— Снаружи холодно, но и там есть жизнь, — произнес вслух Бенджамин Сакс — тридцатипятилетний темнокожий мужчина с дредами всех цветов радуги. Он лежал в ванне с закрытыми глазами, на бортиках ванны горело множество свечей, в помещении курились благовония. В правом верхнем углу, в поле зрения висел экран синхронизации. Бен отдавал мысленные приказы, и разворачивал персональные обновления. Часть из них была на выбор, одно — по заключенному договору — обязаловка. Бен был алмангом.

— Томас Элиот, полное собрание сочинений, — озвучил свой выбор он, после чего провел ладонью по внутренней стороне руки — от запястья до сгиба. По мере загрузки лицо его менялось, приобретая выражение, то крайнего удивления и растерянности, то тихой грусти с оттенком страдания. Элиот путешествовал по извилинам мозга Бена, а тот стонал от удовольствия, медленно погружаясь в воду с головой.

В дверь позвонили, затем постучали. Он вынырнул, и прислушался. Когда постучали во второй раз, Бен неспешно вылез из ванны, надел белоснежный халат и отправился отпирать дверь. По дороге взглянул на экран синхронизации и прочел сообщение. Его срочно вызывали на собеседование. «С чего бы это?», — спросил он. «Информация конфиденциальна. Требует личного присутствия», — последовал ответ.

* * *

На пороге стоял красавец с красноватым оттенком кожи, в окружении двух женщин. Роста Бен был гигантского, больше двух метров, так что все трое задрали головы вверх. Черты лица великана были правильными, будто высеченными из темного мрамора. Особенно ярко выделялись глаза цвета аквамарина. Бен широко улыбнулся, обнажив безупречно ровные, белые зубы, и все посмотрели ему в рот.

— Мы ищем дом Бена. Элья Алгард дал адрес, — сказал Луи.

— Ого, за порогом-то, оказывается, жизнь. А где же остальные? — шутливо поинтересовался Бен, заглядывая за плечо Луи. На дороге, перед домом стоял одинокий мотоцикл.

— Бен перед вами, — улыбнулся он.

— Я — Луи, а это — Софи и Лена, — представил всех Луи., и Бен жестом пригласил всех в дом.

— Мужчина в обществе двух прекрасных дам выглядит беззащитным. Бенджамин Сакс, можно просто Бен, — повторно представился он. — Мотоцикл закатим в гараж. Я подниму ворота, — обратился он через плечо к Луи, идущему за ним.

Когда дело было сделано, хозяин пригласил всех на экскурсию по дому. Луи на мгновение задержал взгляд на глазах цвета аквамарина. Он был не первый, кто прибивался к ним. Слишком яркий контраст с кожей. Светлые глаза с блеском, как у алмаза роскошной огранки, были красивы и довольно холодны.

— Весь нижний этаж занимает моя студия, — объяснил Бен. — Я — инженер, художник и скульптор в одном лице.

Огромное помещение студии занимали гигантские фигуры металлических насекомых. Собственно, весь дом Бена состоял из одной большой мастерской, небольшой, примыкавшей к мастерской спальни и кухни. Среди механизмов стоял металлический стол на изогнутых ножках, а на нем — «великие шахматы». Фигуры, как и все в мастерской Бена, были сделаны из металла. На шахматной доске стояли лев, крокодил, жираф, единорог и грифон. Они привлекли внимание Лены, и она сразу же расположилась за шахматным столом. Софи и Луи устроились в метре от нее — на длинной скамье, рядом с постаментом мухи. Бен прогуливался перед гостями.

— Как вы уже, должно быть, догадались, у меня страсть к металлу, — начал Бен, — Это — мои дети, мои механизмы. Около двух метров в длину каждый. Управляю я ими с помощью глаз.

— Можешь продемонстрировать? — попросила Софи, и Бен привел в движение кузнечика, активировав его через глаза. Никаких видимых признаков управления никто не заметил. Это была фантастика! Зеленая махина прыгнула вперед на метр, затем еще, задела изящный столик у стены, и стоявшие на нем баллончики с красками с шумом попадали и покатились по полу. Бен остановил кузнечика, и тот застыл в нескольких сантиметрах от стены.

— И мы: ходим, оставляя следы, — философски заметил Бен. — Погрешности неизбежны. Все посмотрели на опрокинутый стол и уткнувшегося металлической мордой в стену кузнечика, как на пример того, к чему при любых обстоятельствах следует быть готовым. — Управляю при помощи новой программы «Гидрософт», — поднял он глаза на Луи, почувствовав на себе его взгляд. Луи заметил, с каким восхищением смотрят на Бена обе женщины. Помимо магнетического контраста кожи цвета молочного шоколада с ослепительно голубыми глазами, а также кошачьей грации, столь редкой у людей гигантского роста, он явно притягивал к себе чем-то еще.

Луи неожиданно напрягся, и в этот момент Лена, сидевшая за шахматным столом, громко выдала какое-то случайное слово. Что-то непонятное типа «лалалааа-патакааа», так что все в удивлении уставились на нее. Лицо Лены выражало совершенно экстатический восторг. В руке она крутила одну из шахматных фигур — искусно вырезанного слона. Софи и Луи ничего не поняли, Переглянулись и пожали плечами. Бен любезно ей улыбнулся. Желаемого Лена добилась: внимание переключилось на нее. Луи захотелось спросить, как ей удалось вырубить нескольких здоровенных охранников, но момент был явно не подходящий.

— Не желаете выпить? — пердложил Бен. — Отметить встречу столь многочисленной группы единомышленников. Не дожидаясь ответа, достал флягу и разлил по металлическим кружкам водку. На закуску принес соленые орехи. Это была лучшая идея за вечер, решил Луи. Напряжение немного спало.

— Prosit! — улыбнулся хозяин дома, и все четверо чокнулись.

— Элья — твой друг? — обратился Бен к Луи.

— Да, — коротко ответил тот.

— Вы уже передали эстафету? — снова спросил он, на этот раз, обращаясь к Софи и Лене.

Лена ничего не ответила. То ли не поняла вопроса, то ли не захотела отвечать. С загадочной улыбкой переставила единорога и призывно подмигнула хозяину дома. Тот ответил заинтересованным взглядом.

— Я нанялась к похитителям специально, чтобы освободить Софи, — раскрыла секрет она. — Софи — подруга Луи. Ее похитили и держали заложницей из-за тракуса.

— Неужели? — удивился Бен, и перевел вопросительный взгляд на Луи.

— Я имел неосторожность ненадолго оставить Софи одну в гостиничном номере, — нехотя признался тот. — Перед уходом дал ей тракус, но он оказался подделкой. Мне следовало рассказать ей о многом, но я не успел. Луи посмотрел на Софи с сожалением. — О том, что это подделка, я понял, когда искал тебя, — объяснил он ей. — По пути я побывал в месте сбора легиона, там и получил твое точное местоположение.

— Так в чем же дело, расскажи ей сейчас, — предложил Бен. — То многое, что не успел рассказать раньше. Более подходящего времени и места не найдешь. Отдай ей свой тракус и расскажи ей и нам, если это возможно.

— Конечно, — согласился Луи, ненадолго задержав взгляд на появившемся рядом с ним шаре с мертвым приятелем. Возник он, почему-то, как только они переступили порог дома Бена. Приятель сидел по-турецки и молча наблюдал. Луи вздохнул и перевел взгляд на циферблат тракуса, затем обвел взглядом слушателей.

— Это началось давно, — начал свой рассказ он. — В прошлом я много чего натворил, о чем говорить не хочу. Несколько последних лет смиренно платил по счетам. К моменту синхронизации я уже был внутренне свободен. Луи снова обвел всех взглядом. — То есть мертв в общепринятом смысле слова, хотя, на самом деле не мертв, а осознан. ОЙ, Осознанная единица информации. Я был глубоко уверен в том, что новый канал связи открылся мне в самый потрясающий воображение период моей жизни. Я считал себя никчемным, а свою жизнь — пустой тратой времени. И в этот критический момент Вахана Раса тихо постучала в мою дверь. Первым, на что я обратил внимание, было то, что меня перестали беспокоить рекламщики. Вокруг меня был создан вакуум, так что я быстро понял, что для них я действительно мертв. Я был чист, как кристалл кварца в коммуникаторе. Искусственный интеллект перестал интересоваться мной, стал обходить стороной. Вскоре, после небольшого и восхитительно стерильного промежутка времени, когда в моей голове не было больше ни единой мысли, и я плыл без какого бы то ни было сопротивления, произошло чудо: мне открылся золотой рукав. Я еще подумал, что искусственный интеллект растерялся и переключил меня на новый канал связи. Луи улыбнулся всем по кругу. — Питер Уотерман, работающий на свободной волне, провел инструктаж и вскоре стал моим другом. Он наглядно продемонстрировал, как можно заставить синхронизированную с нами сеть работать на нас. Я узнал про базу на Земле, и обрел веру в себя настоящего. С того момента, как я впервые увидел свет в переходе между мирами, я желал только одного: найти возможность, как можно скорее стать человеком. Кое о чем я все же успел тебе рассказать, — обратился он к Софи.

— Ты никогда не говорил, как все началось, — сказала та.

— А началось все вот как, — продолжал Луи. — На мой домашний номер позвонила женщина из социологической службы корпорации и спросила про модель экрана синхронизации. Я удивился, ведь к тому времени меня уже полгода, как никто не беспокоил. Я почуял, что звонок был не случайным. Вдруг она выдает: «Я попрошу вас ответить на несколько вопросов, относящихся к проблеме демографического взрыва».

— Правда, странно, — прокомментировала Лена.

— Вот и я подумал, что страннее предложения я еще в жизни не встречал, но я, также, знал, что иногда такими хитрыми способами приманивают будущих алмангов. У меня не было ДНК-нанороботов внутри, каких бы то ни было имплантов или микросхем, при помощи которых можно было бы манипулировать мной, а потому бояться мне было нечего. В подводном поселении я никому не был нужен со своей-то специальностью. Я — автомеханик.

— Ты согласился на тестирование? — поинтересовалась Лена, и Луи ненадолго остановил на ней взгляд.

Она была красивая, Все это сразу же отметили. Идеальной формы овал лица, нежный румянец, глаза цвета василька. И улыбка ей очень шла. Луи подумал о ее удивительной проницательности.

— Да, согласился, — ответил он. — Но не успел пройти. И это к лучшему, ведь тестирование просили пройти в одном из отделений биотехнологий. Кто знает, вышел бы я оттуда прежним.

Бен несколько раз понимающе кивнул.

— После разговора мой экран нейросинхронизации неожиданно стал барахлить, — продолжал рассказ Луи. — Среди помех буквально на долю секунды возникло совершенно четкое изображение белых камешков, скачущих по воде.

— Что, просто камешки? — удивилась Софи.

— Просто белые камешки, летящие и прыгающие по воде, — уточнил Луи.

— Это же послание было такое! — догадалась Софи.

— Точно. Это было послание от Питера Уотермана, — улыбнулся ей Луи.

— Значит, увидев этот самый прыгающий по воде камень, ты сразу же понял, что тебе шлет привет из-за океана твой Питер Уотерман? — заинтересовалась Лена.

— И еще, что он связан с работой по сокращению населения Талатона, — подмигнул Лене Бен.

— Хм. Конечно, в первый раз я ничего такого не понял, — возразил Луи. — Помехи через несколько секунд исчезли, и экран восстановился. Я его выключил. Потом я открыл банку пива, удобно расположился в кресле и расслабился. Это была стадия подготовки, как я понял некоторое время спустя. Я уже был захвачен Ваханой Расой, и стал видеть мир иначе. Ну, вы, я уверен, поняли, что я переместился в другое измерение. Повернулся на сорок пять градусов, как стрелка часов. Это был мир управления волнами, как объяснил мне позже сам Пит.

— Ты уже был готов к встрече, — поняла Софи.

— Совершенно верно, — подтвердил Луи. — Был готов, причем давно. Еще лет за… Луи почесал голову над виском, и махнул рукой. — В прочем, неважно. Пит объяснил мне, что белые камешки, прыгающие по воде — это его первая, сетевая шифровка для зогов с новым форматом восприятия. Я был одним из первых, попавших в золотой рукав. Нас было семеро. Рукав-то был всегда, во все времена, но попасть в него и свободно общаться с зогами — легионерами, стало возможным последние лет сто, что-то около того. С того момента я стал без труда расшифровывать послания, подобные этому, первому, с прыгающими камешками.

— Как ты этому научился? — поинтересовалась Лена.

— Не знаю, — ответил Луи. — Специально не обучался. Как-то стало само собой получаться. Могу сказать только, что я ни в коей мере не напрягался, а ты? — переключился он, одарив Лену пристальным взглядом.

— Я? — удивилась Лена. — Я — нет, не напрягалась, — ничуть не смутившись, ответила она.

— Код доступа по старинке набираешь? — не без лукавства, спросил Луи Бен.

— А ты? — задал встречный вопрос Луи.

— Ха-ха, думаю, это не самое страшное, — весело рассмеялась Лена.

Пока Луи пытался понять, с кем имеет дело, Софи рассеянно переводила взгляд с одного участника беседы на другого.

Луи тихо допил водку, закинул в рот несколько орешков, и поставил кружку на пол.

— Ваша очередь рассказывать о себе, — обратился он к Бену и Лене.

— Ну, мы тоже обмениваемся шифрованными посланиями, — неопределенно ответила Лена, продолжая переставлять фигуры на шахматной доске. Софи с Луи переглянулись. Оба только сейчас заметили, что Лена и подсевший к ней за шахматный стол Бен не просто переставляют фигуры, но играют, причем, похоже, с большим знанием дела. Продолжая говорить, Лена переставила коня, жестом прокомментировала Бену свой ход, и убрала с доски его визиря. Она посмотрела на Луи. Ее блестящие, синие глаза приняли бесстрастное выражение, уголки изящного рта изогнулись в полуулыбку Будды. Луи передернул плечами и отвел взгляд.

Тут Бен достал откуда-то губную гармошку и стал мирно наигрывать незнакомую мелодию, таким образом, уйдя от необходимости отвечать на вопросы.

— А мне нравится экран, — пришла на выручку Софи. — Время экономит. Все манипуляции со счетами, переводами, письмами, — стала загибать пальцы она.

— И что ты отдаешь взамен этого удобства? — строго спросил Луи. Софи косо усмехнулась, но промолчала.

Бен отложил губную гармошку.

— Хотите знать, как я получил свой тракус? — решился он, и все выразили готовность выслушать еще один рассказ. — Он прибыл ко мне в обувной коробке, — поделился Бен. — Я купил ботинки, открыл коробку, а там, поверх оберточной бумаги лежат небезызвестные часы. Кто же положил тракус в коробку Бена?

— Действительно, кто? — повторила Лена, снимая с шахматной доски еще одну фигуру — белого слона. Повертела его между указательным и средним пальцами с ногтями цвета спелой вишни, и лукаво улыбнулась. Поддавался он ей в игре или нет, никто, кроме самого Бена, не знал, но то, что Лена ему нравится, заметили все.

— Вахана Раса, — сам же и ответил на свой вопрос Бен под пристальным взглядом Луи, не сводившего с него глаз по причине нараставшего недоверия.

— Именно она направила руку упаковщика, — продолжал Бен, — поскольку на ловушки поля, созданные правительством, ей начхать. А синхронизация ей нужна была исключительно для отлова прекрасных зогов — детей Земли. И Бен продемонстрировал для наглядности, как упаковщик берет тракус и кладет его в коробку с ботинками. При этом он задорно насвистывал себе под нос песенку.

— Новый канал связи вытесняет старый? — спросила Софи.

— Молодец! Хлопнув в ладоши, Бен направил на нее указательный палец. — Вахана Раса в состоянии влиять на поле не без помощи искусственного интеллекта! — восторженно объявил он, блеснув аквамариновыми глазами.

И тут Луи уверился окончательно, что перед ним самый что ни на есть идеальный гражданин Талатона — алмазный ангел, дом которого по каким-то неизвестным Луи причинам ему рекомендовал Элья. В голове Луи была полная неразбериха.

— Тракус расшифровывается, как Транспорт к Универсальному Сознанию, — между тем, продолжал удивлять своими познаниями в области новейшего воздухоплавания Бен, и это не могло ни удивить. Откуда алманг знает такие тонкости, и с какой стати кому-то понадобилось отсылать ему тракус?

— Заложенный в браслет кристалл является резонатором — усилителем, вступающим во взаимодействие с частотой колебаний будущего легионера, — продолжал Бен. — Естественно, будущий легионер и без кварца уже является тем, кто способен открыть дверь в другой мир, но кристалл дает ему возможность ускорить этот процесс. Ты быстро становишься частью группы и восполняешь энергию по первому требованию. К тому же кристалл является своего рода компасом для ориентации в пространстве рукава. Вне контролируемого поля очень легко заблудиться. Квантовый мир полон опасностей. Без подготовки невозможно, но тракус решает эту проблему.

— Ты забыл сказать: «Теперь мы способны работать с любого уровня», — угрюмо заметил Луи.

Бен опустил глаза и улыбнулся содержимому кружки. Повертел ее в руках, с интересом рассматривая со всех сторон, как будто видел впервые. С тех пор, как они собрались в мастерской, он не сделал и глотка. В основном, подливал другим. И это не ушло от Луи. У него возникло ощущение, что они находятся на тайном собрании кружка зогов и алмангов, и он тряхнул головой, чтобы избавиться от наваждения. Все это время Бен обращался к Софи, и Луи решил перехватить инициативу.

— Те, кто на Земле, могут попасть на мост, но не далее, — подхватил он, — равно, как и зоги, которые тоже могут находиться не далее моста, то есть золотого рукава. Зоги не могут попасть на Землю, а земляне на Талатон. Если мы наберем достаточное количество легионеров, то золотой рукав станет сквозным, и мы сможем стать людьми.

Луи страшно захотелось спросить Бена, почему он не пьет водку, и он уже почти был готов сделать это, когда Бен поднял кружку.

— Я пью за новую эру в истории Талатона, — заявил он, обводя кружкой гостей. — Всем нам предстоит совершить нечто по-настоящему героическое и наполненное величественным пафосом. Выпив залпом, он, как ни в чем не бывало, снова взял губную гармошку и наиграл короткий марш.

— Лично я не вижу между нами ничего общего, — заявил Луи. — Ни тебя, Бен, ни Лену я не знаю.

— Если вам действительно интересно, — сказал Бен, отложив гармошку, — то я готов рассказать, хотя моя история не стоит того, чтобы ее вспоминать. Но у нас достаточно времени до утра, и если желаете… Производителей своих я не знаю, — откровенно заявил он, в задумчивости глядя на застывшего кузнечика у стены. — Возможно, именно благодаря этому я полюбил собирать игрушки и управлять ими. В детстве у меня не было ни друзей, ни игрушек. До двенадцати лет я жил в детдоме. Оттуда меня забрал мой приемный отец, давший мне фамилию и образование. С малых лет я научился быстро адаптироваться и выживать в любых условиях. Было много плохого, о чем я не хочу лишний раз вспоминать и, тем более, рассказывать, но я не сдался. Не сдался — не означает то, что я стал причинять боль и страдания другим, вовсе нет. Я стал создавать монстров из металла. И…стал счастливым. Последнюю фразу он адресовал Луи, остановив на нем взгляд. — Вот, собственно, и весь рассказ. Настоящая история моей жизни началась здесь, в этой мастерской, — обвел он рукой зал. — А теперь мне бы хотелось услышать твою историю, Луи.

— Хм. О детстве мне рассказывать особо нечего. Оно ничем не примечательно. Отец работал, как и я теперь, в автомастерской. Родители не так давно умерли. Один за другим, с интервалом в месяц. У меня есть брат. У него семья. Живут в другой популяции. Я уже говорил вам, что расплатился по счетам, и вы, в силу своей деликатности, не стали уточнять, что именно я натворил. Луи посмотрел на Софи, и прочел в ее глазах искреннее сожаление.

— Представьте себе, что парашютистов, — неожиданно предложил Луи. — Один за другим они выпрыгивают из самолета. Еще не раскрыли своих парашютов. Падают, сцепившись в круг. Сначала падают вместе, затем разлетаются. Каждый летит сам по себе и раскрывает свой парашют самостоятельно. И вот, у одного парашют не раскрылся.

— В таком случае его может спасти другой, — сразу догадалась Лена.

— Верно, — подтвердил Луи. — Один в состоянии вытащить другого. Иногда один способен вытащить двоих. Но такое случаются крайне редко.

— Ты занимаешься парашютным спортом? — поинтересовалась Лена.

— Любитель, — уточнил Луи. — Я привел этот пример, потому что он показался мне лучшей иллюстрацией того, что со мной произошло.

— Ты не смог вытащить двоих, — понимающе закивал Бен.

— Я не мог помочь одновременно двоим в критический момент, и это стоило одному из них жизни, — ответил Луи. — Свой тракус я получил именно от него. И… Луи прервался и вздохнул. — Он был моим врагом, — закончил фразу он. — Случилось так, что незадолго до смерти он передал мне свой тракус. Луи поставил кружку на пол и мельком взглянул на мертвого друга в шаре, болтавшемся вокруг компании. Мертвый друг весело подмигнул ему и одобрительно кивнул.

— Так вот в чем причина твоего смирения. Ты спасаешь своего бывшего врага! — воскликнул Бен, одарив его заинтересованным взглядом.

— Он передал тебе тракус в знак примирения? — предположила Софи.

— Скорее, в знак доверия, — поправил Луи. — Это больше, чем просто примирение. На этом, если не возражаете, я закончу свой рассказ, и предлагаю Лене принять эстафету. Возможно, мы, наконец, поймем, что между нами всеми общего.

Лена оставила шахматы в покое.

— Я работаю в больнице, и каждый день вижу смерть, — сказала она просто и без всякого выражения. — Вероятно, огненный рубеж я перешла задолго до того, как в мире появились тракусы. Это — главное, что я знаю о себе, и что хотела бы донести до всех вас. Вот, собственно, и все.

— Я должен попросить прощения. Я ненадолго уведу Лену. Мы скоро вернемся, — неожиданно прервал их доверительный сет Бен. — Ты не поможешь мне? — обратился он к Лене.

— Конечно, — согласилась та и вышла из-за стола.

Перед уходом Бен молча снял с руки тракус и с улыбкой преподнес его Софи.

— Я уверен, что он попал ко мне не случайно, — сказал он.

Луи в задумчивости проводил их с Леной взглядом, глянул на шахматный стол, обнаружив, что Лена за время их короткого знакомства успела выиграть партию.

Софи с Луи остались наедине, в окружении металлических монстров Бена и освещавших фигуры, напольных прожекторов. Кузнечик у стены заскрежетал невидимыми шестеренками, и снова притих. Луи накрыл руку Софи ладонью.

— Послушай, — начал он, — я понимаю, как тебе должно быть трудно все это осознать, но…

— Огненный рубеж или как его там? — перебила Софи. — Чем мы занимались несколько часов назад в мотеле? Зачем все это?

— Ты сказала, что умираешь, — напомнил Луи. — Там, в мотеле. Забыла?

Софи растерялась. Смотрела на него, силясь прочесть в глазах объяснение всему произошедшему с ними за ночь.

— Что, если я у меня не получится? — спросила она. Поводила пальцем по циферблату тракуса.

— У тебя точно получится, — улыбнулся Луи.

— Как это хоть выглядит? — уточнила она, подняв на него робкий взгляд.

— Это место, где мы соединяемся. По возвращении в каждом из нас присутствуют те, с кем мы встретились, но не так, как на Талатоне, в привычном нам мире. Там ты будешь осознавать себя немного иначе. В начале будешь падать, затем почувствуешь разрыв контролируемого поля, почувствуешь полет, и выйдешь за пределы контроля. Станешь собой настоящей, и, возможно, обнаружишь себя на Земле. Помнишь историю про парашюты? В золотом рукаве все иначе. Одна вытягивает всех, как звенья-бусины прекрасного ожерелья, и дает силу поддерживать друг друга. Тебе не о чем волноваться. Просто держи внимание. Это не так трудно.

— Вы встречаетесь в месте управления волнами.

Луи с улыбкой несколько раз кивнул в подтверждение.

— До недавнего времени из-за холодного порога никто не возвращался, но сейчас это стало возможным. Мы возвращаемся, но это уже не мы прежние. Мы возвращаемся людьми.

— Хм. На Землю можно попасть, просто потеряв голову, — тихонько хихикнула Софи, прикрыв рот ладонью. Луи нежно убрал ей челку и поцеловал в лоб.

Вернувшийся Бен принес две подушки. Лена шла следом и несла плед.

— Буду охранять вас, как верный пес, — сообщил любовникам Бен. Выключил прожектора, кроме одного — возле постамента с мухой, и сел на пол чуть поодаль. Лена вернулась за шахматный стол, опустила голову на руки и стала наблюдать из полумрака за освещенной площадкой с путешественниками и караулящим их Беном. В полумраке мастерской глаза наблюдавшего за ними великана сияли особенно ярко, как и глаза самой Лены.

— В это время я обычно на сцене, — прошептала Софи.

Луи взял ее за руку, и Софи закрыла глаза.