Поиски легендарной Трои

то было больше ста лет назад. В маленьком немецком городе Фюрстенберге в бакалейной лавке работал мальчик Генрих Шлиман. Ему было четырнадцать лет, и он очень любил читать. Но изнурительная работа с пяти утра до поздней ночи отнимала всё время. И только в полночь бледный худенький мальчик зажигал свечу в своей каморке и начинал читать любимую книгу— «Илиаду» и «Одиссею» Гомера.

Утром, таская бочки с селёдкой, ящики с пивом и груды колбас, он повторял про себя запомнившиеся ему строки:

Эти строки переносили его в далёкий сказочный мир, знакомый ему с тех пор, когда отец, бедный священник, рассказывал ему об отважном Одиссее, о могущественном царе Агамемноне и Менелае. Иной раз он видел во сне героев Гомера. Своим сверстникам Генрих говорил, что верит в существование Трои и что настанет день, когда он найдёт развалины этого древнего города.

— Чудак! — говорили ему дети. — Гомер придумал сказку, а ты через тысячи лет хочешь найти древние города. Их не было!

— Они были! — твердил Генрих. — Я верю, что греки девять лет воевали с троянцами и на десятом году победили их. Я убеждён, что жил троянский царь Приам и сын его Гектор сражался с непобедимым Ахиллом. Это было!

Так, работая мальчиком на побегушках, Генрих мечтал о великих открытиях. Он понимал: чтобы осуществить это, нужно очень много трудиться и очень усердно учиться. Шлиман покинул лавочку и отправился юнгой на грузовом парусном бриге «Доротея». Но случилась беда: жестокий шторм опрокинул судно и команде угрожала гибель. К счастью, Генрих уцепился за спасательную шлюпку, спасся и, оказавшись в Амстердаме, стал искать работу. Не имея профессии, он стал рассыльным в конторе голландского судовладельца. Генрих жил в бедности и голоде, но учился. На свои жалкие гроши покупал учебники, изучал иностранные языки. У него выявились необычайные способности к языкам. Ему нужно было не больше шести недель, чтобы изучить язык. За такой короткий срок он свободно говорил и правильно писал на иностранном языке. За год Шлиман изучил: английский, французский, голландский, испанский, португальский и итальянский языки.

Когда Генрих Шлиман пришёл к богатому судовладельцу с просьбой взять его на должность бухгалтера, хозяин отказался. Но каково было его изумление, когда он узнал, что его посыльный отлично владеет семью иностранными языками. Это решило вопрос о новой должности. Очень скоро выявились и другие таланты юного Шлимана. Оказалось, что он умеет устраивать самые сложные торговые сделки.

К двадцати четырём годам Генрих Шлиман хорошо владел и русским языком. Амстердамский судовладелец решил его послать в качестве своего представителя в Россию.

Через год Генрих Шлиман уже основал свою собственную фирму в Петербурге и успешно вёл торговлю с русскими купцами. Удача ему сопутствовала. Дела шли хорошо. Он стал независимым, появились деньги, и можно было мечтать о том времени, когда накопленное богатство позволит ему предпринять археологические раскопки. Он должен найти легендарный город Трою!

Шлиман трудился неустанно, совмещая свои коммерческие дела с изучением истории и многих иностранных языков. В тридцать три года он уже владел пятнадцатью языками. И чем больше Генрих учился, тем больше крепла его уверенность в том, что он займётся археологией.

Чтобы увеличить своё состояние, Шлиман отправился в Америку на золотые прииски Калифорнии. Открыл там контору и с большой прибылью скупал золотой песок у старателей. Жить было трудно, работа была тягостной, годы шли в трудах и заботах. Но настал день, когда Шлиман стал богатым человеком. В своём дневнике он написал тогда:

«Небо чудесным образом благословило мои торговые дела, и к концу 1863 года я увидел себя владельцем такого состояния, о котором не отваживался мечтать в самых честолюбивых своих замыслах… В силу этого я отошёл от торговли, решив целиком посвятить себя научным занятиям, которые всегда меня чрезвычайно привлекали».

Шлиман бросил свои коммерческие дела. В 1868 году он сел на корабль и отправился на родину Одиссея — в Итаку. Когда корабль причалил к берегу, уже немолодой господин сошёл на берег, встал на колени и поцеловал землю. Эта земля была для него священной.

Первые археологические раскопки на Итаке дали незначительные находки: фигурки божеств, сделанные из глины, жертвенный нож, остатки разбитой посуды. Шлиман решил искать Трою. Вскоре он оказался на равнине, недалеко от деревеньки Бунарбаши (Турция), где, по предположениям учёных, была когда-то Троя.

Нет, здесь не могла быть Троя, думал Шлиман. Ведь у Гомера сказано, что было там два источника и один из них горячий. А здесь сорок источников, горячего же источника не нашлось. Да и расположена деревня Бунарбаши далеко от моря. Помнится, греки каждый день ездили к своим кораблям. Не могли же они так часто ездить туда, если море находится чуть ли не в трёх часах езды от того места, где он ищет сейчас развалины Трои.

С томиком «Илиады» в руках Шлиман проверял, мог ли сын троянского царя Приама Гектор трижды обежать вокруг стен Трои, спасаясь от преследований Ахилла. Шлиман увидел крутые склоны холма и пришёл к заключению, что Гектор не мог трижды преодолеть эти склоны. Он понял, что Троя не здесь.

Однако Троя была где-то поблизости. Шлиман не мог не считаться с мнением учёных. Он решил искать её на высоком холме Гиссарлык. Холм с плоской вершиной мог таить руины древнего города. Шлиман записал в дневник:

«…когда попадаешь в долину Трои, первое, что бросается в глаза, — это красивый холм Гиссарлык, самой природой, кажется, предназначенный для того, чтобы на нём возвышался большой город со своей цитаделью…»

С присущей ему энергией Шлиман принялся за раскопки. Он построил бараки для жилья, нанял сто рабочих и стал трудиться от восхода до заката, не щадя себя. Его помощницей стала молодая жена Софья, гречанка, как и он увлёкшаяся поисками Трои.

Гомер указывал, что в самой высокой части города стоял храм Афины, вокруг него боги Посейдон и Аполлон построили стену Пергама. Шлиман стал искать руины храма посреди холма. Здесь же он рассчитывал найти стену, возведённую, по преданию, богами. Он разрыл вершину холма и обнаружил стену, а рядом с ней нашёл оружие, домашнюю утварь, вазы и золотые украшения. Разве это не доказательство тому, что здесь был когда-то богатый город?

Но дальнейшие раскопки озадачили Шлимана, хотя и принесли ему мировую славу. Совершенно неожиданно под первым культурным слоем был обнаружен второй, за ним третий и четвёртый…

На третий год раскопок холм Гиссарлык уже был весь изрезан глубокими рвами. Тысячи тонн земли и камней были извлечены лопатами рабочих, и каждый раз открывались новые непонятные руины. Словно в слоёном пироге, лежали друг на друге остатки древних городов и поселений.

Шлиман обнаружил семь забытых городов. Но где город Гомера, как определить? У археологов существует способ определять время по найденной в земле глиняной посуде. Каждое поколение людей по-своему украшало посуду, менялись формы, цвет глины и способы изготовления.

Изучая находки разных культурных слоёв, Шлиман пришёл к выводу, что Троя расположена в третьем снизу поселении. Не об этом ли говорят покрытые копотью руины? Однако строения, погибшие от пожарищ, нисколько не напоминали прекрасный дворец царя Приама, который, согласно описаниям Гомера, имел шестьдесят два зала.

«Этот жалкий городишко, — писал он о третьем снизу поселении, — который едва ли насчитывал три тысячи жителей… Разве можно его отождествлять с великим Илионом, покрытым бессмертной славой, с городом, который десять лет отражал героические атаки стодесятитысячной греческой армии?»

И всё же Шлиман решил, что открыл город царя Приама. Учёные Европы высмеяли его. Разочарованный Генрих Шлиман решил прекратить дальнейшие поиски Трои.

14 июня 1873 года, накануне отъезда, Шлиман со своей женой Софьей, верной помощницей, пришёл на холм Гиссарлык в последний раз осмотреть раскопки. Вдруг он обратил внимание на золотой предмет, сверкающий в лучах солнца. Он тут же велел отпустить рабочих и стал ножом раскапывать землю. Сверкнуло золото, так много золота, что Шлиман велел Софье расстелить большую красную шаль и складывать на неё золотые ожерелья, перстни, браслеты, кубки дивной красоты. С трудом они притащили в дом этот бесценный клад и стали его рассматривать. 24 ожерелья, 8700 золотых перстней, 60 серёг, 6 браслетов, 4066 брошей, золотой кубок весом в 600 граммов, золотая бутыль, несколько серебряных и медных ваз, бронзовое оружие предстали перед их глазами. Шлиман был потрясён. Значит, он нашёл Трою, и перед ним сокровища царя Приама! Он записал в своём дневнике:

«Так как я обнаружил все эти предметы под стеной здания, посвящённого, как утверждает Гомер, Нептуну или же Аполлону, значит, они лежали первоначально в деревянном сундуке, который — об этом говорит Гомер в „Илиаде“ — находился во дворце Приама».

Найдены сокровища Приама, правителя Трои — одного из богатейших городов древности. Теперь уже нет сомнений! Вот она — осуществлённая мечта юности! Но что делать с этим кладом? Получая разрешение на раскопки, он обязался отдать турецкому правительству половину находок. Но как можно отдать в руки кучки правителей эти бесценные сокровища? Поймут ли они, как дорога эта находка для науки? Нет, эти сокровища должны служить людям, принадлежать музею. Шлиман увёз сокровища в Грецию, а вслед ему неслись проклятия турецкого султана.

Учёные Европы, узнав о небывалом открытии, перестали бранить Шлимана. Слава о нём разнеслась по всему миру. Все говорили о кольцах, диадемах и ожерельях Приама.

Золотые сокровища царя Приама воодушевили Генриха Шлимана на новые подвиги. Он тогда ещё не знал, что руины древнего города в третьем слое Гиссарлыка — это не Троя.

Через несколько лет выяснилось, что Шлиман открыл Трою, но она находилась в шестом слое на холме Гиссарлык. А золотой клад не имеет отношения к Приаму, он принадлежал царям, жившим за 2500 лет до нашей эры, за тысячу лет до Приама.

Открытия, сделанные Шлиманом, были грандиозны. Они затмили самые пылкие мечты юноши Генриха Шлимана, который с томиком Гомера в руках отправился на поиски древнего города. Он нашёл не только Трою, он открыл ещё несколько забытых царств, которые сменяли друг друга на протяжении многих столетий.

Теперь Шлимана интересовал Агамемнон, правитель Микен, победитель в троянской битве.

Микены находятся в северо-восточной части Пелопонеса. Древние авторы писали о том, каким богатым и красивым был этот город. Всех поражали грандиозные стены, словно воздвигнутые великанами.

Шлиман стоял у Львиных ворот и старался себе представить, как в эти ворота вошёл Агамемнон, вернувшийся с победой из Трои, как торжественно его встречали, а потом убили. Он смотрел на стены дворца Агамемнона, сложенные из огромных каменных плит, и воображение рисовало ему убранство дворца. Он вошёл в гробницу через громадные ворота, воздвигнутые из каменных плит, каждая из которых весит несколько десятков тонн.

«Как их доставили сюда? Кто их доставил?» — подумал Шлиман.

Это очень своеобразное и очень величавое сооружение. Тридцать три каменных кольца, выложенных безупречно отточенными плитами, постепенно сужаются и заканчиваются одной полукруглой плитой. Этот грандиозный улей кажется игрушкой гиганта, так точно и тщательно пригнаны плиты. Как смогли так точно всё рассчитать! Как искусны были каменотёсы и строители!

К тому времени, когда Шлиман прибыл в Микены, в августе 1876 года, многие царские гробницы были давно ограблены. Но зная, как богаты были Микены, можно было предположить, что среди нетронутых усыпальниц сохранились бесценные сокровища, творения древних мастеров. Надо было искать.

Шлиман начал раскопки в том месте, где предполагал нахождение микенской агоры — места сборищ и судебных заседаний горожан. Он нашёл множество ваз и раскопал двойной круг, сооружённый из камней. Не здесь ли сидели правители города?

Древний автор Павсаний, побывавший в Микенах в 170 году н. э. писал:

«Здесь собирались они на свои собрания, на том месте, где покоился прах героев».

Шлиман обнаружил девять гробниц. Пять из них находились внутри крепости, а четыре были открыты за пределами крепости. Мог ли он сомневаться в справедливости слов Павсания?

«В самом деле, — писал он, — я нисколько не сомневаюсь, что мне удалось найти те самые гробницы, о которых Павсаний пишет, что в них похоронены Атрей, царь эллинов Агамемнон, его возница Эвримедон и их спутники».

Трудно было копать у Львиных ворот, где твёрдая почва, подобно камню, не поддавалась кирке и лопате. Но когда рабочие пробили верхний слой и проникли внутрь гробницы, Шлиман увидел такие сокровища, каких он прежде никогда не находил. Обломки фризов, расписные вазы, статуэтки, украшения из глины, стеклянные бусы и геммы — все поражало своей красотой и изяществом.

В неустанном напряженном труде проходили дни. Шлиман и Софья работали без отдыха. Когда отрыли ещё пять могил, где было захоронено пятнадцать человек, Шлиман послал телеграмму королю Греции, сообщая, что им открыто погребение, где были похоронены Агамемнон, Кассандра и их друзья.

Мог ли он сомневаться в этом, когда увидел останки, засыпанные золотыми украшениями. Груды золотых вещей, сделанных ювелирами в незапамятные времена, поражали воображение.

В наши дни эти сокровища хранятся в национальном музее Афин. Ими полны витрины громадных залов, посвящённых находкам Шлимана.

Шлиман извлёк пятнадцать золотых диадем, золотые лавровые венки, семьсот золотых пластинок с изображением зверей, медуз и осьминогов. Здесь была золотая корона с тридцатью шестью золотыми листками, множество золотых украшений с изображениями воинов, женщин, зверей и птиц. Здесь были секиры из позолоченного серебра с рукоятями из горного хрусталя. Кубки и ларчики из золота и, наконец, золотые маски — видимо, портреты умерших.

Это было грандиозное открытие. Шлиман был прав, когда писал:

«Все музеи мира, вместе взятые, не обладают и одной пятой частью этих богатств».

Какое счастье открыть человечеству неведомый забытый мир далёких предков.

Шлиман с полным правом говорил:

«Я открыл для археологии совершенно новый мир, о котором никто даже и не подозревал».

Все было так. Только Шлиман ошибся в том, что посчитал эту гробницу усыпальницей Агамемнона. Богатые царские могилы принадлежали царям на четыреста лет старше Агамемнона.

Описание находок Шлимана занимает целый том — 206 страниц. А сами сокровища хранятся сейчас в музеях Берлина и Афин.

Миллионы людей увидели их, восхищаясь талантами древних мастеров, живших за пятнадцать столетий до нашей эры. Люди с благодарностью вспоминают отважного Генриха Шлимана, который поверил Гомеру и открыл человечеству сказочный мир античности.

 

Древнее царство Урарту

сным летним утром отворялись бронзовые ворота Урартской крепости, и на дорогу, ведущую в горы, вышла процессия. Впереди всадники на быстрых конях, вооруженные копьями, в бронзовых шлемах, со сверкающими на солнце щитами. За ними следовали носилки под балдахином, их тащили рослые рабы. За носилками следовали вооружённые воины. У каждого лук и колчан, наполненный стрелами. Наместник урартского царя, которому принадлежали дворец, крепость и земли этой горной страны, спешил в столицу царства — Тушпу. Нельзя было медлить. Правитель великого царства Урарту задумал военный поход.

Процессия прошла мимо города Тейшебаини, где жили воины гарнизона и ремесленники. Затем дорога шла вдоль канала, пробитого в базальтовых скалах. Этот канал был недавно сооружён рабами урартского царя, и на пустынных землях выросли виноградники. У камня с незаконченной посвятительной надписью стоял резчик. Он славился умением высекать посвятительные надписи богам и царям. Резчик посторонился, пропустил процессию, а потом принялся за работу. Надпись гласила:

«Руса, сын Аргишти, говорит: в долине страны Кутурлини обработанной земли там никогда не существовало. По приказу бога Халда я этот виноградник развёл, поля с посевами, плодовые сады кругом устроил я там, города я ими окружил».

Наместник урартского царя покинул крепость у реки Ильдаруни, а жизнь во дворце продолжалась. Сотни слуг и рабов, поднятые вместе с восходом солнца надсмотрщиками, уже трудились во дворце, в садах и виноградниках. Работали резчики по камню, подготавливая базальтовые плиты для башен крепости. Пастухи угнали стада коров и овец на зелёные пастбища. Шёл сбор винограда. Сотни людей собирали его, укладывали в большие корзины и доставляли на винодельню. Слуги начищали сверкающие бронзовые щиты, стоящие рядами в просторном зале дворца. На столах — золотые и бронзовые пиршественные чаши. При дворце жили литейщики, знающие секрет приготовления звенящей бронзы.

Вблизи дворца наместника был большой двор с хозяйственными помещениями. Под навесом доили коров. В деревянных строениях, где в больших сосудах хранилось пиво, хлопотал пивовар. Рядом кладовые с большими сосудами, наполненными зерном и кунжутным маслом. У большого очага, где стояли закопчённые котлы с остатками жирной баранины, спешили с разделкой туши. Воины из охраны, живущие в Тайшебаини, получали здесь продовольствие.

Молодой воин, прихватив полученные припасы, поспешил домой. У калитки его приветствовала радостным лаем собачка, сидящая на привязи у каменной кормушки. Воин кинул ей кусок мяса и передал корзинку жене. Молодая женщина долго хлопотала у дымного очага, сложенного посреди комнаты. Вдоль каменных серых стен стояли сосуды для воды, глиняные миски и закопчённые горшки.

Кончив хлопотать но хозяйству, молодая женщина взяла круглый кувшин с высоким горлом и вместе с подругами отправилась к реке за водой. Весело болтая, женщины опускали кувшины в прозрачную воду. Потом, сидя на берегу, показывали друг другу свои бусы и серьги.

Солнце уже клонилось к закату, когда внучка старого привратника, живущего у ворот крепости, вернулась в сторожку с кувшином воды. Она принесла хворост, затопила печурку и накормила деда.

Незаметно наступили сумерки. Дед оставил девочку в сторожке. Нынешней ночью ему предстояло нести охрану вдоль крепостной стены. В полночь он должен был сменить охранника и зорко следить за порядком. Тёмной ночью на вершинах соседних гор зажигались сигнальные костры, которые были видны на далёком расстоянии и давали знать страже о том, что нет опасности нашествия. А когда наступал враг, тогда сигналы были другими. Старый охранник хорошо знал эти сигналы.

— Петух разбудит нас в полночь, не тревожься, — сказал дед девочке, укладываясь на циновке рядом с печуркой.

Девочка задремала в уголке сторожки на мягком войлоке, тревожась, не проспит ли петух, прокричит ли вовремя.

Они проснулись внезапно, но не от пения петуха, а от страшных криков, от завывания собак и мычания коров. Отворив дверь сторожки, старик увидел, что весь двор с хозяйственными помещениями объят пламенем. Горело зернохранилище, загорелись кладовые с кунжутным маслом. Метались люди, мычали коровы, плакали дети.

А за крепостной стеной теснились скифские всадники. С криком и угрозами они метко пускали над стеной стрелы с зажжённой паклей. От этой пакли воспламенялись тростниковые строения, а затем и деревянные.

— Нашествие! — воскликнул старик. — Царь урартский собрался в новый поход, а завоёванные им земли во власти скифов. Погибли мы! Они убьют нас!

Старик захлопнул дверцу сторожки, чтобы спрятаться от языков пламени. Но дым наполнил маленькую сторожку, и старый привратник вместе с внучкой задохнулись.

Их нашли археологи через две тысячи шестьсот лет после этих трагических событий. Стены сторожки, засыпанные землёй, — сохранились. Когда археологи сняли многометровый слой земли, они увидели рядом с очагом скелеты старика и молоденькой девушки. Сохранились её бусы и браслеты, сохранился хворост в печурке и крошечный букетик увядших полевых цветов, брошенный в очаг вместе с хворостом. В глиняной обмазке стен торчали наконечники скифских стрел. Эти наконечники стрел рассказали учёным о том, что враги, напавшие тёмной ночью на урартскую крепость, были скифами. А увядшие лепестки цветов помогли узнать, в какое время произошло нашествие. Это была половина августа, когда на полях Армении цветут эти голубые цветы.

Но вы спросите, откуда узнали, что нужно копать именно в этом месте? Как узнали, где были развалины древней урартской крепости и руины города Тайшебаини?

Случилось так, что в предместье Еревана на холме Кармир-блур был найден камень с надписью урартского царя Русы, сына Аргишти, который правил в VII веке до пашей эры. Учёных заинтересовала клинописная надпись, связанная с урартским царём и найденная в Закавказье. К этому времени были известны клинообразные надписи, высеченные на камнях и на скалах, но других памятников этого далёкого времени пока не находили. Нет ли здесь руин древнего города или крепости?

В этом месте начала работать археологическая экспедиция Армянской Академии наук и Государственного Эрмитажа. Экспедицию возглавил известный археолог Б. Б. Пиотровский. Это случилось в 1936 году. С тех пор более 30 лет велись раскопки урартской крепости и древнего города.

Археологи раскрыли руины древнего города Тайшебаини и развалины дворца урартского наместника — некогда богатое сооружение, имеющее сто двадцать помещений. Его создали искусные строители, и через две тысячи семьсот лет можно удивляться толстым крепким стенам дворца, превосходной штукатурке, стенной росписи, которой были украшены комнаты.

Были раскопаны винные подвалы, хозяйственные помещения. Наместник урартского царя был запаслив; он усердно собирал дань у земледельцев покорённой страны. В громадных глиняных сосудах — карасах найдены тысячи килограммов пшеницы, проса, ячменя и кунжута. Зерно почернело от времени, но как давно оно было собрано с полей Армении!

Хозяйственные помещения огромны. Несмотря на пожарище, которое многое уничтожило, повсюду следы деятельности древних жителей этой крепости.

Вот сосуды, в которых приготавливали пиво из ячменя. Открыто помещение, где кунжут превращали в масло. Видимо, в кладовых крепости накопились большие запасы масла. Когда это масло сгорало, раскалились камни и земля вокруг, весь холм стал красным. Вот почему этот холм называется Кармир-блур. По-армянски это «Красный холм».

В одном из помещений дворца была найдена большая ванна, высеченная из куска туфа. В ней размачивались зерна кунжута. Каменный жёлоб рядом с ванной служил для отвода отработанной воды. Можно предполагать, что в соседнем помещении стоял деревянный пресс для выжимания масла. Судя по кускам обгоревших жмыхов и обгоревшему дереву, пресс сгорел во время пожара, а глиняные стены раскалились и стали красными. Надо сказать, что и сейчас кустарное изготовление кунжутного масла в Армении ничем не отличается от способа древних.

Винные подвалы урартской крепости так хорошо сохранились, что не верится в то, как давно они устроены. Высокие — в два человеческих роста — сосуды стоят до сих пор в ряд, а ведь в них хранилось вино двадцать шесть веков назад. Было извлечено 152 караса ёмкостью около 160 тысяч литров. Какие же здесь были виноградники!

Когда археологи очищали от земли эти громадные сосуды, они нередко находили на дне сгустки высохшего вина. А в иных сосудах неожиданно оказались бесценные сокровища. Как-то, извлекая землю из хорошо сохранившегося сосуда, археолог почувствовал, что маленькая лопатка стукнулась о металл. Он стал тихонько выгребать землю, чтобы не повредить какой-то неведомый предмет. И вдруг он извлёк на поверхность бронзовые чаши. Они были покрыты слоем зелёной окиси, под которой скрывалась клинопись древнего мастера.

Под верхними зелёными чашами лежали сверкающие чаши, будто золотые, совсем не тронутые временем. Здесь оказалось девяносто семь пиршественных чаш! Время не оставило своих следов на искусной работе урартских мастеров. На каждой чаше — имя царя, которому она принадлежала. Б. Б. Пиотровский ставил эти чаши на стол рядами и деревянной палочкой ударял по ним. Каждая издавала свой особенный серебристый звон, будто имеет свой голос. А все вместе они звучали как музыкальный инструмент.

У подножья холма Кармир-блур был раскопан древний город Тейшебаини. Вдоль прямых широких улиц видны фундаменты больших каменных домов. Каждый дом предназначался для нескольких семей, и потому сохранились остатки нескольких калиток. Вот у порога дома высокий камень с отверстием, а рядом разбитая каменная кормушка для собаки. Тысячи лет назад здесь на привязи сидела собака и охраняла дом. На каменном полу отчётливо видны следы очага и найдены осколки посуды. Здесь же разрубленные кости коровы и овцы. В домах нет кладовых для припасов, нет поблизости скотного двора. Нет хранилищ для зерна. Следовательно, всё необходимое люди получали в кладовых крепости.

Археологи узнали о том, что вокруг города Тейшебаини было много прекрасных виноградников. Узнали, не только прочитав хвастливые надписи царей Урарту: «…по приказу бога Халда я этот виноградник развёл…» До наших дней сохранился канал, пробитый в базальтовых скалах кирками рабов. Он подаёт воду на виноградники вблизи Еревана. Только река, которая прежде называлась Ильдаруни, теперь называется Занга. Канал этот протянулся на двадцать два километра. Часть его проходит под землёй и выносит воду реки в соседнюю безводную долину. Двадцать шесть веков существует этот канал. Можно пройти вдоль его русла. По обе стороны его и поныне плодоносят виноградники. Неподалёку от этих виноградников, среди развалин древнего храма была найдена базальтовая плита с надписью: «…Канал из реки Ильдаруни я провёл…»

Много лет велись раскопки древней урартской крепости на холме Кармир-блур, вблизи Еревана. Медленно раскрывается перед учёными картина далёкого прошлого. Бывает, что целый сезон раскопок не даёт археологам ценных находок. А бывает, что находки поразительно интересны и значительны. О чём расскажет учёным бронзовый шлем с чеканкой? Здесь изображена целая картина. Он украшен одиннадцатью священными деревьями. По обе стороны каждого дерева стоят боги. Одни из них бородатые, с крыльями за спиной; известно, что они назывались керубами. Их изображения часто встречаются на рельефах в ассирийских дворцах. Другие боги — безбородые, их изображения встречаются на росписях в урартских дворцах. Все одиннадцать священных деревьев обрамлены изображением змей с львиными головами. Это магическая защита от злых сил. Но это не всё: на шлеме изображены боевые урартские колесницы и всадники.

О чём же рассказал помятый бронзовый шлем урартского военачальника? Он рассказал о верованиях древних урартов, познакомил с военной техникой, с вооружением и одеждой воина. Значительная находка!

Среди рухнувших стен крепости было найдено много бус, печати из камня и фаянса. Печати напомнили учёным о связи урартов с Ассирией. Такие же печати с изображением сказочных четвероногих существ были в своё время найдены при раскопках ассирийских городов. Бусы из сердолика, агата и египетской пасты были доставлены из Египта, Средней Азии и Средиземноморья. Оттуда же прибыли небольшая фаянсовая подвеска с изображением богини и золотые серьги, украшенные зернью, сделанные искусным ювелиром.

Вы спросите, откуда узнали название города. В одной из кладовых дворца был найден бронзовый запор с клинообразной надписью: «Русы, сына Аргишти, крепость города Тейшебаини». Тейшеба — урартский бог войны и бури, его именем и назван город.

По мере того как открывались руины погибшего города и сожжённой крепости, учёные вспомнили многочисленные клинописные надписи, найденные ещё сто лет тому назад среди развалин дворцов ассирийских царей. Эти надписи на глиняных дощечках, на камнях и на скалах рассказывали о военных походах царей Ассирии.

В 1878 году при раскопках дворца ассирийского царя Салманасара III на холме Балават, неподалёку от развалин столицы Ассирии Ниневии, археолог Ормузд Рассам обнаружил бронзовые листы, которыми были обиты ворота дворца. Среди барельефов, повествующих о воинских походах, рядом с надписью «Город Сугуниа, Арама Урартского» сохранилось изображение укреплённого военного лагеря, откуда выступает ассирийское войско — видны колесницы и пехота. Они направляются к горящей крепости, осаждённой с двух сторон. Ассирийские воины взбираются по лестницам на стены крепости. А внутри её видны защитники — лучники и копейщики. Неподалёку изображена группа пленных урартов со связанными руками и колодками на шее. Видно, как их угоняют ассирийцы.

Из летописей известно, что в IX веке до нашей эры в дни правления Салманасара III в районе озера Ван возникло новое царство, которое ассирийцы называли Урарту. Салманасару не удалось покорить урартов, и после него, уже в начале VIII века до нашей эры, царство Урарту стало соперником Ассирии.

Когда был раскопан дворец ассирийского царя Саргона, были найдены рельефы, изображающие войны ассирийцев с урартами. Здесь можно увидеть осаду и взятие крепостей, разорение урартского храма в Мусасире.

Сохранилось много письменных источников, рассказывающих о походе ассирийского царя Саргона в 714 году до нашей эры. В знаменитой библиотеке ассирийского царя Ашурбанипала сохранились донесения разведчиков, посланных в Урарту. Одна большая глиняная табличка рассказала учёным о продвижении войска в горах, о том, как Руса, царь Урарту, вместе со своими союзниками, вождями горных племён, поднялся на гору Сохенд и в ущелье построил свою боевую армию. Там написано, как Руса приказал своим начальникам: «Собирайте ваши воинские силы для истребления царя Ассирии». Но Саргон вышел победителем, он внезапно среди ночи напал на урартский лагерь, и вот как царь увековечил это событие в посвятительной надписи: «Ущелья гор были заполнены их трупами, и кровь убитых текла, как река…» Далее рассказывается, как царь Руса бросил свою боевую колесницу и спасся бегством верхом на кобыле. Саргон рассказывает, как велико было отчаяние урартского царя: «Подобно ночной птице, которая летит перед орлом, сердце его трепетало от страха; подобно человеку, который пролил кровь, покинул он Тушпу, свою царскую резиденцию; подобно животному, которое бежит перед охотником, достиг он склонов своих гор».

На этот раз ассирийская армия не встретила сопротивления и с победой прошла через всю страну.

Раскопки города Тейшебаини и урартской крепости на холме Кармир-блур рассказали учёным о нашествии скифов во всех подробностях. Через тысячи лет мы узнали, что нападение было внезапным, его совершили ночью со стороны реки Ильдаруни. По всей вероятности, враг знал, что западные ворота крепости плохо защищены, и, подойдя к ним, они засыпали крепость градом стрел. Стрелы вонзались в глиняную обмазку стен, проникали за высокую зубчатую стену и приносили огонь к лёгким тростниковым строениям. Огонь разливался, как быстрая река, и вся крепость превратилась в факел.

Проникнув за стены крепости, враги пытались захватить богатую добычу. Они разрушили жертвенник, разбили глиняных богов и жертвенные сосуды. Они искали ценности. Сторожа кладовой, пользуясь паникой и пожаром, припрятали кое-какие ценные вещи для себя. Они сложили их в каркасы, предназначенные для вина. Вот почему сохранились до наших дней бронзовые пиршественные чаши, щиты и шлемы.

Крепость города Тейшебаини, где была сосредоточена власть урартов в Закавказье, погибла в начале VI века до нашей эры. Но высокая культура Урарту, одного из могущественнейших государств Передней Азии, оставила свои следы в истории культуры народов Закавказья.

Из века в век, словно по эстафете, передавалось прекрасное искусство художников и ремесленников далёкой древности. Эта эстафета дошла до наших дней. И если славятся своим мастерством архитекторы, строители, скульпторы и художники Армении, если мы восхищаемся работой литейщиков и ювелиров Еревана, то в этом есть и частица труда древних мастеров Урарту.

Благодаря открытиям советских археологов восстановлена забытая история древнего царства Урарту. Об этом царстве написано много книг, и каждый, кто бывает в Армении, может увидеть в её музеях памятники культуры древнего царства Урарту.

 

Царство кочевников-скифов

елёная степь пестрела цветами. И подобно гигантским цветам, мелькали золотистой масти жеребята, резвые и ласковые. Табунщики приманивали их сладкой медовой лепёшкой, поили ключевой водой из деревянного корытца и нежно гладили по шелковистой шёрстке. Под вечер их подгоняли к реке, купали, а затем укладывали спать на мягкой подстилке, под навесом, чтобы ночной ветерок не повредил им.

В этой зелёной степи, которая была и пастбищем для скота, и домом для людей, очень любили и холили жеребят. Они росли весёлыми и здоровыми.

— Это будут настоящие «небесные кони», — говорил старый табунщик. — Когда вырастут и станут хорошими верховыми конями, им не будет цены. За них дадут бронзовые котлы, золотые чаши и даже редкостные ковры.

Старый табунщик был прав. Кони были самым большим сокровищем у кочевников-скифов. Да и как бы они жили в своих кочевьях, не имея коней?

Племена кочевников-скифов жили в степях в своих войлочных шатрах или в деревянных повозках, которые служили им для перевозки скарба при постоянных переездах с места на место.

И сейчас семьи табунщиков расположились на берегу реки. Они раскинули свои шатры, распрягли коней, чтобы дать им отдых. Тотчас же задымили костры. Над ними повесили закопчённые бронзовые котлы, в которых варилась баранья похлёбка. Стада овец рассыпались на зелёном просторе. Их было так много, что вряд ли кто мог подсчитать. Ведь овцы кормили и одевали кочевников. Из тонкой, как пух, шерсти ткали лёгкие ткани, из грубой шерсти валяли войлок для шатров, из шкур делали верхнюю одежду для зимней стужи. Шкуры служили для изготовления вёдер и сумок, чтобы складывать в них запасы еды.

Как только умолкли дети, насытившиеся горячей едой, как только закончились заботы, связанные с приготовлением пищи, женщины занялись рукоделием, без которого не могла обойтись ни одна семья. Старые, молодые и даже маленькие девочки взялись за шитьё одежды, за вышивание. Иные пряли шерсть, напевая старинную колыбельную песню малышу, который лежал в плетёной корзинке. Маленькие бойкие девочки затихали, глядя, как старая бабка вышивает нарядную попону. Старуха вырезала большие алые лепестки мака из тонкого крашеного войлока, пришивала их в сердцевине цветка, и, когда встряхивала белой попоной, лепестки, словно живые цветы в поле, колыхались от ветра. Такая попона — хороший подарок молодому всаднику.

А в соседнем шатре молодая женщина расшивала подмётку сафьяновых башмачков сверкающим бисером, привезённым кем-то из далёкой Персиды. Когда дочь спросила женщину: «Зачем тратить бисер на подмётку?» — мать ответила:

— Как же, дочка, нарядная подмётка очень украшает башмачок. Когда сидишь на ковре, подобравши ноги калачиком, так славно сверкает бисерная подмётка. Особенно вечером, при огнях светильников. Это красиво!

Женщины скифских кочевий были искусницами и франтихами. Они любили наряжаться пёстро и красиво. Они любили украшать каждую вещь, которая служила им в хозяйстве. Каждый мешочек из кожи был расшит аппликациями, каждый меховой нагрудник для маленькой девочки был украшен пёстрыми мехами и вышивками. А одежда женщин была такой нарядной, что можно было удивляться терпению искусных мастериц.

Люди, живущие в своих кочевьях, ещё не строили домов и крепостей. Они не знали письменности. Но они были отважными воинами и прекрасными лучниками. Когда появлялись скифские всадники на своих быстрых конях и когда летели во вражеский стан их меткие стрелы, враг отступал. Вместе с мужчинами шли на врага и отважные женщины. Греки назвали их амазонками и боялись их грозных стрел.

Об отважных скифских воинах складывались легенды. Мужество, бесстрашие и любовь к своей земле прославили скифов среди многих древних народов.

Скифы кочевали по бескрайним просторам степей Причерноморья, Приднепровья и Алтая. Им принадлежали огромные пастбища от Карпат на западе до Памира на востоке. Более тысячи лет эти племена были кочевниками, пока не осели на плодородных землях, чтобы стать землевладельцами. Скифы имели торговые связи со многими соседними народами. Они учились у них строить дома и крепости, заниматься ремеслом.

Персы и греки в своих летописях нередко упоминали об этом народе. О них писал отец истории, греческий летописец из Галикарнаса — Геродот. В V веке до нашей эры он побывал в Скифии и записал:

«Страна скифов представляет собой богатую травой и хорошо орошаемую равнину… У скифов нет ни городов, ни укреплений, и свои жилища они возят с собой. Все они конные лучники и промышляют не земледелием, а скотоводством. Их жилища — в кибитках…»

Прошли тысячи лет, и кочевники-скифы были забыты. О них напоминали лишь степные курганы, неведомо когда и кем сложенные. Историки и археологи предполагали, что эти курганы являются древними усыпальницами вождей кочевых племён. Но так ли это, узнали лишь тогда, когда стали вести раскопки этих курганов.

Первые находки, связанные со скифскими курганами, были сделаны ещё в 1763 году. На Украине, около старинного города Елизаветграда (теперь — Кировоград), в богатом захоронении было найдено много золотых и серебряных вещей, отделанных чеканкой. Такие же вещи, сделанные в так называемом зверином стиле (когда художник превосходно изображал на барельефах зверей и птиц в прыжках, в полёте), были впоследствии найдены во многих степных курганах Украины. Сейчас уже на весь мир прославились произведения искусства древних художников, сделанные по заказу скифских вождей искусными греческими мастерами.

На Украине, недалеко от Днепра, был открыт Чертомлыкский курган с захоронением IV века до нашей эры. Среди других предметов там найдена большая серебряная амфора с позолотой и на ней — превосходно сделанный барельеф. На верхней части сосуда изображены скифы, которые ловят и стреноживают диких лошадей. Нижняя часть амфоры украшена изображениями птиц и растительным орнаментом. Учёные предполагают, что это работа греческих ювелиров, которые жили в столице Боспорского царства городе Пантикапее (ныне это город Керчь в Крыму).

В тех же краях на Украине с давних пор высился в степи курган Солоха. Когда его открыли, оттуда извлекли много прекрасных вещей, и в том числе золотой гребень, украшенный скульптурами сражающихся воинов на конях. Эти бородатые воины — скифы. Мастер искусно передал облик древних кочевников, их одежду и вооружение.

Открытие, сделанное в долине Пазырык на Алтае в 1949 году археологической экспедицией Академии наук СССР и Государственного Эрмитажа под руководством С. И. Руденко, не дало учёным золотых вещей, но открытие это было уникальным. Оно было единственным в истории археологии, потому что древний курган сохранил на тысячелетия такие предметы, какие никогда прежде не попадали в руки учёных, потому что истлевали. Впрочем, чтобы рассказать об этом открытии, надо отправиться в Пазырыкскую долину и совершить путешествие по Чуйскому тракту, проложенному в горах Алтая. Извилистая лента Чуйского тракта протянулась по долинам рек, через горные перевалы, мимо альпийских лугов, к вершине горы Чикэтаман. Отсюда виден Алтай во всей его первозданной красоте.

Тихо и таинственно в этой долине. Она необитаема. Здесь нет воды, и потому люди не селились здесь. Но очень давно в этой долине были воздвигнуты высокие курганы. Учёные предположили, что это захоронения вождей кочевых племён.

На этот раз было решено раскрыть самый большой курган. Сняли гигантские валуны, каждый из них полтонны весом. Убрали брёвна, покрывающие могилу, и глазам археологов представилась усыпальница в виде большого деревянного сруба, покрытого промёрзшей землёй. Вечная мерзлота!

Это неожиданное открытие сулило учёным редчайшие в археологии находки. В вечной мерзлоте могли сохраниться и тела захоронённых, и вещи, которые обычно истлевают…

Но как извлечь из замёрзшей земли бесценные сокровища, неведомо когда положенные в усыпальницу? Лопата, кирка — всё то, что служит археологам в их работе, здесь совершенно неприемлемы: ведь можно изрубить какие-то предметы, вмёрзшие в землю. Стали возить издалека воду, грели её и кипятком заливали скованные льдом вещи. Постепенно из деревянного сруба стали извлекать на поверхность множество предметов, какие никогда прежде не попадали в руки археологов.

История археологии не знает случая, когда бы в земле тысячелетия хранились предметы из меха, кожи и тканей. А здесь, в алтайском кургане, всё так хорошо сохранилось, словно было уложено несколько дней тому назад. Вот большой войлочный ковёр, расшитый пёстрыми аппликациями. На нём изображена богиня плодородия с древом жизни в руках. Она сидит в кресле, или, вернее, на троне, а перед ней всадник. Он одет в короткую синюю куртку, перетянутую в талии поясом. За плечами пёстрый плащ. Штаны узкие, в обтяжку. Ковёр обрамлён бордюром из цветов, ярких и красочных. Потрогаешь этот мягкий войлочный ковёр и, наверное, подумаешь: «Двадцать пять веков назад? Как давно это было! И не чудо ли, что он сохранился?»

Удивил учёных и размер этого ковра с богиней плодородия — 4,5 метра на 6,5 метра. Такой ковёр мог висеть на стене большого высокого дома. Следовательно, в те времена кочевники уже начинали строить себе дома и украшали их коврами. Как строили дома, учёные узнали, изучая деревянный сруб, опущенный в землю. В ту пору ещё не было гвоздей, но этот деревянный сруб крепко сколочен и очень похож на современные деревенские дома, какие мы можем увидеть в лесном краю.

Учёные долго изучали большой войлочный ковёр. Помимо того, что интересно было понять, каким способом изготовляли мягкий тонкий войлок, ещё больше занимал учёных сюжет изображённой на нём картины. Они стали вспоминать аналогичные изображения, сделанные древними скифами на разных предметах, которые были сложены в захоронениях богатых вождей племени. Вспомнили ритон (сосуд для вина) из скифского кургана Мерджаны, открытого в северном Причерноморье. Там на троне сидит богиня со священным сосудом в руке. Направо от неё изображено растущее дерево, налево воткнут кол, на который насажен конский череп, а перед богиней стоит всадник с ритоном в приподнятой руке. В знаменитом скифском кургане Куль-Оба была найдена золотая пластинка с изображением сидящей на троне богини с зеркалом в левой руке и стоящим перед ней скифом с ритоном в правой руке.

Учёные пришли к выводу, что изображение на войлочном ковре передаёт религиозную сцену культа какой-то богини.

Порадовала учёных редкостная, а может быть, единственная в истории археологии находка — ковёр. Он оказался самым древним шерстяным ворсовым ковром, какой находили когда-либо археологи.

Многочисленные изображения на фресках и мозаиках во дворцах древних правителей, которые жили тысячи лет тому назад, рассказали о том, что среди богатого убранства дворцов были ковры. Но никому из учёных не пришлось держать в руках шерстяной ковёр, который пролежал в земле две с половиной тысячи лет.

Ковёр имеет сложный бордюр, обрамляющий центральную часть, на которой изображён орлиный грифон. Грифоны представлены на жёлтом фоне. Тела их красного цвета. Перья крыла — тёмно-синего и белого цвета. Каждое изображение заключено в зубчатую рамку тёмно-синего цвета, которая расположена на голубом фоне. Ближе к краям ковра изображены пасущиеся лани. Тела ланей красные с жёлтыми пятнами.

Пёстрый бархатный ковёр поразительно красив и заставляет учёных призадуматься и над искусством ковровщиков и над мастерством художника. Они изучают и способ завязывания узелков, подсчитывают число узлов на квадратный дециметр, рассматривают в лупу высоту ворса — и снова возвращаются к изображению.

Профессор С. И. Руденко вспомнил искусство художников древнего Вавилона. Стены вавилонских дворцов облицовывались яркими глазурованными кирпичами и украшались рельефными изображениями львов, диких быков и фантастических существ. Этот стиль оказал большое влияние на переднеазиатское искусство.

Учёные вспоминают строки из книги Ксенофонта — древнегреческого историка, жившего с 430 по 355 год до нашей эры, который писал о том, что в Персии в эпоху ахеменидов, а может быть, и раньше, производились ворсовые стриженые ковры. Их клали на лошадь вместо седла. Ксенофонт писал о том, что город Сарды славится своими стрижеными коврами. При персидском дворе по таким коврам имел право ходить только царь. Кстати, Ксенофонт писал, что персы позаимствовали от мидян платье и обычай пользоваться коврами.

Много красивых вещей, сделанных из мягкого войлока, было извлечено из усыпальницы скифского вождя. Нарядно расшитые попоны, войлочные потники и чепраки. Их подкладывали под седло. Но прежде всего учёных интересовали люди, которые жили в те давние времена. Судя по богатству погребения, здесь был похоронен знатный человек, и ему были оказаны все почести, какие обычно воздавались людям влиятельным.

В центре усыпальницы стоял большой саркофаг, выдолбленный из вековой лиственницы. Археологи внимательно рассмотрели разные украшения на крышке саркофага, с волнением подняли ее. Сохранилось ли тело древнего человека? Поистине чудо! В саркофаге поместились двое. Скифский воин и женщина. Они выглядели так, словно их уложили сюда несколько дней назад. Воин смуглый, чуть скуластый; женщина белолицая, с маленькими изящными руками. Они бальзамированы. Мужчина скальпирован. Возможно, он пострадал в битве. Однако причёска тщательно сделана из чёрных волос, вероятно отданных ему верным слугой.

На груди воина — татуировка, рисунок, подсказанный фантазией древнего художника. Тут и крылатый хищник, напоминающий кошку. И олень с орлиным клювом и длинным кошачьим хвостом. Видимо, древний воин верил в то, что изображённый на груди фантастический зверь предохранит его от злых сил.

Тело женщины тоже бальзамировано. На ней одежда из тонкой кожи с меховой подпушкой. Нарядный нагрудник из беличьего меха расшит пёстрыми аппликациями и оторочен голубым горностаем. Древняя франтиха покрасила белый горностай в голубой цвет. Очень изящно сделаны женские башмачки из тонкого сафьяна, расшитого причудливым узором, а подмётка вышита бисером.

И вот перед учёными воскресает образ древней франтихи. Она сидит на мягком войлочном ковре. Ноги её сложены калачиком. В руках маленькая лютня. Вы спросите, возможно ли это? Это несомненно. Иначе, почему же рядом с саркофагом на столике лежит лютня? Тут же — мешочек, расшитый аппликациями и мехом, а в нём бронзовое зеркало и роговой гребень. На этом же столике положена еда — жареная баранина и куски овечьего сыра. Учёный отламывает кусочек сыра, пролежавшего на столике в усыпальнице две с половиной тысячи лет, и даёт собачке, которая сопровождает экспедицию. Собака с удовольствием съела это редкое угощение — вильнула хвостиком и побежала.

О многом рассказали вещи, извлечённые из усыпальницы. Иные из них подтвердили сообщения древних авторов, что особенно дорого учёным. Подтвердились рассказы древних путешественников о верованиях кочевников-скифов. Они сообщали о том, что скифы верят в загробную жизнь, и потому умершему кладут в усыпальницу все те вещи, которые ему были нужны на земле. Геродот писал о том, что много ценных вещей кладут скифу в могилу и непременно сопровождает его рабыня, которая должна о нём заботиться за пределами земной жизни.

Судя по тому, что тело женщины в этом кургане было бальзамировано и уложено в саркофаг в нарядной одежде, можно думать, что она добровольно приняла смерть. Совсем по-другому выглядела женщина, найденная в соседнем кургане. Её скелет лежал на крышке саркофага. Руки были в цепях, и никакой одежды. Вероятно, она была брошена живой и засыпана вместе с саркофагом.

Нечасто удаётся учёному погладить золотистую шерсть лошади, убитой тысячи лет назад. За деревянной перегородкой лежали кони. Четырнадцать великолепных коней золотистой масти: ухоженных, причёсанных, наряженных в маски. На сбруе украшение — вырезанные из дерева зверушки, обтянутые золотой фольгой. Они выглядели словно золотые. Кони были убиты бронзовым молоточком, который лежал рядом. Их называли небесными конями.

Изучить коней прибыл на раскопки профессор В. О. Витт — специалист по истории лошади. Он был удивлён, увидя этих красивых верховых коней.

— Они не уступают лучшим породам знаменитых парфянских коней, прославленных во всех странах Древнего Востока, — восхищался профессор. — Это не степные кони. Они жили под навесом, их мыли и чистили. На них нет следов нагайки.

Исследование показало, что захоронение сделано осенью, в желудках лошадей обнаружены остатки осенних трав. Становится понятно, как образовалась вечная мерзлота.

Захоронение сделали поздней осенью, когда шли дожди. Деревянный сруб со всем своим содержимым был засыпан землёй и покрыт громадными валунами. Вода залила курган. Мороз сковал льдом всё содержимое усыпальницы, а валуны, сложенные на поверхности, не пропускали солнечных лучей. Лёд уже никогда не растаял. Так образовалась вечная мерзлота.

Всё, что найдено в этом кургане, дополняет страницы недописанной истории древнего народа. Многие вещи, извлечённые из усыпальницы, сделаны искусными мастерами. Рядом с саркофагом стояла деревянная колесница с громадными колёсами в человеческий рост. Она сделана очень изящно и похожа на большую красивую игрушку.

Среди тканей, сделанных древними ткачами, есть тонкая мягкая материя, вытканная из шерстяного пуха — лёгкая и красивая. А рядом шерстяная ткань с диагональным рисунком. Ткани окрашены в синие, красные, коричневые, зелёные, жёлтые цвета. Вероятно, очень красиво выглядела одежда, украшенная мехами и вышивками.

Домашняя утварь, одежда, многочисленные разнообразные украшения конской упряжи, сделанные с удивительным вкусом, говорят о том, как высоко стояло изобразительное искусство древних алтайцев.

Находки Пазырыкского кургана рассказали учёным, что прекрасное искусство древних кочевников было народным. Ведь изделия из кожи, дерева и меха, красивые вещи из войлока были доступны каждому и создавались мастерицами, которые жили в этих кочевьях и своим искусством старались украсить самые насущные предметы, необходимые им для жизни.

Наряду с изображением зверей, которых особенно хорошо знали и любили кочевники-скифы, встречаются изящные рисунки с растительным и геометрическим орнаментом.

У древних алтайцев можно увидеть рисунок лотоса, священного растения, почитаемого у берегов Нила и Ганга. Лотос получил распространение в Египте в очень давние времена. Позднее изображение этого растения появилось в Ассирии, оттуда оно перешло к персам и скифам. И вот, в Пазырыкском кургане можно было увидеть обыкновенные предметы одежды и обуви, украшенные сложной композицией из цветов лотоса.

Находки многочисленны и разнообразны, и каждая имеет своё историческое значение. Особенно важно для учёных найти подтверждение справедливым сообщениям Геродота, Ктесия и других древних историков. Геродот сообщает об обычаях скифов бальзамировать тела умерших вождей и хоронить вместе с рабыней. Учёные убедились в справедливости этого сообщения. Геродот подробно описывал обряд очищения и лечения, принятый у скифов. Там было сказано, что на деревянную треногу кладут покров из войлока, в этот маленький шатёр приносят раскалённые камни, бросают на них семена конопли и окуриваются дымом от расплавленного семени. Человек раздевается, входит в этот шатёр, наполненный маслянистым паром, прогревается и выздоравливает. И вот в кургане найдены древки для шатра, войлок, мешочек с коноплёй и камни — всё, как сказано у Геродота.

Описывая религию скифов, Геродот упоминает о богине Апи. Не эта ли богиня изображена на большом войлочном ковре? Очень любопытны легенды о скифах, записанные историками и путешественниками. В них рассказывается о мужестве, о патриотизме и благородстве людей скифского племени. Греческим историком Полиеном была записана легенда о табунщике Шираке, который на две тысячи пятьсот лет предвосхитил подвиг Ивана Сусанина.

Это было во времена Дария I. Персидский царь, воюя с саками (так греки называли скифов), которые шли против Дария тремя отрядами, разбил первый отряд, взял у побеждённых их одежду и оружие и отдал всё это своим персам. Переодев своих воинов, Дарий повёл их против второго отряда саков. Решив, что перед ними свои же саки, противники Дария подпустили их слишком близко и были полностью разбиты. Третий отряд не стал сопротивляться и покорился персам.

Сакские цари Саксафар и Омарэ стали обсуждать случившееся. Они должны были решить, каким способом разгромить персидское войско. В это время к ним пришёл табунщик из пустынных мест — Ширак. Он взялся хитростью уничтожить персидское войско.

Предчувствуя свою гибель, Ширак просил царей только об одном: не оставить его детей, дать им коней и денег. Цари дали обещание позаботиться о детях Ширака, и табунщик ушёл, пообещав царям победу.

Прежде, чем пойти в стан врагов, Ширак изранил ножом уши и нос. И так, окровавленный, пришёл к царю Дарию. Он сказал, что его изуродовали сакские цари, клялся, что хочет отомстить им, и предложил провести войско Дария кратчайшим путём, чтобы окружить саков. Он велел взять еды и питья не больше, чем на семь дней.

— Я поведу вас путём, только мне известным! — сказал табунщик. — Саки погибнут от вашего меча!

Ширак повёл громадное персидское войско. Он вёл персов семь дней и завёл в пустынное, бесплодное место, где не было ни воды, ни пищи.

— С какой целью, — спросил его тысячник Роносбат, — задумал ты обмануть такого великого царя и такое множество персов? Зачем привёл ты их в безводную пустыню, откуда нет возврата?

— Я хотел победить! — отвечал табунщик Ширак. — Я задумал отвратить беду от соотечественников своих, саков. И вот мне удалось извести вас, персов, жаждою и голодом…

По приказу тысячника Роносбата Шираку отрубили голову. А войско персидское погибло в пустыне, и в этой войне саки победили персов.

О самобытном и прекрасном искусстве кочевников-скифов рассказали многочисленные находки, сделанные учёными Украины на протяжении последних лет. В музее исторических драгоценностей Киева хранятся удивительные вещи, найденные в царском кургане Толстая Могила в 1971 году. Об этой находке сообщил поэт и археолог Б. Н. Мозолевский.

Это был один из самых величественных курганов Скифии, открытый на Днепропетровщине. В центре кургана находилось погребение владыки, а рядом были похоронены кони и три могилы конюших. Не разграбленной оказалась боковая гробница. В ней лежал скелет молодой скифянки. Её платье, головной убор, башмаки и покрывало — всё было расшито золотыми пластинками. Из золота было изготовлено украшение на шее — массивная литая гривна с четырнадцатью фигурками львов, которые охотятся за оленями. Золотые подвески с изображением сидящей на троне богини, три широких золотых браслета, две перевязи из бус и одиннадцать перстней на пальцах дополняли убранство женщины.

В отделанном алебастром саркофаге, рядом с женщиной, был похоронен ребёнок, очевидно умерший позднее и внесённый через отдельный вход. Ребёнок был покрыт золотыми бляшками, перстнями, браслетами, шейными уборами, а рядом с ним лежали миниатюрные атрибуты царской власти — обшитый золотом пояс и драгоценные сосуды для вина. В этой части могилы всё сохранилось так, как было положено две тысячи триста лет назад. И хотя центральная часть гробницы была ограбленной, но по счастливой случайности в ней были найдены вещи царя, которые сделали это открытие всемирно известным.

Видимо, это были самые дорогие вещи — обложенный золотом меч, украшения нагайки, а главное — большое нагрудное украшение в виде золотого воротника, так называемая золотая царская пектораль. Вес её — 1150 граммов. Месяцеподобное поле её разделено на три яруса толстыми золотыми жгутами. В центре нижнего яруса — несколько сцен, изображающих грифонов, терзающих коня. За ними показана схватка дикого кабана и оленя с леопардами и львами. А в самом конце изображена погоня собак за зайцами. Перед ними, как вечные символы покоя, сидят обращённые друг к другу кузнечики.

На золотой пластине среднего яруса — растительный орнамент. Среди побегов, цветов, розеток и листьев сидят птицы. В центре двое обнажённых по пояс мужчин, отложив гориты с луками, шьют меховое одеяние. Слева и справа от них стоят домашние животные с детёнышами. Двое юношей доят овец. Картина завершается изображением летящих в разные стороны птиц.

Это произведение искусства сделано с поразительным мастерством и совершенством. Учёные считают эту работу шедевром древнего мастера.

Кочевники-скифы оставили много прекрасных памятников искусства, которые заменили нам летопись забытой жизни.

 

Помпеи

ыл в древней Италии богатый и красивый город Помпеи. На протяжении столетий архитекторы и строители воздвигали в Помпеях прекрасные храмы, виллы и театры. Они заботливо украшали площади статуями поэтов, философов и императоров. Город утопал среди садов и виноградников. Он славился своей красотой и гостеприимством. Богатые римляне приезжали сюда на лето, купались в тёплом море, проводили много часов у мраморных бассейнов в знаменитых помпейских термах и любовались дымящей вершиной Везувия, которая была далеко видна в ясном синем небе.

В 79 году нашей эры среди ясного солнечного дня вдруг раздался чудовищный гул, задрожала земля. Из кратера Везувия вырвался столб пламени, пепла и камней. Небо почернело, и день превратился в тёмную беспросветную ночь. Горячий пепел, чередуясь с горячим дождём, засыпал город — и люди в отчаянии метались среди тёмных улиц в поисках выхода к Геркуланским воротам, которые вели в сторону Неаполя и через которые можно было покинуть город и спастись. Те, которые догадались покинуть свои дома в самом начале извержения и которые взяли с собой одеяла, подушки или ковры, чтобы прикрыться от горячего пепла, сумели покинуть город.

Нелегко было добраться до Геркуланских ворот. Тысячи людей шли туда в темноте, под градом камней и дождём горячего пепла. Никто ничего не видел, только слышны были крики раненых, плач детей. Кто-то звал на помощь, где-то упал бедный старик. Люди призывали милость богов, умоляли спасти их; они были уверены в том, что боги разгневаны и послали им великую кару.

Но не все покинули свои дома. Тысячи людей спрятались в доме в надежде переждать несчастье. Эти люди задохнулись. Иные пожалели оставить в погибающем городе своё достояние и тащили на себе тяжёлую поклажу. Они погибли в пути. Плохо было больным, калекам. Плохо было богатым и скаредным, которые задержались в своём доме, пытаясь собрать в мешок золотые и серебряные чаши, светильники, блюда, драгоценности.

Тысячи людей покинули город, но многие погибли. Вскоре горячий пепел засыпал Помпеи, полностью закрыв все дома и храмы, так что спустя несколько дней уже никто не смог бы узнать, где был этот город. О Помпеях забыли. Долгое время никто не вспоминал об этом городе, словно его и не было.

Первые находки, связанные с Помпеями, были сделаны более двухсот лет назад. Но вначале это были случайные находки — поиски кладов. Потом начались раскопки, а уже в девятнадцатом столетии раскопки Помпей производились по всем правилам археологической науки. Медленно, с большим трудом откапывали из-под пятнадцатиметровой толщи пепла дома и храмы, улицы и площади.

Сейчас уже Помпеи в значительной мере открыты, и город этот представляет собой самый удивительный музей, рассказывающий о жизни древних итальянцев. Ведь жизнь в этом городе остановилась внезапно, и следы её повсюду настолько живы, что иной раз кажется, будто уцелевший дом со всем его убранством и утварью недавно покинут. Каждая вещь лежит на том месте, где её оставили в день извержения Везувия.

В 1864 г. археолог Фиорелли обратил внимание на пустоты, оставшиеся на улицах в тех местах, где погиб человек или животное. Всё истлело за долгие столетия, а в плотном слое пепла сохранились отпечатки тела погибшего. Фиорелли залил гипсом такие пустоты и получил удивительные скульптуры, которые дали представление о погибшем человеке настолько живое и реалистическое, что казалось, будто человек в его безумных страданиях позировал перед каким-то великим скульптором. Человек, погибающий в горячем пепле, с искажённым лицом, с простёртыми руками, запечатлелся в гипсе, и люди наших дней могут увидеть скульптуры древних итальянцев.

Пользуясь методом Фиорелли, археологи собрали громадную коллекцию таких скульптур. Они хранятся в музеях Помпей и Неаполя. Эти портреты людей, донесшие до нас трагедию Помпей, как бы приближают нас к тому далёкому времени. Вам кажется, будто вы увидели живые создания.

Помпеи — самый удивительный музей на всей планете. В самом деле — есть ли где-нибудь на свете город, где бы жизнь остановилась ровно на 1900 лет и предстала бы перед вами такой, какой она была в ту пору?

Когда-то Помпеи, опоясанные толстой крепостной стеной, имели восемь ворот. Но самые примечательные — Геркуланские ворота, потому что здесь помпейцы пытались покинуть город в час его гибели.

На широкой улице, вымощенной базальтовыми плитами, сохранились глубокие колеи, выбитые колёсами повозок двадцать веков назад. Можно пройти мимо оживлённых когда-то заезжих дворов, лавок, мастерских ремесленников и пекарен. Повсюду густо разросшаяся трава, кусты шиповника, целые рощи пиний, акаций и кипарисов. Они оживляют город, и он кажется уютным, обжитым.

Вблизи Геркуланских ворот сохранилась вилла, которую археологи назвали «Виллой мистерий». В ней 19 комнат, многие из них настолько хорошо сохранились, что фрески, которыми расписаны стены, кажутся свежими, недавно написанными. Эти фрески — бесценные сокровища для науки. На них изображены в натуральную величину женщины во время танцев и посвящений богу Дионису. Золотистые, красные и лиловые тона картины дают представление о празднике, посвящённом богу вина и веселья, покровителю виноградарства, любимому божеству помпейцев. Изящные и красивые женщины в одежде вакханок исполняют ритуальный танец. Находки, сделанные археологами в Вилле мистерий, рассказали нам о священнодействии во время одного из популярных в народе праздников.

Тут же, недалеко от Геркуланских ворот, стоит красивый дом, в котором когда-то жил хирург. Он назван Домом хирурга, потому что здесь были найдены хирургические инструменты. Кстати, многие из них напоминают современные инструменты хирурга. Примечательно, что дому хирурга археологи определили не менее четырёхсот лет к моменту извержения Везувия. Возможно, что на протяжении столетий в этом доме из поколения в поколение жили лекари. По всей вероятности, дочь хирурга была художницей. В комнате с большим окном, выходящим в сад, на стене изображена молодая женщина, рисующая бюст Вакха. За работой художницы с любопытством следят две невольницы.

Многие дома совершенно не пострадали. Сохранились даже крыши. И когда они были освобождены от пепла, можно было отворить двери, войти и увидеть всё убранство, все вещи, нетронутые временем. В доме Веттиев сохранилась мозаика, украсившая мраморный бассейн. Стены высоких красивых комнат расписаны дивными фресками. Вероятно, богатый владелец этого дома имел множество рабов и слуг, которые выполняли всевозможные работы в хозяйстве господина. Он приказал изобразить эту деятельность подчинённых ему людей. И на фресках во всех подробностях изображены сцены труда. Но вместо людей на картинах показаны маленькие хорошенькие амуры.

Вот винодельня. На повозках, запряжённых осликами, доставлен виноград. Стоят амфоры, наполненные вином. Амуры наполняют чаши, чтобы испробовать молодое вино.

На другой картине — амуры-ювелиры. Они усердно взвешивают золото на крошечных весах, работают на маленькой наковальне. Мы вспоминаем искусные ювелирные изделия, хранящиеся в музее Помпей, вспоминаем золотые кубки и блюда с прекрасной чеканкой и понимаем, что хозяин этой виллы имел много искусных рабов.

На окраине небольшой улицы, выстланной белыми плитами, отлично сохранилась пекарня. Сводчатая печь, выложенная красным кирпичом, напоминает русскую старинную печь. Рядом с ней мраморный стол. А на нём шесть хлебов, испечённых помпейским пекарем в 79 году нашей эры. Они почернели и окаменели, но оттого, что они целы и на месте каменные жернова для размола зерна, не верится, что давно уж нет пекаря.

В Помпеях раскопано сорок пекарен. Из летописи известно, что пекарни имели и свободные люди, и недавние рабы — вольноотпущенники. Иные из них становились богатыми людьми. И вот пекарня вольноотпущенника. Позади торгового помещения жилые комнаты. На стене одной из комнат сохранился групповой портрет хозяина пекарни Теренция Прокула и его жены. Художник изобразил немолодого человека, на лице которого печать неустанных трудов. Рядом с ним миловидная женщина. Она держит в руках вощёную дощечку и стиль. Может быть, для записи должников?

Улица Евмахии протянулась от большого крытого рынка, воздвигнутого на средства жрицы Евмахии. Это был рынок фуллонов (сукновалов). В благодарность жрице фуллоны поставили ей мраморную статую. А по соседству с рынком сукновалов был мясной рынок. Сохранились каменные прилавки для мяса с водостоками. С южной стороны рыночной площади были расположены многочисленные лавки. Посреди рынка на двенадцати мраморных колоннах возвышался купол. Под ним был устроен бассейн для живой рыбы.

Форум — это и торговая площадь, и место собраний и гуляний. Форум был красивейшим местом города. Он был украшен мраморными колоннами, арками, а главное — прекрасными храмами. Сохранилась мраморная лестница, которая вела когда-то к храму Юпитера. Подножие храма десятиметровой высоты. Далеко вокруг были видны его красивые коринфские колонны. Внутри храма археологи нашли мраморную голову Юпитера и пьедестал статуи.

Рынок с трёх сторон окружала двухэтажная колоннада, а на четвёртой стороне был храм Юпитера. Сохранились остатки триумфальной арки, ведущей на форум. Когда-то она была облицована белым мрамором с голубыми прожилками. С западной стороны к форуму примыкала базилика — строение, где производились торговые операции. Это здание было увенчано куполом, облицовано мрамором. Здесь же был трибунал. Можно себе представить, как торжественно выглядело это помещение! Сохранились остатки тонких внутренних колонн, на которых покоился потолок. Вдоль стен стоял двойной ряд колонн с капителями. Сквозь арку открывался великолепный вид на окрестности. Под трибуналом археологи открыли подвальное помещение, предназначенное для заключённых.

Помпеи были очень красивым городом, а форум был его главным украшением. Когда-то здесь находилось множество мраморных и бронзовых статуй. Сейчас видны только цоколи с надписями. Здесь стояли скульптуры императоров, почетных граждан города, философов. По всей вероятности, эти статуи были извлечены из-под слоя пепла вскоре после катастрофы. Известно, что римский император, узнав о трагедии Помпей, вскоре после извержения послал туда отряды воинов и приказал откопать драгоценные изваяния.

Учёные предполагают, что когда-то в Помпеях жило до 30 тысяч жителей. Не удивительно ли, что громадный амфитеатр, раскрытый археологами, мог принять почти всё население города? В амфитеатре проходили бои гладиаторов. Здесь стравливали хищников. На арену выпускали быков, медведей, львов и тигров, диких кабанов и газелей. Зрители с восторгом следили за жестокими играми.

Игры в амфитеатре происходили только два раза в год, в честь самых больших праздников. Но помпейцы жаждали и других развлечений. Богатые люди значительную часть времени проводили в роскошных термах. Так назывались бани-клубы, где всё было устроено для отдыха и развлечения. Прохладные мраморные залы были украшены фресками и скульптурами. Полы были выложены мозаикой. Потолки украшены лепкой. Здесь были залы с холодной, тёплой водой, парильни, в которые горячий воздух поступал по трубам, проложенным под полом и в стенах. Здесь можно было перекусить в харчевне, посидеть в библиотеке или вести приятную беседу среди благоуханных роз и фонтанов.

Видимо, помпейцы очень любили свои термы и проводили здесь не только дни, но и вечера. Иначе — для чего же служили светильники? Их было найдено здесь тысяча триста двадцать восемь штук. Когда-то в них горело оливковое масло.

Бассейны для купания были во многих богатых домах. В одной хорошо сохранившейся вилле круглый бассейн обрамлён белой мраморной скамьёй. Купол его был украшен мозаикой изумрудного цвета. Можно себе представить, как хорош был этот бассейн, когда изумрудный потолок отражался в чистой воде и окрашивал её в цвет морской волны!

Многие дома богатых помпейцев украшены фресками и мозаиками. На стенах яркие картины, передающие древние мифы итальянцев. На мозаиках — бытовые сцены, изображения животных. На полу одного дома показаны мимы — уличные актёры. Их лица так выразительны!

Один из шедевров среди мозаик — огромная картина в богатом доме, где изображена битва Александра Македонского с Дарием при Иссе в 333 году до нашей эры. Художник уложил полтора миллиона камешков всевозможных оттенков, создав поразительно живые образы героев. Это удивительно реалистическое произведение производит неизгладимое впечатление. Запоминается Александр Македонский — с развевающимися волосами, с горящими глазами. Мы видим, как он пронзает копьём персидского сановника. Мы видим страх в глазах персидского царя Дария.

Как ни прекрасны комнаты в помпейских виллах, самое большое впечатление оставляет перистиль — небольшой дворик, обрамлённый мраморными колоннами, украшенный цветами и фонтанами. Здесь помпейцы проводили жаркие дни. В одном из таких перистилей посажены сейчас такие же розы, какие здесь росли две тысячи лет назад. Корни их были выкопаны, и учёные узнали, что это дамасские розы, и поныне цветущие в садах Италии. Стоя у мраморного фонтана такого перистиля, невольно подумаешь, а не покажется ли в дверях молодая красивая поэтесса, портрет которой сохранился на стене одного дома.

Извержение Везувия произошло накануне выборов депутатов — эдилов. Об этом не сохранилось летописей, но зато очень выразительны надписи, оставленные на стенах. «Паквий просит избрать эдилом Люция Помея», — пишет какой-то житель Помпей. А другой предлагает ему: «О, Требий, поднатужься, сделай эдилом молодого честного человека — Лоллия Фуска». На другой стене: «Ватия рекомендуют в эдилы плуты».

В эдилы выбирали почётных граждан, которые должны были следить за порядком в городе, за тем, чтобы вовремя доставляли пшеницу пекарям, чтобы всегда был свежий хлеб и по весу — без обмана, чтобы не обвешивали на рынке и не обманывали покупателей, продавая недоброкачественные продукты. Судя по надписям, сохранившимся на стенах, на оградах домов, видно, что в этой предвыборной кампании, которая проходила как раз накануне извержения, участвовали многие жители города.

«Того, кто не отдаст своего голоса за Квинта, пусть провезут через весь город на осле, как шута».

Тысячи надписей — на стенах домов, на оградах, у колодца. Эпидий Гименей разукрасил стены своего дома множеством надписей. «Будь приветлив с соседом, и прочь ненавистные ссоры! Если не можешь, шаги к дому обратно направь». Хозяин не стеснялся поучать своих гостей. «Береги наши льняные скатерти!» — читали гости, сидя за столом гостеприимного Эпидия Гименея. А пекарь Гней Аллей Нигид написал в своей пекарне: «Здесь живёт счастье».

Не только взрослые, но и дети выражали свои мысли и чувства надписями на стенах. Сохранились и детские рисунки. Неизвестный юноша подшутил над своим знакомым, изобразив его лысую голову с лавровым венком набекрень. Несколькими штрихами юноша нарисовал портрет пьяницы.

Стены Помпей пестрят объявлениями, шутками. На стене одного дома афиша:

«Двадцать пар гладиаторов, которых Лукреций Сатрий Валенс, жрец Нерона, записал в завещании, а также десять пар, оставленных его сыном, будут сражаться друг с другом в Помпеях 4 апреля. Кроме того, состоятся бои охотников с дикими зверями. Сверху будет натянут полотняный тент, чтобы зрители не испеклись на солнце».

На стене гладиаторской казармы сохранилась надпись, сделанная гладиатором: «Философ Анней Сенека — единственный среди римлян писатель, который осудил кровавые игры».

О многом говорят нам скупые строки, небрежно написанные углём или выцарапанные остриём ножа на оштукатуренной стене. Мы узнали о том, как выбирали эдилов и как спешил на свидание влюблённый юноша. Нам рассказал о своей удачливой торговле пекарь. Мы убедились в том, что жестокие гладиаторские игры были любимым зрелищем древних итальянцев, прочли скорбные строки, написанные гладиатором, который был обречён на смерть, как и сотни его товарищей, но, в отличие от них, не принимал это молча, а бунтовал.

Тысячи надписей на стенах привели в негодование какого-то помпейца, и он написал: «О, стена, я удивляюсь, как ты до сих пор не развалилась. Ты обречена на то, чтобы сносить столько глупой болтовни!» Через 1900 лет нам трудно согласиться с мнением сурового помпейца. Для нас эти надписи — история. Они приближают нас к древним помпейцам и говорят нам о том, что они удивительно похожи на современных людей.

Город, утопающий в зелени, улицы которого полны людей и где можно услышать речь на сотнях языков, живёт только днём. В ясный солнечный день, когда небо безоблачно и кипарисы стоят рядом с цветущими акациями, можно подумать, что город продолжает жить прежней жизнью и что так было всегда. Но вот кончается день для туристов, сторожа запирают Геркуланские ворота, и в Помпеях наступает тишина, та тишина, которую город хранил тысячу девятьсот лет.

Раскопки Помпей ещё не закончены. Они продолжаются и в наши дни. Они принесут ещё много подробностей, которые так интересны нам и которые дополнят историю древней Италии.