Буквально пару месяцев назад. Олег Кривонос, как и бывало обычно, засиделся допоздна в редакции, находясь в своём кабинете, изучал собранный материал. Для него в такие минуты кабинет казался обителью, где можно наедине отдаться перу, ведь в это время никто не мешал. Кабинет, как кабинет: два письменных стола, на каждом компьютер, в наличии два винтовых кресла, чтобы иногда вскружить уснувшую мысль, да два винтажных стула для частых посетителей. Шкаф с бумагами. Но какова ценность, что ты в нём один, и бальзам на душу, что у тебя всё-таки есть и подчиненные, пусть одна штатная единица, но, однако лучше работалось без посторонних глаз и назойливой болтовни о ерунде. Ощущение, что он, Олег Кривонос, – главный в этом отделе, дало возможность почувствовать себя в своей тарелке. Он потянулся.

Почувствовав духоту, Олег приоткрыл окно. За ним зависла темень, было слышно, как моросил дождь, как-то назойливо противно вперемешку смешиваясь с гулом машин. Сидя впотьмах за столом, он работал на компьютере, с напряжением вглядываясь в строку.

Стук в дверь и женский окрик: «Эй, парниша!.. Давай-ка к нам на кофе!..»

Как-то чудесным образом пусть на секунду, но отвлекли, мозг ещё немного и вскипел бы. От предвкушения приятного потёр ладони.

Встав из-за стола, решаясь размять кости, направился на выход.

Резко дернув на себя дверь, поспешно вышел. Кофе любил, и лишняя чашечка никогда не помешает, да и с Иркой поболтать одно удовольствие, так что немного отвлечься не помешало бы, всё какое-то разнообразие, тем более та его постоянно за кого-то сватала. Они с ней с недавних пор не разлей вода.

Выйдя в длинный коридор, отшатнулся от яркого света, тот его буквально ослепил, сбив ритм шага.

Прищурившись, вдали рассмотрел разгуливающуюся парочку сотрудников, двое мужчин, что держали в стаканчиках горячий кофе о чем-то, как показалось, доверительно между – собой разговаривали.

Олег поспешил им приветливо махнуть рукой, те поспешили ответить кивком головы, сложившийся этикет – приветствия, ничего личного.

Из двери соседнего кабинета выбежал взмыленный сотрудник Василий Мишкин, молодой человек на вид 27 лет, далеко не натуральный блондин в больших очках, сияющий, как ясно солнышко.

Это его шарм, носить по-детски невинное открытое лицо с натянутой голливудской улыбкой. Олег с ним столкнулся буквально нос к носу, Мишкин радостно похлопал по плечу.

Тут же развернувшись, удаляясь, побежал в конец коридора. На бегу прикладывая руку к груди, крутясь, как веретено, выкрикнул:

– Прости, старик, улетаю, шеф дал задание, тебе не успел сказать. Sorry!

Олег с пониманием кивнул, от себя добавляя:

– Я не закрываю! Ключ найдёшь на моём столе.

Приложив руку к груди, кивнув в сторону на дверь, за которой был громкий смех, поспешил расшаркаться:

– Пока-пока! Тот с пониманием кивнул.

Они, помахав рукой, тут же потеряли друг к другу какой – либо интерес.

Мишкин опрометью выбежал из узкого чулка коридора. Олег направился к двери соседнего кабинета, оттуда вновь доносился раскатистый смех.

Заглянув внутрь, крикнул:

– А вот и я! Не ждали так быстро? Надеюсь, мой кофе не выпили? И мигом исчез за дверью.

Маленькая отдушина в редакции: чаепитие и кофейничество, за этим можно вдоволь наговориться и посмеяться, немного расслабиться, уйти от своих и чужих проблем. Да и время быстрее пролетало, а мысли, становились светлее и яснее, чётче.

К сожалению, рабочий день все-таки иногда кончается, и каждый сотрудник просто обязан покинуть обитель – трудоголика, спеша домой…

…Олег стоял на бордюре перед редакцией Издательства, съежившись под нещадно льющим, как из ведра, ливнем, проклиная себя за то, что позволил себе немного выпить, вот теперь, лови такси. Его взмахи никто не замечал. Он перезвонил в редакцию и попросил Ирку, как виновницу застолья, вызвать такси. Та, укоряя, говорила, что все разбежались, а ей теперь за всеми нужно одной подчищать следы «служебного преступления». Ныла, что моет, натирает всё до блеска, как золушка, сетуя, что пальцы стерты до дырок, но, однако всё же пообещала вызвать.

Такси не заставило себя ждать уже подъезжало, мелькая вдали шашками, подъехав, обдавая брызгами грязной лужи, ловко припарковалось около Олега. Он, молча открыв дверцу, сел плюхнувшись на заднее сидение. Такси исчезло, вливаясь в поток машин.

Олег и не заметил, как такси уже было в его микрорайоне, словно очнувшись от какого – то затяжного сна, вздыхая, заёрзал на сидении, сев ровно, поспешил хотя бы сделать вид, что не спал.

Такси раскачиваясь на ухабах, въехало во двор. Лил сильный дождь. От маневров машины в разные стороны летели брызги с комьями грязи, та не преминула окутать во всю эту слизкую смесь, спрятавшуюся под зонтом парочку, что тут же резко отскочила на бордюр. Молодежь, испуганно переглядываясь, уступила дорогу.

Машина остановилась около пятого подъезда, одной из новеньких двенадцатиэтажек.

Настежь открыв дверцу авто, Олег, выходя, похлопал по плечу водителя, поспешно сунув деньги, молча, не проронив ни слова, вышел.

Стараясь не промокнуть под нещадным ливнем, стремительно побежал в подъезд.

Водитель изогнувшись, выглянул из такси.

Тут же попав под атаку неугомонных струек дождя, поспешил прикрыть голову, безотрывно вплоть до подъезда провожая любопытным глазом Олега, потом почему-то тяжело вздохнув, закрыл дверцу. Машина, сразу же сорвавшись с места, вмиг исчезла.

Олег поднимался по лестнице бегом, перешагивая через несколько ступенек. Лифт в это время, как обычно не работал, так как дом полностью ещё не был сдан. Уже на своей лестничной площадке отдышавшись, роясь в кармане, нашёл ключ. Оглядываясь по сторонам, открыл дверь.

Наконец попав в маленькую, тесную прихожую, не включая свет, нащупав вешалку во встроенном в нише, шкафу, повесил пальто. Маневрируя впотьмах, споткнувшись, уткнулся в дверь, ведущую в зал.

Открыв настежь дверь, включил свет.

Резкими шагами направился к письменному столу, сев на винтовое кресло включил компьютер, как-то внутренне преобразившись в ожидании новой точки отчета в своей жизни, вдохновения, потёр руки, с горящими глазами стал всматриваться на монитор, манипулируя мышкой в поиске нужного файла.

Раскручиваясь, из стороны в сторону, скорее – всего, машинально скинул с себя туфли, вновь повернувшись, пристально посмотрел на монитор. Вышел на сайт на свою страничку, там была «глухая тишина», как в песне: «А вокруг такая тишина…»

Абсолютно никаких писем: ни привета, ни ответа. А, кажется, что он ждал, ведь Ирка за чашечкой кофе, предложила познакомить с подругой, тем более, какая-то там Анечка, давно по-большому счёту в курсах о нём, как ни меньше – красивом, талантливом и одиноком, а главное до сих пор не пристроенном. Ирка уже столько раз пыталась свести с одной из её подруг.

Слава Богу, их много, но, правда, все попытки пока были тщетны. Никто не перешагнул через свою гордость, чтобы познакомиться с ним – первой, а он в этом деле, как оказалось на поверку: ну очень пассивен, сам на знакомство не напрашивался, считая, что ещё в теме – сами позвонят, сами познакомятся, чай не второсортный товар. «Ходовой!»

…Да Ирка, та еще подруга! Всегда вовлекала в тайны мадридского двора. Ходящая база проблем.

И все свои проблемы вытряхивала Олегу, считая того своей «ближайшей подругой».

Вот и сегодня по случаю накрыла «поляну», со дня на день она будет в декретном отпуске. Он задумался, анализируя…

…Девице 32 лет, но всё никак не успокоится, экспериментирует со своей жизнью, как может и как хочется. Постоянно ищет себе своего спутника жизни, который, как оказывается, жил рядом с ней на протяжении 6 лет по соседству.

Он, Александр Маликов, художник – неудачник: «Бедный, сводит концы с концами». Она успешный – редактор, не стесненная в средствах. Маститая феминистка, которой так – долго не хотелось идти с кем-то по одной линии судьбы.

Наверняка, боясь потерять уверенность в себе. А может быть: «Скорее всего, найти неуверенность в другом». Она просто боялась свалиться в пропасть. Все порхала, желая взлететь в небеса, разыскать «затерянный рай».

Но, а тот, Алекс, что шёл по жизни рядом, глядя на нее со стороны и по уши был влюблен, принимал – всё, как есть, но и этого Ирка не видела.

Она часто за кофе откровенничала с ним, что все «мужики – сволочи». Он соглашался, так как ему это приходится слышать от каждой второй дамы в свой адрес, то же самое.

Он не жил той роскошью, как соседка, поэтому счастлив, если она приглашала, правда зачастую лишь для того, чтобы излить душу за чашечкой кофе и немного дернуть с ней для храбрости дорогих виски.

Но ее несло на подвиги, срывая по ходу первоцветы, связываясь с новеньким, что непременно моложе прежнего.

Впрочем, всё это терпел и Олег, едва вынося весь сыр-бор, но только тот, Алекс, не имел права голоса, тогда как последний, он, все же давал взбалмошной девице от себя по-дружески рекомендации.

В очередной раз она рассказала Олегу о своём уже не любимом мужчине, которому 23 года, не понимая, сама: почему с ним связалась.

Он с ней был, только из-за денег, и его она должна была терпеть и содержать, так как выбрала зло наименьшее, что могло на тот период времени быть с ней рядом. Та быстро залетела, не находя себе места, что с этим ей теперь делать. Жизнь, казалась, стала ее пугать, трещала по швам.

Работа была уже, который месяц на последнем месте, она не могла до конца довести проекты, теряла авторитет, как редактор буквально тупела на глазах.

К тому, же, она все на тех же глазах растолстела, в дверь не проходила. Оправдываясь, что кушать хочет вдвойне, денег уже нет лишних, все спустила на объект любви.

Достала уже и соседа, Алекса, жалуясь тому, говоря, что тот теперь должен как-то ей помогать, ведь рядом с ней только он, кто может понять, простить. Напоминая тому, что они хорошие друзья. Кажется, те за её беременность сближались с каждым днем.

Тот ночами стал подрабатывать на такси, на своей старенькой иномарке, чтобы утром у них был завтрак на троих. Он её все-таки заставлял, подчас вникать в работу, чтобы не закисать. Сам тоже отправил на «тендер – конкурс». Заявку на проект «ДЕТСКИЙ ГОРОДОК». Он, как художник-дизайнер с головой ушёл в него, сознавая, что скоро появится малыш. Ирка ему помогала, отвлекаясь от своих бабских забубонов, напрочь выбрасывая из головы альфонса, «папочку производителя».

Проект-детище двоих, его, как дизайнера и ее как вдохновителя. Теперь вот она скоро родит.

Она просила совета: «Как быть теперь с Александром?» Тот просит руки, она не уверена, что сможет с ним прожить всю жизнь. Считая, что это очень скучно.

Конечно же, Олег, как «верный подруг» дал добро, говоря, что надеется побывать и на свадьбе и крестинах. И чтобы свадебный букет непременно перепал ему, отшучиваясь, говорил, что и он засиделся «в мальчиках», мол, и ему уже пора.

Да, это его Ирка! Бесшабашная девица: «Танк!..» Берёт все то, что только ей одной нужно. Не даёт расслабиться, в общем – это Вам не «Пронькиных»…

…Вдруг что-то вспомнив, стукнув себя по лбу, явно нервничая, перебирая пальцами, застучал по столу дробью. Ловя себя на мысли: «Срочно надо писать статью. А девочки, а девочки. Потом…»

С не покидающим любопытством вглядываясь в монитор, разводя руками, с легкой иронией констатировал:

– Ну, а девочки! Девочки! Потом!..

– Статья горит! Шеф меня сожрёт, если не будет вовремя готова «Сроки поджимают, а на лицо – факт: петелька к петельке. Кружись и собирай кружево судеб и, кажется, что ни одну из петель нельзя пропустить, обойти мимо, все складывается только в совокупности».

Он вновь начал рыться в документах, торопливо открывая папки одну за другой.

Теребя, лоб, насильно стараясь сконцентрировать свое внимание на деле. Тут же радуясь, Олег вновь забарабанил перебором тонких длинных пальцев, мурлыча себе под нос веселую мелодию, оставшись довольным, растягивая удовольствие, прошептал:

– В тему! То, что нужно. Ну, всё, шеф-редактор будет мне должен, уже слышу его намеки о премии. А почему бы и нет?!

Откинувшись на спинку кресла, заведя руки за голову, задумавшись, доставая из себя, накопившееся больное, вслух признался:

– Что-то он в последнее время взъелся. Вот, что значит: карьерный рост…

«Говорят, что скоро съедет в Москву, там уже место освобождают для него».

Ёрничая:

– От напряга, наверно, месячные! Выслуживается. Даже на девчонок из редакции рявкает.

– «Мелкий», забыл, что был в недавнем прошлом не просто бабником, а кобелем и не последним. Всех щупал в кабинете, многие даже из-за этого уволились. А ведь есть – то: «Метр в шляпе, но с неплохим плотно набитым кошельком». Задумываясь:

– А тут, как проклятый! Все сложные дела как обычно на Олежке.

Раздвинув руки в стороны, раскинув пальцы веером, цокая языком:

– Нет, Олежка!.. Тебя повысят, тоже будешь «вольнодумцем», и как он, «девок по углам тискать».

Потягиваясь, самодовольно:

– Растёшь!.. Неисправимый мальчик! Сумбурно напевая, – Я маленькая детка, почти что сорок…

Через секунду он, наклонившись над клавиатурой, уже торопливо набирал текст. Его отвлёк раздирающий телефонный звонок.

Пошарив по карманам, найдя, броско посмотрел на монитор «ГАЛЯ», кажется, что это его не удивило, как всегда – Галюня! Бывшая жена. Включая телефон, стал слушать. Он даже представил недавнюю благоверную на их бывшей кухне, она была предсказуема…

…Галюня, действительно шастала по кухне, обивая бока о стандартный набор кухонной стенки, то о пенал, то спотыкаясь о ножки стульев, явно нервничала.

Это было заметно по тому, как она, заглянув, отметила, что холодильник наполовину пуст. Не найдя ничего вкусного, хмыкнув, отошла к окну.

Держа трубку подбородком возле уха, отодвинув в сторону шторки, шаря рукой по подоконнику в поиске сигарет, найдя, закурила, пуская кольца дыма в открытую форточку.

За окном лил дождь, а она ворчала:

– Раз в год позвонила, и то нет на месте. Радуешься, наслаждаешься свободой?! На кладбище был? Наверняка там после лета мусора выше головы… – Причитая. – И это тогда, когда моя маман тебе всю себя отдавала: кашки, супчики, мягкие тапочки, носочки…

Не давая вставить ни слова, с сарказмом продолжая, напрягала:

– Никак «Нобелевскую» зарабатываешь?! – криво усмехаясь. – «Лев Толстой» курит в сторонке!.. Распустился, пока я в Италии была, но ничего!..

Дрожащей рукой туша в пепельнице сигарету, сминая бычок, перешла на фальцет:

– Разберусь, не впервой!.. Завтра позвоню дяде Саше, твоему «па – па», пусть, он промнётся, сходит к любимой свахе, тоже наверно до сих пор её носочки носит. Упыри!..

…Олег, уткнувшись в монитор, нехотя отрываясь от статьи, пренебрежительно отдаляя мобильник на расстояние, сделал попытку вставить и от себя хотя бы полуслово:

– Ну, не начинай, мать! Тебе, что делать нечего? Или ты развлекаешься так?! С новым хахалем, что ли поссорилась?! Что на нём пока не отрываешься, хочешь – «белой и пушистой» пред ним казаться, неужели верит?!

Та что-то пробубнила, на что он поспешил рявкнуть:

– А не пошла ли ты? Mein Herz! Недалеко…

– Зная, что спортом не любишь заниматься.

– А вот в задницу: самое то.

– Давай флаг в руки!

Галюня, на другом конце связи, пыхтя, как паровоз, исходила слюной.

Накручивая себя, она непристойно для уха, что есть мочи громко орала:

– Сученок!.. Умный, да?! Да, я из-за тебя, неудачника, «богемного», горькими слезами в подушку рыдала. Ума не хватило заметить. Некогда было: всё «денно и ношно» на задании. Незаменимый!.. «Прокладка с крылышками!» Удобненький, ты наш!..

– Всегда нужная вещь.

Зло:

– «Тряпка!» Всем, а особенно «теткам».

Язвительно:

– Или уже на малолеток перешёл?..

Накручивая себя:

– Цыц «пипец», я Ваша «гадость».

Зло:

– Мать твою!.. Копия твоя мамочка! «Добрые мои!»

Закатывая глаза, запыхтела:

– Слава Богу, моя маменька, вовремя сошла с дистанции «жизнь», умыла ручки и ножки.

– Оставила меня с таким, «козлом». Родственничек, мне, тоже!..

Вновь захлебываясь слюной, взъерошивая рукой волосы, сдувая с глаз непослушную чёлку:

– Вспомни, кто деньги тебе на «дообразование» дал. Никто-то, а тёща!.. – переходя на фальцет. – Недоучка!.. Чтобы завтра к ней сходил, мусор убрал. Скоро годовщина смерти, если ты не забыл?! Эту дань, ты просто обязан ей отдать. Язвительно, – Родственничек, ты наш, двоюродный!..

Олег, не сдерживаясь в желание бросить трубку, выдавил с нескрываемым сарказмом:

– Спасибо Вам, «родственницы»…

Прибегая к целомудрию и толерантности, выпалил:

– Ладно, схожу! Достали уже и мертвые, и живые.

– Поверил уже в потустороннюю жизнь, – с сарказмом, – тут бы одну земную комфортно прожить.

– Так нет, как Боги на всех квадратах, куда не плюнь всё знакомые лица… – зло. – Забембали!..

– Твоя маман и мертвая не может без моего внимания.

Бурча:

– Только ради нелюбимой тёщи, за щи и каши.

Та, не найдя подходящих слов, смяв бычок, ошарашенная его наглостью, гримасничая, передразнила:

– «Ладно». На большее не хватило?

Послышалась нецензурная лексика.

Делая круглые глаза, злясь, комментируя, та проорала:

– Сволочь! Правильно, что тебя бросила.

Всхлипывая:

– И мамочка тоже хороша, оставила меня, поговорить по-человечески не с кем. Одни «козлы и сволочи!» – наотмашь швыряя мобильник на кухонный стол.

Послышались гудки, Олег положил трубку на стол, сев в кресло, стал раскручиваться, бурча под нос:

– Как назойливая муха, всё ей ни так, достала своим жужжанием.

Не унимаясь, злясь:

– Поработаешь здесь, как же!..

Встав, на ходу делая разминку, прямиком направился на кухню.

Войдя, ощущая голод, залез в холодильник. Достав яйца и колбасу, стал делать омлет. Но этому помешали.

На мобильник пришло уведомление, что на почте письмо. Отложив омлет, поспешил в зал к компьютеру, бегло посмотрел почту.

Отправитель неизвестен, желание было поставить в спам, но любопытство взяло верх, открыл. Письмо было от Ани. На аватарке, было фото чуть ли ни фотомодели. В письме был мобильный телефон. Вдруг подумалось: «Даже так?!»

Усмехнувшись, решил прилечь, «перетереть с самим собой» вдруг накатившую «танком» мысль: Быть или не быть?! А стоит ли вообще?! Машинально выключив комп, лёг, решив: «Утро вечера – мудренее…»

Невольно вспомнилось то чудо, светлое пятнышко в его жизни, как мимолетное видение…

…Лето 2000 г. Россия. Нечаянная встреча русского парня с японской девушкой ABI(АБИ), а это был он, Олег…

Помнится он тогда сидел в ресторане вместе со своими друзьями, сокурсниками по университету, с любопытством поглядывая по сторонам, мельком примечая за соседним столиком симпатичную девушку, на вид японочка.

Девушка, на ломаном русском языке прибегая к жестам, подозвала официантку.

Та, торопливо подойдя к ней, с милой, приветливой улыбкой вслушивалась, кажется, не совсем понимая, что от нее хотела эта восточная девушка, во все глаза лишь рассматривала ту, будто та инопланетянка. Девушка, стесняясь, поманила пальцем, чтобы та немного приблизилась, достав из её кармана ручку, нарисовала на салфетке виноград. Убедившись, что официантка поняла, мило улыбнулась.

Та, тоже светясь от того, что поняла, как ей показалось саму иностранку, с искренней улыбкой кивнула, и тут же поспешила уйти.

Наконец, официантка появилась с улыбкой на губах, на подносе вазочка с виноградом. Девушка с благодарностью кивнула. Из-за ее спины, появился Олег. Он, отрекомендовавшись, попросил разрешения подсесть к ней за столик, предлагая выпить с ним кофе с мороженым. Аби от удивления, расширив глаза, с улыбкой кивнула.

Немного неуверенно, Олег всё же постарался блеснуть запасом японских слов, признавшись, что особенно несилен в практике с носителями языка, но опыт общения, немного всё, же какой никакой есть, он студент факультета иностранных языков, специализация – английский и японский.

В 1999 г. он был приглашён в качестве гостя, стажёра, в начальную школу города Токио, район Котоку, так что можно сказать, что не совсем уж профан.

Аби рассказала, что студентка 3 курса Токийского университета иностранных языков и как не странно, здесь по иронии судьбы на практике. Олег и Аби после знакомства, решили немного пообщаться, попрактиковаться в языках, но а, в общем-то, просто погулять по городу. Девушке приятно, что встретила здесь того, кто её понимал.

Они посетили молодёжный ночной клуб, где пили вино и танцевали, кажется, что мир пал к их ногам. Он, танцуя, что-то говорил на русском, она его старалась понять, но, не всегда воспринимая точно, так как игру слов она не понимала, выглядела – наивной и глупенькой, отчего им двоим, казалось всё сказанное смешным, это их сблизило, потом они гуляли по ночному городу. Простившись, они тут же ждали очередных свиданий. И так пролетело несколько недель.

Последний день стажировки Аби в России они провели вместе. Гуляя по городу, он, Олег, на ломаном японском и жестами умолял её выйти за него замуж, она в ответ призналась, что не может, ему, незнакомцу вот – так взять и дать свое согласие, осознавая, что если она уедет из Японии, то её маме будет очень плохо. Она у нее больная, и некому будет за ней присмотреть, а отца нет.

Он поспешил заверить, что их история любви не может вот так просто на этом закончиться, непременно приедет к ней. Она в свою очередь тоже заверила, что будет ждать от него писем, пока же вдали подумает над его предложением. Он писал часто, она первое время отвечала.

Одним летним днём, по телевизору, Олег слышит ошеломляющую новость из Японии, в 14:46 по токийскому времени произошло мощное землетрясение силой 9,0 баллов по шкале Рихтера, что потрясло северо-восточную часть японского острова Хонсю. Эпицентр землетрясения находился в акватории Тихого океана к востоку от префектуры Мияги. Сильные подземные толчки ощущались в префектурах Мияги, как раз там, где проживала Аби со своей матерью. Он не знает о ней ничего и возможности узнать, тоже нет. Такой возможности нет у его любимой девушки.

Так прошли два года. Аби по ночам вспоминала свои счастливые часы, проведенные наедине с Олегом. Он же перестал уже строить какие-либо планы.

К ней приставали со знакомствами мужчины, она избегала этого, как могла, в душе ожидая весточку от него, в душе, всё ещё где-то теплилась надежда. Но время было беспощадным.

Аби закончив учебу, устроилась в тур. Агентство. Подруга Анастасия из турагентства решала познакомить её с другом, Аркадием, успешным молодым человеком, русским, тот имел бюро переводов. Знакомство перерастало со стороны Аркадия в любовь, он сделал Аби предложение. Шло приготовление к свадьбе.

И вот, она в салоне высматривала свадебное платье, найдя то о каком, она мечтала, решила его примерить – вся сияющая вышла из примерочной. За большим витражом она увидела Олега, тот гулял, как любопытный турист по улице, рассматривая витрины.

Аби не веря глазам, выбежала. Тогда он ей сказал, что приехал по туристической путевке и просто искал её в снующей толпе, как он сказал, что был уверен в том, что ее найдет. Радуясь, повторял, что это: «Судьба!» Посмотрев на неё, не понимая с напряжением, всматривался, недоумевая: «Почему та в свадебном платье…»

Она ужимками, скороговоркой на русском и японском пыталась рассказать как жила без него и наконец, сказать, что он во всех ее бедах виноват, как никто…

Аби ругалась, била ему грудь своими крохотными кулачками, в конце концов, обессилено прогоняя. В слезах убегая назад в магазин. Он, застыв на месте, провожал в след непонимающим взглядом.

На входе та столкнулась с Аркадием, тот, прижимая ее к себе, ничего не понимал, боясь, что-либо спросить. Та пояснила, что случайно встретила бывшего знакомого из России. Они с покупками поехали домой. Олег, взяв такси, поехал за ними. Дома, Аби была вся на нервах, ночь прошла в терзаниях. Олег стоял у ее подъезда в ожидание случайного жильца, чтобы узнать в какой квартире живёт Аби. Наконец из подъезда вышел подвыпивший мужчина и навеселе как доброму приятелю сказал номер квартиры девушки.

Неожиданно уже под рассвет, он ей, позвонил в домофон. Они проболтали два часа, разговаривая обо всем, что было на душе.

Та призналась, что выходит замуж. Он её умолял на хорошем японском языке, что усиленно учил эти два года, пока жил мечтой о встрече с ней: не делать этого, передумать. Девушка твердила, что уже поздно, что он опоздал. Вдруг, в трубке стала тишина, которую нарушил лишь тихий всхлип.

Аби в смятение и в страхе плакала, боясь вновь потерять его, в слезах прощала ту боль разлуки, не выдержав, выбежала к нему. Но он уже шёл к стоянке такси. Сев в свободную машину, коротко бросил, что ему надо в аэропорт. Аби в слезах тоже поймала такси, поехав за ним, забыв о своей свадьбе, которая должна состояться уже сегодняшним днём.

Олег был на регистрации, когда Аби подбежала к администратору, спрашивая: есть ли на борту свободное место? На что ей с голливудской улыбкой сказали, что, к сожалению, нет. Она сломя голову помчалась к терминалу, крича:

– Олежка, я тебя люблю!

… «ВОЗЬМИ МЕНЯ В ЖЕНЫ! Я БУДУ ХОРОШЕЙ ЖЕНОЙ!..»

Но уже было поздно, шла посадка на самолёт. Вот так он простился со своей первой любовью.

О том, что его по-настоящему любили, он узнал от стюардессы, та ему как бы, между прочим, с женской завистью сказала, что наверно это его выкрикивали, предлагая себя взять замуж. Он был в смятение, если не сказать в шоке.

Стюардесса, многозначительно улыбнувшись, тут же с учтивостью пожелала: хорошего полета…

…Мгновенно картинка стала заволакиваться туманом, убаюкивая сном. Сквозь сон скользнула мысль: почему так бывает, судьба сводит и разводит, словно кто-то свыше с нами экспериментирует…