практически мгновенно, оповещая вас о произошедшем. Таким образом, люди будут более информированными, в десятки раз более мобильными, нежели сейчас. Все это пока сложно объяснить, поэтому я не буду вдаваться в подробности. Скоро вы все сами увидите.

— Сеньор Ромарио, расскажите подробнее об этой мировой компьютерной базе?

— Единый центр, где фиксируются все важные мировые события: произошедшие природные катаклизмы, срочные политические новости, указы президентов, экстренные предупреждения и так далее. То есть у вас, журналистов, в будущем работы поубавится. Все это пока в проекте, но уже сейчас ведется активная работа по превращению этих замыслов в жизнь.

— Сеньор Ромарио, что же произошло этой ночью? Почему мы остались без привычных средств связи?

— Вчера в главном офисе Всемирного центра управления технологиями в Вашингтоне проходил тестовый запуск новейшей суперскоростной сети. Если бы все прошло гладко, как и планировалось, уже через год большая часть планеты перешла бы на новую систему связи. У нас была бы совершенно новая жизнь, огромный скачек в эволюции человечества. Но оказалось, что в программе запуска есть серьезная недоработка. Для включения новой сети был создан специальный вирус, который на время блокирует старую сеть, поскольку две сети одновременно работать не могут. Но этот вирус не заблокировал ее, а, выражаясь простыми словами, сожрал. Сейчас ученые пытаются все исправить. Сколько времени это займет - сказать не могу.

— То есть, я правильно понимаю, интернета и сотовой связи нет во всем мире? Или же только в отдельно взятых уголках планеты?

— Везде, где до сегодняшнего дня были проложены линии. Сейчас они заблокированы. Вирус полностью парализовал исходящие сигналы главного сервера в Вашингтонском центре управления технологиями.

— Это катастрофа мирового масштаба! - вскрикнула Энни. - Что же теперь ждет жителей Земли?

Хосе Ромарио тяжело вздохнул, недовольно посмотрел на Энни и произнес, понизив голос:

— Дорогая, я надеюсь, этот момент вырежут из телеэфира, - более тихим голосом произнес Хосе Ромарио. - Вы можете нагнать паники своими несдержанными высказываниями. Вам известно такое понятие, как эффект толпы? Если мы будем разжигать скандал вокруг произошедшего, могут возникнуть проблемы вселенского масштаба. Произойдет катастрофа. Не опережайте события, я и так сказал вам больше, чем имел права, и могу поплатиться головой за это интервью, поэтому надеюсь, что вы будете благоразумны в своих высказываниях и заявлениях.

После этих слов он посмотрел в камеру и продолжил уже более официально.

— Люди разучились жить без своих мобильников и электронной почты. У многих бизнес связан с интернетом, опять же финансовые биржи, торговля, перевозки... всего не перечислишь. Могут пострадать десятки тысяч...

— Хосе Ромарио, извините, что перебиваю. Этот вопрос, конечно, должен быть адресован не вам, но все же, - Энни слегка замялась, но привычка разводить собеседника на острые темы вылезла сама собой. - Как вы считаете, может ли это быть ознаменованием начала конца света? Сейчас все только и говорят об этом. Одна из версий причины апокалипсиса - компьютерный вирус.

— Я вас умоляю! О чем вы говорите! Вы верите в эту чепуху? Ответственно заявляю, - Хосе Ромарио устремил серьезный взгляд в камеру, - никакого конца света не будет! Все, что произошло во время испытаний в Вашингтоне, носит перманентный характер. Сейчас проблему решают лучшие мировые специалисты. Думаю, что в ближайшие часы все неполадки будут устранены.

Хосе Ромарио повернулся к Энни.

— На этом закончим, - сказал он. - Пожалуйста, выключайте свою камеру. Детка, я надеюсь, ты меня поняла насчет того, что не нужно нагнетать проблему. Все, что я сказал тебе про возможную катастрофу, должно остаться между нами с тобой и этой камерой. Ну и оператором твоим. Думаю, тебе не нужно объяснять это дважды. Разрешите вас проводить до выхода.

Директор испанского филиала ВЦУТ явно не умел располагать к себе людей. У Энни он вызвал противоречивые чувства. С одной стороны умный, солидный, серьезный, влиятельный мужчина, с другой - хамоватый тип с плохими манерами. Когда Энни выходила из его кабинета вслед за Карлосом, Хосе Ромарио попытался погладить ее по пятой точке. Энни вскрикнула от удивления.

— Что вы делаете? - возмутилась она.

— До встречи, детка. Было приятно познакомиться.

До чего мерзкий тип, подумала Энни.

— Интервью резать не будем. Выпустим в эфир в сыром виде, только сгладим пару моментов, - сказала она Карлосу, как только они покинули кабинет Хосе Ромарио. - Это будет сенсация, эксклюзив, который откроет миру правду. Мы можем быть первыми, кто сделает это. К тому же интервью с пометкой "не для широкой общественности" наиболее ценно.

— Ты настоящая сучка, - удивленно, но в то же время с улыбкой посмотрел на нее Карлос. - Он же и впрямь может лишиться занимаемой должности. А как же журналистская этика?

— Карлос, ты меня пугаешь. Ты сам-то журналист, или кто? Во-первых, мы с тобой работаем в независимом СМИ, и в подобных случаях должны сохранять хладнокровие. Во-вторых, он сам виноват в том, что проболтался. В-третьих, люди должны знать правду, произошла глобальная катастрофа, Карлос, это даже не падение самолета, это круче. Вся пресса, так или иначе, раздует скандал и сделает на этом деньги, а мы можем сделать себе на этом имя. Неужели в тебе нет честолюбия? Позволь напомнить, что сегодня ты герой, это ты первым обо всем узнал, тебе полагаются дополнительные почести. Значит так, сейчас мы находим, откуда позвонить в редакцию, главный редактор должен уже быть на месте. Сообщаем о том, что произошло и о том, что мы уже успели отснять, получаем дальнейшие указания, выполняем их и едем в редакцию. После сдачи материала я веду тебя на обед в любой ресторан, в который только пожелаешь.

— Договорились, только мы забыли один момент. Американские СМИ по любому уже обо всем пронюхали быстрее нас, у них есть круглосуточные телеканалы, скорее всего, информация уже просочилась в массы.

— Ох уж эта разница во времени, - вздохнула Энни. - Давай посчитаем. Если у нас все случилось под утро, значит в Америке - поздно вечером. У нас разница в шесть часов. В любом случае, даже если в эфир и выходили какие-либо подробности, все произошло ночью, когда и мы и они спали. В Америке еще ночь, они отстают от нас. Значит, мы можем все равно быть первыми. По крайней мере, в Испании. Карлос, прекрати быть пессимистом. Садись в машину, нам нужна больница или полицейский участок. Нам нужно позвонить.

Не смея протестовать воинственно настроенной коллеге, Карлос подчинился. Пока они ехали по улице, пытаясь найти, откуда бы позвонить в редакцию, Энни смотрела на спешащих на работу испанцев. Интересно, знают ли они о том, что произошло, думала она. Как случившееся повлияет на жизнь этих людей. А вдруг, она надумала себе катастрофу, масштабы которой сильно преувеличила. А что, если ее поднимут на смех коллеги и неудавшийся итог эксперимента американских ученых уже не имеет значения? Вдруг, связь уже восстановилась, пока все спали? Может, все было просто временной поломкой, как, к примеру, оборванные линии электропередач после грозы. Хоть последствия погодной стихии порой и приводят к неприятным последствиям, но все же поломки быстро устраняют, и системы вновь приходят в норму. Но верить в это Энни не хотела. В ее представлении мир уже полетел в тартарары, и наступило начало конца света.

— Эй, не спи, - толкнул ее в бок Карлос. - Нам обязательно нужна больница или полицейские? Круглосуточное кафе пойдет? Там должен быть телефон.

— Да, остановимся здесь.

— А почему бы нам просто не поехать в редакцию, не сдать материал и на месте не все обсудить с главным?

— Мы не должны терять времени. Не исключено, что редактор потребует, чтобы мы поехали на интервью к другим собеседникам, а если вернемся в редакцию - можем не успеть к утреннему выпуску.

Энни взяла в руки телефон и снова попыталась набрать номер Карлоса. Затем она попробовала позвонить Джоди в Лондон. Обе попытки оказались тщетными. Зайти в интернет с мобильника по-прежнему не получалось. Предположения Энни о конце света постепенно начинали сбываться, по крайней мере, в ее голове. В кафе, откуда они планировали связаться с редакцией, не смотря на ранний час, было людно. Компания за столиком возле окна допивала остатки вина, о чем-то громко дискутируя. Мужчина в кресле у барной стойки спал, запрокинув голову назад и открыв рот так, что по подбородку у него стекала слюна. Волосы его были сальными и торчали в разные стороны, Энни даже показалось, что он чем-то похож на персонажа из фильмов о людях "Икс" Росомаху. Старый потертый пиджак явно был велик своему хозяину на пару размеров, рубашка заляпана кетчупом. На столе валялся недоеденный гамбургер, рядом стоял полупустой стакан с прозрачной жидкостью. Энни подумала, что выглядит этот человек слишком неопрятно, и даже в подобные заведения, где публика не очень притязательна к внешнему виду, таких посетителей обычно не пускают. За угловым столиком сидел полицейский в компании ярко накрашенной девицы в дырявых колготках, но с идеально уложенной прической. Наверное, проститутка, подумала Энни, рассматривая ее, направляясь к бару. Девица, словно услышав ее мысли, повернулась и уставилась на нее. Энни смутилась и тут же отвернулась.

— Здравствуйте, нам нужно позвонить, у вас есть городской телефон? - спросила Энни у бармена за стойкой. - У нас не работают мобильные.

— У вас тоже? - удивленно посмотрел на нее бармен. - Я больше часа пытаюсь дозвониться жене, она как раз ночную смену в больнице заканчивать должна, но у меня не получается. Не соединяется и все. Вроде бы и деньги на счету есть, и батарея заряжена, а связи нет. Я даже каким-то беспомощным себя почувствовал. Видите вон того мужика, - он указал на спящего у бара посетителя. - Он пришел сюда пару часов назад, еле на ногах стоял. Я сначала, выгнать его собирался, но он уж больно умолял, чтобы я его оставил. Он высыпал из кармана мелочь мне на барную стойку и попросил чего-нибудь поесть. Там денег-то было, наверное, на упаковку от фаст-фуда, но мне его стало жалко, и я дал ему гамбургер со стаканом воды.

Энни с Карлосом переглянулись, не поняв, для чего бармен все это им рассказывает. Тот так увлекся, что, видимо, забыл про их просьбу позвонить.

— Так вот, о чем это я, - продолжил бармен. - Этот человек поел, поблагодарил меня, затем подошел вон к той компании молодых людей, и начал им что-то рассказывать. Они пригласили его сесть, угостили вином, а затем он им что-то такое сказал, что они вдруг громко засмеялись. После этого все разом достали из карманов телефоны, и принялись звонить. Лица у всех, я вам скажу, были озадаченные. Дальше они заказали еще бутылку вина и стали о чем-то задумчиво рассуждать. Этот странный мужчина встал, вежливо извинился за причиненное им беспокойство, и пошел спать в то кресло. Когда он проходил мимо барной стойки, то бросил мне такую фразу, от которой у меня по телу побежали мурашки. "Не забудь попрощаться с близкими. Конец уже рядом". Это бред, я понимаю, но почему-то стало так не по себе. Я принялся набирать жене, а телефон не работает.

Энни выслушала историю не без интереса.

— Карлос, кажется, у нас появился новый персонаж для сюжета в новостях. Городские сумасшедшие предвещают конец света. Это интересный ход - произошла не просто крупнейшая авария, произошла глобальная катастрофа, и мы можем сделать неплохой поворот. Только сначала нужно узнать мнение редактора на этот счет.

Бармен провел журналистов в подсобку, где находился телефон.

— Алло, Жак, привет, это Энни. Соедини с главным, он уже на месте?

— Привет, да, правда, он что-то не в духе. Ты почему сама еще не здесь?

— Жак, я делаю материал, у меня в руках мировая сенсация, мне срочно нужно поговорить с главным.

— Ого, - удивился Жак. - Люди только проснулись, а ты уже откопала бомбу? Вот это да! Переключаю на Грина.

В ожидании соединения с редактором сердце Энни от волнения забилось где-то в горле. Еще немного, и она его выплюнет. Как мистер Грин отреагирует на ее сообщение? А вдруг он уже обо всем знает? А вдруг...

— Слушаю, - раздался голос главного редактора Интернационального телевидения.

— Мистер Грин, доброе утро, это Энни Фрост. У меня для вас сногсшибательные новости.

Редактор сразу оживился.

— Вот это правильное начало дня! Выкладывай.

— Скажите, у вас работает мобильный телефон?

— Не знаю, должен, а что с ним может произойти?

— Вы сегодня уже звонили кому-нибудь?

— Нет, почему тебя так волнует состояние моего мобильника? В чем дело?

— Попробуйте набрать кому-нибудь со своего телефона, только не вешайте трубку городского.

— Раз ты так настаиваешь. Повиси секунду.

Мистер Грин, молча, выполнил указания Энни.

— Да что же это такое, - сердито произнес редактор через минуту. - Не работает, зараза. И сеть не ловит. Что ты узнала, Энни? Что-то произошло с оператором сотовой связи? Какая-то авария?

— Да. Мистер Грин, произошла авария мирового масштаба. Насколько мне известно, в настоящее время не работает ни один мобильник на планете, и приостановлен доступ в интернет. Этой ночью американцы тестировали новое оборудование...

Задыхаясь от переполняющих ее эмоций, Энни рассказала редактору о том, что знала сама и о том, что сообщил ей директор испанского филиала Всемирного центра управления технологиями Хосе Ромарио.

— Энни, ты большая умница, бегом в редакцию, нужно срочно готовить сюжет к утренним новостям. Хотя нет, мы можем дать экстренное сообщение и раньше. Как быстро ты сможешь доехать до работы?

— Минут за двадцать доберемся, мы не очень далеко. А как же наш сумасшедший с его концом света? Это может быть интересно.

— Это можно использовать уже для другого сюжета, как продолжение темы. Сейчас нам необходимо дать первую имеющуюся информацию в эфир, и как можно скорее.

— Но как же нам потом его найти? - спросила Энни, но редактор уже положил трубку.

Выйдя из подсобки и посмотрев на спящего у барной стойки городского сумасшедшего, который уже казался Энни идеальным героем для сюжета-пугалки в дневных новостях, она подумала, что он вряд ли уйдет отсюда ближайший час, поэтому решила, что прежде выпустит материал в эфир, а затем вернется сюда за ним.

— Поехали, - сказала она Карлосу. - Нас уже ждут.

Спустя пятнадцать минут Энни уже бежала по едва освещенной лестнице в редакцию. Как назло лифт в офисном здании, где располагался ее телеканал, сломался, и ей пришлось подниматься наверх пешком. Она преодолела десять пролетов на одном дыхании, подгоняемая желанием обо всем как можно скорее рассказать коллегам и всему миру.

— Карлос, ты где застрял, - крикнула Энни отставшему от нее на два этажа напарнику. - Я на каблуках бегаю быстрее, чем ты в кедах.

— А я тащу аппаратуру, которая весит десять килограмм, так что не умничай, - раздался где-то внизу голос Карлоса.

Оказавшись на этаже, где находился ее офис, Энни направилась прямиком в кабинет редактора, по пути здороваясь с коллегами.

— Привет, Энни! - окликнула ее ведущая утреннего выпуска новостей немка Жизель. - Слышала, у нас сенсация. Как думаешь, это серьезно?

— Мистер Грин обо всем уже рассказал? - с досадой спросила Энни.

— Нет, пальма первенства за тобой, - успокоила ее Жизель. - Он сказал только мне. В момент вашего разговора я присутствовала в его кабинете. Иди скорее, он ждет тебя. Я побежала к визажисту, а затем в студию. Надо подготовиться, потренироваться делать красивое испуганное выражение лица перед зеркалом. Такие новости нужно сообщать зрителям с определенными эмоциями, ты же знаешь.

Жизель была симпатичной двадцатишестилетней брюнеткой. В кадре она смотрелась превосходно, всегда без запинки читала написанный для нее текст, во время прямого эфира чувствовала себя как рыба в воде. Но вот в жизни Жизель была куда менее интересна, чем на экране. После команды режиссера "Стоп. Снято" выключались камеры, а вместе с ними и Жизель. На смену так эффектно рассуждавшей в кадре о внутренней политике Испании, о военных конфликтах в Сирии и о падении индекса "Доу Джонс" ведущей, приходила девушка с неоконченным средним образованием, которая на самом деле мало что понимала в новостях, о которых ей приходится рассказывать зрителям изо дня в день. Энни Жизель нравилась, хоть большинство сотрудников Интернационального телевидения и считали ее странной. Попасть на телевидение Жизель помог ее бойфренд - соучредитель "ИТВ".

В кабинете редактора, кроме самого мистера Грина находилось еще пять человек: два редактора, монтажер, продюсер со своим ассистентом и секретарь редакции Жак. Все они оживленно обсуждали, что поставить в утренний эфир после главной новости об аварии в исследовательском центре в США.

— Энни, проходи, у нас осталось совсем немного времени до утреннего выпуска. Мы должны смонтировать сюжет как можно быстрее. В интервью много сырой информации или строго все по делу? - спросил редактор у Энни.

— Мистер Грин, директор ВЦУТ был максимально содержателен в своем рассказе, однако я хочу, чтобы вы самостоятельно посмотрели отснятый материал.

Редактор встал со своего места и направился вместе с Энни в монтажную. Энни обратила внимание, что как только мистер Грин объявил об окончании планерки, все находящиеся в комнате пять сотрудников, как по команде, схватили со стола свои мобильники, и попытались позвонить, но, как и ожидала Энни, безуспешно. Лица у всех были озадаченными. В общем кабинете, где располагался штаб корреспондентов, обстановка была более спокойной. Ее коллеги по отделу, скорее всего, пока не знали об аварии в Америке, но отсутствие интернета явно вызывало у всех недовольство.

 

Глава 5

Дозвониться до Алины не получалось уже несколько часов. Антон не находил себе места, и пытался занять время ожидания прибытия новых туристов видео игрой про зомби. Интернета нет, но ноутбук все еще работал, и это не могло его не радовать. На экране монитора то и дело появлялись страшные физиономии ходячих мертвецов, а герой, которым играл Антон, лихо расправлялся с ними, виртуозно управляя автоматом Калашникова.

— Антон, новые гости будут примерно через десять минут, ты готов?

В комнату вошла Лили с подносом, на котором стояли разноцветные коктейли. Эту дрянь служащие отеля традиционно готовили для угощения всех вновь прибывших, дабы продемонстрировать свое гостеприимство. Ничего, кроме ароматизированного порошка с красителями и газировки в них не входило, поэтому Антон поморщился. И как еще никто не отравился, подумал он, вспомнив неприятный химический вкус коктейля, которым когда-то и его, как "вновь прибывшего" угощали на ресепшне.

— Куда же я с подводной лодки, - попытался пошутить Антон, но увидел, что Лили не поняла его. - Я всегда готов. Как там у вас с техникой? По-прежнему не работает?

— Нет, - развела руками Лили. - Мы вызвали службу поддержки, вот-вот должны приехать. Большая часть постояльцев еще спит, завтрак только начался.

— Что вы планируете делать, если система не заработает?

— Мы думали об этом, и единственный возможный вариант - раздать людям универсальные ключи от номеров. Но это не выход. Если ключ подходит к любой двери, считай все номера в свободном доступе для каждого постояльца, по отелю может прокатиться волна воровства, а, в конце концов, обвинения предъявят отелю.

— Вы можете выдать каждому гостю новый ключ, но не говорите никому, что он универсален, просто объясните, что в отеле, как это сказать по-испански, что-то вроде инвентаризации. Ты меня понимаешь? Никто и не заподозрит подвоха и все снова в порядке. Только придется усилить систему охраны. Пусть ваши секьюрити чаще проверяют все этажи.

— Да, наверное, так и сделаем, - вздохнула Лили. - Пойдем, кажется, автобус уже приехал.

Антон вышел на крыльцо отеля и посмотрел на дорогу. Мимо проехал экскурсионный трамвайчик, в котором сидели туристы и восхищенно смотрели по сторонам, то и дело фотографируясь. Когда-то и он, впервые приехав в чужую страну, не мог оторвать восхищенного взгляда от местной природы, архитектуры и людей. Испанцы нравились Антону своей неиссякаемой дружелюбностью и радушием, с которым они обычно встречали гостей. Эти люди казались Антону едва ли не самыми счастливыми людьми на свете: море, солнце, богатая история страны, традиции и культура - все это в совокупности накладывало свой отпечаток на их характеры. Все испанцы, которых знал Антон, были замечательными людьми. Они как будто не знали усталости, работали и отдыхали за себя и за соседа. Чего только стоит их сиеста - национальная традиция послеобеденного отдыха. В России в обеденный перерыв среднестатистический служащий запихивает в себя быстрый кусок еды, а затем торопится вновь приступить к своим обязанностям. Местное население Испании отдыхать умеет. В определенное время дня они закрывают свои офисы и магазины и направляются пить вино, встречаться с друзьями, отдыхать и расслабляться. Длится это на протяжении как минимум двух часов, после чего работа вновь возобновляется. По статистике, испанцы реже страдают от сердечнососудистых заболеваний именно оттого, что имеют столь продолжительный дневной отдых.

Автобус с туристами пока не подъехал, и Антон присел за столик в лобби-баре отеля, который располагался прямо на улице. Официанты и бармены только что пришли на работу, и лениво расставляли столы и стулья, которые на ночь обычно убирались в подсобное помещение.

— Включите телевизор, - попросил Антон администратора и тот протянул ему пульт.

Пощелкав каналы и не найдя ничего интересного, Антон остановился на "ИТВ" - интернациональный телеканал, где работали журналисты из разных стран. Последнее время он только его и смотрел. Испанская речь ему успела поднадоесть, а точнее, он просто скучал по родному русскому языку. На "ИТВ" работала симпатичная москвичка Ольга. Обычно перед блоком часовых новостей шла небольшая заставка, в которой представляли каждого журналиста, работавшего над выпуском. Миловидная с короткой стрижкой уроженка России рассказывала о себе на родном языке, а внизу экрана мелькали субтитры. Судя по неформальному видео-портфолио Ольги, ей двадцать семь лет, пять из которых она живет в Барселоне, не замужем, детей нет, владеет английским, испанским, французским, итальянским и немецким языками в совершенстве, увлекается плаванием и футболом, любит Стивена Кинга и Михаила Булгакова. Это все, что Ольга рассказывала о себе перед очередным выпуском новостей, в котором выходили ее сюжеты. В тридцатисекундной заставке перед ньюс-блоком обычно себя презентовали пять или больше журналистов в зависимости от количества видео материалов, которые вмещал в себя выпуск. Ольга практически каждый день делала репортажи, поэтому Антон наблюдал ее по телевизору довольно часто, и она запомнилась ему больше всех остальных. Кроме землячки среди любимчиков Антона была англичанка Энни и француженка Ингрид. Эти девушки, по его мнению, делали самые интересные новости.

Автобуса с туристами по-прежнему не было видно, по непонятным причинам он задерживался в пути. По графику прибытия, новые постояльцы отеля должны уже были приехать. Прежде чем звонить в офис туроператора, Антон решил посмотреть выпуск новостей. Утренние сообщения обычно были скудным повторением вчерашних событий, но не на этот раз. Вместо видео-портфолио нескольких корреспондентов, на экране появилась улыбающаяся англичанка Энни, после чего ведущая Жизель взволнованным голосом сообщила о том, что произошла какая-то катастрофа во Всемирном центре управления технологиями. О таком учреждении Антон раньше не слышал, поэтому сделал звук телевизора громче.

— Мы ведем свой репортаж из Испанского филиала центра управления технологиями в Барселоне, - на экране снова появилась Энни Фрост с микрофоном в руках. - В настоящее время жители всей Земли не могут получить доступ к интернету и сотовой связи. Многие не могут связаться с родственниками в разных точках планеты. Вызвано это аварией, которая произошла в главном управлении Всемирного центра технологий в Вашингтоне в Америке. Пока мы единственные, кому удалось сделать интервью со специалистами, которые знают о случившейся катастрофе. По нашим данным, проблема оказалось куда более серьезной, чем ее пытаются преподнести, и на ее устранение задействованы все возможные силы и средства, однако точные сведения пока не распространяются.

Дальше в телевизоре появился Хосе Ромарио - директор испанского филиала Всемирного центра управления технологиями, как свидетельствовала информационная плашка внизу экрана под "говорящей головой", которая давала интервью. Он рассказывал о том, что учеными проводились эксперименты по запуску нового оборудования, "которое сделало бы настоящий переворот в науке о современных технологиях, которое поставило бы людей на новую ступень эволюции, которое дало бы нам такие невероятные возможности, о которых мы даже не представляли". Однако, как это бывает в голливудских ужастиках, все пошло не так, как планировалось, и на объекте исследований произошла авария. Далее Хосе Ромарио вкратце объяснил, что произошло, после чего понизил голос, отвернулся от камеры и обратился к журналистам, бравшим у него интервью. Практически шепотом он произнес следующие слова:

— Вы можете нагнать паники своими несдержанными высказываниями. Вам известно такое понятие, как эффект толпы? Если мы будем разжигать скандал вокруг произошедшего, могут возникнуть проблемы вселенского масштаба. Произойдет катастрофа.

Было понятно, что эти слова не предназначались для широкой аудитории, и журналисты умышленно поставили их в эфир. Но для чего? Чтобы, как и сказал Хосе Ромарио, вызвать эффект толпы? Антон посмотрел по сторонам. Он заметил стоящих рядом с ним Марию и Лили, которые покинули свой пост, чтобы посмотреть выпуск новостей. Женщины смотрели на экран с широко раскрытыми глазами. Мария от удивления даже открыла рот.

— Вот это новость, - сказала она. - Значит, наш сервер слетел по вине этих американцев, и теперь неизвестно, когда мы снова сможем нормально функционировать?

— Выходит, что так, - ответил Антон. - Я думаю, не стоит переживать раньше времени. Там работает куча специалистов, в ближайшее время они должны устранить проблему.

— Антон, ты представляешь, что произошло, или нет? Как мы теперь будем работать? Как теперь вообще все будут работать? Мой муж играет на бирже. Там вертятся крупные деньги, и все операции происходят через интернет. Если все слетит, мы останемся банкротами, каждый сбой в сети для моего мужа оборачивается едва ли не инфарктом, ты не представляешь, что может произойти в случае подобной аварии. Это правда, настоящая катастрофа. Как нам дальше жить?

С этими словами Мария побежала на стойку администрации, где уже собралось немало народу. Тем временем к отелю подъехал автобус с долгожданными туристами, которых Антон отправился встречать.

— Добрый день, приветствую вас в солнечной Каталонии, надеюсь, добрались удачно? - Антон протянул руку первой выходящей из автобуса женщине средних лет. - Разрешите помочь с багажом.

— У вас ужасные дороги, - бросила она Антону, отведя недовольный взгляд в сторону, но, позволив Антону поухаживать за ней. - Нам пообещали, что мы доберемся до отеля за сорок минут, но мы попали в такую ужасную пробку, каких я еще в Москве не видела, а уж поверьте, я и не в такие тупики попадала.

— Надеюсь, наше гостеприимство сгладит вам неприятные впечатления от поездки, - улыбнулся Антон. - Сегодня везде какие-то проблемы.

Антон помог остальным женщинам выйти из автобуса и провел их в гостевую зону на ресепшне. Окинув взглядом прибывшую группу, он заметил, что у большинства гостей недовольные лица. Ему и раньше приходилось развлекать и успокаивать рассерженных туристов, поэтому он сразу же предложил им угоститься коктейлями, и ознакомиться с вариантами предстоящего отдыха.

— В Испании вам не может не понравится, - сказал он, когда вся группа собралась в комнате номер девять. - Сейчас я раздам вам экскурсионные листки, чтобы вы могли ознакомиться с экскурсиями, которые мы вам можем предложить.

Пока туристы изучали цены на достопримечательности, Антон попытался позвонить жене, но сотовый не работал. Антона охватила паника: а что, если связь пропала окончательно и бесповоротно? Вдруг, это начало конца света, ведь, если верить новостям, ситуация глобальная. Конечно, он всегда сможет вернуться домой, бросить работу и попытаться начать новую жизнь на родине, как уже давно мечтал. Но как теперь может измениться мир, если все технологии вдруг исчезли? Конечно, никто пока не утверждает, что ситуация непоправима, но человеческий мозг имеет свойство драматизировать события. Особенно, мозг неисправимого романтика.

— Уважаемые гости, я оставлю вас на пару минут, а пока вы можете выбрать любой из предложенных маршрутов. Как только я вернусь, то расскажу вам все более подробно о том, что вас заинтересует. Очень рекомендую экскурсию на гору Монсеррат.

По телевизору сказали, что не работает только сотовая связь, о городских телефонах ничего не сообщалось. Дома в России у Антона с Алиной стационарного телефона не было, но он был у его родителей. Антон подошел к стойке администрации и попросил Лили набрать номер и дать ему трубку. Спустя несколько секунд напряженных гудков, в трубке раздался голос матери.

— Алло.

— Мама, привет, слава богу, дозвонился, это я. У вас все в порядке?

— Сынок, здравствуй, как давно я тебя не слышала. Как у тебя дела?

— Мама, у меня все в порядке, скажи, что там у вас происходит?

— У нас все хорошо, ждем тебя скорее обратно, Алиночка сказала, что ты надумал вернуться в Россию насовсем. Я безумно рада этой новости. Мы все так по тебе скучаем.

— Мама, ты смотрела новости? У нас только что сообщили, что во всем мире пропала сотовая связь и интернет, я не могу дозвониться до Алины.

— Не понимаю, о чем ты. У нас все спокойно, мы вчера созванивались с Алиной, у нее было все в порядке.

— Послушай, если она тебе позвонит, передай ей, что я скоро вернусь, пусть не беспокоится. Просто у нас по телевидению здесь вышел сюжет о том, что в Америке произошла какая-то авария, и теперь не работают сотовые телефоны и интернет.

— Передам, сынок, не беспокойся. Твой папа сегодня как раз собирается в город, попрошу его, чтобы навестил Алину с Ксюшей.

Слова матери успокоили Антона. Он попрощался с ней, пообещав вскоре вновь позвонить, и поспешил обратно к своим туристам.

 

Глава 6

В десять утра по московскому времени Генри решил, что не может больше ждать и ему нужно что-то делать. Звонить Джоди в Лондон было еще слишком рано, она, скорее всего, еще спала. О своем подлом поступке он думал всю прошедшую ночь и ни на миг не сомкнул глаз. В Генри проснулась совесть, о которой он давно уже и не вспоминал. Когда-нибудь, это должно было произойти, думал он, но быть готовым к подобной ситуации было просто невозможно. Его лучший друг Игорь в один миг стал его заклятым врагом, и с этим нужно было срочно разобраться. Человек, который воткнул Генри нож в спину, должен ответить за свой поступок. Стрелки часов сместились еще на минуту вперед, и бесконечно тянущееся время заставляло Генри сильно нервничать.

Решив, что он больше не будет терять ни минуты и надерет задницу своему бывшему товарищу, Генри схватил мобильник. Нажав на кнопку вызова и пролистав два номера вниз, он наткнулся на телефон Игоря. Последним набранным контактом был номер Джоди, но он так и остался неотвеченным. Связь не работала, на экране высветилось "нет сигнала сети", вызов был сброшен. Генри набрал номер Игоря снова и снова, но звонки постоянно прерывались. Он попытался перезагрузить телефон, но и это не помогло. Найдя в записной книжке мобильника номер сервисной службы своего сотового оператора, Генри попытался позвонить с домашнего телефона, но служба поддержки клиентов была перегружена, и автоответчик предлагал перезвонить попозже. Генри выругался, и решил, что поедет к Игорю сам.

Спустя двадцать минут он уже поднимался по лестнице многоэтажного дома в спальном районе Москвы на пятый этаж. Как он начнет разговор, он пока еще не знал. Генри понимал, что часть вины за произошедшее лежит и на нем, но жажда мести своему лучшему другу, который оказался таким подлецом, была настолько велика, что кровь в жилах закипала все сильнее, а кулаки, по мере приближения к квартире Игоря, сжимались все крепче. Подойдя к квартире, он нажал на звонок. За дверью была тишина. Он позвонил снова. Спустя полминуты он услышал шаркающие шаги.

— Кто еще там? - сонным голосом спросил Игорь.

— Открывай, - отозвался Генри. - Есть разговор.

Дверной замок щелкнул, и на пороге появился заспанный Игорь в одних трусах.

— Что тебе? - небрежно бросил он, презрительно уставившись на Генри.

Ответа на свой вопрос он не дождался. Взбешенный Генри набросился на Игоря с кулаками, принявшись бить его по лицу. От неожиданности Игорь не успел увернуться и попал под серьезную раздачу.

— Отвали, - завопил Игорь, пытаясь сбросить с себя Генри.

— Это тебе за Джоди!

Генри повалил Игоря на бетонный пол подъезда, оседлал его и ожесточенно принялся бить по лицу. Почувствовав, что сознание вот-вот покинет его, Игорь собрался с силами и сделал рывок в сторону, успев отодвинуть голову вправо за секунду до очередного удара. Генри со всей силы ударил кулаком о бетонный пол, взвыл от боли, и на миг оцепенел. Несколько секунд, пока он находился в замешательстве, позволили Игорю освободиться от сумасшедшего гостя. Игорь вскочил на ноги, откинул Генри на пол лицом вниз и скрутил его руки за спиной. В глазах Генри было безумство, которое раньше Игорю не приходилось видеть. Генри кричал что-то на английском и пытался вырваться.

— Чувак, тебе повезло, что родители уехали на дачу, иначе бы ты уже был в обезьяннике, - вытирая кровь с лица, сказал Игорь.

— Отпусти меня, я еще не закончил, - крикнул Генри.

— Чтобы ты продолжил наводить мне марафет? Нет уж, извольте.

Лицо Игоря было похоже на лицо человека, чудом выжившего в ДТП.

— Знаешь, я даже могу угостить тебя кофе, если пообещаешь держать руки при себе, - с сарказмом произнес Игорь.

— Слезь с меня, - потребовал Генри. - Ты мне ответишь за Джоди.

— За свою Джоди будешь отвечать сам. Ты заварил - ты и расхлебывай. Слушай, я теперь серьезно. Ты разбудил всех соседей, заткни свой рот и проваливай отсюда. Я чувствую к тебе не меньше ненависти, чем ты ко мне сейчас. Мы квиты.

— Ты сломал мою жизнь и жизнь Джоди.

— Это ты сломал ваши жизни, не сваливай все на меня, я лишь помог несчастной девочке разглядеть истинное лицо ее парня. Она наверняка уже видела тот клип на Фейсбуке, с тобой в главной роли. Мне ее очень жаль.

— Чувак, вторая главная роль принадлежит твоей Ане, помнишь?

После этих слов Игорь не выдержал, резко перевернул Генри на спину и вмазал по ухмыляющемуся лицу со всей мощи. Удар Игоря был настолько сильным, что Генри мгновенно потерял сознание. Очнулся он уже в квартире - на полу в прихожей. Пока Генри был без сознания, Игорь затащил его внутрь и бросил прямо на пороге, затем налил стакан воды и подошел к валяющемуся другу. Бывшему другу.

— Вставай, - Игорь вылил на Генри стакан воды и пнул его ногой. - Если вздумаешь распускать руки, я спущу тебя с лестницы.

— Я никогда не прощу тебе того, что ты сделал.

— А я и не прошу. Мы можем поговорить спокойно, и я, возможно, знаю, как тебе помочь. Но ты так просто от меня не отделаешься.

Генри непонимающе посмотрел на Игоря. Ответить за все должен был он, а не Генри. По крайней мере, с такой целью Генри и пришел к нему.

— Если Джоди видела эту запись, тебе не жить.

— Заканчивай корчить из себя крутого парня и слушай теперь меня. Аня, девушка с которой ты переспал, я... я люблю ее. Мы раньше встречались, ты знаешь. Я планирую вернуть ее. Несколько месяцев назад я бросил ее ради другой. Вернее, ради других. Раньше я думал, что еще не готов для серьезных отношений, что быть только с ней одной для меня слишком ответственный шаг, непродуманное решение, я ведь еще так молод. Но теперь я понял, что не могу без нее. Она имеет право встречаться с другими, ведь это я ее бросил, она, наверное, переспала с тобой только ради мести, чтобы заставить меня ревновать и сожалеть о своем поступке. И я действительно жалею, что так все получилось. Только со временем понимаешь, как дорог тебе человек, особенно, когда он уже не с тобой, но ты постоянно видишь его в институте, на вечеринках с другими парнями. Мне кажется, что я до сих пор ей не безразличен.

Генри смотрел на Игоря с отвращением и ненавистью.

— Твои слюни меня нисколько не разжалобили, чувак. Хочешь сказать, что я лишился Джоди из-за твоих внезапных романтичных порывов? Да мне наплевать на твою любовь. Ты предатель, который пять лет притворялся моим другом.

— Во-первых, Джоди могла еще не видеть эту запись из клуба, и если так, то я успею удалить ее из Фейсбука. А если она ее уже видела, я скажу ей, что это монтаж, и в клипе не ты. Я придумаю что-нибудь типа, что сделал это из зависти к тебе и все такое.

Генри мгновенно изменился в лице, представляя, как позвонит Джоди и расскажет о подлой выходке Игоря, о том, что все, что она успела посмотреть - не правда, что Игорь все это подстроил специально. Зачем? Это он придумает быстро, главное сейчас - заставить его исправить положение. Потом они просто посмеются над этой ситуацией и быстренько все забудут.

— Но ты же понимаешь, что просто так я ничего делать не собираюсь, - усмехнулся Игорь.

— Чего ты хочешь?

— Во-первых, чтобы ты забыл об Ане. Как ее зовут, ее номер телефона, адрес, и вообще, чтобы ты стер ее из своей памяти. Во-вторых, ты должен будешь... - Игорь на секунду запнулся, что-то прикинув в уме, - десять тысяч. Это за мое молчание и за то, чтобы все вернулось на свои места.

— Ты вымогаешь у меня деньги? - Такого Генри точно не мог предвидеть.

— Нет. Будем считать это нашим общим делом. Ты заказчик, я исполнитель, все просто. Это услуга, за которую ты заплатишь мне деньги. Товарно-рыночные отношения, друг.

— Ты вымогатель, - закричал Генри, попытавшись подняться с пола, но Игорь снова пнул его ногой в бедро, после чего ехидно улыбнулся.

— Хочешь, чтобы все было по-твоему? Уже было! Теперь давай по-моему. Если ты откажешься, я просто умою руки, но если согласишься - вернешь свою прежнюю жизнь. И все останутся довольны.

На размышления не было времени. По крайней мере, так считал Генри. Если он хочет все уладить, он должен согласиться с условиями Игоря. Разве он мог подумать о подобном положении вещей раньше? Его жизнь всегда казалась ему настоящей, полной, правильной и никто не мог заставить его думать иначе. Он точно знал, чего хочет, и как все должно сложиться после учебы в России. Джоди была его главной целью, пусть и уже достигнутой. Мимолетные свидания и увлечения для молодого сильного мужчины - это всего лишь способ набраться опыта, подтвердить собственную значимость и востребованность в глазах других людей. Ведь если у тебя уже есть шикарная машина твоей мечты, никто не запрещает тебе периодически брать на тест-драйв другие автомобили, изучать их характеристики, сравнивать двигатели, объемы бензобаков, внешнюю привлекательность и комфорт салонов.

— Сволочь, - прошипел Генри, доставая бумажник и вынимая из него две пятитысячные купюры. - Подавись ими.

Реакция Игоря была неожиданной для Генри. Как, впрочем, и все здесь происходящее. Вместо того чтобы взять деньги, Игорь ухмыльнулся, уперся локтем в стену и приложил руку ко лбу, потирая висок.

— Чувак, да ты смеешься? На эти деньги я пару раз в магазин за пивом схожу. Десять тысяч долларов, а не рублей. Нет уж. Ради своего счастья ты все-таки должен постараться. Знаешь, я тут уже полгода коплю на машину. Приглядел одну в салоне, но денег, как сам понимаешь, не хватает. Как раз червонец будет в тему.

— Да ты совсем оборзел, - Генри подскочил к Игорю и сжал обеими руками его шею, сдавливая ее и пытаясь опустить бывшего друга на колени. - Ты понимаешь, что несешь? Какие доллары? Я разделаюсь с тобой...

Удар в солнечное сплетение заставил Генри вернуться в исходное положение - на пол.

— Мне неважно, как и где ты раздобудешь эти деньги, но если хочешь избежать конфликта не только с Джоди, но и с моими друзьями из клуба, а они могут сделать из тебя мировую порно-звезду, продав то видео надежным покупателям, будь добр раскошелиться. Даю тебе три дня, а дальше пеняй на себя. Все, свободен, выметайся из моей квартиры.

***

Спустя два часа Генри лежал на полу рядом с диваном в своей квартире, прикладывая к лицу пакет замороженных овощей из морозилки, и раздумывая, что же он скажет отцу. Десять тысяч долларов - большие деньги, и вряд ли ему удастся уговорить папашу дать ему их. На что они ему нужны? Зачем так срочно? Как он сможет все это объяснить? В любом случае, Джоди была для него важнее, да и слова Игоря о том, что он может продать это видео "в надежные руки" не давали ему покоя. Возможно, он просто блефует, однако теперь понять этого человека, который еще вчера был его лучшим другом, было просто невозможно. Не исключено, что Игорь просто запугивает Генри, но чем черт не шутит. Если запись действительно распространится, Генри могут ожидать куда большие проблемы, и все, о чем он мечтал, к чему готовился, может развалиться. Он может купить молчание Игоря, свое спокойствие и, по сути, их с Джоди счастье за десять тысяч долларов. Конечно, у отца есть эти деньги и он не обеднеет, если даст их любимому единственному сыну. Когда Генри окончит институт, а осталось совсем недолго, он вернет отцу все до копейки. А если он не найдет эти десять тысяч, с жизнью можно практически попрощаться.

Мобильник не работал с самого утра, что происходило с сетью, он не знал, да и голова была забита только поиском решения внезапно свалившейся на него проблемы. Время утреннего завтрака в Лондоне уже прошло, поэтому Генри подумал, что звонить отцу уже можно. На экране телефона сеть не отображалась, и Генри даже не стал пытаться набрать номер на сотовом, решив сразу позвонить с городского.

— Алло, пап, привет, это я, - как можно ласковее произнес Генри, пытаясь сходу задобрить отца, предвещая его реакцию на просьбу дать денег. - Как же я давно не слышал твой голос, безумно скучаю по вам с мамой. Как ваши дела?

— Здравствуй, сынок, рад твоему звонку, у нас все в порядке. Уже и не припомню, когда ты в последний раз звонил нам по городскому телефону. Да и вообще долго от тебя вестей не было, забываешь нас потихоньку?

— Пап, ну о чем ты, я же вас с мамой безумно люблю, просто дела, учеба и все такое, ты же понимаешь.

— Понимаю, но родителям хотя бы раз в неделю звонить нужно, я уж не говорю о том, чтобы приезжать почаще, а не раз в год на рождество, как ты. У наших соседей Стоунов сын учится в Голландии, и навещает их раз в месяц, а иногда и чаще. Тебе денег на билет не хватает? Какие проблемы, я вышлю. Я тебя и так спонсирую ежемесячно неплохо, куда ты все тратишь? Развлечения, тусовки, да? Что-то в последнее время ты изменился, сынок, мы с мамой за тебя переживаем. Как бы ты не свернул на неверную дорогу.

Джон Барклай любил поучать своего сына. Генри терпеть этого не мог, и всегда пытался как можно скорее закончить разговор и попрощаться с родителем. Но в этот раз быстро раскланяться он не мог, поскольку звонил отцу с корыстной целью, и чтобы получить то, что ему нужно, ему придется внимательно и спокойно слушать любые замечания и наставления.

— Пап, все в порядке, честно, ты разве меня не знаешь? Ну что со мной может случиться? У меня хорошие друзья, неплохая успеваемость, оценки. Ты зря волнуешься.

— Хотелось бы в это верить. Ладно, выкладывай, зачем звонишь.

— Я... я просто так, поболтать, узнать как дела, я же говорю - соскучился.

— Генри, сынок, не вешай мне лапшу на уши. Ты никогда не звонил в десять утра, чтобы просто поинтересоваться моим здоровьем. Ты во что-то вляпался, у тебя неприятности? Что произошло?

— Да ничего со мной не произошло, - немного запинаясь произнес Генри в очередной раз удивляясь проницательности своего отца. Он мог бы работать в полиции, Джон Барклай, наверное, сможет раскусить самого хитрого преступника, настолько хорошо он разбирался в людях и понимал, когда они врут. Его отец хорошо понимал его натуру, и это был единственный человек в мире, которого Генри боялся. - Пап, у меня проблем никаких, серьезно. Но вот у одного моего хорошего товарища есть. Я бы не обратился к тебе, если бы был другой выход, но его в этой ситуации, как раз и нет.

— Я слушаю, - после непродолжительной паузы сказал Джон Барклай. - Что стряслось?

— Мой товарищ на днях попал в аварию, его сбила машина, когда он переходил дорогу на зеленый свет, прямо на пешеходном переходе. Водитель скрылся, сейчас его ищет полиция. Но, по слухам, виновник аварии - крупный бизнесмен, или даже политик, и ему вряд ли что-то может грозить. Скорее всего, дело просто аккуратно закроют, а его самого "не найдут". Сейчас мой товарищ лежит в больнице, у него куча переломов, сотрясение мозга и много чего еще. Ему нужна срочная операция, но у его семьи нет денег, он бюджетник. У него пять братьев и сестер, он живет с родителями. Я подумал, может ты мог бы дать денег ему на лечение взаймы, а я бы потом...

— Как зовут твоего приятеля? - перебил сына Джон Барклай.

— Что? Как зовут? Эээ... Игорь. Его зовут Игорь.

— Фамилия?

Отец был слишком подозрительным, и Генри понял, что нужно было сначала продумать все детали своего обмана, прежде чем звонить ему.

— Новиков Игорь. Пап, на операцию нужно десять тысяч долларов. Если ее не сделать, он может умереть. Дело серьезное.

— Скажи-ка, а давно вы с Игорем дружите? Ему кроме тебя помочь никто не может? Вроде в твоем институте учатся далеко не бедные студенты, почему бы вам, например, не скинуться?

— Понимаешь, он кроме меня практически ни с кем не общался, он стеснялся того, что не был достаточно состоятелен в материальном плане, в то время, когда все вокруг носили дорогие вещи, ездили на крутых машинах и могли позволить себе все, что захотят. Парень он хороший, и мы вот как-то так сдружились. Мы общаемся почти с самого начала учебы.

— Да, жалко мальчика, он твой ровесник?

— Да?

— Когда у него день рождения?

Отец все еще не верил сыну и продолжал задавать наводящие вопросы в надежде раскусить Генри.

— Двадцать первого... марта, - неуверенно произнес Генри.

— Ты сомневался, ты ведь врешь мне, сын, я чувствую, что ты меня обманываешь. Выкладывай, что произошло на самом деле и для чего тебе такие большие деньги? Это связано с наркотиками? У тебя вымогают деньги?

И снова Джон Барклай попал в точку. Генри что, такой предсказуемый?

— Отец, да что с тобой? Я говорю правду. Игорь лежит в больнице и нуждается в срочной операции.

Идея с другом, попавшим в аварию, пришла к Генри сама собой, ему казалось, что это наилучший повод, чтобы попросить у отца деньги. Он разжалобит его своим рассказом про бедного несчастного товарища, которому не откуда ждать помощи, и Джон Барклай расчувствуется и перешлет ему заветную сумму. Но все пошло не так, как планировал Генри. В последнее время вообще все шло не так как надо. А что, если отец потребует назвать номер больницы, в которой якобы лежит некий Игорь Новиков и решит позвонить туда? Даже если Генри и удастся подкупить какую-нибудь медсестру или просто знакомую, которая под видом лечащего врача опишет Джону Барклаю вымышленный диагноз несуществующего "друга", попавшего в аварию, и отца удастся убедить дать денег, что, если он захочет перевести их на счет этой самой больницы. Чтобы они не попали в руки Генри. В последнее время отец ведет себя с ним настороженно и, видимо, не очень доверяет.

За последний год или два Генри действительно изменился, не заметив сам как. Он редко навещал родителей в Лондоне и Джоди, нечасто звонил, а в основном пропадал с друзьями в клубах, чувствуя себя свободным и независимым. О том, что зависел он все-таки от кошелька своего отца - Генри предпочитал не думать. Когда-нибудь студенческий разгульный образ жизни ему должен будет надоесть, он это понимал. Генри думал, что сам повзрослеет и найдет себя в чем-то другом, более серьезном, во всяком случае, ему придется остепениться и стать ответственным за свою жизнь. Но то, что это взросление произойдет вынужденно и так внезапно, Генри предположить не мог. Привычная жизнь менялась на глазах, и так, как раньше, уже точно не будет. За доли секунды в его голове пронеслись все эти мысли. Генри успел понять, что и сам нуждается в серьезных переменах, и если он справится с тем, что на него сейчас навалилось, он кардинально изменит свою жизнь. Сам. Пусть толчок к этому и был дан его врагами в самый неожиданный момент, он не сломается, он станет лучше.

— Генри, ты понимаешь, что речь идет о немалой сумме, - сказал Джон Барклай.

— Отец, я отдам тебе эти деньги, считай, что беру взаймы, понимаешь, ты последняя надежда для Игоря. Эти деньги очень нужны на благое дело. Ну, пожалуйста.

— Сын, мне нужно поговорить с мамой, обсудить это с ней, я не могу просто так взять десять тысяч долларов и отдать не понятно кому и не понятно на что.

— Ты не доверяешь мне? - Генри попытался изобразить обиду, но вместо этого в его голосе проскользнули нотки злости.

— Мне надо подумать, - повторил Джон Барклай. - Я позвоню тебе.

— Когда?

— Не знаю, как все решу.

— Только, пожалуйста, побыстрее, врачи говорят, что операцию нужно делать срочно.

— А что, если он не найдет этих денег, ему не помогут и он будет вынужден умереть?

— Видимо так. Ты же знаешь, что человеческая жизнь ничего не стоит, и только тот, у кого есть деньги, может выкупить ее из лап смерти.

— Сильно сказано, сын. Я позвоню тебе. Кстати, как у вас там дела с сотовой связью и интернетом?

— В смысле? Как обычно, а что? Хотя, знаешь, сегодня я не мог никуда дозвониться по своему мобильнику, интернет еще не проверял.

— У нас по всем каналам идут срочные новости о какой-то аварии в США. Говорят, связи нет во всем мире: ни мобильной, ни электронной.

— Вот так новости. Я еще не включал телевизор, сейчас посмотрю. Спасибо, пап. Я буду ждать от тебя скорейшего звонка. Поцелуй от меня маму, скажи, что я скучаю и скоро постараюсь приехать, сразу же, как сдам сессию.

Поговорив с отцом, Генри поднялся с пола, на котором лежал все это время и сел на диван. Овощная заморозка, которую Генри прикладывал к лицу, окончательно растаяла и больше уже не годилась для охлаждения синяков. Судя по тому, как болело его лицо, Игорь его хорошенько отделал.

На первом канале шли новости с красной пометкой вверху экрана "экстренный выпуск". Ведущая с зализанными назад волосами в ярко-оранжевом костюме взволнованно что-то рассказывала. Вместо того чтобы слушать новости, Генри уставился на ее пиджак. Он думал о том, почему она так ярко одета, ведь обычно телеведущие носят костюмы спокойных цветов, чтобы не отвлекать зрителя своим внешним видом и полностью погрузить его в атмосферу мировых событий. Только после того, как на экране появился репортер с микрофоном в руке, а ведущая в студии осталась в прошлом кадре, Генри очнулся от мыслей.

Специальный корреспондент "Первого канала" передавал из Вашингтона, где, по его словам, произошла "одна из самых неожиданных и непредвиденных катастроф, которая коснулась всего мира в целом и каждого человека в частности". На экране какие-то люди толпились у какого-то здания, крича и ругаясь. По словам репортера, в Вашингтоне есть Всемирный центр управления технологиями, который занимается научными разработками в области современной связи. Этой ночью по московскому времени (в Вашингтоне был вечер) там проходил тестовый запуск какой-то сверхскоростной сети, которую поразил "вирус-блокатор", искусственно созданный для старой линии передачи сигналов. Этот вирус, по словам корреспондента, должен был временно блокировать старую сеть, чтобы смогла заработать новая, но, к всеобщему недоумению, он ее полностью парализовал. Исходящие сигналы из главного сервера в Вашингтонском центре управления технологиями передаются по скоростным линиям по всему миру, но сейчас они заблокированы, и мир оказался в своеобразном "бессвязном" вакууме. Ни в одной точке земного шара нет доступа к всемирной паутине, а сотовые телефоны не могут поймать сигнал. Человечество вмиг лишилось связи. Это практически как Генри, так же сиюминутно лишившийся своей привычной жизни. Какое забавное совпадение, подумал он.

Погрузившись в мысли о глобальной катастрофе и о том, насколько все может быть серьезно, Генри пришел к выводу, что в данной ситуации внезапного отключения системы питания большого организма под названием человечество есть и свои плюсы. По крайней мере, для него. Репортер сказал, что авария произошла сегодня ночью, а это значит, что Джоди могла и не видеть той записи из клуба, которую скинул ей вчера в Фейсбук Игорь. Она могла задержаться с подружками в кафе или на учебе, прийти домой и лечь спать, не включая компьютер. У Генри появилась надежда, и он потянулся за трубкой городского телефона. Он боялся ей звонить, но пальцы сами набрали ее домашний номер в Лондоне. На звонок никто так и не ответил, и Генри подумал, что Джоди может быть в институте, ведь примерно в это время обычно она уходила из дома. О том, что городской телефон Джоди и Энни отключили еще год назад за ненадобностью и для экономии, он не знал. Он размышлял о том, как позвонит ей попозже и расскажет о подлом поступке Игоря, оправдается перед ней и у него снова все будет хорошо. А отцу он позвонит и скажет, что деньги больше не нужны, что семья пострадавшего их нашла самостоятельно. Конец лжи, конец неверности, теперь все будет по-другому.

 

Глава 7

— Энни, иди скорее сюда, - позвал Жак, прежде чем она зашла в кабинет к редактору. - Это нечто. У нас просто шквал звонков от зрителей, мы давно не получали столько отзывов после эфира. Звонят в основном испанцы, но последние три звонка были от двух американцев и от одного француза. Все они видели твой репортаж, и просто завалили меня вопросами. Я не знаю, что отвечать, единственное, что я им говорю - следите за нашими выпусками, что все подробности будут позже. Я знаю только два языка, если сейчас начнут звонить какие-нибудь финны или немцы - мне не жить. Почему у нас нет штатных переводчиков, мы же здесь все международники. Кроме того, ко мне постоянно приходят наши сотрудники и спрашивают, насколько все серьезно, как будто это я во всем виноват. Ну, скажи мне, что делать-то? Я скоро начнут принимать успокоительное.

Жак был главным секретарем телеканала и обычно исполнял роль принеси-подай-прими факс-разбери бумаги. Но сегодня в редакции он был едва ли не главным человеком. О масштабах катастрофы в США, никто не знал, но именно от него звонящие телезрители требовали ответов, причем немедленных.

— Послушай, успокойся, дыши грудью, - попыталась успокоить его Энни. - Они так и будут звонить, сегодня это наш общий успех, пока мы единственные, кто об этом рассказал. Джим просмотрел все утренние выпуски коллег - ни слова о случившемся. В общем, ты делаешь все правильно, говори с ними вежливо, спокойно, объясняй все, как есть. Следующий эфир в три часа дня, тогда будут подробности. Сейчас мистер Грин даст мне какое-нибудь задание по сегодняшней теме, и я постараюсь максимально узнать все детали.

В кабинете раздался очередной звонок.

— Все, я побежала к редактору, а ты давай, не дрейф.

В кабинете мистера Грина находились еще два корреспондента - Луи и Анжела. Луи - сорокадвухлетний журналист, сидел с напряженно-выпрямленной спиной и с легким возбуждением записывал в блокнот поручения редактора.

— Энни, срочно выезжай в аэропорт, сделаешь репортаж о задержках рейсов. О том, как отсутствие связи повлияло на вылеты. Жак доложил мне, что звонил один из наших зрителей. Сказал, что уже два часа пытается улететь в Варшаву, или Вильнюс, или в Прагу, не помню точно. Да какая разница. Короче, в аэропорту Барселоны временно отменены все рейсы. Ноги в руки, Карлоса подмышку и туда. К двум часам, максимум к полтретьего репортаж должен быть готов. Удачи!

В растерянности Энни направилась к выходу. Она рассчитывала на что-то более серьезное, например, на командировку в штаты, репортаж с места событий, из "горячей" точки. Вместо этого она едет в какой-то аэропорт Барселоны, а Луи и Анжелу мистер Грин отправляет в Мадрид частным самолетом на пресс-конференцию к президенту, которую он давал через несколько часов. Тема экстренного собрания - авария в США, ее тема, ведь именно она первая узнала о произошедшем, и она, а ни кто-то другой должна была отправиться к президенту, но жизнь несправедлива.

В офисной курилке Энни отыскала Карлоса. Он курил тонкую сигарету, медленно выдыхая дым с задумчивым видом.

— Карлос, нас отправили в аэропорт, нужно сделать сюжет о задержке рейсов, - рассерженно произнесла Энни.

— Ладно, когда выезжаем?

— Прямо сейчас.

— А чего такая злая? Все в порядке?

— Не совсем. Кажется, мистер Грин не доверяет мне серьезные задания.

— Не смотря на то, что ты сегодня герой дня в редакции?

— Ага. Супергерой! Как Бэтмен, только летать не умею. Знаешь, мы должны откопать что-нибудь поинтереснее, чем просто репортаж о временно страдающих в зале ожидания пассажирах. Это несправедливо, что мои лавры отдают какому-то Луи. Наверное, его отправили к президенту только потому, что он старше меня в почти два раза.

— К президенту? Вот это да. Я еще ни разу не снимал в правительстве. Ну и что ты думаешь делать? Уже есть идеи?

— Пока не знаю, но, кажется, есть тема! Нам нужно найти кого-то, кому все происходящее привиделось, скажем, во сне. А, может, сразу к экстрасенсам? Получится классная пугалка. Сделаем из происходящего конец света. Типа это начало конца всего человечества, разрушение современного мира технологий и все такое.

— Сумасшедшая. А если к вечеру работа связи возобновится? И как ты себе вообще все это представляешь? Будем опрашивать прохожих на предмет того, не снилось ли им в последнее время чего-нибудь странного?

— Карлос, я тебя умоляю. Дашь любому бомжу двадцатку, и он сознается в убийстве Кеннеди.

— Еще раз повторю, ты сумасшедшая.

— Ничего, зато мы сделаем классный сюжет, и мы снова любимчики мистера Грина. Тогда он начнет доверять мне серьезную работу.

— Может, сначала, выполним основное задание? Иначе в убийстве Кеннеди придется сознаваться нам.

— Вызывай машину, я спущусь через семь минут. Жди меня у центрального входа.

***

Несмотря на жаркий солнечный день, на улицах Барселоны было немноголюдно. Кафе на главных улицах работали в штатном режиме, но посетителей почти не наблюдалось. Пока они ехали в машине от редакции до центра города, Энни увидела от силы десятка два туристов с фотоаппаратами и множество скучающих официантов и уличных продавцов, которые были явно удивлены отсутствием обычных в это время дня толп прохожих. На площади Каталонии картина резко изменилась. В самом центре Барселоны, где туристы обычно кормили голубей и фотографировались у фонтанов, собралось не меньше трех сотен молодых людей. В руках они держали какие-то плакаты и что-то кричали. Многим из них едва ли исполнилось восемнадцать лет, однако настроены они были, судя по выражению их лиц, решительно. Правда, не было понятно, на что. К уже сформировавшейся довольно большой толпе присоединялись все новые подростки и взрослые люди.

— Остановимся? - предложила Энни Карлосу. - Может, что интересного снимем?

— Давай лучше сначала в аэропорт. Эти демонстранты, скорее всего, еще будут здесь, когда мы поедем обратно. Неизвестно еще за что они тут борются, возможно, к нашей теме это не имеет никакого отношения, обычный митинг в поддержку какого-нибудь депутата или за экологию. Этим хиппи только волю дай.

— Сомневаюсь, что обычный. Смотри вон туда, - Энни махнула рукой в сторону знаменитого "Хард-рок кафе". - Там парень палатку ставит. Кажется, это правда надолго, может, они тут забастовку объявили, будут сидеть здесь в центре прилюдно, мучить себя голодом.

— Ты хочешь заслужить уважение редактора или гнев титана? Не спорь лучше, поехали в аэропорт, на обратном пути остановимся здесь и все разузнаем.

В разговор вмешался водитель машины, который все время спора смотрел в зеркало на пассажиров на заднем сидении, пытаясь угадать их окончательное намерение и понять, что же ему делать.

— Мне ехать дальше или парковаться здесь? Решите, наконец, через десять метров разворачиваться уже нельзя.

— Едем в аэропорт, Энрико, как и договорились, - ответил Карлос. - Но на обратном пути заскочим сюда.

Водитель облегченно вздохнул и нажал на педаль газа, прибавив скорости нерешительной до этого машине.

***

Возле международного аэропорта Барселоны Эль-Прат стояли десятки и даже сотни автомобилей, значительную часть из них составляли такси. Черно-желтые машины с шашечками заполонили все свободное место на парковке. Кругом бегали сотрудники аэропорта в специальной форме, прогоняя одних водителей с занятых ими площадок и пропуская других к главному входу. Таксисты то и дело приставали к туристам, но лишь не многим из них удавалось заполучить клиентов. Большинство пассажиров несостоявшихся рейсов продолжали надеяться на то, что вот-вот самолеты вновь пустят.

— Вот, оказывается, куда делись все люди с улиц города, - сказала Энни, вылезая из машины. - Настоящий воздушно-транспортный коллапс. Кажется, здесь все серьезнее, чем я думала.

— Кажется, мы здесь не одни. - Карлос кивнул в сторону припаркованного неподалеку от входа в терминал минивэна коллег. - "Джей Пи Эль" уже здесь.

— А вон и "Фёст ньюс". Надо было думать! - Энни топнула ногой от злости и выругалась на непонятном для Карлоса языке. - Ну и когда все пошло не так? Утро началось многообещающе, и что теперь? Это не эксклюзив, репортаж отсюда будет во всех новостях, чем мы можем отличиться? Карлос, я настаиваю на том, что нам нужно сделать что-то другое, в стиле конца света, как я тебе говорила. Это будет необычно и только у нас. Я не выдержу, если меня обскочат какие-то "Фёст ньюс". Все знают, что они далеко не первые в своих сообщениях, и это название им совсем не подходит. Пойдем внутрь, поговорим с пассажирами, может среди них есть интересные персонажи. Потом возьмем интервью у кого-нибудь из руководства и свалим уже отсюда.

Настроение Энни резко изменилось после того, как она увидела машины своих коллег с двух телеканалов. Она понимала, что катастрофа вселенского масштаба не может быть ее эксклюзивом, и что все мировые средства массовой информации только о ней сейчас и говорят. Однако ее упорство должно было принести свои плоды. Так или иначе, Энни найдет интересный поворот во всем этом и здесь-то она уже точно будет первой и единственной.

Карлос закинул кофр с камерой на плечо и послушно пошел за Энни. На входе в терминал их остановила служба охраны аэропорта, которая в этот день была особо усилена. Энни и Карлоса попросили пройти через металлодетектор.

— Что в сумке? - спросил один из сотрудников пропускного пункта?

— Видеокамера, - невозмутимо ответил Карлос.

— Вы с телевидения?

— Да, телеканал "ИТВ", - Энни достала свое удостоверение, и Карлос последовал ее примеру. - Мы можем пройти и поснимать здесь? У нас договоренность с вашей пресс-службой.

Карлос недоумевающе посмотрел на нее.

— Как быстро ты выдумываешь, - еле слышно произнес он, чтобы услышать его могла только Энни.

— У нас отдельное распоряжение на счет прессы. Я не могу пропустить вас в терминал, пока у меня не будет соответствующей команды от руководства.

Сотрудник службы охраны связался с кем-то по рации, после чего отвел Энни и Карлоса в сторону от входа и велел подождать.

— Ты даже не позвонила и не договорилась о съемке, прежде чем ехать сюда? - удивился Карлос.

— Я думала, нам удастся слиться с толпой, здесь же много народу, - начала оправдываться Энни, но Карлос ее перебил.

— Слиться с толпой? О чем ты говоришь? Это стратегический объект, здесь нельзя снимать без разрешения, это незаконно. Ты не знала о том, что на входе всех прибывших досматривает контроль безопасности с помощью металлоискателя? Ты меня удивляешь. Ты все утро ноешь, что тебе не дают нормальных заданий, потому что не доверяют серьезные темы, а сама даже толком в таком плевом деле разобраться не можешь. И что будет, если нас не пустят в терминал и мы не выполним поручение Грина? Тогда он тебя не то, что повысит, он уволит нас обоих. Знаешь, сколько желающих у нас работать журналистов вроде тебя? Думаешь, что незаменима?

Слова Карлоса задели Энни. Она всегда была ответственным и собранным человеком, но происшествие сегодняшнего утра немного сбило ее с толку. После того, как у нее на глазах мистер Грин отправил в командировку к главе правительства страны ее коллегу Луи, а не ее, она слегка расклеилась. Позвонить в аэропорт и договориться о съемке Энни даже в голову не пришло. Да еще и Карлос, который всегда был таким заботливым, добрым и милым, почему-то вдруг стал разговаривать с ней, как со скрягой женой, которая только и знает, что целыми днями пилит несчастного мужа, и вот он, наконец, решил выступить, сказать свое веское слово. Внезапно у Энни навернулись слезы на глазах.

— Это что еще такое? Прекрати срочно, к нам сейчас подойдут из администрации аэропорта, а у тебя глаза на мокром месте.

— Считаешь, что я ничтожество, что мне нечего делать в журналистике, что я возомнила из себя незнамо кого? Я просто хочу, чтобы меня уважали и понимали. Я в этой стране совершенно одна, ты не представляешь себе, каково это постоянно просыпаться в пустой постели и засыпать никому не нужной все в той же пустой постели. Я стараюсь изо всех сил - встаю чуть свет, прихожу на работу раньше всех, работаю допоздна, между прочим, офис на сигнализацию каждый день сдаю я, можешь посмотреть в учетной книге у охраны здания. Там сплошь мои автографы. Я все свое время посвящаю работе, но так и остаюсь на задворках. Ты - мой единственный друг в этом городе, в этой стране, поэтому от тебя слышать подобное просто невыносимо.

После этих слов Энни повернулась спиной к Карлосу, стесняясь своих эмоций и пытаясь вытереть рукой слезы, скопившиеся в уголках глаз и уже грозившие потечь по щекам.

— Прости, я погорячился, - виновато ответил Карлос. - Я не хотел тебя обидеть.

Он явно не ожидал подобного поворота событий, поэтому даже не понимал, как ему следует себя вести. В один миг эта девочка показалась Карлосу одновременно очень сильной и безумно слабой, нуждающейся в заботе и защите. Он и не представлял, как на самом деле она одинока, пока не услышал этот крик души, который, не смотря на все отчаяние своего обладателя, звучал довольно уверено. Карлос знал, Энни продолжит идти к своей цели, что бы ей это ни стоило, она добьется успеха, но сейчас ей нужна поддержка.

— Иди сюда.

Он обнял ее за плечи и развернул к себе.

— Все будет хорошо, прости меня, я не считаю тебя ничтожеством, ты одна из самых сильных и умных людей, кого я знаю. У тебя все получится, сейчас просто временные трудности, они бывают у всех. Жизнь - это зебра: черные полосы сменяются белыми, вот увидишь.

Глаза Энни, намокшие от слез, жалостливо посмотрели на него снизу вверх, затем Карлос прижал ее к своей груди и погладил по голове.

"Какой он сильный", - подумала Энни и прижалась к нему немного сильнее.

"Какая она хрупкая", - подумал Карлос и нежно поцеловал ее в лоб.

— Ну, все, успокоилась? - Карлос улыбнулся хлюпающей носом Энни и убрал волосы с ее лица, слегка растрепавшиеся во время объятий. - Я угощу тебя ужином, чтобы ты меня простила. Договорились?

— И ты прости меня.

— За что?

— За то, что заставила тебя все это выслушивать. Иногда человеку необходимо выпустить наружу весь накопленный негатив. Знаешь, мне стало гораздо легче.

— Вот и замечательно. Кстати, кажется, это за нами.

К Энни и Карлосу подошла молодая девушка в строгом костюме и модных очках.

— "ИТВ"? - спросила она и стоящие перед ней журналисты дружно кивнули. - Вам нельзя здесь находиться, вы не согласовали свой визит с нами.

— Простите, можно узнать ваше имя, - спросила Энни. - Мы видели у входа других журналистов, и знаем, что они здесь снимают свои сюжеты. Мы бы хотели тоже сделать репортаж из аэропорта об отмене рейсов. Что нам нужно сделать для этого?

— Вообще, вам необходимо получить аккредитацию - направить запрос руководству аэропорта, написать список вопросов, которые планируете задавать, после чего получить разрешение на съемку или отказ.

— Но ведь это займет без малого два дня, зная, как работают все ваши службы, к тому же, ситуация экстренная, а не плановая съемка.

— Именно поэтому сегодня мы делаем для журналистов исключение, поскольку понимаем, что вызванный аварией ажиотаж очень быстро переходит в фазу массовых волнений. Мы хотим успокоить наших граждан и согласны дать вам интервью, правда, на наших условиях.

— Это на каких же?

— Мы не будем нагнетать панику, а, напротив, успокоим людей, объясним, что сложившаяся ситуация - временное явление, и что скоро все вновь заработает.

— Хорошо. Вы позволите нам поговорить с пассажирами, ожидающими рейсы?

— Я отведу вас в зал ожидания, но могу выделить вам лишь десять минут времени, по истечению которого служба охраны попросит вас удалиться.

— Хорошо. Можем мы прямо сейчас записать интервью с вами? Кстати, вы так и не представились.

— Мария Лус, я представляю службу по связям с общественностью. Я готова ответить на ваши вопросы, надеюсь, что мы поняли друг друга.

Карлос достал камеру, а Энни подключила микрофон, соображая, как лучше построить вопросы.

— Готовы? - спросил Карлос.

— Да, начинаем. Итак, расскажите нам, что произошло, и почему в настоящее время отменены все вылеты из аэропорта Барселоны?

— Сейчас мы действительно наблюдаем некоторые проблемы в системе авиасообщений, но, надеемся, что в ближайшее время все неполадки будут устранены, - представительница пресс-службы произнесла заученный текст на камеру. - Просим всех пассажиров соблюдать спокойствие и проявить немного терпения.

— Почему это случилась? На работу системы как-то повлияла авария в Соединенных Штатах, произошедшая этой ночью?

— Мы не можем исключать такой возможности, однако, подобные инциденты раз в несколько лет все же случаются. Это электронные системы, которые, порой, живут своей собственной жизнью и не зависят от человеческих ресурсов.

— Все-таки, есть ли какая-то взаимосвязь с произошедшей аварией в Америке и сбоем рейсов в Испании? Рейсы отменены только в нашей стране или это коснулось и других стран?

— Как вы знаете, вот уже несколько лет все авиакомпании используют одну компьютерную систему авиационного управления, Всемирную базу данных, где фиксируется вся информация обо всех вылетах и пассажирах. В настоящее время воздушное сообщение между аэропортами по всей планете действительно прервано. Однако сбой в работе компьютерной системы Всемирного авиационного управления не создает угрозы для уже находящихся в воздухе пассажиров. Авиадиспетчеры поддерживают радиосвязь с экипажами самолетов.

— Каковы прогнозы?

— Пока мы не можем ответить на этот вопрос, будем надеяться, что скоро все вновь наладится. Если в ближайшие часы система не восстановится, мы попробуем перейти на ручной режим обработки данных. Это гораздо сложнее в техническом плане и необходима долгая подготовка и перенастройка систем, но другого выхода, по всей видимости, у нас нет.

Мария Лус напомнила Энни Жака, секретаря редакции "ИТВ", которого все утро терзали вопросами напуганные зрители. Так же, как и она, он не мог дать конкретного ответа, но старался изо всех сил оградить людей от волнений, отвечая заученным текстом на одни и те же вопросы.

— Думаю, на этом закончим. Пройдемте со мной.

Мария Лус провела Энни и Карлоса в один из залов ожидания. Он напоминал больше рынок с челноками, только что закупившими товары на продажу и ожидавшими свой транспорт, который вот-вот приедет и доставит их обратно на рынок.

— Думаю, отсюда мы снимем общий план, - сказала Энни. - Поговорим с парой пассажиров и поедем обратно.

Желающих высказать свое недовольство оказалось немало. В кадр то и дело лезли рассерженные люди, едва не давя друг друга. Десяти минут оказалось предостаточно для съемки полноценного репортажа с необходимыми для эфира эмоциями, хотя изначально выделенные ей минуты казались Энни ничтожной каплей.

— Карлос, мы здесь закончили, можем возвращаться. Задание мистера Грина выполнено, а ты переживал.

— Как скажешь. На площадь Каталонии или сразу в редакцию?

— Определимся по пути. Мне кажется, в центре есть, что поснимать.

Водитель редакционной машины ждал их на том же месте. Когда Энни села в автомобиль, то обратила внимание на моток шерсти и спицы на переднем сидении.

— Вы вяжете? - удивилась она, посмотрев на водителя.

— Это мое маленькое хобби, - ответил Энрико. Вместе с ней и Карлосом он часто ездил на разные задания, но только сейчас Энни обратила внимание на набор для вязания. - У меня внучке три месяца, я делаю для нее подарок. Вещь, сделанная своими руками - самая ценная, не правда ли?

Энни улыбнулась и посмотрела на Карлоса.

— А ты умеешь вязать? - игриво спросила она.

— Нет, но я умею ставить заплатки.

— Правда? Вот уж не подумала бы.

— Ты многого обо мне не знаешь. Сама-то сможешь нитку в иголку вставить?

— Может быть. Давно я этого не делала, но мастерство ведь не пропьешь, так?

— Эх, ты.

— Что? Мне уже давно не приходилось этого делать. Раньше я ухаживала за сестрой, мы ведь росли практически одни. А сейчас я живу одна, и мне некогда заниматься подобными вещами, да и зарабатываю я достаточно. Если вещь износилась, я выбрасываю ее, а не штопаю.

— Какая самостоятельная, - потрепал ее по плечу Карлос. Его прикосновение слегка смутило Энни и даже заставило внутренне вздрогнуть, и она отвела глаза в сторону. Кажется, она немного покраснела, но он не мог этого заметить.

На площади Каталонии стало еще более многолюдно, чем два часа назад, когда они только ехали в аэропорт. Палаток значительно прибавилось, а вместе с ними и подростков с плакатами. Теперь на них можно было отчетливо разглядеть слова "война", "интернет", "технологии" и "конец света".

— Стойте, - закричала Энни, увидев молодого человека, бегущего по проезжей части навстречу потоку машин с большим плакатом с надписью "Война против человечества началась. Давайте бороться вместе". - Карлос, бери камеру.

Энни вылезла из машины прямо на дороге, не дав припарковаться удивленному водителю. Она подбежала к парню с плакатом, схватила его за рукав кожаной куртки и резким рывком вытолкала на тротуар. Через несколько секунд на том самом месте, где он только что агитировал проезжающих мимо водителей "бороться", на огромной скорости пролетел черный "Мерседес" с номером "666". За ним, не отставая, проследовала полицейская машина, оглушив Энни сиреной. Полицейский рупор требовал, чтобы водитель "Мерседеса" остановился, но тот продолжал отрываться от преследователей, скрывшись за поворотом на Пассе де Грасия.

— Вы в порядке? - все еще держа парня за рукав куртки, спросила Энни. - Что это было?

Молодой человек испуганно уставился на Энни.

— Что это было? - заворожено повторил он вслед за ней, сжимая в руке порванный плакат.

— Ты в своем уме? - закричал Карлос, подбегая к Энни и уводя ее на безопасное расстояние от дороги. - Что ты делаешь? Ты выпрыгнула из машины на ходу.

— Я... я не знаю. Я не поняла, как это произошло.

Энни отпустила рукав спасенного ею молодого человека и упала в обморок. Спустя мгновение она обнаружила себя лежащей на траве, а ее голову придерживал Карлос, сидящий рядом. Возле нее по-прежнему стоял парень с плакатом, а неподалеку собралась толпа зевак.

— Энни, ты в порядке? - спросил Карлос и протянул ей бутылку минералки. - Выпей воды.

— Спасибо, - пробормотал молодой человек, чью жизнь, по-видимому, только что спасла Энни. - Меня могло бы уже не быть. Я обязан вам, вы мой ангел-хранитель.

— Что здесь происходит? - спросила Энни, поднимаясь с земли.

— Тебя едва не сбила машина, - ответил Карлос. - Как ты себя чувствуешь?

— Я не об этом. Что здесь за сборище вы устроили? - обратилась она к парню с плакатом.

— Кажется, она в порядке, - сам ответил Карлос на свой вопрос.

— Мы бастуем против произвола правительства.

— Какого?

— Мирового.

— О чем ты? - рассерженно произнесла Энни.

— Этот митинг несанкционированный, - ответил парень с плакатом. - Все, кого вы здесь видите, пришли сюда сами. Не по чьей-то просьбе, не по общей договоренности. Здесь практически никто друг друга не знает. Сегодня утром большинство из нас просто проснулись и пришли сюда, это что-то вроде флеш-моба. Мы сами не понимаем, как это произошло, но у нас есть одна общая цель - не дать нас уничтожить.

— Мировому правительству? - засмеялась Энни.

— Именно. Вы, наверное, уже знаете, что во всем мире не работает интернет и сотовая связь. Мы считаем, что всему виной не авария, которая якобы произошла этой ночью в Америке, а спланированная атака, экспериментальный проект, задуманный главами мировых держав против человечества. Авария - это всего лишь прикрытие.

— Карлос, кажется, я нашла своего сумасшедшего для сюжета, который искала, срочно включай камеру, - в глазах Энни блеснул огонек. - Как тебя зовут, чудик?

— Хосе.

— Скажешь все это на камеру? Для Интернационального телевидения?

Хосе кивнул и предложил Энни познакомиться со своими товарищами, которые вниманию прессы очень обрадовались.

— Мы - муравьи-трудяги в большом муравейнике, которые построили собственную цивилизацию, - начал Хосе свой рассказ, устремив взгляд в камеру. - Каждый считает себя отдельной личностью, свободным человеком, но всеми нами так или иначе правит большая ленивая матка, на которую мы вынуждены работать. С самого рождения мы запрограммированы на то, что должны приносить пользу обществу, а если мы этого не делаем - матка нас съедает. Все, что мы сегодня имеем - порождение цивилизации, и все созданные нами блага, которые должны идти нам на пользу - оборачиваются против нас. Посмотрите вокруг, что вы видите? Хаос, кризис, терроризм, войны, хотя мы вроде бы живем в мирное время - это все условности. Если общество начинает отклоняться от нужного курса, правительство создает разные ситуации, чтобы отвлечь наше внимание и вернуть положение вещей на привычные места.

— Что вы имеете в виду? - спросила Энни молодого человека, понимая, что подобные философские рассуждения могут затянуться надолго.

— Мы начали бороться с системой, поэтому стали неугодны мировому правительству. В интернете развернулась активная кампания против существующей власти, люди выходят на митинги, открыто высказывают свое мнение, и это пугает нашу матку. Интернет и сотовая связь - кислород для современного человека, который нам перекрыли. Таким образом, они выказывают свое недовольство. Но нас этим не сломить, мы будем продолжать бороться!

— Так, ладно, спасибо, заканчивай, - Энни убрала микрофон от собеседника. - Карлос, выключай камеру. Послушай, Хосе, сколько тебе лет?

— Восемнадцать.

— Ого! И уже столько мыслей в голове? Неплохо. И чем же ты занимаешься, какую пользу приносишь обществу?

— Я студент. Будущий политик. Когда я выучусь, то постараюсь изменить этот мир к лучшему...

— Ты еще и романтик! - воскликнула Энни. - Хорошо, слушай, как долго вы планируете здесь еще находиться?

— До тех пор, пока нам не вернут отобранные плоды цивилизации.

Упорство молодого человека Энни поражало. Про себя она подумала, что, скорее всего, он и его товарищи находятся под воздействием каких-то препаратов, туманящих сознание. Или кто-то стоит за всем этим сборищем, спонсируя этих бедных студентов-идеологов.

— Укурыши, - словно прочитав ее мысли, сказал Карлос, еле сдерживая смех, пока они возвращались к машине. - Только зря время потеряли и тебя чуть не угробили.

— О чем ты? Я планирую поставить это в эфир на десерт к нашей теме дня. Городские сумасшедшие в подобных ситуациях очень даже интересны, а эти их догадки о заговоре "мирового правительства" - настоящая находка. Надеюсь, что и мистер Грин того же мнения.

В редакции все стояли на ушах. Воздух раскалился от напряжения до такой степени, что не спасали включенные все разом кондиционеры. Не успела Энни войти в офис, как к ней, задыхаясь, подлетел Жак. В горле его застрял комок нервов, и это было заметно, поскольку первые произнесенные им звуки приветствия больше походили на слабые вопли охрипшего петуха.

— В общем, беги скорее к Грину, он ждет репортаж из аэропорта, - сказал Жак. - Он несколько раз просил меня позвонить тебе на сотовый, узнать, где тебя носит. Я, признаться, и сам постоянно за мобильник хватаюсь, забываю, что сеть не работает.

— Он злой? - напряглась Энни.

— Есть немного. Не переживай, вспомни, как ты меня утром учила - дыши глубже.

Редактор "ИТВ" сидел в своем кабинете один, держась за голову. Как вошла Энни, он даже не заметил, поэтому подскочил на месте от неожиданности, когда она с ним поздоровалась.

— Наконец, вернулась! Ну почему же так долго? - срочно выкладывай, что удалось снять, и бегом в монтажную, эфир через двадцать восемь минут.

— Мы сделали все, что было поручено, - начала она. - Пресс-секретарь дала небольшое интервью, там куча людей в залах ожидания томятся. С ними поговорили, эмоции, картинка - в общем, все, как нужно.

— Были какие-то аварии из-за проблем со связью? Самолеты падали? Пострадавшие есть? Без интернета, как без рук, что и говорить. Обычно все новости узнаешь моментально, а сегодня тебя целый день жду, чтобы услышать хоть какие-то подробности. И как раньше люди жили без технологий.

— Да, была одна авария, но, к счастью, обошлось без жертв. Рано утром из Мадрида вылетел частный самолет в Париж, но до места назначения не добрался. Он вынужденно приземлился в поле рядом с трассой недалеко от самого Парижа. При посадке он задел своими шасси две машины, водителей доставили в больницу. Попытаюсь выяснить, как они себя чувствуют. Городские телефоны по-прежнему работают?

— Отлично, готовь эту информацию в эфир, возьми комментарии у врачей, позвони во Францию, международное соединение пока еще есть. У тебя все?

— Не совсем. На площади Каталонии несанкционированный митинг, возможно, будет объявлена голодовка.

— Городские сумасшедшие? Требуют вернуть связь?

Энни удивленно кивнула головой.

— Да не смотри ты на меня так, просто мне мама недавно звонила, она там сегодня уже была, - улыбнулся мистер Грин. - Я как раз думал, кого бы послать туда, чтобы выяснить, что происходит.

— Я уже сделала репортаж, - гордо оборвала его Энни. - Им можно подытожить выпуск.

— Ты не перестаешь удивлять меня, - довольно заметил редактор, и Энни даже покраснела от удовольствия. - Подготовь его к шестичасовым новостям и можешь быть свободна. Сегодня ты заслужила уйти домой пораньше.

Все ее старания были не напрасны.

 

Глава 8

Странное ощущение безысходности не покидало Антона. Его мысли были где-то далеко - в России в Москве рядом с женой и дочкой. Туристы то и дело требовали к себе внимания, но сконцентрироваться на них все никак не получалось. Почему-то именно сейчас Антон почувствовал безумную, не поддающуюся объяснению тягу на родину. Тоска и тревога внезапно начали сушить его изнутри, будто в животе в районе солнечного сплетения поселился маленький злой гремлин, питающийся его жизненной силой. Словно через пластмассовую соломинку он постепенно высасывал соки из Антона, и все никак не мог насытиться. Это началось после сообщения в утренних новостях об аварии в американском Всемирном центре управления технологиями.

Прибывших туристов удалось разместить на удивление ресепционистов довольно быстро. Не смотря на то, что электронная система управления отеля все еще не работала, и было неизвестно, когда она восстановится, сотрудники продолжали сохранять спокойствие. Всем постояльцам и новым гостям раздали универсальные ключи от всех дверей в гостинице, но никому, из соображений безопасности, конечно же, об этом не сказали. Кажется, ни у кого на данный счет не возникло ни малейших подозрений, и все туристы разбрелись по своим делам. При этом сотрудники на ресепшне провожали гостей с настороженными взглядами, пытаясь разглядеть в каждом из них потенциального бунтаря и преступника. Но уставшие после долгой дороги туристы могли думать лишь о теплом душе и мягкой постели. Вряд ли кому из них в голову могла прийти мысль об ограблении соседа и открытии его комнаты своим ключом.

— Привет, не занят? - в кабинет Антона вошла Лили. - Все в порядке? Я заметила, ты не выходил отсюда уже несколько часов. Обед закончится через пятнадцать минут, пойдем, поедим чего-нибудь, ужин не скоро.

— Который час?

— Почти три.

— Уже? Я и не заметил, как пролетело время. Жалоб от туристов не было? Все довольны размещением?

— Эта авария в Америке всех выбила из колеи. Мария убежала домой, предварительно вытащив из нашей аптечки кучу лекарств, сказала, что ее мужу они сейчас нужнее. Я осталась за главную. Если бы не девочки из другой смены, которые вышли сегодня в свой выходной помочь мне с размещением постояльцев - я бы не справилась. Горячий денек выдался.

— Это точно.

— Что у тебя?

— Почти все в порядке.

— Почему почти?

— Даже и не знаю. Вроде бы все как всегда, но что-то не так. Как-то особенно сегодня тянет домой.

— Скучаешь по семье?

— Очень. Не представлял, что будет так тяжело без них.

— Но ты ведь и раньше работал за границей, не так ли?

— Да, и раньше меня все устраивало. Почти все. Но видимо с возрастом что-то меняется, и уже больше не хочется завоевывать мир и строить карьеру, а хочется больше времени проводить с теми, кого любишь.

— Как зовут твою дочку?

— Ксюша. Знаешь, Лили, я ведь только сейчас понял, что большую часть ее жизни я провел в командировках, в то время, когда должен был смотреть, как она растет, как ползает, как впервые начинает ходить, держась за мою руку, как произносит свое первое "мама" и "папа". Она же меня совсем не знает.

— Не переживай, пока она маленькая и мало что понимает. Она еще успеет к тебе привыкнуть. Ты же не собираешься всю жизнь провести в разъездах?

— Я решил, что это мой последний контракт. Санта-Сюзанна - последний город за пределами России, в котором я работаю.

— Уверена, что так оно и будет.

— В Москве я переведусь из гида в какого-нибудь управляющего отделом бронирования или распределения туров. Или вообще открою свою собственную турфирму. Все, что мне нужно знать об этой индустрии - я знаю.

Антон помолчал пару секунд, затем смущенно посмотрел на Лили.

— Прости, я тебя совсем заговорил, тебе же нужно работать.

— Ничего, у меня перерыв, меня пока подменяют девочки. Если хочешь выговориться - я выслушаю тебя. В институте я изучала психологию, так что ты можешь рассказать мне все, что тебя беспокоит.

— Спасибо Лили, кажется, я уже выговорился, и мне действительно стало лучше. Только вот на обед мы с тобой все-таки опоздали.

— Ничего не поделаешь, придется ждать ужина.

— Сколько длится твой перерыв?

— Тридцать минут. Вернее, уже осталось двадцать.

— Пойдем, мы еще успеем.

— Куда? Столовая же закрыта.

— Поедим в кафе через дорогу. Я угощаю. Должен же я как-то расплатиться с моим личным психологом, - улыбнулся Антон. Лили приняла его приглашение, и они вышли из отеля.

На улице стояла жара. Большинство отдыхающих загорали на пляже и купались в море. Более ленивые оккупировали шезлонги возле бассейна. Гостиница, в которой работал Антон, имела статус трех звезд и располагалась на второй береговой линии. Чтобы пройти к морю необходимо было пересечь проезжую часть и преодолеть надземный переход, располагавшийся в пятидесяти метрах от отеля. Многим из тех, кто уже провел под испанским солнцем половину своего отпуска, совершать лишние телодвижения не хотелось, и они практически не вылезали с территории отеля.

В кафе, табличку с названием которого владельцы почему-то так и не вывесили, было многолюдно. В безымянном крошечном ресторанчике с плетеной мебелью и национальной музыкой подавали самую вкусную паэлью, которую когда-либо пробовал Антон. Но за время, проведенное в Испании, он перепробовал все блюда местной кухни, и, как все русские вдали от дома, мечтал о милых сердцу котлетках, щах и вареной картошке. Лили заказала пасту с морепродуктами, а Антон ограничился куском пиццы, посчитав, что что-то большее в него вряд ли влезет. Нервное состояние, сопровождавшее его весь день, сказывалось на аппетите, и он даже в шутку ассоциировал себя с влюбленным подростком, который не может есть из-за иссушающей его любви.

— Время новостей, - посмотрела на висящий рядом на стене большой плазменный телевизор Лили. - Посмотрим, что в мире происходит?

Антон поднялся со своего места и сделала звук немного громче. На канале "ИТВ" замелькала заставка, после чего появились короткие видео-портфолио корреспондентов, готовящих новостной выпуск.

— Добрый день, с вами снова журналисты "Интернационального телевидения", и мы готовы ознакомить вас с основными событиями к этому часу, - на экране появилась бессменная ведущая новостей Жизель. - Итак, смотрите в этом выпуске: крушение самолета под Парижем, жертв удалось избежать лишь чудом. Волнение на фондовых биржах и интернет-тотализаторах. Наше интервью с экспертом о том, как не потерять вложенные деньги и как себя вести в условиях отсутствия связи. Забастовки по всему миру. Наш специальный корреспондент передает из Соединенных штатов Америки последнюю информацию о катастрофе во Всемирном центре управления технологиями.

— Кажется, сегодня весь мир волнует только одна тема - обрыв связи, - Антон перевел взгляд с телеведущей Жизель на Лили.

— Еще бы! Подобные вещи, которые касаются сразу всех людей на земле, случаются не каждый день, это беспрецедентный случай, - ответила она.

— Знаешь, а ведь без интернета и мобильного телефона может быть не так уж и плохо, если подумать. Жили ведь люди раньше как-то, письма писали, в гости чаще друг к другу ходили. Вот, скажем, моей бабушке и десятку ее подруг совершенно наплевать на то, что вдруг не стало связи, они и так ей никогда не пользовались. Они не станут переживать из-за того, что не смогут позвонить по скайпу или перекинуться парой слов друг с другом в аське. Они не играют на бирже и не ведут бизнес через интернет, им и переживать не из-за чего. А представь теперь, как чувствуют себя те, кто живет всем тем, что я только что перечислил. Ведь таких людей в современном мире большинство. Интернет - наше параллельное измерение, в котором живут люди, наша синхронная жизнь, которой вдруг внезапно не стало.

Лицо Антона исказила грустная и одновременно задумчивая гримаса. Уголки его губ опустились вниз, а в глазах появилось напряжение.

— Не драматизируй, - попыталась успокоить его Лили, которой картина мира казалась совершенно иной. - Это не конец света. В ближайшее время связь починят, и снова все будет работать как раньше. Над этим трудятся профессионалы, умнейшие ученые. Уж они-то справятся со своей задачей. Человек создал технологии, человек их уничтожил, человек их восстановит.

— А что если не восстановит? - недоверчиво спросил Антон.

— Восстановит, никуда не денется, - улыбнулась Лили.

К их столику подошел официант и принес заказ. Антон, до этого рассматривавший меню без аппетита, с жадностью набросился на кусок приготовленной для него пиццы, почуяв запах свежих трав, оливок и сыра. По телевизору уже рассказали о волнении на фондовых биржах, и сейчас специальный корреспондент "ИТВ" Скотт Шнайдер вел репортаж по телефону из Вашингтона, где утро рабочего дня только что началось. Картинку с места событий по техническим причинам предоставить было невозможно, сам он вещал из какого-то кафе неподалеку от Всемирного центра управления технологиями. По его словам, в настоящее время возле главной проходной центра, который представляет собой систему зданий и научных лабораторий, собралось несколько десятков человек, которые узнали об аварии часом ранее из утреннего выпуска новостей.

— Пока никаких активных действий со стороны участников толпы не предпринимается, но мы поговорили с некоторыми из них и узнали, что они требуют главного инженера центра для объяснений, - передавал американский корреспондент по телефону. - Если он не выйдет для диалога, они грозят взять Всемирный центр управления технологиями штурмом. Пока сложно говорить о том, получится ли у них осуществить свою угрозу в действии, но сейчас мы можем видеть, как возле здания ВЦУТ плотным кольцом собираются только что прибывшие полицейские. Они пытаются разогнать людей, но это им пока не удается.

Корреспондент Скотт Шнайдер закончил свой репортаж, сказав напоследок, что в следующем выпуске новостей обязательно покажет кадры с места событий. Как выяснилось из следующего сюжета, в Барселоне так же на митинг вышла толпа молодых активистов. На площади Каталонии они разбили лагерь и бегали по центру города с транспарантами, призывающими к какой-то борьбе.

— Это еще раз доказывает, что современные люди не могут прожить без технологий и дня, - сказал Антон Лили, кивнув головой в сторону телевизора. - Авария произошла ночью, сейчас еще только середина дня, а они уже бастуют. Им словно кислород перекрыли.

Лили молча кивнула, продолжая есть свои макароны, поглядывая на часы. Тем временем Жизель объявила последний сюжет новостного выпуска и передала слово Энни Фрост.

— Сегодняшняя авария и отсутствие связи так или иначе коснулось каждого из нас, - сказала Энни с экрана телевизора. - Я веду свой репортаж из барселонского аэропорта Эль Прат. Вот уже несколько часов пассажиры всех рейсов, запланированных на сегодня, вынуждены томиться в залах ожидания аэропорта, поскольку все рейсы в настоящее время отменены и когда вылеты будут возможны - пока неизвестно. По словам специалистов, из-за проблем со связью во Всемирной базе данных, где фиксируется вся информация обо всех полетах и пассажирах, произошел сбой. Воздушное сообщение между аэропортами по всей планете прервано.

Далее пресс-секретарь аэропорта вкратце рассказала о том, что произошло, попросив всех соблюдать спокойствие.

— Несчастных случаев в воздухе, связанных с отключением связи во всем мире зафиксировано не было, - продолжила Энни. - Однако, как нам удалось узнать, этим утром частный самолет, вылетевший из аэропорта Мадрида, совершил вынужденное приземление в поле недалеко от Парижа. Пилот не смог связаться с парижским аэропортом и запросить разрешение на посадку. Он попытался самостоятельно посадить самолет, но перепутал координаты пункта назначения и едва не потерпел крушение. Он произвел экстренное приземление в поле рядом с автомобильной трассой. При посадке самолет задел своими шасси две проезжающие машины. К счастью, никто серьезно не пострадал, два водителя, находившиеся за рулем авто, доставлены в парижский госпиталь. Их здоровью ничто не угрожает.

Дальше слово взял главный врач больницы, куда привезли пострадавших. По телефону он рассказал о том, что у одного из них легкий ушиб грудной клетки, а у второго сильный испуг. По словам врача, оба пациента буквально родились в рубашке. Уже в ближайшее время они будут отпущены домой.

Внимательно выслушав рассказ корреспондента Энни Фрост о самолете, едва не потерпевшем крушение, Антон повернулся к Лили.

— Кажется, у меня начинается паранойя, - сказал он, жестом показав официанту, чтобы тот принес счет. - С самого утра меня мучают дурные мысли, какое-то нехорошее предчувствие гложет изнутри. Что-то связано с этим самолетом из сюжета в новостях. Я не могу объяснить что, но я чувствую это.

— Что? - удивленно посмотрела на него Лили.

— Такое ощущение, что у меня дежавю. Как будто, я уже видел крушение этого самолета.

— Но ведь крушения как такового не было. Он просто приземлился не там, где нужно.

— Знаю, но я почувствовал страх людей, которые находились там, ужас и боль.

— Антон, ты меня пугаешь. Может, тебе стоит взять выходной?

— Думаешь, у меня паранойя?

Лили пожала плечами.

— Ты просто устал, - сказала она. - Мне нужно возвращаться на рабочее место, девочки отпустили меня на полчаса, пора их сменять на посту. Спасибо тебе за обед.

— Не за что, - попытался улыбнуться Антон. - Пойду, составлю списки туристов по экскурсиям, и пораньше уйду домой, кажется, мне и правда нужно выспаться.

***

В гостинице с момента их ухода ничего не изменилось. На ресепшне Антон узнал, что никто из постояльцев в его отсутствие его не разыскивал. Взяв списки прибывших туристов у Лили, он отправился в свой кабинет, чтобы поработать.

Работа не пошла, Антон снова вспомнил свою жену. Словно магнитом его тянуло домой. Он отыскал на компьютере папку с фотографиями из России. Когда он приезжал последний раз они вместе с Ксюшей и Алиной гуляли по парку, который находился недалеко от их дома, кормили голубей и не могли друг на друга насмотреться. Раньше о таком он читал только в книгах. Антон никогда не считал себя романтиком, но время и расстояние доказывали обратное. Единственное, чего сейчас он хотел бы больше всего на свете, это оказаться рядом с ними - с его любимыми женщинами. Антон понимал, что устал. От всего: от работы, от мотаний по свету, от новых знакомых и от новых обязанностей. Как сейчас хотелось заснуть здесь, за рабочим столом, а проснуться в Москве. В родной кровати, рядом с любимой женщиной, которая была его настоящей второй половинкой.

Откинувшись на спинку кресла, Антон незаметно погрузился в сон. Перед его лицом стояла Алина. Она улыбалась и звала к себе. Он почувствовал ее прикосновения, ее шепот, теплое дыхание и нежные объятия. Если это сон, он готов остаться в нем надолго. Он попытался обнять Алину, прижав ее к себе, но она, внезапно начала ускользать от него. То теплое чувство безмятежности и счастья постепенно начало сменяться тревогой. Перед глазами возникла пустая пугающая темнота, и Антон словно начал погружаться в пучину. Он начал тонуть, задыхаться, цепляться руками за последние остатки воздуха, которые могли бы наполнить его легкие и не дать умереть, но они не поддавались. Внезапно он вспомнил свою первую любовь - девочку из детского садика, которую он ударил пластмассовой лопаткой в песочнице, потому что она сломала его куличи, а затем сорвал желтые одуванчики и подарил ей с видом настоящего джентльмена, извинившись за содеянное. Так потребовала тогда его воспитательница. Она взяла его за руку и подвела к плачущей Насте, которую он только что обидел. Девочка из детского сада сменилась девушкой из одиннадцатого класса средней школы, которая отвергла его ухаживания, и не согласилась пойти с ним на последний звонок. Тогда он сильно переживал и даже напился на выпускном, когда увидел, как она целуется с другим. Внезапно картинка снова сменилась. Теперь он увидел свою маму, которая плакала, стоя на крыльце военкомата, откуда Антона забирали в армию. Там он находился недолго. После неудачной драки с "дедами" его отвезли в больницу, откуда через пару недель отправили домой, поскольку продолжать службу в армии было опасно для его здоровья. Швы, которые пришлось наложить после схватки со старослужащими, никак не могли зажить, и его демобилизовали раньше положенного срока.

Перед Антоном снова предстала Алина, но уже не такая, как обычно. Она не улыбалась ему, не тянула к нему свои тонкие нежные руки, не пыталась обнять. Она стояла неподвижно, на ее лице застыло горькое выражение грусти и отчаяния. Она не смотрела на него, ее глаза устремились куда-то вниз. На ней было черное платье и старый черный ободок вокруг головы, который она однажды уже одевала на похороны своего отца. Как странно, подумал Антон. Алина взглянула ему в глаза и заплакала. Удушающее чувство вновь охватило его. Он снова почувствовал, что тонет. На этот раз тело не поддавалось - он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Я могу захлебнуться, сказал он себе и продолжил отчаянные попытки дотянуться до несуществующей поверхности воды. Ничего не получалось, бороться было выше его сил и Антон сдался. Приятное ощущение невесомости и поддержки плотной материи внезапно охватило его тело. Медленно он начал погружаться в воду, захлебываясь, но уже не предпринимая попыток к спасению. Если так суждено ему умереть, он не может возражать. Единственное, о чем подумал Антон, узнает ли Алина о его смерти, найдет ли она его тело, похоронит ли она его на родине, ведь сгинуть за пределами родной страны было бы слишком неправильно.

— Антон, проснись же, эй, - Лили отчаянно трепала его по плечу, но он будто не подавал признаков жизни, дыхание его замедлилось. - Да что же с тобой такое!

Лили взяла стакан воды, который стоял у Антона перед ноутбуком, и плеснула ему в лицо. Через секунду он вскочил со стула, жадно глотая воздух, будто только что нахлебался воды.

— Прости, я не хотела, - виновато вскрикнула Лили. - Я испугалась, ты все не просыпался.

Антон не обратил внимания на Лили, и начал дрожащими руками расстегивать пуговицы на рубашке возле самого горла, которая явно его душила. После нескольких отчаянных глубоких вздохов ртом, Антон посмотрел на Лили ошеломленным взглядом, и вновь опустился на стул.

— Я жив? - хрипло произнес он. Судя по всему, подобного вопроса Лили никак не могла ожидать.

— Жив. Успокойся. Тебе приснился дурной сон.

— Я тонул. Это было так реалистично, словно это был не сон. Перед глазами пронеслась жизнь.

Антон снова вскочил со стула и начал метаться по комнате, хватаясь то за голову, то за горло.

— Лили, это был не сон, это было наяву. Я видел Алину, я видел свою мать. Я видел...

— Может мне позвать врача? - Лили была напугана не меньше самого Антона.

— Я вспомнил! Лили, я вспомнил тот самолет. В новостях, помнишь? Тот, который приземлился недалеко от Парижа. Вернее, это был не он. Но я почувствовал, катастрофу.

— О чем ты говоришь?

— Сегодня ночью мне приснился сон, и я только что вспомнил его. Самолет, который взлетел - разбился. Там были люди, там было много пассажиров. Они кричали, плакали. Лили, они горели заживо. Они пытались спастись, они пытались убежать, но у них не было шанса. Самолет, который взлетел, он упал, все погибли. Там были женщины, дети, старики. Лили, там... там была моя жена. Я видел Алину. Она была в черном платье. Сейчас, когда ты меня разбудила, она тоже снилась мне. Она была в том же платье, что и в моем ночном сновидении. Мне срочно нужно ей позвонить.

Антон вытащил из кармана мобильник и набрал номер жены, но он, как вновь оказалось, "не может быть вызван".

— Пойдем на ресепшн, я попробую позвонить родителям. То, что со мной происходит, не может... я не понимаю, что это, но я чувствую, что... Лили, я больше не могу так.

Антон опустился на пол и обнял руками колени. В этот миг он был похож на сумасшедшего, который боролся со своими страхами в стенах психиатрической клиники, а Лили, которая за всем этим наблюдала, напоминала врача-неудачника, у которого никак не получается справиться со своим психически нездоровым пациентом. Она опустилась рядом с ним и попробовала предпринять отчаянную попытку успокоить его.

— Пойдем, я отведу тебя домой, в таком состоянии тебе находится здесь опасно, - сказала она.

— Я не понимаю, что происходит. Ты думаешь, я сошел с ума?

— Нет, это все от перенапряжения, такое бывает, тебе нужен крепкий здоровый сон. Вот увидишь, завтра утром ты проснешься другим человеком.

Антон поднялся с пола, опираясь на Лили.

— Спасибо, я и правда, пойду. Не беспокойся, я найду дорогу сам. Просто позвони мне завтра утром, когда закончишь смену. На всякий случай.

 

Глава 9

Интернет не работал, телефон тоже. По всем каналам телевизора показывали одни и те же новости. Весь мир помешался без связи. Генри бесила ситуация, в которой он оказался. У него есть руки, но он не мог набрать номер телефона любимой и объяснится с ней. У него есть ноги, но он не может прийти к ней - в Англию, как впрочем, и в другие страны, самолеты больше не летали. В новостях рассказали о том, что воздушное сообщение временно приостановлено. Никогда раньше он не мог бы подумать о том, что современные технологии могут быть настолько нужными. Именно сейчас в них была такая необходимость.

Навязчивая мысль о том, что он обязан исправить ситуацию и оправдаться перед Джоди навязчиво засела у него в мозгу. Несколькими часами ранее он разговаривал со своим отцом. Генри спрашивал себя, был ли он убедителен, когда рассказывал ему историю о больном друге. Было ясно, что отец поверил ему не до конца. А может, и вовсе не поверил. Он обещал поговорить с мамой и перезвонить позже, но, что, если вдруг и городской телефон перестанет работать. Генри окажется взаперти своих собственных мыслей и страхов. Так ему и надо, он понимал это, но верил, что все поправимо. В конце концов, не бывает не решаемых задач, бывают слабые люди, но себя к их числу Генри не относил. Внезапно раздался телефонный звонок. Отец позвонил Генри раньше, чем он рассчитывал.

— Это снова я. В общем, без долгих прелюдий, хочу попросить у тебя прощения. Я готов тебе помочь, и чувствую свою вину за то, что не поверил тебе.

Джон Барклай все-таки поверил в россказни Генри о больном товарище, и от этого Генри стало только хуже. Ему удалось провести своего отца. Раньше он восхитился бы своей сообразительностью, но сейчас что-то ёкнуло в его сердце, и он испытал жгучий стыд. Однако отступать было уже поздно, и нужно было довести начатое до конца.

— Спасибо, папа, - слегка запинаясь, сказал Генри. - Благодаря тебе будет спасена человеческая жизнь. Я расплачусь с тобой, как только начну зарабатывать свои первые миллионы.

— Договорились. Ну, как там в России? У нас сплошная суматоха с этой аварией, у вас тоже хиппи бастуют? В новостях сказали, что по миру прокатилась волна негодований.

— Да, у нас вроде тоже митинги на Красной площади какие-то. Я не особо вдавался в подробности. Ты лучше расскажи, как там дома? Все ли в порядке с мамой?

— С мамой все хорошо. Скучает по тебе. Только что вернулась с работы, в институте сегодня тоже все на ушах стоят от этой новости, студенты, словно зомби. Во время ее лекций один из учеников устроил настоящую сцену. Сейчас же все ходят на занятия с ноутбуками, во время занятий переписываются друг с другом по интернету. А сегодня доступ в сеть перекрыт, и один из студентов прямо посреди пары встал со своего места и разбил свой компьютер вдребезги. Мама даже сказала, что он прыгал по нему. Совсем современные дети не могут без своего электронного мира.

— Что же, бывает.

— А еще, мама сказала, что Джоди не было в институте, она, почему-то переживает. Я ей объясняю, что нет в этом ничего странного, ведь молодые люди постоянно прогуливают, но мама утверждает, что Джоди не такая, и что она исправно посещает все занятия. За пять лет она не прогуляла ни разу - ты можешь в это поверить? Сынок, тебе так повезло с девушкой!

— А что сегодня? - Генри занервничал после рассказа отца.

— Да кто ж знает. Может, приболела. Я очень надеюсь, что с ней все в порядке.

— Я ей звонил, но она не берет трубку. Пап, а ты не можешь сходить к ней? Или попросить кого-нибудь из твоих помощников сделать это?

— Хорошо. Не переживай, я позвоню тебе, как только что-нибудь узнаю.

Вестей от отца все не было. В Москве уже давно стемнело, а Генри, словно замороженный, вот уже несколько часов сидел на диване в одной позе с пультом в руках. Единственное, что он мог делать - сидеть и ждать. Пока он не мог понять, как ему поступить - оставаться дома или ехать в аэропорт и дожидаться, когда самолеты вновь начнут летать.

 

Глава 10

Энни вышла из кабинета мистера Грина с чувством выполненного долга. Наконец, ее труды были оценены. Сейчас она вернется домой и этот вечер посвятит только себе. Она уже представила, как включит какой-нибудь хороший фильм, ляжет на кровати и будет смотреть его вприкуску с попкорном, который приготовит сама в микроволновке. Возле дома как раз есть круглосуточный супермаркет, где можно купить все необходимые продукты для маленькой одиночной вечеринки.

— Энни, ты куда? - Карлос остановил ее возле выхода из редакции. - Уже уходишь?

— Да! Ты не поверишь, Грин отпустил меня пораньше, сказал, что я заслужила свой отдых.

— Поздравляю. Ну, что планируешь делать?

— Завалиться перед телевизором.

— Прекрати, это же скучно.

— Когда видишь свой диван реже, чем свой рабочий стол - начинаешь радоваться неожиданной приятной встрече.

— Серьезно? А как же на счет ужина? Помнишь, я обещал накормить тебя?

— Карлос, я не уверена, что у меня еще остались силы...

— Эй, железная леди, ты не оправдываешь свой статус. Неужели компания телевизора и дивана приятнее моей?

— Это провокация, - улыбнулась Энни. - А ты слишком самоуверен.

— Пойдем, я отведу тебя в одно очень вкусное место. Ты не пожалеешь, что согласилась.

— А я и не соглашалась.

— Тогда тем более, пошли. Слушай, ну не могу же я быть отвергнутым за один день дважды.

— Кто еще посмел отклонить твое приглашение?

— Племянница. Должна была приехать ко мне в выходные, и мы хотели пойти в кино. Но ее мама - моя сестра, решила отправить ее к бабушке. В общем, я снова один. Долгая история. Обещаю, что не буду рассказывать ее за ужином. Согласна?

Еще вчера ее свидание с диваном показалось бы Энни более привлекательным, чем вечер, проведенный с Карлосом, но что-то трогательное и доброе в его взгляде внезапно заставило ее поменять свое решение. В конце концов, они работают вместе уже долгое время, но так ни разу и не общались по-настоящему.

— Согласна.

Через полчаса они уже сидели на летней веранде "Белого кафе". Энни была здесь впервые и приятно удивилась атмосфере, царящей там. Место было очень романтичным: деревянные столы и стулья, выкрашенные в белый цвет, декоративные белые фонари и свечи горели по всей террасе. Меню ресторана было довольно изысканным, и Энни поначалу даже смутилась, не зная, что заказать. С одной стороны, на ужин ее позвал Карлос, и платить за него, предполагалось, будет он. Но, с другой стороны, европейские девушки предпочитают оплачивать свой счет сами, а блюда из меню были слишком дорогими для кошелька Энни. Недолго думая, она заказала самый дешевый салат с оливками и сыром и бокал красного вина. В любом случае, ее выбор не ударит ни по его кошельку, ни по ее.

— Ну, поздравляю тебя с первым настоящим свободным вечером, когда ты можешь расслабиться и отвлечься от работы, - поднял Карлос бокал с пивом. - Говоришь, давно так рано не уходила с работы?

— Очень. Я как рабочая лошадка пашу с раннего утра до поздней ночи на протяжении целого года, что живу в Испании.

— Бедная, это же вредно для здоровья. Ну, а чем занимаешься в выходные? У тебя здесь хотя бы друзья имеются? В клубы, на мероприятия какие-нибудь ходишь?

— Нет. Ни друзей, ни развлечений. Я уже привыкла к такой жизни, мне одной вполне комфортно, только иногда скучаю по дому. В Англии у меня живет младшая сестра. Она совсем одна, поэтому я за нее очень переживаю.

— Знаешь, что я только что понял: мы с тобой работаем вместе уже год, но я практически ничего о тебе не знаю. Расскажи мне о своей семье. Чем занимаются твои родители.

— Они погибли в автомобильной аварии много лет назад, когда мы с сестрой были еще детьми. С тех пор я воспитываю Джоди сама, если можно так сказать. После смерти родителей какое-то время с нами жила наша тетка, но в основном мы всегда были сами по себе. У Джоди есть молодой человек, но он тоже, как и я, живет в другой стране. Он учится в России, его зовут Генри. Очень хороший парень, но он далеко от нее, и она сейчас одна. Она сильная девочка, она умеет жить самостоятельно, но я все равно переживаю. Джоди учится на юриста в университете, живет на стипендию, ну и я ей присылаю деньги. Скоро Генри получит образование, вернется в Англию и они поженятся. Надеюсь, что у них все получится, иначе я просто сойду с ума.

— Почему?

— Наверное, тогда мне придется вернуться в Лондон и быть с ней. Я очень полюбила Испанию, это мой второй дом, здесь моя жизнь, моя первая серьезная работа. Надеюсь, что здесь я найду свою любовь и останусь навсегда. Может быть, и Джоди в будущем ко мне переедет и мы будем жить большой счастливой семьей.

— Если чего-то очень сильно захотеть - это обязательно сбудется. Главное, чтобы ты поверила.

— Я знаю. Спасибо, буду стараться хотеть "очень сильно", - засмеялась Энни.

— Ну, а как дела в личной жизни? Есть у тебя молодой человек или какой-нибудь приятель?

— Шутишь? С моим ритмом жизни это просто нереально. Если бы у меня кто-то был я бы не сидела сейчас здесь с тобой, а нашла бы более интересное развлечение.

— Спасибо! - Карлос сделал нарочно обиженное лицо.

— Прости. Я же не в этом смысле, - Энни потрепала Карлоса за рукав куртки. - Ты же прекрасно понимаешь о чем я.

— Понимаю, - Карлос все еще делал вид, что обижается.

— Перестань дуться, иначе я тебя начну щекотать.

— Знаешь мои слабые места, - засмеялся он. - Теперь я твой заложник.

— А как у тебя на личном фронте? Слышала, ты женат, у тебя есть ребенок. Мальчик, кажется?

Карлос едва не поперхнулся пивом.

— Да ты что? И как же я пропустил свою свадьбу и рождение ребенка? Вот это новости. Откуда у тебя такая информация?

— Не помню, кажется, кто-то из монтажеров как-то обмолвился.

— Признаюсь, ты меня удивила. Нет, серьезно? Ты думала, что я женат и у меня есть ребенок? - Карлос засмеялся. - Отвечу тебе твоими же словами: если бы у меня была жена, я бы не сидел сейчас здесь с тобой, а нашел бы более интересное занятие.

— Карлос, ты верно заметил: мы с тобой уже год бок о бок работаем, а друг о друге совершенно ничего не знаем. Сколько мы ездили на различные задания и даже не нашли времени пообщаться поближе.

— Сегодня у нас, наконец, появилась такая возможность. Я не женат, у меня нет детей. В настоящее время я абсолютно свободен. Я пару лет назад расстался с девушкой, но это было еще до тебя.

— До меня?

Карлос немного смутился.

— Я имел ввиду, что она была еще до твоего появления на "ИТВ", до того момента, как мы с тобой познакомились. Мы жили вместе год, но потом разъехались. Что-то у нас не срослось. С тех пор я одинок и несчастен.

Сказав это, Карлос выпятил вперед нижнюю губу и сделал грустные глаза, но потом засмеялся.

— Тебе одиноко? - спросила Энни.

— Я живу один, но чувствую себя замечательно. Мне хорошо одному. К тому же у меня прекрасная семья, есть маленькая племянница, которую я очень люблю, родители, сестра. Любви в моей жизни хватает.

— А как же вторая половинка?

Официант принес вторую порцию напитков. Энни почувствовала, что захмелела уже после первого же бокала вина, но атмосфера сегодняшнего вечера была настолько приятна и располагала к общению, поэтому она решила: гулять, так гулять. Тем более откровенничать все же легче не на трезвую голову, а так хотелось поговорить. Впервые за долгое время Энни поняла, что может по настоящему расслабиться и провести приятный вечер в компании единственного в этой стране близкого ей человека.

— Вторая половинка? Пока я ее не встретил, хотя...

Карлос опустил вниз глаза, слегка улыбнувшись, затем сделал глоток пива и посмотрел на Энни.

— Любовь ведь бывает внезапной. Когда ее не ждешь, она приходит и не спрашивает тебя, хочешь ли ты впустить ее в свое сердце. Ты когда-нибудь любила?

— Для меня это трудный вопрос. У меня были серьезные отношения с молодым человеком, но ничем хорошим, как видишь, это не закончилось. Я тогда уже окончила университет и работала в нашей местной газете. Кстати, чем ты занимался до работы в "ИТВ"?

— Много чем. Перед тем, как сюда устроиться, я был оператором на небольшом кабельном телеканале в Мадриде, а до этого работал на стройке прорабом. А во время учебы в колледже даже танцевал в одном клубе. Только не смейся. То еще было время.

— Серьезно? - Энни прикрыла рот рукой, чтобы не засмеяться в голос. - Карлос, ты танцор? И в каком жанре ты выступал? Танец живота? Латина? Диско? Гоу-гоу?

Энни не могла удержаться, чтобы не подколоть Карлоса. Мысль о том, что ее напарник когда-то танцевал в ночном клубе, никак не могла прийти ей в голову.

— Я был стриптизером.

— Ты шутишь!

— Серьезно. Знаешь, какой у меня был тогда сценический псевдоним? Испанский перец.

Энни не могла больше сдерживать смех и заливалась в голос. Карлос охотно поддержал ее, прикинув, как много прошло времени с тех пор и как смешно теперь звучит псевдоним Испанский перец.

— Прости, Карлос. Это очень весело. Не обижайся. Я и подумать не могла, что ты способен на такое. У тебя, конечно, хорошая фигура, но чтобы стриптизером... Перец, говоришь?

— Знаю, сейчас это звучит смешно. Но я был очень популярен у женщин, тогда мне много платили за выступления. Этого вполне хватало, чтобы оплачивать съемную квартиру и даже учебу. Сейчас это просто забавный факт моей биографии, а тогда это было моей настоящей работой.

— И давно ты в последний раз выходил на сцену?

— Не помню. Может пару лет назад. На одной вечеринке я станцевал для девушки лучшего друга, он попросил сделать ей такой подарок.

— Вау! То есть, в случае чего, сможешь повторить? Хотела бы я посмотреть на это.

— Если хорошо попросишь, - Карлос подмигнул Энни, - для тебя станцую.

— Буду иметь ввиду. Карлос, спасибо тебе за этот вечер, мне было очень приятно пообщаться с тобой, давно мне не было так хорошо. Совершенно не хочется уходить.

— А мы никуда и не торопимся. Как уже выяснилось, никого из нас дома не ждут ни жены, ни дети, ни бойфренды.

— Это точно. Как же здесь хорошо!

Официант принес еще бокал вина для Энни и пиво для Карлоса. На часах была уже полночь. Легкий летний ветерок, красивая музыка, вино и новый Карлос, внезапно открывшийся ей с новой стороны, приятно пьянили Энни. Ей не хотелось уходить из этого ресторана, она чувствовала, что может просидеть здесь до утра. Какой же интересный и безумно милый человек все это время вместе с ней работал рядом, а она этого даже не замечала. Сегодня Энни посмотрела на Карлоса совершенно другими глазами. Раньше он был просто симпатичным парнем, коллегой (причем женатым) а теперь он оказался еще и забавным, душевным и открытым собеседником, кем-то близким ей по духу и таким родным. Таких людей Энни не встречала уже давно.

— Скажи, ты довольна своей жизнью? - спросил Карлос, задумчиво посмотрев на Энни. - Ты счастлива о того, чем занимаешься? Твоя работа приносит тебе удовольствие? Ты всегда мечтала быть журналистом или это перевалочный пункт между просто работой и реальной мечтой?

— Давным-давно, когда я еще ходила в начальную школу, я всегда спрашивала маму, разрешит ли она мне стать журналистом, когда я вырасту. Мама всегда кивала, и говорила, что позволит мне стать тем, кем я только захочу. А я всегда говорила: мама, но ведь журналистов отправляют на войну, их там убивают. Ты мне все равно разрешишь? И мама разрешала. Она улыбалась, гладила меня по голове и говорила: подрастешь, и сама решишь.

— То есть, можно сказать, что журналистика - это твоя детская мечта, которую ты не забыла и смогла осуществить?

— Видимо, да. Правда, мечты со временем меняются. Когда достигаешь одной цели, начинаешь стремиться к другой. Когда и вторая становится реальной, ты начинаешь задумываться о третьей и так далее. Это жизнь. Если оставаться на одном месте - жизнь теряет смысл. По крайней мере, у меня так.

— Как я понял, первой своей цели ты уже достигла, каковы дальнейшие планы?

— Их много, даже не знаю, за что и взяться.

— Нет, постой, ты совершенно определенно дала понять, что у тебя есть конкретные мечты. Рассказывай.

— Это мечты, Карлос, о них нельзя рассказывать всем подряд.

— Расскажи только мне.

Тем временем за соседний столик подсела шумная компания, и атмосфера романтизма начала постепенно улетучиваться.

— Не возражаешь, если я сяду рядом с тобой, а то эта молодежь пытается нас перекричать, - Карлос взял в руки бокал с пивом и, не дожидаясь согласия Энни, поднялся со своего места и присел на диван рядом с ней. В ответ Энни лишь улыбнулась и подвинулась.

— Мы говорили о твоей мечте, - сказал Карлос, откинувшись на спинку дивана. - Расскажешь?

Энни смущенно сделала глоток вина.

— Дашь на дашь, идет? Я рассказываю тебе о своих желаниях, а ты мне о своих.

— Согласен.

— Об этом я еще никому не говорила, но я мечтаю стать писателем. Я хочу писать фантастические рассказы, хочу, чтобы у меня были свои поклонники, хочу, чтобы людям нравилось то, что я делаю. Кто оценит работу журналиста, кроме его начальника? Когда я работала в лондонской газете, я ни разу не слышала доброго слова в свой адрес от друзей и родственников, даже Джоди не читала моих статей. Она всегда говорила, что политика и экономика ее не интересуют. Вот мне и захотелось удивить ее чем-нибудь другим. Сначала это было простым хобби, но спустя какое-то время я поняла, что хочу заниматься этим всерьез.

— У тебя уже есть какие-то наметки?

— Да, я начала писать рассказ, только, пожалуйста, не смейся. Это повесть о мертвом писателе, у которого при жизни была заветная мечта - издать книгу. Но внезапно он погибает и его душа не может найти успокоения, мечется между мирами. В общем, он разными забавными способами пытается подсунуть свою книгу издателям и в итоге у него это получается. Наверное, это больше комедийная история.

— Интересный сюжет. Обязательно дай почитать, как закончишь. Думаю, это будет интересное произведение.

— Хорошо, я подумаю. Теперь твоя очередь. Расскажи мне о своих мечтах.

Карлос подсел немного ближе к Энни.

— Мечты действительно меняются с течением времени. В данный момент у меня есть одна мечта, но о ней я расскажу тебе немного позже.

— Почему?

— Чуть позже ты сама все поймешь. Это не связано с моей профессиональной деятельностью.

— Ты меня заинтриговал.

— А что касается работы, у меня есть один друг, который занимается съемкой видеоклипов для различных крупных компаний. Дела у него идут хорошо, и он решил расширить свой бизнес. В общем, сейчас он ведет переговоры с разными киностудиями в Испании, и намеревается открыть свою собственную продюсерскую компанию, где будет раскручивать молодых артистов и делать из них звезд. Тема, в общем-то, интересная. Через пару месяцев он планирует уже полностью встать на ноги и зовет меня к себе. Буду снимать музыкальные клипы, документальные фильмы о жизни этих звезд и тому подобное.

— Карлос, это же замечательно. Ты ведь настоящий профессионал в своем деле, все обязательно получится.

— Вот такие у меня планы. Я о них тоже никому пока не рассказывал, так, что, надеюсь, что не спугну удачу.

— За это надо выпить, - Энни подняла бокал вина. - Правда, знаешь, что я подумала, с кем я буду работать, если ты уйдешь с "ИТВ"? Ты ведь оставишь меня совершенно одну.

— Ну что ты. Во-первых, пока еще ничего не решено, а во-вторых, что мешает нам с тобой видеться внерабочее время?

— Это ты сейчас так говоришь, а пройдет полгода, ты втянешься в новую работу, обзаведешься семьей, а обо мне забудешь.

— Тебя разве забудешь?

Карлос поставил бокал с пивом на стол и полез за телефоном в карман.

— Смотри, - он поднес мобильник поближе к Энни. - У меня здесь много фотографий с работы, в том числе и твои. Помнишь, мы с тобой как-то ездили на открытие парка развлечений и катались на русских горках?

— Конечно! Меня до сих пор бросает в дрожь, когда я вижу подобные аттракционы. В тот момент мне казалось, что крепления вот-вот ослабнут, и я выпаду из кабинки где-нибудь на высоте сорока метров. Ты же знаешь, я невероятный трус. До сих пор не понимаю, как тебе удалось меня убедить прокатиться.

— Вот эту фотографию я сделал сразу после того, как ты вышла из той кабинки.

На снимке, сделанном Карлосом, была запечатлена напуганная Энни с растрепанными волосами.

— Да, я помню тот момент. Боже, это было незабываемо. И как я только согласилась?

— А здесь ты в зоопарке, помнишь, тебя тогда укусил страус?

— Точно. Ну и выражение тут у меня. Кстати, было больно, зря смеешься, - Энни ущипнула Карлоса за ногу.

— Ай, - вскрикнул он, пытаясь увернуться.

— Это было примерно так.

— А вот фотография с твоего дня рождения в редакции в прошлом году. Помнишь, мы подарили тебе большой торт в форме микрофона, но ты так и не смогла задуть все свечи?

— Это был мой третий день без сна, сил не хватало даже на то, чтобы сделать глоток шампанского, не то, что задуть двадцать пять свечей. Тогда я делала материал про мародеров, разоряющих виноградники. Тяжелые были дни.

Энни взяла в руку телефон Карлоса и пролистала все фотографии. На большинстве снимков была она.

— Да ты мой фанат, - засмеялась она. - У меня нет ни одной из этих фотографий. Скинешь мне завтра?

— Хорошо.

— Я серьезно, в твоем телефоне практически вся моя испанская жизнь, почему я вижу эти фотографии впервые?

— Потому, что раньше я тебе их не показывал.

Разговор Энни и Карлоса перебила официантка, которая, извинившись, подошла к их столику и сообщила, что ресторан закрывается через полчаса.

— Могу я принести счет? - спросила она.

— Да, спасибо, а сколько сейчас времени? - спросил Карлос.

— Почти два часа ночи.

— Уже? - удивилась Энни. - Время пролетело незаметно.

— Согласен.

— Я до сих пор не могу поверить в то, что мы с тобой ни разу не общались вне работы. Я узнала о тебе много нового за этот вечер, Карлос.

Шумная компания за соседним столиком начала расходиться. Кроме Карлоса и Энни в кафе больше никого не осталось.

— Прости, что задержал тебя так надолго, - сказал Карлос. - Давно я не проводил таких приятных вечеров. Совершенно не хочется тебя отпускать.

Карлос провел рукой по волосам Энни и обнял ее.

— Ты не замерзла?

— Даже и не знаю, что ответить. Нет, но почему-то очень хочется тебе соврать.

Карлос придвинулся к Энни еще ближе. Их губы оказались в сантиметре друг от друга и он почувствовал ее нежное взволнованное дыхание. В тот момент в кафе заиграла песня "Не упусти свой шанс" молодой испанской певицы Лизетт.

— Помнишь, я говорил тебе, что ты все поймешь позже?

— Помню, - шепнула Энни.

— Ты - моя мечта.

Карлос прикоснулся к ее губам, и Энни ответила на поцелуй. Несколько секунд охватившей их волнующей страсти прервала официантка, принесшая счет. Расплатившись и поблагодарив официантку за хорошее обслуживание, Карлос решил, наконец, признаться Энни в своих чувствах.

— Энни, я... я рад, что наконец это сделал. Вот уже несколько месяцев я просыпаюсь и засыпаю с мыслями о тебе, ты сводишь меня с ума, ты просто покорила меня. Я не знаю, когда и как это случилось, но понимаю одно: я хочу быть с тобой.

Карлос говорил быстро, слегка запинаясь. Он нервничал и Энни это почувствовала. Она взяла его руку и сжала в своих ладонях, давая понять, что его симпатия взаимна.

— Прости, если напугал тебя своим откровением, но я больше не хочу это скрывать. Я пытался сохранить это чувство в себе как можно дольше. Но с каждым днем делать это мне становится все тяжелее. Когда я вижу тебя на работе, когда мы вместе едем на задание или просто обсуждаем рабочие моменты, во мне все трепещет. Честное слово, я чувствую себя снова шестнадцатилетним подростком, который впервые в жизни поцеловал одноклассницу. Я не прошу, чтобы ты дала мне сейчас какой-либо ответ, я понимаю, все это для тебя очень неожиданно...

Энни не дала Карлосу договорить, прервав его поцелуем. Официанты и администратор кафе переминались с ноги на ногу, ожидая, когда же засидевшиеся посетители соизволят, наконец, покинуть заведение, которое уже минут пятнадцать как было закрыто.

— Пойдем, нам пора, кажется, нас начинают потихоньку ненавидеть, - шепнула Энни Карлосу и они засмеялись.

— Ничего, я оставил им хорошие чаевые, так что можно рассчитывать на то, что в следующий раз они будут снисходительны и не отомстят нам, плюнув в суп.

— Какой ты смешной, - улыбнулась Энни, вставая с дивана. - Проводишь меня?

— Да, сейчас поймаю такси.

Спускаясь вниз по винтовой лестнице со второго этажа летней терассы, Энни едва не упала, подвернув ногу.

— Ловлю, - успел подхватить ее Карлос. - Кажется, кто-то пьян.

— Это точно. Давно я не пила вина.

Такси поблизости не оказалось, и они решили немного прогуляться до ближайшей площади. Летняя ночь была светлой и теплой, на небе светила большая круглая луна, освещавшая улицу по которой они шли. Какое-то время они шли молча, каждый обдумывая про себя то, что только что произошло. Карлос спрашивал себя, правильно ли он поступил, обнажив свои чувства, ведь Энни ему так ничего не ответила. С другой стороны, ее поцелуй говорил больше, чем любые слова. А что, если она сделала это только ради того, чтобы не обидеть его, из жалости. Вдруг, завтра она будет чувствовать себя смущенно и от этого они не смогут больше общаться так же, как раньше.

— Возьми меня за руку, - попросила Энни.

— О чем ты думаешь?

— О тебе.

— Правда?

— Да, - они дошли до небольшой площади, где стояли таксисты, и Энни внезапно остановилась. - Знаешь, это было так внезапно, что я даже не нашла, что тебе ответить.

— Прости, я понимаю.

— Не извиняйся, я рада, что ты рассказал мне все. Это должно быть непросто, я имею ввиду, те чувства, которые ты ко мне испытываешь, и это время, которое ты провел наедине с ними.

Энни замолчала. Она приблизилась к Карлосу и прижалась к его груди, обняв за спину. Она поймала себя на мысли, что никогда раньше они не стояли так близко друг к другу. Карлос оказался довольно высоким, Энни едва достигала его подбородка. Она подняла голову и заглянула в его глаза снизу вверх. На губах Карлоса заиграла улыбка, он погладил ее по голове и поцеловал в лоб.

— Карлос, ты мой лучший друг, никогда раньше я не думала о тебе в романтическом плане, - шепнула Энни, все еще не отпуская Карлоса из объятий.

— Понимаю. Наверное, мне все же не следовало рассказывать тебе обо всем.

— Несколько дней назад я начала понимать, что в наших отношениях что-то меняется, и я стала смотреть на тебя совершенно по-иному. Ты и раньше был хорошим парнем, но с недавних пор я стала замечать, что хочу, чтобы... чтобы ты был моим хорошим парнем. Твои чувства взаимны.

Карлос не ожидал подобного ответа. Те бабочки в животе, о которых обычно рассказывают влюбленные люди, внезапно долетели и до него. В районе солнечного сплетения пробежала теплая волна возбуждения и пьянящей радости, сердце забилось сильнее и что-то застучало в висках. Это великолепное слово - взаимность. Невозможно представить себе более счастливого момента, чем этот.

— Хочу заметить, что тебе хорошо удавалось маскироваться, - подколола Энни Карлоса, слегка ущипнув его в бок. - Я не догадывалась о том, что ты ко мне испытываешь.

— Вот и нашелся подходящий момент сказать тебе об этом.

Поцелуй, последовавший после его слов, оказался более долгим и нежным, чем два предыдущих. В этот раз им не мешали официанты и нервный персонал кафе, сонно ожидавший закрытия заведения. Мимо них проезжали такси, сигналя клаксонами, приглашая прокатиться с ветерком до дома, но ничто не могло помешать Энни и Карлосу насладиться минутами их первого настоящего поцелуя.

— Спасибо тебе за чудесный вечер, - сказала Энни. - К сожалению, пора домой, скоро начнет светать.

Карлос поймал проезжающую мимо машину и посадил в нее Энни.

— Хочешь, я поеду с тобой? - спросил он.

— В другой раз, - Энни послала ему воздушный поцелуй из окна такси и помахала рукой. Когда автомобиль скрылся за поворотом, Карлос отправился домой. Он чувствовал, что глупая мальчишеская улыбка озарила его лицо, но убирать эту счастливую гримасу ему совершенно не хотелось.

***

На следующее утро Энни едва не опоздала на работу. Пару раз она сбрасывала будильник с прикроватной тумбочки, игнорируя его истошное пиликанье, пытаясь продлить свой сон хотя бы на пять минут. Когда она внезапно вскочила с кровати, то поняла, что сильно опаздывает. Почистив зубы, забрав волосы в хвост и надев первые попавшиеся джинсы, она выскочила из дома, даже забыв подкрасить глаза. Благо в ее сумочке всегда была косметичка, в которой лежали тушь, тональный крем, пудра и румяна - набор жизненно важных средств, как любила говорить сама Энни. Выйдя из дома, она сразу же поймала такси и попросила водителя ехать как можно быстрее. По дороге она успела привести себя в порядок, и даже сделала себе комплимент: выглядеть так после всего четырех часов сна - большое искусство. Вчерашняя ночь положительно сказалась на ее внешнем виде, Энни вспомнила все, что произошло в кафе, а затем их откровения с Карлосом на улице, их поцелуи и объятия. Бесспорно, это был лучший вечер за все время, что она прожила в Испании. Ночью, когда она только вернулась домой, она задумалась, не будет ли утром и ей и ему неловко от всего, что произошло. И как ей следует себя вести: игнорировать свои чувства к Карлосу перед коллегами, или наплевать на всех и отдаться романтическим порывам. Энни решила, что будет вести себя согласно обстановке.

В офис она приехала, как и всегда, одной из первых. Сонные коллеги пили кофе и читали утренние газеты, поскольку доступ в интернет по-прежнему был закрыт. Вскоре в редакцию подоспел Карлос, и Энни почувствовала, что начинает немного нервничать. Карлос зашел в офис, поздоровался с сотрудниками, после чего направился к Энни.

— Доброе утро, - подмигнул он ей, не проявляя активных действий обнять ее или поцеловать, что слегка задело Энни. Карлос сел на край ее стола, огляделся по сторонам, убедился, что никто из коллег на них не обращает никакого внимания, и взял ее за руку. - Как ты себя чувствуешь? Ты, наверное, из-за меня совсем не выспалась?

— Знаешь, все не так плохо, как могло бы быть, - улыбнулась она. Внезапно Энни безумно захотелось поцеловать Карлоса, но делать это при коллегах не стоило. - Может, выйдем? - предложила она.

— Давай, - согласился Карлос.

Только они покинули общую рабочую зону и вышли в коридор, Энни осмелилась сделать первый шаг. Она обняла Карлоса за плечи, встала на носочки и поцеловала его.

— Я соскучилась, - тихо вымолвила она. - Прошло несколько часов, а я уже соскучилась по тебе.

— Маленькая моя, - шепнул Карлос и крепко сжал ее в своих объятиях. - Как же я рад, что ты вчера не ушла домой и согласилась со мной поужинать. Этой ночью я долго не мог заснуть, думал о тебе.

Он снова поцеловал ее.

— Ладно, рассказывай, какие у нас на сегодня планы?

— Грин снова посылает нас на площадь Каталонии, нужно сделать подробный репортаж о митинге, который там развернулся.

— Мы же уже вчера там были.

— Он просит, чтобы мы там подежурили на случай, если они вздумают поднять бунт или что-то в этом роде.

— Хорошо. Когда выезжаем?

— Думаю, после планерки. Она как раз сейчас начнется. Пойдем, мне нужно быть там.

Мистер Грин только что приехал в редакцию и журналисты потихоньку начали стекаться к нему в кабинет, готовя предложения по новостям для сегодняшних выпусков.

— Энни, отправляйся в центр, как мы с тобой договаривались, сделай к дневному выпуску большой репортаж о забастовке этих хиппи. Все, можешь быть свободна, бери машину, Карлоса и вперед.

— Уже убежала.

***

На площади Каталонии сегодня было еще более многолюдно, чем вчера. Повсюду были раскинуты палатки, группами сидели молодые люди, а неподалеку от них даже была организована выездная кухня. Сегодняшние демонстранты отличались от вчерашних значительно. Если вчера на площади находились в основном подростки и молодые люди в возрасте до двадцати пяти лет, то сегодня наблюдались экземпляры и постарше. Кроме того, площадь Каталонии разделилась на два лагеря бастующих. Первые требовали вернуть им интернет и все прочие технологии, которых весь мир так внезапно лишился. Они активно отстаивали идею мирового заговора, утверждая, что всему виной не просто сбой в системе управления мировыми коммуникации, а настоящая война против человечества. По их мнению, правительство всех стран, именуемое мировым правительством, решило усмирить "рабочих муравьев" и лишить их свободных прав, а вместе с тем и ослабить их волю. Вторая часть митингующих поддерживала основную идею мира во всем мире, прав и свобод граждан, но параллельно ратовала за освобождение от электронной зависимости всех жителей планеты. Хиппи ничего не требовали, они просто наслаждались безмятежностью жизни и были уверены, что главное - это всемирное братство. Энни назвала их безынициативными поработителями мира.

Кроме них с Карлосом на площади Каталонии телевизионных журналистов не наблюдалось. Единственное, кого они заметили, это Джорджиану из "Барселонской газеты", которая, по всей видимости, и сама была не прочь присоединиться к хиппи, и, возможно, провела здесь всю ночь. Джорджиана имела особенность не нравиться людям. Она была выскочкой, которую никто из коллег недолюбливал, но это не мешало ей делать потрясающие репортажи, доставать любые комментарии и сведения из самых недоступных и закрытых мест.

— Смотри, вон тот вчерашний мальчик, которого ты спасла из-под колес машины, - Карлос указал в сторону самой большой и самой яркой палатки, возле которой было развешано больше всего различных транспарантов и плакатов.

— Хочешь поздороваться? - усмехнулась Энни. - Думаю, нам стоит сделать репортаж с представителями обоих лагерей. Скажем, сначала, поговорим с одними, потом с другими, а подытожим их совместным интервью. Может, они подерутся, защищая свои идеи. Это было бы интересно.

— Кровожадная ты, - улыбнулся Карлос.

— Вовсе нет, просто получится нестандартно. Представь, сегодня отсюда будут репортажи на каждом испанском телеканале, все будут просто рассказывать о скучном митинге, который организовали бездельники. Спорим, большинство из них безработные? А у нас будет что-то особенное. В любом случае, мы должны сделать что-то необычное и нестандартное. Я не уйду отсюда, пока мы не найдем как минимум сенсацию. Я до сих пор не оставляю идею, сделать сюжет о конце света. Пойдем, поснимаем что-нибудь.

Энни направилась в сторону лагеря хиппи. Как оказалось, численность представителей этого течения на площади Каталонии значительно превышала численность рассерженных противников "мирового заговора".

— Доброе утро, - к корреспондентам подбежал молодой человек в широких штанах с дредами на голове и безумным, но счастливым взглядом. - Вы журналисты? Вижу, что да. Пойдемте к нам, мы вам все расскажем. Хотите позавтракать? У нас каша на молоке и чай с печеньями.

От неожиданности Энни даже не нашла что ответить, и почти не заметила, как направилась за странным парнем к его палатке. Карлос удивленно поплелся вслед за ними.

— Меня зовут Эрл, - представился молодой человек. - Это мои друзья. Их здесь много, поэтому представлять всех не буду. Мы ждали вас.

— Мы с телеканала "ИТВ", - Энни немного отошла от столь неожиданного приветствия, и решила представиться. - Меня зовут...

— Я знаю, кто вы. Вас зовут Энни, а это Карлос, верно?

Энни в удивлении раскрыла рот, чтобы спросить, откуда он знает их имена, но потом поняла, что ее лицо каждый день мелькает в новостной заставке телеканала, и постоянные телезрители могут узнать ее.

— Да, все верно.

Стоп! Откуда ему известно имя Карлоса? В отличие от корреспондентов, телеоператоры всегда находятся за кадром и их при всем желании вряд ли можно назвать звездами экрана.

— Карлос, вы знакомы?

— Нет, - Карлос был удивлен не меньше ее самой.

— Не пугайтесь, - широко улыбаясь ответил Эрл. - Вы со мной незнакомы, впрочем, как и я с вами. Но мы ждали вас.

— Нас? Почему?

— Ну, во-первых, вы журналисты, вы расскажете миру о том, что здесь происходит. А во-вторых, я должен вас познакомить с одним человеком, который рассказал нам о том, что вы придете.

Удивление Энни и Карлоса росло с каждым новым словом Эрла.

— Так, давайте еще раз. Вы ждали нас? Именно нас? Вы знаете, как нас зовут и у вас есть человек, который знал о том, что мы сюда придем?

— Именно. Но, прошу вас, не пугайтесь.

— Вы это уже говорили, - с нескрываемым раздражением ответила Энни.

— Пойдемте, - по-прежнему дружелюбно улыбаясь позвал их Эрл. - Тот, кто ждет вас, находится в этой палатке.

Переглянувшись, Энни и Карлос вошли в расстегнутую дверь-молнию палатки. Изнутри она показалась более просторной, чем снаружи, будто сама палатка была замаскированным входом в какую-то комнату, где их ждал непонятного вида бомж. Энни бы даже сказала, что это был бомж-интеллигент, всем своим видом он напоминал какого-то ученого-неудачника, которого выгнали с работы за невероятное абсурдное открытие. В палатке сидел мужчина в потертом пиджаке, который был ему явно велик на пару размеров. Волосы его были растрепаны, а сам он походил... на Росомаху из фильма о людях "Икс". Перед ними был вчерашний бомж из утреннего кафе. Тот самый, которого Энни и Карлос встретили по пути из испанского Центра управления технологиями, когда зашли в первую попавшуюся закусочную, чтобы позвонить в редакцию. Без сомнения, это тот мужчина, который спал в кресле возле барной стойки, и который умудрился напугать бармена своими словами о каком-то конце. Наверное, о конце света. Энни усмехнулась, вспомнив рассказ того бармена, но затем напряглась. Настороженно она подошла к этому "интеллигентному бомжу" и присела рядом. Карлос достал камеру и приготовился снимать. Их провожатый Эрл сел рядом со странного вида мужчиной и первым нарушил напряженное молчание.

— Это наш духовный лидер и наставник Николас, - сказал Эрл. - Николас, это те люди, о которых ты говорил.

— Вы вовремя, - подал голос человек-Росомаха. За несколько секунд, проведенных в палатке с незнакомцем, Энни успела придумать ему несколько прозвищ. Кроме человека-Росомахи и интеллигентного бомжа она успела назвать его про себя старым хиппи и шизанутым провидцем.

— Расскажете нам, что мы здесь делаем? - спросила Энни.

— Ваша камера не работает, - ответил Николас.

Карлос нажал на кнопку включения, но ничего не произошло.

— Можете не стараться, это не поможет, - сказал странный мужчина.

— Откуда вы знаете? - удивился Карлос.

— Просто ничего не делайте, все включится само. Всему свое время.

— Да что вы такое несете? - разозлился Карлос, продолжая нажимать на кнопку включения телекамеры. - Кто вы такой и что вам от нас нужно?

— Вы у меня в гостях. Поэтому, прошу вас, ведите себя вежливее. Нам предстоит беседа, поэтому я хотел бы, что бы нам ничто не мешало. Включая и вашу камеру. Уберите ее обратно в сумку. Если захотите взять у меня интервью, я позволю вам это сделать, но пока мы поговорим без записи.

Николас улыбнулся журналистам, показывая, что настроен дружелюбно.

— Что ж, - начал Николас. - Вчера мы с вами уже виделись. В кафе. Вернее, вы меня видели, пока я спал. Не стоит удивляться, в нашем мире и без этого хватает причин для сомнений и недоверия. Вы пришли сюда сами, своими ногами, но не по воле вашего редактора или своей, как вам кажется. Это я вас пригласил к себе в гости.

— Послушайте, мы на работе, у нас не так много времени на светские разговоры, давайте уже ближе к делу.

Энни не нравился этот загадочный мужчина непонятного возраста. Он не был стариком, но и не был молодым человеком. На лице ни одной морщинки, но в глазах было столько мудрости, какой-то необъяснимой глубины, что казалось, что этот человек прожил не одну жизнь.

— Не стану утомлять вас долгими вступлениями, - сказал мужчина. - Я лишь хочу предостеречь вас от необдуманных поступков. Все, что сейчас происходит на земле, не закончится так просто. Конец света, о котором все говорят, уже наступил, но истинный конец не за горами.

— Вы хоть сами понимаете, что говорите? - Энни все больше убеждалась, что разговаривает с сумасшедшим, и уже начала сомневаться в правильности своего решения встретиться с этим человеком.

— У каждого своя судьба, у каждого свой конец, - продолжил Николас. - Мы не умрем из-за вспышки на солнце, мы не умрем из-за глобального потепления или вселенского потопа. Каждый умрет своей смертью, и чреда смертей ознаменует истинный конец всего живого на планете Земля.

— Что это значит? - спросил Карлос.

— Вы умрете в авиакатастрофе, - резко без промедления произнес странный человек, глядя пристально в глаза Карлосу. - Эрл погибнет через много лет от руки бандита. Ваш редактор, кажется, Грин его фамилия, упадет с пятнадцатого этажа. Ваша коллега журналист из "Барселонской газеты" Джорджиана, которая сейчас как раз крутится на площади Каталонии, умрет сегодня вечером от сердечного приступа.

— Откуда вам это известно?

— Я вижу смерть, я знаю, когда, за кем и как она придет. Я знаю, как погибну я.

— И как это произойдет?

— Сейчас речь не обо мне, а о вас. Ваш конец уже близко, и вы не сможете его предотвратить. Я вызвал вас сюда, чтобы сказать об этом.

— Бред какой-то, - воскликнула Энни, чувствуя, что этот человек ее по-настоящему пугает. Карлос стоял рядом, так же, как и она не понимая, что происходит. Они оба не знали, что им лучше сейчас сделать: рассмеяться и уйти или остаться и продолжить выслушивать эту чушь, которую несет обкуренный хиппи.

— Вы под кайфом? - с нервной усмешкой спросила Энни.

— Нет, Энни, - ответил Николас, и, услышав свое имя, Энни ощутила, как по ее коже побежали мурашки. - Через несколько минут вы покинете меня, а через некоторое время вы покинете этот мир. Мы с вами еще встретимся, но наша следующая встреча для вас не ознаменуется ничем хорошим.

— Сплошные загадки, - рассерженно вскрикнула Энни. - Что это еще значит: мы умрем в авиакатастрофе. Ну и когда же, по-вашему, это случится?

— Вы начинаете верить мне, - улыбнулся человек-Росомаха. - А это уже хорошо. Я не уверен, что стоит говорить вам о количестве оставшихся часов вашей жизни. Единственное, что я могу посоветовать - это насладиться отведенным вам временем. Сберечь его не получится, поэтому проведите его так, как в последний раз. В последний раз.

— Простите, Николас, чем вы занимаетесь по жизни? - перебила его Энни. - Вы где-то работаете? Сколько вам лет?

Хиппи улыбнулся.

— Мне 359 лет, - с невозмутимым видом произнес он. - Я безработный, как вы уже смогли себе представить. И да, наверное, я сумасшедший, вы правы. И я знаю, что вы не поверите ни одному моему слову, а когда придет время - пожалеете об этом, но будет уже поздно. Очень много лет назад я погиб - утонул в озере. Когда мое бездыханное тело выловили рыбаки, я уже несколько часов провел под водой. Однако судьба распорядилась моей жизнью не совсем традиционно, и я, не имея ни пульса, ни дыхания, внезапно ожил. Мои спасители были в недоумении, и посчитали это чудом. В принципе, так это и было. И вот теперь уже 317 лет я никак не могу умереть. Мое время пока не настало, но и оно не за горами.

Николас протянул свою руку к недоумевающей Энни.

— Потрогайте, не бойтесь. Мой пульс не прощупывается. Если поднесете свою руку к моему лицу, вы поймете, что я не дышу. Мои легкие не работают с того самого дня, как я умер, но я по-прежнему жив.

Сидящий рядом с Николасом до этого молчаливый Эрл внезапно засмеялся. Смех этот показался Энни странным. Нет, не зловещим, и не сумасшедшим, хотя кроме как сумасшедшими обоих мужчин в палатке назвать было нельзя. Смех Эрла был настолько чистым и добрым, что Энни подумала, что тоже начинает сходить с ума.

— Правда, он классный, - весело смеясь, кивнул в сторону Николаса Эрл. - Кстати, не хотите чаю или косячок? Вас это расслабит.

Энни перевела взгляд со смеющегося Эрла на серьезного Николаса. Человек-Росомаха все еще не убирал свою вытянутую руку от Энни, и она по инерции протянула к нему свою. Рука Николаса была ледяной, словно он провел последние лет десять в морозильной камере. Заворожено Энни поднесла свою руку к ноздрям Николаса, чтобы проверить его дыхание. Немая сцена длилась около минуты. Все четверо находившихся в палатке людей молчали. Энни не убирала руку от лица странного мужчины, надеясь, что тому надоест задерживать дыхание, и он наберет воздуха в грудь, тогда-то Энни его раскусит. Но Николас, будто прочитав ее мысли, только улыбнулся.

— Я развею ваши сомнения, - сказал он и Энни вскрикнула. Изо рта Николаса доносились слова, но никакого дыхания, сопровождавшего его речь, за ними не последовало. Энни отдернула руку.

— Это какая-то шутка, - сказала она. - Вы шулер, я вам не верю. С какой целью вы заманили нас сюда?

— Свою цель я уже обозначил. Все люди, с которыми я, так или иначе, встречаюсь в своей жизни, узнают от меня о своем конце. Такова моя миссия в этом мире. Те ребята вчера в кафе, наверняка вы их видели. Так вот, сегодня ночью они сгорели на пожаре в своем общежитие. Уверен, сегодня ваши коллеги расскажут об этом в новостях. Вчера я сообщил им о том, как они погибнут, но они не поверили. Но это не их вина. Моя роль - роль посланника смерти, и я вынужден исполнять ее до конца своих дней. Такова моя судьба.

— Я больше не могу здесь находиться, - Энни вскочила со стула. - Вы псих, и вам стоит обратиться к врачу.

Карлос сидел все это время рядом с Энни и посмеивался над пророчествами Николаса, которого сразу же окрестил ненормальным. Но за последние две минуты, в то время, когда Энни проверяла пульс у странного хиппи, Карлос внезапно переменился.

— Энни, постой, - взял он ее за руку. - Это все, о чем вы хотели нам поведать? Скажите, когда мы умрем?

— Карлос, ты чего? - Энни в недоумении отдернула свою руку из его ладони. - Ты веришь этому психу?

— Энни, успокойся, сейчас мы отсюда уйдем, но сначала я хочу узнать дату своей смерти.

— С ума сошел.

— Карлос, я не могу назвать вам точное время вашего конца, как бы вы этого не просили. Но лучше вам поверить мне и сделать все, для того, чтобы провести последние мгновения своей жизни так, как вам этого хотелось бы. Не тратьте время впустую.

— Приятно было познакомиться, но нам пора, - съязвила Энни. - Надеюсь, больше никогда не увидимся.

Они с Карлосом вышли из палатки и удивленно посмотрели друг на друга.

— До завтра, - еле слышно донесся голос Николаса и у Энни вновь побежали по коже мурашки.

— Карлос, прошу тебя, уйдем отсюда. Этот псих напугал меня. Да еще и ты со своими вопросами. Ты что, поверил ему? Я удивлена. Ты же не веришь в подобную чушь.

— Нет, я не поверил, мне просто было интересно.

— Узнать, когда ты умрешь? Какие глупости. Ты бы хотел знать дату своей смерти? Но зачем?

Они подошли к пустой скамейке поодаль от раскинувшегося палаточного лагеря на площади Каталонии, и присели.

— И да, и нет. С одной стороны, все это ни к чему, поскольку если знать, когда умрешь, только и будешь об этом думать. С другой стороны, можно распланировать свою жизнь, сделать то, что всегда не решался, что откладывал на потом. Ведь можно многое не успеть...

— Карлос, можно распланировать свою жизнь и сделать все, чего хочется, не зная дату своего личного "конца". Да что с нами такое, о чем мы вообще говорим. Какая смерть, какой конец света? Мы собираемся жить долго и счастливо.

— И желательно вместе.

Карлос взял Энни за руку. Заявление было брошено невзначай, и вряд ли можно было подумать, что он говорит серьезно. Тем не менее Карлос его повторил.

— Я хочу, чтобы ты переехала ко мне.

— Что?

— Понимаю, я второй день подряд обрушиваю на тебя столько всяких решений сразу. Просто подумал, что нам будет хорошо вместе, к тому же ты сэкономишь на арендной плате.

— Я даже не знаю, что ответить. Все происходит так быстро, что я даже не успеваю все переварить.

Энни поцеловала Карлоса, а затем положила голову на его плечо. Она понимала, что этот шаг с его стороны был очень серьезным и обдуманным. Карлос, который в представлении Энни был не самым серьезным молодым человеком, наверное, даже холостяком по натуре, вдруг предложил ей жить вместе. Это было действительно, слишком быстро. С другой стороны, они знакомы уже два года и вместе им действительно очень комфортно. В первый же день их отношений Энни почувствовала, что Карлос - это ее человек. Человек, с которым, наверное, она хотела бы прожить всю жизнь. Встречаются люди, которые с первого же взгляда становятся половинками одного целого на всю оставшуюся жизнь. А что, если они и есть эти две половинки?

— Я согласна.

— Что? - теперь пришла очередь Карлоса удивляться.

— А почему бы нет. Я сделала отчаянный шаг, переехав в другую страну, не имея здесь друзей, почему я не могу сделать такой же шаг и сейчас.

— Ты серьезно? Энни, это же замечательно, - Карлос снова поцеловал ее. - Когда будем собирать твои вещи?

— А когда ты освободишь для меня место в своем шкафу? У тебя ведь большой шкаф? У меня много одежды. И, кстати, если бы ты не сказал мне о том, что я смогу сэкономить на квартплате, я бы, наверное, не согласилась.

Энни засмеялась, и попыталась слегка ущипнуть Карлоса за бок, но ему, как всегда, удалось увернуться.

— Конечно же, я шучу.

— Думаю, что на следующей неделе ты можешь начать собирать свой гардероб. Если, конечно, не передумаешь.

— Договорились. Давай доделаем до конца нашу работу, возьмем интервью у вчерашних бойцов с мировым правительством и у сегодняшних хиппи, только будем работать подальше от этого психа из "восемнадцатого века". Впервые встречаю подобный экземпляр.

Карлос достал камеру из кофра, чтобы проверить, работает ли она. Никаких проблем с устройством не обнаружилось. Что произошло с техникой в палатке того ненормального, сказать было трудно.

— Карлос. Что бы ты сделал, если бы сегодня был последний день твоей жизни? - внезапно спросила Энни.

— Пригласил бы тебя на пикник на побережье. Мы бы устроили там прощальный романтический вечер, наслаждались бы морским ветром и красивым предзакатным небом. Долго целовались бы, и я не выпустил бы тебя из своих объятий.

— Ты настоящий романтик. Но твоя идея мне нравится.

— А что мешает сделать нам это?

— Что?

— Устроить пикник на берегу моря. Может завтра вечером? Сегодня мне нужно проведать родителей.

— Договорились.

 

Глава 11

Антон проснулся от ощущения, что его кто-то погладил по голове. Это было довольно странное чувство. В квартире кроме него никого не было. Наверное, просто реалистичный сон, правда, вспомнить его Антон так и не смог. В голове снова завертелись воспоминания о вчерашнем дне, о его странном предчувствии и о происходящих в мире событиях. Антон по привычке потянулся за мобильным, чтобы посмотреть, не восстановилась ли связь, но на экране телефона по-прежнему не было сигнала сети. Нащупав под подушкой пульт, он включил телевизор. По международному каналу круглосуточных новостей крутили одни и те же сообщения. Корреспонденты из разных стран рассказывали о происходящих беспорядках. Весь мир будто сошел с ума, поскольку во всех точках, откуда велись репортажи, происходили какие-то беспорядки. В Америке у здания Всемирного центра управления технологиями развернулись забастовки. Активисты установили там палаточные лагеря и ждали хороших новостей от руководства центра, однако таковых пока не поступало. Представители учреждения периодически появлялись перед телевизионными камерами, докладывая об очередных попытках восстановить связь, но все их старания успехом так и не увенчались.

Когда Антон увидел на экране Красную площадь, его сердце замерло. К горлу подкатил ком отчаяния. Увидев родные места на телевизионной картинке, он с новой силой заскучал по родине. Российский корреспондент Игорь Веселов рассказывал о беспорядках, происходящих в Москве. По его словам, именно в России повсеместное отключение интернета и сотовой связи вызвало больше всего негодования и ярости. Молодые люди на экране походили на толпу обезумевших футбольных фанатов. Словно разъяренные болельщики команды, потерпевшей поражение в долгожданном матче, они носились по городу, круша все на своем пути. От их действий уже пострадали десятки магазинов, в витрины которых в знак протеста они кидали бутылки с зажигательной смесью. Несколько сотен человек, по словам журналиста, за прошедшую ночь были доставлены в больницы российской столицы с различными травмами. На одну из девушек напали прямо посреди дня в переулке в самом центре Москвы.

— Молодая мама с коляской просто прогуливалась по городу, - быстро рассказывал корреспондент, едва успевая переводить дыхание. - Женщина сделала замечание двум подросткам, которые писали на фасаде здания администрации нецензурные слова, после чего рассерженные тинейджеры избили ее. Предоставляю слово очевидцам события.

На экране появилась полная дама средних лет, которая очень эмоционально, жестикулируя руками, рассказывала о том, что видела. По ее словам, подростки набросились на несчастную девушку довольно неожиданно. Коляску с малышом они отпихнули в сторону так, что она едва не перевернулась, а затем повалили молодую маму на землю и начали пинать ее по животу. Спугнули сумасшедших подростков сотрудники соседнего магазина. Догнать малолетних преступников не удалось, но сейчас их активно разыскивает полиция.

У Антона защемило в груди. Сейчас где-то там находится его жена с маленькой дочкой. Он попытался прогнать дурные мысли о том, что Алина могла попасть под горячую руку обезумевших фанатиков, но тревога никак не улетучивалась. Он понимал, что находится в безвыходном положении, что ничего не может сделать, ведь вернуться в Россию сейчас было просто невозможно. В новостях говорили, что воздушное сообщение между странами до сих пор не возобновилось, и самолеты по-прежнему не летали. Доехать прямым поездом из Испании в Россию практически невозможно. Сначала нужно попасть в Париж, затем в Германию. Время в дороге займет не меньше двух суток, а в нынешних обстоятельствах это сравнимо с вечностью. Но сидеть на одном месте и находиться в безинформационном вакууме он просто не мог. Антон решил отправиться на работу и взять отгул. Он поедет в аэропорт и будет ждать там первого же рейса до Москвы. Затея казалась ему безумной, однако большим безумством было бы не попытаться что-либо сделать.

В отель он пришел намного раньше обычного, и Лили, еще не передавшая вахту Марии, очень удивилась его раннему визиту.

— Привет. Что-то случилось? - спросила она.

— Нет, но я, наверное, возьму сегодня выходной. Начальство уже на месте?

— Нет, пока никого нет. Все приходят к девяти, еще рано.

— Ладно, тогда подожду их здесь. Лили, дай мне телефон, я позвоню родителям в Россию.

Лили передала Антону трубку городского телефона, набрав под диктовку российский номер. На другом конце воцарилось молчание. Гудки медленно шли один за другим, но на звонок почему-то никто не ответил.

— Да что же такое происходит! - Антону становилось по-настоящему страшно за своих близких. Впервые в жизни он ощутил такую невероятную тревогу, которая с каждой новой минутой молчания охватывала его все сильнее. - Почему-то не берут трубку.

— Да мало ли, куда они могли уйти. В магазин или в гости, - попыталась подбодрить его Лили.

— В гости с самого утра ходит только Винни-Пух, - с улыбкой ответил Антон, но Лили его шутку видимо не поняла. - Ладно, попробую набрать им позже. Как у вас дела с внутренней системой управления?

— Пока все спокойно, но все двери номеров по-прежнему можно открыть одним ключом. Я молю бога, чтобы никто об этом не догадался. К счастью, пока никаких проблем не возникло, постояльцы вроде не жаловались.

— Отлично. Как ты сама? Тяжелые выдались сутки, наверное.

— Это точно. Но при всем желании я не смогу сейчас заснуть. Чувствую, что невероятно устала, но организм будто получил какой-то допинг, и почему-то даже не пытается затащить меня в постель.

— Хорошо сказала, - улыбнулся Антон. - Скоро уже должна прийти Мария. Сменит тебя и иди отдыхать. А я пока пойду к себе поработаю. Меня никто из туристов ночью не искал?

— Нет, все было спокойно.

Антон зашел в свой кабинет и сел за стол. С фотографии в рамочке ему улыбалась Алина. Этот снимок был сделан у родителей Антона совсем недавно в его последнюю поездку домой. Тогда они собрались их небольшой, но дружной семьей: мама, папа, Алина и маленькая Ксюша. Редкие визиты на родину были для его родных настоящим праздником. Родители сделали шикарный праздничный стол и в тот день они долго общались и веселились. Антон рассказывал о своих путешествиях в разные страны, о рабочих моментах и сопутствующих проблемах. Алина в тот вечер почему-то была немногословной, и все больше слушала рассказы Антона, практически не выпуская его руку из своей руки. Алина всегда была рядом, даже в те моменты, когда Антон был далеко от дома. Благодаря современным технологиям расстояние не казалось таким огромным. Видео-общение в скайпе, переписка короткими забавными смсками и постоянный обмен фотографиями по электронной почте скрашивали и Антону и Алине их вынужденные расставания. Алина оказалась довольно терпеливой и понимающей девушкой, она была замечательной женой, и Антон благодарил судьбу за их встречу. Отпускать своего мужа в далекие страны на длительное время, доверять ему, понимать и принимать его карьерные стремления и при этом самостоятельно справляться с воспитанием маленькой дочки, по мнению Антона, может не каждая женщина. А Алина могла. В такие моменты, когда на Антона накатывала грусть, он винил себя в том, что слишком нерационально и безответственно распоряжается своей жизнью. Теперь его жизнь принадлежит не только ему одному, но еще и его молодой семье. Раньше если он и скучал по дому, то исключительно из патриотических соображений, но теперь у него есть обязанности перед близкими людьми и настоящий семейный долг.

Рассуждая о своей жизни, Антон незаметно погрузился в сон. Этой ночью он спал всего несколько часов, и недосып дал о себе знать. Сон был короткий и беспокойный. Антону снилось крушение самолета, берег моря, усыпанный обломками воздушной машины и множество разбросанных по побережью человеческих тел. Вместе с тем этот сон был не ужасающе-мрачным, а даже наоборот. Ярко светило полуденное солнце, воды Средиземного моря блестели в его ослепляющих лучах, а вокруг радостно летали чайки, охотясь за выпрыгивающей на поверхность рыбой. Антон смотрел на все это с высоты какой-то горы, которая открывала ему хороший обзор, но сам он при этом, почему-то нисколько не переживал. Он не был напуган увиденным, он просто стоял и смотрел. Без каких-либо эмоций. Антон почувствовал, что стоит на холме не один, но, осмотревшись, никого не увидел. Он присел на землю и вновь устремил взгляд на обломки потерпевшего крушение самолета. Кто-то находился рядом с ним, но он никого не видел. Антон обхватил колени руками и опустил голову. Через секунду чья-то невидимая рука легла на его плечо. Антон вздрогнул, обернулся, но снова никого рядом с собой не обнаружил. По щекам Антона потекли слезы, и невидимая рука погладил его по голове.

Антон вскочил со стула, не успев толком проснуться. Он отскочил от своего рабочего стола к двери и осмотрелся. В кабинете никого не было, однако это чувство присутствия, которое сопровождало его во сне, по-прежнему было с ним. И слезы на щеках были реальными. Это сумасшествие продолжалось уже второй день. Нечто подобное ему снилось и вчера, и, кажется, сегодня ночью. Точно. Этой ночью ему снова снился самолет, который разбился на пляже недалеко от Барселоны. Антон понял, что больше не может оставаться в отеле, и ему срочно нужно ехать в аэропорт, чтобы купить билет до Москвы. Какая-то глупая авария в этом центре управления технологиями парализовала не только работу электронной и сотовой связи, но и работу воздушных судов. В современном двадцать первом веке представить подобное просто невозможно.

"Мир сошел с ума, а я вместе с ним", - подумал Антон.

Он вышел из кабинета и направился на ресепшн. Там по-прежнему находилась одна Лили.

— Ты вернулся? - удивилась она. - Что-то забыл?

— Нет. Я больше не могу ждать руководства, можешь передать им, что мне стало плохо, что я заболел или что-нибудь в этом духе. Мне срочно нужно уехать.

— Да что с тобой происходит? Тебя не было всего пару минут.

— Пару минуту? Сколько я пробыл в своем кабинете, Лили?

— Антон, я тебя не понимаю.

— Лили, сколько времени я провел там один?

— Антон, ты звонил своим родителям отсюда две минуты назад. Что произошло за это время?

Антону показалось, что он спал долго. Сон о крушении самолета был очень красочным, и не мог длиться всего минуту. Необъяснимо, но факт.

— Лили, я чувствую себя неважно. Можешь прикрыть меня?

— Я постараюсь, но начальство будет недовольно.

Антон махнул рукой, в знак того, что для него это совершенно неважно, и направился к выходу. Не успел он приблизиться к дверям, как наткнулся на управляющего отелем Луиса Лорку. Тот был явно не в лучшем расположении духа.

— Доброе утро, Антон. Куда направляешься?

— Доброе утро, - поздоровался Антон. - Я надеялся застать вас. Я хочу попросить у вас выходной, а лучше два. Мне срочно нужно поехать в Россию.

— Что-то произошло?

— Пока не знаю. Я второй день не могу получить известий от своей жены, у меня нехорошее предчувствие.

— Да брось ты. Многие сейчас не могут дозвониться друг до друга, но это не повод нервничать. Я смотрел новости, там обещают, что в ближайшее время все наладится, аварию устранят, и ты сможешь убедиться, что с твоими родными все в порядке. Советую тебе не паниковать и расслабиться. Давай-ка возвращайся к своим обязанностям, у нас сегодня как раз не хватает сотрудников. Туристов новых не ожидается в связи с отменой рейсов, но наших постояльцев нужно развлекать. Твоя коллега Елена заболела. Центральный офис в силу каких-то там обстоятельств не может прислать нам экскурсионного гида, поэтому выкручиваться придется тебе. Через два часа наших туристов нужно везти на обзорную экскурсию по Барселоне. Ты справишься, я уверен. Все довольно просто, расскажешь им понемногу обо всем, сводишь в магазин сувениров, получишь процент от потраченных ими денег и можешь быть свободен. Я отпущу тебя пораньше, но экскурсию нужно провести.

— А кроме меня больше никто не может этого сделать? - спросил Антон.

— Нет. Сегодня ты у нас главный по экскурсиям. Не подведи.

Луис Лорка похлопал Антона по плечу и направился к себе.

— Постойте, - крикнул ему вслед Антон. - Отпустите меня хотя бы завтра. Ведь рейсов пока не ожидается, новых гостей не предвидится, а экскурсии может продавать и Мария.

— Ладно, я подумаю. Вечером зайди ко мне, обсудим.

Планы Антона были нарушены и он очень разозлился. С другой стороны, какая разница, где он будет дожидаться возобновления рейсов - в аэропорту или на работе. Кроме того, это будет неплохая возможность развеяться, ведь Антон уже долгое время не выезжал никуда из отеля, а его ежедневный маршрут ограничивался лишь небольшим отрезком дороги от работы до дома. Завтра он возьмет выходной и будет молиться о том, чтобы самолеты вновь взлетели.

 

Глава 12

Второй день Джоди проводила в постели. Тело отказывалось проявлять активность, ноги не хотели двигаться, а голова ужасно болела после тонны выплаканных слез. Джоди чувствовала, что похоже сейчас на большого бегемота в болоте. Болотом была кровать, мокрая от соленых капель подушка, а опухшие глаза не желали открываться шире, чем на пару миллиметров. Мобильный телефон валялся возле стены. Он разлетелся на части еще вчера, когда она взяла его в руки, чтобы удалить номер Генри. Сделав это, она залезла в сообщения, чтобы удалить и их. Смсок от Генри было больше, чем от кого-либо другого. В каждой из них он называл Джоди ласково: зайчик, лапа, киска, милая, любимая и так далее. Генри не любил повторяться, поэтому каждый раз придумывал ей новое забавное прозвище. В душе она была настоящим романтиком, поэтому на каждое милое смс она отвечала таким же милым и нежным сообщением. Однако настоящий Генри был совершенно иным, не таким, каким представляла себе Джоди. Теперь она сама не знала, что за человек был рядом с ней все эти годы. Под личиной милого и порядочного парня скрывался лживый и эгоистичный змей.

Мобильный телефон полетел в стену после того, как Джоди прочитала последнюю смс от Генри. Он желал ей спокойной ночи, писал, что любит. Джоди представила, что перед этим или сразу же после этого сообщения он завалил на кожаном диване ночного клуба ту белобрысую девку, которую Джоди видела на записи, присланной ей Игорем. Ей стало так противно и дико обидно за себя, что она не выдержала и швырнула мобильный прямо о стену.

Второй день она не могла встать с кровати. Сначала она смотрела какие-то слезливые мелодрамы, в которых главные героини оказывались в таком же состоянии, как и она. Боль на экране была ее болью, и вместе с одинокими обиженными героинями она переживала и свои страдания. Она ассоциировала себя с ними и в какой-то момент, когда история заканчивалась хэппи эндом, она верила, что и у нее все будет хорошо. Однако уже через пару минут после окончания фильма Джоди понимала, что не все так просто. По крайней мере, те страдания, которые сейчас охватили ее душу, за считанные минуты, часы или дни, как у девушек с экрана, просто так не уйдут, как бы этого ей ни хотелось.

Только к вечеру первого дня Джоди вспомнила, что должна была играть в университетском театре роль Джульетты. Их драматический кружок на протяжении полугода готовил пьесу по Шекспиру для отчетного концерта талантов, но Джоди понимала, что при всем желании не смогла бы стоять на сцене и играть свою роль. Слишком много страданий было внутри нее, и хоть образ Джульетты и был наполнен трагическими переживаниями, вряд ли ее нынешнее состояние помогло бы ей срастись с персонажем.

Они репетировали вместе с Кейт, ее давней подругой. Сначала именно кандидатуру Кейт рассматривали на главную роль в постановке, но уже через несколько репетиций режиссер решил отдать ее Джоди, а Кейт стала дублером. Кейт, вопреки переживаниям Джоди, не обиделась и, видимо, даже особо не расстроилась. Она больше увлекалась танцами, поэтому стала уделять все свободное время танцевальной студенческой труппе. Дружба девушек продолжилась, и Джоди была очень благодарна Кейт за понимание.

***

В дверь кто-то постучал, но Джоди решила не открывать. Сейчас ей было все равно, кто и зачем к ней пришел, она осталась в кровати, и накрыла голову подушкой, чтобы не слышать настойчивых стуков. Но тот, кто стоял за дверью, уходить, видимо, не собирался. Джоди подняла голову и прислушалась. Кто-то звал ее, но она не могла разобрать голос за работающим телевизором и настойчивыми стуками.

— Уходите, - крикнула она и снова заплакала.

Ей было настолько одиноко и грустно, что пускать в свой несчастный мирок кого-то еще ей не хотелось. Ей не нужны были слова утешения от подруг, а тем более слова порицания за пропущенный спектакль. Она знала, что виновата, но в этот момент ей было абсолютно все равно. Тем временем стуки продолжались уже несколько минут, и Джоди все же решила подняться и посмотреть, кто же это так настойчиво к ней рвется. Медленно поднявшись с постели, она поплелась в прихожую.

— Кто там? - спросила она едва слышно.

— Джоди, ну наконец-то, - послышался радостный крик Кейт. - Почему ты не открываешь? Что случилось? Ты здорова?

Джоди не хотела открывать, да и разговаривать сейчас ей совершенно не хотелось.

— Кейт, иди домой, все нормально.

— Открой мне дверь, - настойчиво просила подруга.

— Не буду.

— Джоди, открой, - стуки в дверь усилились. - Я не уйду, пока ты не объяснишь мне все. Почему ты прогуливаешь занятия второй день? Все за тебя переживают. Ты не пришла на спектакль, они едва нашли замену, что с тобой происходит?

— Кейт, все в порядке, я слегка приболела, скоро все пройдет, но сейчас иди домой, я не могу разговаривать.

— Джоди, лучше открой мне, иначе я вызову спасательную службу и они взломают дверь.

Но угрозы подруги не подействовали на Джоди.

— Уходи, - едва слышно сказала она. - Я возвращаюсь в кровать, можешь больше не стучать.

Джоди направилась из прихожей в комнату, и слышала, как Кейт кричит ей что-то вдогонку. Она понимала, что Кейт действительно переживает, но видеть ее сейчас было слишком трудно. Еще пару минут в дверь Джоди продолжала ломиться подруга, но потом все звуки стихли и Джоди вновь погрузилась в сон. Сейчас ей никто не нужен, даже она сама. В этот момент хотелось отделиться от тела и перестать ощущать эту разрывающую на части боль.

 

Глава 13

Алина сидела у экрана телевизора словно завороженная. То, что показывали в новостях на протяжении последних двух дней безумно пугало ее. Третий день аварию во Всемирном центре управления технологиями не могли устранить, что повлекло за собой какие-то немыслимые происшествия по всему миру. Беспорядки в Москве, митинги в Испании и Америке, захват заложников в Голландии - все это из-за отсутствия интернета и сотовой связи. Мир постепенно превращался в настоящее поле боя. Неужели люди настолько зависимы от своих компьютеров и телефонов, что могут совершать подобные поступки. Вчера ее соседку избила толпа обезумевших подростков. Ни за что ни про что. Ира со своим малышом просто гуляла по городу, когда увидела, что какие-то мальчишки рисуют на стене администрации странные лозунги краской из баллончика. Девушка сделала замечание, но парни повели себя агрессивно и набросились на Иру, повалив на землю и став избивать ее ногами. Ребенок не пострадал, а Иру отвезли в больницу с сотрясением мозга и ушибами мягких тканей. На помощь ей пришли сотрудники соседнего магазина, которые спугнули хулиганов, но догнать их не получилось. В новостях показали фоторобот малолетних преступников, ведущая сказала, что сейчас их разыскивает полиция и просила предоставить всю возможную информацию об их местонахождении.

О происшествии с ее соседкой Алина узнала из новостей, как, впрочем, и обо всем, что происходило сегодня в мире. Она видела репортаж из Барселоны, о митингующих хиппи на площади Каталонии. Те люди, по сравнению с российскими бунтарями, вели себя цивилизованно, по крайней мере, сообщения о нападении на людей из Испании не поступали. Где-то там сейчас был и ее Антон. Его Алина не видела уже очень давно. Первое время, когда муж уезжал в длительные командировки, она переживала с большим трудом. Особенно тяжело ей давалось одиночество с рождением дочери. Алине безумно не хватало поддержки любимого, но вскоре она привыкла к такой жизни, и отсутствие Антона стало само собой разумеющимся. Каждый вечер они общались по скайпу, постоянно переписывались смсками, Алина выкладывала в интернете фотографии маленькой Ксюши, а Антон рассказывал о далеких странах, в которые его то и дело забрасывало по работе. Электронный мир стал их единственной системой связи, без компьютера и мобильного телефона находиться на расстоянии друг от друга было просто невозможно. Алина каждый день мысленно благодарила создателей современных технологий за возможность быть ближе к мужу на расстоянии и пыталась представить, как же раньше люди в подобных ситуациях обходились без виртуального общения. На звонках по городскому телефону можно разориться, да и мобильная связь съедает много денег, поэтому интернет в жизни Алины с Антоном на данный момент играл важную роль.

В кроватке проснулась и заплакала маленькая Ксюша. Алина выключила телевизор и подошла к дочке. Голубые глаза малышки, на которых секунду назад наворачивались слезы, весело заиграли, едва мама подошла к ней. Единственным Алининым счастьем в долгой разлуке с Антоном была Ксюша. Это чистое невинное создание, которое так сильно нуждалось в ней, заставляло Алину забывать обо всех горестях и невзгодах. Пришло время покормить малышку, и Алина отправилась на кухню, чтобы приготовить смесь. В тот момент в дверь постучали.

— Кто там? - спросила Алина.

— Доченька, это я.

На пороге появилась мама Антона.

— Добрый день, Валентина Николаевна, - поздоровалась Алина, не скрывая своего удивления. - Что-то случилось? Вы без звонка.

— Так сотовые ведь не работают, а домашнего у вас нет. Постоянно твержу Антону, чтобы провел в квартиру отдельную линию на всякий случай. А он только всегда отмахивался от меня, мол, мобильники есть, не нужен городской. А вот оказалось, еще как нужен.

— Проходите, пожалуйста, мы как раз только проснулись, собрались пообедать. Будете чай?

— Алиночка, спасибо, но я на минутку. Мне звонил Антон, правда, еще вчера. Прости, совершенно не было времени к тебе приехать, собралась сразу же, как только смогла.

— Что-то случилось?

— Нет, дорогая, он просто очень сильно переживает, я никогда не видела его таким. Вернее, не слышала.

— Валентина Николаевна, вы меня пугаете.

— Не волнуйся. Он никак не может связаться с тобой, вот и звонил мне, чтобы я убедилась, все ли у вас в порядке. Говорят, что ни интернет, ни мобильные телефоны сейчас не работают. Я, ты знаешь, ничего кроме новостей по телевизору не смотрю, так вот, там уже второй день подряд одно и то же показывают, будто в мире кроме этого ничего не происходит. И какие-то люди все ненормальные стали, одичали без этих своих технологий. В наше время такого не было, люди были добрее. Когда случалось какое-то массовое происшествие, все сплочались еще больше, а сейчас наоборот, все очень разобщены.

— Валентина Николаевна, передайте Антону, что у нас все хорошо, что мы в порядке, но очень по нему скучаем. Он не говорил, когда возвращается?

— Он так странно себя вел по телефону, и мне показалось, что он готов хоть сейчас поехать в аэропорт и улететь на первом же самолете.

— Было бы неплохо, только не летают они пока. Вот вроде бы кажется, что все эти технологии современные - мелочь, ерунда, жили же как-то люди раньше без всего этого. А теперь это самая настоящая наша жизнь. Мы поглощены прогрессом.

— Как это верно сказано. В общем, я предлагаю вам с Ксюшей собраться и поехать к нам с папой, пока все это не устаканится. И нам будет спокойнее, и вам, и Антону. Вечером мы позвоним ему, если раньше он не оборвет телефон, и скажем, что все у нас в порядке. Ну, что скажешь?

— Мы будем рады, у нас на ближайшие дни никаких дел не намечено.

— Отлично, Алиночка, тогда я приду за вами через два часа, успеете собраться? Сейчас мне нужно отлучиться ненадолго. У меня прием у стоматолога, зуб болит второй день ужасно, вчера еле заснула.

— Валентина Николаевна, вы не переживайте, идите к врачу, а мы с Ксюшей сами потом к вам приедем. Зачем вам тащиться к нам через весь город? Встретимся сразу на вокзале.

— Договорились, деточка. Все, убегаю, начинайте собираться.

Алина закрыла дверь за свекровью и отправилась на кухню, чтобы приготовить Ксюше обед. Она подумала, что мама Антона пришла к ней как нельзя кстати, ведь именно сейчас в отсутствии вестей от мужа ей было труднее всего.

***

Генри не мог заснуть всю ночь. Он пытался представить, что сейчас происходит с Джоди. Он был уверен в том, что она видела запись из ночного клуба, но не был точно в этом уверен. Он прокручивал в голове все последние события и вновь и вновь возвращался к мысли о том, как сильно он подвел ее. С каждым новым часом, с каждой новой минутой, Генри чувствовал себя все хуже. Скорее всего, он потерял Джоди, кроме того, он лишился единственного русского друга - Игоря, хоть этот факт его волновал не так сильно. Игорь оказался тем еще подлецом. Правда, если подумать, Генри сам толкнул его на предательство, переспав с девушкой, в которую тот был влюблен. Все в его жизни внезапно стало так запутанно и неприятно, груз проблем тяжелым камнем лежал на его плечах. Вчера Генри попытался обмануть своего отца, который поверил подлому вранью сына о том, что какой-то друг Генри лежит в больнице и ему требуется срочная операция, стоимость которой - десять тысяч долларов. Если папа узнает правду, их отношения могут навсегда измениться, и не в лучшую сторону. Таким образом, Генри может потерять еще одного близкого человека. Тот лживый мирок, который он создал сам вокруг себя, может развалиться в любую минуту, тогда, кроме тех, кто уже стал его жертвой, пострадают и другие.

Генри решил, что не станет платить Игорю за очередную ложь, а лучше во всем признается Джоди. По крайней мере, у него есть надежда на то, что она сможет простить его за его честность. А отцу он скажет, что больному другу уже помогли другие люди, и его деньги больше не нужны. А если Игорь расскажет Джоди обо всех его похождениях и она не захочет его больше видеть, что ж, он примет ее решение и понесет наказание за свое разгульное поведение.

Ни мобильная связь, ни интернет пока не работали, и Генри не мог найти себе места. Ему было тяжело оставаться в неведении, он безумно хотел отправиться в Лондон, все рассказать Джоди и прямо сейчас узнать о ее решении: бросит или простит. Он знал, что это будет тяжело для нее, для них обоих. Скорее всего, Джоди выгонит его, проклянет и их отношением придет конец. Генри понимал, что заслужил это, он знал, что за свои ошибки нужно платить. Только сейчас он начал понимать, какую боль причинил своей любимой девушке. Джоди казалась ему невинным созданием, правильной и верной девушкой, о которую он буквально вытер ноги. На глазах Генри выступили слезы. Слезы отчаяния и безысходности. Ничего уже не вернуть. Жаль, что машину времени до сих пор не изобрели. А было бы неплохо. Вернуться бы сейчас на пару лет назад, тогда-то бы Генри не совершил всех своих ошибок. Зная, к чему все это приведет, он не вел бы такую разгульную жизнь, но ничего не проходит бесследно.

На часах был уже полдень, и оставаться комнатным растением, как сам себя ощущал Генри, было больше невыносимо. Он включил телевизор и попал на новости.

— В ближайшее время авиарейсы возобновятся, - уверенно говорил телеведущий "Первого канала". - Пассажирам, третий день ожидающим в аэропортах столицы, предоставлено питание и временно размещение в гостиницах. Более подробную информацию мы предоставим вам примерно через час, оставайтесь с нами и удачного дня.

Наконец-то хорошая новость, обрадовался Генри. Не раздумывая ни минуты, он подбежал к шкафу, побросал в дорожную сумку несколько футболок, пару штанов, два паспорта, деньги и ключи от дома в Англии. Убедившись, что денег на билет до Лондона хватит, он накинул куртку и вышел из квартиры. У подъезда стоял подержанный Фольксваген, который Генри приобрел в России для местных перемещений. На крыше автомобиля сидел черный кот. Генри с надеждой подумал, что это хвостатое существо не станет для него плохой приметой, к тому же в них он не особо-то и верил. Да и кот лежал на крыше вполне спокойно, наслаждаясь пригревающим солнышком, по всей видимости, не имея намерений перебегать ему дорогу.

— Пошел прочь, - крикнул Генри, маша рукой на кота, но тот не двинулся. Генри поднял с земли какую-то палку и замахнулся на животное, но тот начал шипеть, не желая вставать с насиженного места. Генри с детства не любил кошек, с того самого момента, когда соседский кот расцарапал ему лицо. Маленький Генри пытался подружиться с кисой, но та явно была не в настроении, и попыток Генри схватить ее за хвост явно не оценила.

Генри сел в машину и завел ее, решив, что кот сам спрыгнет, но тот по-прежнему не двигался с места. Рассерженный Генри вышел из машины и ударом руки смахнул животное с крыши автомобиля. Кот спрыгнул на лапы рядом с Генри и зашипел с новой силой. В тот момент Генри действительно испугался и поторопился сесть за руль. Через несколько секунд он уже гнал по городской дороге по направлению к аэропорту Домодедово.

***

После ухода свекрови Алина покормила Ксюшу и стала собирать сумки в дорогу. Неизвестно, сколько времени она проведет у родителей Антона, но оставаться дома одной было действительно небезопасно. Алина не хотела повторить судьбу своей соседки Иры, которая сейчас лежала в больнице, а ее маленький сын находился у бабушек. В новостях по-прежнему рассказывали о бунтах и митингах в разных странах, а Россия, судя по сообщениям, лидировала по числу происшествий за последние три дня. Переждать всю эту суматоху будет действительно легче с родными. Своей семьи у Алины не было. Ее мама бросила их с папой, когда Алине было всего два года, а отец умер от рака четыре года назад. Единственными родными людьми для нее были родители Антона, которых она считала практическими своими родителями.

Ксюша заснула в коляске почти сразу после кормления, и Алина аккуратно собрала все вещи и покинула дом. Им предстоял недолгий, но утомительный путь. Своей машины у Алины не было, и она передвигалась с коляской исключительно на общественном транспорте. Но в этот день она решила добраться до вокзала на такси, слишком много сумок с одеждой и вещами Ксюши было собрано в дорогу, и справиться со всем этим Алина в одиночку просто не могла. Машина подъехала к подъезду, водитель помог погрузить все вещи в багажник, а Ксюшу посадили на специальное детское кресло на заднем сидении.

— На центральных дорогах пробки, - сказал таксист. - Если хотите, мы можем срезать, проехать более коротким путем.

— Хорошо, я не против, - сказала Алина.

— Но за экономию вашего времени я возьму две сотни сверху.

— Вот это новости, - возмутилась Алина. - Что это у вас за такси такое? Ваше руководство в курсе подобных услуг?

— Девушка, - мило улыбнулся водитель, - мое дело предложить, а ваше согласиться или отказаться. Зачем все усложнять? У меня семья, дети, они тоже кушать хотят.

— Но, как я понимаю, если мы сокращаем путь и не стоим в пробках, значит, у вас наоборот идет экономия бензина, и вы сейчас просто сильно наглеете.

— Девушка, милая, я не настаиваю, я лишь просто предлагаю вам альтернативу. Решать вам.

Алина хоть и восхитилась про себя смекалкой таксиста, но все же возмутилась. С другой стороны, в московских пробках можно потерять много времени, ей не хотелось, чтобы свекровь ждала ее, поэтому ей ничего не оставалось, как согласиться на быстрый трансфер до вокзала за дополнительную плату. Алина достала из кошелька двести рублей и кинула таксисту на переднее сиденье, подумав, что обязательно запомнит номер машины и пожалуется его начальству.

Сначала они выехали на главную дорогу, но сразу же едва не уперлись в пробку.

— Я же вам говорил, - довольно сказал таксист. - Я знаю короткие пути, я уже двадцать лет за рулем.

— Хорошо, давайте поторопимся, - попросила Алина. Судя по всему, пробка растянулась на несколько километров, и в ней действительно можно было потерять не один час.

Водитель лихо свернул в соседний двор и через несколько минут они оказались на какой-то узкой дороге, шедшей вдоль кирпичной заводской стены. В среднем путь от дома до вокзала занимал у Алины около часа, но, по уверению водителя, они должны были сократить это время в два раза. Ксюша тихо посапывала в детском кресле, Алина обняла ее и положила голову рядом с ее маленьким плечиком. Алина подумала об Антоне. Как было бы сейчас хорошо оказаться всем вместе у его родителей, как тогда в его последний приезд домой. Алина уже решила, что больше никуда не отпустит Антона, и когда он приедет, она попросит его остаться и найти другую работу. Постоянная разлука была большой мукой и для него и для нее. Алина не хотела мешать Антону реализовывать его мечты о путешествиях, но с каждым годом обязательств у них обоих появлялось все больше, и одной ей с ними просто не справиться. Алина закрыла глаза и задремала, укачиваемая движением машины.

***

Генри нервно сигналил впередистоящим машинам. Пробка, насколько он мог рассмотреть ее из окна своей машины, растянулась на несколько километров. Не то чтобы машины совсем не двигались, но их максимальная скорость достигала пятнадцати километров в час, и в данных условиях добраться до аэропорта было практически невозможно. С одной стороны, торопиться Генри особо было некуда, ведь воздушное сообщение между странами еще не восстановили. Но и плестись по обездвиженному шоссе, словно улитка с похмелья, очень не хотелось. Встречная полоса была пуста, сотрудников ДПС поблизости не было, Генри даже высунул голову из машины, чтобы в этом убедиться. Осмотревшись, он вывернул руль, подождал, пока впередистоящий автомобиль немного продвинется вперед и увеличит между ними расстояние, Генри выехал на встречную полосу, пересек двойную сплошную и помчался в одном ему известном направлении. Он нервно смотрел в зеркало заднего вида, параллельно прислушиваясь к звукам на улице. Ему казалось, что вот-вот из-за поворота вывернет машина гаишников, и ему придется забыть обо всех своих планах. За подобные маневры на дороге можно не только лишиться прав, но и угодить в тюрьму, а это было бы сейчас совершенно некстати.

Генри заехал в какой-то двор, чтобы отдышаться и прийти в себя. Убедившись, что погоня за ним не ведется, он немного успокоился. Сейчас ему нужно было выбрать маршрут, по которому он в короткие сроки сможет добраться до аэропорта. Проблема заключалась в том, что Генри практически не знал города. В Москве он прожил уже пять лет, но все это время он в основном передвигался на такси, а если и брал машину, то ездил за рулем только по знакомым магистралям. Генри вспомнил, что когда-то давно, покупая автомобиль, он приобрел еще и навигатор, который как нельзя кстати оказался сейчас в его бардачке. Первое время он пользовался устройством постоянно, но вскоре прокладываемые ежедневно тропы были вызубрены наизусть, и потребность в спутниковом навигаторе отпала сама собой. К счастью, прибор до сих пор был в машине. Зарядное устройство от него Генри нашел под передним сидением, и даже не удивился. На соседнем доме он прочитал название улицы и вбил его в систему отправной точкой, после чего в меню "пункт назначения" он написал "аэропорт Домодедово". За несколько секунд навигатор проложил маршрут, часть которого пролегала вдоль какого-то завода, затем петляла у лесного массива, после чего плавно выходила на трассу. Генри решил не терять ни секунды и нажал на педаль газа. Если он не попадет в пробку, вся его дорога займет около пятидесяти минут, по крайней мере, так утверждал навигатор.

В течение первых двадцати минут дорога была практически идеальной. Заторов на шоссе не было, Генри ехал со скоростью семьдесят километров в час. Он воображал себе, как приедет в аэропорт, услышит радостную новость о том, что самолеты вновь летают, купит билет и чуть больше чем через три часа будет у себя на родине. Там он возьмет такси и прямиком направится к Джоди. Прошло почти три дня с того самого момента, как она посмотрела видео из ночного клуба, скорее всего она уже немного успокоилась, и сможет выслушать его. Он все расскажет ей, покается, может быть, даже заплачет. Мужские слезы сильно влияют на женщин, и плачущий мужчина в глазах представительницы прекрасного пола выглядит практически беззащитным котенком, которого хочется пожалеть. Джоди простит его, когда поймет, что он очень сожалеет, и собирается все исправить. Она даст ему второй шанс, ведь каждый заслуживает второй шанс. А через несколько месяцев Генри вернется в Лондон навсегда, они поженятся, заведут детей и будут самой крепкой и любящей семьей на свете. Мысли о том, что Джоди может выставить его за порог, захлопнуть дверь перед его носом со словами "я больше никогда не хочу тебя видеть", Генри пытался от себя отгонять, но это было выше его сил. Если Джоди его все-таки не простит, он должен будет принять это наказание и смириться. Только он один виноват в том, что сейчас произошло. Он сделал больно Джоди, лучшему другу Игорю, себе и, наверное, другим людям. Девушки, которых он менял одну за другой, тоже вряд ли были довольны тем, что их всего лишь использовали.

То, что творилось сейчас в его голове, напоминало вулкан, готовящийся к извержению. Мозги плавились от переживаний, словно раскаленная лава в жерле кратера. Взгляд Генри был взглядом зомби - унылым, бессмысленным, отстраненным. За дорогой он почти не следил, автоматически поворачивая по инструкциям навигатора. Утонув в своих мыслях, Генри практически потерял чувство реальности. Он даже не посмотрел по сторонам, когда выезжал на трассу, совершая поворотный маневр с второстепенной дороги на главную. Шум битого стекла, визг тормозов и сильный удар привели его в чувства. В машине Генри сработала подушка безопасности. Она вылетела откуда-то из-за руля и сильно ударила Генри по лицу. Только потом он понял, что именно она спасла ему жизнь, ведь сам водитель не был пристегнут, и подушка чудом удержала его от полета через лобовое стекло. Подняв голову и ощупав лицо, Генри обнаружил кровь. Его нос был разбит и болели зубы, но руки, ноги и остальные части тела, кажется, не пострадали. Он выбрался из машины, чувствуя сильный гул в голове. Что только что произошло, он не понял, пока не увидел такси, в которое врезался. На переднем сидении рядом с водителем, который постепенно приходил в себя, сидела женщина. Она была без сознания, по лицу стекала кровь, и Генри стало плохо. От страха, все еще не понимая, как внезапно произошла авария, его тело словно окаменело и он не смог пошевелиться. Несколько секунд Генри стоял неподвижно, разглядывая пассажиров автомобиля, соображая, что же ему делать. На заднем сидении такси было детское кресло, в котором неподвижно сидел маленький ребенок. У Генри защемило сердце. Неужели он убил невинное дитя и его маму?

Усилием воли он заставил себя очнуться и бросился к такси, которое при ударе о его машину отлетело вперед на несколько метров. Он открыл дверь и помог водителю выбраться, а затем обошел покореженный автомобиль с другой стороны и проверил пульс пассажирки. Жива! Трогать женщину Генри не стал, поскольку знал, что если у нее есть какие-либо переломы, лучше ее не беспокоить до приезда врачей. Ребенок на заднем сидении, кажется, не пострадал. Он был крепко пристегнут к детскому креслу, которое было прочно закреплено в машине. Судя по розовым башмачкам и бабочкам на маленьком детском комбинезоне, это была девочка. Она смотрела на приблизившегося Генри, из носа которого струилась кровь, с испугом, но почему-то не плакала. Наверное, ребенок находился в шоковом состоянии от столкновения. На трассе останавливались автомобили, водители судорожно хватали мобильные телефоны, чтобы позвонить в скорую помощь, но сигнала сети, видимо, так и не было. Генри слышал, как один дальнобойщик сказал водителю внедорожника ехать за помощью в ближайшую больницу, а сам побежал в кафе, расположенное неподалеку от места происшествия, чтобы позвонить с городского телефона в "скорую".

— Мне очень жаль, что я в вас врезался, - подошел Генри к таксисту, который держался за голову. - Как вы себя чувствуете? Надеюсь, все будет в порядке. Ваша пассажирка жива, ее лучше не беспокоить, пока не приедут врачи. Я проверил, ребенок сзади не пострадал.

— Если бы у меня не раскалывалась голова, я бы убил тебя на месте, - злобно ответил таксист.

— Простите, мне действительно очень жаль, - продолжил Генри. - Моя страховка покроет ремонт вашей машины, я оплачу лечение, если потребуется. Я не представляю, как это произошло. Я вас совершенно не заметил. Я очень виноват.

— Напокупают прав, а водить толком не умеют, - возмущался таксист. - Из-за таких, как ты, на дорогах и происходят аварии.

Генри еще раз извинился и отошел от таксиста. Рядом с местом ДТП толпились люди, желающие помочь. Генри подошел к пострадавшей женщине на переднем сидении.

— Я знаю, что вы сейчас меня не слышите, но мне очень жаль, что все так произошло, очень прошу у вас прощения. "Скорая" уже едет, вам окажут помощь, вы обязательно поправитесь.

Женщина еле слышно застонала и попыталась открыть глаза.

— Все в порядке, врачи уже едут, - сказал Генри, обрадовавшись, что она очнулась.

— Где моя дочь? Что с ней? - женщина попыталась пошевелиться, но каждое ее движение отозвалось сильной болью, и она замерла. - Где Ксюша?

— Все в порядке, - ответил Генри. - Малышка не пострадала. Она находится в детском кресле. Как вы себя чувствуете?

— А вы кто? - спросила женщина еле слышно.

— Простите меня, - сказал Генри. - Это я виноват в аварии, я въехал в вашу машину, хотя должен был пропустить вас. Меня зовут Генри. Вы можете пошевелить руками и ногами?

— Кажется, у меня сломаны ребра, мне тяжело дышать, и болит грудь.

— Как вас зовут?

— Алина. Алина Белова. Мои документы в сумочке. Если приедут врачи, а я буду без сознания, пожалуйста, передайте им их. Очень кружится голова.

— Обязательно, главное, не переживайте, с вашей Ксюшей все хорошо. И вы поправитесь. Мне, правда, очень жаль. Я оплачу все расходы по лечению, я обязательно заглажу свою вину перед вами.

Сотрудники автоинспекции приехали минут через пятнадцать, а скорая помощь задержалась еще минут на десять. Пока гаишники составляли протокол, а медики осматривали пострадавшего таксиста, Генри думал о Джоди. Что называется, не судьба. Сейчас его заберут в отделение, как виновника аварии, и никуда он не полетит, и объясниться с Джоди не получится. И во всем этом виноват он один. Правда, если бы сейчас работал телефон или интернет, Генри не поехал бы сломя голову в аэропорт, чтобы отправиться в Лондон, он не забылся бы в дороге и не врезался бы в эту машину. Все было бы куда проще, но нет, кому-то вздумалось вдруг взять и вырубить электронные сети во всем мире.

— Здравствуйте, я инспектор Лавров. Предъявите документы.

Генри достал из машины паспорт, водительское удостоверение и документы на машину.

— Иностранец, - сказал инспектор ДПС, глядя на Генри. - У вас просрочены документы, и из-за вас едва не погибли люди. Я вынужден задержать вас. Пройдемте со мной.

Генри видел, как медики перенесли на носилках Алину Белову в карету скорой помощи вместе ее дочерью и повезли в больницу. Таксист тоже поехал с ними. Машина ДПС вместе с Генри направилась в отделение полиции.

 

Глава 14

В редакции "ИТВ" работа кипела с раннего утра. Кажется, сегодня журналисты пришли на свои рабочие места даже раньше обычного. Интернета и сотовой связи не было уже третий день, а это значило, что привычный рабочий процесс немного усложнялся. Теперь для того, чтобы раздобыть интересную эксклюзивную новость требовалось куда больше сил, энергии и ресурсов. Со временем репортеры научились халтурить. Если раньше, еще до внедрения электронных технологий в повседневную жизнь, они с утра до вечера висели на телефонах, обзванивали всевозможные структуры, искали сплетни и слухи в барах, магазинах, прачечных, носились с ручкой и блокнотом по всему городу, то сегодня этот процесс значительно упрощался. Достаточно было прошерстить популярные форумы в интернете, проследить за записями в соцсетях и блогах известных персонажей политики и искусства, сделать пару звонков собеседнику, чтобы тот подтвердил или опроверг тот или иной слух, и выдать готовый материал. Телевизионщикам, в отличие от газетчиков, требовалось еще и просто договориться на интервью. Как правило, большого труда это не составляло. Известные люди стремились засветиться на телевидении, чтобы не терять своей популярности, начинающие деятели желали поскорее занять место под солнцем, и именно телевидение они считали своим главным союзником на пути к заветной цели.

Утренняя планерка у мистера Грина уже начиналась, и журналисты, поспешно собирали свои планы и мысли, допивали горячий кофе, и бежали в кабинет редактора. Энни пришла на летучку одной из первых.

— Мисс Фрост, ваши репортажи в последние два дня меня радуют, - посмотрел на Энни мистер Грин, не скрывая улыбки. Он был одним из тех немногих руководителей, которые предпочитали пряник кнуту в общении с подчиненными, за что его все очень уважали. - Если вы продолжите в том же духе, думаю, в ближайшее время вас может ожидать повышение.

От удивления Энни часто захлопала ресницами.

— Вы не шутите? То есть, спасибо, мистер Грин. Я невероятно рада слышать это от вас. Я обещаю, что не подведу.

— Хорошо. Давай договоримся следующим образом: ты делаешь свои репортажи до конца этой недели, а потом мы поговорим с тобой более предметно. Как ты смотришь на то, чтобы занять должность начальника отдела социальных новостей? Зарплата, соответственно, будет выше, чем у рядового корреспондента.

— С ума сойти! Я согласна! Конечно же, я согласна. Вы не пожалеете о своем решении, уверяю вас.

— Только, Энни, пока мы с тобой ничего не решили, пожалуйста, не распространяйся об этом в редакции. На это место претендуют сразу несколько человек, и чтобы не создавать нездоровую обстановку в коллективе, пусть пока все остаются в неведении. Но свой выбор я уже сделал.

В кабинет по очереди заходили коллеги, и Энни, чтобы не выдать себя, поблагодарила мистера Грина легким кивком головы и едва скрываемой улыбкой. Все внутри нее трепетало от восторга. Жизнь наконец-то начала налаживаться. Она влюбилась в Карлоса, собиралась переезжать к нему, вот-вот получит повышение по работе. Это было настоящей удачей и везением, но все происходило настолько стремительно, что голова шла кругом. Практически все совещание Энни провела в радостных мыслях о том, что в ее жизни, наконец, настала белая полоса. Редактор раздал всем задания на сегодня, а Энни должна была ехать с Карлосом к одному известному в Барселоне психологу, у которого ей нужно было взять интервью на тему, которая была единственной главной темой последних трех дней - отсутствие интернета и сотовой связи. Психолог должен был попытаться объяснить странное поведение людей, на которых данная ситуация повлияла довольно сильно, и дать советы, как пережить эту панику.

— Карлос, вот ты где, - Энни выбежала из кабинета мистера Грина сразу же после окончания планерки. - У меня замечательная новость, давай отойдем в тихое место, я все тебе расскажу.

Карлос обнял Энни за талию, и они направились в сторону коридора, совершенно не обращая внимания на удивленные, провожающие их взгляды коллег. Скоро они будут жить вместе, и скрывать свои отношения станет трудно, да и зачем это делать? Когда они оказались в коридоре, Энни рассказала Карлосу о разговоре с мистером Грином, не скрывая радостных эмоций.

— Поздравляю, - обнял ее Карлос. - Дорога, наконец, пошла в гору.

— Я чувствую, что по-настоящему счастлива. Это потрясающе! Теперь до конца этой недели мне нужно делать идеальные репортажи, чтобы у Грина не возникло сомнений на мой счет.

— Не возникнет, ты справишься, а я помогу тебе. Куда едем сегодня?

— Где-то на побережье недалеко от аэропорта находится клиника известного психолога Лукаса Феррераса. Нам нужно сделать с ним интервью.

— Когда выезжаем?

— Еще не знаю. Можешь пока быть свободен, а я подготовлюсь к встрече, договорюсь по телефону о нашем визите.

— Хорошо, начальник, - Карлос засмеялся и ущипнул Энни за бок. - Пойду пока посплю в аппаратной, разбудишь меня.

Энни вернулась на свое рабочее место. Договориться о встрече с психологом оказалось нетрудно, сегодня у него было большое окно в расписании, и он с радостью пригласил журналистов приехать к нему. Энни предупредила водителя о том, что через полчаса им нужно выезжать, и дала ему адрес клиники, чтобы тот заранее нашел ее на карте. До отъезда еще было время, и Энни решила заварить себе зеленый чай, и немного разобраться в столе. Последний раз она наводила порядок в ящиках несколько месяцев назад, когда кто-то обнаружил в офисе таракана. Редактор сразу же вызвал службу дезинсекции, которая наставила ловушек на противных усатых насекомых, и велел всем сотрудникам привести в порядок свои рабочие места.

В трех ящиках стола Энни скопилось множество различных бумаг, ксерокопий важных и неважных документов, старые газеты, блокноты, ручки. В нижнем ящике обнаружились домашние тапочки и туфли на каблуках, пара теплых носков и старый вязаный свитер, который Энни привезла еще из Лондона. Там были вещи для любого случая, разве что не было вечернего платья и сменной пары нижнего белья. Энни разобрала все бумаги, хранящиеся в ящиках, и выбросила в корзину большую их часть, с газетами она поступила так же. В верхнем ящике нашлись две фотографии с новогодней вечеринки. На одной были запечатлены все сотрудники "ИТВ", держащие в руках бенгальские огни, со второй улыбались Карлос, Энни и американец Марк. Снимала их тогда, кажется, Жизель, которая на всех праздниках исполняла роль фотографа. Энни вспомнила, как в тот вечер им было весело. Энни, Карлос и Марк на том корпоративе очень сдружились, и ушли с вечеринки в числе последних. На следующее утро у Энни очень болела голова, но это того стоило, повеселились они тогда от души.

Энни положила фотографию на стол, взяла в руки горячий чай и задумалась: если она займет руководящую должность, получится ли у нее сохранить хорошие дружественные отношения с ее коллегами? С тем же Марком, например. Она ведь будет вынуждена давать задания, наставлять других корреспондентов, критиковать, контролировать. Не испортит ли это ее характер, не превратится ли она в стерву-начальницу, которую будут ненавидеть подчиненные, а что еще хуже, игнорировать ее авторитет.

— Энни! - кто-то позвал ее, и Энни, очнувшись от мыслей, обернулась.

— Да? - она огляделась по сторонам, но никого рядом не было. Коллеги сидели на своих местах и занимались своими делами.

Странно, подумала она и вновь повернулась к рабочему столу. С самого утра у нее начинаются галлюцинации.

— Энни! - она вновь услышала чей-то голос и резко обернулась, но вновь никого за своей спиной не обнаружила.

— Меня кто-то звал? - спросила она у коллег, но все отрицательно покачали головами.

Энни разозлилась, подумав, что кто-то из сотрудников просто ее разыгрывает. Она захотела подловить шутника, неожиданно обернувшись, в надежде увидеть чей-то хитрый взгляд, но все по-прежнему были заняты своей работой. Энни решила, что пора уже ехать на интервью к психологу, пусть эти юмористы найдут себе другой объект для розыгрышей. Она повернулась к компьютеру слишком резко, и горячий чай выплеснулся на стол. Кипяток обжег ее ногу и пальцы, Энни вскрикнула, вскочила со стула и принялась вытирать воду. В клавиатуру компьютера, к счастью, влага не попала, но разлилась по всему столу, намочив ежедневник и фотографию, которой Энни только что любовалась. Вытерев пролиты чай, Энни взяла в руки фотографию. Ее лицо и лицо Карлоса на снимке были испорчены. Марк по-прежнему улыбался, его физиономия горячим чаем затронута не была.

— Эй, все нормально? - к Энни подошел Карлос, увидев, как она подскочила, пролив чай.

— Не понятно. У меня галлюцинации, кажется, будто я слышала свое имя, вроде бы меня кто-то звал, но на самом деле никто не звал. Вот я и пролила чай. Смотри, фотографию испортила. И как назло только наши с тобой лица потекли, а с Марком ничего не произошло. Прямо-таки ювелирная работа.

— Не переживай, у нас с тобой еще будет тысяча совместных снимков, - обнял ее Карлос. - Ну, все в порядке? Поехали на задание, подышишь свежим воздухом.

Они вышли из здания, сели в редакционную машину и направились на побережье. Радостное до этого настроение Энни вдруг сменилось необъяснимым беспокойством.

— Карлос, а вдруг, это был знак, - сказала она ему в машине. - На снимке пострадали только наши лица, может это что-то значит?

— Что, например?

— Не знаю. Может, нам не стоит встречаться? Или я тороплюсь, переезжая к тебе? Или, может, если меня повысят в должности, я не справлюсь с ней...

— Энни, это всего лишь пролитый чай и ничего больше, слышишь? Что за мысли у тебя в голове? Еще тридцать минут назад ты была самой счастливой на свете, а теперь расстроена и озадачена какой-то глупостью. Все будет хорошо, просто перестань думать о плохом.

Энни кивнула и прижалась к Карлосу. Она подумала, что интервью с психологом сейчас как нельзя кстати. Она попробует расспросить его и о своих проблемах, узнает про мистические знаки, что он вообще думает по этому поводу и стоит ли к ним прислушиваться. Энни вспомнила и вчерашнего странного старца на площади Каталонии, его странное поведение и слова о приближающемся конце. Ей снова стало не по себе.

***

Весь вчерашний день Антон провел с туристами, показывая им достопримечательности Барселоны на обзорной экскурсии по городу. Он смог немного переключиться с мучающих его мыслей о семье, которую он оставил в другой стране, и с которыми теперь он никак не мог связаться. Сегодня управляющий должен дать ему выходной, по крайней мере, он пообещал сделать это вчера, когда Антон чуть было не сбежал с работы из-за посещающих его галлюцинаций. Если его отпустят, Антон отправится в аэропорт и будет сидеть там до тех пор, пока самолеты не начнут летать. А что, если ему все же не дадут выходных? В любом случае, Антон был настроен решительно.

Первым делом, что он сделал этим утром, придя в отель, это отправился в кабинет к Луису Лорке, поздоровавшись с администраторами на ресепшне. Управляющий уже был на работе, а появлению Антона ничуть не удивился.

— Мне нужен отпуск, - Антон был настроен решительно. - Я должен съездить домой к жене, и если вы меня не пустите, я... я просто уйду и больше не вернусь.

— Антон, ты можешь быть свободен, я даю тебе неделю для того, чтобы ты смог сделать все свои дела и повидаться с семьей. Я понимаю, насколько это для тебя важно.

Антон слегла опешил от такого поворота событий, поскольку был уверен, что Луис Лорка не захочет расставаться со своим единственным отельным гидом, к тому же в самый сезон, когда от туристов не было отбоя. Но тот, на удивление, повел себя неожиданно заботливо.

— Спасибо! Большое спасибо, я очень вам благодарен, мне крайне необходимо увидеться с семьей.

Довольный тем, что получил долгожданный выходной, Антон вылетел из кабинета управляющего отелем и направился к ресепшну. За стойкой сидела скучающая Мария, которая сменила этим утром Лили, работающую, как и Антон, практически без выходных.

— Привет, - с улыбкой поздоровался он. - Как дела? Как твой муж?

Антон вспомнил, что Мария была в панике, когда объявили об аварии во Всемирном центре управления технологиями. Она рассказала Антону, что ее муж играет на бирже, и невозможность выхода в интернет для него сравнима практически с самоубийством.

— На таблетках, - устало произнесла Мария. - Ждет, когда все это закончится.

— Будем надеяться, что это произойдет скоро, - попытался поддержать ее Антон. - Мария, ты не в курсе, что там с воздушными полетами? Мне дали отпуск, хочу съездить на родину. Если самолеты так и не летают, придется покупать билет на поезд и добираться до дома с пересадками.

— Сейчас должны начаться новости, пойдем в ресторан на улицу, там телевизор.

Мария оставила свою помощницу на ресепшне и они вместе с Антоном отправились в уличное кафе при отеле. Улица была немноголюдна. На завтрак не спеша шли туристы, а особо ранние пташки, которые уже успели отведать порцию утренних блинчиков или насладиться полноценным континентальным завтраком, направлялись на море. С утра Средиземное море было спокойным и дружелюбным, но ближе к полудню его волнение усиливалось. Купаться в волнах, напоминающих мини-цунами, было едва возможно.

Мария попросила администратора ресторана включить телевизор на канал "ИТВ", где уже мелькала заставка утреннего выпуска новостей. Телеведущая Жизель начала выпуск с долгожданной хорошей новости, и Антон не удержался от радостного вопля.

— Воздушное сообщение между странами наконец-то восстановлено, - с улыбкой произнесла Жизель. - Двое суток все аэропорты мира были закрыты для авиаперелетов и сегодня утром все ожидающие своего рейса пассажиры, которые были вынуждены ночевать в терминалах, могут вздохнуть спокойно. В настоящее время расписание полетов корректируется сотрудниками авиакомпаний, и уже в ближайший час, как нам удалось узнать, из аэропорта Барселоны отправится первый самолет в Германию.

От радости Антон обнял Марию и поцеловал в щеку, затем вскочил со стула и побежал домой, чтобы собрать вещи для поездки в Москву.

— Пожелай мне удачи, - крикнул он, удаляясь в сторону моря.

— Удачи, - крикнула в ответ Мария и помахала ему рукой.

Грустные мрачные мысли, которые заставили Антона потерять покой пару дней назад, наконец, улетучились из его головы. Теперь он думал только о том, что скоро увидит свих родных девочек - Алину и Ксюшу, а еще маму и папу. Яркое солнце этим утром радовало Антона впервые за долгие дни и недели, он представлял, как удивятся и обрадуются родные его внезапному визиту.

В небольшую дорожную сумку он побросал все самое необходимое: три пары белья, туалетные принадлежности, сменные джинсы, рубашку и пару маек с рисунком. Антон никогда не перегружал свой чемодан лишними вещами, без которых легко мог обойтись, и когда ему представлялись подобные поездки, всегда брал с собой всего лишь небольшую дорожную сумку, которую не сдавал в багаж. Он брал ее в самолет как ручную кладь, чтобы сэкономить время в аэропорту, не дожидаясь, пока грузчики освободят самолет от вещей пассажиров, и небрежно побросают их на транспортную ленту. Мобильный телефон, хоть сейчас он и был бесполезной штуковиной, Антон бережно положил в карман джинсовой куртки, в надежде, что связь восстановится в ближайшее время. Пока сотовый мог выполнять лишь роль плеера и часов.

Антон дождался, пока такси приедет к его дому, еще раз проверил аккуратно сложенные в папку документы и деньги, и закрыл за собой дверь. Через три минуты такси уже покинуло расположенную на побережье Санта-Сюзанну, и выехало на трассу. До Барселоны примерно шестьдесят километров, а значит, примерно через час он прибудет в столицу Каталонии, и еще через пятнадцать или двадцать минут он окажется в аэропорту. Если расписание рейсов еще не скорректировано, значит он будет ждать столько, сколько нужно.

— Нервничаете? - внезапно спросил водитель, встретившись взглядом с Антоном в зеркале. - Я обратил внимание на то, что вы перестукиваете пальцами по ручке двери.

Антон не замечал этого, пока таксист с ним не заговорил. Они были в дороге уже минут тридцать, Антон понял это, посмотрев на часы, расположенные на приборной панели автомобиля, но ощущение времени для него было так размыто, что он даже не смог бы сказать, сколько они уже проехали, если бы не увидел циферблат своими глазами.

— Да, немного волнуюсь, - ответил Антон, решив немного поговорить с таксистом, чтоб отвлечься.

— Я слышу у вас небольшой акцент, но не пойму, из какой вы страны.

— Из России.

— Точно, я так и подумал. Вы едите в аэропорт кого-то встречать? Слышал, этим утром наконец-то запустили самолеты. За эти два дня я практически ничего не заработал, так что эта авария в том американском центре технологий нанесла удар и по карману таксистов. Львиную долю моего дохода составляет перевозка пассажиров до аэропорта и из него, поэтому я очень рад, что воздушное сообщение между городами и странами возобновили.

— Я еду домой в Россию, - ответил Антон. - Там моя семья, я давно их не видел, и эта утренняя новость для меня самая счастливая за последнее время.

— Что ж, рад за вас. А я вот ни разу за всю жизнь так и не летал на самолетах, очень боюсь. Знаете, есть такая болезнь - аэрофобия - боязнь полётов на летательных аппаратах. Я страдаю ей с детства, с тех самых пор, как увидел в новостях сюжет о крушении самолета, в котором погибли десятки людей. Вот скажите, неужели вас не пугает тот факт, что вы находитесь на такой немыслимой высоте над землей, выше гор, выше облаков? Это как русская рулетка, вы не находите? Возможно, вам повезет, а, возможно, нет.

— Но ведь существует статистика, из которой следует, что самолет - одно из самых безопасных средств передвижения, в отличии, к примеру, от автомобиля. На дорогах в месяц совершается куда больше аварий, чем в воздухе за десяток лет.

— Но ведь они все-таки случаются, и вы не в состоянии их предупредить или предотвратить.

— Как и в автомобиле. Я верю в судьбу, и считаю, что если кому-то суждено разбиться в дорожно-транспортной аварии или погибнуть в самолете, значит так тому и быть.

Таксист задумался над словами Антона и несколько секунд молчал.

— Знаете, наверное, я соглашусь с вами. Правда, неподходящую тему мы выбрали для разговора в дороге. Если я достаю вас своими россказнями, только скажите, я замолчу.

— Все в порядке, - вежливо ответил Антон. - Ему больше не хотелось продолжать разговор с этим странным таксистом, который явно не отличался деликатным поведением, и не знал, когда и о чем стоит говорить, и где лучше промолчать.

— Вы сказали, что едете к семье в Россию?

— Да.

— У вас есть дети?

— Да, маленькая дочка.

— Здорово. А у нас с женой трое взрослых сыновей. Старший работает в банке, средний в этом году оканчивает университет, а младший, наоборот, только поступает на первый курс. Теперь они самостоятельные, в нас уже практически не нуждаются, они так быстро выросли. Семья - самое важное в жизни любого человека, это прекрасно, когда есть дети, когда ты видишь, как они делают первые шаги, как произносят первые слова, затем идут в первый класс, оканчивают школу, поступают в колледж, женятся и уже заводят своих детей. Сейчас я вам покажу фотографии своей семьи.

Таксист полез за снимком в бардачок, а Антон в который раз задумался о том, что может пропустить всё первое, что будет делать его дочь: и шаги, и слова, и достижения. Он окончательно убедился в своем решении изменить свою жизнь. Он съездит домой, увидится с семьей, вернется в Испанию, отработает две недели по контракту и навсегда поселится в России, а в далекие страны будет летать только в отпуск вместе с семьей.

— Вот, смотрите, это мои сыновья, - таксист повернулся назад к Антону и протянул фотографию. Он отвлекся от дороги всего на пару секунд, и машина вывернула на встречную полосу, едва не врезавшись во встречный автомобиль. Резкий звук сигнального клаксона заставил таксиста вновь обратить его внимание на дорогу и быстрым резким движением он вывернул руль вправо. Машина вновь оказалась на своей полосе, и водитель, извинившись, пообещал ехать остаток пути молча и сосредоточиться только на движении.

— Разговорились мы с вами про аварии, и чуть не сглазили, - немного испуганно произнес таксист.

Антон промолчал. Ему не хотелось попасть в какую-нибудь передрягу и отсрочить свой визит на родину.

Через несколько минут они уже были в Барселоне.

***

— На дорогах одни ненормальные, напокупают прав, а сами водить не умеют, - раздраженно бубнил водитель редакционной машины Хуан. - Кто таких вообще в таксисты пускает? Нет, ну вы видели этого сумасшедшего? Он что, пьяный? С утра пораньше опохмелился и сел за руль? Еле увернулся от него.

Энни с Карлосом тоже были напуганы тем, что только что случилось на дороге. К счастью, не произошло ничего серьезного, но странные маневры водителя такси, выехавшего на встречную полосу, порядком напугали всех пассажиров автомобиля. Две машины не столкнулись лбами только чудом. Водитель редакционного автомобиля, увидев несущееся на него по встречной полосе такси, засигналил и приготовился повернуть руль вправо, чтобы избежать столкновения и в случае чего съехать на обочину, но водитель такси вовремя заметил встречную машину и резко вернулся в свой ряд. Хуан, отвозивший Энни и Карлоса на задание, не просчитал одну деталь: если бы таксист не успел свернуть на свою полосу, машина с журналистами вылетела бы в кювет, и трудно было бы сказать, чем закончилась бы эта авария, поскольку на обочину в этом месте дороги съехать было просто невозможно. По направлению движения из Барселоны в сторону побережья, на ближайшие триста метров с правой стороны трассы распростерся обрыв.

Энни, которую еще в редакции начали мучить странные предчувствия, стало еще больше не по себе. Ее мысли вновь устремились во вчерашний день, на площадь Каталонии к тому странному безвозрастному хиппи Николасу. Эти его слова о том, что они с Карлосом должны умереть, о том, что он знает дату смерти всех людей, с кем встречается, о том, что они с Карлосом погибнут в авиакатастрофе якобы в ближайшее время. Все это вертелось в ее голове и никак не отпускало. Вчера она не поверила этому старцу, но сегодня, сейчас, кажется, она была близка к тому, чтобы изменить свое мнение.

— Карлос, помнишь, вчера на площади Каталонии странный хиппи рассказывал нам о том, как кто из нас умрет?

— С чего вдруг ты это вспомнила?

— Он говорил про то, что Джорджиана из "Барселонской газеты" должна была якобы умереть вчера вечером от сердечного приступа.

— Да, что-то припоминаю.

— Скажи, ты веришь в его слова?

— Нет. А ты веришь?

— Уже и не знаю. А что, если Джорджиана действительно мертва? Если у нее действительно вчера был сердечный приступ?

— Энни, Джорджиана молодая девушка, в ее возрасте сердечных приступов не бывает.

— Раз в жизни и палка стреляет. Или как там это звучит.

— Чтобы развеять твои сомнения, мы сейчас приедем к психологу и позвоним с городского телефона в редакцию "Барселонской газеты", узнаем, вышла ли сегодня на работу Джорджиана.

— Хорошо.

— И пообещай мне, если с ней все в порядке и она жива, здорова, ты выбросишь из головы эти дурные мысли.

— Постараюсь.

Энни прижалась к Карлосу и закрыла глаза, попытавшись отключиться, но в ту же минуту водитель произнес:

— Приехали.

Они подъехали к небольшому красивому особняку на побережье. До моря было рукой подать в прямом смысле этого слова. Владелец дома Лукас Феррерас переделал свой дом под частную клинику. На втором этаже он жил, а на первом принимал пациентов. Дом-клиника располагался в живописном райончике на самом берегу. Из окна в правой части дома открывался прекрасный вид на море, левая часть смотрела на горы. Место было просто идеально для того, чтобы расслабиться и успокоиться.

— Как же здесь красиво, - восхитилась Энни, выходя из машины. - Вот бы жить в таком месте.

— Согласен, красиво, - ответил Карлос. - И тихо.

Только он это сказал, как в небе раздался гул самолета. Неподалеку располагался международный аэропорт Барселоны, и довольно сильный шум взлетающего воздушного судна вдруг нарушил идиллию момента.

— Беру свои слова обратно, - засмеялась Энни. - К такому я бы не смогла привыкнуть, это слишком для меня. Одно дело - шум транспорта, но совсем другое - гул самолетов. В Лондоне под моими окнами круглые сутки ездили машины, я жила на одном из оживленных городских проспектов и чувствовала себя комфортно. Когда я переехала сюда, то первое время мне было трудно засыпать. Ты знаешь, сейчас я живу в довольно тихом районе, и мои окна выходят во двор, шум проезжей части до меня не доносится. Но мне трудно представить свое соседство с аэропортом.

— А мне без разницы. Я одинаково хорошо сплю и в тишине, и при шуме.

— Везет тебе. Ну что, пойдем внутрь? Мы приехали немного раньше, чем планировали, поэтому, скорее всего, придется немного подождать.

Они поднялись по ступенькам и позвонили в дверь. Их встретил приветливый дворецкий в белых перчатках и смокинге.

— Добрый день, чем могу помочь? - вежливо спросил он.

— Здравствуйте, мы журналисты телевизионного канала "ИТВ", у нас назначена встреча с Лукасом Феррерасом. Интервью, - Энни зачем-то уточнила, что они здесь по работе, а не с личными проблемами.

— Прошу, пройдемте за мной.

Дворецкий, манерами которого Энни восхитилась в первую же секунду, как только его увидела, отвел их к стойке администрации, которая располагалась в пяти метрах от входной двери. Энни подумала, что они могли бы и сами найти дорогу на ресепшн, но потом поняла, что это такой специальный психологический прием. Подобным образом доктор заставляет пациента расслабиться уже с порога, как бы совмещая домашнее гостеприимство в лице дворецкого, и квалифицированную медицинскую помощь в лице себя и медсестры в белом халате за стойкой. Энни это показалось очень символичным, и она сразу же отметила высокий профессионализм Лукаса Феррераса.

— Здравствуйте, мы журналисты, - поздоровалась Энни с медсестрой на ресепшне.

— Добрый день, - улыбнулась она. - Сейчас я узнаю, когда сможет принять вас сеньор Феррерас. Вы можете пока присесть на диван.

— Спасибо, - ответила Энни. - не разрешите ли вы воспользоваться вашим телефоном? Мне нужно срочно позвонить в редакцию, сообщить, что мы успешно добрались до пункта назначения, знаете, у нас редактор очень переживательный. Сами понимаете, сейчас всюду такое творится.

— Конечно, прошу вас, - медсестра выставила Энни телефонный аппарат, а сама отправилась в кабинет к Лукасу Феррерасу, чтобы сообщить о визите журналистов.

— Карлос, у тебя есть телефон "Барселонской газеты"?

— Не уверен, подожди секунду, сейчас посмотрю в записной книжке.

Через минуту Карлос диктовал Энни номер газеты, в которой работала Джорджиана, за которую так волновалась Энни.

— Что ты им скажешь?

— Не знаю, просто позову Джорджиану к телефону.

— И что ты ей скажешь?

— Карлос, отстань, я буду решать проблемы по мере их поступления.

В трубке раздались длинные гудки.

— Алло, добрый день, это "Барселонская газета", чем могу помочь?

— Здравствуйте, могу я поговорить с Джорджианой?

Тон девушки в трубке резко сменился.

— Кто ее спрашивает, - с нотками грусти в голосе произнесла собеседница.

— Это знакомая. Меня зовут Энни.

— Мне тяжело об этом говорить, но Джорджианы больше нет.

— Что это значит? - по коже Энни побежали мурашки. - Она у вас больше не работает?

— Вчера вечером Джорджиана скончалась от сердечного приступа.

Энни выронила трубку и с криком отскочила от ресепшна, закрыв рот обеими ладонями.

— Энни, что произошло? Что тебе сказали? - Карлос испугался не меньше ее самой. Он поднял повисшую телефонную трубку и положил ее на место.

— Джорджиана умерла вчера вечером от сердечного приступа, - едва сдерживая слезы, прошептала Энни.

— Не может быть, - шокировано произнес Карлос.

— Старец был прав? - жалобно посмотрела на него Энни.

— Это может быть простым совпадением, - ответил Карлос.

— Нет, не может! Уже не может.

Энни нервно забегала по приемной, пытаясь сосредоточиться.

— Что он еще вчера говорил? Карлос, вспомни! Он что-то рассказывал про тех парней из кафе, которых мы видели в первый день, когда все произошло, в тот день, когда мы ездили в испанский филиал Всемирного центра управления технологиями. Тогда в кафе мы впервые увидели этого странного хиппи. Помнишь, Николас спал тогда в углу за столиком, а рядом на столе лежал недоеденный гамбургер? Хозяин кафе рассказал нам, что старец общался с теми парнями, что-то им рассказывал, после чего они сначала засмеялись, а потом напряглись.

— Кажется, Николас рассказал нам, что они погибли при пожаре в общежитии.

— Ты вчера смотрел новости? Ты видел сюжет об этом пожаре?

— Вчера мы с тобой целый день провели на площади Каталонии, а потом мы монтировали сюжет для вечерней программы в аппаратной. За вчерашний день я не посмотрел ни одного выпуска новостей.

— Я тоже. Так, нужно успокоиться. Если был крупный пожар с жертвами, о нем должны были писать в газетах. Здесь должны быть свежие газеты.

Энни принялась искать на журнальных столиках, расставленных по периметру комнаты рядом с диванами газеты, но ей попадались одни глянцевые журналы.

— Сеньор Феррерас сможет принять вас только через полчаса. Он извинился, что заставляет вас ждать, но у него сейчас посетитель. Я могу предложить вам чашку кофе или чая?

Энни подошла к медсестре в белом халате.

— Скажите, нет ли у вас свежих газет? Может вчерашние или сегодняшние?

— Сейчас посмотрю. Доктор выписывает несколько изданий, что конкретно вас интересует?

— Мне нужна любая новостная барселонская газета за вчерашний или сегодняшний день.

Медсестра вернулась за свою стойку, открыла ящик стола и достала из него несколько газет.

— За вчерашний день есть две газеты, сегодняшних, увы, нет.

Женщина протянула Энни печатные издания и та судорожно начала их рассматривать. На третьей полосе "Барселонской газеты" в самом центре был напечатан большой материал о страшном пожаре, который произошел накануне в студенческом общежитии. В статье сообщалось, что катастрофа унесла жизни четырех человек. Все они жили в одной комнате, там-то и был очаг возгорания. По словам пожарных, которые были приведены в статье, пожар возник из-за непотушенной сигареты. На полосе были напечатаны фотографии погибших студентов.

— Карлос, посмотри, ты узнаешь их? Это ведь те ребята, которых мы видели в том кафе, это с ними разговаривал Николас.

Карлос побледнел.

— Кажется, это они.

***

Аэропорт Эль Прат был переполнен людьми. Сначала Антону пришлось постоять в очереди на входе, поскольку всех посетителей тщательно досматривали полицейские с металлоискателем. Потом он преодолел очередь при покупке билета. Народу было действительно много, но сотрудники аэропорта, надо отдать им должное, работали очень оперативно. Антон купил билет, быстро прошел таможню, и оказался в зале ожидания. Рейсы в Россию были самыми востребованными, в этот день из аэропорта Барселоны в Москву вылетали сразу восемь самолетов, практически один за другим. Его рейс был следующим, он успел купить билет на первый же самолет, который летел в российскую столицу.

На самом деле, это не он такой везучий, а "счастливая" сотня евро, которую Антон сунул сотруднице аэропорта при покупке билета. Когда очередь дошла до него, Антон попросил продать ему билет на ближайший рейс, на что ему было сказано, что ближайший рейс, на котором еще остались свободные места - лишь через шесть часов. Но, увидев сто евро, билетерша внезапно все же отыскала место в самолете, который вылетает уже через сорок минут. Это были самые удачно потраченные сто евро в его жизни, и он ничуть не пожалел о том, что дал взятку. Видимо, коррупция действительно неискоренима в этом мире, но это сейчас было Антону только на руку.

Оказавшись в зале ожидания, Антон успокоился. Через четыре с половиной часа он будет в России и увидит свою семью. Все препятствия, которые он сумел преодолеть для этого, были уже позади, оставались всего лишь четыре с половиной часа полета. Он увидел, как взлетел самолет - первый, за последние двое суток. Все, кто находился у окна в зале ожидания, тут же зааплодировали. Самолет подъехал к взлетной полосе, за считанные секунды набрал огромную скорость и поднялся в воздух, словно легкая пушинка. Через минуту он уже скрылся из вида. Антон наблюдал за ним, словно завороженный.

Приятный женский голос из громкоговорителя на трех языках - испанском, английском и русском, объявил о том, что через пять минут начнется посадка на его рейс. Практически все пассажиры в зале ожидания тотчас поднялись со своих мест и ринулись к стойке регистрации, чтобы занять очередь и как можно быстрее оказаться в самолете. Антон решил не торопиться, понимая, что сможет пройти в числе последних, не нервничая и не толкаясь. Он присел на освободившееся место и закрыл глаза. Внезапно на Антона нахлынули все его переживания разом. Он вспомнил тот сон, в котором видел плачущую Алину в черном платке, то чувство удушения, когда он, словно захлебываясь водой, падал в какую-то бездну. Это было очень реалистично, и Антон даже закашлял. Внезапно перед глазами, словно из фильма ужасов, пронеслись картинки из другого его сна, в котором он стоял на каком-то обрыве и смотрел вниз на побережье, где только что произошло крушение самолета. Он вспомнил, как проснулся после этого сна от ощущения, что его кто-то погладил по голове. Затем его мысли оказались в машине такси, в котором он ехал сегодня в аэропорт, и того водителя, который практически всю дорогу, не замолкая, рассказывал о том, как он боится летать на самолетах. По дороге сюда они едва не попали в аварию, встречная машина вовремя засигналила и водитель успел вывернуть автомобиль на свою полосу. Затем Антон снова вспомнил о своем сне, только уже о том, где он сам находился в самолете, и этот страх, который он испытал, когда самолет потерпел крушение.

А что, если это знаки, которые призваны спасти его от гибели. Ведь столько снов и видений, в которых фигурируют самолеты, он не видел никогда в своей жизни. Нервозная волна накатила на него с новой силой, но Антон приказал себе успокоиться. Это всего лишь нервы и ничего больше. Это естественная реакция организма. В последние три дня Антон очень переживал от того, что не может связаться со своей женой, от того, что нет возможности прилететь к ней, обнять, поцеловать. Он был словно в тюрьме за железной решеткой, сбежать из которой не было никакой возможности. Все это просто наложилось на него, и вылилось в эти странные сны.

К стойке регистрации подошел сотрудник аэропорта и начал проверять билеты, пропуская пассажиров на борт. Антон поднялся со своего места и встал в конец очереди. Он оказался в ней самым последним.

— Мы так долго ждали этого рейса, - обратилась к нему женщина, стоявшая впереди него. - Три дня не могли вылететь. И ведь никому претензии не предъявишь, компенсации моральной не получишь. Еще ладно мы смогли снять номер в гостинице в аэропорту, а многие ведь ночевали в терминале все это время.

Антон сочувствующе посмотрел на женщину, попытавшись улыбнуться ей, но вместо этого его рот исказила непонятная гримаса и женщина растерянно отвернулась. Он стоял в ожидании своей очереди, нервно щелкая пальцами. Когда Антон волновался, его руки жили своей собственной жизнью, хотя он этого никогда и не замечал. Так было и в этот раз. Видимо, он щелкал пальцами слишком громко, потому что на него начали оборачиваться соседи по очереди. Он не понимал, почему на него так раздражительно оглядывались пассажиры, пока стоящая впереди него женщина, которая уже пробовала завести разговор с Антоном, не огрызнулась.

— Послушайте, молодой человек, вы не могли перестать делать это, - недовольно сказала она. - Вы заставляете нервничать остальных людей.

— Делать что? - непонимающе спросил Антон.

— Пальцами щелкать, - она указала взглядом на его правую руку. Теперь Антон понял, почему вся очередь так недовольно на него косилась.

— Извините, - сказал он, растерявшись. - Нервничаю.

— Все нервничают, не нагнетайте еще больше.

Женщина сказала это и отвернулась, а Антон переложил из левой руки в правую посадочный талон. Теперь обе его руки были заняты, и он больше не мог отвлекать окружающих своей нервозностью.

Он прошел регистрацию, услышал, как сотрудник аэропорта, проверявший билеты, объявил по рации о том, что посадка окончена, и прошел в коридор, ведущий в самолет. На входе его встретили две улыбающиеся стюардессы и показали его место. Сев в кресло, Антон сразу же пристегнул ремень безопасности, и новая необъяснимая волна тревоги вновь нахлынула на него. Когда все расселись по своим местам, на дорожке вдоль кресел появились бортпроводницы. Они стали объяснять пассажирам, как правильно надувать спасательный жилет и показывать, где расположены экстренные выходы. По рации поздоровался с пассажирами капитан воздушного судна, представился, рассказал, сколько времени будет длиться полет, какая температура сейчас за бортом, и какая в Москве, пожелал приятного полета и отключился. Дальше все было как в тумане. Выключился основной свет в салоне, самолет подъехал к взлетной полосе, набрал скорость, взмыл в воздух и начал набирать высоту. Все было нормально до тех пор, пока самолет не начало сильно трясти и сверху не начали выпадать кислородные маски. В салоне началась паника, пассажиры кричали, бортпроводники нервно просили всех остаться на своих местах. Капитан воздушного судна взволнованно сообщил, что самолет вынужденно совершит экстренную посадку, что пилоты справятся с управлением, и опасности нет, но всем необходимо успокоиться и не расстегивать ремней безопасности.

***

— Это бред какой-то! Бред, бред, Карлос. Мы с тобой оба сходим с ума, или это все по-настоящему?

Энни дала волю своим эмоциям. Она ходила по комнате ожидания в клинике психолога, качая головой и плача. Ее слезы стекали по щекам, по рукам, капали на пол, но она, кажется, этого не замечала. Карлос стоял возле спинки белого кожаного дивана, облокотившись на него. Он смотрел на истерившую Энни, не в силах сказать ни слова. Он был шокирован происходящим не меньше нее, но просто молчал.

— С вами все в порядке? - поинтересовалась медсестра, удивленно смотревшая на странную пару журналистов. - Что-то произошло? Могу я вам помочь?

Ее слова вернули Карлоса к действительности. Он попросил принести стакан воды и поблагодарил ее. Затем подошел к Энни и сжал ее плечи в своих руках.

— Посмотри на меня, - приказал он ей. Он понимал, что в подобном случае единственное, что остается - не терять самообладания. Происходит какая-то чертовщина, но поддаваться панике сейчас - хуже смерти. Карлос подумал об этом и горько ухмыльнулся. В данных обстоятельствах это была плохая шутка. - Давай присядем и успокоимся.

— Я не могу успокоиться, Карлос. Этот хиппи был прав во всем, абсолютно во всем.

— Давай посмотрим на это под другим углом. Про пожар в общежитии он мог узнать из вчерашних новостей, а потом выдал нам это, как собственное предвидение.

— Допустим, а что насчет сердечного приступа Джорджианы?

— Здесь, конечно, уже сложнее. Может быть, он просто ее сглазил. А может, он просто ее знакомый, и знал о ее проблемах со здоровьем. Энни, он просто жулик, которому удалось нас напугать.

— Довольно сильно напугать.

Энни не поверила ни единому слову Карлоса. Она понимала, что он просто пытается ее успокоить и, судя по всему, своим словам не верил сам. Тем не менее, Энни решила взять себя в руки и обдумать все происходящее.

— Карлос, а что он говорил про нашу гибель?

— Энни, перестань думать об этом.

— Карлос, у меня нет выхода, мне нужно знать.

Карлос недовольно посмотрел на нее, но все же попытался вспомнить вчерашние слова Николаса.

— Кажется, что-то было о том, что ему больше трехсот лет, что он посланник смерти, или что-то в этом духе. Вроде как он сообщает людям об их близкой кончине.

— А мы, по его словам, должны погибнуть в авиакатастрофе. Но ведь ни ты, ни я в ближайшее время никуда лететь не собираемся. Хочу тебе сказать, что после этих его слов, я, наверное, вряд ли вообще когда-нибудь смогу сесть в самолет.

— Вот видишь, ничего с нами не случится, все это просто бредни старого наркомана. Мы логически все обдумали и поняли, что бояться нам нечего. Пожалуйста, давай успокоимся.

Карлос вытер слезы с лица Энни бумажным платком, пачка которых стояла на придиваной тумбочке. Все это время с них не сводила глаз медсестра, стоявшая за стойкой администрации. Карлос протянул Энни бокал воды, который обнаружил на том же столике рядом с диваном. Медсестра принесла его очень незаметно.

— Скоро нас примет доктор Феррерас, тебе нужно сосредоточиться на интервью, - сказал Карлос. - Ты можешь работать?

— Да, все в порядке. Попроси, пожалуйста, медсестру включить телевизор, мне лучше немного отвлечься.

Карлос подошел к стойке администрации и попросил медсестру дать ему пульт.

— Держи, выбирай канал сама, - он протянул пульт Энни и поцеловал ее в щеку.

Энни нашла "ИТВ" и отложила пульт в сторону. Уже начался дневной выпуск новостей. Жизель представила последний сюжет в анонсе передачи и начала более подробный обзор новостей.

— На протяжении трех последних дней главная тема наших новостей остается неизменна. Беспорядки продолжаются по всей Испании, к нам поступают сообщения о бунтах и митингах в других странах. К несчастью, не обходится без жертв.

Жизель продолжила рассказывать о количестве погибших и пострадавших, а на экран был пущен сюжет с картинами из ряда европейских государств. Менялись только заставки с названиями городов, бунтари с бейсбольными битами в руках и бутылками с зажигательной смесью оставались на экране неизменно. Везде происходило одно и то же и это очень пугало.

— Барселона, к счастью, отсутствие электронной и мобильной связи переживает более спокойно, - продолжила Жизель. - На площади Каталонии третий день раскинут палаточный лагерь, но участники этой тихой забастовки ведут себя мирно. В этом убедились наши корреспонденты, побывавшие там накануне.

В кадре появилась Энни с микрофоном в руке. Из-за ее спины выглядывали разноцветные макушки палаток, по площади гуляли демонстранты, которые совершенно не были похожи на тех бунтарей из Германии или Голландии, которых показывали в прошлом сюжете.

— Столько времени уже работаю на телевидении, а до сих пор не могу привыкнуть видеть себя на экране, - сказала Энни. - Мне кажется, у меня левый глаз больше, чем правый, как считаешь?

— Нет, правый больше, - засмеялся Карлос, пытаясь подбодрить ее.

— Я серьезно?

— У тебя абсолютно одинаковые глаза, и очень-очень красивые, не выдумывай.

Энни улыбнулась и снова уставилась в телевизор. На экране она брала интервью у двоих парней, которые были вновь присоединившимися членами палаточного лагеря, и у простого прохожего, который высказывал свое недовольство этими "бездельниками и тунеядцами". После этого в кадре внезапно появился Николас и уставился в камеру. От неожиданности Энни вскрикнула, чем напугала медсестру, которая, по всей видимости, за свою карьеру повидала большое количество психов, но таких странных журналистов видела впервые.

— Карлос, - схватила она раскрывшего рот от удивления оператора. - Мы же это не снимали? У тебя же камера не работала, когда мы оказались в палатке.

— Так оно и было, - шокировано смотрел в голубой экран Карлос. - Я пересматривал весь отснятый материал в редакции, этих кадров не было.

— Так откуда же они? - закричала Энни.

— Молодые люди, я попрошу вас вести себя тише, здесь нельзя громко разговаривать, - сказала медсестра.

Энни не обратила на нее никакого внимания. Они с Карлосом пристально смотрели в телевизор. Николас молча смотрел в камеру, прямо в глаза зрителю. Он не говорил ни слова, на его лице не было абсолютно никакого выражения. Старец словно чего-то ждал. Немая каменная сцена длилась несколько долгих секунд, после чего он, наконец, поднял правую руку, растопырил два пальца и показал V-образный знак.

— Что это значит? - испуганно прошептал Карлос.

— Кажется, это международное обозначение слова "мир" или "победа", точно не помню, - едва слышно ответила Энни.

Николас на экране слегка улыбнулся, затем резко указал пальцем в камеру. Энни с Карлосом резко отшатнулись назад от неожиданности, напряженно переглянулись, а когда снова устремили взгляды в телевизор, обкуренного хиппи там уже не было. Там не было больше ничего, кроме шипящего серого экрана. Оглушающий шум, сменяющийся сильным грохотом, возник так же неожиданно из ниоткуда, как и Николас на экране. Это было последнее, о чем успела подумать Энни.

 

Глава 15

Джоди проснулась от того, что почувствовала сильный голод. В животе резко заныло и заурчало, а когда она попыталась встать с кровати, то ее едва не стошнило. Тошнить, правда, было нечем: Джоди не ела двое суток, и если сегодня, как и в предыдущие два дня, она вновь объявит бойкот своему желудку, скорее всего, он попытается отомстить.

Она зашла в ванную, открыла кран с холодной водой и подставила свое лицо под струю. Слегка придя в чувства, Джоди осмелилась посмотреть на себя в зеркало. Растрепанные сальные волосы, мешки под глазами и опухшие веки, через которые с трудом можно было рассмотреть глаза. Джоди стало себя жалко, и она снова заплакала. Она опустилась на пол и, обхватив колени руками, не сдерживаясь, громко заревела. В таком состоянии она просидела в ванной комнате не меньше двадцати минут. Она уговаривала себя успокоиться, умыться, привести себя в порядок и пойти на учебу, где она не появлялась уже два дня. Она понимала, что о ней уже начали беспокоиться, вчера приходила напуганная подруга Кейт, но Джоди ей не открыла. Не исключено, что Кейт придет и сегодня, чтобы проверить, все ли в порядке, но Джоди снова ей не откроет, поскольку не хочет, чтобы хоть кто-то видел ее в подобном виде. Что касается преподавателей, скорее всего, некоторым из них будет трудно объяснить свой двухдневный беспричинный прогул, и это может негативно сказаться на ее успеваемости.

Она плакала уже по привычке. За два дня она не роняла слез разве что во сне, хотя иногда она все же просыпалась на мокрой подушке. Джоди поднялась с холодного кафеля, промокнула лицо полотенцем и направилась на кухню, слегка опираясь на стены. От голода кружилась голова и все еще подташнивало. В холодильнике, как назло, было пусто. Единственное, чем можно было позавтракать - два яйца и кусок плавленого сыра. Она поморщилась, но делать было нечего. Джоди достала сковородку и на скорую руку приготовила себе яичницу, затем без удовольствия съела ее. Чувство голода притупилось, и Джоди почувствовала, что энергия и силы к ней возвращаются. Теперь она может подумать о том, чтобы собраться и пойти в университет.

Она вернулась в комнату, подобрала разлетевшийся на части мобильник с пола, собрала его и попыталась включить, однако телефон не поддался. Кажется, позвонить Кейт, извиниться за вчерашнее и спросить о том, какие сегодня занятия, не получится. Еще она не могла позвонить Энни, чтобы поговорить с ней, поделиться своим горем - все нужные телефоны были в записной книжке сломанного мобильника. Сколько раз она пыталась заводить бумажные блокноты, чтобы записывать туда все важные контакты, но постоянно их куда-то теряла. Что ж, придется брать чистую тетрадь и идти на учебу, не зная расписания. Сначала она примет душ, быстренько оденется и, наконец, придет в себя.

По пути в ванную Джоди взглянула на часы и едва не вскрикнула от удивления. Она окончательно потеря чувство времени. На часах было уже три часа дня, учебный день должен вот-вот закончиться. Никуда сегодня она не пойдет. И почему она не посмотрела на часы, когда проснулась? Она была уверена, что проснулась рано утром, что прохожие и автомобилисты за окном спешат на работу, что ночь закончилась недавно, но нет. Ночь закончилась давно, и вновь наступит очень скоро. Для Джоди ночь вообще не заканчивалась и вряд ли закончится в ближайшее время. Генри обеспечил ей ночную тишину, темноту и пустоту надолго. Джоди думала, сможет ли она когда-нибудь перестать думать о плохом, забыть того подлеца, которому верила, как себе, и который нанес ей такой страшный удар в спину. Нет ничего страшнее на свете, чем предательство.

Она легла в кровать и закуталась в одеяло. Джоди больше не плакала, она решила, что постарается превозмочь себя и будет сохранять спокойствие. Этот день и грядущую ночь она как-нибудь переживет, а завтра проснется с новыми силами и продолжит свою жизнь. Она включила телевизор и начала перелистывать каналы. Днем в будний день по ящику шли сплошные передачи для домохозяек и мыльные сериалы. Смотреть ничего из этого не хотелось, поэтому она включила круглосуточный новостной канал. В первый день после того, как она узнала об измене Генри и начала свое добровольное затворничество, она что-то видела в новостях о том, что во всем мире перестала работать мобильная связь и, кажется, еще и интернет. Подробностей она не знала, и даже не представляла масштабов этого происшествия. Именно поэтому она сделала звук громче, и стала внимательно слушать ведущего новостей, который сообщал о том, что аварию во Всемирном центре управления технологиями вот уже третий день пытаются устранить, но пока это не получается, и люди на всей планете остаются отрезанными друг от друга. Выходит, она при любом раскладе не сможет связаться со своей сестрой Энни, которая сейчас в Барселоне. И, кстати, о такой организации, как Всемирный центр управления технологиями, Джоди никогда прежде не слышала, что странно. Внезапно на экране сменилась картинка и в верхнем левом углу появился красный квадрат, в котором было написано: "срочные новости".

— К нам поступили первые кадры с места крушения самолета в Барселоне, - взволнованно произнес диктор, за спиной которого появились ужасающие картинки горящих обломков воздушного судна, разбросанные частично по берегу, частично догорающие в море. - Напомню, что страшная авиакатастрофа произошла часом ранее. Самолет российской авиакомпании совершал свой первый рейс по маршруту Барселона-Москва после почти двух суток официальной задержки всех коммерческих авиаперевозок. В настоящее время эксперты устанавливают причину трагедии, на месте работают спасатели. К сожалению, пока к нам поступают неутешительные сообщения. По всей видимости, из 370 пассажиров, находящихся на борту, удалось спастись лишь двоим - мужчине и женщине, личности которых сейчас устанавливаются. Они уже доставлены в больницу, за их жизнь борются врачи.

Джоди с ужасом смотрела репортаж с места происшествия. Вокруг обломков самолета бегали люди: спасатели, врачи, пожарные. Из самолета на носилках доставали тела людей. Кто-то из очевидцев давал интервью, рассказывая в красках, как все произошло. На лицах людей застыл ужас. Камера показывала общий план с места крушения: белая песчаная полоса берега была усыпана крупными и мелкими обломками самолета, которые еще горели, хвостовая часть судна находилась в воде. Репортер рассказывал о том, что самолет, по всей видимости, пытался совершить экстренную посадку, для чего развернулся в воздухе, но вернуться на взлетную полосу ему не удалось, в результате чего он обрушился на берег. Где-то там сейчас находится ее сестра. Джоди знала, что Энни не собиралась в ближайшее время никуда лететь, тем более в Россию, но она не слышала ее уже несколько дней, и в сердце что-то кольнуло.

— Воздушное судно при падении снесло крышу у стоящего прямо на побережье коттеджа и практически полностью подмяло под себя клинику знаменитого барселонского психиатра Лукаса Феррераса, - продолжал рассказ с места события репортер англичанин. - Информация о пострадавших, находящихся в клинике, к нам пока не поступала. На месте разрушенного особняка проводятся спасательные работы. Пока среди завала никого обнаружить не удалось. Мы будем выходить в прямой эфир, и знакомить вас с подробностями этой трагедии.

Картина в телевизоре ужасала Джоди своей двойственностью: яркое солнце, играющее красками средиземноморское побережье с разноцветными милыми домиками и нежно-голубая морская вода, искрящаяся в солнечных лучах. На фоне этого райского уголка мира, символизирующего чистоту и спокойствие, в одночасье развернулся настоящий ад. Джоди проглотила застрявший в горле комок слез, и залезла под одеяло с головой. Она думала о людях, погибших в авиакатастрофе, об их семьях и друзьях, о тех, кто больше никогда не увидит своих родных и близких, кто не услышит первых слов своего ребенка, не проведет очередной уютный рождественский ужин со своими самыми любимыми людьми. Они больше не испытают чувства восторга, глядя ранним зимним утром в окно на заснеженные ветки деревьев, не смогут вздохнуть всей грудью, чтобы насладится первыми весенними ароматами пробуждающейся природы, не смогут воплотить в жизнь свои мечты и планы, которые всегда откладывали на потом.

Внезапно ее жизнь показалась Джоди такой маленькой и уязвимой, такой ничтожной и как будто чужой, не принадлежащей ей. Так было решено судьбой, и этот самолет разбился потому, что так было уготовано кем-то или чем-то заранее. Это может произойти с любым, и с ней, с Джоди. Жизнь может прерваться в любую минуту, и об этом необходимо помнить всегда. Сейчас ее проблемы казались Джоди совершенно ничтожными, по сравнению с тем, что только что она видела в новостях. Размышляя над этим, она погрузилась в сон.

Через полчаса она вновь проснулась. Нет, катастрофа ей не приснилась, и предательство Генри тоже. К сожалению. Телевизор был по-прежнему включен на круглосуточном канале новостей. Корреспондент в Барселоне продолжал рассказывать о последних новостях с места трагедии. Пока Джоди спала, спасатели извлекли из-под завалов тела всех погибших в самолете и тех, кого воздушное судно похоронило под собой в домах на берегу.

— Мы готовы предоставить списки погибших, - сказал ведущий новостного блока. - На ваших экранах вы можете видеть имена всех пассажиров и членов экипажа. Кроме того, среди погибших есть посетители частной психиатрической клиники доктора Лукаса Феррераса, находящиеся там в момент катастрофы. Выживших, к несчастью, спасатели не обнаружили.

Джоди придвинулась к экрану телевизора и стала вчитываться в каждое имя, не понимая, почему она так напряжена. В списках в основном были русские имена. Изредка мелькали испанские и английские фамилии. Она бегло просматривала страшный список жертв катастрофы и в ужасе наткнулась на свою фамилию. Фрост. Энни Фрост. По телу побежали мурашки, холодный пот выступил на поверхности кожи, руки задрожали, а сердце замерло. Джоди попыталась встать с кровати, но ноги подкосились, и она упала, больно ударившись плечом о спинку кровати. В списках жертв значилось имя ее родной сестры, но она не могла понять, откуда и почему оно там появилось. Скорее всего, это просто однофамилец, обычное совпадение, не более. Джоди всегда чувствовала, если должно было произойти что-то странное или страшное, но в этот раз ее интуиция была безмолвна. Значит, это не ее сестра, не ее Энни, а кто-то другой. Джоди поднялась с пола и потянулась за мобильником, в надежде дозвониться до Энни. Телефон включился с третьей попытки, и Джоди испытала небольшое облегчение. Найдя испанский номер Энни в записной книжке, она несколько раз попыталась его набрать, но связь постоянно обрывалась. В тот момент Джоди вновь испытала страх за сестру, сердце забилось в бешеном ритме, и в любую секунду готово было вырваться из груди.

В новостях, кажется, что-то говорили о том, что мобильную связь еще не восстановили, наверное поэтому у нее никак не получается сделать звонок. Джоди пыталась успокаивать себя, отгоняя дурные мысли, но они лезли в ее голову со страшной силой, а воображение рисовало ужасные картины катастрофы. Что, если ее интуиция не сработала потому, что просто заснула, ведь в последние дни все мысли Джоди были заняты только Генри. Она сидела на кровати и с потерянным взглядом, словно сумасшедшая, и смотрела в одну точку, слушая свои мысли. На экране снова появился испанский корреспондент английского круглосуточного новостного телеканала, и вновь началась трансляция видео с места крушения самолета.

— Личности всех погибших установлены, - сказал репортер, после чего передал слово еще одному очевидцу, который дрожащим голосом начал рассказывать о том, что произошло.

— Я отвез своих коллег в клинику доктора Феррераса, а сам отъехал на парковку, получается, я чудом выжил, - сказал мужчина, глядя в камеру. На его глазах навернулись слезы. - Я водитель редакции телеканала "ИТВ", два наших корреспондента Энни Фрост и Карлос Батиста приехали сюда на съемки для передачи, а оказалось, что прибыли на верную смерть.

Больше Джоди ничего не слышала. Все звуки слились в тихий шум, голова закружилась, в висках застучало, перед глазами потемнело. Теперь она знала точно - в том списке была ее сестра. Ее Энни погибла. Единственного родного человека во всем мире не стало. Много лет назад Джоди покинули родители, несколько дней назад ее оставил Генри, а сегодня не стало Энни. Все, что Джоди еще пару часов назад считала великой трагедией, в момент оказалось легкой и нелепой шуткой, которую она смогла бы с радостью пережить еще десяток раз в обмен на жизнь Энни. Настоящая трагедия настигла внезапно, и ударила не просто исподтишка в спину, она изрезала ее большим кухонным ножом для разделки мяса на мелкие кусочки, оставила возможность дышать и понимать происходящее, но навсегда вырезала у нее желание и волю к жизни.

Энни больше нет, жизни больше нет, ничего больше нет, стучало в голове Джоди. Она понимала, что произошло, но находилась, словно в полусознании, будто в коме: ощущение, что ее душа вышла из тела и наблюдает за ней сверху. Почему-то Джоди не плакала. Наверное, она выплакала все слезы за прошедшие два дня, страдая из-за измены Генри. На экране телевизора вновь появился список погибших. Черными буквами на красном фоне она снова увидела имя Энни Фрост. Джоди поднялась с кровати и, заплетаясь и едва не падая, придерживаясь за предметы, попадающиеся ей на пути, отправилась на кухню. В ящичке над кухонным столом, где у нее хранились приправы, лапша быстрого приготовления и лекарства, она нашла две упаковки снотворного. Аккуратно, боясь выронить хоть одну таблетку, она высыпал их в ладонь, налила стакан воды и выпила по очереди все до одной. Затем медленно вернулась в комнату и легла на кровать поверх одеяла. Положив голову на подушку, она начала забываться. Теплая волна непонятных чувств нахлынула на нее, увлекая куда-то за собой. Джоди почувствовала, как в уголке ее глаза выступила крошечная слезинка, а затем скатилась на кончик носа. Больше она уже ничего не ощущала: ни боли, ни страха. Ничего.

***

Третий день Джоди не появлялась в институте, и подруги из ее группы всерьез забеспокоились. Джоди не из тех, кто позволяет себе прогуливать занятия, не имея на то уважительной причины, поэтому ее трехдневное отсутствие заставило подруг серьезно понервничать. Кейт вчера попыталась наведаться к прогульщице в гости, но та не пустила ее даже на порог, выгнав, выкрикивая в след, что никого не хочет видеть. У Джоди явно были проблемы, но узнать, что происходит с ней наверняка, было крайне трудно. Сотовые из-за аварии в американском центре управления технологиями по-прежнему не работали, интернет тоже, так что позвонить ей или написать сообщение в Фейсбуке было невозможно. Дверь Джоди тоже не открывала.

Что могло произойти с веселой, дружелюбной и ответственной девушкой, чтобы она начала вести себя так? Кейт раздумывала над этим со вчерашнего вечера, когда Джоди не пустила ее в свою квартиру. Вероятно, причины на то были и серьезные, ведь подобного раньше за ней никогда не замечалось. Да и в последние дни, перед тем, как Джоди объявила добровольное затворничество, ничего странного или подозрительного в ее поведении Кейт не заметила. В последний вечер, когда Кейт виделась с Джоди, они ходили в кафе, выпили по кружке чая, обсудили предстоящую постановку в студенческом театре, после чего попрощались и разошлись по домам. Джоди выглядела вполне счастливой: она была страстно увлечена своей ролью Джульетты, кроме того, она постоянно говорила о Генри. В этом году он заканчивал учебу в России и возвращался в Лондон. Официального предложения руки и сердца он пока не сделал, но Джоди была уверена в том, что скоро это изменится, и они станут настоящей семьей. Они очень часто переписывались и созванивались, обсуждали свое будущее. И, судя по всему, оно было абсолютно безоблачным.

Может, что-то произошло с Генри? Может, они поругались, и из-за этого Джоди чувствует себя не в лучшей форме, поэтому не появляется на занятиях? А вдруг, что-то случилось с Энни? Она уже больше года жила в Испании, периодически звонила Джоди, но с момента свой миграции так ни разу не навестила ее. Больше у Джоди никого не было, о ком можно было бы переживать и беспокоиться. Кейт решила, что снова попытается наведаться в гости к подруге, и будет стоять у ее дверей до тех пор, пока та не откроет. Она вспомнила, что старшая сестра Энни, уезжая в Барселону, попросила Кейт позаботиться о Джоди. Она оставила ей дубликат ключей от квартиры на всякий случай. Вот, возможно, этот подходящий случай и подвернулся. Кейт ускорила шаг, чтобы быстрее добраться до дома, найти ключ и, как можно скорее, узнать, что же происходит с Джоди.

По мере приближения к дому подруги, волнение Кейт нарастало. Она зашла в подъезд, поднялась на этаж и постучала в дверь квартиры сестер Фрост. Как она и ожидала, ей никто не ответил. Прежде чем открыть замок своим ключом, Кейт пару минут колебалась. С одной стороны, это можно расценивать, как взлом. Хоть Кейт и была лучшей подругой Джоди, все же это вмешательство в частную жизнь и все такое. Кейт еще несколько раз постучала в дверь, но признаков жизни никто так и не подал. Возможно, Джоди нет дома, и она зря волнуется. С другой стороны, если она сейчас не попытается проникнуть внутрь, открыв дверь своим ключом, а Джоди там в эту минуту нуждается в помощи, она проявит преступную халатность, поскольку могла бы помочь, но решила не делать этого, и оставила подругу в беде. Сердце Кейт бешено заколотилось. Она прислонила ухо к двери и внимательно прислушалась. Ей показалось, что она слышит чьи-то голоса. Кейт достала ключ из кармана куртки, вставила его в скважину и, повернув два раза, открыла дверь.

Оказавшись в прихожей небольшой, но аккуратной квартиры сестер Фрост, Кейт громко позвала Джоди, медленно продвигаясь вперед, чтобы в случае чего не напугать подругу.

— Джоди, это я, Кейт. Ты дома? Я волнуюсь за тебя, ты не появляешься на занятиях.

Ответа не последовало, и Кейт пошла дальше, чтобы осмотреть квартиру. В гостиной было пусто, но из комнаты Джоди доносились голоса, вероятнее всего, это был телевизор. Кейт осторожно направилась в комнату подруги. Дверь была открыта, и она увидела лежащую на кровати Джоди, уткнувшуюся лицом в подушку.

— Джоди, привет, что происходит?

Кейт взволнованно подошла к кровати, но Джоди не отвечала. Она попыталась разбудить ее, потрепав по плечу, но признаков жизни подруга не подавала. Кейт вскрикнула от ужаса, перевернула Джоди на спину и приложила палец к ее носу, в надежде почувствовать теплое дыхание, но Джоди не дышала. Она приложила ухо к ее груди, чтобы прослушать сердце. Кейт вспомнила, что подобным образом всегда поступают в кино. Еле ощутимые удары сердцебиения все же удалось услышать, но Кейт подумала, что могла ошибиться. Ей нужно срочно вызвать "скорую", но телефона под рукой не оказалось. В квартире Джоди нет городского, а мобильники, чтоб им пусто было, не работают. Судорожно она начала соображать, что же делать. Единственный выход - постучать к соседям и надеяться, что кто-нибудь окажется дома. В середине рабочего дня шансы на это были мизерными, но делать было нечего. Кейт пулей вылетела из квартиры, и, оказавшись в коридоре, начала стучать во все двери, которые были на этаже с криками о помощи. К счастью, соседи были дома. Двери двух квартир открылись практически сразу, как только хозяева услышали крики.

— Помогите, прошу вас, срочно нужно позвонить в "скорую", ваша соседка Джоди лежит без сознания в своей квартире, - Кейт кричала и плакала, чем сильно напугала соседей.

Дама преклонного возраста в шикарном шелковом халате-кафтане с коктейлем в руке пустила Кейт в свою квартиру и набрала номер службы экстренной помощи. Заплаканная Кейт сказала диспетчеру адрес, свою фамилию и в двух словах описала состояние Джоди, после чего собеседница на другом конце провода пообещала, что врачи скоро прибудут. Затем Кейт поблагодарила отзывчивую соседку и побежала обратно в квартиру подруги. Джоди неподвижно лежала в постели в том положении, в котором Кейт ее оставила: левая рука свисала с кровати, правая лежала на животе, глаза были закрыты, а на щеках еще не высохли влажные дорожки от слез. Что же произошло с ее подругой, и как давно она находится без сознания, Кейт не знала. Но, судя по еще не высохшим слезам, не так долго. По крайне мере, Кейт очень на это надеялась. Она осмотрелась по сторонам в надежде увидеть хоть что-нибудь, что дало бы ей подсказку, но ничего подозрительного Кейт не увидела. На тумбочке возле кровати стоял пустой стакан, рядом лежал ноутбук и учебные тетради. Телевизор был включен на круглосуточном канале новостей, где показывали какую-то авиакатастрофу. Кейт прислушалась. Репортер рассказывал о том, что менее двух часов назад в небе над Барселоной произошел взрыв самолета, который летел в Москву. Он рассказывал о предполагаемых версиях, которые выдвигали специалисты, работающие на месте происшествия, одна из которых была теракт. Спустя несколько секунд он сказал, что следователи эту версию только что отвергли и продолжают изучать обломки самолета. После этого сообщения на экране появился список погибших в авиакатастрофе. Кейт бегло начала просматривать все фамилии, пока не наткнулась на имя Энни Фрост. Кейт словно прострелило. Неужели, это сестра Джоди? Авария произошла в Барселоне, где живет Энни, все сходится. Значит, Джоди пыталась покончить с собой.

Кейт вскочила с кровати и побежала на кухню. Как она и думала, на кухонном столе валялись две опустошенные баночки снотворного. Кейт схватилась за голову и заплакала. Несчастная Джоди. Ей безумно стало жалко свою подругу. Узнать о смерти самого близкого человека на свете из новостей по телевизору - настоящий удар. Бедная Джоди, она была так одинока в своей жизни, так беспомощна и беззащитна. Она привыкла справляться со всеми трудностями сама, но противостоять всем ударам судьбы было ей не под силу. Родители погибли, когда она была совсем маленькой, а теперь не стало и ее старшей сестры Энни. Кейт металась по кухне, не понимая, что ей делать до приезда скорой помощи: попытаться привести Джоди в чувства, побить ладонями ей по щекам, выплеснуть в лицо стакан холодной воды, сделать массаж сердца, искусственное дыхание или ничего не предпринимать, чтобы случайно не навредить еще больше. В этот момент она пожалела, что не прошла курсы первой медицинской помощи, на которые ее так упорно пыталась отправить мама, поэтому она пообещала себе, во что бы то ни стало, сделать это, когда весь этот кошмар закончится.

Кейт вернулась в комнату Джоди и присела на кровать, рядом с подругой, находящейся без сознания. В новостях по-прежнему рассказывали о крушении самолета у берегов Средиземного моря. Кейт задумалась: катастрофа, унесшая жизнь Энни, произошла двумя часами ранее, а появляться на учебе Джоди перестала два дня назад, не считая сегодняшнего. Что-то произошло в ее жизни до этого ужасного события, и крушение самолета стало последней каплей.

В дверь раздался долгожданный стук врача скорой помощи, и Кейт с облегчением побежала открывать. Мужчина с чемоданчиком в руках прошел в квартиру и направился в комнату, где находилась Джоди. За ним проследовало еще двое медиков со сложенными носилками в руках.

— Что с ней произошло и как давно? - спросил врач, проверяя пульс у Джоди.

— Я пришла сюда двадцать минут назад и увидела ее лежащей на кровати без сознания, - ответила Кейт, обливаясь слезами. - Кажется, она приняла таблетки.

Кейт сбегала на кухню и принесла врачам пустые упаковки от снотворного.

— Все понятно, передозировка, срочно в реанимацию, - врач дал указание коллегам и Джоди аккуратно положили на носилки.

— Она выживет? - Кейт умоляюще посмотрела на врача.

— Будем надеяться, - ответил он.

— Можно я поеду с ней?

— Вы родственница?

— Нет, я ее лучшая подруга. Родственников у нее больше нет.

Врач кивнул головой, выражая свое согласие. Джоди на носилках спустили к машине скорой помощи, которая ждала у подъезда. Кейт наспех схватила мобильный телефон подруги, достала из шкафа ее любимую пижаму и пару сменного белья, после чего выключила телевизор и закрыла за собой дверь.

***

В отделении полиции, куда доставили Генри для выяснения обстоятельств произошедшего и составления протокола, почему-то не оказалось свободных комнат для допроса, что очень его удивило. По всей видимости, с преступностью в этом районе Москвы дела обстояли крайне напряженно. Чем дольше тянулись их поиски свободного помещения, тем дальше откладывалась его поездка в Лондон к Джоди. Генри думал только об этом, и почему-то даже ни разу не вспомнил о пострадавшей девушке, которую отвезли в больницу по его вине. Тому, что случилось, он не придавал большого значения. В аварии никто не погиб, все обошлось, как говорится, малой кровью. Он уже прошел медицинское освидетельствование, на котором в его крови не обнаружилось следов алкоголя или других запрещенных препаратов, а сейчас у него возьмут показания, составят протокол, или как там все это у русских принято, а затем отпустят. Внезапно Генри посетила мысль о том, что ему могут вручить подписку о невыезде, тогда-то он может застрять в России. Подумав об этом, Генри занервничал.

— Пройдемте в эту комнату, - один из полицейских указал Генри на дверь в конце коридора.

Генри послушно вошел внутрь. Кабинет был настолько крошечный, что в нем едва умещались три человека. Посередине стоял небольшой деревянный стол если не из позапрошлого, то из прошлого века точно, рядом стояли два стула. На подоконнике почему-то лежал крошечный пожелтевший от времени вентилятор, покрытый паутиной. Один из полицейских попросил Генри присесть на стул и сам последовал его примеру. Второй страж порядка остался стоять в дверях.

— Итак, вас зовут Генри Барклай, верно? - спросил тот, что сидел за столом.

— Да, - ответил Генри.

— Вы стали участником дорожной аварии, в которой пострадали два человека: мужчина и женщина. Мужчина практически не пострадал, а у женщины есть некоторые травмы. Вы признаетесь, что виноваты в произошедшем?

— Да, это моя вина. Я это целиком и полностью признаю. Вы не подскажете, сколько времени займет наша с вами беседа? Дело в том, что у меня не так уж много времени, мне срочно нужно повидать больного родственника в Англии.

После его слов оба полицейских переглянулись и дружно засмеялись.

— Вы это серьезно? - все еще хихикая, спросил сидящий за столом сотрудник правоохранительных органов. - Молодой человек, вы хоть понимаете, что едва не погубили жизни этих людей, а ведете себя так, будто вас задержали за просроченные документы. Кстати, документы у вас тоже просрочены и в ближайшее время вы вряд ли отправитесь на родину.

Генри побледнел, услышав эти слова. В этот момент он понял, что ведет себя как настоящий эгоист. В общем-то, он и был эгоистом, но впервые в жизни ему стало по-настоящему стыдно от этого. Он решил исправить ситуацию и попытаться завести более серьезный диалог с представителями российского закона, по возможности больше не вызывая их саркастические насмешки.

— Что я должен сделать?

— Для начала, вы должны рассказать мне во всех подробностях, как все произошло.

— Хорошо. Я просто не заметил ту машину. Я поворачивал на основную дорогу, и внезапно произошло столкновение. Подушка безопасности разбила мне лицо, но спасла жизнь. Когда я пришел в себя, сразу же подбежал к пострадавшему таксисту и его пассажирке. Она разговаривала со мной.

— Послушайте, суд лишит вас права управления автомобилем на несколько месяцев, при хорошем раскладе. При плохом - на несколько лет.

— Меня это не пугает. Мне осталось доучиться в России всего несколько месяцев, после этого я вернусь в Лондон.

— Вам придется выплатить немалый штраф пострадавшим, если они запросят в суде компенсацию.

— Что ж, будь, что будет. Я виноват, и готов понести наказание.

Полицейские переглянулись и Генри показалось, что его ситуация не настолько сложна, что они специально тянут время и запугивают его, правда, не понятно, для чего. Может, они хотят, чтобы Генри дал им взятку?

— Плюс ко всему, у вас просрочены права, а за это я должен буду выписать вам штраф на месте.

— Хорошо. Выписывайте, - Генри одобрительно покачал головой, при этом расстроено вздохнув.

Сидящий за столом полицейский с минуту сидел молча, попеременно глядя то на Генри, то на своего коллегу, стоящего у двери. Затем он сделал какой-то жест напарнику и тот вышел.

— Уладить дело с пострадавшими будет не так просто, как вы, наверное, думаете, - сказал полицейский, когда они остались в кабинете вдвоем. - Но решить вопрос с просроченными правами мне под силу. По крайней мере, у вас будет одной проблемой меньше, и голова будет болеть только о том, как оплатить лечение сбитой вами женщины.

Теперь Генри окончательно убедился в том, что этот полицейский хочет получить с него деньги.

— Сколько я должен заплатить?

Страж закона ничего не ответил, но нарисовал на бумажке цифру "500".

— Рублей? - удивленно спросил Генри, но тот лишь засмеялся.

— Долларов.

— За права? - теперь усмехнулся Генри. - Да я максимальный штраф заплачу за просроченные документы пять тысяч рублей, но никак не пятьсот долларов.

— Вообще-то, я имею право посадить тебя в камеру на пятнадцать суток за хулиганство, - ехидно ухмыльнулся полицейский, откинувшись на спинку кресла.

— Что? - Генри охватила ярость. - За какое такое хулиганство? Вы меня доставили сюда как виновника аварии.

— А еще я могу изменить результаты твоей экспертизы на алкоголь и наркотики, тогда в суде тебе уже будет не отделаться условным наказанием и штрафом.

— Вы не имеете права! - крикнул Генри.

Внезапно он вспомнил, как, проходя по коридору со стражами порядка в поисках комнаты для допроса, он слышал подобные крики. Видимо, и другие сотрудники этого отделения пытались добиться от посетителей чаевых, прилагая к этому все возможные усилия. О "доблести" сотрудников российской полиции ходили легенды, но сам Генри впервые столкнулся с подобным вымогательством от представителя закона.

— Это незаконно, - крикнул Генри.

— А ну, закрой рот! - приказал полицейский.

— Я буду на вас жаловаться, - отчаяние Генри возрастало с каждой минутой.

— Ну и кому же из нас поверят? Пьяному водителю, который сбил людей на дороге, да к тому же еще пытался совершить хулиганство в моем отделении, или мне - честному сотруднику полиции, стоящему на страже порядка, и защищающему мирных граждан от такой шушеры, как ты. Ну, что уставился? Думаешь, ты первый у меня такой?

Полицейский встал со стула и присел на кончик стола, демонстрируя тем самым свою власть над Генри.

— Я не был пьян, и никакого хулиганства я не совершал, ясно вам? - яростно кричал Генри. - У моего отца хорошие адвокаты, они помогут мне. А вас упрячут за решетку.

— Мечтать, как говорится, не вредно. В общем, так: даю тебе последний шанс, а то времени у меня совсем нет с тобой здесь торчать. Либо мы расходимся с тобой мирно сейчас, либо ты идешь думать в клетку к остальным бандитам и преступникам.

Полицейский положил перед Генри раскрытую папку, чтобы тот вложил в нее деньги, а сам отошел к окну и отвернулся. Денег в кошельке Генри было достаточно, чтобы расплатиться с продажным представителем закона, но тогда ему не хватило бы на билет до Лондона. С другой стороны, если он не заплатит ему сейчас, он все равно не полетит в Англию, поскольку эта сволочь может упрятать его за решетку, как и обещал. Генри потянулся было за бумажником в карман штанов, но внезапно осекся: что же он делает? Неужели он позволит продажному русскому менту развести себя? Да, он виноват, но эту вину не искупить пятьюстами долларов на карман полицейского. Генри решил, что принципиально не даст ему ни копейки. Он взял ручку, лежавшую на столе рядом с открытой папкой, и нарисовал на клочке бумаги, с обратной стороны которого значилась цифра "500", неприличный знак. И в русском и в английском языках этот знак означал примерно одно и то же. Дорисовав, Генри положил клочок бумаги в папку и закрыл ее.

— Готово, - сказал он, улыбаясь.

Полицейский, решив, что Генри положил в его папку деньги, довольно направился к столу. Но, когда он заглянул внутрь, улыбка пропала с его лица.

— Ах, так! - спокойно произнес обиженный представитель закона. - А ну. Быстро встал!

Генри подчинился, решив, что полицейский сейчас же отведет его в обезьянник, но тот поступил неожиданно. Он взял стул, на котором только что сидел Генри, замахнулся и несколько раз ударил им по столу, в результате чего у стула отвалилась спинка. Затем он закричал, и на его крики прибежали еще двое сотрудников полиции с дубинками. Генри стоял в углу комнаты и смотрел на происходящее с изумлением. Он не успел опомниться, как его повалили на пол и начали избивать прибывшие полицейские, даже не смотря на то, что он совершенно не пытался сопротивляться. Как долго продолжались побои, Генри было трудно понять. Он отключился, когда очередной удар дубинки, который, видимо, предназначался для его ребер, пришелся по голове.

***

Кейт сидела в палате Джоди, не выпуская ее руку из своей. Она не верила, что подруга могла решиться на такой отчаянный шаг и попытаться совершить самоубийство. Кейт благодарила бога за то, что он помог ей оказаться в нужное время в нужном месте, ведь если бы после занятий в университете она отправилась куда-нибудь еще или осталась дома, Джоди могло бы уже попросту не быть.

В больницу их привезли на "скорой" около часа назад. Джоди промыли желудок, привели в сознание и дали каких-то таблеток, после чего она заснула. Кейт подумала, что это странно, чистить желудок после передозировки снотворным, а потом вновь давать ей таблетки для сна. Хотя, что она понимает в медицине. Жизнь ее лучшей подруги удалось спасти, и теперь ей предстоит нелегкое испытание: Кейт должна поговорить с Джоди о том, что ее сестра погибла в авиакатастрофе. Бедняжка, скорее всего, уже это знает, но избежать этого разговора все равно не получится. А что, если Джоди выйдет из больницы и вновь попытается покончить с собой? Не может же Кейт находиться с ней рядом двадцать четыре часа в сутки. Она, конечно, попробует поговорить с ней, и убедить, что ее жизнь не закончена, что подобные несчастья иногда происходят, и что Джоди нужно пытаться быть сильной, чтобы справиться со всем тем, что выпало на ее долю. К тому же ей поможет Генри. Уже скоро он вернется обратно в Лондон, и у Джоди вновь появится родной человек, который будет рядом с ней.

Кейт не знала, видел ли Генри сообщение о том, что Энни Фрост погибла, поэтому решила попытаться позвонить ему и сообщить обо всем как можно скорее. Она взяла телефон Джоди, нашла в исходящих вызовах номер Генри и нажала на кнопку вызова. Через секунду Кейт выругалась в полголоса, поскольку забыла, что мобильная связь не работает уже третий день, и что американцы, которые допустили аварию в своем суперсовременном центре управления технологиями, до сих пор никак ее не восстановят. В сотовом Джоди она нашла еще один телефон Генри и, судя по приписке "д", это был его домашний номер. Сжимая телефон в руках, она вышла из палаты Джоди в коридор, чтобы найти стационарный больничный телефон.

За стойкой сидела медсестра, которая нервно перебирала какие-то папки с бумагами, что-то ища, но явно никак не находила. По внешнему виду девушки было заметно, что не спала она уже как минимум сутки.

— Извините, - Кейт обратилась к медсестре, но та даже не подняла головы. - Вы не могли бы дать мне позвонить.

— Это больница, а не телефонная станция, - нервно бросила медсестра. - Больным звонить не разрешается.

— Я не пациентка этой больницы, я посетитель, - ответила Кейт.

— Тогда тем более.

— Послушайте, это очень важно. Вы же знаете, что мобильная связь не работает, я бы не беспокоила вас, если бы дело не было настолько срочным.

— Ну и что же у вас стряслось? - медсестра оторвалась от своих дел и с интересом посмотрела на Кейт.

— Ну, во-первых, моя подруга едва не умерла, наглотавшись таблеток из-за того, что только что узнала, что ее сестра погибла в авиакатастрофе в Барселоне. Если вы смотрели сегодняшние новости, вы должны были об этом слышать. А во-вторых, у моей подруги не осталось родственников, кроме ее молодого человека, который сейчас находится в России. Дозвониться до него я не могу, поэтому хотела бы позвонить с вашего телефона ему домой.

Судя по выражению лица медсестры, жалостью и состраданием к лежащей в соседней палате девушке с трагичной судьбой она не прониклась.

— Вот еще, в Россию звонить надумала. Это дорого.

— Я заплачу вам, - умоляюще посмотрела на нее Кейт. - Вы что, не понимаете, речь идет о человеческой жизни.

— Насколько я поняла, вашу подругу откачали, и сейчас ее жизни ничто не угрожает.

— Да, но...

— Послушайте, дорогая. Я вам сочувствую, но помочь не смогу.

— Вы черствая и жесткая, - выпалила Кейт в лицо удивленной медсестре. - У вас нет чувства сострадания и понимания.

— Ну, это уже слишком. Я не спала уже двое суток, я выпила пятьдесят чашек кофе. Я не покидаю свой пост, поскольку сменить меня некому. Моя коллега должна была прийти вчера мне на смену, но так случилось, что ее четырнадцатилетний сын, увлеченный виртуальными играми, не смог войти в интернет, потому что он внезапно отключился во всем мире. Из-за этого мальчик разозлился, взял пистолет своего отца, вышел на улицу и начал стрелять в людей, которые попадались ему на пути. Он решил, что если не может убить врагов в виртуальном пространстве, он убьет их в реальности.

Кейт стояла с раскрытым от удивления ртом, а медсестра, у которой на глазах начали наворачиваться слезы, продолжила.

— Он убил двух ни в чем не повинных прохожих и ранил еще четверых. Это тоже показывали в сегодняшних новостях. Его мать, убитая горем, находится сейчас в отделении полиции, куда увезли ее сына. Так что, у всех у нас проблемы, девушка, и прежде, чем оскорблять или осуждать другого человека, стоит подумать об этом.

Кейт удивленно слушала рассказ медсестры. Сегодняшний выпуск новостей по телевизору она не смотрела, и об этом инциденте не слышала. Она была поражена тем, насколько люди в современном мире зависимы от технологий и от этого параллельного электронного мира, в который их всех засосало. Взрослые люди, подростки, дети, все в один час оказались в группе риска, им перекрыли кислород и заставили заново учиться дышать без искусственной вентиляции легких.

— Я не могу вам дать позвонить в Россию не потому, что я такая стерва, а потому, что потом меня обвинят в том, что я чрезмерно любезна с пациентами и позволяю совершать вот такие вот дорогие звонки.

— Простите, - едва слышно ответила Кейт. - Даже не представляю, что же теперь делать.

Медсестра жалостливо посмотрела на нее. Кажется, к ней вновь вернулось чувство сострадания, поскольку она внимательно осмотрелась по сторонам и пальцем подозвала Кейт подвинуться поближе.

— Хорошо, я помогу вам, но вы не должны никому об этом рассказывать, иначе меня уволят. Я понимаю, как вам должно быть сейчас непросто, и как тяжело вашей подруге.

— Спасибо, - прошептала Кейт.

— Я сейчас пойду в ординаторскую, рядом с ней через две двери влево находится кабинет главного врача больницы. Сейчас он на двухдневной конференции в Бристоле, у меня есть ключ от его кабинета. Вы можете позвонить с его телефона. Он часто звонит в другие страны по работе, поэтому вряд ли обратит внимание на звонок в Россию, когда придет ежемесячная распечатка за телефон. В общем, идите за мной, но держитесь немного поодаль, я проведу вас.

Кейт кивком поблагодарила медсестру, решив, что завтра придет навещать Джоди, и купит для этой доброй, но уставшей девушки, букет цветов и большой торт. Незаметно пробраться в кабинет главного врача больницы оказалось не так-то и трудно. Пока Кейт звонила Генри в Россию, медсестра стояла в коридоре, делая вид, что читает историю болезни одного из пациентов, наблюдая тем временем за снующими по отделению врачами. К сожалению Кейт, трубку Генри так и не взял.

— Спасибо, - шепнула Кейт медсестре, когда выходила из кабинета.

— Ну, дозвонились?

— Нет, только зря ваше время потратила, - грустно ответила Кейт. - Очень извиняюсь, я не спросила вашего имени.

— Сандра.

— Кейт. Извините еще раз. Видно, не судьба. Я пойду к своей подруге, не смею задерживать.

Кейт улыбнулась Сандре и направилась в палату Джоди. За окном было уже темно, дома ее ждали родители, которые не знали, куда так надолго пропала их дочь. Кейт решила, что попробует дозвониться Генри из дома, а завтра с самого утра вернется в больницу.

***

Генри очнулся оттого, что его кто-то дергал за штанину. Открыв глаза, он понял, что лежит на холодном грязном полу в камере с еще четырьмя заключенными, один из которых дергал его за штанину.

— Эй, хорош спать, и без тебя места мало, развалился тут, - сказал сосед Генри по камере.

Генри медленно поднялся с пола и присел на скамейку. Все его тело безумно болело, а голова раскалывалась.

— Сколько времени? - спросил он у сокамерников.

— Начало первого.

— Дня? - удивился Генри.

— Чувак, ты проспал всю ночь и все утро, - ответил мужчина, дергавший его за штанину.

— Какой ужас. Я должен быть уже быть в Лондоне.

— А я у своей любовницы, но эти менты решили иначе. Сволочи. Тебе неплохо досталось, выглядишь ужасно.

— И чувствую себя так же.

В этот момент к камере подошел полицейский и принес четыре бутылки воды.

— Послушайте, мне нужно выйти отсюда, - сказал Генри.

— Всем нужно, - с ухмылкой ответил полицейский.

— Как долго меня будут здесь держать?

— Как станешь хорошим мальчиком, - наслаждаясь своим сарказмом произнес полицейский.

Генри ощупал свои карманы. Ни бумажника, ни телефона, ни других личных вещей при нем не оказалось. Видимо, все забрали вчера, пока он был без сознания.

— Мне нужно позвонить.

— Ты предлагаешь мне выпустить тебя, отвести в мой кабинет и дать телефон?

— Но ведь я имею право на один звонок.

— Имеешь. Но воспользоваться им у тебя не получится.

С этими словами полицейский ушел. Генри схватил бутылку с водой и жадно выпил все ее содержимое. Он задумался: разве мог он подумать, что когда-нибудь окажется в подобной ситуации? Его несправедливо задержали и насильно удерживают в этой камере. Жизнь повернулась к нему пятой точкой, и, судя по всему, разворачиваться не торопится. В тот момент к камере подошел другой полицейский.

— Кто здесь Генри Барклай? - спросил он.

— Я.

Полицейский открыл клетку и приказал Генри выйти.

— Пройдемте со мной.

— Куда вы меня ведете?

— Вас заперли здесь до утра за хулиганство. Сейчас мы оформим бумаги, и вы можете быть временно свободны.

— Что значит временно?

— Вчера вы стали виновником аварии, на вас написали заявление. Мы с вами еще увидимся, и не раз.

— Заявление написала девушка? Она сейчас в больнице? - Генри забеспокоился.

— Нет, мужчина, который был за рулем такси. Он требует возмещения материального и морального ущерба.

— А что с девушкой?

— С ней все в порядке. К счастью. Сегодня у нее был наш следователь, у нее сильный ушиб грудной клетки, еще пару дней ее продержат в больнице.

— Как ее зовут?

Полицейский пролистал папку с бумагами по делу Генри.

— Алина Белова. В машине была ее маленькая дочь. Она не пострадала. Девочку забрала бабушка. Генри, послушайте, когда вы выйдете отсюда, вам стоит купит цветов и чего там еще покупают для больных, и отправиться в больницу с извинениями. Советую вам не как служитель закона, а как друг.

Генри кивнул, а полицейский продолжил заполнять какие-то бумаги. Генри внимательного посмотрел на человека, который проявил к нему доброту. Его нельзя было назвать ментом при всем желании. По нему было видно, что это глубоко порядочный человек, который не позволит себе опуститься до уровня вчерашнего вымогателя. В кабинете полицейского висело много дипломов и наград, которые свидетельствовали о его успешной карьере в правоохранительных органах. Генри с легкой улыбкой подумал о том, что в жизни все точно так же, как в кино, и хороший-плохой полицейский - это не просто образы киношных персонажей боевиков, но вполне реальные люди. Вчера его избивал и сажал в камеру плохой, а сегодня отпускает на волю и дает практически отеческие советы - хороший.

Внезапно в кабинет влетел один из сотрудников отдела полиции и радостно завопил.

— Петрович, связь восстановлена! Сотовые снова работают, по новостям только что сообщили. Можешь уже звонить своей дочке в Германию.

— Спасибо! - Петрович подскочил со своего места, достал из кармана мобильный телефон и набрал номер. - Але, дочка, привет, это папа. Как ты, дорогая? Мы с мамой очень волновались все эти дни, пока связи не было.

Полицейский жестом показал Генри, что сейчас вернется, и вышел за дверь. Сердце Генри вновь взволнованно заколотилось. Сейчас он получит свой мобильник, выйдет отсюда и скорее позвонит Джоди. За прошедшие три дня и одну проведенную в камере ночь он полностью переосмыслил свою жизнь. И почему он не мог сделать этого раньше, не допустив всех произошедших с ним катастроф. Так странно: когда не можешь поговорить с человеком, которого обидел, объяснить ему все свои поступки, начинаешь по другому воспринимать происходящее. Он прочувствовал всю ту боль, которую причинил Джоди. А еще Игорю, Алине Беловой, этому таксисту и, наверное, другим людям.

— Я вернулся.

В комнату вошел довольный "хороший" полицейский, сияя от радости.

— Поговорил, наконец, со своей дочкой. Она у меня живет в Германии, одна там, квартиру снимает. Когда произошла эта авария в Америке, мы потеряли с ней связь. Вы понимаете, Генри, как это тяжело, когда не можешь поговорить с родным ребенком, с твоим самым близким человеком. А ведь она там совсем одна, ей было, наверное, так страшно и одиноко.

У полицейского выступили слезы на глазах, и он попытался скрыть это, продолжив заполнять документы. Генри понимал, что чувствует Петрович, поэтому просто ответил:

— Наконец-то все закончилось.

Полицейский в ответ улыбнулся.

— Можете быть свободны, Генри. Следователь свяжется с вами.

Генри спустился по лестнице к проходной. Там ему выдали его личные вещи. В кошельке он не досчитался трехсот долларов, но решил не расстраиваться по этому поводу. Он хотел поговорить с Джоди как можно скорее. Пока он ожидал выдачи вещей, он увидел репортаж по телевизору о том, что аварию во Всемирном центре управления технологиями удалось устранить менее часа назад. Эта новость, по сообщению корреспондента, уже разнеслась по всему миру и во всех его уголках, где уже наступило светлое время суток, люди празднуют победу.

— Этот день стал настоящим праздником для всех нас, - сказал репортер, - но последствия этого маленького конца света шокируют. Это событие войдет в историю, как три безмолвных дня. По крайней мере, так окрестили катастрофу, которая стала причиной многих трагедий во всем мире. Масштабы произошедшего подсчитать пока трудно, но уже известно, что из-за отключения электронных коммуникаций произошли десятки убийств, сотни людей пострадали от фанатиков и психопатов, помешанных на интернет-общении и играх. Известны случаи самоубийств биржевых брокеров и владельцев крупных корпораций, чей доход на фоне трехдневного кризиса резко упал.

Продолжение сюжета Генри уже не видел. Он взял свои вещи и направился на выход. На улице светило солнце, а воздух, казалось, был какой-то особенно свежий и приятный. Генри взял мобильный телефон и набрал номер Джоди. Никогда раньше ему не было так трудно это сделать, но он пересилил себя. Сердце билось где-то в горле, в висках стучало. Он не знал, с чего начать разговор, хотя ему казалось, что за эти три дня он подготовил настоящую речь, в которой он извинялся и оправдывался перед Джоди. В трубке послышались долгожданные гудки, и Генри услышал голос своей любимой.

— Алло, - едва слышно произнесла она.

— Джоди, милая, это я, Генри. Девочка моя, мне нужно попросить у тебя прощение. Я подлец, я ужасный человек. Я знаю, что плохо поступил с тобой, и готов понести любое наказание. Я надеюсь, что ты сможешь простить меня.

Джоди молчала.

— Ты слышишь меня?

— Слышу, - голос Джоди по-прежнему был тихим и тяжелым.

— Пожалуйста, скажи мне хоть что-нибудь. Где ты сейчас находишься? Я сейчас еду в аэропорт, беру билет на самолет и первым же рейсом вылетаю к тебе.

— Не стоит, Генри.

— Почему? Ты сейчас дома?

— Генри, я в больнице. Последний человек, которого сейчас я хочу видеть - это ты.

— Что случилось? Почему ты в больнице?

— Ты хочешь знать? - медленно и без интонации произнесла Джоди. - Хорошо, слушай. Сначала я увидела то видео на Фейсбуке, на которым ты занимаешься любовью с какой-то девушкой. Дальше два дня из моей жизни были выкинуты. Я умирала от горя, от того, что ты меня предал. Я думала, что ничего хуже в жизни просто не может быть. Но, как оказалось, может. Вчера у меня погибла сестра.

— Энни? - шокировано произнес Генри. - Как? Как это произошло?

— Она погибла под обломками самолета, который взорвался в небе над Барселоной.

— Милая моя Джоди, я скоро буду у тебя, я очень тебе соболезную. Я буду рядом с тобой, я больше никогда тебя не оставлю. Клянусь.

— Генри. Успокойся. Я прощаю тебя, но больше не хочу связывать свою судьбу с тобой. Ты мне больше не нужен, - Джоди произнесла это спокойно и хладнокровно. Такую Джоди он раньше не знал. - Когда я узнала, что потеряла двух самых близких мне людей, я попыталась покончить с собой. Я выпила все таблетки, которые нашла у себя дома. Если бы не Кейт, я бы сейчас с тобой не разговаривала. Меня отвезли в больницу и смогли вернуть к жизни. И знаешь, что я поняла. Мы пришли в этот мир не просто так, а по воле Божьей, и мы не можем уходить отсюда по воле своей. Я рада, что ты позвонил, но больше не делай этого. Я справлюсь со всем сама, у меня есть настоящие друзья, которые помогут мне. И, знаешь, прерванная связь - не повод прерывать жизнь.

Джоди повесила трубку, а Генри еще долго стоял у входа в московское отделение полиции. Он смотрел в одну точку и осмысливал слова Джоди. Тем временем в Лондонской больнице в палату Джоди пришла медсестра Сандра.

— Джоди, как ты себя чувствуешь? - спросила она.

— Кажется, неплохо. Слегка кружится голова и побаливает желудок, но в целом, нормально.

— А встать сможешь?

— Думаю, что да. Куда мы пойдем?

Сандра подошла к кровати и Джоди, слегка облокотившись на медсестру, вместе с ней подошла к окну. Сотни разноцветных воздушных шаров взмыли в небо, явив собой удивительное зрелище. Когда яркие краски немного растворились, Джоди увидела на улице своих друзей, они все махали ей руками и выкрикивали что-то ободряющее. Кейт держала плакат с большой надписью: "Сильно любим! Поправляйся". Джоди улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй. С такими друзьями она точно не будет одинока.