Вот мы и простились с героями нашей книги. Они пришли к нам из дали веков, чтобы рассказать о своем бурном и тревожном времени, когда создавались и рушились империи и когда гений человеческого разума задумался над многими загадками Вселенной. Это было время рождения таких наук, как медицина, математика, астрономия, философия, география.

С тех пор прошел караван столетий - почти тысяча лет. Он шел по трудным и тернистым тропам жизни, и вел его человеческий разум, который стремился познать загадочный мир, столь удивительный и непостижимый, что для разгадки его стоило отдать целую жизнь.

Многие поколения ученых отдали свою жизнь этому великому делу, и среди других почетное место занимает Абу-Райхан ал-Бируни, знаменитый ученый средневекового Хорезма.

Но прежде чем говорить о нем, мы коротко скажем о древнем Хорезме.

«А что такое Хорезм?» - спросите вы.

Хорезм - очень древняя страна, раскинувшаяся среди знойных песков пустыни по берегам Амударьи. В переводе с персидского слово «Хорезм» означает «Земля Солнца».

В древних персидских летописях VI века до нашей эры можно встретить название этой страны. Долгие столетия чередовались расцвет и падение этой древней империи, затерянной среди песков.

Историк прошлого века Мухаммед Риза Агахи, сообщая о походе одного из правителей Хивинского ханства, писал: «Они вступили в «Семь песков Хорезма», страшных и ужасных, великих и неисчислимых, за гребнями которых следуют огромные провалы и над ними возвышаются новые вершины песчаных холмов, путь по которым безводен, где постоянно царствуют гибельные ветры».

Среди этих «семи страшных и ужасных песков» была когда-то цветущая страна Хорезм, которая много раз рушилась и воскресала, а некогда великолепные города были превращены в руины и забыты. Мало кто знал об этой древней стране.

Открытию этой сказочной страны мы обязаны советским археологам.

Хорезмийскую археологическую экспедицию возглавил известный востоковед профессор С. П. Толстов, посвятивший исследованиям Хорезма более тридцати лет.

Вспоминая свои первые археологические экспедиции на земли древнего Хорезма, Сергей Павлович Толстов писал: «Пустыня, окружающая оазис Хорезма с запада и востока, - страшная пустыня. Между тяжелыми грядами песков, среди гребней барханных цепей, на вершинах пустынных пестрых скал, отрогов Султан-Уиздага, на обрывах устюртского Чинка, на плоских розоватых поверхностях такыров - повсюду на площади в сотни тысяч гектаров мы встречаемся со следами человеческой деятельности. Это остатки обочин древних магистральных каналов и оросительной сети. Это покрывающие такыры на протяжении десятков квадратных километров бесчисленные обломки керамики, то красной, гладкой и звонкой, то грубой красновато-коричневой, то многоцветной, поливной, фрагменты меди, железа, наконечники древних трехгранных бронзовых стрел, серьги, подвески, браслеты и перстни, среди которых можно нередко найти геммы с изображением всадников и грифонов, терракотовые статуэтки мужчин и женщин в своеобразных одеждах, фигурки коней и верблюдов, быков и баранов, монеты с изображением царей в пышных уборах на одной стороне и всадников, окруженных знаками древнего алфавита, - на другой. Это остатки древних жилищ, поселений, городов…»

И дальше Сергей Павлович вспоминает:

«Помню, однажды, после тяжелого перехода через пески, я со своими спутниками вышел на пространство Ангка-Калинских такыров. У ног наших верблюдов, у подножия пройденных песчаных холмов, расстилалась гладкая глиняная равнина, покрытая багряной россыпью античной керамики. А над ней поднимался квадрат серовато-розовых сырцовых стен, покрытых частыми высокими щелями стрельчатых бойниц с прямоугольными башнями по углам и посредине пролетов.

Крепость, простоявшая более полутора тысячелетий, казалась покинутой только вчера. Наш маленький караван прошел между мощными пилонами ворот, внутри прохода которых тоже глядели настороженным взглядом темные щели бойниц, и вышел на гулкую площадку двора. Такыр двора, растрескавшийся многогранниками, в щелях между которыми зеленели ростки пустынной растительности, казался вымощенным булыжником. Я поднялся по песчаному откосу на стену и пошел узким коридором стрелковой галереи, спугнув по дороге нашедшую здесь убежище степную лисицу. Малиновое пламя заката, охватившее западную половину горизонта, предвещало разразившуюся на следующий день песчаную бурю. И там, на западе, за тяжелой грядой пройденных нами песков, в багряное море зари врезались черные силуэты бесчисленных башен, домов, замков. Казалось, это силуэт большого многолюдного города, тянущегося далеко на север, где темнеет абрис суровых хребтов Султан-Уиздага, замыкающий с севера горизонт. Но мертвая тишина пустыни, предгрозовое молчание песков окружали меня. Этот созданный некогда трудом человека мир был мертв. Замки и крепости города и жилища стали достоянием воронов, ящериц и змей… Казалось, что ты затерян в каком-то заколдованном царстве, в мире миража, ставшего трехмерным и материальным. Но сказку надо было сделать историей. Надо было прочесть глиняную летопись мертвого Хорезма».

Нелегко было прочесть глиняную летопись древнего Хорезма, затерянную в знойных песках пустыни. Когда советские археологи начинали свои исследования, они почти ничего не знали об этой сказочной стране. Они располагали лишь обрывочными сведениями о далеком времени, предшествовавшем арабским завоеваниям, которые начались в VII веке нашей эры. Древние исторические хроники Хорезма были уничтожены арабским полководцем Кутейбой, который покорил Хорезм в 712 году. Вспоминая об этом в своей книге «Хронология древних народов», ал-Бируни писал:

«И всеми способами рассеял и уничтожил Кутейба всех, кто знал письменность хорезмийцев, кто хранил их предания, всех ученых, что были среди них, так что покрылось все это мраком и нет истинных знаний о том, что было известно об их истории во время пришествия к ним ислама».

Прошло много лет, прежде чем ученым удалось восстановить эти сожженные Кутейбой страницы истории древнего Хорезма. Очень трудна, но и очень заманчива была задача, стоящая перед учеными. Эти знойные пески, похоронившие остатки исчезнувшей жизни, должны быть подняты, и тогда расскажут о былом руины древних крепостей, храмы, караван-сараи и некогда полноводные каналы.

На протяжении многих лет археологическая экспедиция академика Сергея Павловича Толстова с удивительным мужеством и упорством вела работы среди огненных каракумских песков. Многотомные труды академика Толстова увлекательно повествуют об истории находок и воскрешают историю Хорезма.

Это целая многотомная история большой цивилизации, которая предшествовала завоеваниям арабов и приходу ислама. Ученые узнали, какой был строй до арабских завоеваний, какие были ремесла, искусство, как было развито земледелие. Они узнали о религиозных верованиях и обычаях хорезмийцев.

И когда многочисленные археологические находки позволили историкам восстановить забытые страницы, по-новому заговорили скупые строки древних летописей, сохранившиеся в трудах арабских, персидских и китайских историков.

Расцвет хорезмийской науки связан со временем царствования хорезмшаха Мамуна II, который собрал при своем дворе самых блестящих ученых Востока.

Здесь был величайший медик своего времени, знаменитый бухарский ученый Абу-Али ибн Сина. Его труд «Канон медицины» лег в основу всей медицинской науки Европы. Известный философ Абу-Сахль Масахи, ученый врач Абул-Хасан Хаммар трудились рядом с блестящим хорезмийским ученым Абу-Райханом ал-Бируни. В 1010 году нашей эры хорезмшах Мамун призвал из изгнания ал-Бируни, и величайший энциклопедист своего времени, оставивший нам труды в области астрономии, математики, философии, минералогии и естествознания, стал трудиться при дворе хорезмшаха.

Когда в 1948 году Всемирный Совет Мира отмечал девятисотлетие со дня смерти великого ученого ал-Бируни, ученые нашего времени говорили о том, что ал-Бируни на пятьсот лет предвосхитил многие из великих открытий европейской науки эпохи Возрождения и что его по праву можно назвать «Леонардо да Винчи XI века».

Поистине удивительными являются многочисленные труды ал-Бируни, которые дошли до нас и которые на протяжении почти тысячи лет являются предметом изучения многих ученых. Удивительно, как успел все это сделать ученый и как смело и широко он ставил перед собой задачи исследований в то время, когда современники его даже не в состоянии были понять, над чем он трудится. Больше всего поражают материалистические взгляды ученого на многие явления природы. Ведь он жил и трудился в то суровое время, когда богословские науки, рожденные исламом, пытались решительно все явления жизни объяснить всемогуществом аллаха. Бируни подвергался смертельной опасности, когда смело и открыто выступал против мракобесия. Достаточно было назвать его еретиком, чтобы он был казнен.

И в наши дни востоковеды и арабисты продолжают изучать труды великого хорезмийца. Они переведены с арабского на европейские языки.

Сохранился список научных трудов ал-Бируни, составленный самим ученым. Он приводит сто шесть названий книг. Работы в области общей астрономии - 18 названий, сочинения, касающиеся долгот стран и их широт, - 15 названий, разные работы по геометрии, метеорологии и астрономии - 12 названий, сочинения в отношении того, что принадлежит к области острых рассказов, сатиры и глупостей, - 13 названий, сочинения, касающиеся верований, - 6 названий и другие.

Первая большая книга ал-Бируни «Хронология древних народов» содержит интереснейшие сведения по астрономии, сохранившиеся от прошлых поколений.

Эта книга дает подробное описание всех эр и праздников греков, римлян, персов, согдийцев, хорезмийцев, евреев и других народов. Здесь собраны сведения по истории культуры и литературы различных стран Востока.

Одна из самых прославленных книг ал-Бируни «Разъяснение принадлежащих индийцам учений, приемлемых рассудком или отвергаемых», известная в науке под сокращенным названием «Индия», по мнению современных ученых, не имеет себе равных в области географии, истории, экономики и этнографии страны.

Многие путешественники, посетившие Индию в древности и в средние века, писали о ней, но до наших дней за многие столетия не было написано работы, которая могла бы сравниться с трудом Бируни.

В блестящем труде по астрономии и математике «Канон Масуда» ал-Бируни писал, что для этой книги ему пришлось пересмотреть астрономические работы от древности до настоящего времени (XI век). Известные арабские ученые писали о «Каноне Масуда»: «Работы Бируни совершенно затмили всякие другие работы по астрономии и математике».

С большим интересом встретили минералоги нашей страны книгу ал-Бируни «Минералогия», переведенную известными востоковедами доктором исторических наук А. М. Беленицким и профессором Г. Г. Леммлейном, которые много лет посвятили этой работе. Это самая обширная сводка минералогических знаний средневековья. Высоко оценивая оригинальный труд ал-Бируни, профессор Г. Г. Леммлейн пишет: «Бируни один из первых в книгах о камнях стал сообщать обильные сведения об обработке камней».

Сведения о месторождениях драгоценных камней в Средней Азии, описание их свойств, особенностей, связанных с ними суеверий и даже поэтические строки различных авторов средневековья, воспевающих красоту драгоценных камней, - все это делает книгу ученого-хорезмийца необычайно ценной и интересной.

Расцвет науки в древнем Хорезме в эти годы был связан с расцветом всей страны. В дни царствования Мамуна II воздвигались дворцы и храмы, строились оросительные каналы и в пустыне расцветали зеленые оазисы. Но недолгим было это благоденствие. В 1017 году Хорезм попал под власть султана Махмуда Газневидского, хорезмшах был убит, столица Хорезма Гургандж разорена, а ученые, собранные при дворе правителя, покинули Хорезм. В эти дни Абу-Райхан ал-Бируни оказался во власти султана Махмуда и переехал в столицу Газневидского царства - Газну.

Махмуд Газневидский, прославившийся своими кровавыми походами и завоеваниями, подчинил себе многие страны Востока. С 1002 года по 1026 год войско султана Махмуда совершило более пятнадцати походов в Индию. Как сообщают древние летописи, один только индийский поход в 1019 году дал Махмуду несметные богатства. Было угнано 350 слонов, груженных сокровищами завоеванной страны, было уведено 57 тысяч рабов и такое количество пленников, что для размещения их не хватило места в городах Газневидского царства и пришлось строить специальные помещения.

Ал-Бируни, посвятивший много лет изучению наук и культуры древней Индии, стремился побывать в этой стране, и он осуществил это, сопровождая Махмуда в одном из его походов. Несмотря на то что в Индии знали, что он является представителем ненавистного им султана-завоевателя, отношение индусов к хорезмийскому ученому было самое доброжелательное. Даже люди тех каст, которые иноверцев называли словом «млиг» - «грязный» - и которым, согласно обычаям их страны, не дозволялось даже сидеть рядом с иноверцем, - даже эти люди приветливо встречали ал-Бируни и неизменно отвечали на его многочисленные вопросы, которые были связаны не только с его интересом к наукам, но и с величайшим вниманием ученого к простым ремесленникам: искуснейшим в мире гранильщикам драгоценных камней, ювелирам, резчикам по кости и камню, создавшим бессмертные творения искусства.

В историю науки ученый-хорезмиец ал-Бируни вошел как арабский ученый, потому что труды свои он писал на арабском языке. В его время хорезмийцы уже стали забывать свой родной язык, так как государственным языком был арабский - ведь Хорезм был под властью арабского халифата. Однако для того чтобы постичь культуру народов Индии, ал-Бируни, уже будучи известным ученым, в возрасте более сорока пяти лет, принялся изучать санскрит - язык индусов. Ученый настолько хорошо изучил этот язык, что впоследствии перевел на него труды арабских и греческих ученых. Имея возможность говорить с людьми на их родном языке, ал-Бируни смог собрать уникальный материал для географического труда «Индия», который почти тысячу лет считается непревзойденным по истории и географии Индии.

Изучив до тонкостей язык, религию, философию, астрономию, историю и литературу Индии, ал-Бируни смог завоевать признание и уважение индусских ученых.

«То, что видит глаз, того не услышит ухо, - писал ал-Бируни. - Сообщения подвергаются искажению, иначе пересказ имел бы преимущество перед путешествием. На точность написанного влияет много факторов: достоинство писателя, его восприятие. Бывает, что человек говорит неправду, стремясь похвалить себя, свой народ, или говорит вздор о других народах…»

Ал-Бируни стремился избегать этих ошибок. Вот почему так ценен его труд об Индии.

Трудно во всех подробностях восстановить сейчас картину жизни Хорезма XI века. От этого времени не осталось археологических памятников. Однако жизнь средневековой Бухары и Самарканда, сохранивших не только архитектурные памятники, но и богатейшую коллекцию изделий средневековых ремесленников, можно представить себе довольно ярко и красочно.

Многие памятники старины воскрешают перед нами те дни, когда покинул бухарское медресе еще совсем юный, но уже признанный великим исцелителем Абу-Али ибн Сина, когда вел свои астрономические исследования Абу-Райхан ал-Бируни и когда караваны с шелками и кожами Бухары, с бумагой и стеклом Самарканда, с красными камнями Бадахшана и желтыми ведарийскими тканями шли в царство Булгар, в столицу халифата Багдад, добирались до стен знаменитой Александрии и с риском для жизни шли к городам Индии, завоеванным султаном Махмудом.

В древней Бухаре сохранилось медресе, в котором учился ибн Сина, сохранился великолепный мавзолей Исмаила Самани, последнего из правителей саманидов, воздвигнутый в X веке. Стены мавзолея сложены фигурной узорчатой кладкой из обожженного кирпича. Искусные мастера старой Бухары, пользуясь такой комбинированной кладкой, по-разному ставя квадратные кирпичные плитки, воздвигали здания, словно сделанные из каменного вязания. Стены мавзолея покрыты орнаментом, легким и прозрачным. Этот орнамент в зависимости от освещения меняет свой затейливый рисунок, но он всегда удивительно хорош и особенно красив при лунном свете. Ученые думают, что такой орнамент связан с умением исключительно хорошо и искусно пользоваться резьбой по дереву. Народное предание приписывает этому великолепному памятнику историю, связанную с основателем династии саманидов Исмаилом Самани, который будто бы поставил его еще при своей жизни на могилу отца. Но потом он и сам был захоронен в этом мавзолее.

Археологи вскрыли под полом мавзолея два деревянных гроба и этим подтвердили справедливость легенды.

Об искусстве бухарских ремесленников можно судить хотя бы по записям известного историка древней Бухары Наршахи, который писал:

«В Бухаре, между крепостью и городом, возле соборной мечети, была большая мастерская, где ткали ковры, занавеси, ткань иезди, подушки, подстилки для молитвы, ткани для покрывал и полов во дворце халифа. Все эти ткани выделывались такого высокого достоинства, что за одну занавесь можно было отдать всю поземельную подать Бухары. Из Багдада ежегодно приезжал отдельный сборщик податей и все подати Бухары получал сотканными там одеждами».

О знаменитой библиотеке эмира бухарского, в которой были книги по многим отраслям знаний, вспоминал великий ибн Сина, которому довелось пользоваться этой сокровищницей знаний.

Описывая предместья и цитадель Самарканда, историк IX-XII веков ибн ал-Фа-Ких писал:

«Стена окружает принадлежащие Самарканду рустаки (волости), его сады и огороды. Окружность его стен равна 14 фарсахам (фарсах - 5,7 км). В Самарканде 12 ворот. На верху стен - портики и сторожевые башни. Все 12 ворот из дерева, двустворчатые, за каждыми воротами еще одни ворота, а между ними еще жилище привратника. Затем входишь в город. В городе находится соборная мечеть, цитадель и дворец султана».

«Из Самарканда вывозят ткани серебристые (симгун), - писал древний историк Магдиси, - и самаркандские большие медные котлы, изящные кубки, палатки, стремена, удила, ремни».

«Из него… (Самарканда), - писал Худад ал-Алем, - вывозится бумага, которую развозят по всему свету, а также веревки из пеньки».

В Самаркандском музее можно увидеть много прекрасных памятников древности, сделанных руками искусных ремесленников в те далекие годы, о которых мы говорим. Сохранились и медные котлы, и серебряные блюда, и крошечные стеклянные сосуды для благовоний. Рядом с глиняным кувшином, усыпанным мелкотолченой слюдой, отчего сосуд кажется посеребренным, можно увидеть форму для отливки фальшивых монет сделанную из керамики. Тут же - громадное количество великолепной керамики: блюда, чаши, миски, кувшины, украшенные причудливой арабской вязью. Вот нарядное блюдо с надписью по краям: «Терпение - ключ радости, спокойствия и благоденствия». На кувшинчике написано: «Щедрость - страж чести и имущества». А на бронзовом подносе изящная надпись: «Постоянное величие». На бронзовой чаше с надписью «Благословение владельцу этого!» - имя мастера Абу-Бекр.

Свинцовая и поташная глазурь придавала кувшинам и светильникам удивительную красоту, а блестящая поверхность отражала солнечные лучи.

По всей вероятности, слова о терпении, которое может стать ключом радости и спокойствия, больше всего относились к труженикам. Они своими руками создали все то великолепие, которым славились Бухара и Самарканд во всем мире. Но блага Самарканда, видимо, были доступны далеко не каждому живущему в этом богатом и красивом городе. Так, поэт XI века Фаррухи писал: «Я видел все блага Самарканда от края до края. Поглядел на сады, луга, равнины и степи, но так были пусты от денег киса и пазуха, что сердце мое свернуло ковер веселья с площади надежды. Когда глаз видит благо, а в руке нет денег - это отрезанная голова в золотой чаше».

XI век - это не самое блестящее время расцвета Самарканда. Этот древний город еще не раз возвышался над многими городами Востока, а затем, разоренный новыми нашествиями, приходил в упадок.

До наших дней сохранились поистине редчайшие памятники - мечети, минареты, медресе Самарканда, воздвигнутые значительно позднее, уже в XV веке, во времена Тамерлана. Но можно смело сказать, что изумительный талант зодчих, художников и скульпторов XV века не мог бы достичь такого совершенства, если бы в народе не сохранились традиции ремесленников и художников прежних поколений.

Герои нашей повести жили в годы бесчисленных военных столкновений.

Шахи и султаны сменяли друг друга, и новые нашествия сметали с лица земли некогда прославленные города. Рушились царства, и на их месте создавались новые империи. Но во все времена самоотверженно трудились поэты и ученые, которые сумели увековечить свое время в бессмертных творениях. Великий поэт XI века Абулькосим Фирдоуси (934 - 1025), автор бессмертного творения «Шах Намэ», очень коротко и выразительно сказал об этом такими словами:

Поэты и ученые того времени рассказали нам о том, как высоко вознеслась в ту пору поэзия и как многие научные открытия на столетия предвосхитили позднейшие достижения науки.

Древний Хорезм - страна, превращенная в легенду и долгие годы существовавшая лишь в виде занесенных песками руин, в свое время была одним из значительных центров науки и цивилизации на Востоке. И подобно тому, как прежде, в годы своего творческого расцвета, ал-Бируни был украшением двора хорезмшаха, а затем дворов султанов Махмуда и Масуда, он остался украшением всей восточной науки своего времени до наших дней.

Известно, что, когда султан Масуд получил законченный блестящий труд ал-Бируни по астрономии, названный «Канон Масуда», и когда султан послал ученому слоновый вьюк чистого серебра, ал-Бируни не принял этого дара и ответил султану такими словами:

«Этот груз удержит меня от научной работы, мудрые же люди знают, что серебро уходит, а наука остается. Я же исхожу из велений разума и никогда не продам вечное, непреходящее научное знание за кратковременный мишурный блеск».

Мы узнали о том, как рухнули блестящие империи султанов и хорезмшахов, и мы стали свидетелями того, как на долгие столетия сохранились во всем своем блеске непреходящие научные знания, добытые в те далекие времена, когда рождались науки.