Для читателей будет открытием, если я сообщу, что многих замечательных людей XX века отправляли в ссылку в Кокчетавскую область. В 1949 году в Москве прошла новая волна арестов «врагов народа». Среди них оказались аспирантка МГУ Наталья Запорожец, а также дочери писателя Артема Веселого – студентка университета Гайра и студентка пединститута Заяра. Их арестовали как социально опасных, долго держали на Лубянке. Именно там, в тюремных казематах, началась их дружба, которая продлилась всю жизнь, до полного освобождения из лагерей и счастливых встреч в родной и незабываемой Москве, до самой смерти. В 1949 году их отправили в Сибирь и Казахстан в пятилетнюю ссылку, их судьбы разошлись, но они не изменили дружбе, переписываясь.
Первой прибыла на станцию назначения Наталья Запорожец. Такой длительной «остановкой» для нее стал райцентр Володаровка Кокчетавской области. Она едва добралась туда, ибо была беременна на восьмом месяце. В володарской больнице Наталья родила мертвого ребенка. Хирург Иосиф Львович в сердцах воскликнул:
– Как можно было в таком состоянии гнать молодую женщину по этапу! Сволочи! Хорошо, что сама выжила!
Наталья Запорожец училась в МГУ на историческом факультете. Но преподавала она в Володаровской школе русский язык и литературу, немецкий и даже математику, но только не историю. Сей важный предмет преподавать ссыльной было не положено.
И еще одна многоговорящая деталь. Каждый месяц в село приезжал оперуполномоченный, и тогда под окном школы появлялся солдат с автоматом и кричал:
– Училка! На отметку.
Большой радостью для Наташи стал приезд в Володаровку ее мужа – художника Михаила Ройтера. Он решил разделить с ней ссылку, и ему разрешили совершить сей подвиг. В ссылке у Натальи родился сын Олег, и вскоре к ней приехала ее мать, чтобы помочь молодой семье растить ребенка.
Кстати, мама Натальи тоже отбывала свой срок как враг народа, но только на отделении Карлага – Жанаарка. Лишь вернулась горемычная в Москву, освободившись из лагеря, арестовали ее сына Феликса, а затем и дочь Наталью.
Феликс в 1948 году учился в Астрахани в техникуме, увлекался литературой. Там он и организовал литературный кружок, который постепенно преобразовался в молодежную организацию «Ленинская свободная мысль». Но разве могла быть в то время мысль свободной? Только-только на заседании кружка прозвучали нотки протеста против сталинизма, как сразу об этом узнали в органах безопасности. И, пожалуйста, появилось «групповое дело», и каждому – по 10 лет.
А Наталью взяли за «недоносительство» и «антисоветскую агитацию». Мол, знала-ведала о взглядах Феликса и молчала. Значит, не уважаешь вождя народов Сталина…
Наталья была красивой, общительной женщиной. Художник Михаил Ройтер так влюбился в нее с первого взгляда, что пронес это чувство через всю жизнь. Он приходил к зданию школы за Наташей, провожал ее домой. А затем усаживал ее на стул: «Позируй!». Так появились ее портреты «Наталья в ссылке».
Праздничными для Запорожец были дни, когда она получала письма от своих бывших сокамерниц-сестер Гайры и Заяры Веселой. Гайра отбывала свой срок в Акчатау Карагандинской области, а Заяра в Новосибирской области. Их арестовали как СОЭ, а вернее – как дочерей «врага народа». Их отец – Артем Веселый (литературный псевдоним) был довольно известным писателем, подлинное его имя – Николай Иванович Кочкуров. Его первую книгу «Реки огненные» высоко оценили Максим Горький и Александр Александрович Фадеев.
В 1925 году Артем Веселый побывал в творческой командировке в Ростове-на-Дону. Его встретил на железнодорожном вокзале донской писатель Павел Хрисанфович Максимов. Он организовал для Артема Веселого ряд творческих встреч с читателями, во время которых московский литератор рассказал о работе над книгой «Россия, кровью умытая». Вот эта книга и стала позднее поводом для ареста Артема Веселого, а затем и его расстрела. А преддверием этих кровавых событий стала публикация в «Комсомольской правде» убийственной рецензии на новое произведение писателя. Она была озаглавлена в духе того времени: «Клеветническая книга. О романе А. Веселого «Россия, кровью умытая».
Павел Хрисанфович Максимов, с которым я встречался в Ростове-на-Дону в 1971 году, пояснял мне:
– Все просто: в своей книге «Россия, кровью умытая» Артем Веселый ничего не написал о великой роли Сталина в гражданскую войну, он нигде не упомянул даже его имени… Вот и стал контрреволюционером, клеветником.
Его арестовали в конце октября 1937 года. А уже через пять месяцев 8 апреля 1938 года Артема Веселого расстреляли. И только в 1956 году он был посмертно реабилитирован.
Как пишет в своих воспоминаниях Заяра Веселая, она со своей сестрой Гайрой через всю жизнь пронесла любовь к отцу, его призванию. Вернувшись в Москву, Заяра стала работать в издательствах. Она добилась переиздания книги отца «Россия, кровью умытая», написав к ней послесловие «Из истории создания романа».
Вскоре Заяра стала получать письма от читателей. Некто Загорулько написал ей:
«Ваш отец – честный писатель, в каждой его строке течет правда. Будучи сам коммунистом, он изображает большевиков как притеснителей и губителей народа. Так у него получается, ибо он стремится писать правду и правду. В главе «Хомутово село» он показывает трагедию русской деревни, которую разоряют дотла коммунисты. Мужик говорит красноармейцу, что не знает, как отбиться от Красной Армии. Всех по ветру она пустила, отбирая последних лошадей, подводы и зерно. Село гудит от возмущения, а голову спрятать некуда. Чуть что – шашкой по шее. Подыхают люди. Написать такое в 1936 году – подвиг».
Заяра читала эти строки письма, и слезы капали на него. Отца никогда уже не вернешь. Но его книги дошли до людей. А это самое главное для писателя.
Очень многое сделала Заяра для популяризации творчества поэтессы Анастасии Ивановны Цветаевой. Она повстречалась с ней в Пихтовке Новосибирской области, куда их сослали опричники Сталина. Вот как описала Заяра в своей книге «7-35. Воспоминания о тюрьме и ссылке» сестру Марины Цветаевой: «Отрешенный взгляд за стеклами сильных очков, короткая седая прядь, выбившаяся из-под старого платка, длиннополое пальто перепоясано ремнем…» Спустя годы Заяра заинтересуется стихами, написанными Анастасией в Пихтовке, издаст ее первую книгу в Москве. «Ой, Пихтовка, Пихтовка… Что терпит он, народ многострадальный, за годом год, за веком век!»
Заяра в конце концов добилась перевода ее из Пихтовки в Акчатау, затем в Караганду, вместе со старшей сестрой Гайрой трудилась на фабрике, в столовой… Но всем сердцем своим рвалась в Москву, полной культурных ценностей. Ведь в то время Караганда была глухой провинциальной столицей ГУЛАГа. Здесь можно было увидеть только ссыльных и бывших заключенных, офицеров лагерных управлений, горьких пьяниц, нищих и неудачников-алиментщиков, отпетых бандюг и жуликов… Вольных хватало, но все они были заняты больше зарабатыванием хлеба, чем духовной пищей. Редко у кого в руках можно было увидеть книгу. В воздухе стоял смрад и мат, на улицах обычное дело поножовщина и стрельба друг в друга… И все же братья и сестры по духу встречались и на улицах Караганды – здесь можно было в то время увидеть опальных поэтов Наума Коржавина, Юрия Айхенвальда, сына Сергея Есенина Александра Есенина-Вольпина… В июне 1953 года в строительную контору, где трудилась Заяра, пришла весть, что она освобождена по амнистии… Наконец-то, желанная Москва распахнула и для нее свои врата. Для нее и для ее сестры Гайры. А вскоре они встретят на Цветном бульваре и счастливую Наталью Запорожец со своим мужем Михаилом Ройтером. Найдет свою желанную любовь и Заяра – ее законным рыцарем сердца станет бывший однокурсник, писатель-историк Владимир Брониславович Муравьев. Объединённые одними творческими интересами, они всю жизнь отдадут музе, не изменяя ей ни на йоту. Работая в библиотеке иностранной литературы, а затем в профкоме литераторов, Заяра задумает и издаст малую серию «Поэты – узники ГУЛАГА». Вместе с Гайрой она напишет монографию «Судьба и книги Артема Веселого». В 1989 году в издательстве «Советский писатель» выйдет сборник очерков узниц Гулага «Доднесь тяготеет». Своими воспоминаниями о сибирской и казахстанской ссылках в ней поделятся подруги Заяра Веселая и Наталья Запорожец. Так их дружба, начатая в душных тесных камерах Лубянки, пройдет через всю жизнь и найдет свое отображение в печальной повести о судьбе женщин ГУЛАГА.