Румо долго и бессмысленно бродил по Вольпертингу. Кислый запах прогнал его от дыры, которая раньше была чёрным куполом, но он не нашёл другого места, где смог бы успокоиться. Каждый дом, каждая площадь, каждая улица напоминали ему о жителях Вольпертинга, о его сородичах и друзьях, а всё это вместе напоминало о Рале. Румо был в шоке, его разум не хотел верить тому, о чём говорили органы чувств: что вся его жизнь в одно мгновение бесследно исчезла с лица земли. Он не решался даже на секунду остановиться и принять безжизненную тишину, царившую в городе. И даже если это были только его собственные шаги на мостовой, его кашель и звуки, издаваемые открываемыми им дверям, когда он обыскивал дома и комнаты, то это было всё равно лучше безжалостной тишины.

Когда он, наконец, пришёл в себя, над Вольпертингом уже висела ночь. Ему стало стыдно, что он потерял столько времени, бессмысленно бегая кругом. Он направился в мастерскую Орнта ла Окро и нашёл там всё необходимое: смоляной факел, бутылку с водой, немного вяленого мяса и кремень. Мясо он положил в сумку, бутылку прикрепил к поясу, факел и кремень взял в руки и пошёл на площадь Чёрного купола.

– Что ты хочешь делать? – спросил Львиный зев.

– Мы будем убивать? – спросил Гринцольд.

– Мы направляемся в путь, – сказал Румо.

Когда они дошли до площади Чёрного купола, кислый запах почти полностью выветрился. Румо зажёг факел, встал на край дыры и посветил внутрь.

– Чёрный купол! Он не исчез! Он всё ещё тут!

Румо обошёл вокруг дыры, освещая факелом край. Втянутые внутрь острые края были не чем иным, как чёрным куполом, разделённым на шесть равных частей и опущенным в специальные щели в земле вокруг дыры.

– Чёрный купол – никакое не строение и не памятник. Это – дверь!

Теперь, когда кислый запах исчез, Румо мог закрыть глаза и принюхаться. Серебряная нить опять появилась! Тонкая и дрожащая, но чётко видимая, уходила она внутрь огромной дыры и терялась в темноте.

– И что сейчас? – спросил Львиный зев.

– Мы спускаемся, – сказал Румо и вынул меч.

 

Кровавая песня

Лестница, ведущая под землю, была такой широкой, что целая армия могла бы по ней спуститься вниз. Каменные ступени были плоскими и местами покрыты слизью. Вглубь земли вели тысячи ступенек – этакое внушающее уважение произведение строительногo искусства.

Румо недооценил глубину дыры. Он уже достаточно долго спускался вниз, как вдруг неожиданно потух факел и он остался в абсолютной темноте.

– Я ничего не вижу, – сказал он.

– Это не хорошо, – сказал Львиный зев.

Гринцольд застонал:

– Один неверный шаг и мы будем внизу быстрее, чем нам хотелось бы.

– Обычно я могу видеть с закрытыми глазами, – сказал Румо. – Но только когда есть звуки. А здесь всё так тихо.

– Тогда ты должен сам издавать звуки, – предложил Львиный зев.

– Что ты имеешь ввиду?

– Ну, например, ты мог бы спеть.

– Я не умею петь, – сказал Румо.

– Все умеют петь. Кто-то лучше, кто-то хуже. Но петь может каждый.

– Я не знаю ни одной песни.

– Я знаю одну, – сказал Гринцольд.

– Ты знаешь песню? – спросил недоверчиво Львиный зев.

– Да. Я знаю много боевых песен. Мы пели их во время сражений.

– Боже мой! Но всё-таки лучше, чем ничего. И какая песня твоя любимая?

– Кровавая песня.

– Здорово звучит!

– Я мог бы её петь, а Румо будет за мной повторять.

– Другого нам не остаётся, – вздохнул Львиный зев. – Ну, тогда начинай. Песня. Три, четыре…

– Кровь! – пропел Гринцольд.

– Кровь? – спросил Румо.

– Ты должен петь, а не спрашивать!

– Крооооовь….! – ещё раз пропел Гринцольд.

– Крооооовь! – прохрипел Румо.

– О! Боже мой! – воскликнул Львиный зев. – Ты на самом деле не умеешь петь.

– Короче, поём мы или как?

– Конечно, поём!

– Ещё раз – крооооовь!

– Кроооовь! – пропел Румо громко и фальшиво и закрыл глаза.

– Кроооовь! – Кроооовь! – Кроооовь! – Кроооовь! – Кроооовь! – отозвалось со всех сторон эхо.

Перед внутренним глазом Румо чёрная шахта заполнилась волнующимся призрачным зелёным светом, который постепенно становился слабее и вскоре совсем потух.

– Это действует! – сказал Румо. – Я вижу эхо.

– Здорово! Пой дальше!

– Кровь! Кровь! Кровь! – запел всей грудью Гринцольд.

– Брызжет издалека!

Кровь! Кровь! Кровь!

Льётся на платье врага!

Кровь! Кровь! Кровь!

Брызжет издалека!

Кровь! Кровь! Кровь!

Всем навсегда!

– Кровь! Кровь! Кровь! – робко повторил Румо.

Брызжет издалека!

Кровь! Кровь! Кровь!

Льётся на платье врага!

Кровь! Кровь! Кровь!

Брызжет издалека!

Кровь! Кровь! Кровь!

Всем навсегда!

Румо закрыл глаза. Шахта заполнилась бледным зелёным светом, и он различал все детали, каждую ступеньку, каждый камень в стене. Румо продолжил спускаться вниз.

– Размахивай клинком

и руби врага!

Руби и пой!

Убивай всегда!

– Размахивай клинком

и руби врага!

Руби и пой!

Убивай всегда!

– Кровь! Кровь! Кровь!

Брызжет из-да-ле-ка!

Кровь! Кровь! Кровь!

Льётся на платье врага!

– Кровь! Кровь! Кровь!

Брызжет из-да-ле-ка!

Кровь! Кровь! Кровь!

Льётся на платье врага!

– Маши топором

Сноси башку троллю!

– Что? – возмущённо закричал Львиный зев.

– Руби и пой!

Так как это – тролль!

– Маши топором

Сноси башку троллю!

Руби и пой!

Так как это – тролль!

– А теперь следующий куплет!

– Ну наконец…

– Мозг! Мозг! Мозг!

Брызжет издалека!

Мозг! Мозг! Мозг!

Льётся на платье врага!

– О-о-о-о-о…, – простонал Львиный зев.

Так в тусклом зелёном свете эха спускался Румо всё глубже и глубже в бесконечную шахту. В некоторых местах не хватало целых пролётов или в камнях зияла широкая трещина. На одних ступеньках попадались лужи дурно пахнущей слизи, другие поросли мхом. Но сама лестница была аккуратно построена. На километры она уходила в глубину.

Голос Румо постепенно становился сиплым, а однообразная демоническая песня начала раздражать его не меньше, чем Львиного зева. Только он решил предложить сделать перерыв, как заметил, что спуск закончился. Он стоял перед огромными каменными воротами, ведущими в тоннель. Румо открыл глаза и увидел слабый голубой свет, источник которого, вероятно, находился в конце тоннеля.

– Мы внизу, – сказал он. – Там дальше – свет.

– Свет? – спросил Львиный зуб. – Откуда так глубоко под землёй свет?

– А мы просто посмотрим, – сказал Румо.

Пол тоннеля был тоже покрыт лужами вонючей слизи. С потолка, который находился на высоте не менее ста метров, капала вода. Время от времени в темноте слышался писк, вероятно крысы или летучие мыши. Голубой свет в конце тоннеля становился ярче с каждым шагом.

– Странное место, – сказал Румо. – Кто всё это построил?

– Очень тут неуютно! – сказал Львиный зев.

Когда Румо вышел из тоннеля, то на мгновение потерял чувство равновесия. Он стоял на каменной скале немного выдающейся вперёд над огромной впадиной. Низина из чёрно-голубых камней была покрыта множеством тёмных озёр. То тут, то там висел в воздухе светящийся туман. Над всем этим в сотнях метров над головой виднелся небосвод, вниз с которого свисали гигантские каменные сосульки. С этих сосулек постоянно капала вода. Всё пространство вокруг было погружено в сверкающий голубоватый свет.

Румо был поражён таким необычным пейзажем.

Даже капли, летящие вниз с каменных сосулек и собирающиеся в лужи, светились и казалось, что идёт дождь из голубого света. Чёрные птицы, или может быть летучие мыши, или что-то похуже летали над подземной долиной.

Румо вынул меч и поднял его вверх, чтобы Гринцольд и Львиный зев могли посмотреть на причудливую панораму.

– Боже мой! – прошептал Львиный зев.

– Откуда идёт это голубое свечение? – спросил Румо.

– Наверное, от фосфорицирующих губок или грибов, – объяснил Львиный зев. – Я такое часто видел в пещерах.

– Подземный мир , – сказал Гринцольд.

 

Нефтяное озеро

Каменная скала была влажной, а постоянно падающие сверху капли так её отполировали, что на ней почти невозможно было стоять. Любой неверный шаг мог закончится сломанной шеей. Но Румо спускался медленно и осторожно и невредимым добрался до дна впадины.

Здесь внизу туман казался плотнее и одновременно с этим ярче, голубая вода падала как лёгкий дождик. Румо увидел и почуял, что тёмные лужи были лужами нефти. Запах этого ландшафта был несравним ни с чем ранее известным Румо. Он был чужим и таинственным, ядовитым и опасным. Румо закрыл глаза. Серебряная нить танцевала где-то в глубине гигантской пещеры и терялась далеко вдали в голубом тумане. Румо решил следовать за нитью.

Нефтяные лужи стали попадаться чаще, а их запах становился назойливее. Румо приходилось их далеко обходить. У некоторых луж сидели маленькие пушистые существа с крючковатыми клювами. Они с любопытством и недоверием смотрели на незваного гостя и посылали ему вслед возмущённые носовые звуки.

Ядовитый запах был таким сильным, что Румо стало тяжело дышать. Он полез на небольшую возвышенность и, добравшись до её вершины, неожиданно остановился.

– Что случилось? – спросил Львиный зев.

Румо смотрел на огромную нефтяную поверхность. Она простиралась от левой стены пещеры до правой и терялась далеко впереди. Это уже не было лужей. Это было озером. Путь Румо был отрезан и когда он закрыл глаза, то с ужасом увидел, что серебряная нить пропала! Или тяжёлый запах нефтяного озера перебил её, или она на самом деле оборвалась. Румо не знал что делать. Беспокойно бегал он туда-сюда по берегу.

Голубой туман шевелился над озером, светясь и пульсируя, как живое существо.

 

Рала просыпается

Как только Рала открыла глаза, в нос ей ударил кислый запах.

Было абсолютно темно. Наверное, она проснулась среди ночи. Рала помнила лишь, как после тяжёлого дня совершенно без сил свалилась в постель. В небольшом озере около Вольпертинга она целый день проводила уроки плавания, пока руки не перестали её слушаться.

И когда она, наконец, пришла домой, то около дверей встретила Орнта ла Окро, старого столяра. Ей показалось, что он хотел её что-то рассказать, но он просто быстро её поприветствовал и исчез в ночи. Почему в последнее время перед ней все так неестественно себя ведут? Она ужасно раскаивалась в своём прыжке в Вольпер.

Рала поела немного хлеба, выпила кружку молока и упала на кровать, где она могла ещё секундочку подумать о Румо, прежде чем уснёт.

А теперь она проснулась, её конечности всё ещё болели и были будто налиты свинцом. Они были такими тяжёлыми, что Рала не могла встать, такими тяжёлыми, что она не могла двинуться. На самом деле он совершенно не могла двигаться. Рала начала паниковать, она попыталась дёргаться и кричать, но смогла выдавить из себя лишь испуганное рычание.

Инстинктивно она включила своё обоняние. Тут был уже знакомый кислый запах, будто к ней прилипший, и ещё что-то.

Металл.

Да, Рала чуяла, что всё её тело было заключено во что-то металлическое – кокон из свинца.

Теперь она начала паниковать по-настоящему. Рала находилась в гробу. Она была заживо похоронена.

 

Мёртвый Йети

– Рала! – отчаянно закричал Румо и его голос полетел над озером. – Рала!

– Рала! Рала! Рала! – ответило многоголосое эхо откуда-то сверху, как будто оно заблудилось между сталактитами. Что-то угрожающе затрещало и захрустело, и вниз посыпались мелкие камни. Маленькие крючконосые пушистые зверюшки, которых тут была тьма тьмущая, мгновенно спрятались в щелях скал и под камнями. И тут раздался грохот: камень, размером с большое бревно оторвался от потолка пещеры и упал в озеро, громко булькнул, и опять воцарилась тишина.

– Очень нестабильная тут обстановочка! - заметил Львиный зев.

– Эй! – прошептал чей-то голос прямо из тумана. – Ты с ума сошёл?

Румо крепче схватил меч.

– Битва? – спросил Гринцольд.

– Не знаю, – сказал Румо. – Там кто-то на озере.

Неизвестное и непредсказуемое существо? Говорящий туман? Живая нефть? Он был готов ко всему.

От тумана отделилась тень и превратилась в длинную лодку, в которой находилась фигура исполинских размеров. Фигура была замотана в чёрный плащ с капюшоном и стоя управляла лодкой, отталкиваясь от дна шестом.

– Ты что, совсем чокнулся, малыш? – прошептала фигура. – Кто же тут так орёт? Этот проклятый камень чуть в меня не попал!

– Извините! – сказал Румо.

– Тс-с-с-с! – прошипел закутанный великан. – Здесь только шепчутся, понятно?

Румо кивнул.

– Что ты тут потерял? – великан аккуратно причалил к берегу.

– Я кое-кого ищу. Моих друзей.

– Ох-ох-ох! Ты один из этих дворняг? Точно! Это были твои друзья?

– О чём ты говоришь?

– Послушай, малыш: твои друзья проходили тут. И ты должен радоваться, что тебя с ними не было. Ты можешь жить. Они должны умереть. Так что иди туда, откуда пришёл. И радуйся жизни. Ты настоящий счастливчик, – и чёрная фигура попыталась отчалить от берега.

– Подожди! – громко крикнул Румо.

С потолка пещеры посыпались камни.

– Тс-с-с! – прошипел великан. – Тебе жить надоело?

– Ты знаешь где, мои друзья? – прошептал Румо.

– Может быть.

– Можешь меня туда отвести?

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что я не такой сумасшедший, как ты!

– Можешь перевезти меня через озеро?

– Могу, но не повезу.

Румо задумался.

– А что если я начну кричать, и всё тут развалится?

– Ты на это не решишься!

– Рала! – со всей силы закричал Румо. – Раааалааааа!

По пещере пронёсся треск, вдали что-то хрустнуло и они услышали, как там, вдалеке, в озеро с глухим грохотом упал сталактит. По нефтяной поверхности пошли мелкие волны.

– Садись! – прошипел великан, втянув голову в плечи. – И не открывай рта! Тебе на самом деле надоело жить!

Румо запрыгнул в лодку.

– Сядь! – прошептал чёрный. – И заткнись!

Румо послушался. Великан отчалил от берега. Беззвучно поплыли они в светящемся тумане.

– Ты их видел? – прошептал Румо.

– Может быть. Может быть, я видел, как врахоки перенесли через озеро толпу дворняжек. Может быть, они были без сознания и висели в сетях. А может и нет.

– Врахоки?

– Я сказал врахоки? Может быть. А может и нет.

– Можешь отвести меня туда, куда унесли моих друзей?

– Может да, а может и нет. Это невозможно.

– А ты знаешь, что я умею петь? Не очень хорошо, зато громко!

Богатырь ухмыльнулся.

– Кровь! – оглушительно громко запел Румо. – Кровь! Кровь брызжет издалека!

Сталактиты затрещали, как тающие на солнце сосульки.

– Тс-с-с-с! Прекрати! Ты – псих! Я не могу тебя туда отвести! Это слишком далеко. Я отвезу тебя к другому берегу и всё на этом. Дальше ты должен идти сам.

– Согласен.

Некоторое время они плыли молча. Затем лодочник спросил:

– Скажи-ка, откуда ты, собственно говоря, знаешь эту демоническую песню? Где же я мог её слышать?

– Эй! – раздался в голове Румо голос Гринцольда. – Откуда я знаю этот голос?

– Можно спросить, кто или что ты? – спросил Румо.

Фигура повернулась. Около капюшона пролетел лоскут тумана и осветил череп с близко стоящими пустыми глазницами и мощным выступающим вперёд подбородком. Необычным и пугающим было то, что череп был не белого, а чёрного цвета.

– Я – мертвец, – сказал скелет.

Румо съёжился и немного отодвинулся назад.

– Эй, только не наделай от страха в штаны! Я сказал, что я мертвец, а не смерть. Не путай посланника с посланием.

– Секундочку! – сказал Гринцольд. – Эту фразу я уже однажды слышал! Этот голос… мне знаком этот голос…

– И осторожнее там, на сиденье, не дёргайся сильно, а то наткнёшься на мою косу!

Румо заглянул под сиденье. И точно, там лежала огромная коса.

– Коса? Ну, конечно! Клянусь всеми демонами! – проревел Гринцольд. – Это он! Это тот тип, который меня убил!

– Коса? – непонимающе спросил Румо. – Что ты ею тут внизу делаешь?

– Головы кошу!

– Конечно! Например, мою! – рассердился Гринцольд. – Это он! Это мой убийца! Я хочу его убить! Дай мне это сделать! Пожалуйста!

– Заткнись! – тихо пробормотал Румо.

– Что ты сказал? – подозрительно спросил скелет.

– Ничего! – ответил Румо.

– Спроси, как его зовут! Спроси его имя!

Румо задумался: как может он встретить тут внизу кого-то, кто сотни лет назад убил там, наверху, в Замонии Гринцольда?

– Как твоё имя? – спросил Румо.

– Моё имя? – хрюкнул перевозчик. – Все зовут меня Шторр-жнец.

– Я знал! – заревел Гринцольд. – Шторр-жнец! Невероятно! Шатается тут кругом безмятежно! Это же хладнокровный убийца! Вытаскивай меня! И дай мне его убить! Пожалуйста! – А как тебя зовут? – спросил Шторр-жнец.

– Румо.

– Румо? Скажи, а тебе уже говорили, что…

– Да, говорили.

– Румо, ты должен его убить, слышишь? Пожалуйста! Моя смерть на его совести! Убей его! Убей его так жестоко, как только можешь!

Румо попытался игнорировать вопли Гринцольда.

– Шторр-жнец, есть у тебя история? – спросил он.

– У каждого есть история, – ответил Шторр. – А в моей гарантированно имеется даже пара-другая трупов.

– Расскажешь мне? – вежливо попросил Румо.

 

История Шторра-жнеца

Как корабль-призрак беззвучно скользила лодка в светящемся тумане по чёрному озеру. Шторр снял капюшон и посмотрел на Румо пустыми глазницами.

– М-да, – начал он. – Я тут немного приврал. Вообще-то, по правде, я не совсем мёртв. Иначе я бы тут не болтался, а? – скелет хрипло засмеялся.

– По-сравнению с настоящим мертвецом я очень даже жив, но по сравнению, скажем, с тобой, я – полутруп. Моя история – сумасшедшая и я не требую ни от кого в неё верить… Но тому, кто будет утверждать, что это ложь, я срежу своей косой голову, как цветок полевого мака. Ты понял меня?

– Понял, – сказал Румо.

– Она начинается так: наша армия Диких йети с Северных гор блуждала по Замонии, чтобы, м-да, чтобы нести всем страх и ужас, ну то, чем обычно занимаются йети, когда они молоды. Мы думали, что мир принадлежит нам и если понимать это дословно, то в то время он нам и принадлежал.

Румо посмотрел вперёд на озеро. Его поверхность переливалась всеми цветами радуги.

– Что это были за времена! У нас внутри всё горело! Не важно, в какой кабак мы заходили – оркестр сразу же замолкал и мы получали бесплатное пиво. Кто мог нас остановить? Мы направлялись к Драконгоре, так как в то время это было именно тем, чем занимались все армии наёмников – осаждали Драконгору.

– Я знаю, – сказал Румо.

– Ты что, силён в истории? М-да, тот, кто не участвовал в осаде Драконгоры, не считался настоящим солдатом. Судя по слухам, там было чем поживиться: гигантский алмаз размером с дом, шахты, в которых можно голыми руками отламывать золото со стен, пещеры, полные драгоценных украшений. "Эй!" – крикнули мы, подойдя к горе. "Вы, тупые динозавры! Сейчас мы к вам поднимемся и пнём под ваши толстые динозавровые зады!" – скелет глухо засмеялся.

– И тогда они вылили на вас смолу, – тихо сказал Румо.

– Эй, откуда ты знаешь? – йети был удивлён. – Точно, парень, проклятые динозавры залили нас смолой. Что это было за свинство! А что нам оставалось делать? Мы же – йети! Пара капель смолы не заставили нас убраться назад в горы. "Эй, буквоеды!" – ответили мы. – "Тупые писаки, это всё, что у вас есть?"

– И тогда они вылили на вас расплавленный свинец, – сказал Румо.

– Проклятье! Малыш, ты на самом деле кое-что знаешь! Хочешь сам дальше продолжить?

– Да, ладно, – ответил Румо. – Извини.

Йети упёрся в шест и оттолкнул его:

– Ну вот, теперь я забыл, на чём остановился…

– Они облили вас свинцом, – помог Румо.

– А, точно. Кипящим свинцом. И я скажу тебе – это уже кое-что покрепче. Мы потеряли половину наших парней. Можно сказать, что с того момента началась наша полоса неудач, – йети обернулся и тихо засмеялся. – Неудач, понимаешь?

Румо механически засмеялся.

– Итак, мы отступили. И теперь только начинается по-настоящему ужасная часть моей истории, можешь мне поверить, – Шторр вздохнул и повернул лодку, объезжая скалу.

– Мы опять двинулись по Замонии, так, зигзагом, понимаешь? Так как каждый раз, когда мы встречали на своём пути что-то, хоть немного напоминающее крепость или замок, мужество покидало нас, а некоторые мои солдаты начинали плакать. Армия хнычущих йети – не очень приятное зрелище, особенно, если ты – предводитель. Нам срочно нужна была победа, понимаешь, хоть одно победоносное сражение, иначе вскоре наступил бы конец армии диких йети. И вот мы стоим на границе Унбисканта. Знаешь Унбискант?

– Я как-то читал, что Унбискант состоит из мыслящего зыбучего песка, – ответил Румо.

– Ты один из этих умников, которые умеют читать? Нечего теперь удивляться, что у тебя не все дома, – сказал йети. – Но ты прав – мыслящий зыбучий песок. Но тогда я не знал этого. Итак, мы подходим к границе Унбисканта, а там никакой армии защитников, никаких стен, ничего. Только песок. Только я хотел подать сигнал к атаке, как в моей голове прозвучал голос:

– Не делай этого. Я – мыслящий зыбучий песок. Вас затянет в меня.

Шторр иронично засмеялся.

– Конечно, я подумал, что это трюк. Мы слышали об огромных сокровищах, находящихся в жерле вулкана в центре страны, поэтому меня, как молодого йети, какой-то голос в голове не мог привести в замешательство. Я выстроил свою армию в одну шеренгу и отдал приказ к наступлению.

На мгновение Шторр перестал отталкиваться шестом.

– М-да, нас затянуло в зыбучий песок. Всех, после первого шага. Хлюп – и нас нет! Очень неприятная вещь задохнуться в зыбучем песке, могу я тебе прошептать.

Он оттолкнулся шестом, и лодка поплыла дальше.

– Но это ещё не всё, о, нет! Зыбучий песок не просто убивает, он отделывает тебя по полной программе – он стирает мясо с твоих костей. Мы скользили всё глубже и глубже и песчинки стирали наши лица. Они засыпались к нам в нос и в череп, смешивались с нашими мозгами. И теперь всё началось сначала, так как хотя мы давно уже были мертвы, мы начали опять мыслить! Моя голова всё ещё заполнена мыслящим песком.

Йети покачал головой и Румо услышал шорох пересыпающегося песка.

– Не знаю, как долго, как далеко, через какие подземные каналы и дыры мы скользили вниз. Мне показалось это вечностью. Быть заживо погребённым – ничто по сравнению с этим! И потом, наконец, мы вышли наружу в этой пещере – выпали через дыру в потолке и шлёпнулись в это проклятое озеро, все, кто ещё из нас остался. Нефть впиталась в наши кости, сделала их чёрными и гибкими. Не знаю, что в этой нефти есть, знаю лишь только, что в ней целая куча энергии. В ней полно жизни, сохранившейся с древних времён, жидкая сила! Итак, мы – мертвы, но всё-таки немного живы. Бессмертные, так, кажется, говорят. Ни целое, ни половина. С полными черепами мыслящего песка.

Румо был поражён. Гринцольд тоже замолк. Судьба йети удивила даже его.

– Чтобы чем-то заняться, мы вырезали лодки из огромных кусков каменного угля и с тех пор плаваем здесь. Редко когда у нас появляется пассажир. М-да, вот моя история, парень. По крайней мере, до настоящего момента.

– Очень интересная история!

– Я же говорил!

Туман немного рассеялся и лежал на нефти как тонкое искрящееся голубое покрывало. Румо вдруг увидел ещё лодки, скользящие к ним, с похожими на Шторра закутанными большими фигурами в них.

– Мои солдаты, – гордо сказал Шторр. – Мои бессмертные солдаты.

– Куда именно мы плывём? – спросил Румо.

– К другому берегу. Тебе же надо в Гел, или нет?

– Гел? Что такое Гел?

– Город дьявола. Безумное королевство Гаунаба. Туда отнесли твоих приятелей.

– Здесь внизу есть город?

– Да, и что за город!

– Кто такой Гаунаб?

– Ну, властелин Гела. Сумасшедший, – Штор покрутил пальцем у виска.

– Если там мои друзья, то я иду туда. Я хочу в Гел!

– Я так и думал. Ты совсем спятил, – засмеялся скелет.

– Эй, парни! – крикнул Шторр. – Гляньте, у меня клиент!

– Тс-с-с! – сделал Румо и показал вверх.

– Здесь больше нет сталактитов, – Шторр посмотрел вверх на потолок пещеры, гладкий и чёрный. – Здесь мы можем нормально разговаривать.

Другие лодки подплыли ближе.

Существа в них были похожи на Шторра и носили такие же плащи. Из капюшонов выглядывали чёрные черепа, а в лодках лежало тяжёлое оружие: мечи, дубинки, топоры. Лодки подплывали медленно, со всех сторон. Румо стало не по себе. Он положил руку на рукоятку меча.

– Убей его! – прошептал Гринцольд.

– Этот малыш хочет добровольно в Гел! – смеясь, сказал Шторр своим парням – Как вам это нравится?

– Отличная идея!- крикнул в ответ один йети. – Почти также хороша, как шагнуть в зыбучий песок.

– Точно! – крикнул другой. – "За мной!" – сказал он. "За мной, парни, скоро мы станем богатыми!"

Йети грязно засмеялись.

– И я должен теперь это вечно выслушивать, – пробурчал Шторр. – Вот сделаешь один раз ошибку…

– Эй, парень! – крикнул один из йети. – Будь осторожен, не попади к врахокам, когда пойдёшь в Гел.

– Заткнись, Окко! – приказал Шторр.

– Кто такие врахоки? – спросил Румо.

– Послушай, – сказал Шторр и наклонился к Румо. – Я понял, что тебя не отговорить от желания пойти в Гел. Это полное безумие, но я не возражаю… Если я расскажу тебе, кто такие врахоки, тогда ты всё ещё раз серьёзно обдумаешь. Итак, рассказать тебе, про врахоков?

– Нет, – ответил Румо.

– Эй, парни, он не хочет, чтобы его отговорили! – крикнул Шторр. – Это я называю это смелостью. Это такой вид смелости, которого у нас больше нет.

– Этот малыш просто дурак! – ответил ему Окко. – С тех пор, как в моей тыкве мыслящий песок, я дважды подумаю, прежде чем что-то сделаю. И последнее, что я бы здесь внизу сделал, так это добровольно пошёл бы в безумный город.

– Именно! – сказал Шторр. – Мы слишком много думаем. Мы превратились в банду трусов.

– Ну, тогда иди с ним! – крикнул Окко. – Покажи парню дорогу в Гел. Так, как ты нам показал дорогу в зыбучий песок.

Шторр торопливо начал грести дальше.

– Тупицы! – фыркнул он. – Такие злопамятные!

– Прости нас, малыш! – крикнул им в спину Окко. – Мы мертвы, но нам всё ещё не надоело жить!

Его приятели засмеялись.

– Ты понял, да? – сказал Шторр. – Проклятье, они мертвы! Но всё-таки они не достаточно безумны, чтобы пойти в Гел. Здесь, внизу, нет пощады. Нет законов. В Геле царит безумие, это – гигантская психбольница Гаунаба.

Вдалеке показался берег. Румо беспокойно ёрзал.

– И как я попаду отсюда в Гел?

– Есть несколько путей. Я на самом деле не знаю, какой тебе посоветовать. Они все опасны. Ты можешь пойти через Зал Гаунаба, но этот путь длиннее, намного длиннее, чем другие, да и вероятность встретить врахоков самая высокая. Ты можешь пойти через Холодные пещеры, но там очень холодно и там, кажется, живут ледогруды. Есть тайные тропы через потолок подземного мира, но их надо очень хорошо знать, если не хочешь заблудиться. Лучше всего иди просто прямо, все пути подземного мира рано или поздно приводят в Гел. Вопрос лишь в том, как далеко ты сможешь пройти. Здесь, внизу, есть только два направления – вперёд и назад.

– Я не пойду назад.

Шторр вздохнул. Лодка ударилась в берег. Румо выпрыгнул на землю.

– Ну, ладно, – сказал Шторр. – И когда ты дойдёшь до Гела, что будешь делать?

– Я войду в город и освобожу моих друзей. А затем я подарю Рале шкатулку.

– Кто это Рала? И что за шкатулка?

– Рала это… моя возлюбленная, – неуверенно сказал Румо. – Я вырезал для неё шкатулку из древесины нурненвальдского дуба.

– Ого! – засмеялся Шторр. – Всё лучше и лучше! Шкатулка! И из-за неё ты в одиночку идёшь в Гел? С этим ножом для сыра?

– Замочи его, пожалуйста! – простонал снова Гринцольд.

– Что-то подобное я уже сделал. Без ножа.

– Ну, конечно, сделал, малыш. Ты мне нравишься,- ухмыльнулся Шторр. – У тебя точно крыша поехала.

– Спасибо,- сказал Румо.

– Это не было комплиментом, – сказал Шторр. – Это было оскорблением.

– Я поблагодарил не за оскорбление, – сказал Румо, – а за перевоз.

Шторр засмеялся, затем оттолкнул лодку от берега и исчез в тумане.