Странное ощущение безысходности не покидало Антона. Его мысли были где-то далеко - в России в Москве рядом с женой и дочкой. Туристы то и дело требовали к себе внимания, но сконцентрироваться на них все никак не получалось. Почему-то именно сейчас Антон почувствовал безумную, не поддающуюся объяснению тягу на родину. Тоска и тревога внезапно начали сушить его изнутри, будто в животе в районе солнечного сплетения поселился маленький злой гремлин, питающийся его жизненной силой. Словно через пластмассовую соломинку он постепенно высасывал соки из Антона, и все никак не мог насытиться. Это началось после сообщения в утренних новостях об аварии в американском Всемирном центре управления технологиями.

Прибывших туристов удалось разместить на удивление ресепционистов довольно быстро. Не смотря на то, что электронная система управления отеля все еще не работала, и было неизвестно, когда она восстановится, сотрудники продолжали сохранять спокойствие. Всем постояльцам и новым гостям раздали универсальные ключи от всех дверей в гостинице, но никому, из соображений безопасности, конечно же, об этом не сказали. Кажется, ни у кого на данный счет не возникло ни малейших подозрений, и все туристы разбрелись по своим делам. При этом сотрудники на ресепшне провожали гостей с настороженными взглядами, пытаясь разглядеть в каждом из них потенциального бунтаря и преступника. Но уставшие после долгой дороги туристы могли думать лишь о теплом душе и мягкой постели. Вряд ли кому из них в голову могла прийти мысль об ограблении соседа и открытии его комнаты своим ключом.

— Привет, не занят? - в кабинет Антона вошла Лили. - Все в порядке? Я заметила, ты не выходил отсюда уже несколько часов. Обед закончится через пятнадцать минут, пойдем, поедим чего-нибудь, ужин не скоро.

— Который час?

— Почти три.

— Уже? Я и не заметил, как пролетело время. Жалоб от туристов не было? Все довольны размещением?

— Эта авария в Америке всех выбила из колеи. Мария убежала домой, предварительно вытащив из нашей аптечки кучу лекарств, сказала, что ее мужу они сейчас нужнее. Я осталась за главную. Если бы не девочки из другой смены, которые вышли сегодня в свой выходной помочь мне с размещением постояльцев - я бы не справилась. Горячий денек выдался.

— Это точно.

— Что у тебя?

— Почти все в порядке.

— Почему почти?

— Даже и не знаю. Вроде бы все как всегда, но что-то не так. Как-то особенно сегодня тянет домой.

— Скучаешь по семье?

— Очень. Не представлял, что будет так тяжело без них.

— Но ты ведь и раньше работал за границей, не так ли?

— Да, и раньше меня все устраивало. Почти все. Но видимо с возрастом что-то меняется, и уже больше не хочется завоевывать мир и строить карьеру, а хочется больше времени проводить с теми, кого любишь.

— Как зовут твою дочку?

— Ксюша. Знаешь, Лили, я ведь только сейчас понял, что большую часть ее жизни я провел в командировках, в то время, когда должен был смотреть, как она растет, как ползает, как впервые начинает ходить, держась за мою руку, как произносит свое первое "мама" и "папа". Она же меня совсем не знает.

— Не переживай, пока она маленькая и мало что понимает. Она еще успеет к тебе привыкнуть. Ты же не собираешься всю жизнь провести в разъездах?

— Я решил, что это мой последний контракт. Санта-Сюзанна - последний город за пределами России, в котором я работаю.

— Уверена, что так оно и будет.

— В Москве я переведусь из гида в какого-нибудь управляющего отделом бронирования или распределения туров. Или вообще открою свою собственную турфирму. Все, что мне нужно знать об этой индустрии - я знаю.

Антон помолчал пару секунд, затем смущенно посмотрел на Лили.

— Прости, я тебя совсем заговорил, тебе же нужно работать.

— Ничего, у меня перерыв, меня пока подменяют девочки. Если хочешь выговориться - я выслушаю тебя. В институте я изучала психологию, так что ты можешь рассказать мне все, что тебя беспокоит.

— Спасибо Лили, кажется, я уже выговорился, и мне действительно стало лучше. Только вот на обед мы с тобой все-таки опоздали.

— Ничего не поделаешь, придется ждать ужина.

— Сколько длится твой перерыв?

— Тридцать минут. Вернее, уже осталось двадцать.

— Пойдем, мы еще успеем.

— Куда? Столовая же закрыта.

— Поедим в кафе через дорогу. Я угощаю. Должен же я как-то расплатиться с моим личным психологом, - улыбнулся Антон. Лили приняла его приглашение, и они вышли из отеля.

На улице стояла жара. Большинство отдыхающих загорали на пляже и купались в море. Более ленивые оккупировали шезлонги возле бассейна. Гостиница, в которой работал Антон, имела статус трех звезд и располагалась на второй береговой линии. Чтобы пройти к морю необходимо было пересечь проезжую часть и преодолеть надземный переход, располагавшийся в пятидесяти метрах от отеля. Многим из тех, кто уже провел под испанским солнцем половину своего отпуска, совершать лишние телодвижения не хотелось, и они практически не вылезали с территории отеля.

В кафе, табличку с названием которого владельцы почему-то так и не вывесили, было многолюдно. В безымянном крошечном ресторанчике с плетеной мебелью и национальной музыкой подавали самую вкусную паэлью, которую когда-либо пробовал Антон. Но за время, проведенное в Испании, он перепробовал все блюда местной кухни, и, как все русские вдали от дома, мечтал о милых сердцу котлетках, щах и вареной картошке. Лили заказала пасту с морепродуктами, а Антон ограничился куском пиццы, посчитав, что что-то большее в него вряд ли влезет. Нервное состояние, сопровождавшее его весь день, сказывалось на аппетите, и он даже в шутку ассоциировал себя с влюбленным подростком, который не может есть из-за иссушающей его любви.

— Время новостей, - посмотрела на висящий рядом на стене большой плазменный телевизор Лили. - Посмотрим, что в мире происходит?

Антон поднялся со своего места и сделала звук немного громче. На канале "ИТВ" замелькала заставка, после чего появились короткие видео-портфолио корреспондентов, готовящих новостной выпуск.

— Добрый день, с вами снова журналисты "Интернационального телевидения", и мы готовы ознакомить вас с основными событиями к этому часу, - на экране появилась бессменная ведущая новостей Жизель. - Итак, смотрите в этом выпуске: крушение самолета под Парижем, жертв удалось избежать лишь чудом. Волнение на фондовых биржах и интернет-тотализаторах. Наше интервью с экспертом о том, как не потерять вложенные деньги и как себя вести в условиях отсутствия связи. Забастовки по всему миру. Наш специальный корреспондент передает из Соединенных штатов Америки последнюю информацию о катастрофе во Всемирном центре управления технологиями.

— Кажется, сегодня весь мир волнует только одна тема - обрыв связи, - Антон перевел взгляд с телеведущей Жизель на Лили.

— Еще бы! Подобные вещи, которые касаются сразу всех людей на земле, случаются не каждый день, это беспрецедентный случай, - ответила она.

— Знаешь, а ведь без интернета и мобильного телефона может быть не так уж и плохо, если подумать. Жили ведь люди раньше как-то, письма писали, в гости чаще друг к другу ходили. Вот, скажем, моей бабушке и десятку ее подруг совершенно наплевать на то, что вдруг не стало связи, они и так ей никогда не пользовались. Они не станут переживать из-за того, что не смогут позвонить по скайпу или перекинуться парой слов друг с другом в аське. Они не играют на бирже и не ведут бизнес через интернет, им и переживать не из-за чего. А представь теперь, как чувствуют себя те, кто живет всем тем, что я только что перечислил. Ведь таких людей в современном мире большинство. Интернет - наше параллельное измерение, в котором живут люди, наша синхронная жизнь, которой вдруг внезапно не стало.

Лицо Антона исказила грустная и одновременно задумчивая гримаса. Уголки его губ опустились вниз, а в глазах появилось напряжение.

— Не драматизируй, - попыталась успокоить его Лили, которой картина мира казалась совершенно иной. - Это не конец света. В ближайшее время связь починят, и снова все будет работать как раньше. Над этим трудятся профессионалы, умнейшие ученые. Уж они-то справятся со своей задачей. Человек создал технологии, человек их уничтожил, человек их восстановит.

— А что если не восстановит? - недоверчиво спросил Антон.

— Восстановит, никуда не денется, - улыбнулась Лили.

К их столику подошел официант и принес заказ. Антон, до этого рассматривавший меню без аппетита, с жадностью набросился на кусок приготовленной для него пиццы, почуяв запах свежих трав, оливок и сыра. По телевизору уже рассказали о волнении на фондовых биржах, и сейчас специальный корреспондент "ИТВ" Скотт Шнайдер вел репортаж по телефону из Вашингтона, где утро рабочего дня только что началось. Картинку с места событий по техническим причинам предоставить было невозможно, сам он вещал из какого-то кафе неподалеку от Всемирного центра управления технологиями. По его словам, в настоящее время возле главной проходной центра, который представляет собой систему зданий и научных лабораторий, собралось несколько десятков человек, которые узнали об аварии часом ранее из утреннего выпуска новостей.

— Пока никаких активных действий со стороны участников толпы не предпринимается, но мы поговорили с некоторыми из них и узнали, что они требуют главного инженера центра для объяснений, - передавал американский корреспондент по телефону. - Если он не выйдет для диалога, они грозят взять Всемирный центр управления технологиями штурмом. Пока сложно говорить о том, получится ли у них осуществить свою угрозу в действии, но сейчас мы можем видеть, как возле здания ВЦУТ плотным кольцом собираются только что прибывшие полицейские. Они пытаются разогнать людей, но это им пока не удается.

Корреспондент Скотт Шнайдер закончил свой репортаж, сказав напоследок, что в следующем выпуске новостей обязательно покажет кадры с места событий. Как выяснилось из следующего сюжета, в Барселоне так же на митинг вышла толпа молодых активистов. На площади Каталонии они разбили лагерь и бегали по центру города с транспарантами, призывающими к какой-то борьбе.

— Это еще раз доказывает, что современные люди не могут прожить без технологий и дня, - сказал Антон Лили, кивнув головой в сторону телевизора. - Авария произошла ночью, сейчас еще только середина дня, а они уже бастуют. Им словно кислород перекрыли.

Лили молча кивнула, продолжая есть свои макароны, поглядывая на часы. Тем временем Жизель объявила последний сюжет новостного выпуска и передала слово Энни Фрост.

— Сегодняшняя авария и отсутствие связи так или иначе коснулось каждого из нас, - сказала Энни с экрана телевизора. - Я веду свой репортаж из барселонского аэропорта Эль Прат. Вот уже несколько часов пассажиры всех рейсов, запланированных на сегодня, вынуждены томиться в залах ожидания аэропорта, поскольку все рейсы в настоящее время отменены и когда вылеты будут возможны - пока неизвестно. По словам специалистов, из-за проблем со связью во Всемирной базе данных, где фиксируется вся информация обо всех полетах и пассажирах, произошел сбой. Воздушное сообщение между аэропортами по всей планете прервано.

Далее пресс-секретарь аэропорта вкратце рассказала о том, что произошло, попросив всех соблюдать спокойствие.

— Несчастных случаев в воздухе, связанных с отключением связи во всем мире зафиксировано не было, - продолжила Энни. - Однако, как нам удалось узнать, этим утром частный самолет, вылетевший из аэропорта Мадрида, совершил вынужденное приземление в поле недалеко от Парижа. Пилот не смог связаться с парижским аэропортом и запросить разрешение на посадку. Он попытался самостоятельно посадить самолет, но перепутал координаты пункта назначения и едва не потерпел крушение. Он произвел экстренное приземление в поле рядом с автомобильной трассой. При посадке самолет задел своими шасси две проезжающие машины. К счастью, никто серьезно не пострадал, два водителя, находившиеся за рулем авто, доставлены в парижский госпиталь. Их здоровью ничто не угрожает.

Дальше слово взял главный врач больницы, куда привезли пострадавших. По телефону он рассказал о том, что у одного из них легкий ушиб грудной клетки, а у второго сильный испуг. По словам врача, оба пациента буквально родились в рубашке. Уже в ближайшее время они будут отпущены домой.

Внимательно выслушав рассказ корреспондента Энни Фрост о самолете, едва не потерпевшем крушение, Антон повернулся к Лили.

— Кажется, у меня начинается паранойя, - сказал он, жестом показав официанту, чтобы тот принес счет. - С самого утра меня мучают дурные мысли, какое-то нехорошее предчувствие гложет изнутри. Что-то связано с этим самолетом из сюжета в новостях. Я не могу объяснить что, но я чувствую это.

— Что? - удивленно посмотрела на него Лили.

— Такое ощущение, что у меня дежавю. Как будто, я уже видел крушение этого самолета.

— Но ведь крушения как такового не было. Он просто приземлился не там, где нужно.

— Знаю, но я почувствовал страх людей, которые находились там, ужас и боль.

— Антон, ты меня пугаешь. Может, тебе стоит взять выходной?

— Думаешь, у меня паранойя?

Лили пожала плечами.

— Ты просто устал, - сказала она. - Мне нужно возвращаться на рабочее место, девочки отпустили меня на полчаса, пора их сменять на посту. Спасибо тебе за обед.

— Не за что, - попытался улыбнуться Антон. - Пойду, составлю списки туристов по экскурсиям, и пораньше уйду домой, кажется, мне и правда нужно выспаться.

***

В гостинице с момента их ухода ничего не изменилось. На ресепшне Антон узнал, что никто из постояльцев в его отсутствие его не разыскивал. Взяв списки прибывших туристов у Лили, он отправился в свой кабинет, чтобы поработать.

Работа не пошла, Антон снова вспомнил свою жену. Словно магнитом его тянуло домой. Он отыскал на компьютере папку с фотографиями из России. Когда он приезжал последний раз они вместе с Ксюшей и Алиной гуляли по парку, который находился недалеко от их дома, кормили голубей и не могли друг на друга насмотреться. Раньше о таком он читал только в книгах. Антон никогда не считал себя романтиком, но время и расстояние доказывали обратное. Единственное, чего сейчас он хотел бы больше всего на свете, это оказаться рядом с ними - с его любимыми женщинами. Антон понимал, что устал. От всего: от работы, от мотаний по свету, от новых знакомых и от новых обязанностей. Как сейчас хотелось заснуть здесь, за рабочим столом, а проснуться в Москве. В родной кровати, рядом с любимой женщиной, которая была его настоящей второй половинкой.

Откинувшись на спинку кресла, Антон незаметно погрузился в сон. Перед его лицом стояла Алина. Она улыбалась и звала к себе. Он почувствовал ее прикосновения, ее шепот, теплое дыхание и нежные объятия. Если это сон, он готов остаться в нем надолго. Он попытался обнять Алину, прижав ее к себе, но она, внезапно начала ускользать от него. То теплое чувство безмятежности и счастья постепенно начало сменяться тревогой. Перед глазами возникла пустая пугающая темнота, и Антон словно начал погружаться в пучину. Он начал тонуть, задыхаться, цепляться руками за последние остатки воздуха, которые могли бы наполнить его легкие и не дать умереть, но они не поддавались. Внезапно он вспомнил свою первую любовь - девочку из детского садика, которую он ударил пластмассовой лопаткой в песочнице, потому что она сломала его куличи, а затем сорвал желтые одуванчики и подарил ей с видом настоящего джентльмена, извинившись за содеянное. Так потребовала тогда его воспитательница. Она взяла его за руку и подвела к плачущей Насте, которую он только что обидел. Девочка из детского сада сменилась девушкой из одиннадцатого класса средней школы, которая отвергла его ухаживания, и не согласилась пойти с ним на последний звонок. Тогда он сильно переживал и даже напился на выпускном, когда увидел, как она целуется с другим. Внезапно картинка снова сменилась. Теперь он увидел свою маму, которая плакала, стоя на крыльце военкомата, откуда Антона забирали в армию. Там он находился недолго. После неудачной драки с "дедами" его отвезли в больницу, откуда через пару недель отправили домой, поскольку продолжать службу в армии было опасно для его здоровья. Швы, которые пришлось наложить после схватки со старослужащими, никак не могли зажить, и его демобилизовали раньше положенного срока.

Перед Антоном снова предстала Алина, но уже не такая, как обычно. Она не улыбалась ему, не тянула к нему свои тонкие нежные руки, не пыталась обнять. Она стояла неподвижно, на ее лице застыло горькое выражение грусти и отчаяния. Она не смотрела на него, ее глаза устремились куда-то вниз. На ней было черное платье и старый черный ободок вокруг головы, который она однажды уже одевала на похороны своего отца. Как странно, подумал Антон. Алина взглянула ему в глаза и заплакала. Удушающее чувство вновь охватило его. Он снова почувствовал, что тонет. На этот раз тело не поддавалось - он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Я могу захлебнуться, сказал он себе и продолжил отчаянные попытки дотянуться до несуществующей поверхности воды. Ничего не получалось, бороться было выше его сил и Антон сдался. Приятное ощущение невесомости и поддержки плотной материи внезапно охватило его тело. Медленно он начал погружаться в воду, захлебываясь, но уже не предпринимая попыток к спасению. Если так суждено ему умереть, он не может возражать. Единственное, о чем подумал Антон, узнает ли Алина о его смерти, найдет ли она его тело, похоронит ли она его на родине, ведь сгинуть за пределами родной страны было бы слишком неправильно.

— Антон, проснись же, эй, - Лили отчаянно трепала его по плечу, но он будто не подавал признаков жизни, дыхание его замедлилось. - Да что же с тобой такое!

Лили взяла стакан воды, который стоял у Антона перед ноутбуком, и плеснула ему в лицо. Через секунду он вскочил со стула, жадно глотая воздух, будто только что нахлебался воды.

— Прости, я не хотела, - виновато вскрикнула Лили. - Я испугалась, ты все не просыпался.

Антон не обратил внимания на Лили, и начал дрожащими руками расстегивать пуговицы на рубашке возле самого горла, которая явно его душила. После нескольких отчаянных глубоких вздохов ртом, Антон посмотрел на Лили ошеломленным взглядом, и вновь опустился на стул.

— Я жив? - хрипло произнес он. Судя по всему, подобного вопроса Лили никак не могла ожидать.

— Жив. Успокойся. Тебе приснился дурной сон.

— Я тонул. Это было так реалистично, словно это был не сон. Перед глазами пронеслась жизнь.

Антон снова вскочил со стула и начал метаться по комнате, хватаясь то за голову, то за горло.

— Лили, это был не сон, это было наяву. Я видел Алину, я видел свою мать. Я видел...

— Может мне позвать врача? - Лили была напугана не меньше самого Антона.

— Я вспомнил! Лили, я вспомнил тот самолет. В новостях, помнишь? Тот, который приземлился недалеко от Парижа. Вернее, это был не он. Но я почувствовал, катастрофу.

— О чем ты говоришь?

— Сегодня ночью мне приснился сон, и я только что вспомнил его. Самолет, который взлетел - разбился. Там были люди, там было много пассажиров. Они кричали, плакали. Лили, они горели заживо. Они пытались спастись, они пытались убежать, но у них не было шанса. Самолет, который взлетел, он упал, все погибли. Там были женщины, дети, старики. Лили, там... там была моя жена. Я видел Алину. Она была в черном платье. Сейчас, когда ты меня разбудила, она тоже снилась мне. Она была в том же платье, что и в моем ночном сновидении. Мне срочно нужно ей позвонить.

Антон вытащил из кармана мобильник и набрал номер жены, но он, как вновь оказалось, "не может быть вызван".

— Пойдем на ресепшн, я попробую позвонить родителям. То, что со мной происходит, не может... я не понимаю, что это, но я чувствую, что... Лили, я больше не могу так.

Антон опустился на пол и обнял руками колени. В этот миг он был похож на сумасшедшего, который боролся со своими страхами в стенах психиатрической клиники, а Лили, которая за всем этим наблюдала, напоминала врача-неудачника, у которого никак не получается справиться со своим психически нездоровым пациентом. Она опустилась рядом с ним и попробовала предпринять отчаянную попытку успокоить его.

— Пойдем, я отведу тебя домой, в таком состоянии тебе находится здесь опасно, - сказала она.

— Я не понимаю, что происходит. Ты думаешь, я сошел с ума?

— Нет, это все от перенапряжения, такое бывает, тебе нужен крепкий здоровый сон. Вот увидишь, завтра утром ты проснешься другим человеком.

Антон поднялся с пола, опираясь на Лили.

— Спасибо, я и правда, пойду. Не беспокойся, я найду дорогу сам. Просто позвони мне завтра утром, когда закончишь смену. На всякий случай.