В кабинете начальника лесопункта было сильно накурено. Стульев находилось немного и люди в основном стояли у входа, навалившись плечами на стены и входной проём. Курили все, в том числе и начальник лесопункта с главным инженером леспромхоза. Дым висел в воздухе, как тяжёлая туча во время грозы и медленно вытягивался в открытую входную дверь кабинета. Время подходило уже к семи часам, рабочий день на участке был до пяти, но в конторе всегда дожидались прибытия автобуса с верхнего склада для разрешения текущих проблем. Максим протолкался сквозь строй мужиков и завертел головой в поисках свободного места. Начальник лесопункта, Апександр Сергеевич выдвинул из-под стола свободный стул и молча кивнул головой Максиму, тот прошёл вперёд, сел и закашлялся. Он не курил с детства и никак не мог привыкнуть к табачному дыму, здесь же курили везде – и в кабинетах конторы лесопункта, и в самом автобусе, и в обогревательных домиках в лесу.

Перед рабочими говорил, стоя возле стола, главный инженер леспромхоза Владимир Николаевич. Это был худощавый человек выше среднего роста, в опрятно сидевшим на нём костюме, надетым на чёрный свитер. На ногах были одеты массивные лохматые унты, лицо у него было несколько вытянуто, высокий чистый лоб с залысинами при этом ещё больше его удлинял. Владимир Николаевич говорил резко и отрывисто, иногда подчёркивая значения своих слов резкими взмахами правой руки.

– В январь вы благополучно завалили выполнение плана по всем производственным показателям, большие морозы, видите ли вам помешали. Заваливаете и февраль, сейчас снега большие мешают трелёвке, проходимость тракторов снижена, вы допустили уже отставание по вывозке 800 кубометров и по заготовке 1200. Идёт невыполнение доведённого вам государственного плана, что может привести к срыву контрактов по поставке экспортных пиломатериалов из сосны и лиственницы зарубежным потребителям в летний период. Это говорит, я бы сказал не столько о халатности, сколько о преступном отношении к делу. Лесовозы неделями стоят на ремонте, дорогу запустили так, что автомобили по ней разъехаться не могут, бригады на лесозаготовках с завидным постоянством не выполняют норм выработки, хотя ранее существовал такой порядок, чтобы не покидать рабочие места, пока не будет выполнена дневная норма.

Максим слушал главного инженера и размышлял над ситуацией, которая сложилась по поводу отставания от плана. Январь на самом деле выдался морозным, сразу после нового года температура опустилась до минус 45 -50 градусов и всё равно пытались работать, останавливаться никак нельзя было, государственный план нужно было выполнять. Масло в гидравлике разбавляли дизельным топливом и она работала. Не выдерживал металл, он лопался под нагрузкой, поэтому сварочный аппарат на участке работал, практически не останавливаясь, в две смены. Хуже дела обстояли с валкой деревьев, если они падали непосредственно в снег, то ещё сохраняли свою целостность, но как только дерево при валке падало на другое дерево, оно сразу же с глухим треском ломалось на две, три, а то и на четыре части. К трелёвке они уже не годились, так затем и оставались обломки торчать на отработанной деляне.

Из задумчивости Максима вывел голос главного инженера, прозвучавшего в несколько иной тональности.

– Надеюсь, я не зря здесь распинался перед вами целых полчаса, вы думаю, найдёте в себе силы выйти из спячки и активизироваться. Все свободны, решайте текущие вопросы в рабочем порядке, мастера верхнего склада прошу остаться. – Он внимательно посмотрел на Максима. – Давайте ка ближе к столу, разговор предстоит у нас довольно серьёзный.

Он несколько раз прошёлся по быстро опустевшему кабинету, заложив руки за спину, и тоже присел на рядом стоящий стул.

– Раньше мы обычно применяли такой метод. Когда лесозаготовительные бригады не выполняют своих планов, их необходимо перевести на удлинённый рабочий день. Через десяток дней начнётся март, большие морозы прошли, световой день увеличился и рабочую смену можно продлить с семнадцати до девятнадцати часов. На участок как раз к этому времени подходит автобус для смены операторов челюстных погрузчиков, так что с организацией вывозки рабочих с верхнего склада проблем не бывает. По понятным причинам приказ такой не издашь, надо с рабочими говорить и их убеждать.

– Да говорил я уже со всеми бригадирами, никто у нас не хочет оставаться, как пять часов, так все уже в автобусе.

– Там коммунисты есть среди трактористов? – Главный инженер вопросительно посмотрел на начальника лесопункта.

– Так, коммунисты среди трактористов… Да, есть, Климов Олег работает там на ЛП-18А.

– Ну вот, с него и надо начинать, Максим Петрович поговори с ним завтра же, поговори с ним именно как с коммунистом, на то он и в партии, чтобы впереди других идти, пусть его бригада и начнёт первой задерживаться после работы. А другие увидят, что у его бригады выработка поднялась, и естественно зарплата тоже и отставать не захотят, деньги всем нужны.

– Хорошо Владимир Николаевич, завтра же с ним и поговорю.

Главный инженер бросил взгляд на начальника лесопункта.

– О результатах работы с бригадами верхнего склада докладывать мне на утренних переговорах ежедневно. Максим Петрович, давай дальше с тобой, дело тут вот какое ещё свалилось на нас. Наше объединение «Енисейлес» проводит летом конференцию молодых специалистов. Ты у нас после окончания института работаешь уже почти два года, вот тебя туда и отправим. У тебя есть три с небольшим месяца на подготовку, подумай, подготовь что-нибудь новенькое о внедрение в производство. Возможно что-то надо изменить в механических узлах или в технологии, главное, чтобы это было эффективным. Да, и постарайся меньше смазывать с технической литературы чужих мыслей и предложений, такую работу мы не пропустим. В середине июня соберём вас в Ярцево и заслушаем перед тем, как отправить в объединение. Есть у нас ещё два молодых специалиста из Майского и Касовского лесопунктов, посмотрим, кто из вас что нам привезёт.

Задание было довольно необычным, это больше подходило к научным разработкам, надо было что-то придумать новое для внедрения в производство и чтобы это давало в конечном счёте повышение производительности труда и снижение затрат. По вечерам Максим просматривал журналы «Лесная промышленность», которые приходили в контору лесопункта и книги, по которым учился и привёз с собой. Но ничего подобрать там не смог – то, что было описано в литературе, уже было известно миру лесозаготовок, а главный инженер просил о предложении чего-то своего, особенного.

Владимир Николаевич же изредка запрашивал по рации начальника лесопункта о ходе подготовки к конференции и он потом на вечерних планёрках этот же вопрос задавал Максиму, на что тот молча разводил руками.

Тему работы подсказала тяжёлая обстановка на участке. В марте резко снизилась выработка тракторов на трелёвке по причине слишком уж большой глубины снега. Трелёвочные машины висли на нём, не доставая гусеницами земли, особенно когда они шли с нагрузкой, то есть с пачкой хлыстов и совсем не могли идти в подъём. Причём, такие трудности возникали практически ежегодно в феврале-марте, легче становилось лишь тогда, когда снег начинал подтаивать и прессоваться, это уж в апреле. Бригадам на это время, как правило, снижались нормы выработки на 15-20 %, план участка же естественно никто не снижал, а его необходимо было выполнять.

Максим подолгу наблюдал за работой трактористов, все они были квалифицированными и опытными специалистами, у каждого из них были какие-то свои хитрости в методике работы. Максим с часами в руках делал хронометражные наблюдения, расспрашивал трактористов и что-то предлагал сам. Вскоре появились и результаты, оказывается можно увеличивать объёмы заготовок не только увеличением продолжительности рабочего времени, но и изменением технологического процесса. В голове у него уже виднелись контуры работы, которую он должен предоставить на суд главного инженера Ярцевского леспромхоза. Суть работы сводилась к тому, что трактора тяжело шли в лесосеках по свежему снегу, а если же они работали на заранее протоптанных волоках, то есть подготовленных день-два назад, то за это время промятый снег промерзал, и трактора шли, не встречая дополнительного сопротивления, их производительность при этом практически не снижалась.

Больше других Максиму нравилось работать с ещё сравнительно молодым, но уже опытным трактористом Виктором Гончаровым. Они вместе намечали пасеки и центральные волока, лесовозные усы и погрузочные площадки. Трелёвочная машина могла собирать хлысты всего лишь на расстоянии пяти метров в сторону от своей продольной оси, а на протаптывание дополнительных волоков уходило слишком много времени, здесь надо было выбирать оптимальные варианты. Максим выпросил у начальника лесопункта из гаража старенький трактор ТТ-4 и поставил его специально на подготовку трелёвочных волоков, а к тем ЛП-18, которым трактор не успевал обустраивать волока, снизил ширину пасек до 19-20 метров. Посредине пасек заранее пробивались трелёвочные волока, по которому машина ЛП-18 шла без помех, а для того, чтобы достать наиболее удалённые хлысты, машина сходила в сторону на не более чем на 5 метров, что ей было вполне по силам.

Как и планировалось, для заслушивания Максима вызвали в Ярцево в начале июня, с ним же вызвали и начальника лесопункта и как бы тот не отнекивался, ехать ему всё-таки пришлось. Работу свою Максим оформил добротно, мало ли делал курсовых в технологическом институте за время учёбы. Коротко описал характеристику предприятия, состояние рассматриваемого вопроса до изменения технологических схем трелёвки и после, начертил схемы разрабатываемых лесосек, составил графики зависимости производительности трелёвочных машин от глубины снежного покрова и повышения выработки от предложенных вариантов изменения технологических схем.

Ехали на моторной лодке – дело привычное, с берега в лицо дул встречный тёплый приятный ветер с запахами первой зелени и цветов. На душе было легко и приятно, после длительной холодной зимы сердце всегда радуется вместе с природой первому теплу. От Кривляка до Ярцево, где располагалась контора управления леспромхозом, всего было около десяти километров, но летней дороги между посёлками не было. Чтобы проехать на машине, надо было форсировать один из крупнейших левобережных притоков Енисея, речку Сым. Её никто и не пытался форсировать, когда спокойно можно было проехать на лодке или на катере. Лодка с мотором принадлежала Александру Сергеевичу, он и сидел на задней беседке, управляя двадцатипятисильным «Вихрём». Наступили тёплые летние дни, проплыли последние льдины по реке, уровень воды постепенно спадал после весеннего бурного половодья. Напряжение на производстве тоже спало, с трудом, но план первого квартала лесопункт всё-таки выполнил по основным показателям. Заготовки и вывозки в июне не было, секции древесины, сформированные на зимних плотбищах, успели вывезти все и сейчас на сплаве начали активно заниматься подготовкой первого плота на Игарку с пиловочным сырьём из сосны и лиственницы.

Максим вызова в Ярцево не боялся. Понравится или нет его материал главному инженеру, это другой вопрос, надо было сделать работу, он её сделал. Главное наверно в том, что их усилия не пропали даром, он вместе с трактористами нашёл всё-таки выход, чтобы в зимние месяцы производительность тракторов сильно не снижалась из-за глубоких снегов и в феврале и марте не только участок, но и бригады все сделали свои планы. А план первого квартала, это почти половина годового.

В конторе они сразу же зашли в кабинет Владимира Николаевича, чтобы отметится о прибытии и начальник лесопункта не выдержал.

– Ну, за что вот меня вызвали, я институтов не заканчивал, толмуты научные писать не умею, у нас первый плот начали формировать, дома огород надо копать, а я вот здесь неизвестно зачем.

– Задание было дано твоему подчинённому и ты несёшь ответственность так же, как и он за его выполнение, вместе вас и заслушаем на комиссии.

Комиссия состояла из трёх человек, кроме главного инженера туда входили начальник производственного отдела Курилов И.И. и начальник планового отдела Залетаева О.И. В процессе заслушивания докладов зашёл директор леспромхоза Рогульский М.А, но вскоре его вызвали для решения каких-то не терпящих отлагательств вопросов, и он затем уже больше в зале не появлялся. Отчёты прошли быстро, давали для доклада всего двадцать минут и затем члены комиссии задавали вопросы, причём основная часть из них досталась Максиму. Потом все были отпущены на обед и собрались снова в актовом зале лишь в 14 часов. Подводил итоги Владимир Николаевич.

– В целях проведения в скором времени конференции молодых специалистов по объединению «Енисейлес», мною было дано задание подготовить работы трём специалистам леспромхоза. Конечно, это очень мало для такого крупного леспромхоза, как наш, мы впервые за время своего существования в этом году должны выйти на 600 тысяч кубометров заготовки. Работа с молодыми специалистами сейчас активизируется по всему Советскому Союзу и к следующей конференции мы должны выставить не три работы, как сегодня, а не менее десяти. Что касается предоставленных материалов, то, честно сказать, я ожидал лучшего. Товарищ Масленников из Майского лесопункта предлагает нам строить ледовые переправы через речки для лесовозных машин, используя горбыль для увеличения площади опоры на лёд, как отходы лесопиления от местных пилорам. Но ведь ничего нового в этом нет, выше описанная технология строительства переправ стала использоваться в Сибири, да и не только, ещё задолго до рождения товарища Масленникова и давно описана в методиках дорожного строительства. Что касается работы Наумова из Нового Городка, то заслушав её, можно сказать о наплевательском отношении руководства лесопункта и лично самого специалиста к поставленной задаче. В работе о состоянии ликвидных древостоев в лесах третьей группы нашей сырьевой базы больше философских размышлений умов учёных Красноярского института леса и древесины. Работа просто переписана из научного журнала и никак не связана с нашим производством, поэтому и говорить про неё я больше не хочу.

И о материале Старикова Максима Петровича из Сымского лесопункта – главный инженер на какое-то время замолчал и задумался – проблема трелёвки при глубоких снегах очень актуальна. И то, что ей занимаются в Сымском лесопункте и уже нашли какое-то решение, позволяющее поднять производительность лесозаготовительной техники, это уже хорошо. А я то смотрю, в марте так сильно подсели на заготовке все лесопункты, а Сымский даже и квартальный план сделал. В Майском же март вообще трактора простояли, благо, что осенью хороший запас на заготовке создали, а то ведь и вывозка с разделкой могли остановиться. В принципе, ведь всё просто, трактором волока заранее наготовили, а через день-два, когда снег на них промёрзнет, трактора и с нагрузкой по ним уже хорошо идут. Так на сколько у вас выработка на машиносмену увеличивается при такой технологии? – Он кинул взгляд на начальника лесопункта, а тот на сидящего рядом Максима.

– На 15-18 процентов по сравнению с той технологией, когда трелёвочные машины работали без заранее подготовленных волоков.

– А какой экономический эффект получился? Так, похоже, деньги вы не посчитали. В общем, работа хороша, этот метод трелёвки необходимо немедленно довести до всех лесопунктов для последующего там применения. Снега глубокие были и ещё будут, а нам работать надо. Однозначно работу Старикова направим в «Енисейлес», естественно представлять её он будет там сам, ехать туда нужно будет в августе. Попрошу начальников производственного и планового отделов, просмотрите внимательно работу и подкорректируйте её, ну, там терминология, орфография, правильное построение предложений. Экономический эффект подсчитайте в рублях, да, и коротко аннотацию, чтобы нам не было стыдно за своего специалиста, благо, что работа стоящая, а главное, уже нашла применение в производстве. И хочу выразить слова благодарности как начальнику лесопункта за весьма плодотворную работу с молодёжью, так и самому Максиму Петровичу, что подошёл к полученному заданию с ответственностью и пониманием. И ещё, коль есть экономический эффект, то эти изменения технологических схем надо ещё и оформить, как рационализаторское предложение, у нас с этим тоже всё запущено.

В августе работу Максима заслушали в объединение «Енисейлес», контора управления которого находилась в Енисейске, там она тоже понравилась членам комиссии, возглавлял которую главный инженер Казанкин П.И, и Максима включили в число семи лучших работ, которые отобрали на краевую конференцию.

В «Красноярсклеспроме» собрали всех лучших молодых специалистов лесной отрасли в феврале, заслушали всех в течение двух дней, отобрали кандидатов на всесоюзную конференцию, которых тут же главный инженер Вернер В.И. собрал в своём кабинете.

– Мы за два предыдущих дня рассмотрели более ста работ и отобрали по краю 22 лучших. Вы будете представлять в Москве наше всесоюзное объединение на второй творческой всесоюзной конференции молодых специалистов. Я попрошу вас подойти к этому мероприятию со всей серьёзностью и ответственностью. Первая конференция проходила четыре года назад, тогда от нашего края ни одна работа не попала даже в призовую тройку, очень бы хотелось на сей раз изменить ситуацию в лучшую сторону, слишком много мы получаем в последнее время замечаний из министерства за слабую работу с молодыми специалистами. Возглавлять делегацию буду я сам.

В Москву Максим прилетел впервые, и он постоянно крутил головой по сторонам, ему здесь всё было необычно и интересно. Стояла середина апреля, а снега в столице уже не было, тогда, как в Кривляке ещё по снежным дорогам лесовозные автомобили вывозили лес, стараясь как можно больше освоить его из зимних лесосек, куда в летнее время пешком-то трудно добраться из-за многочисленных тугуланских болот. Разместились в Химках и даже в первый же день успели несколько часов погулять и поглазеть на Москву. Ходили небольшими группами, один Максим наверно и за сто метров бы от гостиницы не отошёл, это не Красноярск, где город растянут вдоль Енисея и по нему легко можно ориентироваться. И даже, гуляя по столице под впечатлением увиденного, Максим чувствовал внутреннее нарастающее напряжение и свалившуюся на него ответственность. Ему завтра нужно будет представлять здесь родной посёлок Кривляк, Ярцевский леспромхоз, объединения «Енисейлес» и «Красноярсклеспром», откуда направили его в числе лучших и надеются на него, что он не ударит в грязь лицом и не подведёт их. Здесь все такие умные, представительные, интеллигентные и как они воспримут его работу.

С утра Красноярская делегация регистрировалась, затем кому-то представлялась и тем, кому нужно было выступать, слушали инструкции – как себя вести, как докладывать, как отвечать на вопросы, чтобы не растеряться и чётко, коротко, ясно изложить тезисы своей темы. Перед самым началом открытия конференции к Максиму подошла женщина, одна из тех, кто отвечал за организацию, и несколько раз переспросила, точно ли он из такого далёкого Ярцевского леспромхоза. Она сказала, что ему место предоставлено в президиуме и сидеть он должен там, третий ряд от стола, третий стул с краю, на нём прикреплён указатель, если что, она ему подскажет. Но Максим в президиум не пошёл, не за что ему пока там сидеть, а может просто его женщина перепутала с кем-нибудь. Он сидел в зале в составе своей делегации, рассматривая людей в президиуме, многих он заочно знал, в первых рядах сидели представители министерства и науки. А в третьем ряду, стул под номером три так и остался не занятым, знать и вправду это его приглашали на столь почётное место.

Открывал работу конференции заместитель министра лесной отрасли К.М.Продайвода. Он поздравил всех делегатов и приглашённых с началом работы конференции, отметил ударный труд, знания, инициативу и творчество молодых специалистов, как одну из составляющих в выполнении рубежей одиннадцатой пятилетки и пожелал всем участникам успехов в представлении комиссиям своих работ. Затем все прибывшие сюда были разбиты по секциям, Максим попал в секцию лесоразработок, причём ему пришлось докладывать одному из первых. Комиссию секции возглавлял профессор Аболь Павел Иванович, представительный пожилой человек с седеющей уже бородкой. Максим был много наслышан о нём, в институте часто пользовался книгами, написанными им, и сейчас, глядя на знаменитого профессора, почему-то начал заикаться. Павел Иванович, заметив это, мягко и непринуждённо улыбнулся.

– Успокойтесь молодой человек и поделитесь, с чем же вы к нам приехали.

И Максим успокоился. Сколько экзаменов и зачётов пришлось ему сдавать в институте вот так, стоя перед преподавателями, и ничего, все сдал, ни один не завалил. В процессе доклада он азартно рассказывал, забыв об отпущенном лимите времени, о сокращении временных затрат, увеличении нагрузки на рейс и как следствие, увеличении производительности механизмов при изменении технологических схем на трелёвке при глубине снежного покрова более 80 сантиметров. Когда он закончил, среди членов комиссии наступила тишина. Павел Иванович пролистал всю его красиво оформленную работу и поднял голову.

– Да, интересное вы нашли решение проблемы борьбы со снегом и, главное без каких либо больших капитальных вложений. А вы рассматривали, как этот вопрос решается в других регионах, и у нас, и за рубежом?

– Я просмотрел всю техническую литературу за последние годы, что доходит до нас, но почемуто нигде этой проблеме так остро не уделяют внимание, наверное, потому, что таких глубоких снегов нигде нет, кроме как в Сибири.

– Да, молодой человек, я тоже в литературе ничего подобного не встречал, ни у нас, ни за рубежом, тем более данное решение становится интересным. Эта проблема в последующие годы будет решена за счёт усовершенствования конструкции лесозаготовительной техники. В настоящее же время возможно и на самом деле нужно повышать производительность на трелёвке за счёт изменения технологических схем. А с какой группой учёных и специалистов вы занимаетесь этой проблемой?

Максим вопросительно взглянул на работника «Красноярсклеспрома», курировавшего здесь выступающих, но тот сидел, опустивши глаза в пол, как будто его здесь совершенно ничего не интересовало.

– Так я… с трактористами… Сначала всё намечали, потом они на тракторах, я же с часами всё хронометрировал, потом нагрузку на рейс замерял, количество рейсов, а после окончания рабочего дня уже подводили итоги и делали выводы – по каким схемам более выгодно работать получается и какие изменения сделать на завтра.

– Вы свои работы в каких либо изданиях публиковали?

– Н..нет.

Затем Максим сидел в зале и слушал других участников конференции. Здесь было много аспирантов, которые раскрывали свои темы, но почти все работы касались усовершенствования каких либо узлов лесозаготовительных машин, в изменение же технологии почему-то никто влазить не хотел. Максим пытался внимательно слушать, но мысли всё равно возвращались к своей теме. Как оценит его комиссия, поверят ли данным его хронометражей, не подведёт ли он свой родной Ярцевский леспромхоз, результаты же должны подвести лишь на следующий день.

Последующие два дня прошли как в тумане. Всё было так необычно, подведение итогов конференции, заслушивание результатов, как будто Максим не сам в этом участвовал, а в кино всё это посмотрел. Их даже отпустили с сопровождающим съездить в центр Москвы, и они целых полдня бродили по Красной площади, а потом и по магазинам. Всё хотелось увидеть, всё запечатлеть в памяти, у некоторых парней были с собой фотоаппараты, остальные же с завистью смотрели на них. Хотелось ещё что-то купить и привезти из такой далёкой Москвы жене и сыну, они тоже там за него болеют и переживают, а удастся ли ещё когданибудь побывать в столице?

Свои мысли Максим привёл в порядок лишь в самолёте под успокаивающий равномерный гул двигателей. Пять часов лёта, в салоне слабое освещение, за окном холодное звёздное небо, никто не торопит, не дёргает за рукав, не отвлекает, можно подводить итоги своей поездки. Он бережно достал из сумки плотную сложенную вдвое бумагу большого формата, развернул, достал диплом и стал медленно читать, вникая в каждое слово и в каждую фразу. «Министерство лесной, целлюлознобумажной и деревообрабатывающей промышленности СССР награждает дипломом первой степени т. Старикова М.П. – мастера Ярцевского леспромхоза за высокий научно-теоретический уровень и практическую ценность работы, представленную на вторую всесоюзную творческую конференцию молодых специалистов и учёных. Заместитель министра К.М.Продайвода. 15 апреля 1982 года. Г. Москва».

Когда подводили итоги и объявили, что первое место по секции лесозаготовок присуждено ему, Максиму, он не поверил своим ушам, просто сидел на своём месте и хлопал глазами. Но, когда все в зале начали хлопать, а рядом сидящие земляки стали его подталкивать, мол, не робей, иди на сцену, он понял, что и вправду его приглашают на сцену за поздравлением и наградой победителя. Затем его пригласили на сцену ещё раз, вручили другой диплом – «за активное участие в работе второй творческой конференции молодых специалистов и учёных» и ценный подарок – мужской зонтик японского производства. И ещё заместитель министра сказал, что за первые места будут вручены денежные премии в размере 104 рубля каждому, но так как сейчас денег в министерстве нет, они будут высланы позже на те предприятия, где работают лауреаты. Ну, да дело не в деньгах в конце концов, главное, что те разработки, которые Максим вместе с трактористами применил в Кривляке, нашли признание и одобрение на самом высоком уровне.

После выхода из зала его окружили знакомые и не знакомые люди, все старались пожать ему руку, одобрительно похлопать по плечу, сказать какие-то ободряющие слова, а один из них, в красивом блестящем костюме, каких Максим никогда и не видывал, в сердцах заявил.

– Вот ты скажи, зачем тебе это первое место и что ты будешь с ним делать? У меня через полгода защита кандидатской диссертации, да если бы я сегодня стал победителем всесоюзной конференции, я бы у себя на защите смотрел бы на всех свысока, как с пятнадцатого этажа.

Затем подошёл работник «Красноярсклеспрма», курирующий своих специалистов на секции лесозаготовок.

– Ну, вы даёте, товарищ Стариков, мы даже и предполагать не могли о таком успехе, теперь и по министерству будет отмечена наша работа с молодыми специалистами.

Работы победителей обещали опубликовать в ближайших номерах журнала «Лесная промышленность», а товарищ Аболь П.И. сразу же после закрытия конференции завёл Максима в какой-то кабинет и, внимательно разглядывая, заявил.

– Вы, молодой человек имеете аналитический склад ума, мыслите весьма разносторонне и ищите свои пути в решении научных проблем, не ссылаясь на чужие выкладки. Из вас может получиться весьма респектабельный учёный, и я вам предлагаю поступить в аспирантуру ведущего института лесной отрасли – ЦНИИМЭ.

– Да как же я буду учиться в аспирантуре, которая находится в Москве, я работаю и живу за тысячи километров отсюда, в Красноярском крае.

– Учиться можно и заочно, у нас многие так делают, было бы желание, стремление, трудолюбие.

– Я не знаю, всё это так неожиданно для меня, надо подумать.

– Что ж молодой человек, подумайте, я вам дам адрес, если надумаете, сообщите. Только так я вам скажу, если не решитесь, то потом вы сами себе этого не простите. Понимаете, производство без науки, это ничто, наука всегда должна идти впереди, поэтому она и впитывает в себя самые лучшие и трезвые умы человечества.

Работал же спокойно Максим на участке верхнего склада, обеспечивая лесопункт заготовленной древесиной, а тут столько нового узнал за эти дни, со столькими людьми познакомился. За окном иллюминатора ярко горели звёзды. Была ночь и почти все люди в салоне спали, ему же спать нисколько не хотелось, приятные воспоминания последних дней, проведённых в Москве, волной накатывались на него одно за другим.