…Вот так протекала их новая жизнь в мегаполисе, эпицентре новой яркой жизни. Возможно, краски ложились навсегда в том тоне, омрачая этим жизнь, но всё-таки иногда жизнь радовала особенно по весне. Помнится, как-то в преддверии 8 Марта жизнь кипела, бурлила ключом. Хотелось от жизни по максимуму много: счастья, любви, удачи, встреч.

Именно с таким настроем покорительницы мегаполиса сидели за столом в их любимом кафе «У Олеси». Все кроме Оли. Та где-то носилась, убежала утром и до сих пор не отметилась. Так что никто из остальных не знал: где она…

Так что их было трое, они пили кофе и не смолкая болтали, неся вздор и радуясь ему. Им казалось, что жизнь прекрасна, что они стоят не иначе как двумя ногами на пороге перемен.

За соседними столиками сидели одинокие женские группки, такие же девушки, как и они.

Однако троица глядя на них считала, что вот тем уж точно в жизни ничего не светит, где-то как-то заочно их жалея. Чтобы как-то не обидеть, старались смеяться как можно тише.

Девушки же из группок искоса бросая взгляды на троицу, шушукаясь, наверняка думали и о них тоже самое… Поэтому всем было чем заняться…

…Сплетнями жили, живут и будут жить те, кто не встретил свою половинку. Такие люди обычно бывают, заняты только собой. От них исходит «пустота» вразрез тем, кто счастлив. В зале присутствовали и влюблённые парочки, что сидя как «голубки» мило щебетали, не обращая не на кого внимания.

Таня одна из не нашедших своей половинки, пристально разглядывая посетителей, хмыкая с сарказмом, произнесла:

– Не – э! Ну, это надо, даже в такой день мы на самообслуживании. Нет ощущения праздника.

Обидчиво надувая губы постукивая кулаком в грудь, искренне призналась:

– Душа вот – вот зарыдает… – раздосадовано, – не только обидно, но и больно, просто слов нет.

Инна, суетясь за столом предлагая всем поесть новый салатик, толкая в бок Олесю, хорохорясь, вставила:

– Блин, да что, мы не москвички что, ли?! Сдались они нам, мужики… Всё-равно, если что-то и подарят, то в лучшем случае – «веник»… – вскипая, – перевелись мужики, раз бабы в кафешках грусть справляют.

С ещё большей силой толкая Олесю, многозначительно глядя на ту в упор с бравадой выпалила:

– А, гулять так, гулять!.. Тёть Лесь, подсуетись – шикуем! Давай нам что-нибудь для души организуй! – в предвкушение, облизывая губы, – тащи сладенькое! А то ведь так и умрём в девках, не побаловав себя хотя бы этим!..

Массируя рукой виски:

– Мозги как под лидокаином в штопоре.

Олеся сияя, опрометью вскочив с места, выбежала на кухню. Таня, оглядываясь по сторонам, боясь быть услышанной посторонними, цедя сквозь зубы, осаживая Инну, произнесла:

– Ну, зачем? За свои деньги ещё и толстеть… – поедая сверлящим взглядом, – сроду ты провоцируешь своими искушениями.

Вновь оглядываясь на любопытных, что краем уха вовсю наблюдали за ними, зло выдавила:

– Лично я на диете. И так не влезаю в шмотки. Вся на нервах. Одни обломы…

… А в это время, Оля металась по улицам мегаполиса…

… Снуя от ларька к ларьку, спрашивая у продавцов, что у них можно купить на 8 Марта…

Продавцы, выглядывая из окон ларьков, пожимая плечами, сетуя, говорили, что у них уже ничего не осталось. Мол, всё раскупили, да и то как правило, то что было дёшево и сердито и никому по – большому счёту не нужное.

И тут же советовали ей сходить в ближайший супермаркет. Говоря, что там были скидки. Народ просто заполонил магазин. Правда по их наблюдениям толпа разошлась, значит, всё, не нужное из серии «нате боже, что негоже», как пить раскупили. Они как один констатировали, что наверняка там осталось то, что нужно. Оля счастливая направилась в супермаркет, переходя с шага на бег.

Оказавшись внутри, поспешила в ближайший отдел «Бытовой техники», где и столкнулась лицом к лицу с продавцом.

Продавец, женщина под тридцать, явно была чем-то разочарована. Перед ней стояла большая коробка. Оля, извинившись, попросила ту помочь ей в выборе подарка. На что женщина, завидя в руке Оли две сотни долларов, зло пробурчала:

– Что показывай, что не показывай. Всё-равно денег не хватит.

Оля по-настоящему расстроилась. Продавец видя, что девушка переживает, как бы, между прочим, произнесла:

– Ну, если только вот это из отложенного… – кивком показывая на коробку. Узнав, что это вытяжка, Оля сразу же сконфузилась. Что-что, а вытяжку она не планировала приобретать даже в качестве подарка на 8 Марта. Нервничая девушка поспешно стала клацать по мобильному, набирая номер телефона «Партайгеноссе Бормана», именно так за глаза была ею прозвана Таня. Магазин был полупустой. На полках выложен только дорогой товар. Оля подошла к стеллажам, стоя у одного из них вслушиваясь в сигнал вызова, перейдя на шёпот, в напряжение пробормотала:

– Ну, совсем оглохла!» – зло, – наверно опять треплется…

…Таня же была занята поеданием пирожного, впрочем, как и остальные из неразлучной троицы.

Аппетит перебил телефонный звонок. Она нехотя ответила. Даже остальным слышался крик оппонента…

…Оля старалась быть услышанной, своим криком сообщая новость, что хотела бы купить навороченную вытяжку по бешеной скидке. Таня, переходя на шёпот, в ужасе поспешила уточнить:

– А что у нас так воняет? – тут же отвечая самой себе, – это наверно от совмещённого туалета.

Оля откуда-то издалека, звонким голосом, постаралась заверить:

– Думаю, что всем было бы хорошо на кухне.

Таня, возмущённо пыхтя, пробурчала:

– Теперь точно не ногой, чтоб выхлопные газы «не смаковать»… – признаваясь, – нет, но это как вам?! – округляя глаза.

Она, бегло посмотрев на всех в зале, заметив, что несколько человек буквально впились в неё взглядом, отворачиваясь, с возмущением в голосе прошипела:

– Блин, вот, что оказывается меня, угнетало… – негодуя, – а я дура сих пор не понимала, отчего мне так частенько было плохо, мутило.

Испуганно, боясь быть услышанной, – думала, что залетела… – недоумевая, – только от кого?

Олеся и Инна стали внимательно прислушиваться, каждая, жужжа над ухом другой, перешёптываясь, весомо предполагая, что их подружка залетела.

Инна глядя на Олесю, прикрывая рот рукой, цедя сквозь зубы, выдавила:

– Всё! Копец, залетела наша девка. – Приглядываясь к Тане, – а я ещё с утречка подумала, что с ней что-то творится. Нашла рыбные котлеты в мусорке.

Затыкая нос:

– Она их жарила, а меня мутило, только говорить нашей «фифе» ничего не стала… – оправдываясь, – настроение не хотела портить ни ей, ни себе.

Тут же предполагая:

– Неужели от Павлика? – с кривой ухмылкой, – нашла от кого! Горбачёва…

Олеся, одёргивая подругу, тут же осадила:

– Это её личное дело.

Не сдержавшись, проявляя любопытство:

– Интересно какой месяц?

Инна, стукнув пальцем пару раз по лбу, загадочно:

– Вот причина того, что она сюда прикатила.

Олеся в защиту Тани:

– Но нельзя же так… Может она и не знала о беременности. Или вообще не от Павлика, а от Евгения Белоусова.

Таня, не следя за их диалогом, всецело поглощённая покупкой подарка для всех, перешёптывалась с Олей…

…Та не обращая внимания на продавца, щебетала:

– Это наверно Инкины продукты протухли, вот тебя и мутило. Те как два сапога старого вояки вечно раскиданы по углам… – ухмыляясь, – держит как «НЗ» на всякий случай. Вдруг ей пригодятся при стрессах. У неё тогда жор нападает… – смеясь, – слона может съесть. Констатируя:

– Она, бедненькая, постоянно при них.

Таня нервничая, наскоро доедая пирожное, даже сделала гримасу:

– Фу!.. Сейчас точно стошнит.

Олеся, поспешила хоть чем-то помочь подруге, суетливо махая рукой перед её лицом. Инна предложила ей свой стакан сока.

Таня с телефоном в руке, глядя на Олесю, Инну, не оценив их заботу, продолжала щебетать с Олей, нервничая выкрикивая:

– Но почему Вы готовите из несвежих продуктов?

Олеся, испуганно хлопая глазами, поспешила заверить подругу:

– Мы не готовим из плохих продуктов.

Таня не глядя на ту пробурчала:

– Тогда почему они плохо пахнут? – недоумевая, – как вы можете это есть?

Олеся и Инна тут же понюхали остатки пирожного и сок, не понимая возмущения Тани.

Та не обращая внимания, вслушивалась в то, что ей говорила Оля:

– И всё – таки я считаю, что нам просто необходима вытяжка… – настаивая, – и как нельзя, кстати, а главное всем на 8 Марта.

Олеся и Инна возмущены, отстаивая независимость в выборе еды начали тараторить чуть ли не в один голос:

– А мы любим это.

Таня Оле:

– Надо вызвать сан обработчиков, чтобы ликвидировали вонь.

Вот на это обернулись уже все остальные посетители кафе, переглядываясь, поспешили оплатить заказ и, затыкая нос выскочить за его пределы, недоумевая: где, что, откуда…

…На другом конце города, Оля, расхаживая семимильными шагами по торговому залу, продолжала бубнить себе под нос.

Продавщица, видя, что разговор о вытяжке, буквально юлом крутилась перед ней, рекламируя:

– Берите то, что надо. Раз у вас вонь. Недорого, а главное – нужное. А то сегодня всем дарят то, что не нужно.

Оля, отмахиваясь от её назойливости резко обрывая, рявкнула:

– Да нет у нас вони. Это просто Инки нашей запашок! – тараща глаза, – так мы к нему привыкли никто практически и не замечал.

Таня, на другом конце связи удручённо приняв тот факт, панически страшась сего, призналась:

– Одна я дура.

Подруги видя изменения в лице Тани, что покрылось пятнами и на котором читалась настоящая паника, просто были в шоке от всего услышанного. Им тоже было не по себе.

Инна, боясь быть услышанной, прикрывая рот ладонью, прошептала на ухо Олесе:

– Всё, значит, точно залетела. «Брошенка!»

Олеся, вздыхая, посочувствовала Тане:

– Теперь у нас пополнение в проекте.

Испуганно глядя на Инну, перехватывая её многозначительный взгляд, испуганно сказала:

– Я не могу у меня Олька. – решительно, – так, что Иннусь, кроватку ставим к тебе. Ты всё-равно крепко спишь.

Таня рассеянно посмотрела на Инну, продолжая бубнить по телефону.

Олеся возмущённо:

– Блин, ещё приличного человека корчил из себя.

«Жмотина!»

Инна щипнула Олесю за бок, та вскрикнула:

– Больно.

Инна зашипела:

– Ей больней… – показывая искромётным взглядом на Таню.

Они были подавлены новостью. Парочка, сидящая за соседним столом за их спинами смеялась над анекдотом. Это их пробило насквозь, как разрядом тока. Инна и Олеся, как две «гусыни» тут же на них зашикали, испепеляя ненавистным взглядом.

Те поспешили встать и выйти, на ходу показывая покручиванием пальца у виска, тем говоря, что те явно с прибамбасами, если вообще не сошли с ума…

Девушка уже стоя в дверях, обернувшись, возмущённо произнесла:

– Достали! Посидеть спокойно нельзя.

Олеся, провожая ту взглядом, взгрустнула, обводя Инну и Таню встревоженным взглядом, вспоминая, как ей было когда-то хорошо и именно здесь…

… Она стала вытаскивать картинку прошлого из толщи памяти…

Год назад.

…Олеся с букетом роз вошла под руку с Аркадием в кафе. Тот был как никогда галантен и любезен. Сев за столик, они не сводили друг с друга, сияющих, восхищенных глаз. Этот момент ей тогда казался вечностью…

…Вспомнив это, Олеся вытерла набежавшую слезу.

Инна, заметив это, поспешила обнять подругу, говоря:

– Ладно, тёть Лесь. Всё пучком! Держись!..

Таня искоса бросила накоротке любопытный взгляд, тут же внимательно вслушиваясь в щебет Оли. Витая в облаках представляя…

…Она и Оля входят на кухню с подарком. Подруги охают и ахают, наперебой говоря: надо же какая классная вещь!.. И ещё, что они давно мечтали о такой вытяжке.

Радуясь, благодарят и Таню, и Олю. Таня с гордостью говорит, именно она решила, что им всем это необходимо, что без этого сейчас никак нельзя. Также не преминула сказать, что если б не она, то Олька могла и ерунду купить. Её все хвалят. Таня расплывается в улыбке, ей приятно получать благодарность от подруг…

…Таня, купаясь в признание, широко улыбаясь, вздрогнула, мозг потревожило назойливое щебетание Оли. Это окончательно её привело в реальность. Она, стараясь сосредоточиться, вслушалась, но Олькин щебет как-то резко прервался. От неожиданности, Таня стала кричать, тряся в руках мобильник:

– Алло! Ты где? От тебя одни неприятности…

Олеся и Инна с испугом смотрели на Таню предполагая самое ужасное. Каждая шептала: Всё! Точно «Брошенка!..»

…Продавщица, увещевая перед девушкой, как могла, уговаривала остановить свой выбор на вытяжке. Говоря, что и она мечтала о ней. Но только никто не дарит. Потом сдавшись, предположила:

– Я так понимаю, что у вас нет нужной суммы?!

Оля даже обиделась, поспешно показывая деньги, скомканные в кулаке, разглаживая вслух пересчитывая, чтобы, наконец убедить ту в покупательной способности. Продавщица, тоже мимоходом сосчитав, вспыхнула, как свеча, продолжая навязывать:

– Вы, молодая, поэтому не представляете, как Вам необходима эта вещь. Она для Вас просто находка! – констатируя, – если так воняет на кухне, тогда, что в туалете?

Видя, что девушка в раздумье, выдавила с сарказмом:

– Роза ветров отдыхает!.. – глядя в упор, – вам жалко денег?

Оля, испуганно:

– Да, нет, я не «Жмотина»!.. – вновь показывая деньги, – у меня есть деньги.

Таня, расслышав последняя с облегчением вздохнула, поднося телефон ближе к губам перейдя на еле слышный шёпот, поспешила сказать:

– Ладно, разберёмся. Только ты там не расходись, деньги любят счёт.

Подруги в ужасе. Таня без копья.

Инна, делая гримасы, шёпотом пробурчала:

– Капец! Оставить бабу без копья. Куда ж ей?

Олеся, пожимая плечами, вздыхая, парировала:

– Не ко мне! Ты, как хочешь, а я и так «Мать-Героиня». Инна искоса глядя на ту, ёрничая, добила:

– Зависть! Ты-то, вон даже от родного мужа залететь не смогла, не то чтоб хотя бы от Димки… – ехидно, – слабо, вот и жаба давит. Ещё минута и они перессорились бы, если б не одно, но…

Таня, не обращая на них внимания, продолжала шептаться по телефону:

– Ты мне хотя бы 500 рублей подкинь. Мне очень надо.

Вот это заставило подруг уйти в осадок. Каждая испуганно подумала: Пипец! Танька и вправду без копья. Инна многозначительно кивнула Олесе. Та, понимая немой намёк, тут же стала шарить по своим карманам, доставая деньги, незаметно отдавая их Инне. Последняя, делая беззаботный вид, тоже поспешила порыться в сумочке кивнув, дала понять, что всё в порядке. После чего парочка заговорщиц успокоилась…

… Оля по – прежнему находилась в супермаркете, отмахиваясь от назойливой продавщицы, затыкая рукой ухо, стараясь быть услышанной на другом конце связи, громко прокричала в мобильный:

– 500?! – кивая головой, – хорошо… – отключая телефон, вымученно глядя на продавщицу.

Та, с жалостью глядя на девушку, выдохнув полной грудью, сказала:

– Хорошо, сделаю Вам праздничную скидку – 500.

Берёте?

Оля кивая, сияя от радости, тут же отдала деньги, получив сдачу, вежливо попрощалась. Продавец, наверно вспомнив себя в её возрасте, считая, что подарок для мамы, крикнула ей в след:

– Вы уж обязательно вытяжку поставьте… – пребывая в хорошем настроение, бросила в шутку, – и правда вонь до меня дошла.

Нарочито размахивая рукой перед носом, потом шелестя купюрами, загадочно произнесла:

– Пойду-ка и я куплю себе что-нибудь из ненужного. Духи…

В предвкушении ожидаемого подарка:

– Хорошо, что отложила… – поднимая себе настроение, щёлкнув пальцами, хмыкнула, – на мужа надейся, а сама не плошай!

Именно на этом её стало мутить. Невольно она произнесла:

– Что-то в последнее время впечатлительная стала.

И тут же от неожиданности опешила:

– Я не поняла?! Я что беременная? – сияя, – надо тест сделать.

Она, купаясь в женском счастье с умилением посмотрела в след милой девчушке, та довольная с коробкой в руках вышла из магазина.

Оля шла по улице с гордо поднятой головой, держа коробку двумя руками перед собой.

Из ларька высунулась продавщица, улыбнувшись, выкрикнула ей в след:

– Ну что, Егоза, отоварилась?!

Оля, сделав поворот головы, кивнув, поспешила ответить:

– Да! Спасибо, вовремя подсказали! С Праздником! – ускоряя шаг, направилась в сторону метро.

Та, сияя, как начищенный самовар поблагодарила и тут же крикнула высунувшейся продавщице из соседнего ларька:

– Вот, малахольная! Понеслась, как угорелая! Мамке наверно, прикупила.

Соседка кивнув, потеряв интерес к происходящему, исчезла в окне.

Сияющая продавщица, ощущая себя женщиной после случайного поздравления, ещё что-то говорила глядя в след исчезающей из виду Оле, чтобы быть услышанной, крикнула:

– Под ноги смотри… – махнув рукой, добавила, – горюшко моё.

Кажется, тоже потеряв интерес к происходящему, тем более что Оля затерялась в толпе, исчезнув, наглухо закрыла окно.

Оля осторожно спускалась по ступенькам в метрополитен. Стоя на эскалаторе, она оглушённая шумом и гамом, задумалась о своём.

Невольно вспомнила праздник 8 Марта, что был в прошлом году в школе…

Год назад.

…Тогда ожидалось от мальчишек нечто. Но они были как всегда без какой-либо фантазии. А ведь казалось, что напоследок могли бы быть и оригинальнее. Так нет!.. В своём амплуа.

Класс сидел в угнетающей тишине. На партах девочек лежал подарок. Каждой из одноклассниц мальчики подарили по гвоздике и записной книжке. Оля, повернувшись назад, с сарказмом шепнула подруге:

– Я думала, что наши мальчики повзрослели. Ну, нет, как всегда джентльменский набор! Та искоса глядя на соседа, кивнула…

…Вернувшись в реальность, с чувством достоинства подумала, что она точно повзрослела в руках настоящий подарок.

Сойдя с эскалатора, Оля понеслась сквозь толпу с коробкой, как с ценностью.

Коробка от удара чьим-то плечом, да и от собственной тяжести спадала с рук. Та, приподнимая повыше, стараясь быть спокойной, прошептала бубня:

– Это не ерунда. Вещь!

Несущаяся толпа, буквально закрутила её. Так попав в воронку, из которой казалось невозможно вырваться, теряя сдержанность, Оля выкрикнула:

– Э-э, легче на повороте!..

Толпа, кажется, считая её лишней, вытолкнула. Девушка, онемев, посмотрела в след несущемуся кому, как вдруг её вновь попыталась закрутить новая толпа гомонящих людей. Те чуть ли не через одного были с букетами. Оля, отбиваясь от них коробкой, выскочив, зло пробубнила себе под нос:

– Прорвало что, ли их!.. – подтягивая сползающую коробку, оглядываясь по сторонам, пошла в направление перрона…

…Инна, Олеся и Таня всё ещё были в кафе. Таня поедала пирожное за пирожным, что-то говорила и говорила. Казалось, что Инна и Олеся её не слушали. Они наблюдали за её поведением, находясь в поиске каких – либо изменений в беременной подруге.

Инна поддакивая, кивая, незаметно подкинула в сумку Тани деньги, и как бы, между прочим, предложила зайти в магазин.

Таня была так удручена, что тут же согласилась. Все, встав из – за стола, направились к выходу. Через несколько минут они оказались в ближайшем супермаркете.

Инна и Олеся, кивком головы, согласовав однозначное решение, затянули Таню в детский магазин. Та сразу и не поняла на ходу продолжая что-то жестикулируя рассказывать как всегда о своём девичьем, а если ближе к теме, то обо всех своих мужчинкам. Она так и не определилась: кто ей нужен.

Олеся и Инна были заняты покупкой детских вещей. Они их трогали, оценивая на ощупь. Найдя, что вещи качественные, мило восхищались. Как бы, между прочим, советую взглянуть на них и Тане. Та, нервно озираясь по сторонам, резко бросила в ответ, что ей здесь ничего не надо. Подруги по – тихому набрав несколько вещей, довольные собой, расплатившись с продавцом, попрятали покупки в сумки.

Таня, вспомнив о чём-то решила позвонить. Она тут же кинулась рыться в сумке, чтобы найти телефон, и была несказанно поражена, когда обнаружила деньги, с уст невольно вырвалось:

– Интересно, когда это я их забыла потратить… – сияя ничего никому не говоря, побежала к выходу.

Олеся и Инна ошарашенно глядя ей в след, сочли, что та действительно не в себе. Как не посмотри, а выходки у неё даже очень странные. Решив, что ни в коем случае нельзя оставлять подругу в таком состоянии, видя, что та может и начудить стремглав помчались за ней.

Таня бежала сломя голову в направление женской одежды. Там были скидки – 70 %. Подругам ничего не оставалось, как последовать за ней.

Таня, снуя по магазину, сияя от счастья, скупала всё подряд. Продавец, миловидный парень, сновал с товаром перед ней, предлагая то, что было неликвидом. Та, кажется, была готова скупить весь магазин. Она просто обожала скидки. Но, а тот был рад, что товар наконец-то купили. Покупательница была как никогда довольная, счастливая что-то радостно щебетала из благодарности, и он тоже светился от нужности своей профессии.

Ни Инна, ни Олеся не могли её урезонить, чтобы сдержать порыв приобрести «на шару» то, что нужно и не нужно. Инна искоса глядя на ту и на перепуганную Олесю покрутила у виска, считая, что Таня свихнулась. Олеся, с ужасом глядя на Таню, призналась:

– Нет уж! Я не хочу беременеть. Лучше буду с Олькой нянчиться. Или… – кивая в сторону той, – с Танюшкиным, пару часов ещё как-то посижу.

Инна шипя:

– Все беды от мужиков. Как-нибудь без них… – кивая на Таню, – вон как девку попортили…

Они в буквальном смысле оторвали ту от покупок, напоминая, что сегодня праздник, говоря, что пусть покупают мужчины. Таня буквально вопила, что сегодняшние скидки специально для женщин, таких, как она «самостоятельных». Это было её последним аргументом и подруги включились в марафон за покупками, боясь, что Таня наделает глупости, приобретая всё подряд. Так, бегая рядом с ней, они хотя бы смогут отсортировать, что нужно или не нужно…

…Оля в это время выходила с коробкой из метро, озираясь по сторонам, пыталась найти машину, чтобы доехать до дома. Она до того устала, что руки онемели, ещё секунда и те обвиснут плетями. Все её усилия вот – вот пойдут коту под хвост. Чтобы не расплакаться, она старалась как можно крепче держать коробку.

Не найдя поблизости машины, решилась перезвонить Олесе, чтобы та вышла ей навстречу.

Неловко перекидывая коробку на одну руку, Оля попыталась свободной рукой набрать на мобильном номер Олеси, прилипнув к нему ухом вслушиваясь, ждала, когда ей ответят, но та как назло не отвечала. Пришлось набрать номер Инны и в этот момент она столкнулась с молодым человеком. Это был никто-то, а Олег Борисович. Тот, нечаянно задев её плечом, на ходу бросил:

– Извините! – рассеянно глядя на милую девушку, из рук которой выпал мобильник. Тут же поднимая, застыл на месте, на экране было фото Инны. Он где-то как-то даже растерялся. На лице было полнейшее удивление. Он ничего не понимал.

Оля, оказавшись в столь неловкой ситуации, начала оправдываться, говоря:

– Вот на 8 Марта купила вытяжку… – не зная, что сказать, неся сумбур, – её мутит, на нервах ест всякую гадость.

Олег Борисович глядя на растерянную девушку, в глубине душу почувствовал вину за происходящее, краснея на глазах милой девушки, ощутил себя нашкодившим котом. Не найдя другого выхода, извинившись, поспешил исчезнуть. Оля, согнувшись под тяжестью своей ноши, поплелась в направление дома. Исчезая в толпе пешеходов.

О.Б. подойдя к парковке сев в свою машину, нервно дёрнув руль, обескураженно пробормотал:

– Чёрт! И это как раз сегодня, когда налаживается личная жизнь… – доставая из бардачка колечко, – теперь придётся «этой» дарить. Вот засада! Блин! Жениться придётся… – мотая головой, – допрыгался, «Котяра»…

…Невольно накатило воспоминание…

…В тот день, сидя дома, он был в полном одиночестве. Настроение от выпитого виски было ну просто никакое. Хотелось чего-то особенного, но придумать, что-то конкретное, что могло бы его вырвать из лап тоски он не мог, не хватило фантазии.

Вывел из этого дурацкого положения телефонный звонок. Это была Эмма. Он, встрепенувшись, буквально воскрес. Мгновенно становясь самим собой. Как «лис» повергая даму своими дежурными комплиментами, сетуя, что её не видит, говоря, что зачах сидя в одиночестве.

Эмма, призналась, что скучала, всё никак не могла забыть его как мужчину.

Каждый, болтая ни о чем, невольно признался, что их одиночество обоюдное. Оно их сближало. Поболтав полчаса не сдерживая своего порыва, он сказал, что хочет её до безумия.

Эмма, тая от таких слов, поспешила заверить, перейдя на томный шёпот, что тоже дико хочет его. Так между ними произошёл секс по телефону.

Он, вспотев, пробормотал, говоря, чтобы та его ждала, он через 20 минут будет у неё.

Эмма, сидя на кухне, допивая холодный чай, лукаво улыбнувшись, взъерошивая копну волос, вкрадчивым голосом «промяукала», что будет ждать. О.Б. отключив телефон, сорвался с места.

Впрочем, как и она.

Та глядя на настенные часы стремглав побежала в ванную комнату, чтобы привести себя в порядок. Эти кадры жизни были в ускоренном режиме.

Он, наспех одевшись, выбежал из квартиры, на парах летя к ней…

…Сигнал соседней машины привёл его в себя, он с сожалением подумал: И так всегда на самом интересном месте. Выруливая с места парковки, прикусывая губу, все ещё думая об Эмме сказал:

– Шикарная девчонка! Такая ночь была, есть, что вспомнить. Не то что с этой, – он подумал об Инне, – так от скуки… – подытоживая, – но отцовство не прогуляешь, не пропьёшь.

Теребя волосы, расплываясь в улыбке:

– Здорово! Я буду отцом! Класс!..

Переключая скорость, плавно влился в поток машин, а их в этот день было несказанно много…

…Праздничное настроение подруг, кажется, было утрачено. Олеся и Инна войдя с пакетами в прихожею, боясь показать усталость, пропустили вперёд Таню.

Та, охая, ввалилась вслед за ними, неся два пакета. Тяжело вздохнув, переглянувшись друг на друга, Олеся и Инна поспешили на кухню. Общаться с Таней не было ни сил, ни желания.

Таня не обращая внимания, пошла в комнату. Кошка с собакой радуясь её появлению, избрав ту для себя, главной в этом доме, по ходу тёрлись вокруг ног. Но девушка была вымотана до такой степени, что не проявила радушия, тут же шикая на них. Войдя в комнату, Таня резко закрыла перед их носом дверь. Те лая и мяукая, не солоно хлебавши, побежали на свои нагретые места, теряя интерес к кому-либо.

Как только Таня оказалась в комнате, не снимая обуви, а у неё вообще не было привычки разуваться в прихожей, запрыгнула на диван, удобно пристроившись на нем.

После чего тут же торопливо стала рыться в сумке, найдя телефон, стала смотреть входящие. Как оказалось, звонков, и смс не поступало, правда, это её ничуть не расстроило. Она получила позитив в магазине, где с удовольствием потратила деньги, которые как ей показалось, буквально свалились с неба. Закрыв глаза расплываясь в улыбке, нарисовала картинку, как ей казалось реальности того, что вот – вот должно произойти…

…Таня в пеньюаре. В комнату влетает Евгений Белоусов с букетом роз, глядя на неё сияющим взглядом разбрасывает над ней цветы. Обнимает, кружит в объятиях. Она счастлива, он шепчет: люблю… Поволока тумана…

…И как-то уж очень быстро картинка размывается, коробясь в сегодняшнем дне. Подчёркивая, что это всё её фантазия. На что Таня хмыкнув, назло всему и вся, набрала Евгения. Тот как всегда вне зоны доступа. Хмурясь, но, всё же сохраняя спокойствие, набрала Павла, но и он как ни странно тоже вне доступа. Это её выбило из колеи, испортило настроение настолько, что захотелось реветь. Она отвернулась к спинке дивана, тихо всхлипывая, с обидой в голосе сказала:

– Я вам всем ещё покажу! Нашли себе девочку на побегушках… – вытирая сбегающую по щеке слезу, – всё! Теперь вы побегаете за мной. Успокоившись на этой мысли, стала тупо смотреть на стену…

…Олеся, снуя по кухне, не находила себе места, мельтеша перед глазами Инны. Она явно была в ожидание звонка, иначе она не теребила бы так нервно в руках мобильный, искоса поглядывая на него. Инна, не выдержав затянувшейся паузы, решилась спросить, делая это с нотками сочувствия, кивая головой:

– Тишина? – сочувственно глядя на Олесю, та едва сдерживала слёзы, тихо констатировала, – значит глухо… После чего, растерянно поглядывая на подругу, чтобы приободрить, сказала:

– Всё, перестань себя изматывать. Смотреть тошно. Стараясь быть уверенной, безапелляционно выпалила:

– Всё – всё – всё! Значит не твоё, забудь, как сон. Нельзя входить в одну и ту же реку дважды.

Олеся, тяжело вздохнув, глядя на Инну вопросительным взглядом, как никто это понимала и сама. Но не могла удержаться от порыва, вновь набрала Аркадия, правда ей от того не стало легче. Тот был вне доступа…

… Да и как ему не быть вне зоны доступа, если он был вообще за пределами страны в Турции, наверняка как всегда по горячей путёвке.

С недавних пор он решил женский день отмечать на море в кругу прелестниц, которые его считали богом, буквально глядели ему в рот. И это было дешевле, нежели терпеть слёзы Олеси, которая пилила ему мозг за дело и без дела. Он устал. Его душа желала парить в просторах вселенной и не быть чем-либо обременённой. Вот это можно было сделать только в Турции на море, где «всё включено» и он пользовался правом быть свободным человеком. К тому же они были разведены. И их ничего не связывало. Только по одной этой причине Олеся ему не может диктовать или требовать отчёт о том: где, что, когда?

Кажется, что он и забыл о её существование, пусть хотя бы на некоторое время. А почему бы и нет?! Он был счастлив от неограниченной свободы и ему никто не мог испортить настроения.

Находясь на пляже практически в неглиже в обнимку с девушкой, он, как «Аполлон» сияя голливудской улыбкой вошёл в воду. На шее висел мобильный, и тот как-то уж совсем не к месту стал трезвонить. Сердце оборвалось, по сигналу он понял, что это Олеся. Да и кто ещё? Настроение испортить могла только одна женщина, и это она. Сохраняя хладнокровие, всё с той же улыбкой бесшабашно бросил девушке:

– Бывшая! Соскучилась. Всё никак не привыкнет жить без меня… – показательно отключая телефон.

Игриво обдав набежавшей волной девушку, тут же взял на руки, входя вглубь. Та, жеманничая, прошептала на ухо:

– Я бы тоже соскучилась и не смогла научиться жить без тебя.

Он не смог удержаться от страстных поцелуев. Их с головой накрыла пенистая волна, они в крепких объятиях упали в воду…

…Олеся была так зла, что не знала, чем заняться, пока не вспомнила о детских вещах. Она и Инна стали по одной из них доставать из пакетов, разглядывая и радуясь. Наверняка каждая мечтала в ближайшее время иметь ребёнка.

Звонок в дверь отвлёк их от приятного занятия. Олеся, порываясь вперёд, крикнула:

– Аркаша!

Инна её придержала, резко осадив:

– Охолонь, мать…Не спеши!..

Но как ни странно её опередила Таня, та, хлопнув дверью комнаты уже стрелой летела в прихожею, топая на каблуках, как слон. Отчего разбудила котику и собаку, последняя стала пискливо лаять. Но Тане было не до неё. Она на ходу в нетерпение шептала:

– Это он! Это он!..

…Но, кажется «он» был занять другой…

…Белоусов как раз в это самое время сидел за своим «личным столиком» в ресторане, где расшаркивался перед дамой. Свидетель тому был Пётр Стамбовский, тот невдалеке сидя за одним из соседних столов искоса наблюдал за парой.

Евгений Белоусов надо отметить галантно ухаживал за дамочкой. Не выдержав, Пётр, решительно встав из – за стола, подошёл к ним, играя кривой улыбкой на пресном лице, вкрадчиво произнёс:

– Да, брат, ты не меняешься! По возрастающей!..

Респект!.. – хлопая Евгения по плечу, направляясь к выходу.

Евгений зло сверкая глазами, в след прошептал:

– Орёл всегда стремится ввысь, не то, что Вы воробьи «мелкашки».

Дама, хихикнув в кулачок, томно глядя на него, маленькими глотками допила бокал вина. Евгений обволакивая ту не менее томным взглядом, поедая, тихо сказал:

– Я такой! Всё при мне…

…Но Таня этого не знала, открыв дверь, она была очень расстроена. Вместо ожидаемого визита Евгения визит Олега Борисовича, тот стоял, застыв в дверях. За ним влетела распаренная Оля с коробкой в руках.

Олег Борисович был в напряжение, он сразу же с порога спросил:

– Где Инна?

Таня, пожав плечами, с ядом в голосе выдавила:

– Для Вас на кухне.

Тот, отстранив её в сторонку, пронёсся туда с букетом в руках, который вначале был спрятан за его спиной. В нем спрятана коробочка с колечком, на его лице читалось счастье.

Оля, едва отдышавшись, оперев коробку о косяк двери, посмотрев в след О.Б., невольно бросила, более чем изумлённо:

– Не поняла?! А что он здесь делает? – не понимая, – это кто?

Таня, пожав плечами, буркнула:

– Не знаю. Мужик с цветами.

Оля, тараща глаза в сторону кухни продолжала болтать, напрягая ту:

– Может шеф? – расплываясь в улыбке, – ничего дядя! Вежливый!

Таня, обрывая на полуслове:

– Вот именно дядя! – фыркнув, направилась вслед за ним на кухню.

Оля поспешила за ней, неся в руках коробку.

Подруги, понимая, что звонок в дверь говорил о том, что это пришли к Тане, по-прежнему занимались разборкой детских вещей, радуясь, выкладывая аккуратно на стол.

Инна, держа очередную распашонку и комбинезончик в трепетных руках, рассматривая, сияя от счастья, констатировала:

– Повезло. Девочка наверно будет.

И как раз в этот момент вбежал Олег Борисович. В упор глядя на Инну просто обомлел. Он был растерян и возмущён, тут же спросил:

– Это как понимать? Почему я не знал?!

Инна, испугавшись его появления, перепугано, отрапортовала:

– Так сама только узнала.

Глядя на Олесю ища в ней поддержку:

– Правда, тёть Лесь?

Та, стараясь выйти из этого дурацкого положения поспешно кивнула.

О.Б. стоя в смятении чувств, мялся, не зная, как поступить, по инерции, из – за спины вытягивая руку с букетом цветов, в котором была маленькая коробочка с кольцом, уже хотел отдать, даже раскрыл рот, чтобы что-то сказать, но тут же осекается.

Вошедшая за ним Таня, не обращая на него внимания, выдвинула вперёд Олю с коробкой в руках, та уже едва стояла на ногах, радуясь, сказала:

– Теперь мутить не будет.

Отстраняя О.Б. в сторону, Таня кивком головы показала на коробку, поддерживая ту руками, торжественно произнесла:

– Вуаля!

Оля, открывая коробку, поспешила показать сокровище – вытяжку.

Инна, не понимая бросила:

– Зачем?

Оля, становясь серьёзной, нравоучительно провозгласила:

– Так надо! Чтоб не ела своё проросшее, что в углу стоит неделями.

– От стресса, чтобы вес не нагоняла.

Инна, с обидой надувая губы хмурясь, пробормотала:

– Так это проросшая пшеница.

– Для похудения.

Подруги невольно переглянулись.

Таня, вздёрнув вверх нос, с удивлением спросила:

– Интересно, тогда отчего меня мутило?

Инна и Олеся, в один голос не скрывая радости, констатировали:

– От беременности!

Таня тупя, глядя на них, испуганно выдавила:

– А кто из нас беременный?

На что те, гася радость, сказали:

– Никто.

Олег Борисович, стоя в недоумении, считая, что попал в чудную, вынув из цветов коробочку с кольцом, тут же незаметно для всех спрятал в карман.

Он не знал радоваться или расстраиваться. На губах скользила идиотская улыбка.

Оля, что-то вспомнив, радуясь, достала 500 рублей, комкая в руке, отдала Тане. Сияя улыбкой довольно произнеся:

– Чиз!.. Скидка!

Таня отреагировала по – своему:

– На лачок.

Инна и Олеся сразу став серьёзными, переглянувшись, опять же в один голос констатировали:

– Вот-вот… От лака и вонь на всю «фатеру». Фу – у!.. – затыкая нос.

Казалось, что сейчас назреет ссора. Поэтому Олег Борисович подарил Инне цветы, поздравляя и её и остальных с Днём 8 Марта. Говоря, что любит делать неожиданные сюрпризы коллегам, тем более в такой день. Обитательницы этой квартиры были сражены наповал такой галантностью. Не удержавшись, хором выкрикнули:

– Всё – таки не все мужики сволочи!..

Им ничего не оставалось, как организовать праздничный стол. Посидев вместе, тем более что застолье было как никогда весёлым.

Так наговорившись вдоволь и о работе, и о любви, остались всем довольны. Даже после одиннадцати О.Б. не спешил покинуть их уютное гнёздышко. После пяти «прощаний» у двери со слезами в объятиях и со страстными поцелуями; конечно же, со стороны Инны, та немного перебрала, несчётно выпив вина; он всё же остался на ночь с ней, но поутру простился «по – гусарски». Ничего конкретно не обещая, впрочем, она и не требовала…

… Да их совместная жизнь с подругами была насыщена всеми эмоциями, так впечатляла взрослая жизнь. Каждая хотела встретить любовь, сделать твёрдый шаг по московским просторам. Но фактически все стали вне удел, так пока ничего не добившись в жизни.

Олька, закончив колледж, уехала к родителям. Инна, прожив пару лет с О.Б, так и не найдя между собой ничего общего, а именно отсутствие ребёнка, как ни странно разбежались. У того появилась очередная любовница, которая от него залетев, поставила перед выбором: или она или Инна?! Тот выбрал любовницу. Две недели Инна, как дура переживала, но потом уехала в Раненбург. Уже по дороге познакомилась с каким-то бизнесменом, переспав с ним в поезде, утром потребовала жениться на ней. Это было её в характере. Тот, именно характер и оценил в ней, поэтому и сделал, как отрезал – предложение. Говорят, что даже счастливы. Тогда, как Таня носится, как по «грядкам» от одного мужика к другому собирая «капусту», так и не определившись на ком остановиться. Иногда звонит, жалуется и завидует. И есть чему…

…Она Олеся, стала известной актрисой, сама не ожидая того, став для всех Анной Кропоткиной.

Вот и сегодняшний вечер лишний раз сказал, что она «звезда». Окинув взглядом свою квартиру, невольно взглянув на уминающую ужин Машу, улыбнулась. Вспоминая начало нового романа…