Джорджо, отец Стефано, весь в нетерпении, стоит на пороге квартиры.

– Ну же, ну сколько можно копаться? Нас ждут!

– Да, да, мы идем. – Кира выходит из спальни в конце коридора. В прогулочной коляске она везет малышку, через плечо у нее перекинута большая сумка. – Но если ты мне поможешь, то у нас получится быстрее.

Джорджо возвращается назад, берет у нее большую сумку и быстро идет к входной двери. Они выходят из квартиры, закрывают ее на ключ и идут к лифту. Джорджо нажимает на кнопку.

– Мы опаздываем.

– Прости, но разве они куда-то уйдут, как ты думаешь?

– Мне не хочется, чтобы Фабиола потом фыркала, потому что мы приедем в час. Ты же знаешь, какая она пунктуальная.

– Ну хорошо.

Двери лифта открываются. Кира входит в него с коляской, Джорджо идет за ней, нажимает кнопку цокольного этажа и ждет, когда закроются двери. Они едут вниз. Далина просыпается и начинает плакать. Кира сует ей соску, и девочка успокаивается. Они приезжают на цокольный этаж, выходят из лифта, открывают большую дверь подъезда и выходят на улицу. Рядом припаркован «пассат» Джорджо.

Вскоре они приезжают к Паоло. Они входят, здороваются и сразу же садятся за стол. Фабиола приготовила несколько вегетарианских блюд для Киры, спагетти по-сицилийски под названием «Норма» и немного мяса и картошки для Джорджо, Паоло и детей. Они спокойно едят, болтают, но в какой-то момент Далина начинает плакать.

Кира встает.

– Пора есть кашку. – Она вынимает из большой сумки переносной контейнер для еды. – Я могу это разогреть?

– Конечно, – говорит Паоло.

– Эх, счастливая же она, Далина! Сейчас она ест рисовый пудинг, но потом, днем, когда проголодается, у нее всегда будет в распоряжении роскошный стол! И какой стол, в самом деле! – говорит Джорджо, указывая на грудь Киры. Фабиола смотрит на него с неприязнью. Джорджо продолжает: – Но ты подумай, Паоло: Далина – тетя Фабио, Виттории и даже Авроры. Дадут ли племяннички конвертик с деньгами тете на Рождество? Как ты думаешь? – И он смеется. – Мы очень странная, но замечательная семья, да? В конце концов, все к чему-то приходит!

Он хлопает Паоло по плечу.

– Да, папа.

Так оно и есть. Некоторым людям всегда удается упрощать даже невозможное.

– Сильный сериал «Радиолав», да? Он получает обалденные рейтинги, и я там играю просто отлично! И мне это говорят не только мои подруги! Если так пойдет и дальше, то вы будете должны дать мне более крупную роль. – Дания Валенти немного приглушает звук телевизора. – Но сейчас их, видимо, еще долго не будет…

Ренци улыбается и делает глоток пива.

– Да, он идет очень хорошо. Послушай, а где ты была вчера вечером? Я пробовал позвонить тебе два раза, но ты не отвечала. Даже по вотсаппу.

Дания кладет пульт на стол.

– Я же тебе говорила, я выходила с Азией и Джойей. Мы ужинали в «Дюке». Я совсем не всегда смотрю на мобильный.

Ренци снова отпивает глоток пива «Бек», но оно уже не такое свежее.

Дания кладет его руки на свои.

– А ты знаешь, что на днях, пока мы записывали, на съемочную площадку приходил Адольфо Крести? Ты с ним знаком? Это режиссер сериала «Екнуло сердце», который показывали по каналу «Небо».

– Да, я знаю, кто это.

– Он сказал, что я офигенная.

Ренци отпивает еще пива.

– Вчера вечером я проезжал мимо «Дюка», но вас не видел.

Дания встает.

– Ну и ну! Ты что делаешь, дурачок? Следишь за мной?

– Нет, я ехал с совещания, хотел с тобой поздороваться.

– Хорошо, значит, мы к тому времени, может, уже ушли. – Она встает с дивана. – Подожди меня, схожу на минуточку в туалет.

Она исчезает за маленькой раздвижной дверью около телевизора.

Едва войдя, она вынимает телефон из кармана джинсов и открывает вотсапп. Ей написали несколько человек, но она, наконец, находит то, что ее интересует больше всего – сообщение от Адольфо Крести.

«Вчера вечером ты была офигенной. Увидимся снова?»

Дания улыбается. Потом быстро набирает текст:

«Конечно! С удовольствием!»

Ренци выпивает последний глоток пива, встает и выходит из квартиры. Начинает спускаться по лестнице. Он доходит до двери подъезда, открывает и закрывает ее за собой. Идет к своей машине. Дания открывает кран, дает воде немного стечь и, наконец, выходит из туалета. Но не видит Ренци.

– Эй, да где же ты? Ты спрятался в комнате?

Она открывает дверь, но никого нет. Пожимает плечами. Снова берет мобильник. Пишет сообщение:

«И сегодня вечером, если хочешь». И посылает его Адольфо Крести.

– Алло, простите, я хотел бы забронировать столик на сегодня, на девять вечера.

– Добрый день. Конечно. На имя кого?

– Симоне Чивинини.

– Симоне… Простите, вы не можете повторить фамилию?

– Чивинини.

– Можете произнести ее помедленней, чтобы я записал?

– Я ведущий «Угадай-ки».

– Кто?

– Симоне Чивинини из «Угадай-ки».

– А, да. Значит, так: Чи… ви… ни… ни… Ага. Я записал. Так вот, все места почти заняты. Если вы не против, остался только столик на двоих около кухни.

– Ну ладно, пожалуй, я согласен.

«И правда. Мне говорили, что в ресторане Кракко люди бронируют столики даже за неделю. Но, по крайней мере, одно место я нашел. Мне и впрямь хочется отметить». Симоне Чивинини садится в свою «Ауди Ку7» и, прежде чем выехать, берет мобильный и ищет номер в адресной книге. Потом нажимает зеленую кнопку. После нескольких гудков отвечает женский голос.

– Слушаю.

– Да, здравствуйте, я Симоне Чивинини. Я звоню, чтобы подтвердить встречу с директором Калеми сегодня днем.

– С директором? Ах, ну да. Он поручил мне передать вам, что ему пришлось немедленно уехать по срочному делу, и что, может быть, вы встретитесь позже. Желаю вам хорошо провести день. Всего доброго.

Разговор закончен. Симоне Чивинини смотрит на свой айфон. «Как это „может быть”? Мы же назначили эту встречу еще неделю назад! И он меня даже не предупредил? А теперь что? Сейчас три часа. Ужинать в ресторан Кракко ехать, конечно, еще рано. Но я уже заказал столик. И хочу как следует поесть».

Даниэла кладет на место футболки Васко, которые она вынула из сушильной машины. Она уже разобрала вещи из двух чемоданов на колесиках после путешествия в Геную, где они смотрели Аквариум. Туда они ездили втроем, и им было действительно хорошо. Себастьяно и вправду невероятный. Потом она смотрит на сына.

– Ты сделал уроки?

– Мне осталось только одно упражнение.

Васко поднимает книгу, чтобы показать ей страницу.

– Хорошо, доделывай его, а потом можешь играть.

Он снова опускает голову и продолжает писать.

Когда он так делает, в профиль он действительно очень похож на своего отца. Даниэла слышит оповещение своего телефона. Она берет его в руки, касается экрана и читает. Это эсэмэска от Себастьяно:

«Привет! Ты не против сходить сегодня вечером в кино? На фильм „Перо“, в кинотеатр „Фарнезе“. Я хотел его посмотреть».

«Этот фильм про парочку тех восемнадцатилетних, где она забеременела?»

«Да, говорят, он очень нежный и милый. Потом у них все налаживается, они начинают жить вместе и счастливы. Немного похожи на нас! Согласна?»

Даниэла улыбается. Он с ней всегда очень нежен.

«Хорошо. Тогда я позвоню няне».

На улице Джованни Питталуги движение, как всегда в шесть вечера, плотное. Пешеходы, мальчишки на роликовых коньках, и страшный шум… Раффаэлла, нервничая, идет чуть впереди Клаудио. С ним здороваются два человека, и он здоровается с ними в ответ. Вскоре после этого его замечает Амбар, хозяин маленького индийского магазинчика, стоящий, скрестив руки, на пороге.

– Эй, друг, привет, как дела?

– Все хорошо. А у тебя?

– Хорошо. Видел, как сыграла «Рома»? Вне игры, а?

– Да ладно, все было нормально.

– А вот и нет! Я-то видел! Плохой гол!

– Нет, хороший! Смотри, когда мяч…

Клаудио собирается остановиться, но тут оборачивается Раффаэлла.

– Опять? Нам нужно идти в супермаркет. Ты идешь? В это время там уже наверняка полно народу…

Она продолжает быстро идти.

– Да-да, иду. Пока, Амбар, до завтра.

– Пока.

Амбар остается стоять на пороге и смотрит, как его собеседник удаляется.

Клаудио догоняет Раффаэллу.

– Какие же хорошие люди здесь, в районе Тибуртино, а? Такие любезные. Видела, какой Амбар? Он помнит, что я болею за «Рому». В нашем прежнем квартале никто не обращал на нас внимания. По сути, здесь неплохо, разве нет?

Раффаэлла продолжает идти, но потом внезапно останавливается. Оборачивается и смотрит на него.

– Да ты просто кретин.

Тереза подъезжает и паркует свою машину недалеко от входа в ресторан. Ренци видит ее и идет навстречу. Она ему улыбается. У нее с собой рабочий «дипломат».

– Привет, как жизнь?

– Хорошо. А у тебя?

Они целуются в щеки.

– Зайдем?

– Да.

Вскоре они уже сидят за столиком в ресторане «Метаморфоза» на улице Джованни Антонелли. В качестве закусок официант приносит хрустящие лепешки разных видов с соусами. Тереза берет одну из лепешек и ее пробует.

– Боже мой, какая вкусная.

Ренци смотрит на нее.

– Тебе действительно идет, когда волосы собраны.

– Правда? Сегодня я была в суде и собрала их в пучок, для удобства. Я так опаздывала, что приехала прямо оттуда.

Значит, она не заезжала домой. Не возвращалась освежиться или переодеться.

– Ты тоже хорошо выглядишь. Только, по-моему, ты немного устал.

– Да, у нас было много работы. Да и потом смерть Джин, из-за которой Стефано какое-то время не было.

– Да, знаю. Какое несчастье! Ему лучше?

– Теперь да. Он очень страдал и круто изменил свою жизнь.

– Иногда это единственный выход.

Тереза собирается заказать вино, но Ренци ее опережает, улыбается и наливает ей немного верментино.

– А как бы могли круто изменить свою жизнь мы?

Тереза делает глоток вина и смотрит на него.

– Но мы это уже сделали.

– Да, я совершил ошибку.

– На самом деле, когда проходит время, вещи кажутся уже немного не такими, какими они казались вначале.

– Ты хочешь сказать, что переосмыслила то, что произошло между нами?

– Я оценила все, что произошло. И тогда обратила внимание на некоторые нюансы, которые от меня ускользали. Ты помнишь историю про слепого?

Ренци смотрит на нее с любопытством.

– Как сказать. Смотря какую.

– Историю про человека, который ослеп и просил милостыню.

– Нет.

– Так вот, был такой слепой, который сидел с картонкой, и на ней было написано: «Я слепой, помогите мне, пожалуйста». Никто не останавливался, чтобы бросить монетки в его шляпу. Но вот мимо прошел один рекламщик. Он наклонился, бросил в шляпу несколько монет, потом взял картонку, перевернул ее и написал другую фразу. Вскоре он опять прошел там, увидел, что шляпа полна монет, и улыбнулся.

– И что он там написал?

– «Сейчас весна, а я не могу ее увидеть».

Ренци молчит.

– Он сказал то же самое, но по-другому. И все изменилось.

– Тереза, я бы хотел начать с тобой все заново.

Она съедает еще одну лепешку, а потом смотрит ему прямо в глаза.

– Ты особенный, и мне было с тобой отлично. А потом случилось то, что случилось, и мне было плохо. Я чувствовала себя ненужной, даже несчастной. Но в конце концов я как тот слепой. Подошел кто-то и исправил надпись. И все изменилось. Если бы ты меня не бросил, то, может, я бы никогда его не встретила. Мне жаль, но я встречаюсь с другим, и мне действительно хорошо.

Симоне Чивинини сидит за столиком в ресторане Кракко, рядом с кухней. Ресторан забит до отказа. Он только что сделал заказ. Симоне берет смартфон и открывает вотсапп.

«Привет, дорогая. Встречу здесь, в Милане, пришлось отложить, но я решил остаться поужинать у Кракко. Отправляюсь обратно сразу же после ужина, буду в Риме самое позднее после полуночи, и мы увидимся».

Он посылает сообщение и ждет подтверждения прочтения. Проходит несколько секунд, но ничего нет. Симоне Чивинини идет в туалет помыть руки. Вернувшись, он снова проверяет телефон. На его экране появились две синие галочки, но ответа нет. Тогда он посылает еще одно сообщение: «Ты здесь?» – но это сообщение остается непрочитанным, около него видна только серая галочка.

Себастьяно и Даниэла сидят в зале кинотеатра. Только что началась вторая серия. «И правда, – думает Даниэла, – фильм очень милый и совсем не скучный». В какой-то момент Себастьяно оборачивается и на нее смотрит.

– Подумать только, ты дала мне то, чего мне так не хватало, но я об этом даже не догадывался. Спасибо.

Потом он снова поворачивается к экрану и продолжает следить за историей двух подростков, Ферро и Кейт. Даниэла смотрит на его профиль. «В профиль он так похож на Васко; мне кажется, будто я опять вижу, как он пишет. Себастьяно такой особенный. Может, ему чего-то не хватает, если сравнить его с теми, кого я знаю, или с кем я встречалась. Но на самом деле он обладает чем-то большим, чем другие». Тогда она говорит ему на ухо:

– А ты потихоньку заполняешь мою жизнь…

И пожимает ему руку.

Паола Бельфьоре только что села за столик. Она озирается по сторонам. С застекленной веранды последнего этажа пятизвездочной гостиницы в палаццо Манфреди видны Колизей и собор Святого Петра. От этого вида захватывает дух. Несколько человек ужинают, сдержанные и молчаливые. Вскоре к столу возвращается Мирко Гварини, сценический псевдоним – «Локс».

– Извини меня, но я хотя бы поздоровался с продюсером и поблагодарил его за вчерашний ужин. Совсем не каждый день выпадает возможность поесть в ресторане «Арома»!

– Ну что ты, ты все правильно сделал. Может, в следующий раз ты мне его представишь!

– Ну конечно! Будем заказывать? Я оплатил дегустационное меню шеф-повара Джузеппе Ди Иорио. Это чтобы отметить до говор.

– Представляю, какая это будет вкуснотища!

Два официанта начинают приносить первые дегустационные блюда.

– Боже мой, как все вкусно!

И они продолжают ужинать, разговаривая о том о сем.

– Одним словом, в этой новой музыкальной викторине ты был обалденным! Мне кажется, ты всех сделал.

– Спасибо. Действительно, как я тебе и говорил, я подписал этот новый договор, и мне поручили вести ее и в следующем сезоне. Меня поставили в первый прайм-тайм канала «Мединьюс Уно», в пятницу.

– Как здорово! Выпьем?

Вскоре Паола Бельфьоре проверяет мобильник. Видит сообщения от Симоне Чивинини и решает ответить.

Симоне Чивинини слышит, как вибрирует его телефон. Он счастлив, что наконец-то получил ответ. «Привет, мне жаль, но сегодня вечером я занята. Встретимся в следующий раз. Может быть».

Но это совсем не то, чего он ждал. «Может быть»? Как это «может быть»? Далось же всем сегодня это «может быть»!

Банни ее обнимает.

– Давай пойдем куда-нибудь поужинаем…

– Ты же сказал, что устал, я тебе сама что-нибудь приготовлю, мы не должны все время ужинать в ресторанах.

– Ты уверена?

– Конечно. – Паллина слышит, как вибрирует мобильный, отходит от Банни и берет телефон в руки. Она читает сообщение, которое ей пришло, и показывает его Банни: – Смотри.

Он подходит и пробегает глазами текст, потом смотрит на Паллину.

– Значит, они снова будут встречаться.

– Похоже, что да.

– Ну и история, а?

– Да уж.

Банни улыбается.

– Когда два человека встречаются вот так, то им бы стоило никогда не расставаться. Это случается так редко, даже не сомневайся.

Паллина на него смотрит. Ее уязвили эти слова: может, их перспективы далеко не такие радужные. На секунду ей вспоминается Полло, потом Джин. Иногда жизнь тебя страшит тем, что неожиданно отворачивается. Но она не хочет об этом думать. Не сейчас. Тогда Паллина его обнимает и ничего не говорит. Нет, говорит только одно:

– Ты не против хорошей карбонары?

– Конечно, не против!

На самом деле Паллина никогда не умела даже зажарить два яйца на сковородке. И Банни это знает.

– Но я бы хотел тебе помочь…

– Хорошо, если можешь…

И они улыбаются. Любовь – это умение не докучать другому своей полной беспомощностью.

Отец Андреа раскладывает по местам последнюю церковную утварь, отслужив утреннюю литургию. Потом он видит в углу белые розы, и ему неминуемо вспоминается Джин и их последняя беседа, когда он приходил навестить ее в больницу.

– Отец Андреа! Какой приятный сюрприз…

Палата очень светлая и уютная. Когда священник идет навстречу Джин, она ему улыбается.

– Я хотел с тобой поздороваться.

Он видит колыбельку Авроры, заглядывает туда. Девочка спит. Потом он берет стул и садится около постели Джин, берет ее за руку.

– Я тебя с удовольствием выслушаю, что бы ты ни захотела мне сказать. Или посидим вместе в тишине, как тебе больше нравится… Если хочешь, можем помолиться.

Джин смотрит в окно.

– Видела, какой красивый внизу сад? Розы великолепны.

– Да. И день прекрасный.

– Я думал о той книге, «Маленький принц». Ты ее читала?

– Да, красивая история.

– Помнишь, он встретил лиса? И лис ему сказал, что именно время, которое он потратил ради своей розы, и сделало эту розу такой значимой, что он всегда в ответе за тех, кого приручил, и, следовательно, в ответе за свою розу. Помнишь?

Отец Андреа пожимает ей руку чуть сильнее.

– Да, мне повезло. В жизни у меня были две розы – Стэп и Аврора. Я посвящала себя им, и они сделали меня счастливой. Но именно поэтому я в ответе за их жизнь.

Джин поворачивается и смотрит отцу Андреа в глаза.

– Следовательно, я буду опекать их каждую секунду. И ты можешь мне помочь.

– Как?

– Наблюдая, чтобы в своей жизни они делали все, чтобы стать по-настоящему счастливыми. Стараясь быть с ними рядом, даже на расстоянии. И если ты заметишь, что что-то пойдет не так, то, может, поговоришь с ними, как поговорил с нами в тот вечер перед свадьбой.

Отец Андреа молчит.

– Ты мне обещаешь?

– Хорошо.

– И если тебе покажется, что Стэпу плохо из-за того, что я умерла, скажи ему, что он – моя роза, и что он должен быть спокоен, я буду с ним всегда. Как буду всегда и с Авророй. – Джин снова поворачивается к окну. – Однажды я прочитала прекрасную фразу. Жизнь – как езда на велосипеде; чтобы сохранить равновесие, нужно ехать дальше и крутить педали. Это сказал Эйнштейн. Так вот, отец Андреа: когда ты увидишь, что они упадут, скажи им об этом.

Священник растроган, но пытается улыбнуться.

– Хочешь исповедаться?

– Да.

Отец Андреа выслушивает Джин, и через несколько минут они осеняют себя крестом.

– А теперь прости меня, но я хочу спать.

– Ну конечно, не беспокойся.

Джин закрывает глаза. Отец Андреа на нее смотрит и, молча подняв правую руку, благословляет ее. Потом встает. Тихо, чтобы не шуметь, ставит на место стул, бросает последний взгляд на Аврору и выходит из палаты.

«Так вот, теперь я знаю, что Господь послал мне ее, такую красивую и великодушную, чтобы чему-то меня научить. Но только теперь я понимаю, что мне ее не хватает».

Элеонора берет с книжной полки в гостиной большой альбом в переплете из кожи цвета слоновой кости. Потом она зовет Маркантонио.

– Ты сделал?

– Да.

Маркантонио подходит с подносом. На нем – две чашки, тростниковый сахар и печенье.

– А вот и я.

Они садятся на большой белый диван. Элеонора начинает листать альбом, и перед ними одна за другой мелькают фотографии с их свадьбы. Церковь, венчание, священник, бросание риса и маленьких листочков бумаги с записями известных изречений о любви. Потом – виды усадебного парка, где делали торжественные фотографии, и, наконец, снимки бассейна со всеми гостями в купальниках, в воде, включая молодоженов. Их свадебный прием был таким – большой неформальной вечеринкой, где можно было искупаться, расслабиться и поплавать. На одной из фотографий запечатлен и Стефано Манчини, который поднимает бокал и подносит его к объективу. Но он не улыбается. А потом – ужин, стол с закусками, музыканты, бонбоньерки…

– Было красиво, правда?

– Да, очень.

– Не хватает только ее…

– Ее не хватает только на фотографии. Ты же знаешь, она была и есть.

– Да.

Маркантонио обнимает Элеонору.

– Выпьем травяной настой?

– Конечно.

– А знаешь что? Нам надо купить еще один альбом.

– Зачем? Мы поженимся еще раз?

– Да нет же, дурачок! Я имею в виду другой – с мишками или с цветочками, я еще не знаю.

Маркантонио отхлебывает настой. Потом смотрит на нее внимательней.

Элеонора корчит смешную рожицу.

– Так ты хочешь или не хочешь сделать столько же фотографий своего ребенка?

Он перестает пить, ставит чашку на столик.

– Правда?

– Да!

И они радостно целуются. Они не верят своему счастью.

Потом Элеонора отстраняется от него и жестом показывает, чтобы он остановился.

– Ты должен пообещать мне кое-что важное.

– Что?

– Если родится девочка, мы назовем ее Джиневрой.