Для того, чтобы отделить кусок от рога Мозгоклюя пришлось посылать за камнерезом. Тот вскоре явился в сопровождении подмастерья ведущего за собой ослика, груженного инструментом, необходимым для его ремесла.

Узнав, что от него требуется всего-навсего отпилить небольшую пластину от диковинного рога, камнерезных дел мастер не на шутку оскорбился. Он рассчитывал получить серьезный подряд, на деле оказавшийся сущим пшиком. Но после того, как Фелкар пообещал ему заплатить, как за целый день работы, он успокоился и велел подмастерью разгружать инструменты.

– С какой стороны будем пилить? – деловито поинтересовался он, с профессиональным любопытством разглядывая рог.

– Конечно с острого конца! – сказал Фелакр.

– Это с какой такой радости? – возмутился Кранц. – На что он после этого будет похож? На батон окаменевшей колбасы?

– Это твои проблемы, мой дорогой! – Фелкар пожал плечами с деланным безразличием. – Я выбираю тот кусок, который мне больше нравится. И заметь, плачу за него огромные деньги!

– Ты не в мясной лавке, чтобы выбирать понравившуюся тебе вырезку! – отрезал Кранц. – Рог мой, поэтому я буду выбирать сам, какую часть от него откромсать!

– Ну, в таком случае, цена твоего чудо-рога должна быть снижена, как минимум в половину!. – заявил Фелкар, самым безапелляционным тоном..

– Ага, сейчас! – взорвался Кранц, которого начало трясти от негодования. – Может, тебе вообще, задаром отдать весь рог целиком?

– Ну, отдай, – пожал плечами Фелкар.

– А харя твоя бесстыжая не треснет? – заорал Кранц, вплотную подступив к Фелкару и нависая над ним с высоты своего роста.

– Не смей оскорблять меня в моем доме! – завизжал Фелкар, готовый вот-вот вцепиться в бороду Кранцу. – Дылда неотесанный!

– Господа, угомонитесь вы, наконец! – прикрикнул на спорщиков камнерез. – Сначала заплатите мне за работу, а потом можете поубивать друг друга хоть до смерти!

Как ни странно, но его слова произвели на спорящих отрезвляющий эффект.

– Ты, это, брат Фелкар, прости меня старого дурака! – смущенно пробормотал Кранц, стряхивая невидимую пылинку с плеча старого друга.

– Да, ладно, чего уж там – я сам виноват, погорячился! – нехотя буркнул Фелкар, злобно зыркнув на Кранца, поверх очков.

– Ну, вот совсем другое дело! – радостно потирая руки, проговорил камнерез. – Я полагаю, что пока вы определитесь меж собой насчет цены, я могу приступать к распиловке?

– Я думаю, что да! Так ведь, дружище Фелкар? – Кранц вопросительно посмотрел на товарища.

В ответ, тот уклончиво кивнул.

– Какой толщины должна быть пластина? – поинтересовался камнерез.

– Смело бери толщину мизинца с самого основания рога, – обреченно махнул рукой Кранц. – Так и быть, в память о совместных студенческих годах, отдам этот огромный кусок, даже безо всякого взвешивания, всего за пятьдесят золотых!

– Ну вот, ты опять начинаешь! – вскричал Фелкар, у которого чуть было, не свалились очки от возмущения. – Ты хочешь моего разорения? Десять золотых и по рукам!

– Ты всегда был мелочным маленьким говнюком! – погрозил ему пальцем Кранц. – Тридцать, мое последнее слово!

– Погоди, почтенный мастер, не начинай пилить! – остановил камнереза Фелкар, скорбно поджав губы. – Видимо сделка все же не состоится! Этот старый скряга, к моему большому сожалению, никак не хочет внимать голосу рассудка!

-Так и быть! – тяжело вздохнул Кранц. – Мой рассудок говорит, что он согласен на двадцать пять желтых кругляшей!

– Хорошо, но только во имя нашей старой дружбы – пятнадцать! – с видом чрезвычайного расстройства произнес Фелкар.

Камнерез вопросительно посмотрел на Кранца:

– Ваше слово, мой господин!

Старый лекарь обреченно махнул рукой, в знак согласия.

– Ну, вот и ладненько! – с нескрываемым облегчением произнес камнерез. – Наконец-то, я могу приступить к своей работе.

Чтобы не повредить рог, он тщательно обернул его тряпкой, после чего зажал в тиски. Отметив место будущего распила, камнерез вручил подмастерью стальную пилу и велел пилить.

– Погоди-ка! – остановил его Фелкар и подсунул под тиски платок, для того чтобы все опилки сыпались на него. – Вот теперь можешь начинать!

Рог, как и предполагал Кранц, оказался очень твердым. Камнерезу пришлось дважды сменять своего запыхавшегося ученика и довести работу до конца самому. Забрав причитающиеся оплату, они погрузил свои инструменты на ослика и, распрощавшись, отправились восвояси.

Оставшись одни, с глазу на глаз, Кранц с Фелкаром скрепили обоюдовыгодную сделку стаканчиком ячменного самогона. После этого Кранц ссыпал в свой кошель пятнадцать золотых и отправился спать в отведенную ему для ночлега комнату. Хозяин дома, проводив гостя долгим взглядом, поднял со стола свое приобретение.

Коли Кранц говорит правду, то этот невзрачный кусочек не то камня, не то рога, стоил гораздо больше, того что ему пришлось за него выложить. Если с его помощью удастся возвращать увядшее мужское желание, он – Фелкар станет очень богатым человеком и слава о нем пойдет гулять далеко за пределами Золотого города. Лекарь уже воочию видел толпы мужчин жаждущих вернуть себе былой вкус плотских утех и обивающих порог его дома.

Была лишь одна небольшая проблемка. Для того чтобы так широко развернуться Фелкару нужен был не какой-то там жалкий кусочек, а весь рог целиком! Сомнительно чтобы Кранц захотел расстаться с ним по доброй воле. В связи с этим, видимо, придется предпринимать самые решительные шаги.

Кому как не лекарю, было прекрасно известно, что самый крепкий сон одолевает человека под утро – часа в четыре-пять. Именно в это время Фелкар и появился на пороге спальни, где почивал его старый закадычный друг Кранц. Быстро приблизившись к ложу, он взмахнул рукой, в которой был зажат длинный и острый, словно бритва, стилет и нанес несколько ударов в спину Кранцу, лежащему на кровати.

– Прости, друг! – проговорил он, роняя кинжал на пол.

– Да я, собственно, не в претензии! – послышался хриплый голос Кранца из-за плотной шторы. – Зная твой характер, я ни минуты не сомневался, что ты явишься ко мне с ночным визитом.

– Негодяй! – вскричал Фелкар.

Нагнувшись, он подобрал с пола стилет и бросился с ним на Кранца.

Тот, к этому времени, вышел на середину комнаты и теперь спокойно стоял, опустив руки. Луна, ярко светившая в окно, четко вырисовывала его силуэт, и промахнуться по нему, ударив ножом, Фелкар прост не смог бы. Но вместо этого, он вдруг упал на колени и, отшвырнув кинжал, в сторону зарыдал, закрыв лицо руками.

– Фелкар, что с тобой? – встревожено, склонился к нему Кранц и ласково похлопал по плечу. – Не надо, дружище! Перестань, сейчас же!

– Если бы ты знал, как мне стыдно! – сняв очки, Фелкар принялся вытирать глаза огромным носовым платком, после чего оглушительно высморкался. – Из-за денег я чуть было не зарезал тебя – своего лучшего друга, словно суповую курицу!

– Ну, ты же не зарезал, и я по-прежнему жив и здоров! – усмехнулся Кранц, усаживаясь на пол рядом с Фелкаром спина к спине. – И тот факт, что на тебя нашло временное помутнение рассудка, ничего не меняет в наших с тобой отношениях. Ты по-прежнему мой добрый студенческий друг.

– Кранц, ты, правда, не держишь на меня зла? – всхлипнул Фелкар. – Даже после того, как я повел себя словно распоследняя скотина?

– Друг мой, ну, как я могу осуждать тебя? – пожал плечами Кранц. – Я ведь и сам не сахар, и по большому счету, сам во всем виноват. Если бы я не наплел тебе с три короба про чудодейственные свойства этого рога, тебе не пришло в голову сделать то, что ты пытался сделать.

– Так он, что ничего не стоит? – Фелкар еще раз оглушительно высморкался в платок и развернулся к Карнцу.

– Все что я говорил о роге – это вранье от начала и до конца. Просто мне очень нужны были деньги. Так, что, брат – мы с тобой стоим друг друга. А этот рог не стоит и выеденного яйца. Его ценность заключается совсем в другом.

– И в чем же? – уныло спросил Фелкар, все еще пребывая под впечатлением того, что чуть было, не совершил страшное злодейство.

– Я веду, одно расследование, и эта штуковина имеет к нему самое прямое отношение, – уклончиво ответил Кранц, после чего тяжело вздохнув, добавил, – Друг мой, во что мы с тобой превратились? В мелких корыстных ублюдков, готовых за кошелек золота обмануть, а то и перерезать глотку лучшему другу. А ведь тогда, во времена студенчества, нам казалось, что весь мир у нас в кармане. Что мы своротим горы, и нет ничего крепче нашей дружбы.

– Да, жизнь все расставила по своим местам, – уныло пробормотал Фелкар. – И теперь мы с тобой превратились в две дряхлые развалины, которые вдобавок норовят объегорить друг друга, чтобы хоть, как-то продлить свое жалкое существование в этом гадком мире.

– Никаких гор мы с тобой так и не своротили, зато успели такого наворотить, что гореть нам, за это в аду синим пламенем, – невесело усмехнулся Кранц, после чего, отвязав кошелек от пояса, перебросил его Фелкару, – Вот деньги, которые я выудил у тебя обманом!

– Оставь себе! – Фелкар вернул кошелек другу. – Лучше расскажи, что за история с этим каменным хреном, что ты мне хотел втюхать.

– Я верну, – без особой убежденности пообещал Кранц и привязал кошель обратно к себе на пояс. – Просто, я действительно, в отчаянном положении. Более того я нахожусь в бегах. И, кстати, именно из-за этой самой каменной штуковины. Между прочим – это никакой не рог, а клюв. И им убили уже кучу, ни в чем неповинных, людей.

После этого, Кранц поведал другу все, что знал сам о страшном Мозгоклюе, включая то каким образом к нему попал его клюв. Фелкар внимательно не перебивая выслушал его.

– Что-то подобное я уже слышал, – пробормотал он. – Только, никак не могу вспомнить в связи, с чем именно. Нам лучше перейти в мою библиотеку, там я быстрее соображу, где следует искать интересующую нас информацию.

Помещение, где Фелкар хранил собрание старинных манускриптов и пергаментов, находилось под самой крышей дома, чуть ли не на чердаке. Поднявшись туда по скрипучей винтовой лестнице, вслед за хозяином дома, Кранц огляделся.

– Вот это да! – восхищенно протянул он. – Да у тебя здесь целая сокровищница знаний!

– Я начал собирать библиотеку сразу, как только вышел из ворот нашего университета, – Фелкар с гордостью посмотрел на него и зажег несколько светильников укрепленных на стенах.

– А я, как последний дурак, тратил все на женщин! – вздохнул Кранц. – Хотя, честно признаться, сейчас я уже так не думаю!

– Ну, да! Тебе, по крайней мере, хоть есть, что вспомнить, в отличие от меня. Всегда завидовал твоему умению ладить с женским полом.

– А знаешь в чем секрет? – усмехнулся Кранц. – В щедрости, причем, дело касается не только денег, потраченных на побрякушки и тряпки. Каждый раз нужно отдавать себя очередной пассии, всего без остатка, не думая о последствиях.

– Твой совет запоздал, как минимум, лет на десять! – расхохотался Фелкар. – А, ну-ка, помоги мне перетащить стремянку вон к тому стеллажу.

Когда, совместными усилиями лестница была переставлена, Фелкар натужно кряхтя, взобрался на нее. Там он некоторое время пребывал в задумчивости, затем, безошибочно определив нужную полку, вытянул из шеренги стоящих там книг, какую-то тощую тетрадь. Передав ее товарищу, он принялся спускаться вниз.

Кранц провел рукой по шершавой коже, в которую была переплетена книжица. От нее шел явственный запах плесени и тлена. Раскрыв книгу, он озадаченно хмыкнул, а его лохматые брови взлетели вверх. Пожелтевшие, обломанные по краям, страницы были покрыты неаккуратными строками, написанными от руки, на незнакомом ему языке.

– Что это за язык? – Кранц поднял голову на, подошедшего к нему, Фелкара.

– Ну, надо же, есть хоть что-то, что даже такой всезнайка, как ты, не знает! – довольно расхохотался хозяин библиотеки. – Это блатной язык свинудильщиков, которых еще называют "черными гопниками". А то, что ты держишь в руках – это, что-то вроде их бухгалтерской книги, в которую они тщательно записывали все, что им удавалось наудить в их потайных "хитрых прорубях".

– Это те, самые свинудильщики, которые ищут дыры в другие миры, а потом тащут из них всякое барахло, чтобы продать его здесь? – удивленно проговорил Кранц.

– Ну, да! А теперь, помолчи и дай найти мне нужное описание! – нетерпеливо перебил его Фелкар. – Итак, "…человек, четыре надгробных памятника (в форме непонятного креста), бревно, дохлый осел, нет – не то! Печная труба, каряга, девушка (очень страшненькая), гусь (живой)". Опять, не то! А, вот! "Шестигранник каменный (похожий на колонну, внутри полый, когда вытаскивали из проруби, ударился о камень и раскололся, из него вывалилось носатое каменное чудовище, накинулось на нас и клювом пробило лоб бедному Хрюнделю, сбросили тварь обратно, вместе с Хрюнделем)".

– Когда это было написано? – встревожено спросил Кранц.

– Лет триста тому назад, – ответил Фелкар. – Я этот дневничок приобрел на барахолке, как-то по случаю, по дешевке. Ну, что скажешь – это твой Мозгоклюй?

– Ну, мой, не мой – но точно его близкий родственник! – задумчиво ответил Кранц.