…Таня любила незапланированные вылеты за границу. Предлог был всегда дежурный: у того или иного «дядечки» что-то в типе юбилея, где-то там нужная встреча или простой уик-энд, и как всегда под руку тем попадался Стамбовский, которого все почему-то хотели видеть рядом с собой в компании с Таней…

…Прилетев в Турцию, они оказались в шикарном отеле, где всё включено. Перебрав за ужином. Все разошлись по своим номерам.

Утром, Таня, открыв глаза, едва различила спящего в кресле Стамбовского. Рядом с ней на большой кровати спал незнакомый мужчина. Напрягая память, она вспомнила, что это тот «богатенький дядечка», который их пригласил на уик-энд. Он, держа на ней свою руку, посапывая, постанывал. Наверно всё же, и он за ужином перебрал. Тот, тяжело дыша, перевернувшись на бок, накатил свой немалый вес на хрупкое тело Тани.

Та, боясь шелохнуться, попыталась спрятаться от него под холодное шёлковое покрывало, чуть-чуть оттолкнув того от себя в сторонку.

«Дядечка» был более чем тяжёлый.

От толчка тот приоткрыл глаза, полусонно сказал:

– А это ты Крошка!.. – протирая глаза, – извини, развезло.

Таня, натягивая на себя покрывало, прошептала:

– Ничего!.. Со всеми бывает…

Тот неожиданно спросил:

– Между нами что-то было?

Таня, испуганно кивая, сказала:

– Наверно…

«Дядечка» перенёс своё тело на неё, полежав на ней; тяжело дыша прямо в лицо Тане, сказал:

– Детка, ты мне понравилась! – раздвигая рукой ей колени, стягивая с неё треугольник ажурных трусиков.

Скомкав в кулаке, бросил на пол. Мелкая дрожь окатила Таню с ног до головы, её лоно неприлично наполнилось тёплой влагой. Его глаза гипнотически воздействовали на каждую клеточку трепещущего тела. Душа Тани уходила в пятки от манящего взгляда карих глаз.

Тот стал её брать неистово и пылко. И кажется, что ей это нравилось. Занимаясь любовью, они слышали лёгкое посапывание Стамбовцева, тот, развернувшись в кресле по горизонтали, продолжал досматривать утренний сон, а они двигались своими телами в такт его посапывания, боясь, что тот может проснуться.

Секс омолаживал Аркадия Борисовича, как партнёр он был непревзойдённый. Таня невольно сравнила его со Стамбовским, кажется, что тому было далеко до этого «дядечки».

«Дядечка?!» Судя по всему, ему было ближе к пятидесяти, но пыл в нем не остыл, сохранилась энергия «самца». Он умело ею пользовался, был нежен, груб, но главное, что ей доставлял удовольствие. Она таяла в его объятьях. И ненавидела Стамбовского за то, что тому была по барабану её судьба.

Насытившись друг другом, испытав блаженство, Аркадий Борисович, извинившись, удалился, оставив Таню наедине с сумбурными мыслями. Та долгое время не могла заснуть, только где-то под утро.

Она проснулась ближе к обеду, осмотревшись, поняла, что комнате никого нет. Испытав голод, спустилась отобедать, после чего решилась на прогулку.

Идя по цветущей дорожке, она восхищалась видами окрестностей, где находился отель. Тот находился в очень симпатичном живописном районе городка на берегу бухты в окружение скал, где воедино сливались воды двух морей. Это был престижный курорт для богатых. Даже в зимний период, отдых здесь был не менее приятным не хуже, чем летом. Однако купаться в это время года Таня не осмелилась бы. А вот погулять осмелилась. В одиночестве ей хотелось поближе познакомиться со старым городом, столько о нём слышала.

Она к этому подготовилась, надев короткую юбку, рубашку, удобную обувь, решившись осмотреть окрестности, если придётся, то полазать по скалам, чтобы лучше разглядеть местные красоты. По дороге о чем-то вспомнив, Таня вернулась в отель, в свой номер, найдя свою любимый свитерок, накинув на плечи, довольная собой выбежала из номера. Впереди знакомство с окрестностями…

…День был солнечный, ветер обдувал ей лицо, она рассматривала окрестности и была поражена всем тем, что радовало глаз. Такого в Москве не найти, тем более что её распирало от любопытства и от любознательности. Она была наслышана о Мармарис. Несмотря на европейский сервиз, здесь пахло стариной: старые крепости и замки XIV века, знаменитый Караван-сарай построенные в те времена самим султаном Сулейманом Великолепным. Невольно вспоминался сериал «Великолепный век». Только из-за одного этого ей уже хотелось познакомиться со стариной, окунуться в неё с головой побродить по торговым лавкам.

Оказавшись у стен старинного замка, не выдержав любопытства, поднялась на стену. Кажется, что вокруг витал запах того времени, присутствовал дух рыцарей – госпитальеров. Показалось, она вскользь услышала звон мечей и лязг доспехов. Ей стала немного не по себе. Она решила попасть на пляж и чем скорее, тем лучше.

Наконец оказавшись на берегу моря, выйдя на полупустой пляж, гуляя вдоль берега вдалеке в плеске волн, Таня заметила мужчину, тот махнул ей рукой, окликая по имени.

Это её смутило. Она не ожидала, что кто-то рискнёт купаться в январе, так как погода была +18. Поэтому, Таня, сделав вид, что его не узнала, отвернувшись пошла к бару, что был здесь же на берегу. Там она нашла Стамбовского, тот дремал сидя за барной стойкой. Таня попыталась разбудить, но Стамбовский даже не поднял на неё головы, был чертовски пьян. Таня была ошарашена его отношением, стала нещадно хлестать по щекам, крича, на чем свет стоит, повергая в трепет бармена, стоящего за барной стойкой.

Парень, моргая глазами, заверял:

– Я не причём… Он сам напился. Алкаш!..

На что сам Стамбовский отмахиваясь от Тани как от назойливой мухи, шамкая губами, пробормотал: «Пошла вон, Зануда!»

И как ни в чем не бывало, продолжил спать.

Бармен только пожал плечами. Тане было не по себе, ей хотелось плакать. Она внутренне доводила себя до истерики. Как вдруг почувствовала на своём плече прикосновение руки, обернувшись, увидела Аркадия Борисовича в накинутом махровом халате. Его бронзовый загар оттенял белые короткие шорты. Она стояла, потупив взгляд.

Однако его это не смутило, заметив, как зарделись её щеки, притянув к себе, на ухо шепнул:

– Привет! – обдав её пылом, с жадностью целуя в губы.

Тут же оттолкнув; она мгновенно стёрла с губ следы поцелуя.

Не найдя лучшего выхода из нелепой ситуации, Таня поспешила обратить взор на Стамбовского, тот спал. Бармен отвернувшись, сделал вид, что не обратил на них внимания. Таня поспешно села за стойку, чтобы как-то скрыть своё желание, смотреть на этого не прошеного визитёра в столь неординарной одежде. Как вдруг почувствовала, как его влажная рука, скользя по бедру, поползла под короткую юбку. Она, нервничая, бросила торопливый взгляд на своего приятеля, но тому было не до неё, где-то бродил в лабиринтах сна.

Рука Аркадия Борисовича скользнула «ниже пояса».

Таня, скинув руку, бросив на того просящий взгляд, торопливо пробормотала:

– Не здесь…

Тот, схватив за руку, потащил за собой. Таня бежала за ним в испуге глядя на спящего Стамбовского и во все глаза, смотревшего на них бармена.

Бар в это время был пуст. Спрятавшись в отдалённом месте от любопытного взгляда бармена, они оказались вне зоны видения. Аркадий Борисович стал её лапать, скользя ладонью по низу живота. Потом быстрым движением расстегнув рубашку, сорвал с плеч накинутый свитерок, сбросив вниз, резко сдавил ей грудь, массируя, приходя в неистовство, высвобождая из бюстгальтера. Наконец приспустив вниз шорты, слава богу, за полами халата никто из посторонних ничего не заметил бы, даже при желании подсмотреть; он рукой ощутил подёргивания женских ягодичных мышц и пришёл в неописуемый восторг. Это его заводило, глаза блистали как два уголька. Томная улыбка, скользящая по лицу, делала его наглым красавчиком, тело было налито мужской энергией. Таня была в немом ожидание прикосновения мужской плоти, и он не обманул её ожидания: обласканную стал брать, войдя в неё. Сработала химия тел. Кажется, что она впала в эйфорию не меньше Аркадия Борисовича. Она старательно покачивала бёдрами стараясь попасть в ритм его движений. Темп менялся, то нарастающий то замедленный. Тане было комфортно в унисоне с движениями мужского тела. Её тело было податливым. В его крепких руках оно становилось как пластилин. В её мозгу промелькнуло: где ты был раньше? Сознавая, что её плоть жаждала именно такого мужика с фигурными прорисованными накаченными мускулами. Она отдавалась ему, полностью вверяя себя как мужчине с большой буквы. Ничего подобного Таня не ощущала, не испытывала ни с одним мужчиной.

Кажется, что он касался всех эрогенных зон тела, играя ими, как играет на струнах виолончели настоящий мастер истинный виртуоз. Её тело было подобно виолончели. Он ввёл её буквально в транс. Войдя в эйфорию, он еле слышно шептал: «Зажги меня! Хочу гореть в твоих объятиях»…

И ей, и ему мир казался раем. Тела получили невесомость. Их души парили как спарившиеся бабочки. Он, прижав к себе покрывал её тело нежными пылкими поцелуями. Лёгкое головокружение говорило, что они одновременно теряют реальность. Она томно смотрела в его глаза и видела в них счастье, любовь и тонула в них, с головой уходя в глубины чувств. И вдруг, словно произошло короткое замыкание. Их тела вздрогнули, по ним пробежали судороги. Тела тут же отделились.

Глядя ему в глаза, Таня, всё ещё ощущая близость мускулистого тела, с испугом спросила:

– Я что-то не так сделала?

Аркадий Борисович вкрадчиво глядя ей в глаза томно прошептал:

– Всё так! Вы прелесть, Танюша! – кивая в сторону барной стойки, – он вас не стоит. Я вас беру себе!

Таня, застыв на месте, хлопая распахнутыми глазами, едва размыкая губы, выдавила:

– Как?!

Тот, чмокая в кончик носа, смеясь, сказал:

– Вы та, которую я долго искал!.. Будьте моей! – видя её смущение, целуя, констатировал, – вы сладкая, манкая!.. – привлекая к себе сливаясь в страстном поцелуе.

Насытившись, кусая мочку правого уха, тихо прошептал:

– Я схожу с ума… – томно глядя в её глаза, – прелесть моя, собирайте вещи, вылетаем домой!..

Таня, сияя лучезарной улыбкой, бросая взгляд в сторону, тихо с кокетством сказала:

– Хорошо! Я согласна… – выскользнув из его рук, убежала.

Он смотрел вслед, его тело вновь наполнилось мужской энергий. Он выглядел моложе и привлекательней. Она его спасла от приблизившейся старости. С лёгкостью выдохнув, кутаясь в махровый халат, поспешил за ней в отель. Вечером они вылетели в мегаполис, забыв сообщить об этом Стамбовскому…