Когда я вернулся в отдел новостей, Ханэ диктовал по телефону какой-то материал.
Я вывел Ханэ на улицу с ресторанами и закусочными, на которую частенько захаживал десять лет назад. Одно кафе вспомнилось мне по названию, и мы вошли туда.
- Ты, конечно, знаешь, что она за женщина?
- Встречался с нею?
- Встречался.
- И какое впечатление?
- По-моему, она приняла меня за клиента, которого прислал к ней ее альфонс.
- И что же?
- Не думаю, чтобы такая женщина была достойна тебя.
Ханэ молча осушил свой стакан, и бармен, не говоря ни слова, подал ему новый. Потом он заговорил. Голос его звучал, как обычно.
- Ты с ней спал? - спросил он.
- А ты как думаешь?
- Не знаю.
- Спал, - сказал я.
Ханэ отвел глаза. Я пристально наблюдал за ним. Молчание затянулось.
- Тебя прислали сюда сегодня не по работе, - сказал он наконец. Тебя прислали из-за меня?
- Это не имеет значения.
- Директор филиала велел тебе расследовать и доложить?
- Да. Но приехал я по своей воле. Директор боится, как бы его подчиненные не переженились на проститутках.
- Но ты ведь не такой, старик.
- Я и сам так думаю.
- Значит, любить публичную женщину запрещается?
- Такого закона нет.
- Но ты хочешь сказать, что существуют этические нормы?
- Я не школьный учитель. Но я слыхал: в последнее время у тебя были затруднения с деньгами... Это правда?
- Да.
- Растратил на нее?
- Я ей дарю.
Это было одно и то же, но Ханэ, казалось, этого не понимал. Меня охватила злоба.
- И она берет у тебя деньги совершенно спокойно, да?
Ханэ произнес серьезным тоном, делая ударение на каждом слове:
- Нет, совсем не спокойно.
- Значит, кокетничает, ломается.
- Наверное, ты не сможешь понять. Тут все не так.
- Эта женщина запуталась в сетях сутенеров. Она спит с любым, кто платит.
Ты, видно, никак не можешь взять этого в толк. Когда-то и я после каждой получки бегал к женщинам такого сорта - ведь в мое время еще существовали кварталы публичных домов. Если б ты относился к женщинам так же, я бы тебе и слова не сказал. Но ты, смотрю, ходишь к ней не только для того, чтобы тешить свою плоть.
- Разумеется.
Так мы и расстались.