Следующие несколько дней Виктория провела в доме Оулдриждей. Чарльз был занят какими-то срочными делами, зато Эмма и Анна оказались занятными собеседницами и с радостью уделяли Виктории должное внимание. После завтрака сестры подолгу упражнялись игре на фортепиано, каждый раз разучивая все новые мелодии, будто соревновались между собой. По мастерству Виктория им ничуть не уступала и все же держалась от этой гонки в стороне. В тоже время она не забывала подыскивать все новые комплименты для каждой из дам, восхищаясь их талантом и усердием. Молодые леди также не могли не заметить, как искусно Виктория владеет инструментом. И хотя их мелодии ранее были Виктории не знакомы, она быстро разучила их, чем заслужила похвалы не только от девушек, но и от самой миссис Оулдридж.

– А какой танец вам более по душе? – спросила Эмма у Виктории.

– Mr. Beveridge's Maggot, по правде сказать, всегда мне казался наиболее красивым и торжественным. Но, должна признаться, я не умею танцевать ни одного, – с сожалением ответила Викки.

– О, это совсем не сложно, мы с радостью научим вас. Как ты полагаешь, Анна? – спросила Эмма сестру.

– Конечно же, научим, – поддержала Анна. – Я предлагаю начать незамедлительно с вашего любимого танца, дорогая Виктория.

Они хохотали и радовались, поочередно кружа Викторию в танце, так что последняя к обеду уже едва стояла на ногах. Тем не менее это была приятная усталость, и все пребывали в хорошем расположении духа.

Послеобеденное время проходило по-разному. Чаще прогулками, а иногда просто посиделками у камина за игрой в карты или чтением.

В один из таких дней разговор зашел о Чарльзе.

– Виктория, что вы думаете о нашем брате? – спросила ее Эмма. – Мне кажется, он так увлечен вами. Признаться, я этому искренне радуюсь. С вами всегда так весело, милая Виктория, я бы очень хотела в скором времени назвать вас своей сестрой.

Анна, будучи более сдержанной и деликатной, тихонько одернула сестру, дав понять, что это бестактно задавать подобного рода вопросы.

Виктория улыбнулась.

– Дорогая Эмма, вы и так можете называть меня своей сестрой, если вам угодно. Мне с вами тоже весело и легко, и, откровенно говоря, я не вижу связи между нашей с вами дружбой и моими симпатиями к Чарльзу.

Эмма уже собиралась что-то пояснить, но в этот момент в комнату зашла миссис Оулдридж.

– Дорогие мои, сегодня я получила очередное приглашение на ужин. В этот раз от миссис Миллер. Должна вам сказать, Виктория, со дня вашего появления в нашем доме уже пришла дюжина таких приглашений. Как только прошел первый слух, что у нас остановилась молодая незамужняя дама с приличным капиталом, да еще и недурна собой, все вдруг захотели непременно быть представлены. В каждом из писем нас приглашают на обед либо ужин. Виктория, надеюсь, модистка справилась со своей работой, и у вас будет достаточно туалетов для всех этих визитов, – шутя сказала мисс Оулдридж.

– Куда мы приглашены завтра, мама? – спросила ее Эмма.

– Мы идем к Ламбертам, – ответила она.

Сестры недовольно переглянулись, но промолчали. А когда миссис Оулдридж вышла, Викки поинтересовалась, что же вызвало у них такую реакцию.

– Матушке они не совсем по душе, – пояснила Эмма. – И если бы это было допустимо в рамках хорошего тона, то, возможно, мы бы вообще не пошли, но мама не может отказаться. Ламберты когда-то были весьма обеспечены. Но теперь они не что иное, как разорившиеся аристократы, у которых и осталась-то только чопорность и высокомерие.

– Они не разорились, а промотали свое состояние, – поправила ее Анна. Их дед весьма успешно вел дела и имел высокий годовой доход, но с его смертью, благодаря закону о майорате, все перешло старшему сыну, который большим умом никогда не блистал, а тратил куда больше, чем имел, да и страсть к азартным играм сыграла немалую роль. Вот постепенно и обнищали. А у самого двое молодых сыновей все еще не женаты. Прошу вас, Виктория, будьте осторожны. Один из них в свое время так вскружил Эмме голову, что она уже готова была выйти за него, благо маменька вовремя вразумила.

– Благодарю вас, мисс Анна, я буду внимательна, – ответила Викки.

Все эти дни Виктория почти не видела Чарльза. И хотя веселая болтовня с его сестрами несомненно забавляла, порой Виктории не хватало серьезного собеседника. Однако мысли ее занимал не Чарльз, а совсем другой джентльмен…