— Уночка, заходи, дверь открыта! — крикнул Соло из конца длинного коридора. Уна приоткрыла дверь. Соло почти бежал ей навстречу на своих быстрых, бионических ногах. Настроение у него было приподнятым, и весь вид демонстрировал исключительную благосклонность.

— Калитку и дверь в дом я предусмотрительно открыл заранее, так чтобы ты могла сразу войти в дом, — сказал он, приближаясь к компаньонке.

Одетая в белый сарафан из легкой ткани, со светлыми, убранными в высокую прическу волосами, неспешная и меланхоличная, как будто застывшая во времени, Уна показалась ему ангелом. Соло склонил голову к плечу и в умилении любовался ею. В его доме она была впервые. Торжественный осмотр дома он начал с демонстрации пола.

— Обрати внимание, полы в доме — ровнее не бывают. Простор, отсутствие углов, — гордо перечислял он. — Все здесь спланировал мой сын.

В конце коридора, на повороте Соло остановился и распахнул дверь во внутренний двор, представлявший собой квадратную площадку под открытым небом. В центре двора стояла круглая беседка в окружении цветущих кустарников. Из беседки ступени спускались к одноэтажной, каменной постройке на другом конце двора. Старая, деревянная дверь в обрамлении двух декоративных колонн сразу привлекала внимание, настолько необычно выглядела. Соло хитро улыбнулся, поманил Уну рукой и, обогнув беседку, остановился возле двери.

— Вот он — главный ключ в этом доме, — торжественно провозгласил он, подняв вверх длинный ключ, и отпер им дверь.

Они вошли внутрь просторного помещения без окон, со стеклянным потолком и шатром — таким же, как над рабочим местом Питера Уотермана, только из полупрозрачной, голубой ткани. Шатер был внушительных размеров, и занимал две трети площади помещения. Соло потянул за шнур, и завеса приподнялась, открыв взору небольшой, квадратный бассейн. Возле бассейна стоял простой, пластиковый, белый стол с приборами, и шезлонг с синюю и белую полоску.

— Ваш рабочий кабинет, — догадалась Уна.

Соло лукаво улыбнулся.

— Ни один из лежащих на столе приборов, как и род деятельности инвалида со странностями, тебе пока не известен, однако интуиция тебя не подвела. Это действительно мое рабочее место на протяжении нескольких десятков лет. Здесь — мой храм, и без моей визы вход сюда строго запрещен. Собственно, ты — первая, кого я допустил сюда. И рот на замок, поняла? Уна кивнула.

— Ну, хорошо. Теперь вернемся. Поговорим снаружи, — сказал он. Они вернулись во двор, и расположились в беседке.

— Нравится тебе здесь? — спросил он.

— Красивый, комфортный дом. У вас очень заботливый сын. Уна говорила искренно. Соло хмыкнул.

— Знаешь, что делают дети, которые хорошо зарабатывают? — пристально глядя на гостью, спросил он. — Они откупаются от нас, стариков.

— Вам было бы лучше, если бы у вас не было всего этого, но сын был рядом, — кивнула она.

— Я бы ограничился рабочим кабинетом и небольшим двориком с цветущим садом, — не задумываясь, ответил Соло. — А сын уехал, да. Работает в крупнейшей корпорации, на уходящем под воду континенте. Долгое время он не давал о себе знать. Только деньги перечислял. А тут вдруг объявился. Но ничего о себе не рассказывает. Я что, по-твоему, должен все вытягивать из него? Нет уж, увольте.

— Вы что же, ни о чем его не спрашиваете? — удивилась собеседница.

— Нет, — нервно дернул шеей Соло. — Зачем? Все равно увернется.

— А семья у него есть?

— Не знаю. У него своя жизнь, у меня своя. Не обращай внимания на мое брюзжание. На то она и старость, чтобы позволять себе маленькие слабости. Конечно, я благодарен ему за дом, а Всевышнему за то, что я не сдался и продолжал свои исследования. Соло вдруг занервничал. Уна поняла это по бегающему взгляду.

— Как ваше самочувствие? — обеспокоенно спросила она.

— Не знаю. Не все рассказал тебе, — признался он, посмотрев на собеседницу молящим взглядом, как будто именно от нее зависело его душевное равновесие.

— Расскажите, прошу вас! — ответила она ему жалостливым, зеркальным взглядом.

— Ну, хорошо, — снизошел Соло. — Возможно, я не прав, что ругаю сына. Вероятнее всего, он действительно находится в подводном поселении. В таком случае наши нечастые беседы можно считать роскошью.

— Говорят, с подводными поселениями нет связи, — заметила Уна.

Соло ненадолго задумался. Над головой его, немного в стороне возник прозрачно — белый шар, внутри которого неспешно прохаживалась его покойная жена. Жена что-то говорила, но Соло не слышал ее, а лишь наблюдал, водя глазами. Уна шар не видела. Ей показалось, старик делает гимнастику для глаз, чтобы успокоится. Так это выглядело со стороны.

— Итак, вернемся к нашим делам, — вернулся к разговору он. — Не так давно я решил, что мне нужна хорошая компаньонка и помощница по работе в одном лице. Предлагаю тебе девять тысяч в месяц с бесплатным проживанием и полным пансионом. Снимешь приличную квартиру, перевезешь сюда родителей. Горшки за мной выносить не потребуется. К счастью, зад подтереть я пока и сам в состоянии. Разбить пару яиц на сковородку или приготовить салат на двоих тебя, полагаю, не затруднит. Времени на размышления пять минут, не то найму кого-нибудь еще. Очередь выстроится.

— Согласна, — улыбнулась Уна. Сидела она в своем ослепительно белом сарафане, держа спину ровно, как королева. И глазом не моргнула — приняла решение.

— Отлично, — обрадовался старик.

— Только, с вашего позволения, родителей своих я сюда не перевезу, — сказала она.

— Это твое личное дело, — отозвался Соло. — Если хочешь, можешь переселиться ко мне.

Есть комната. Маленькая, но уютная. Хочешь посмотреть?

— Нет, мне все равно, какая она.

— Хорошо. Значит, по рукам. Теперь я расскажу тебе о работе. Приборы, которые ты только что видела, служат для активации определенных участков мозга, — перешел он к главному, из-а чего, собственно, и пригласил ее.

— Вы врач? — мимоходом поинтересовалась она.

— Нет, но в семье действительно были врачи. Отец был хирургом, мать — педиатром. А я выучился на инженера. Всю жизнь изобретал и конструировал приборы.

— Вашими приборами пользуются?

— А как же. Все мои изобретения внедрены, — с гордостью сообщил он. — Но те, что стоят в моей потайной комнате, я испытывал только на себе. Как видишь, я бодр и вполне здоров, не считая, разумеется, ног, но это не в счет, у делу отношения не имеет.

Нагнувшись к Уне, он сказал ей таинственным голосом: «У всех талатонцев на глазах печать». Затем отстранился и несколько раз кивнул в подтверждение. — Электронная печать, — уточнил он. — Предсказатели предупреждали. И вот оно, свершилось. Ты поняла, что я имею в виду?

Уна покачала головой отрицательно.

— Хм, значит, ты не видишь ее? Соло впал на некоторое время в некую отрешенность, затем посмотрел на часы и неприлично выругался. Уна давно привыкла к выходкам старика, так что относилась к ним с должным хладнокровием, столь необходимым в работе компаньонки, а потому деликатно промолчала.

— Кажется, населению планеты нравится быть зависимыми, тогда как мой прибор может помочь им в обретении свободы. Но вот что, девочка. Здесь я один решаю, кому выдать пропуск в новый мир. Конечно, я — особенный старик. Выгляжу, как кинозвезда, а веду себя, как больной на голову, но тем не менее, тем, не менее… Соло потарабанил пальцами по подлокотнику плетеного кресла.

Уна улыбнулась. Старик продолжал играть в свою любимую игру.

— Мне было бы очень интересно узнать подробнее про ваши приборы, которые могут, насколько я понимаю, дать свободу подневольным с электронной печатью на глазах, — невозмутимо продолжала поддерживать беседу она.

— Вот, и чудненько. Я тебя вызывал, чтобы сказать, что мы используем эту печать. Благодаря нейросинхронизации мы как раз и обретем свободу. Если ты не лукавишь, и тебе действительно интересно, как это работает, мы могли бы кое-что посмотреть.

— Вы хотите что-то испытать на мне? — спокойно поинтересовалась Уна. Тон и выражения ее лица по-прежнему не выдавали ни малейшего волнения. Как будто, они обсуждали погоду на завтра.

— Небеса послали мне дочь! — дрогнувшим голосом, тихо произнес Соло. — Так значит, договорились? Завтра утром жду. Он снова взглянул на часы. — Ах, я наглец, задержал тебя. Дерек, должно быть, заждался.

— Уже не ждет, — покачала головой Уна.

— Что такое?

— Дерек не ждет меня больше, — повторила она громко и выразительно. — Он ушел, — снова понизила голос она. — Но я в полном порядке, уверяю вас. В подтверждение сказанного Уна улыбнулась. — Если хотите, могу принять участие в вашем эксперименте, хоть сейчас.

От нее не ушло то, что старик искренне сопереживает всему, что касается ее. Как и все зоги, она обладала особым восприятием. Оба они были одного рода — племени.

— Почему ты оставила своих родителей? — неожиданно спросил он.

— Придется начать издалека, — ответила она. — Они работают в научном центре. Это один из трех центров, оставшихся после самого масштабного изменения границ Сигмы. Они, как и вы, ставят эксперименты, только вы ставите их на себе, а они — на ничего не подозревающих об этом донорах. Выполняют правительственный заказ. Возможно, за эти эксперименты платит корпорация типа той, в которой работает ваш сын. Им, как и вам, интересен сам процесс, эксперимент, но…

— Но ты не одобряешь того, что они работают на плохого дядю, который экспериментирует над ни в чем не повинными донорами, — перебил ее Соло. — Это и есть причина, по которой ты покинула Сигму? Наивно полагать, что подобные эксперименты ставят только там, где работают твои родители. Это делают по всему миру. Напомню тебе, если вдруг забыла: «Ты здесь, чтобы обеспечить своих родителей».

— Как и ваш сын, — отразила удар Уна.

Соло задумчиво посмотрел на собеседницу.

— Зачем было уезжать? — поинтересовался он, и та, смутившись, опустила глаза.

— На самом деле была еще одна причина, — высказал предположение он.

— А давайте прямо сейчас проведем коррекцию моих мозгов, — весело предложила она, и Соло одарил ее восхищенным взглядом. Любимица всегда разгадывала его желания. К тому же в этой девочке с кукольным личиком был стержень, которому можно было только позавидовать.

— Ты это точно не из-за Дерека? — на всякий случай еще раз уточнил он.

— А при чем тут Дерек? — повторила она.

— Ну, хорошо, хорошо, — согласился Соло, — но прежде я задам тебе еще один вопрос. Мне интересно, насколько ты хорошо знаешь историю.

— Валяйте, задавайте свой вопрос.

— Единственным местом на планете, сохранившим название, является город КА. Это не зона, а город. Ты знаешь, почему все переделили на зоны и популяции с буквенными обозначениями, а город КА остался городом?

— Мы с Дереком как раз и поехали в КА за ответом на этот вопрос, — ответила Уна.

— Получили?

— Не успели. Из-за моей болезни нам пришлось поменять билеты и улететь раньше.

— Ты получишь ответ прямо сейчас, — глядя на нее гипнотизирующим взглядом, гордо сообщил Соло. КА — один из центров связи с Землей. Вся история Талатона хранится на Земле, поскольку на Земле живут создатели Талатона. Правительству не хватило смелости тронуть КА, ибо в нем живет дух Земли. Скоро ты узнаешь все, что желала знать, и даже сверх того. Следуй за мной.

Через несколько минут Уна уже сидела в шезлонге рядом с бассейном. Соло нацепил ей на голову металлический обруч наподобие того, что использовал в своих путешествиях Пит.

— Для чего служит бассейн? — заранее поинтересовалась Уна.

— Для спецэффетов, — ответил Соло. Шутил он или говорил серьезно, понять было невозможно. — Закрой глаза, когда я кивну. Не волнуйся, я буду рядом.

— И не думала даже.

— Вот и отлично.

Соло еще недолго поколдовал с приборами, и кивнул. Уна закрыла глаза. На входе в сон почувствовала несколько сильных толчков изнутри. Лицо исказило от страха. Открыть глаза она не могла, но и заснуть тоже. Возникло ощущение сильнейшего внутреннего сопротивления. Проволочный венец, вступив в резонанс с волновым кодом Земли, дал отпор контролируемому полю Талатона. Что-то рвалось, и это было тяжело. Она ясно ощущала это, как и то, что ее затягивает в воронку. Несло вниз и вверх одновременно. Скорость развитий событий была столь велика, что страх как-то быстро испарился, и в какой-то момент ей показалось это новое состояние более приятным, чем секс с Дереком.

Прибор Соло делал то же, что и столь вожделенный ею тракус. Успешно вылетев за пределы мира, частью которого она себя считала, Уна оказалась на пути к новому хабу. По своему обыкновению, она не сопротивлялась, и это был очень большой плюс для новичка. Бдительности и вниманию она научилась давно, еще во время жизни в Сигме, так что умение это стало большим преимуществом во время путешествия сквозь бездну.

* * *

Все было очень реально, легко и осознанно. Они с Соло сидели в салоне самолета. Через проход сидел молодой мужчина. Безупречная форма носа, идеальный овал лица, небольшие мешки под глазами. Она его видела раньше!

— Уна! Аэропорт! — расплылся в улыбке Элья.

— Элья!

Узнав случайного знакомого, Уна обрадовалась не меньше него. Как будто встретились два старых друга. Тихое путешествие на одной волне, где-то за пределами привычного мира, поражало воображение.

— Ты нашел своего друга? — спросила она.

— Да! С ним все в порядке. Нет никаких помех, это просто потрясающе!

Элья высунул голову в проход. Кроме них с Уной и Соло, уткнувшегося в густую синеву за стеклом иллюминатора, и не обращавшего на них внимания, в салоне никого не было. Элья протянул руку, и Уна пожала ее. Руки были легкими и невесомыми, но их обладатели чувствовали себя, как обычно, ну, или почти, как обычно.

— Нас так много, что тракус очень скоро нам будет не нужен, — поведал ей Элья. — Я это понял по отсутствию помех.

— Что мы здесь делаем, по-твоему? — спросила Уна.

— Меняем мир, — взял под козырек Элья. — Волк, переодевшись в пастуха, решил сократить гигантское стадо овец, но собаки, стерегущие стадо, взяли численностью, — доверительно сообщил он.

Уна передернула плечами, и внимание рассеялось. Элья еще что-то говорил, но она уже не слышала, а только наблюдала, как шевелятся его губы. Через несколько секунд прокатилась волна помех, и серый шум полностью поглотил его, Соло продолжал с интересом смотреть в иллюминатор, где в глубокой синеве тут и там проносились хвостатые белые звезды.

— Посмотрим, что снаружи, — обратилась она к профилю Соло.

— Да-да, уже иду, милая, — не поворачивая головы, откликнулся тот.

— В этом нет необходимости, — ответила она, встала и направилась к выходу.

Внизу, под трапом стояла девушка в расстегнутом пальто, надетом поверх белья морской расцветки. Уна помахала ей рукой и стала спускаться.

— Меня зовут Уна, — представилась она внизу. — Живу в зоне T популяции Йота. Работаю компаньонкой инвалида.

— Я — Софи. Джазовая певица в ночном клубе. Зона S популяции Фи. Софи протянула руку, и Уна пожала ее. Ладонь была невесомой, как у Эльи, и у нее самой. Кажется, Софи была удивлена этому факту не меньше ее самой.

— Это не электронный сон, — сказала Софи. — Знаешь, мой парень лежит сейчас рядом и держит меня за руку. Все это так удивительно!

— Правда, — согласилась Уна.

— Ты была здесь раньше? — спросила Софи.

— Нет. Не понимаю, как руки могут быть теплыми, плотными. И органы чувств работают в том же режиме.

Девушки рассмеялись. Одновременно вытянули руки вперед и еще раз обменялись рукопожатием, на этот раз обеими руками.

— Мой парень рассказал мне про рассеиватель, — поделилась Софи. — Некий декодер, что воздействует на зрительную кору и заставляет зогов воспринимать все как-то иначе, чем это делает большинство обитателей Талатона. Кажется, зикерзонд называется. В общем, благодаря ему вокруг нас действует некое защитное поле.

— Кажется, это называют ангелом — хранителем, — улыбнулась Уна, и посмотрела вниз, на ноги, зависающие над непроницаемой синевой колодца.

— Тебе больше не нужен тракус? — спросила Софи.

— Часы с надписью «Legion Z» на циферблате? — уточнила Уна.

— Ну, да.

— К сожалению, я их потеряла, — ответила Уна. — Часы и своего парня.

Софи в удивлении приоткрыла рот, и новая знакомая тут же исчезла в дрожащей сетке помех.

Самолет вместе с Соло исчез. Перед глазами вспыхнул зеленый, и… она познала себя настоящую.

Через стеклянный потолок на Уну смотрело усыпанное звездами небо. Вытянув вперед руку, она направила указательный палец в одну из звезд. И увидела, что от багровой полосы на запястье не осталось и следа.

— Перпендикулярная вселенная. До Земли рукой подать, — сказала она звездам.