В редакции "ИТВ" работа кипела с раннего утра. Кажется, сегодня журналисты пришли на свои рабочие места даже раньше обычного. Интернета и сотовой связи не было уже третий день, а это значило, что привычный рабочий процесс немного усложнялся. Теперь для того, чтобы раздобыть интересную эксклюзивную новость требовалось куда больше сил, энергии и ресурсов. Со временем репортеры научились халтурить. Если раньше, еще до внедрения электронных технологий в повседневную жизнь, они с утра до вечера висели на телефонах, обзванивали всевозможные структуры, искали сплетни и слухи в барах, магазинах, прачечных, носились с ручкой и блокнотом по всему городу, то сегодня этот процесс значительно упрощался. Достаточно было прошерстить популярные форумы в интернете, проследить за записями в соцсетях и блогах известных персонажей политики и искусства, сделать пару звонков собеседнику, чтобы тот подтвердил или опроверг тот или иной слух, и выдать готовый материал. Телевизионщикам, в отличие от газетчиков, требовалось еще и просто договориться на интервью. Как правило, большого труда это не составляло. Известные люди стремились засветиться на телевидении, чтобы не терять своей популярности, начинающие деятели желали поскорее занять место под солнцем, и именно телевидение они считали своим главным союзником на пути к заветной цели.

Утренняя планерка у мистера Грина уже начиналась, и журналисты, поспешно собирали свои планы и мысли, допивали горячий кофе, и бежали в кабинет редактора. Энни пришла на летучку одной из первых.

— Мисс Фрост, ваши репортажи в последние два дня меня радуют, - посмотрел на Энни мистер Грин, не скрывая улыбки. Он был одним из тех немногих руководителей, которые предпочитали пряник кнуту в общении с подчиненными, за что его все очень уважали. - Если вы продолжите в том же духе, думаю, в ближайшее время вас может ожидать повышение.

От удивления Энни часто захлопала ресницами.

— Вы не шутите? То есть, спасибо, мистер Грин. Я невероятно рада слышать это от вас. Я обещаю, что не подведу.

— Хорошо. Давай договоримся следующим образом: ты делаешь свои репортажи до конца этой недели, а потом мы поговорим с тобой более предметно. Как ты смотришь на то, чтобы занять должность начальника отдела социальных новостей? Зарплата, соответственно, будет выше, чем у рядового корреспондента.

— С ума сойти! Я согласна! Конечно же, я согласна. Вы не пожалеете о своем решении, уверяю вас.

— Только, Энни, пока мы с тобой ничего не решили, пожалуйста, не распространяйся об этом в редакции. На это место претендуют сразу несколько человек, и чтобы не создавать нездоровую обстановку в коллективе, пусть пока все остаются в неведении. Но свой выбор я уже сделал.

В кабинет по очереди заходили коллеги, и Энни, чтобы не выдать себя, поблагодарила мистера Грина легким кивком головы и едва скрываемой улыбкой. Все внутри нее трепетало от восторга. Жизнь наконец-то начала налаживаться. Она влюбилась в Карлоса, собиралась переезжать к нему, вот-вот получит повышение по работе. Это было настоящей удачей и везением, но все происходило настолько стремительно, что голова шла кругом. Практически все совещание Энни провела в радостных мыслях о том, что в ее жизни, наконец, настала белая полоса. Редактор раздал всем задания на сегодня, а Энни должна была ехать с Карлосом к одному известному в Барселоне психологу, у которого ей нужно было взять интервью на тему, которая была единственной главной темой последних трех дней - отсутствие интернета и сотовой связи. Психолог должен был попытаться объяснить странное поведение людей, на которых данная ситуация повлияла довольно сильно, и дать советы, как пережить эту панику.

— Карлос, вот ты где, - Энни выбежала из кабинета мистера Грина сразу же после окончания планерки. - У меня замечательная новость, давай отойдем в тихое место, я все тебе расскажу.

Карлос обнял Энни за талию, и они направились в сторону коридора, совершенно не обращая внимания на удивленные, провожающие их взгляды коллег. Скоро они будут жить вместе, и скрывать свои отношения станет трудно, да и зачем это делать? Когда они оказались в коридоре, Энни рассказала Карлосу о разговоре с мистером Грином, не скрывая радостных эмоций.

— Поздравляю, - обнял ее Карлос. - Дорога, наконец, пошла в гору.

— Я чувствую, что по-настоящему счастлива. Это потрясающе! Теперь до конца этой недели мне нужно делать идеальные репортажи, чтобы у Грина не возникло сомнений на мой счет.

— Не возникнет, ты справишься, а я помогу тебе. Куда едем сегодня?

— Где-то на побережье недалеко от аэропорта находится клиника известного психолога Лукаса Феррераса. Нам нужно сделать с ним интервью.

— Когда выезжаем?

— Еще не знаю. Можешь пока быть свободен, а я подготовлюсь к встрече, договорюсь по телефону о нашем визите.

— Хорошо, начальник, - Карлос засмеялся и ущипнул Энни за бок. - Пойду пока посплю в аппаратной, разбудишь меня.

Энни вернулась на свое рабочее место. Договориться о встрече с психологом оказалось нетрудно, сегодня у него было большое окно в расписании, и он с радостью пригласил журналистов приехать к нему. Энни предупредила водителя о том, что через полчаса им нужно выезжать, и дала ему адрес клиники, чтобы тот заранее нашел ее на карте. До отъезда еще было время, и Энни решила заварить себе зеленый чай, и немного разобраться в столе. Последний раз она наводила порядок в ящиках несколько месяцев назад, когда кто-то обнаружил в офисе таракана. Редактор сразу же вызвал службу дезинсекции, которая наставила ловушек на противных усатых насекомых, и велел всем сотрудникам привести в порядок свои рабочие места.

В трех ящиках стола Энни скопилось множество различных бумаг, ксерокопий важных и неважных документов, старые газеты, блокноты, ручки. В нижнем ящике обнаружились домашние тапочки и туфли на каблуках, пара теплых носков и старый вязаный свитер, который Энни привезла еще из Лондона. Там были вещи для любого случая, разве что не было вечернего платья и сменной пары нижнего белья. Энни разобрала все бумаги, хранящиеся в ящиках, и выбросила в корзину большую их часть, с газетами она поступила так же. В верхнем ящике нашлись две фотографии с новогодней вечеринки. На одной были запечатлены все сотрудники "ИТВ", держащие в руках бенгальские огни, со второй улыбались Карлос, Энни и американец Марк. Снимала их тогда, кажется, Жизель, которая на всех праздниках исполняла роль фотографа. Энни вспомнила, как в тот вечер им было весело. Энни, Карлос и Марк на том корпоративе очень сдружились, и ушли с вечеринки в числе последних. На следующее утро у Энни очень болела голова, но это того стоило, повеселились они тогда от души.

Энни положила фотографию на стол, взяла в руки горячий чай и задумалась: если она займет руководящую должность, получится ли у нее сохранить хорошие дружественные отношения с ее коллегами? С тем же Марком, например. Она ведь будет вынуждена давать задания, наставлять других корреспондентов, критиковать, контролировать. Не испортит ли это ее характер, не превратится ли она в стерву-начальницу, которую будут ненавидеть подчиненные, а что еще хуже, игнорировать ее авторитет.

— Энни! - кто-то позвал ее, и Энни, очнувшись от мыслей, обернулась.

— Да? - она огляделась по сторонам, но никого рядом не было. Коллеги сидели на своих местах и занимались своими делами.

Странно, подумала она и вновь повернулась к рабочему столу. С самого утра у нее начинаются галлюцинации.

— Энни! - она вновь услышала чей-то голос и резко обернулась, но вновь никого за своей спиной не обнаружила.

— Меня кто-то звал? - спросила она у коллег, но все отрицательно покачали головами.

Энни разозлилась, подумав, что кто-то из сотрудников просто ее разыгрывает. Она захотела подловить шутника, неожиданно обернувшись, в надежде увидеть чей-то хитрый взгляд, но все по-прежнему были заняты своей работой. Энни решила, что пора уже ехать на интервью к психологу, пусть эти юмористы найдут себе другой объект для розыгрышей. Она повернулась к компьютеру слишком резко, и горячий чай выплеснулся на стол. Кипяток обжег ее ногу и пальцы, Энни вскрикнула, вскочила со стула и принялась вытирать воду. В клавиатуру компьютера, к счастью, влага не попала, но разлилась по всему столу, намочив ежедневник и фотографию, которой Энни только что любовалась. Вытерев пролиты чай, Энни взяла в руки фотографию. Ее лицо и лицо Карлоса на снимке были испорчены. Марк по-прежнему улыбался, его физиономия горячим чаем затронута не была.

— Эй, все нормально? - к Энни подошел Карлос, увидев, как она подскочила, пролив чай.

— Не понятно. У меня галлюцинации, кажется, будто я слышала свое имя, вроде бы меня кто-то звал, но на самом деле никто не звал. Вот я и пролила чай. Смотри, фотографию испортила. И как назло только наши с тобой лица потекли, а с Марком ничего не произошло. Прямо-таки ювелирная работа.

— Не переживай, у нас с тобой еще будет тысяча совместных снимков, - обнял ее Карлос. - Ну, все в порядке? Поехали на задание, подышишь свежим воздухом.

Они вышли из здания, сели в редакционную машину и направились на побережье. Радостное до этого настроение Энни вдруг сменилось необъяснимым беспокойством.

— Карлос, а вдруг, это был знак, - сказала она ему в машине. - На снимке пострадали только наши лица, может это что-то значит?

— Что, например?

— Не знаю. Может, нам не стоит встречаться? Или я тороплюсь, переезжая к тебе? Или, может, если меня повысят в должности, я не справлюсь с ней...

— Энни, это всего лишь пролитый чай и ничего больше, слышишь? Что за мысли у тебя в голове? Еще тридцать минут назад ты была самой счастливой на свете, а теперь расстроена и озадачена какой-то глупостью. Все будет хорошо, просто перестань думать о плохом.

Энни кивнула и прижалась к Карлосу. Она подумала, что интервью с психологом сейчас как нельзя кстати. Она попробует расспросить его и о своих проблемах, узнает про мистические знаки, что он вообще думает по этому поводу и стоит ли к ним прислушиваться. Энни вспомнила и вчерашнего странного старца на площади Каталонии, его странное поведение и слова о приближающемся конце. Ей снова стало не по себе.

***

Весь вчерашний день Антон провел с туристами, показывая им достопримечательности Барселоны на обзорной экскурсии по городу. Он смог немного переключиться с мучающих его мыслей о семье, которую он оставил в другой стране, и с которыми теперь он никак не мог связаться. Сегодня управляющий должен дать ему выходной, по крайней мере, он пообещал сделать это вчера, когда Антон чуть было не сбежал с работы из-за посещающих его галлюцинаций. Если его отпустят, Антон отправится в аэропорт и будет сидеть там до тех пор, пока самолеты не начнут летать. А что, если ему все же не дадут выходных? В любом случае, Антон был настроен решительно.

Первым делом, что он сделал этим утром, придя в отель, это отправился в кабинет к Луису Лорке, поздоровавшись с администраторами на ресепшне. Управляющий уже был на работе, а появлению Антона ничуть не удивился.

— Мне нужен отпуск, - Антон был настроен решительно. - Я должен съездить домой к жене, и если вы меня не пустите, я... я просто уйду и больше не вернусь.

— Антон, ты можешь быть свободен, я даю тебе неделю для того, чтобы ты смог сделать все свои дела и повидаться с семьей. Я понимаю, насколько это для тебя важно.

Антон слегла опешил от такого поворота событий, поскольку был уверен, что Луис Лорка не захочет расставаться со своим единственным отельным гидом, к тому же в самый сезон, когда от туристов не было отбоя. Но тот, на удивление, повел себя неожиданно заботливо.

— Спасибо! Большое спасибо, я очень вам благодарен, мне крайне необходимо увидеться с семьей.

Довольный тем, что получил долгожданный выходной, Антон вылетел из кабинета управляющего отелем и направился к ресепшну. За стойкой сидела скучающая Мария, которая сменила этим утром Лили, работающую, как и Антон, практически без выходных.

— Привет, - с улыбкой поздоровался он. - Как дела? Как твой муж?

Антон вспомнил, что Мария была в панике, когда объявили об аварии во Всемирном центре управления технологиями. Она рассказала Антону, что ее муж играет на бирже, и невозможность выхода в интернет для него сравнима практически с самоубийством.

— На таблетках, - устало произнесла Мария. - Ждет, когда все это закончится.

— Будем надеяться, что это произойдет скоро, - попытался поддержать ее Антон. - Мария, ты не в курсе, что там с воздушными полетами? Мне дали отпуск, хочу съездить на родину. Если самолеты так и не летают, придется покупать билет на поезд и добираться до дома с пересадками.

— Сейчас должны начаться новости, пойдем в ресторан на улицу, там телевизор.

Мария оставила свою помощницу на ресепшне и они вместе с Антоном отправились в уличное кафе при отеле. Улица была немноголюдна. На завтрак не спеша шли туристы, а особо ранние пташки, которые уже успели отведать порцию утренних блинчиков или насладиться полноценным континентальным завтраком, направлялись на море. С утра Средиземное море было спокойным и дружелюбным, но ближе к полудню его волнение усиливалось. Купаться в волнах, напоминающих мини-цунами, было едва возможно.

Мария попросила администратора ресторана включить телевизор на канал "ИТВ", где уже мелькала заставка утреннего выпуска новостей. Телеведущая Жизель начала выпуск с долгожданной хорошей новости, и Антон не удержался от радостного вопля.

— Воздушное сообщение между странами наконец-то восстановлено, - с улыбкой произнесла Жизель. - Двое суток все аэропорты мира были закрыты для авиаперелетов и сегодня утром все ожидающие своего рейса пассажиры, которые были вынуждены ночевать в терминалах, могут вздохнуть спокойно. В настоящее время расписание полетов корректируется сотрудниками авиакомпаний, и уже в ближайший час, как нам удалось узнать, из аэропорта Барселоны отправится первый самолет в Германию.

От радости Антон обнял Марию и поцеловал в щеку, затем вскочил со стула и побежал домой, чтобы собрать вещи для поездки в Москву.

— Пожелай мне удачи, - крикнул он, удаляясь в сторону моря.

— Удачи, - крикнула в ответ Мария и помахала ему рукой.

Грустные мрачные мысли, которые заставили Антона потерять покой пару дней назад, наконец, улетучились из его головы. Теперь он думал только о том, что скоро увидит свих родных девочек - Алину и Ксюшу, а еще маму и папу. Яркое солнце этим утром радовало Антона впервые за долгие дни и недели, он представлял, как удивятся и обрадуются родные его внезапному визиту.

В небольшую дорожную сумку он побросал все самое необходимое: три пары белья, туалетные принадлежности, сменные джинсы, рубашку и пару маек с рисунком. Антон никогда не перегружал свой чемодан лишними вещами, без которых легко мог обойтись, и когда ему представлялись подобные поездки, всегда брал с собой всего лишь небольшую дорожную сумку, которую не сдавал в багаж. Он брал ее в самолет как ручную кладь, чтобы сэкономить время в аэропорту, не дожидаясь, пока грузчики освободят самолет от вещей пассажиров, и небрежно побросают их на транспортную ленту. Мобильный телефон, хоть сейчас он и был бесполезной штуковиной, Антон бережно положил в карман джинсовой куртки, в надежде, что связь восстановится в ближайшее время. Пока сотовый мог выполнять лишь роль плеера и часов.

Антон дождался, пока такси приедет к его дому, еще раз проверил аккуратно сложенные в папку документы и деньги, и закрыл за собой дверь. Через три минуты такси уже покинуло расположенную на побережье Санта-Сюзанну, и выехало на трассу. До Барселоны примерно шестьдесят километров, а значит, примерно через час он прибудет в столицу Каталонии, и еще через пятнадцать или двадцать минут он окажется в аэропорту. Если расписание рейсов еще не скорректировано, значит он будет ждать столько, сколько нужно.

— Нервничаете? - внезапно спросил водитель, встретившись взглядом с Антоном в зеркале. - Я обратил внимание на то, что вы перестукиваете пальцами по ручке двери.

Антон не замечал этого, пока таксист с ним не заговорил. Они были в дороге уже минут тридцать, Антон понял это, посмотрев на часы, расположенные на приборной панели автомобиля, но ощущение времени для него было так размыто, что он даже не смог бы сказать, сколько они уже проехали, если бы не увидел циферблат своими глазами.

— Да, немного волнуюсь, - ответил Антон, решив немного поговорить с таксистом, чтоб отвлечься.

— Я слышу у вас небольшой акцент, но не пойму, из какой вы страны.

— Из России.

— Точно, я так и подумал. Вы едите в аэропорт кого-то встречать? Слышал, этим утром наконец-то запустили самолеты. За эти два дня я практически ничего не заработал, так что эта авария в том американском центре технологий нанесла удар и по карману таксистов. Львиную долю моего дохода составляет перевозка пассажиров до аэропорта и из него, поэтому я очень рад, что воздушное сообщение между городами и странами возобновили.

— Я еду домой в Россию, - ответил Антон. - Там моя семья, я давно их не видел, и эта утренняя новость для меня самая счастливая за последнее время.

— Что ж, рад за вас. А я вот ни разу за всю жизнь так и не летал на самолетах, очень боюсь. Знаете, есть такая болезнь - аэрофобия - боязнь полётов на летательных аппаратах. Я страдаю ей с детства, с тех самых пор, как увидел в новостях сюжет о крушении самолета, в котором погибли десятки людей. Вот скажите, неужели вас не пугает тот факт, что вы находитесь на такой немыслимой высоте над землей, выше гор, выше облаков? Это как русская рулетка, вы не находите? Возможно, вам повезет, а, возможно, нет.

— Но ведь существует статистика, из которой следует, что самолет - одно из самых безопасных средств передвижения, в отличии, к примеру, от автомобиля. На дорогах в месяц совершается куда больше аварий, чем в воздухе за десяток лет.

— Но ведь они все-таки случаются, и вы не в состоянии их предупредить или предотвратить.

— Как и в автомобиле. Я верю в судьбу, и считаю, что если кому-то суждено разбиться в дорожно-транспортной аварии или погибнуть в самолете, значит так тому и быть.

Таксист задумался над словами Антона и несколько секунд молчал.

— Знаете, наверное, я соглашусь с вами. Правда, неподходящую тему мы выбрали для разговора в дороге. Если я достаю вас своими россказнями, только скажите, я замолчу.

— Все в порядке, - вежливо ответил Антон. - Ему больше не хотелось продолжать разговор с этим странным таксистом, который явно не отличался деликатным поведением, и не знал, когда и о чем стоит говорить, и где лучше промолчать.

— Вы сказали, что едете к семье в Россию?

— Да.

— У вас есть дети?

— Да, маленькая дочка.

— Здорово. А у нас с женой трое взрослых сыновей. Старший работает в банке, средний в этом году оканчивает университет, а младший, наоборот, только поступает на первый курс. Теперь они самостоятельные, в нас уже практически не нуждаются, они так быстро выросли. Семья - самое важное в жизни любого человека, это прекрасно, когда есть дети, когда ты видишь, как они делают первые шаги, как произносят первые слова, затем идут в первый класс, оканчивают школу, поступают в колледж, женятся и уже заводят своих детей. Сейчас я вам покажу фотографии своей семьи.

Таксист полез за снимком в бардачок, а Антон в который раз задумался о том, что может пропустить всё первое, что будет делать его дочь: и шаги, и слова, и достижения. Он окончательно убедился в своем решении изменить свою жизнь. Он съездит домой, увидится с семьей, вернется в Испанию, отработает две недели по контракту и навсегда поселится в России, а в далекие страны будет летать только в отпуск вместе с семьей.

— Вот, смотрите, это мои сыновья, - таксист повернулся назад к Антону и протянул фотографию. Он отвлекся от дороги всего на пару секунд, и машина вывернула на встречную полосу, едва не врезавшись во встречный автомобиль. Резкий звук сигнального клаксона заставил таксиста вновь обратить его внимание на дорогу и быстрым резким движением он вывернул руль вправо. Машина вновь оказалась на своей полосе, и водитель, извинившись, пообещал ехать остаток пути молча и сосредоточиться только на движении.

— Разговорились мы с вами про аварии, и чуть не сглазили, - немного испуганно произнес таксист.

Антон промолчал. Ему не хотелось попасть в какую-нибудь передрягу и отсрочить свой визит на родину.

Через несколько минут они уже были в Барселоне.

***

— На дорогах одни ненормальные, напокупают прав, а сами водить не умеют, - раздраженно бубнил водитель редакционной машины Хуан. - Кто таких вообще в таксисты пускает? Нет, ну вы видели этого сумасшедшего? Он что, пьяный? С утра пораньше опохмелился и сел за руль? Еле увернулся от него.

Энни с Карлосом тоже были напуганы тем, что только что случилось на дороге. К счастью, не произошло ничего серьезного, но странные маневры водителя такси, выехавшего на встречную полосу, порядком напугали всех пассажиров автомобиля. Две машины не столкнулись лбами только чудом. Водитель редакционного автомобиля, увидев несущееся на него по встречной полосе такси, засигналил и приготовился повернуть руль вправо, чтобы избежать столкновения и в случае чего съехать на обочину, но водитель такси вовремя заметил встречную машину и резко вернулся в свой ряд. Хуан, отвозивший Энни и Карлоса на задание, не просчитал одну деталь: если бы таксист не успел свернуть на свою полосу, машина с журналистами вылетела бы в кювет, и трудно было бы сказать, чем закончилась бы эта авария, поскольку на обочину в этом месте дороги съехать было просто невозможно. По направлению движения из Барселоны в сторону побережья, на ближайшие триста метров с правой стороны трассы распростерся обрыв.

Энни, которую еще в редакции начали мучить странные предчувствия, стало еще больше не по себе. Ее мысли вновь устремились во вчерашний день, на площадь Каталонии к тому странному безвозрастному хиппи Николасу. Эти его слова о том, что они с Карлосом должны умереть, о том, что он знает дату смерти всех людей, с кем встречается, о том, что они с Карлосом погибнут в авиакатастрофе якобы в ближайшее время. Все это вертелось в ее голове и никак не отпускало. Вчера она не поверила этому старцу, но сегодня, сейчас, кажется, она была близка к тому, чтобы изменить свое мнение.

— Карлос, помнишь, вчера на площади Каталонии странный хиппи рассказывал нам о том, как кто из нас умрет?

— С чего вдруг ты это вспомнила?

— Он говорил про то, что Джорджиана из "Барселонской газеты" должна была якобы умереть вчера вечером от сердечного приступа.

— Да, что-то припоминаю.

— Скажи, ты веришь в его слова?

— Нет. А ты веришь?

— Уже и не знаю. А что, если Джорджиана действительно мертва? Если у нее действительно вчера был сердечный приступ?

— Энни, Джорджиана молодая девушка, в ее возрасте сердечных приступов не бывает.

— Раз в жизни и палка стреляет. Или как там это звучит.

— Чтобы развеять твои сомнения, мы сейчас приедем к психологу и позвоним с городского телефона в редакцию "Барселонской газеты", узнаем, вышла ли сегодня на работу Джорджиана.

— Хорошо.

— И пообещай мне, если с ней все в порядке и она жива, здорова, ты выбросишь из головы эти дурные мысли.

— Постараюсь.

Энни прижалась к Карлосу и закрыла глаза, попытавшись отключиться, но в ту же минуту водитель произнес:

— Приехали.

Они подъехали к небольшому красивому особняку на побережье. До моря было рукой подать в прямом смысле этого слова. Владелец дома Лукас Феррерас переделал свой дом под частную клинику. На втором этаже он жил, а на первом принимал пациентов. Дом-клиника располагался в живописном райончике на самом берегу. Из окна в правой части дома открывался прекрасный вид на море, левая часть смотрела на горы. Место было просто идеально для того, чтобы расслабиться и успокоиться.

— Как же здесь красиво, - восхитилась Энни, выходя из машины. - Вот бы жить в таком месте.

— Согласен, красиво, - ответил Карлос. - И тихо.

Только он это сказал, как в небе раздался гул самолета. Неподалеку располагался международный аэропорт Барселоны, и довольно сильный шум взлетающего воздушного судна вдруг нарушил идиллию момента.

— Беру свои слова обратно, - засмеялась Энни. - К такому я бы не смогла привыкнуть, это слишком для меня. Одно дело - шум транспорта, но совсем другое - гул самолетов. В Лондоне под моими окнами круглые сутки ездили машины, я жила на одном из оживленных городских проспектов и чувствовала себя комфортно. Когда я переехала сюда, то первое время мне было трудно засыпать. Ты знаешь, сейчас я живу в довольно тихом районе, и мои окна выходят во двор, шум проезжей части до меня не доносится. Но мне трудно представить свое соседство с аэропортом.

— А мне без разницы. Я одинаково хорошо сплю и в тишине, и при шуме.

— Везет тебе. Ну что, пойдем внутрь? Мы приехали немного раньше, чем планировали, поэтому, скорее всего, придется немного подождать.

Они поднялись по ступенькам и позвонили в дверь. Их встретил приветливый дворецкий в белых перчатках и смокинге.

— Добрый день, чем могу помочь? - вежливо спросил он.

— Здравствуйте, мы журналисты телевизионного канала "ИТВ", у нас назначена встреча с Лукасом Феррерасом. Интервью, - Энни зачем-то уточнила, что они здесь по работе, а не с личными проблемами.

— Прошу, пройдемте за мной.

Дворецкий, манерами которого Энни восхитилась в первую же секунду, как только его увидела, отвел их к стойке администрации, которая располагалась в пяти метрах от входной двери. Энни подумала, что они могли бы и сами найти дорогу на ресепшн, но потом поняла, что это такой специальный психологический прием. Подобным образом доктор заставляет пациента расслабиться уже с порога, как бы совмещая домашнее гостеприимство в лице дворецкого, и квалифицированную медицинскую помощь в лице себя и медсестры в белом халате за стойкой. Энни это показалось очень символичным, и она сразу же отметила высокий профессионализм Лукаса Феррераса.

— Здравствуйте, мы журналисты, - поздоровалась Энни с медсестрой на ресепшне.

— Добрый день, - улыбнулась она. - Сейчас я узнаю, когда сможет принять вас сеньор Феррерас. Вы можете пока присесть на диван.

— Спасибо, - ответила Энни. - не разрешите ли вы воспользоваться вашим телефоном? Мне нужно срочно позвонить в редакцию, сообщить, что мы успешно добрались до пункта назначения, знаете, у нас редактор очень переживательный. Сами понимаете, сейчас всюду такое творится.

— Конечно, прошу вас, - медсестра выставила Энни телефонный аппарат, а сама отправилась в кабинет к Лукасу Феррерасу, чтобы сообщить о визите журналистов.

— Карлос, у тебя есть телефон "Барселонской газеты"?

— Не уверен, подожди секунду, сейчас посмотрю в записной книжке.

Через минуту Карлос диктовал Энни номер газеты, в которой работала Джорджиана, за которую так волновалась Энни.

— Что ты им скажешь?

— Не знаю, просто позову Джорджиану к телефону.

— И что ты ей скажешь?

— Карлос, отстань, я буду решать проблемы по мере их поступления.

В трубке раздались длинные гудки.

— Алло, добрый день, это "Барселонская газета", чем могу помочь?

— Здравствуйте, могу я поговорить с Джорджианой?

Тон девушки в трубке резко сменился.

— Кто ее спрашивает, - с нотками грусти в голосе произнесла собеседница.

— Это знакомая. Меня зовут Энни.

— Мне тяжело об этом говорить, но Джорджианы больше нет.

— Что это значит? - по коже Энни побежали мурашки. - Она у вас больше не работает?

— Вчера вечером Джорджиана скончалась от сердечного приступа.

Энни выронила трубку и с криком отскочила от ресепшна, закрыв рот обеими ладонями.

— Энни, что произошло? Что тебе сказали? - Карлос испугался не меньше ее самой. Он поднял повисшую телефонную трубку и положил ее на место.

— Джорджиана умерла вчера вечером от сердечного приступа, - едва сдерживая слезы, прошептала Энни.

— Не может быть, - шокировано произнес Карлос.

— Старец был прав? - жалобно посмотрела на него Энни.

— Это может быть простым совпадением, - ответил Карлос.

— Нет, не может! Уже не может.

Энни нервно забегала по приемной, пытаясь сосредоточиться.

— Что он еще вчера говорил? Карлос, вспомни! Он что-то рассказывал про тех парней из кафе, которых мы видели в первый день, когда все произошло, в тот день, когда мы ездили в испанский филиал Всемирного центра управления технологиями. Тогда в кафе мы впервые увидели этого странного хиппи. Помнишь, Николас спал тогда в углу за столиком, а рядом на столе лежал недоеденный гамбургер? Хозяин кафе рассказал нам, что старец общался с теми парнями, что-то им рассказывал, после чего они сначала засмеялись, а потом напряглись.

— Кажется, Николас рассказал нам, что они погибли при пожаре в общежитии.

— Ты вчера смотрел новости? Ты видел сюжет об этом пожаре?

— Вчера мы с тобой целый день провели на площади Каталонии, а потом мы монтировали сюжет для вечерней программы в аппаратной. За вчерашний день я не посмотрел ни одного выпуска новостей.

— Я тоже. Так, нужно успокоиться. Если был крупный пожар с жертвами, о нем должны были писать в газетах. Здесь должны быть свежие газеты.

Энни принялась искать на журнальных столиках, расставленных по периметру комнаты рядом с диванами газеты, но ей попадались одни глянцевые журналы.

— Сеньор Феррерас сможет принять вас только через полчаса. Он извинился, что заставляет вас ждать, но у него сейчас посетитель. Я могу предложить вам чашку кофе или чая?

Энни подошла к медсестре в белом халате.

— Скажите, нет ли у вас свежих газет? Может вчерашние или сегодняшние?

— Сейчас посмотрю. Доктор выписывает несколько изданий, что конкретно вас интересует?

— Мне нужна любая новостная барселонская газета за вчерашний или сегодняшний день.

Медсестра вернулась за свою стойку, открыла ящик стола и достала из него несколько газет.

— За вчерашний день есть две газеты, сегодняшних, увы, нет.

Женщина протянула Энни печатные издания и та судорожно начала их рассматривать. На третьей полосе "Барселонской газеты" в самом центре был напечатан большой материал о страшном пожаре, который произошел накануне в студенческом общежитии. В статье сообщалось, что катастрофа унесла жизни четырех человек. Все они жили в одной комнате, там-то и был очаг возгорания. По словам пожарных, которые были приведены в статье, пожар возник из-за непотушенной сигареты. На полосе были напечатаны фотографии погибших студентов.

— Карлос, посмотри, ты узнаешь их? Это ведь те ребята, которых мы видели в том кафе, это с ними разговаривал Николас.

Карлос побледнел.

— Кажется, это они.

***

Аэропорт Эль Прат был переполнен людьми. Сначала Антону пришлось постоять в очереди на входе, поскольку всех посетителей тщательно досматривали полицейские с металлоискателем. Потом он преодолел очередь при покупке билета. Народу было действительно много, но сотрудники аэропорта, надо отдать им должное, работали очень оперативно. Антон купил билет, быстро прошел таможню, и оказался в зале ожидания. Рейсы в Россию были самыми востребованными, в этот день из аэропорта Барселоны в Москву вылетали сразу восемь самолетов, практически один за другим. Его рейс был следующим, он успел купить билет на первый же самолет, который летел в российскую столицу.

На самом деле, это не он такой везучий, а "счастливая" сотня евро, которую Антон сунул сотруднице аэропорта при покупке билета. Когда очередь дошла до него, Антон попросил продать ему билет на ближайший рейс, на что ему было сказано, что ближайший рейс, на котором еще остались свободные места - лишь через шесть часов. Но, увидев сто евро, билетерша внезапно все же отыскала место в самолете, который вылетает уже через сорок минут. Это были самые удачно потраченные сто евро в его жизни, и он ничуть не пожалел о том, что дал взятку. Видимо, коррупция действительно неискоренима в этом мире, но это сейчас было Антону только на руку.

Оказавшись в зале ожидания, Антон успокоился. Через четыре с половиной часа он будет в России и увидит свою семью. Все препятствия, которые он сумел преодолеть для этого, были уже позади, оставались всего лишь четыре с половиной часа полета. Он увидел, как взлетел самолет - первый, за последние двое суток. Все, кто находился у окна в зале ожидания, тут же зааплодировали. Самолет подъехал к взлетной полосе, за считанные секунды набрал огромную скорость и поднялся в воздух, словно легкая пушинка. Через минуту он уже скрылся из вида. Антон наблюдал за ним, словно завороженный.

Приятный женский голос из громкоговорителя на трех языках - испанском, английском и русском, объявил о том, что через пять минут начнется посадка на его рейс. Практически все пассажиры в зале ожидания тотчас поднялись со своих мест и ринулись к стойке регистрации, чтобы занять очередь и как можно быстрее оказаться в самолете. Антон решил не торопиться, понимая, что сможет пройти в числе последних, не нервничая и не толкаясь. Он присел на освободившееся место и закрыл глаза. Внезапно на Антона нахлынули все его переживания разом. Он вспомнил тот сон, в котором видел плачущую Алину в черном платке, то чувство удушения, когда он, словно захлебываясь водой, падал в какую-то бездну. Это было очень реалистично, и Антон даже закашлял. Внезапно перед глазами, словно из фильма ужасов, пронеслись картинки из другого его сна, в котором он стоял на каком-то обрыве и смотрел вниз на побережье, где только что произошло крушение самолета. Он вспомнил, как проснулся после этого сна от ощущения, что его кто-то погладил по голове. Затем его мысли оказались в машине такси, в котором он ехал сегодня в аэропорт, и того водителя, который практически всю дорогу, не замолкая, рассказывал о том, как он боится летать на самолетах. По дороге сюда они едва не попали в аварию, встречная машина вовремя засигналила и водитель успел вывернуть автомобиль на свою полосу. Затем Антон снова вспомнил о своем сне, только уже о том, где он сам находился в самолете, и этот страх, который он испытал, когда самолет потерпел крушение.

А что, если это знаки, которые призваны спасти его от гибели. Ведь столько снов и видений, в которых фигурируют самолеты, он не видел никогда в своей жизни. Нервозная волна накатила на него с новой силой, но Антон приказал себе успокоиться. Это всего лишь нервы и ничего больше. Это естественная реакция организма. В последние три дня Антон очень переживал от того, что не может связаться со своей женой, от того, что нет возможности прилететь к ней, обнять, поцеловать. Он был словно в тюрьме за железной решеткой, сбежать из которой не было никакой возможности. Все это просто наложилось на него, и вылилось в эти странные сны.

К стойке регистрации подошел сотрудник аэропорта и начал проверять билеты, пропуская пассажиров на борт. Антон поднялся со своего места и встал в конец очереди. Он оказался в ней самым последним.

— Мы так долго ждали этого рейса, - обратилась к нему женщина, стоявшая впереди него. - Три дня не могли вылететь. И ведь никому претензии не предъявишь, компенсации моральной не получишь. Еще ладно мы смогли снять номер в гостинице в аэропорту, а многие ведь ночевали в терминале все это время.

Антон сочувствующе посмотрел на женщину, попытавшись улыбнуться ей, но вместо этого его рот исказила непонятная гримаса и женщина растерянно отвернулась. Он стоял в ожидании своей очереди, нервно щелкая пальцами. Когда Антон волновался, его руки жили своей собственной жизнью, хотя он этого никогда и не замечал. Так было и в этот раз. Видимо, он щелкал пальцами слишком громко, потому что на него начали оборачиваться соседи по очереди. Он не понимал, почему на него так раздражительно оглядывались пассажиры, пока стоящая впереди него женщина, которая уже пробовала завести разговор с Антоном, не огрызнулась.

— Послушайте, молодой человек, вы не могли перестать делать это, - недовольно сказала она. - Вы заставляете нервничать остальных людей.

— Делать что? - непонимающе спросил Антон.

— Пальцами щелкать, - она указала взглядом на его правую руку. Теперь Антон понял, почему вся очередь так недовольно на него косилась.

— Извините, - сказал он, растерявшись. - Нервничаю.

— Все нервничают, не нагнетайте еще больше.

Женщина сказала это и отвернулась, а Антон переложил из левой руки в правую посадочный талон. Теперь обе его руки были заняты, и он больше не мог отвлекать окружающих своей нервозностью.

Он прошел регистрацию, услышал, как сотрудник аэропорта, проверявший билеты, объявил по рации о том, что посадка окончена, и прошел в коридор, ведущий в самолет. На входе его встретили две улыбающиеся стюардессы и показали его место. Сев в кресло, Антон сразу же пристегнул ремень безопасности, и новая необъяснимая волна тревоги вновь нахлынула на него. Когда все расселись по своим местам, на дорожке вдоль кресел появились бортпроводницы. Они стали объяснять пассажирам, как правильно надувать спасательный жилет и показывать, где расположены экстренные выходы. По рации поздоровался с пассажирами капитан воздушного судна, представился, рассказал, сколько времени будет длиться полет, какая температура сейчас за бортом, и какая в Москве, пожелал приятного полета и отключился. Дальше все было как в тумане. Выключился основной свет в салоне, самолет подъехал к взлетной полосе, набрал скорость, взмыл в воздух и начал набирать высоту. Все было нормально до тех пор, пока самолет не начало сильно трясти и сверху не начали выпадать кислородные маски. В салоне началась паника, пассажиры кричали, бортпроводники нервно просили всех остаться на своих местах. Капитан воздушного судна взволнованно сообщил, что самолет вынужденно совершит экстренную посадку, что пилоты справятся с управлением, и опасности нет, но всем необходимо успокоиться и не расстегивать ремней безопасности.

***

— Это бред какой-то! Бред, бред, Карлос. Мы с тобой оба сходим с ума, или это все по-настоящему?

Энни дала волю своим эмоциям. Она ходила по комнате ожидания в клинике психолога, качая головой и плача. Ее слезы стекали по щекам, по рукам, капали на пол, но она, кажется, этого не замечала. Карлос стоял возле спинки белого кожаного дивана, облокотившись на него. Он смотрел на истерившую Энни, не в силах сказать ни слова. Он был шокирован происходящим не меньше нее, но просто молчал.

— С вами все в порядке? - поинтересовалась медсестра, удивленно смотревшая на странную пару журналистов. - Что-то произошло? Могу я вам помочь?

Ее слова вернули Карлоса к действительности. Он попросил принести стакан воды и поблагодарил ее. Затем подошел к Энни и сжал ее плечи в своих руках.

— Посмотри на меня, - приказал он ей. Он понимал, что в подобном случае единственное, что остается - не терять самообладания. Происходит какая-то чертовщина, но поддаваться панике сейчас - хуже смерти. Карлос подумал об этом и горько ухмыльнулся. В данных обстоятельствах это была плохая шутка. - Давай присядем и успокоимся.

— Я не могу успокоиться, Карлос. Этот хиппи был прав во всем, абсолютно во всем.

— Давай посмотрим на это под другим углом. Про пожар в общежитии он мог узнать из вчерашних новостей, а потом выдал нам это, как собственное предвидение.

— Допустим, а что насчет сердечного приступа Джорджианы?

— Здесь, конечно, уже сложнее. Может быть, он просто ее сглазил. А может, он просто ее знакомый, и знал о ее проблемах со здоровьем. Энни, он просто жулик, которому удалось нас напугать.

— Довольно сильно напугать.

Энни не поверила ни единому слову Карлоса. Она понимала, что он просто пытается ее успокоить и, судя по всему, своим словам не верил сам. Тем не менее, Энни решила взять себя в руки и обдумать все происходящее.

— Карлос, а что он говорил про нашу гибель?

— Энни, перестань думать об этом.

— Карлос, у меня нет выхода, мне нужно знать.

Карлос недовольно посмотрел на нее, но все же попытался вспомнить вчерашние слова Николаса.

— Кажется, что-то было о том, что ему больше трехсот лет, что он посланник смерти, или что-то в этом духе. Вроде как он сообщает людям об их близкой кончине.

— А мы, по его словам, должны погибнуть в авиакатастрофе. Но ведь ни ты, ни я в ближайшее время никуда лететь не собираемся. Хочу тебе сказать, что после этих его слов, я, наверное, вряд ли вообще когда-нибудь смогу сесть в самолет.

— Вот видишь, ничего с нами не случится, все это просто бредни старого наркомана. Мы логически все обдумали и поняли, что бояться нам нечего. Пожалуйста, давай успокоимся.

Карлос вытер слезы с лица Энни бумажным платком, пачка которых стояла на придиваной тумбочке. Все это время с них не сводила глаз медсестра, стоявшая за стойкой администрации. Карлос протянул Энни бокал воды, который обнаружил на том же столике рядом с диваном. Медсестра принесла его очень незаметно.

— Скоро нас примет доктор Феррерас, тебе нужно сосредоточиться на интервью, - сказал Карлос. - Ты можешь работать?

— Да, все в порядке. Попроси, пожалуйста, медсестру включить телевизор, мне лучше немного отвлечься.

Карлос подошел к стойке администрации и попросил медсестру дать ему пульт.

— Держи, выбирай канал сама, - он протянул пульт Энни и поцеловал ее в щеку.

Энни нашла "ИТВ" и отложила пульт в сторону. Уже начался дневной выпуск новостей. Жизель представила последний сюжет в анонсе передачи и начала более подробный обзор новостей.

— На протяжении трех последних дней главная тема наших новостей остается неизменна. Беспорядки продолжаются по всей Испании, к нам поступают сообщения о бунтах и митингах в других странах. К несчастью, не обходится без жертв.

Жизель продолжила рассказывать о количестве погибших и пострадавших, а на экран был пущен сюжет с картинами из ряда европейских государств. Менялись только заставки с названиями городов, бунтари с бейсбольными битами в руках и бутылками с зажигательной смесью оставались на экране неизменно. Везде происходило одно и то же и это очень пугало.

— Барселона, к счастью, отсутствие электронной и мобильной связи переживает более спокойно, - продолжила Жизель. - На площади Каталонии третий день раскинут палаточный лагерь, но участники этой тихой забастовки ведут себя мирно. В этом убедились наши корреспонденты, побывавшие там накануне.

В кадре появилась Энни с микрофоном в руке. Из-за ее спины выглядывали разноцветные макушки палаток, по площади гуляли демонстранты, которые совершенно не были похожи на тех бунтарей из Германии или Голландии, которых показывали в прошлом сюжете.

— Столько времени уже работаю на телевидении, а до сих пор не могу привыкнуть видеть себя на экране, - сказала Энни. - Мне кажется, у меня левый глаз больше, чем правый, как считаешь?

— Нет, правый больше, - засмеялся Карлос, пытаясь подбодрить ее.

— Я серьезно?

— У тебя абсолютно одинаковые глаза, и очень-очень красивые, не выдумывай.

Энни улыбнулась и снова уставилась в телевизор. На экране она брала интервью у двоих парней, которые были вновь присоединившимися членами палаточного лагеря, и у простого прохожего, который высказывал свое недовольство этими "бездельниками и тунеядцами". После этого в кадре внезапно появился Николас и уставился в камеру. От неожиданности Энни вскрикнула, чем напугала медсестру, которая, по всей видимости, за свою карьеру повидала большое количество психов, но таких странных журналистов видела впервые.

— Карлос, - схватила она раскрывшего рот от удивления оператора. - Мы же это не снимали? У тебя же камера не работала, когда мы оказались в палатке.

— Так оно и было, - шокировано смотрел в голубой экран Карлос. - Я пересматривал весь отснятый материал в редакции, этих кадров не было.

— Так откуда же они? - закричала Энни.

— Молодые люди, я попрошу вас вести себя тише, здесь нельзя громко разговаривать, - сказала медсестра.

Энни не обратила на нее никакого внимания. Они с Карлосом пристально смотрели в телевизор. Николас молча смотрел в камеру, прямо в глаза зрителю. Он не говорил ни слова, на его лице не было абсолютно никакого выражения. Старец словно чего-то ждал. Немая каменная сцена длилась несколько долгих секунд, после чего он, наконец, поднял правую руку, растопырил два пальца и показал V-образный знак.

— Что это значит? - испуганно прошептал Карлос.

— Кажется, это международное обозначение слова "мир" или "победа", точно не помню, - едва слышно ответила Энни.

Николас на экране слегка улыбнулся, затем резко указал пальцем в камеру. Энни с Карлосом резко отшатнулись назад от неожиданности, напряженно переглянулись, а когда снова устремили взгляды в телевизор, обкуренного хиппи там уже не было. Там не было больше ничего, кроме шипящего серого экрана. Оглушающий шум, сменяющийся сильным грохотом, возник так же неожиданно из ниоткуда, как и Николас на экране. Это было последнее, о чем успела подумать Энни.