Перед огуречными грядками все остановились. Эти грядки были разбиты внизу, почти у самой речки, чтобы легче было носить воду для поливки.

— А ну-ка, девчата, — крикнула загорелая девушка с тёмными косами, уложенными вокруг головы — давайте разбивайтесь по-двое на грядку, будете обирать огурцы. А мальчики пусть сносят их на телегу. Им ловчее будет, правда?

Катя уже со вчерашнего дня знала, что это Марина, пионервожатая их отряда. Она Кате сразу понравилась, с первого взгляда. Только вчера она не поняла, что Марина — пионервожатая. А потом Мила её спросила:

— Катюша, нравится тебе наша пионервожатая?

Катя ей ответила:

— А знаю, какая она.

— Да вот же! Вот она, Марина… Мы уже все вопросы с ней обсудили: в какое нас звено и какую работу нам дадут… Она, знаешь, в этом году будет и работать в детдоме и кончать десятый класс. Она из-за войны не успела кончить школу…

Потом Мила рассказала Кате, что сама Марина из Белоруссии, а родные её не успели выехать и теперь находятся в оккупации.

— Она, по-моему, добрая, — сказала тогда Катя, разглядывая Марину.

— Девочки говорят — добрая, но строгая, — сказала Мила.

— Если добрая, это ничего, что строгая. Это даже, лучше…

Пока девочки делились на пары, Катя застенчиво стояла поодаль. С кем же она будет? Может быть, с той, беленькой? Её, кажется, Нюрочкой звать. Или с той, в красном платье?

Но не успела Катя и подумать, как беленькая девочка громко крикнула:

— Ольгушка, ты со мной? — и умчалась, схватив за руку свою пару.

А в красном платье запела на весь огород:

— Где моя пара? Где моя пара?

И тоже убежала.

Только Катя их всех и видела! Все они разлетелись в разные стороны.

Лишь двое их осталось — она да Наташа.

Катя вопросительно взглянула на Наташу. Значит, они будут вместе?

Но Наташа всё дулась, хмурилась. Катя нерешительно шагнула к ней и тронула за руку.

— Значит, мы с тобой вместе? — проговорила она.

Тут только Наташа увидела, что все уже убежали и, кроме этой новенькой, никого не осталось.

Она хмуро и пристально посмотрела на Катю.

Нет, эта девочка ей не нравилась. Тихоня и размазня. Сегодня утром никак не могла отыскать пояс от своего платья, а пояс преспокойно лежал в её же собственном, кармане. Целых десять минут ей, Наташе, пришлось ждать Милу: без этой тихони Мила ни за что не хотела итти на завтрак. А Наташе тоже ни за что не хотелось итти без Милы. Ещё хорошо, что не опоздали!

За завтраком эта размазня чуть было не опрокинула полную кружку кофе. Счастье, что успели подхватить! А то, нечего сказать, удовольствие, была бы кофейная лужа на их столе…

Нет, Наташа не будет вместе с ней собирать огурцы. Тут нужны быстрота, ловкость, сноровка. Охота ей быть на последнем месте! Лучше уж одной на грядке…

— Я с тобой не хочу! — проговорила Наташа и, посмотрев на Катю, вскинула вверх подбородок.

У Кати стали удивлённые и растерянные глаза.

— Почему?

— Не хочу, вот и всё! Ты мне не подходишь, сказала Наташа и повернулась к Кате спиной: — тихоня, размазня и тощая какая-то…

От обиды у Кати дрогнули губы.

— Ты очень злая, — тихо сказала она.

— Злая? — Наташа резко повернулась и посмотрела Кате прямо в глаза. — Злая? Почему я злая?

Катя не отвечает и медленно идёт к незанятой грядке. На глазах у неё слёзы… Но этого никто не должен видеть, в особенности Наташа. Катя присаживается на грядку и быстро-быстро начинает шарить под листьями, нащупывая огурцы и отрывая их от крепких черенков.

Наташа провожает глазами Катю.

Какая она маленькая, худенькая, и одна на длинной грядке!..

Наташа по соседству выбирает себе другую незанятую грядку и тоже опускается на корточки. Но руки её почему-то очень медленно отворачивают листья. Она, не спуская рассеянного взгляда с Кати, начинает тоже, но очень медленно обрывать огурцы.

Нет, почему же она злая? Если она хочет дружить только с Милой, разве в этом злость? Если она не хочет быть в паре с Катей, разве в этом злость?

Когда Аркаша с ведром прибежал за Наташиными огурцами, он только свистнул.

— Всего? — спросил он, показывая на собранные огурцы.

— Ну и что же? — вызывающе проговорила Наташа. — На ведро, что ли, тебе нехватит?

— Ты собрала меньше всех, — строго сказал Аркаша.

— Неправда, — сердито вспыхнула Наташа, — враньё!

— Вот посмотрела бы на новенькую, Катю. Тоже одна на грядке, а я от неё уж три ведра унёс… Вот посмотри, посмотри!

— И смотреть не стану!..

И всё-таки посмотрела.

И удивилась.

Как же она так успела? Уже обобрала почти половину грядки. И почему-то сидит не сбоку, как все, а на самой серёдке. Глупо! Ничуть не глупо, а очень правильно: теперь ей не придётся обирать гряду со второго бока.

Может быть, и ей так же сделать? Ни за что на свете! Ещё подумает, что обезьянничает!

И вдруг Наташа заливается румянцем до самой шеи. Как, она собрала меньше всех? Нет, не будет этого!

И со всей быстротой, на которую только способны её руки, Наташа стремительно и ловко начинает обрывать огурцы, неожиданно для самой себя оказавшись, как и Катя, на самой середине длинной зелёной гряды.