То, что у меня оказались подлинники текстов, я обнаружил утром. Ненавижу это слово «ксерить», но именно так я поступил накануне. Нужно было дождаться, когда никого не будет рядом, чтобы пачку бумаги скопировать.

Ее и трогать-то боязно, а тут класть в это пластмассовое достижение цивилизации. Завуч наш, Римма, к аппарату этому чудесному, полученному от спонсоров, никого не подпускает, и только «по острой производственной необходимости» сама что-то ксерит. Например, брошюры по садоводству. Поэтому план отвлечения Риммы от аппарата я продумал основательно и выполнил филигранно. Пока ей по другому телефону задавали дурацкие вопросы, на принесенной с собой бумаге всю операцию произвел. Знала бы она, что только что прошло через вверенное ей оборудование, она меня почти застала на месте преступления, но бумажки для отвода глаз — вот они, а тексты в портфеле.

Потом, как совершеннейшие заговорщики, мы с Аней Сойкиной встретились в темном углу, и она забрала конверт толстый, даже не потрудившись скотч оторвать и посмотреть, что там.

Будучи человеком порядочным, я решил немедленно тексты ей вернуть. Ведь, возможно, подмена уже обнаружена и меня заподозрили! Другими словами, не дожидаясь факультатива, я выскочил из дома, Ане позвонив, но ничего не сказав, а только убедившись, что она дома. Я никак не успевал уже в школу и потому, сказавшись больным, пообещал Римме по возможности к пятнадцати часам быть, но она, услышав про грипп, запретила мне в школе появляться вовсе и велела вызвать врача.

А дальше и начинается вся история. Взбежав по лестнице на второй этаж ее дома — а я там раньше никогда не бывал, знал только адрес, — я позвонил, но дверь никто не открыл. Но я явственно слышал мужские голоса за дверью…

Ну что же… Девочка уже взрослая, имеет право на успех. Выйдя на улицу, я позвонил ей из автомата, но никто не взял трубку. Хорошо.

Разгуливать по городу с текстами — дело неблагодарное. А то, что девчонка их вынесла из дома, принесла в школу, — глупость невероятная. Как я вообще мог придумать такое? Но азарт, но истины свет неверный и явственный. Да и знать никто не мог в принципе. Были же фотокопии. Она понемногу мне все листы принесла, и я их переснял. Но тут захотелось более явственных доказательств. Отксеренных.

Я спрятал пакет на груди. Прямо под свитер. Пакет жесткий, почти картон. Придя домой, решил немедленно пакет переложить в то надежное место, где он и находился все это время. Там, где фотокопии. Но сделать этого мне не пришлось. Дверь в мою квартиру подалась…

Двое гостей стояли ко мне спиной. Так вот, не поворачиваясь, они и приказали мне лечь на пол. А обернувшись, чтобы бежать опрометью, я обнаружил сзади третьего, уже в маске, и приказ выполнил.

Спрашивать ничего не хотелось, да меня и не спрашивали. А гости методично, но без шума снимали книги со стеллажей, рылись в столешницах, снимали пачки газет с антресолей. Наконец, удовлетворенно хмыкнув, засуетились над некоторыми бумажками. И тут я оказался в затруднении. Бог хранил тексты или дьявол. Мне сунули в лицо фотокопии, черновики моей работы… Все, кроме подлинника. У них и мысли не возникло, что они так близко от текстов. Вот только руку протяни.

— Лежите и головы не поднимайте. Откуда у вас это?

— Так, досталось по случаю.

— По какому?

— В городе Ленинграде.

— Давно?

— Давненько.

— Где?

— В архиве. В Публичке. Случайно.

— И вы знаете, что это такое?

— Всего лишь версии. Сюжет для романа.

— Вы уверены?

— Я же ученый.

— И как нам найти этот архив?

— Я мог бы показать. Но это далеко, и все так переменилось.

— Хватит заливать.

— А ордер у вас есть? — осмелел я от отчаяния.

— Ордера на смерть не дают. Она без ордера приходит. Лежать, пока из квартиры не выйдем. Потом квартиру не покидать, она охраняется. Телефон мы сейчас отключим. Вечером поедем.

— Куда?

— В Ленинград.

— Шутите?

Мне наступили на затылок. Больно было и обидно. Я лежал на полу лицом вниз, в щеку впивалась не то спичка, не то палочка, ветка малая, сухая, и слышал, как отрывают телефонный аппарат от провода.

— Лежать еще пять минут. Потом сидеть. К окну не подходить. На лестницу не выходить. Приготовить паспорт, собраться. Вечером едем в аэропорт.

— В какой?

— Там узнаешь. Через десять минут в квартиру войдет наш человек. Сам войдет. Глупостей не делать.

Все. Дверь закрылась.