– Великая царица по-прежнему прекрасна! – молодой жрец смотрел на увядающую Нефертити увлажненно-восторженными глазами. На самом деле он думал: «Как же тебя сломили невзгоды, как потускнела твоя былая красота…»
Жрец звучным голосом, слегка подвывая, принялся сообщать новости, исходящие из Ахет-Атона, новой белокаменной столицы Египта, поражавшей своим грандиозным великолепием. Способные привести в восторг всех, кто и вправду поклонялся фараону как божеству… И в отчаяние тех, кого он пытался свернуть в бараний рог.
Опальная повелительница Египта, все еще изящная, хрупкая, напоминающая поникший цветок священного лотоса, безмятежно улыбалась… Только очень проницательный человек смог бы разглядеть грусть в подкрашенных миндалевидных глазах, догадаться, как не хватало ей торжественных приемов, стихов, воспевающих «несравненную», влюбленных мужских взоров, встречавших каждое ее появление…
Жрец, несмотря на молодость, был проницателен.
Великий фараон Эхнатон, повелитель верхнего и нижнего Египта, а также многих других земель, разлюбил свою Нефертити… Приблизил какую-то смуглую служанку, ходившую за их детьми… Теперь ей поют певцы, придворные поэты слагают стихи… Над нею сияет двойная корона Египта и чернокожие эфиопки держат пышные опахала… А она, несравненная Нефертити, перед которой падали лицом в пыль все в этой древней стране, живет как простая вдова, по сути – под домашним арестом, ей даже запрещено появляться на людях…
Опальная царица тем временем думала:
Какой молодец этот красивый жрец Тота-Ибиса, бога мудрости! Презрел все указы Господина и проник в ее печальное уединение… Жрецы… Теперь они сами вне закона…
Когда-то она горячо поддержала мужа в его борьбе с всесильной кастой, в борьбе с звероподобными богами, с их таинственными и страшными обрядами, с их баснословным богатством… Тогда ее грели лучи любви и казалось правильным, что в Египте должен быть лишь один Бог и один Господин…
И одна Госпожа!
Впрочем, она и сейчас так считала, но за два года изгнания поняла, каково это – потерять все. Жизнь где-то продолжалась, возводились новые дворцы и храмы Единого Бога Атона, плелись придворные интриги, доблестно сражались воины… Правда, доходили слухи, что не столь уж и доблестно, и фараон терпит одно поражение за другим. Вот и жрец подтверждает: положение в государстве день ото дня все тяжелее.
Тонкая улыбка вновь скользнула по губам бывшей царицы: боги мстят за поругание их храмов, за бесчестие жрецов! За ее унылое одиночество, за ее печаль…
Но ничего! Принц Тутанхамон, единственный сын Эхнатона и его распутной сестры – да исторгнет Атон имя ее из памяти людей! – еще слишком мал, чтобы править. К тому же он слаб умом и телом, этот червивый плод кровосмесительного соития! На трон после смерти должна вступить ЕЕ дочь, принцесса Меритатон. А она любит и почитает мать – теперь, правда, тайком… Вот тогда и посмотрим, чего стоил вероломный Господин, сошедшийся по древнему обычаю с собственной сестрой! Старых богов свергаем, а старые глупые – порочные! – традиции, значит, чтим?!
Да, Нефертити не смогла подарить ему сына, наследника… Она и на сторону новой веры встала решительно именно потому; что внушали глубокое отвращения эти «древние обычаи», эти зверообразные боги: ну какой из мерзкого людоеда-крокодила – бог?!
Повелительница Долины Нила вспомнила, как еще девочкой стояла в толпе на храмовом празднике львиноголовой богини пустыни Сехмет. Жрец славил божество весьма энергично: «О могучая! О, свирепая, кинжалозубая…» На что какой-то старичок рядом пробормотал: «Тебе бы дочь такую!»
Царица взглянула на продолжавшего сладко петь жреца Птицеподобного с тревогой, словно он мог подслушать столь неуместные сейчас мысли. Но тот самозабвенно – и в лицах! – пересказывал сложные перипетии дворцовых интриг. И царица продолжила свои размышления…
Однако жизнь человеческая коротка, а ей и так уже немало лет… «Тогда» может наступить слишком поздно… Она должна успеть! Успеть насладиться сполна местью за все унижения, за отвергнутую любовь!
Кроме того… Ведь правила же страной грозная царица Хатшепсут?! Не так уж и давно это было… Почему бы и ей, несравненной Нефертити, не привязать фальшивую бородку-клинышек и «локон юности», да не стать «Владыкой Верхнего и Нижнего Египта»? Стоит только пообещать жрецам вернуть их прежние привилегии…
Так что там говорит глазастый и речистый жрец Тота? Что народ ропщет? Что от бездарного воителя отшатнулись все? Это хорошо. Жрецы должны его поражения обратить в свою победу.
– Благодарим тебя, Аменхотеп, за смелость и верность. Немногие осмеливаются посетить нас в изгнании… Прежде чем мы перейдем к скромному угощению… – царица привычно говорила о себе «мы», – необходимо обсудить одно очень важное условие вашей победы и возвращения страны к ее святыням. Ты, разумеется, знаешь о Книге Бога Тота. Нельзя допустить, чтобы она оставалась в руках отступника! И тем более нельзя допустить, чтобы она исчезла! Эта Книга – главное сокровище Египта. Простое упоминание о ней приводит народ в трепет. Даже Господин, потеряв разум, не осмелился уничтожить Завет Мудрейшего Бога, которого он хотел в тягостном заблуждении низвергуть в числе прочих «идолов». Необходимо выкрасть святыню из нового дворца Владыки в Ахет-Атоне. Ибо тот победитель, в чьих руках эти свитки, упрятанные в серебряные футляры древней работы…
Аменхотеп бросил на Нефертити внимательный взгляд.
– Одна повелительница знает, где Господин хранит Книгу. Я пришел смиренно умолять Ее Величество открыть эту тайну. Жрецы понимают ее значение и всеми силами постараются свято беречь Завет Тота!
Царица величественно наклонила голову, увенчанную излюбленным синим париком, увитым дорогими украшениями – их ей оставили в изгнании. Она прекрасно помнила, где хранятся Священные Свитки, у Эхнатона в пору его жаркой любви к Нефертити не было от жены секретов.
План мести, лелеемый в душе вот уже пять лет, начинал приобретать реальные очертания. Только бы жрецы не подвели, не струсили!
– Разумеется, о мудрый Аменхотеп, священные свитки перейдут во владение храма Бога Мудрости. Я обещаю благоволить тебе и в будущем. Но вероломный супруг мой не должен далее оставаться на троне!
А несколькими днями позже, в своих роскошных покоях, озаренных светом десятков искусно выточенных алебастровых светильников, яростно метался Владыка Египта фараон Эхнатон. Все раздражало его: и затейливые росписи стен, и невероятная высота потолков, и цветной фаянс инкрустаций – к чему он столько лет возводил эту красоту?! На пол полетела бронзовая курильница для благовоний – дар царя хеттов с непроизносимым именем, за ней последовала нефритовая чаша, присланная когда-то вавилонским царем с именем еще более замысловатым. Опять поражение, опять проигранная битва! Проклятый князек мерзостных безродных бандитов- хабиру, эта вечно утекающая в сухие пески ядовитая змея, вновь наголову разбил египетское войско! Только что клялся в вечной дружбе и – так вероломно, так подло, воистину по-змеиному! – напал, захватил обширные земли, приносившие ценнейшую дань, с серебряными и золотыми копями, с множеством покорного работящего люда. Отныне Палестина и сопредельные земли принадлежат этому странному кочевому народу, заявляющему, что существует лишь один их бог Элоим, не имеющий образа! Но все это ложь: на небе есть только Единый Бог Атон, чьим живым воплощением фараон является на земле! Нет и никогда не было даже прежних богов Египта, хотя подданные фараона и продолжают тайно поклоняться им. Да как это можно: молиться «не имеющему образа»?! Теперь страна окончательно разорена, да еще неурожаи следуют один за другим… Коварные жрецы, лишенные ныне своей былой огромной власти, успели спрятать бесчисленные храмовые сокровища и стали грозными, смертельно опасными тенями, стерегущими каждый шаг Властелина Египта.Но фараон непобедим, пока в руках его Книга Тота: в древних свитках прямо об этом сказано! И он еще покажет этим ядовитым скорпионам, этим ничтожным рабам, возомнившим себя господами, кому принадлежит древняя земля и все, что на ней находится, живет и смердит! Отдышавшись, Эхнатон приказал подать напитки – в последнее время он полюбил перебродивший сок виноградной лозы, привозимый из северных стран. Он так приятно расслаблял после вспышек неудержимой ярости, все чаще затемняющих разум «живого бога».Ему очень не хватало бывшей жены, ее острого ума и решительности. По сути, главной чертой Эхнатона было сумасбродство, чем и воспользовалась в свое время Нефертити, искусно направляя его в делах государства. Это она посоветовала принять титул Верховного жреца Атона и стать хозяином не только земель, дворцов и храмов, но и душ его подданных! Единственным в государстве Верховным Жрецом! Но советники настояли, чтобы он удалил ее и сошелся – сначала с сестрой, этой набитой дурой. Хорошо, хоть сына родила, но на него же без отвращения не взглянешь! Потом – с какой-то ничтожной придворной дамой, разве что молодой и хорошенькой. Никак не выговорить точно имени: Кийе? Кейе?А как великолепно начиналось его царствование: фараон победил алчных и спесивых жрецов, считавших себя главными в Египте. Рядом были исполненные мудрости красавица-жена и его мать, царица Тейе, не простившая жрецам, что некогда они считали ее «ненастоящей»… Все казалось простым и ясным, и сопредельные властители присылали дары и заверения в дружбе… Зачем, зачем он удалил Нефертити?! Что теперь прикажете делать? Откуда брать золото для подавления бунтов, о которых ему постоянно докладывает чати – правитель государства ? Появились слуги с напитками и фруктами… Не заметил Эхнатон среди них, то и дело суетливо кланявшихся, слегка косящего взгляда нового виночерпия. Он и вообще на слуг внимания никогда не обращал. А зря…
Весть о внезапной кончине фараона долетела до Нефертити за считанные часы: она не зря тайно осыпала золотом своих соглядатаев при дворе! Царица немедленно собралась и явилась в Ахет-Атон, окруженная жрецами и их сторонниками. Жены Эхнатона, как курицы, разбежались по дальним углам огромного дворца, а, будучи найденными, повалились на каменные плиты и слезно молили грозную царицу простить их и не лишать жизни. Кому нужна была их жалкая жизнь?! Народ, не забывший прекрасную госпожу, ликовал, когда великая царица – в священном урее, полосатом платке-немесе, с накладной бородкой, – провозгласила себя новым властителем Египта под именем Сменхкара. Тогда же она торжественно объявила Бога мудрости Тота преданным братом солнцеподобного Атона и передала его жрецу, сообразительному Аменхотепу, священные свитки.Но на этом благодеяния жрецам окончились. Твердой рукой «новый фараон» взял бразды правления в свои руки и дал понять остальным жрецам, что их надежды вернуть былую власть совершенно беспочвенны. Единый бог Атон на небе, единый фараон на земле – и точка! Благоволение одному только жрецу Тота оскорбило остальных еще больше, чем все гонения Эхнатона-отступника.Так продолжалось бы и дальше, если бы неведомая болезнь не унесла Нефертити в могилу. В народе тайком поговаривали, что фараоны «вошли во вкус яда». Но было похоже, что во вкус вошли жаждавшие мести жрецы…Книга Тота хранилась в сокровищнице храма еще около века, пока ее не похитил и не увез с собой во время Исхода из Египта великий вождь потомков хабиру Моше. О том, что это была одна из главных святынь древней страны Та-Кем, свидетельствует факт: тогдашний фараон, скрепив сердце, отпустил свободолюбивый народ на родину. Но, обнаружив пропажу священной Книги Тота, бросился за якобы изгнанными лично, во главе своего огромного войска! Лишь сомкнувшиеся над этим войском воды Красного моря прекратили погоню и позволили народу бандитов и пророков тайно хранить у себя святыню. Прочесть и осознать ее величие и мудрость могли только немногие посвященные…
А когда наступили горькие времена разрушения иерусалимского Храма и рассеяния евреев-хабиру по всему миру, драгоценные свитки растворились среди моря народов, и память о них угасла… Затерялись среди людей и посвященные, продолжая хранить тайну и передавая ее из поколения в поколение.