Когда Теа вбежала в стойло, Гортензия тяжело дышала и била передними копытами.

– Ты моя хорошая! – Теа ласково погладила лошадь по спине. – Не волнуйся и соберись с силами. Нам с тобой надо помочь малышу появиться на свет.

Гортензия дрожала всем телом, и Теа накинула на нее попону, продолжая ласково разговаривать с ней.

– Не успеет взойти солнце, как твой малыш благополучно родится, обещаю тебе.

Гортензия, словно поверив своей хозяйке, успокоилась, но через минуту опять начала волноваться.

Лошади в соседних стойлах притихли, как будто понимали важность происходящего.

– Ты моя хорошая, ты моя дорогая! – приговаривала Теа, недоумевая, почему так долго не возвращается Марчелло. Ей хотелось за ним сбегать, но она боялась оставить Гортензию без присмотра.

Наконец Марчелло вернулся. Но вид у него был растерянный.

– Дозвонился? – бросилась к нему Теа.

– Доктора Спадари нигде нет. – Марчелло развел руками. – Что же нам делать?

– Мы с тобой это уже проходили, не паникуй! – прикрикнула на него Теа. – Обычно животные справляются сами, мы должны только помочь.

На Марчелло ее слова произвели отрезвляющее впечатление.

– Принеси стерильные перчатки, – сказал он. – Для себя и для меня.

Когда Теа вернулась с перчатками, Марчелло надел их и осторожно засунул руку в горячее нутро кобылы.

– Ну как там, все в порядке? – нетерпеливо спросила Теа.

– Жеребенка надо повернуть головкой вперед. Он лежит неправильно, – испуганно сообщил Марчелло. – Час от часу не легче! Иди сюда, мне одному не справиться.

Гортензия была совсем мокрая, и Теа набросила на нее еще одну попону. С такой ситуацией молодой женщине не довелось еще встречаться ни разу, и она перепугалась. Марчелло же, напротив, однажды помогал ветеринару при подобных родах и запомнил, что тот делал.

– У тебя рука поменьше, – сказал он Теодолинде, – делай, что я тебе скажу. Сначала осторожно вправь внутрь копытце. Видишь, оно уже показалось? Потом нащупай головку и поверни малыша. Давай же, иначе мы потеряем обоих.

Гортензия смотрела на них темными влажными глазами, раздумывать было некогда. Теа, действуя с большой осторожностью, убрала внутрь черное копытце. «Одно дело сделано», – подбодрила она себя. Потом стала на ощупь искать головку. Марчелло в это время вводил в вену лошади физраствор.

– Ну, скоро? – спросил он.

– Я нащупала мордочку, а дальше что делать?

– Продвинь руку поглубже и доберись до шеи, – подсказал Марчелло.

– Есть! – обрадовалась Теа.

– Теперь быстро тяни на себя!

– Не получается. – Теа готова была заплакать от бессилия.

– Постарайся, пожалуйста, и следи, чтобы пуповина не закрутилась вокруг шеи, иначе он задохнется. Побыстрей, Теа, Гортензия уже на пределе, у нее может не выдержать сердце.

– Нет, ничего не выходит!

– Пусти, я сам!

– Нет, я начала, я и закончу! – Самолюбие не позволяло ей сдаться.

Вдруг на ее лице появилось радостное выражение.

– Кажется, пошло… Да, я поворачиваю его!

– Выводи головку!

Через несколько секунд показалась черная влажная мордочка, потом грудь, и жеребенок наконец вышел. Теа и Марчелло смотрели на него счастливыми, полными слез глазами, а Гортензия тут же принялась его вылизывать. Марчелло осторожно обтер кобылу чистой губкой и помог ей подняться на ноги.

– Ты тоже поднимайся, Черное Копытце, – невольно окрестив жеребенка, сказала Теа и поставила новорожденного на нетвердые разъезжающиеся ножки. Жеребенок тут же потянулся к материнскому животу и, найдя сосок, зачмокал.

– Он прелесть! – с восхищением сказал Марчелло. – Крепенький малыш!

– Глазам своим не верю! – с восторгом прошептала Теа. – Просто чудо какое-то!

– И это чудо совершила ты. – Марчелло нежно посмотрел на Теодолинду. – Я тобой горжусь.

– Сколько же сейчас времени? – спросила Теа.

– Девять часов, – услышали они сзади женский голос и, разом обернувшись, увидели Джулию.

Она стояла у них за спиной с повлажневшими от умиления глазами, ее лицо было озарено счастливой улыбкой.

– Я все видела, – призналась она молодым людям. – Это действительно чудо.

Убедившись, что с кобылой и новорожденным жеребенком все в порядке, они вместе вернулись в дом, и Джулия поднялась наверх к Джорджо. Он уже проснулся.

– Думаю, я должна открыть тебе одну тайну, – прямо с порога сказала Джулия, садясь на край кровати.

– Какую тайну? – Джорджо насторожился.

– У тебя родится братик. Или сестричка. В общем, я жду ребенка.

Давно она не чувствовала себя так хорошо и покойно, как в эту минуту. Признавшись сыну, она положила конец своим сомнениям, и на душе стало легко от принятого решения. Из памяти не выходила Гортензия, нежно облизывающая мокрого, беспомощного жеребенка.

– Когда он родится? – поинтересовался Джорджо, спокойно восприняв сообщение матери.

– Летом, – ответила Джулия. – Если будет девочка, я назову ее Кармен, в честь твоей бабушки.