Я сижу позади Стэпа. Мы едем на мотоцикле. Его мотоцикле. Мои мысли разлетаются по ветру. Подумать только. Во что ты влипла, Джин? Это невероятно. Вы первый раз, точнее, во второй, идете в ресторан. В первый раз он и его друзья сбежали из… как там он назывался? «Полковника». Сегодня, когда у него появилась редкая возможность сводить меня куда-нибудь, меня, единственную и неповторимую Джин, что он вытворяет? Он оказывается без денег. Не хватало только, чтобы он там подрался. Маразм. Мой дядя Ардизио сказал бы: «Будь осторожна, Джиневра, это тебе не Князь земли». Представляю даже, каким голосом он это сказал бы — очень низким, хриплым, произнося вместо «т» — «д» и растягивая «о»: «Будь осдорооожна, королева». Вот что сказал бы дядя Ардизио. «— Это какой-до князь свиней… Даже цведочка не бодарил моей королеве, закрой глаза и бобыдайся бодумать… Осдорожнее, осдорожнее… королева…»

Я трясу головой, но Стэп заметил, и я делаю вид, что смотрю в другую сторону. Он следит за мной в зеркальце. Наклоняется назад, чтобы я его услышала.

— Что такое? Я снова произвел на тебя плохое впечатление?

— О чем ты?

— Это первый наш выход, я без денег, чуть не заставил заплатить тебя, даже хуже: нас чуть не арестовали. Я знаю, что ты думаешь…

Стэп улыбается и переходит на фальцет, как бы подражая мне:

— Ну вот, я так и знала, он просто негодяй, — он продолжает нудеть дурным голосом. Я не реагирую. — Подумать только, с кем я связалась. Ах, если бы родители узнали…

Стэп улыбается. Ох, он угадал мои мысли. Однако, какой же он симпатичный. Пытаюсь сохранить серьезность, но не могу сдержаться.

* * *

— Угадал, да? Да не стесняйся. Скажи правду.

— Я думала о своем дяде… Он бы назвал тебя князем свиней!

— Меня? — я стараюсь подыграть. — Надо бы известить подданных.

Я останавливаюсь. Джин слезает с мотоцикла: мы рядом с ее машиной. Она улыбается; она действительно очень элегантна. Так она и стоит: ноги чуть расставлены, волосы упали на лицо. Она копается в сумочке, пытаясь найти ключи. Сумочка маленькая, и все же там, похоже, целая свалка. Джин шарит, перебирает вещи, перекладывает их с места на место. Я смотрю на нее, стоящую под аркой из известнякового туфа, в самом начале виа Венето — блеск молодости и красоты, в обрамлении античной арки.

— Вот они! Сама не знаю, каким образом они всегда оказываются на самом дне!

Она вынимает из сумочки ключи, на брелоке — черная овечка.

— Это подарок Эле, овечка, бе-е! Классная, правда? Но это опасная овечка.

— Почему?

— Потому что она бьет задней ногой всех волков, которые к ней приближаются.

— Не волнуйся, я ее практически уже съел.

— Кретин… Ну, ладно, спасибо за аперитив, он был, как это сказать… уникален. Хочешь, я привезу тебе что-нибудь вкусное с ужина?

— Слушай, такое может случиться с каждым, согласна?

— Да, но почему-то это случается только с тобой, — произнеся эту милую фразу, она поворачивается и идет к машине. — Заедь к этому официанту. Он ждет тебя. Нельзя лишать людей надежды.

И, рванув с места, Джин уезжает. Мне так и хочется крикнуть ей вдогонку: «Эй, красавица! Ты должна мне еще двадцать евро за бензин…» — но я стыжусь самой этой мысли.