На этом кончается история человека по имени Хасан ас-Саббах. Земное же существование сайидны Хасана, худджи Аллаха, продлилось еще долго. Старик медленно дряхлел в своей келье, превращаясь в живую икону, отдаляясь все больше от живущих под солнцем. Незадолго до смерти он приказал убить и второго своего сына, дважды уличенного в пьянстве. Алух-Амут к тому времени превратился в обитель теней, бесшумных, молчаливых исполнителей воли всевластного хозяина, видевшего всякого человека насквозь и вымерявшего его жизнь одним взглядом. А сам он казался бессмертным, непостижимым существом, навсегда застывшим в облике невероятно древнего старца с пронзительными глазами. Даже смерть пришла к нему не так, как к обычным людям. Слуга входил поутру в келью, внося скудную пищу, и забирал прежнюю, нетронутую. А старик стоял на коленях спиной к двери и смотрел в небо, бездонное и пустое. Когда наконец слуга понял, что уже вторую неделю забирает пищу нетронутой, то в ужасе кинулся к начальнику стражи. А тот, зайдя в комнату, приказал послать за Кийей Бозоргом Умидом.
Человеческая смерть не тронула Хасана, не осквернила смрадом и тлением его черты. Он остался таким же, как и при жизни. Его похоронили в глубине крепости, в тайной пещере в самом центре утеса, а ее завалили потом камнями. Следующим главой всех людей Истины, признавших имамат Низара, сына ал-Мустансира, стал Кийа Бозорг Умид, в последние годы собравший в руках всю реальную власть.
Созданное Хасаном государство оказалось долговечным. Хотя мечты завладеть всем Ираном и Ираком были оставлены еще при жизни Хасана, цепь захваченных крепостей, сообщавшихся друг с другом, выдержала весь хаос позднего сельджукского времени и нашествие крестоносцев. Уничтожили страну Истины лишь монголы, свято верившие в свою простую и незыблемую правду: что подлунный мир создан для Чингисхана и его сыновей. И что лучшее доказательство тому – непрерывная череда их побед над всеми народами и племенами.
Учение последователей истинного халифа Низара, исмаилитов-низаритов, благополучно пережило монголов и дожило до наших дней. Сейчас его последователи представляют собой одну из самых благопристойных и уважаемых в глазах Запада мусульманских сект. Уже четвертое поколение подряд носящий титул «Ага-хан» потомок Кийи Бозорга Умида, – либо самого истинного имама Низара, как считают нынешние люди Истины, – живет в Англии, выглядит вполне по-европейски и обладает состоянием во много миллионов фунтов стерлингов, ежегодно пополняемым исмаилитами-низаритами всего мира. Ага-ханы не оставляют своих верных и известны благотворительной деятельностью. После развала Советского Союза Фонд Ага-хана приложил немало усилий, чтобы спасти исмаилитов Памира от голода и нищеты. Фонд выделяет стипендии на образование и прикладывает все усилия для того, чтобы наследие исмаилитов, их теории, их книги и образ жизни предстали в истинном свете. В Лондоне создан Институт Исмаилизма, занимающийся исследованиями исмаилитской истории и исправлением того ее образа, который сложился в представлении людей Запада.
Следует заметить, что история обошлась с исмаилитами-низаритами очень сурово и во многом несправедливо, оболгав их и слепив в одно невнятное, но устрашающее целое образы их вождей. Слишком велик был ужас перед Хасаном ас-Саббахом и его учением, слишком соблазнительным оно казалось многим. Даже через сто лет после смерти Хасана всякий суннитский правовед считал своим долгом громить и обличать его учение. В нем справедливо видели угрозу самым основаниям ортодоксального ислама. Да и сам суннитский ислам возродился из упадка, в котором оказался во времена сельджуков, в немалой степени благодаря необходимости бороться с исмаилизмом. Великий ал-Газали, названный спасителем ислама и ставший гонителем Омара Хайяма, большую часть своих трудов посвятил именно опровержению того, что считал самой страшной из ересей, – учения исмаилитов-низаритов, краеугольным камнем которого были труды Хасана.
Простонародная традиция приписывала исмаилитам, как и множеству еретиков-сектантов до и после них, все мыслимые и немыслимые пороки, начиная от убийств и кончая свальным кровосмешением. Квинтэссенция лжи о людях Истины – известный анекдот Марко Поло о «Старце горы» и его верных фанатиках-убийцах, которых он обманывает и одурманивает и, заставляя поверить, что они побывали в райском саду, понуждает убивать неугодных ему. Рассказ этот – причудливое смешение нелепостей, расцвеченных восточной экзотикой. «Старец горы» – буквально, «шейх ал-джабал» – это титул Рашида ад-дина Синана, ставшего главой исмаилитских крепостей Сирии через полвека после смерти Хасана. При Хасане «фидаи» – те, кого традиция считает страшными и неумолимыми убийцами, даже не были особой группой. Так звали тех, кто решил посвятить жизнь служению Истине, составляя охрану и гвардию Хасана. Любой из этих людей ради своих братьев по вере мог отправиться убивать и умирать. Хасан не понуждал и не дурманил их. Все они понимали, на что идут и ради чего рискуют. В более поздние времена убийц уже готовили особо, соединяя решимость и отвагу с навыками, нужными для незаметного существования в людской стае. Кийю Бозорга Умида следует, по-видимому, считать ответственным за начало такой практики. Как и за то, что революция Истины, начатая Хасаном, выродилась в войну тайной секты против всего мира. Хотя, безусловно, определил такую ее дорогу именно Хасан, разделивший мир на друзей, врагов и невежественных. «Райский сад» из анекдота, приведенного Марко Поло, – по-видимому, отголосок слуха о роскошных садах Ламасара, которыми исмаилиты так гордились.
Современники-сунниты рисовали низаритов самыми черными красками. Европейцы, пришедшие с крестом и мечом на Ближний Восток, приняли чужие рассказы на веру – тем более охотно, что сами исмаилиты не рассказывали о себе непосвященным. Рассказам этим придавало оттенок правдивости еще и то, что многие замки поздних низаритов действительно превратились в гнезда наемных убийц. От их рук гибли все, за чью голову было заплачено: и христианские бароны Святой земли, и суннитские эмиры, и даже братья-шиа, проповедники и крестьяне.
Как только правитель какой-либо земли набирался силы, он – будь то шиа, христианин или человек сунны – немедленно принимался выкорчевывать низаритов, считая их главной угрозой своей жизни и власти. С крепостями исмаилитов Ирана покончили монголы. Исмаилитов Сирии сильно потеснил Салах ад-Дин и окончательно добил мамлюк Бейбарс. Последние исмаилиты, надеясь уцелеть, прислали ему гонцов с обещанием принести вассальную клятву и по его требованию убить любого его врага. Бейбарс, ужаснувшись, приказал извести исмаилитов как можно быстрее, – и преуспел в этом.
До наших дней исмаилиты-низариты дожили в веротерпимой Индии, в Иране и на Памире, где до сих пор почитают Насира Хусроу. За последние полвека они широко расселились по миру.
За то же время произошел и перелом в восприятии исмаилитов-низаритов западной культурой. В девятнадцатом и первой половине двадцатого столетия Европу заполонили псевдоисторические и откровенно бульварные романы о страшных, развратных, безумных от слепой веры и дурмана убийцах, готовых лишить жизни любого по приказу зловещего и таинственного хозяина, согбенного старца-затворника. Лишь после Второй мировой войны исследователями были собраны и опубликованы документы, позволяющие представить в истинном свете как самих низаритов, так и их первого вождя – человека исключительного таланта, силы и знаний, посвятившего свою жизнь Истине и вставшего рядом с ней, – Хасана ас-Саббаха.