Разведчики вернулись почерневшие от копоти, пропахшие гарью, с лицами, обожжёнными и покрытыми волдырями. Даже хвосты и гривы коней были опалены огнём.

Сразу же после их возвращения Чапаев приказал остановить дивизию и объявил, что будет перед бойцами держать речь.

Чуть слышный гул прокатился по рядам, когда Чапаев появился в кузове грузовика. Он был хорошо виден бойцам. Но Митя решил пролезть поближе.

Стараясь изо всех сил, он протискивался в первые ряды, работая локтями, ногами, проталкиваясь головой, проскальзывая между плотно стоявшими чапаевцами. Он совсем обессилел и так взмок, что пот струился с него градом, а лохматые вихры слиплись на лбу. И всё-таки он лез и лез, хорошенько не зная, долго ли ещё придётся пробираться в сплошной массе людей.

Вдруг он почувствовал вокруг свободное пространство и увидел перед собой запылённые колёса в резиновых шинах.

Значит, пробился. Перед ним был грузовик, а на грузовике, повернувшись лицом в его сторону, стоял товарищ Чапаев.

Подняв руку, Чапаев начал:

— Товарищи!..

Бойцы были усталые, встревоженные приближением пожара. Но такая сила была в Чапаеве, что стоило ему появиться, сказать слово, как все повеселели, воспрянули.

— Ура товарищу Чапаеву! — прокатилось по рядам бойцов. — Ура!..

Чапаёнок тоже закричал вместе со всеми; его тонкий мальчишеский голос звучал пронзительно и был слышен среди других голосов.