После обеда в офисе уже спокойней. Время от времени мы принимаем правки от Витторио Мариани; даже отказавшись от роли руководителя проекта, он все равно остается в центре внимания. Наконец-то работа над пилотным выпуском продвигается хорошо. Да и к тому же, говорит мне Джорджо, глупо называть его пилотным, это же самый настоящий первый выпуск. Мы заключили сто сорок контрактов, но это наш первый серьезный проект. Мы проходим становление, или, точнее сказать, мы уже состоялись. Было бы труднее, если бы нас признали поставщиками передач для «Рэтэ», но, с точки зрения Джорджо, это бы, наоборот, было детской игрой. В некоторых вещах он поистине непредсказуем. Он огорошил меня даже своим расчетом нашего заработка: за каждый выпуск, за вычетом всех расходов, мы получим лишь пятьсот евро.
– Стефано, этот первый контракт мы получили благодаря моим связям. Если бы мы сразу показали себя алчными, для нас это было бы нехорошо. Поверь мне. Будут и другие программы, со временем мы обгоним всех и, в конце концов, будем зарабатывать больше других, но ты должен мне доверять.
Он стал смотреть на меня молча, ожидая ответа.
– Хорошо, сделаем так, как ты говоришь.
– Я рад.
На следующий день Джорджо попросил отгул и не появился в офисе. Не знаю, где он был, но после того разговора наши отношения укрепились. Я ему полностью доверился, серьезно рискуя. Из сорока двух тысяч евро, которые «Рэтэ» дает нам за выпуск, сорок одну с половиной мы вкладываем в производство. Следовательно, кладем в карман всего пятьсот евро за серию. В итоге на этой программе мы заработаем семьдесят тысяч евро, зато тратить придется по девяносто тысяч в год. Одной программы в год нам не хватило бы, мы были бы вынуждены закрыться. Джорджо говорит, что мы сделаем еще много других, и я ему верю.
Сейчас он в кабинете Симоне. Дверь открыта. Они разговаривают в мирном, спокойном тоне. Войдя к себе в кабинет, я замечаю, что из-за странного эффекта эха я слышу все, о чем они говорят. Я узнаю голос Джорджо.
– Ты должен понять, что мы в тебя вложились.
– Ага, вложился ты в меня, черта с два! Да ты пер, как трактор, и так орал мне в лицо…
– Ради твоего же блага. Мне не хочется, чтобы тебя облапошили.
– Ты думаешь, я такой дурак? Я смогу отлично справиться с Паолой.
– Ты даже не можешь себе представить, на что способна такая девчонка.
Симоне смеется.
– Ну ладно, я рад. Знаешь, у меня никогда не было отца, он ушел, когда мне было два года; по крайней мере, так мне рассказывала моя мать. Мне был так нужен человек, который был бы для меня как отец. Можно, я буду называть тебя папой?
– Жаль, что так вышло с твоим отцом, серьезно, жаль, но когда-нибудь ты вспомнишь этот день и поймешь, что я это сделал тебе на пользу.
– Разве было нужно так орать?
– Так лучше запомнится. Иногда, к сожалению, нужно и это.
– Да я бы, папа, и так все понял – даже если бы ты вел себя вежливо…
Джорджо смеется.
– Сейчас ты, похоже, не оценишь моей помощи, и не надо. Главное, чтобы ты не забыл об этом.
– Хорошо, а теперь, если ты не против, я бы хотел посмотреть новые программы. Может быть, пришло что-нибудь стоящее. Вы же за это мне платите?
– А еще за то, чтобы ты не делал глупостей. Найди себе девушку не у нас, послушай моего совета. Не бери работу на дом.
– Да, но…
– Не заставляй меня снова кричать. Я же делаю это ради тебя. И ради нас. Ради «Футуры» и того, что мы сделаем вместе. Если ты позвонишь Паоле Бельфьоре, то впутаешь нас в передряги, поверь мне. Я вижу в тебе креативного парня с большим будущим. Смотри, не пусти его под откос. Я тебя предупредил, а ты поступай, как хочешь.
Джорджо не ждет ответа и выходит из кабинета. Увидев меня, он кивает и подходит.
– Черт побери, он будет гением, настоящим творцом, он – сценарист будущего, но в некоторых вещах он дурак дураком.
– Да ладно, брось. Мне понравилась твоя нотация. Да и к тому же, сам видишь, теперь и ты тоже…
Джорджо смотрит на меня изумленно.
– Что – «тоже»?
– Тоже папа!
– Да ладно тебе! Если бы он был моим сыном, то я бы отлупил его по жопе.
И Джорджо уходит в свой кабинет.
Остаток дня после полудня мы спокойно работаем. И вдруг я слышу, как вибрирует лежащий на столе мобильник. Мне пришло сообщение. Я его открываю. Оно от Джин.
«Любимый, ты, конечно, помнишь, что сегодня вечером мы ужинаем?
Конечно, я как раз собиралась тебе об этом напомнить.
Вот видишь, как мы чувствуем друг друга!
Куда пойдем?
Ну, я даже не знаю. Эле жутко нравится „Моло-10“, новый ресторан, который открыли на Мульвиевом мосту».
Я читаю это сообщение и не верю своим глазам. Сразу же набираю номер и звоню ей.
– Привет, какой приятный сюрприз! Так тогда я говорила с твоим автоответчиком?
– Нет, но было бы долго тебе писать. Прости, но при чем тут Эле? Разве ты не помнишь, что сегодня вечером мы встречаемся с Маркантонио?
– Да нет же, сразу видно, что ты не вспомнил! Мы уже дали слово Эле, которая хотела познакомить нас со своим парнем…
После того, как она мне это сказала, я и в самом деле вспомнил.
– Ты права. Извини, такая путаница… И что нам теперь делать? Да и к тому же Маркантонио тоже пришел бы со своей новой девушкой.
Джин смеется.
– Мы женимся, а наши свидетели расстаются!
– Это было бы слишком…
– Да ладно, они уже не вместе больше года, да и расстались, как мне кажется, цивилизованно.
– Ну я не знаю, не уверен…
– Но мне это сказала Эле!
– Твоя подруга столько всего говорит!
– Да что ты? Тогда будет лучше, если они встретятся сегодня вечером за ужином, а не увидятся прямо на нашей свадьбе.
– Ага, а то они закатят скандал в церкви, начнут ругаться, и отец Андреа нас уже не благословит. Ну и что будем делать?
– Давай позвоним, послушаем, что они скажут, а потом снова созвонимся.
– Ладно.
Я заканчиваю разговор и набираю номер Маркантонио. Он отвечает мне на бегу, даже не здороваясь.
– Ты уже не женишься?
– Да нет, нет…
– Ты женишься на другой?
– Нет.
– Я уже не твой свидетель?
– Может быть.
– Как это «может быть»?
– Если ты пройдешь испытание сегодня вечером, то им и останешься.
– Сегодня вечером? А разве это не будет для нас простым ужином?
– Не простым, а усложненным. На него придет Эле со своим новым парнем.
– Дурацкое испытание, черт побери. Но кто это придумал?
– Так вышло.
– Вышло? А по мне, так это придумали вы с Джин. Сильный ход. И я, естественно, должен буду прийти с Мартиной, моей новой девушкой…
– Ну конечно. А иначе какое это было бы испытание?
– Верно. А Эле что будет делать?
– Для нее, она сказала, это не проблема.
Маркантонио немного думает, а потом отвечает:
– Ну ладно, я буду. Это даже забавно!
Я завершаю разговор и посылаю сообщение Джин.
«Я все сделал».
«Я тоже. Созвонимся».
Джин отвечает после первого же звонка.
– Ну и как?
– Эле восприняла это как вызов. Она сказала: «Да ну, какие у меня с ним могут быть проблемы! Мне даже интересно посмотреть, какая она, его новая женщина. Он же такой привередливый. Ну и посмотрим, – та, что лучше меня».
Я смеюсь.
– Мы с тобой сыграли одинаково! Я тоже сказал Маркантонио, что Элеонора с легкостью согласилась. И он тоже сразу воспринял это как вызов. Я действительно хочу сегодня вечером посмотреть, как все пройдет. Куда пойдем?
– Куда-нибудь в спокойное место, где нас не знают.
– Боишься, а? Твоя подруга могла бы все провалить.
– Да какое там! Это твой друг мог бы потерять голову.
– Ну хорошо, но так или иначе лучше пойти туда, где нас не знают!
– Хорошо, подумаем, потом решим и им сообщим. Чему быть, того не миновать. А когда ты думаешь вернуться домой?
– Я уже закончил.
– Хорошо. Тогда до скорого, любимый.
Я нажимаю «отбой» и улыбаюсь. Как же мне хорошо с ней. Нет ничего лучше, чем найти женщину, с которой, кроме всего прочего, тебе весело.
«Может, я не знаю, что говорю, выбирая тебя – женщину – другом». Мне внезапно вспоминаются эти слова, и в горле застревает комок. Это точно. Эту песню я всегда пел с Баби, и мы выделяли именно эти слова.