— Ну, и что теперь? — озадаченно почесал коротко стриженый затылок старший наряда вневедомственной охраны.

— Надо как-то попасть в дом пока наш клиент не наломал дров, — пробормотал Алекс. — Спецназ уже в пути, но пока они сюда доберутся, кто знает, что может придти в больную голову гражданина Лютого?

— Ты всерьез думаешь, что он и есть Душегуб? — недоверчиво спросил второй полицейский.

— Я не думаю, я знаю! Мне его слил один очень осведомленный…, - Алекс прикусил язык, потому что чуть было не брякнул — «кот», — короче один тип! Может, попробуешь из «калаша» дверной замок вынести?

Старший наряда пару раз пнул дверь кованым берцем и с сомнением покачал головой:

— Толстенный стальной лист, вряд ли пробьем. А замок раскурочим так, что потом, вообще, хрен его откроешь!

Алекс хмуро посмотрел на него, но ничего не сказал. Он прекрасно знал, что после каждого использования табельного оружия потом приходится исписывать целые горы бумаги. Тут тебе и обоснование необходимости, и законность применения и еще куча всякой всячины. Вряд ли руководство вневедомственной охраны одобрит применение автомата в качестве отмычки. Кроме того, взлом находящегося под их охраной объекта, пусть и с благими намерениями, послужит весьма неудачной рекламой их ведомству.

Алекс оставил автоматчиков бдительно топтаться возле двери, а сам отправился осматривать дом. Он надеялся, что ему удастся найти хоть какую-нибудь лазейку для того, чтобы проникнуть в дом. Хотя, вряд ли, это можно было назвать удачной идеей. Учитывая, что хозяин дома вбухал в технические средства охраны огромные деньги.

От этих невеселых мыслей, Алекс отвлекло требовательное мяуканье. Опустив голову, он увидел, что Гера уже успел выбраться из-под машины и теперь трется об его ногу. Видя, что его компаньон находится в затруднительном положении, рыжий кот не мог оставаться в стороне.

— Туда можно, как-нибудь забраться? — спросил Алекс, кивнув в сторону дома.

Гера коротко мявкнул в ответ, что с равным успехом могло означать и «да» и «нет». Заметив на лице Алекса недоумение, кот отрицательно покрутил своей лобастой головой.

— Что, вообще, никак? — удивился Алекс.

— Мяу, мяв-мяв мяу, мяу-мяу! — сварливо ответил Гера.

Что, по всей видимости, должно было означать — «А хрен его знает»! А может быть, и чего покрепче.

— Кот матершинник — это что-то новенькое! — Алекс скептически посмотрел на Геру. — А с виду порядочное домашнее животное.

Тот обиженно фыркнул и отвернулся. После этого, демонстрируя напарнику свое полное презрение, он принялся заинтересованно пялиться на воробьев, скакавших неподалеку.

— Ты что, на «животное» обиделся? — ехидно спросил Алекс.

— Мяу мя мяв! — презрительно выдал Гера.

Что-то в интонации с какой это было произнесено, показалось Алексу до боли знакомым.

— Куда ты меня послал? — поинтересовался он, присаживаясь на корточки и пытаясь заглянуть в бесстыжие желтые глаза кота.

Но тот упорно отводил взгляд в сторону, явно из опасения быть уличенным в неуважении к старшему по званию.

— Чего ты морду свою пакостную воротишь? А если я сейчас тебя к ветеринару сволоку и попрошу кастрировать?

Надо было видеть изумленные глаза Геры, которые вылезли на лоб и расширились там до размеров двух желтых блюдец. В них застыла такая бездна разочарования в человеческой порядочности, что Алексу стало неловко.

— Герыч, ты чего, шуток не понимаешь? — чувствуя себя последним подлецом, воскликнул он.

Кот уныло повертел головой, причем уши его были свернуты «вертолетиком», что выражало крайнюю степень моральной подавленности.

— Ну, прости, брат! Это был, просто, тупой прикол! Да я голову оторву любому, кто посмеет тебя обидеть! — Алекс сделал попытку погладить Геру, но тот презрительно фыркнул и увернулся от его протянутой руки.

Тяжело, по-человечески вздохнув, кот потрусил в сторону от грубияна напарника.

— Твою ж мать! — в сердцах воскликнул Алекс. — Какие мы оказывается обидчивые!

Ну и катись колбаской по Малой Спасской, корчи кота, который гуляет сам по себе!

Гера ничего не ответил и вскоре скрылся в аккуратно подстриженных кустах. Его огненно-рыжий хвост еще какое-то время был виден через листву, но вскоре совсем пропал.

К этому времени, подъехали спецназовцы, которых Алекс с таким нетерпением ожидал. Поздоровавшись с командиром, он коротко обрисовал ситуацию. Тот внимательно выслушал его и начал действовать.

Первым делом была предпринята попытка договориться с Аристархом Лютым по-хорошему. Через громкоголосый мегафон, ему было предложено отпустить удерживаемого молодого человека. В противном случае, полиция через пять минут будет вынуждена предпринять штурм особняка. Попытки дозвониться на мобильник Аристарха, закончились тем, что в какой-то момент абонент вдруг стал недоступен. По всей видимости, владелец особняка вынул сим-карту или, вообще, раздавил мобильник каблуком.

В любом случае, это говорил о том, что Аристарх не собирается идти на контакт и провоцирует полицию на решительные действия. Честно выждав, обещанные пять минут, спецназовца предприняли попытку вынести дверь при помощи стального тарана. Но она закончилась неудачей. Также безрезультатной оказалась идея срезать дверь при помощи дисковой пилы «болгарки». И петли, и полотно оказались сделаны из закаленной стали. На то чтобы добиться успеха понадобилось бы не менее пары часов, а времени и так было в обрез.

— Парни, если нам не удастся прямо сейчас попасть вовнутрь, от нашего заложника останутся рожки, да ножки! — предупредил Алекс.

— Без тебя знаю! — огрызнулся командир спецназовцев. — И кончай мне тут нагнетать обстановку, мешаешь работать!

Перемолвившись с бывшим в команде взрывотехником, они решили взорвать непослушную дверь.

Несмотря на то, что пластида было использовано совсем чуть-чуть, взрыв получился такой мощный, что бронированную дверь вынесло наружу, вместе с косяком. Не успела искореженная железяка рухнуть на землю, как спецназовцы уже ринулись вовнутрь дома.

Алекс достал из кобуры пистолет, и старался не отставать от них.

Внутреннее убранство особняка говорило не столько о хорошем вкусе хозяина, сколько об его неограниченных финансовых возможностях. Алекс, проходя через зал, декорированный в вычурном псевдобарочном стиле, неодобрительно покачал головой. Взгляд его скользнул по позолоченным завиткам, украшавшим верхушки колонн и он, с ноткой восхищения, пробормотал:

— Это как же надо воровать, чтобы так жить?