Джулия приехала в «Фонтекьяру» вместе с Лео и привезла одежду для Джорджо. Остановив свой «Мерседес» перед домом, она увидела в манеже Марчелло. Он, не отрываясь от занятий, помахал рукой в знак приветствия. Из конюшни вышла Теа, ведя за собой Гортензию. Черное Копытце весело бежал следом за матерью.

– Правда, очаровательная парочка? – вырвалось у Джулии.

– Такая картина всегда трогает, – согласился Лео. – Мать и дитя – это самый прекрасный, самый поэтичный образ. Вспоминаю вас с Джорджо в первые месяцы. Вы были с ним одно целое, и я чувствовал себя рядом с вами лишним, даже ревновал. Мне казалось, что я вам мешаю, что мое присутствие вам в тягость.

Джулия посмотрела на него удивленно. Она и не думала, что ее бывший муж испытывал такие чувства. Может быть, ее вина, что Лео тогда изменил ей? Впрочем, Лео и до рождения Джорджо не хранил ей верность, не пропускал ни одну женщину.

– Я жду ребенка, – призналась она.

Лео застыл на месте.

– Ты шутишь? Рожать в твоем возрасте?

– Не так уж я и стара, чтобы снова стать матерью, нечего меня в пенсионерки записывать.

– Ребенок от Гермеса? – с детской непосредственностью спросил Лео.

Джулия кивнула.

– Поздравляю! – то ли в шутку, то ли всерьез сказал Лео и поцеловал бывшую жену в лоб.

– Я здесь, – услышали они из кухни голос сына, едва переступили порог дома.

Джорджо, стоя у плиты, мешал какое-то варево в огромном чане.

– Прошу меня извинить, но я сейчас не могу оторваться, – сказал он родителям, – иначе все пригорит.

И, продолжая мешать, подставил матери щеку для поцелуя.

– Что это? – поморщившись, спросил Лео и заглянул в чан.

– Льняное семя, ячмень и овес, – охотно объяснил Джорджо. – Скоро будет готово, варится уже четыре часа.

Он достал большой пакет и всыпал в чан отруби.

– Для вкуса, – сообщил Джорджо с видом знатока. – Как приправа для супа.

– Мы тебе привезли одежду, – сказала Джуля. – Переоденься, и поедем домой.

Джорджо уменьшил под чаном огонь и, прыгая на одной ноге, – вторая была у него в гипсе, – добрался до гостиной и остановился у окна. Глядя на манеж, где ученики Марчелло старательно выполняли упражнения, он сказал, не поворачивая головы:

– Я хочу здесь остаться.

Джулия и Лео растерянно переглянулись.

– Объясни, что значит – остаться? – спросил Лео. – Ты хочешь здесь жить?

– Мне хорошо здесь, папа. – Джорджо, наконец, повернулся к родителям. – Я занимаюсь делом, чувствую себя полезным. Не то что в школе, где вбивают в голову всякую никому не нужную чушь.

– Хорошенькое признание для интеллигентного мальчика, – заметила Джулия.

– Если вы беспокоитесь насчет наркотиков, то с этим я завязал. Но в школу я все равно не вернусь, во всяком случае, сейчас.

– Джорджо! – бросив беспомощный взгляд на Джулию, строго сказал Лео. – Не делай глупостей! Ты должен вернуться домой и продолжать учебу.

– В школу я не хочу. Я не говорю, что собираюсь всю жизнь готовить лошадям пойло, но пока это занятие как раз по мне.

– Теа и Марчелло знают о твоем решении? – поинтересовалась Джулия. – Они согласны?

– Они будут рады, если я останусь. Лишние руки им пригодятся.

– Джулия, твое мнение? – Лео посмотрел на бывшую жену.

Джулия вспомнила кошмар последних месяцев, озлобленное состояние сына, вызов в полицию, свои страхи. Снова, как и всегда, последнее слово оставалось за ней.

– Хорошо, Джорджо, – со вздохом сказала она. – Оставайся, пока не надоешь Теодолинде и Марчелло.

– Спасибо, мамочка, – обрадовался Джорджо, – мне здесь так нравится! Знаешь, кстати, скоро в «Фонтекьяру» приедет съемочная группа с телевидения, она будет снимать сериал по твоему последнему роману.

– Тебе, конечно, просто необходимо при этом присутствовать, – со свойственной ей иронией поддела Джулия сына. – Теперь уже ясно, что год ты потеряешь. Ну что ж, может, скорее за ум возьмешься.

Она вспомнила сообщение в газете о том, что мать Франко Вассалли освобождена. Значит, он снова обрел мать, а она – сына.

– Считай, что ты получил материнское благословение, – сказала она и обняла Джорджо.

Глядя на них со стороны, Лео с неожиданной для себя грустью понял, что оба, мать и сын, в эту минуту счастливы. А себя он вновь почувствовал лишним.