Герцог Нурс, внимательно выслушав доклад Кранца, о ночном происшествии, смерил его с ног до головы презрительным взглядом.

– Это все просто замечтельно, но, ответь мне, почему этот негодяй до сих пор не пойман? Тем более что, как выяснилось, он вовсе не мифическое чудовище из сказок, а обычный человек из плоти и крови! – Нурс выждал паузу, надеясь, что проштрафившийся лекарь будет оправдываться.

Но мудрый Кранц продолжал хранить молчание, демонстрируя подавленность и вселенскую скорбь.

Герцог тяжело вздохнул и продолжил распекать нерадивого охотника за ночными чудовищами:

– Кранц, если бы ты проявил чуть больше расторопности и сноровки, то этот лжемозгоклюй, или как там его? Был бы у нас в руках! И уж поверь на слово, мои заплечных дел мастера сумели бы быстро развязать ему язык. Этот гаденыш рассказал бы нам все что знает. И вот тогда у меня были бы неопровержимые улики против этого гребаного чистоплюйского Ордена! А после этого, я раздавил бы их словно тараканов, и, при этом, никто бы даже не пикнул! Ни у кого, из их многочисленных родовитых пособников, не хватило бы духу поднять голос в их защиту!

Нурс снова выдержал паузу, в тщетной надежде, что Кранц даст ему повод разразиться потоками площадной брани, но тот лишь пристыжено молчал, стыдливо потупив глаза.

– Ты, что язык проглотил? – заорал, наконец, Нурс выведенный из себя продолжительным молчанием Кранца. – Я что и дальше буду развлекать тебя, словно шут, своими идиотскими вопросами, в то время как ты с достоинством будешь хранить глубокомысленное молчание?

– Ваша Светлость, мне очень стыдно, оттого я и молчу, – промолвил Кранц, несмело подняв глаза на герцога. – Мне нечего сказать в свое оправдание.

Герцог бросил хмурый взгляд на лекаря и, заметно сбавив тон, произнес:

– И нечего корчить из себя оскорбленную невинность! Ты умудрился наступить на все грабли, какие только смог найти в округе!

После этих слов Нурс приблизился и неловко приобнял Кранца за плечо.

Уперевшись своим лбом в его голову он страдальческим голосом прошептал:

– Лекарь, мне нужен этот гаденыш, что прикидывается Мозгоклюем! Так сильно нужен, что ты даже и представить себе не можешь! Я верю, что ты делаешь все правильно, но если в ближайшее время ты не изловишь мне этого подлеца, я отрублю голову тебе и твоему мальчонке. Ты понял меня, старик!

– Да, ваша светлость, – бесстрастно ответил Кранц.

– Вот и хорошо! – с этими словами Нурс оттолкнул от себя Кранца и, не глядя в его сторону, громко произнес, – Иди, и без добычи не смей возвращаться! Даю тебе сроку – два дня!

Выйдя из герцогского дворца, Кранц неторопливо брел по пыльной улице. На все про все, Нурс положил ему ровно два дня. Кранц не винил герцога, и даже не был на него в претензии. Он прекрасно понимал, что Орден, не мытьем так катаньем, пытается расшатать герцогский трон под Нурсом. Скорее всего, и доисторическое чудовище – Мозгоклюй, был нужен им лишь для того, чтобы посеять страх и ужас в землях Нурса.

Кранц не сомневался, что среди простого люда уже вовсю снуют шпионы Ордена и активно распространяют крамолу, нашептывая, что герцог Нурс не в состоянии защитить своих подданных от обрушившейся на Золотой город страшной напасти.

Старый лекарь не взял с собой во дворец Вовика, так как не был уверен, что вернется оттуда целым и невредимым. Он вручил ученику кошель, со всеми имеющимися у него деньгами и предупредил, что если вдруг не вернется к полудню, Вовику следует немедленно покинуть город. Также, Кранц дал ему рекомендательное письмо к одному своему старому товарищу, имевшему лекарскую практику в Фиолетовом городе. В нем он просил приютить парня и взять к себе в ученичество. При этом Кранц сильно надеялся, что за прошедшие годы, его товарищ изменился, не столь сильно, как Фелкар из Серого города, который чуть было, не зарезал его.

В это время куранты на городской площади принялись бить. Кранц насчитал одиннадцать ударов и ускорил шаг. До двенадцати ему нужно было успеть в "Синий индюк". В противном случае, он мог уже не застать там Вовика.

Когда Кранц поднялся по скрипучей лестнице на второй этаж, где находилась их с Вовиком комната, ученик, нетерпеливо ходивший взад и вперед по коридору, радостно кинулся ему на шею.

– Лотар, прекрати сейчас же эти телячьи нежности! – добродушно проворчал Кранц, отдирая от себя, обрадованного его появлением, ученика. – Еще не хватало, чтобы постояльцы трактира решили, что мы с тобой парочка голубцов!

– Да, плевать! Лучше скажи, что наш герцог? – нетерпеливо перебил его Вовик.

Кранц выразительно приложил палец к губам и прошел в комнату. Там тщательно заперев дверь на щеколду, он заодно также прикрыл и окно, выходившее на улицу. Эта мера предосторожности была совсем не лишней, учитывая, что улочка, на которой был расположен "Синий индюк" была очень узкой. Настолько, что на верхних этажах домов, расположенных по обеим ее сторонам, можно было свободно переговариваться, не повышая, при этом, голоса.

Лишь после всех этих предосторожностей Кранц, наконец, поведал Вовику о своем разговоре с герцогом Нурсом.

Немного подумав, Вовик задал свой извечный вопрос:

– И что будем делать?

На что Кранц, как обычно, ответил:

– Да шут его знает! Как-нибудь выкрутимся!

По случаю полученной отсрочки, Кранц на радостях, заказал еду и выпивку прямо в комнату. Набив, как следует, животы и, прикончив по паре стаканов вина, они принялись обдумывать, как будут выкручиваться, на этот раз.

Вовик, по своему обыкновению, сыпал самыми идиотскими предложениями, а Кранц отметал их, не забывая при этом, выискивать в них рациональное зерно.

Так продолжалось довольно долго, вплоть до того самого момента, пока Вовик неожиданно не брякнул:

– А, что если попробовать поймать его на живца?

– Стоп! – предостерегающе поднял руку Кранц, что было условным сигналом. Это означало, что Вовик должен немедленно заткнуться и не мешать своему наставнику думать. Кранц, между тем, напряженно просчитывал все возможности поступившего предложения. В конце концов, он был вынужден признать, что данная идиотская идея, как ни странно, имеет право на существование.

– Нам известно, что поддельный Мозгоклюй выбирает в качестве жертв лишь тех, кто не может оказать ему достойного сопротивления, – начал размышлять вслух Кранц. – Его жертвы, это либо женщины, либо пьяные в дугу мужики. А это значит, что в качестве наживки мы можем использовать и тех и других! Где мы можем найти такое количество наживки, чтобы заполонить ими все улицы города?

– По дешевке наймем всех городских пьяниц и уличных шлюх, – предложил Вовик. – Потом, большинство убийств происходит на левой стороне города, в бедных кварталах. Так, что не придется тратиться на правую сторону.

– Принимается! – одобрительно кивнул Кранц, решительно опрокинув в себя полстакана вина. – Будем считать, что наживка готова. Теперь нужно приготовить крючки для нашей рыбки. Предлагаю, использовать для этой цели, бандитов и воров. За каждой наживкой будет приглядывать один или двое жуликов. И при первой же поклевке они должны будут поймать нашу рыбку!

– А если среди них окажется стукач Ордена? – задал резонный вопрос Вовик.

– Вот поэтому мы не будем опускаться до кустарей-одиночек, а обратимся сразу в Гильдию Убийц!

– Может лучше в Гильдию Наемников? – зябко поведя плечами, спросил Вовик. – А то у меня эта публика вызывает дрожь.

– Вот по этой самой причине лучше иметь дело с ними, – усмехнулся Кранц. – Эти точно не сдадут нас Ордену, потому как у них свои счеты с чистоплюями. А, кроме того, у них лучше обстоит дело с дисциплиной, чем у тех же наемников.

Весь остаток дня Вовик потратил на то, что заключал сделки с горькими пьяницами и сутенерами. Суть договора состояла в том, что алкоголики должны были провести всю ночь, в пределах какой-то определенной улицы, никуда не уходя с нее вплоть до самого утра. Сутенеры были должны вечером расставить своих проституток вдоль определенных улиц, входящих в их "юрисдикцию". Ночные бабочки, в свою очередь, обязаны были дефилировать только там и никуда не уходить, несмотря на самые лестные предложения, поступающие со стороны возможных клиентов. При этом им, отнюдь, не возбранялось заниматься своим обычном делом прямо на, закрепленной за ними, улице. За понесенные, в результате простоя, потери, Вовик щедро расплатился с сутенерами и предупредил, чтобы и они, и их подопечные держали языки за зубами.

Вскоре вернулся Кранц. Старый лекарь был зол, словно стая голодных демонов.

– Лотар, ты можешь себе представить? Эти крохоборы из Гильдии Убийц, потребовали за свои услуги, почасовую плату! – воскликнул он с нескрываемым возмущением. – Но на наше счастье у них сейчас выдался вынужденный простой в работе, по причине массового оттока жителей из города. Поэтому мне, с большим трудом, но все же удалось сбить цену. Если бы не этот щекотливый нюанс, то наших с тобой сбережений не хватил бы. Теперь, кстати, у нас с тобой нет денег, даже на то чтобы поставить нам приличные могильные камни, если мы потерпим неудачу, и герцог сдержит свое обещание и казнит нас.

– Не переживай, я уверен, что его светлость установит нам надгробия за свой счет! – поспешил успокоить его Вовик.

Тем не менее, денег оставшихся у Кранца хватило на роскошный ужин. Так как он все равно проходил в гробовом молчании, его перенесли в общий зал таверны.

И без того острые крючки были заточены, наживка на них насажена и заброшена на улицы многострадального Золотого города. Оставалось лишь терпеливо ждать, где произойдет первая поклевка, если она, конечно, произойдет, чтобы подсечь и вытащить улов.

Кранц очень переживал по поводу того, что фальшивый Мозгоклюй, после того как его едва не поймали, мог залечь на дно и затаиться. Но выбирать не приходилось, в их распоряжении были всего две ночи. И от того насколько правильны были расчеты Кранца и Вовика, теперь зависело все.

– А, будь, что будет! – вот уже в который раз бормотал себе под нос, старый лекарь, исправно прикладываясь к стакану с ячменным самогоном.

Вовик не мог усидеть на месте и беспрестанно выходил на улицу, чтобы посмотреть, не бежит ли по ней посыльный, с известием. Но, увы, время шло, а вестей все не было. Кранц, к этому времени, изрядно набравшийся задремал, положив свою многострадальную голову на скрещенные руки. Вовик, время от времени, нервно поводил шеей, представляя, куда именно придется удар топора, который разлучит его голову с туловищем, в случае неудачи сегодняшнего предприятия.