Над деревянными воротами большого дома, где было много комнат для хозяев и достаточно каморок для рабов, высилась небольшая надстройка. В ней жил управляющий поместьем Потин Мерула, вольноотпущенник.

Вилик Мерула недавно обосновался в этом тесном низком строении. Всего лишь год назад он стал свободным. И год назад он стал виликом. Восемнадцать лет Мерула, раб Потина Теренция, ютился в маленькой темной каморке. Там едва хватало места одному, а помещалось трое. Так долгие годы жил он с женой и сыном и копил те небольшие деньги, которые ему удавалось получить за усердно сделанную работу. Он копил с надеждой, что настанет день освобождения. Он долго ждал. И такой день настал. Меруле никогда не забыть утро этого удивительного дня, когда хозяин поместья Потин Теренций призвал свидетелей и при них сказал:

— Мой раб Мерула, его жена Клеида и сын его Стефан отныне свободны…

Как завидовали Меруле рабы Потина Теренция! И как зло насмехался над ним старый вилик! Словно он чувствовал, что господин Потин Теренций попросту прогонит его и все дела по хозяйству поручит вольноотпущеннику Потину Меруле.

Однако это произошло не случайно. У Мерулы было большое преимущество перед другими рабами. Его очень ценил господин. Потин Теренций давно уже выделил его среди многих купленных им в Риме рабов. На то были важные причины. Дело в том, что доставшееся в наследство жене Потина Теренция поместье много лет приносило убытки. Потин Теренций не очень умело вел хозяйство. Вначале он было растерялся, но потом отправился в Рим и закупил рабов, поручив вилику разумно их использовать. А тех, кто много лет неумело трудился на этой земле, он продал. К счастью, старый вилик послал раба Мерулу на виноградник. К счастью потому, что у Потина Мерулы была особенность, которой он отличался от многих рабов: Мерула очень любил землю, на которой трудился. Он с малых лет питал любовь и привязанность к тому куску земли, который ему приходилось возделывать. И когда судьба обернулась злой мачехой, когда он оказался рабом в поместье Потина Теренция, он сказал себе:

«Не измени своей верности, Мерула. Не меняй своей привязанности к земле, Мерула. Она священна. Она прекрасна. Она вечно служит людям. Люби ее, будто она твоя, как в доме твоего отца».

Потин Теренций, воспитанный в семье богатых землевладельцев, никогда прелюде не встречал среди своих рабов столь честного и преданного работника.

Когда Мерула вместе с другими рабами был послан возделывать виноградник, он так умело взялся за работу, что старый вилик очень скоро сделал его старшим над несколькими рабами — людьми равнодушными и мало смыслящими в этом деле. И вот как-то, когда Мерула показывал рабам, как обрабатывать землю, отведенную под виноградник, случилось, что проходил мимо Потин Теренций, Господина удивило необычайное усердие раба. Он заговорил с ним и услышал много полезных вещей, которые не были ему известны и которые были ценны для хозяйства.

Раб обратил внимание господина на склоны холма, которые безрассудно использовались под пастбище, тогда как могли быть засажены самыми цепными сортами винограда. Мерула сказал тогда господину, что берется расширить виноградник за счет этих пастбищ, если ему дадут в помощники еще несколько человек и позволят, чтобы ему помогала жена.

— Куда же я дену столько винограда? Не строить же винодельню! — сказал Потин Теренций.

— А почему бы не построить винодельню? — ответил Мерула. — Почему бы не соорудить просторные подвалы, заготовить достаточно много амфор…

— Откуда ты это знаешь?

— У моего отца был виноградник и давильный пресс. Я знаю, как с ним обращаться, знаю, как сделать площадку, где можно ногами давить' виноград.

— Тогда принимайся за дело, — предложил Потин Теренций.

Именно предложил, а не приказал. Он отнесся с большим доверием к рабу, который был таким разумным и преданным.

Вот тогда раб Потин Мерула устроил винодельню, которая потом прославилась во всей округе. Очень хорошие подвалы с достаточным количеством сосудов для вина, пресс для выдавливания сока, разумно сделанные желоба, по которым сок стекал в специальные чаны по свинцовым трубам, — все это было ново в хозяйстве Потина Теренция. Вначале, пока еще не расширились виноградники, вина готовили немного, а потом с каждым годом его стали делать все больше и больше. И настало время, когда на больших глиняных амфорах можно было прочесть, что вино изготовлено пять лет тому назад, а потом и десять лет назад, и пятнадцать… У Потина Теренция охотно покупали вина из душистого черного винограда, выросшего как раз на склонах того холма, где прежде было пастбище.

Потин Теренций уже забыл то время, когда поместье существовало в убыток. И несмотря на то что старый вилик был не очень расторопен и не все делал разумно, Потин Теренций получал изрядные деньги. Неожиданно свалившееся на него богатство добывал ему Потин Мерула. Господин всегда помнил об этом и позволял Меруле выполнять какие-то работы, которые давали рабу немного денег.

На протяжении многих лет раб Мерула был помощником вилика. И когда наконец, через восемнадцать лет, Мерула принес все свои сбережения и сказал, что он хочет откупиться и готов вольноотпущенником работать у господина, Потин Теренций согласился. Этим он по справедливости отплатил рабу за верную службу.

Потин Теренций не отличался ни мягкостью характера, ни щедростью, ни добротой. Но он всегда был справедливым в отношении рабов, так же как он бывал справедливым в отношении равных себе, с которыми вел торговлю.

Вполне возможно, что Потин Теренций прослыл бы человеком сердечным и отзывчивым, если бы он не подчинялся и не попадал под влияние своей жены Скантии, которую называли не иначе, как «Злобная Скантия». Скантия всегда вмешивалась в дела поместья, потому что оно досталось ей по наследству и она считала себя главной. Она требовала отчета обо всех торговых сделках. Скантия слишком много указывала старому вилику, как лучше использовать рабов и как экономить на их пище и одежде. Скантия была злым духом в поместье Потина Теренция. Если бы она всегда была здоровой и деятельной, то вполне вероятно, что рабы попытались бы ей отомстить за ее злобный нрав. Но она часто болела, не могла ходить целыми месяцами и злобу свою изливала только на тех рабынь, которые ее обслуживали. Пользуясь этим? Потин Теренций мог поступать так, как он считал нужным, и не очень прислушивался к мнению Скантии.

Когда госпожа узнала о том, что Потин Теренций, не спросив ее, отпустил семью Мерулы да еще взял совсем небольшой выкуп, она от ярости чуть не потеряла дар речи. Все рабы только и говорили о том, как свирепствует Злобная Скантия. Но Потин Теренций не хотел менять своего решения. Он набрался терпения и объяснил жене, какие выгоды им сулит освобождение Мерулы.

— Ты подумай, Скантия, как выгодно нам получить все накопления, сделанные рабом почти за два десятка лет, а он, Мерула, хоть и будет вольноотпущенником, но трудиться станет еще больше и лучше. Ты даже не знаешь, как завидуют мне наши соседи. Всем хотелось бы иметь такую винодельню, как у нас. Но сколько они ни приглядывались к нашему хозяйству, им не удалось пойти по нашим стопам. У них нет Мерулы… И жена Мерулы — Клеида, и сын его Стефан — все верно служат нам. Но я точно знаю, что впредь они будут служить еще лучше.

— Ты имел собственность. Ты имел человека, которого мог продать, обменять, сделать все, что угодно! — говорила Скантия. — А теперь, когда ты сделал его виликом да еще вольноотпущенником, он посчитает себя равным тебе. Ты еще посмотришь, как он себя покажет! Я не доверяю рабам…

И, повязав свою голову тонким полотном, Скантия заохала и свалилась на свое деревянное ложе, устланное мягкими подушками и шерстяными коврами.

Потин Мерула не знал о том, какой разговор вела Скантия с господином. Он не знал, как она противилась его освобождению, но очень тревожился: он отлично знал злобный нрав госпожи и боялся, как бы она не помешала.

Заботясь о выкупе, Мерула больше всего мечтал увидеть свободным своего сына Стефана. Ведь Стефану посчастливилось научиться грамоте у благородного и образованного грека Евтиха. А грамотный юноша-вольноотпущенник может покинуть поместье и двигаться вперед, получив достойную службу даже у эдила.

В тот день, когда свидетели подписали документ, где было сказано, что раб Потин Мерула, его жена Клеида и сын Стефан отныне свободны, — в тот день Потин Мерула понял, что не напрасно он любил землю и так преданно служил ей.

— Земля нам отплатила, — сказал он жене.

Однако обязанностей теперь было еще больше. Став виликом, Потин Мерула дни и ночи проводил в трудах и заботах. Впервые с тех пор, как он стал заниматься хозяйством своего господина, Мерула сам договорился о выгодной продаже зерна и вина. Он связался с человеком, посланным помпейским эдилом для покупки зерна. Он нашел купца из Рима, который захотел купить вино для богатой столичной харчевни.

Потин Теренций по-прежнему во всем доверялся Меруле, но сейчас он и сам принимал участие в делах хозяйства. Беда заставила его вникнуть во все области хозяйства своего обширного поместья. Все дело в том, что, когда был изгнан старый вилик, Потин Теренций впервые за много лет вздумал заглянуть в толстый календари-ум, где постоянно велись все записи о доходах и расходах по хозяйству. Записи, сделанные очень грамотным и аккуратным Евтихом, были правильными. Но господин вдруг увидел, что вилик отдавал ему ничтожную сумму денег, пользуясь его доверчивостью. И, как видно, все остальное он присваивал. И тут Потин Теренций увидел, что его старый вилик был не только нерасторопным, но, самое главное, он был бесчестным. На протяжении многих лет он грабил своего господина с удивительным коварством и беззастенчивостью. Теперь господин понял, как трудно и сложно было вести хозяйство. И еще больше оценил Мерулу, который и сейчас, через девятнадцать лет после того как он явился в поместье Потина Теренция, был безупречно честен и правдив.

Когда было решено отправить зерно помпейским пекарям, Потин Теренций хотел было послать с караваном Мерулу, но оказалось, что предстоит уборка винограда и заготовка вина. Все это без Потина Мерулы осталось бы без присмотра. И тогда было решено послать Евтиха во главе каравана, а в помощники ему дать Стефана.

В тот день, когда вилик отправлял своего сына в Помпеи, Потин Теренций вел переговоры о продаже вина. Он договорился отправить в столицу тридцать амфор выдержанного вина. Так как Меруле невозможно было бросить хозяйство, господин решил сам отправиться в Рим и приказал упаковать глиняные сосуды. На каждой амфоре ставили печать с именем Потина Теренция. Для каждого сосуда была приготовлена ивовая корзинка. Эти сосуды были поставлены на двухколесные тележки, запряженные ослами. И вот Потин Теренций отправился в путь, взяв себе в помощники верных рабов. На деньги, полученные за вино, Потин Теренций задумал купить серебряную, с чеканкой посуду. Она стоила очень дорого, но зато могла достойно украсить стол. Потину Теренцию давно уже хотелось показать гостям, как он богат.

Покидая свою усадьбу, Потин Теренций уже заранее представил себе те сосуды и кубки, которые он купит. Он словно видел искусно сделанные изображения птиц и животных на больших блюдах, предназначенных для дичи. Богатый сосед давно уже хвастал серебряными блюдами и чашами. Когда Теренций вспоминал об Этом, ему хотелось возможно скорее добраться до Рима, продать вино и наконец завладеть серебром.

«Это будет лучшее украшение дома», — сказал сам себе Теренций, но тут же скорчил гримасу. Он представил себе, как его упрямая Скантия схватит драгоценные сосуды и спрячет в своем тайнике, чтобы никто не смог унести. Но и к званому обеду она не пожелает выдать эти сосуды, потому что будет бояться, как бы рабы не попортили их… И все же он с великой радостью отправился в Рим.

*

Мать Стефана, Клеида, очень тревожилась о судьбе сына. Она огорчилась, когда узнала, что Мерула отправляет сына вместе с Евтихом. Ее пугал незнакомый город. Пять дней пути казались ей вечностью. Клеида никогда не была в Помпеях. Она вообще не имела представления о большом красивом городе, и потому ей казалось, что человек, прибывший в незнакомый город, непременно попадет в беду. Еще она думала о том, что ее сын Стефан слишком доверчив. Она знала, как часто этой доверчивостью пользовался прежний вилик. Этот старый ленивый человек, узнав о том, как грамотен Стефан, прибрал его к рукам и заставлял изо дня в день делать какие-то записи и расчеты — то, что, по мнению Мерулы, вилик обязан был делать сам. Но Стефан очень охотно выполнял распоряжения вилика и так увлеченно работал, что иногда по целым ночам что-то записывал в длинные свитки, сидя где-либо в уголке при свете глиняного светильника.

— Как бы ты не пострадал от чрезмерного усердия… — говорила мать сыну. — Ты бы отказался, сынок. Теперь, когда мы уже свободные люди, ты не обязан подчиняться старому вилику.

— Ты удивляешь меня, Клеида, — отвечал с усмешкой Стефан. — Мы так недавно стали свободными. Старый вилик еще не привык к этому, вот он и заставляет меня выполнять работу, предназначенную ему не только господином, но и всеми богами — покровителями этого поместья.

Когда поручения, связанные с продажей зерна, были переданы Стефану, когда он аккуратно записал все на своей вощеной дощечке, Клеида сказала сыну:

— Как только все сделаешь и освободишься от своих больших Забот, непременно зайди, сынок, в хорошую пекарню и как следует посмотри, как устроены печи, как работает мельница, сколько человек справляется с работой, чтобы нам можно было знать, есть ли надежда когда-либо уйти отсюда и уже совсем свободными людьми жить по-своему, никому не угождая. Ты ведь знаешь, сынок, что моими хлебами господа довольны. Ведь я сама справляюсь с этим делом, имея в помощницах не очень умелую рабыню.

Отец тоже не возражал против того, чтобы посмотреть хорошую пекарню, но при этом говорил сыну, что не скоро еще настанет такой счастливый день. Ведь у них еще много долгов… И не скоро удастся накопить хотя бы две тысячи сестерций на обзаведение хозяйством.

— Ты говоришь так, Мерула, будто чем-то недоволен, — перебила его Клеида. — А ведь грех так говорить. Если мы уже откупились и свободные люди, то разве мы своими руками не добудем того, что нам нужно для скромной жизни?.. Я уверена, что это не праздные мечты. Если хочешь знать, я уже целый год кое-что коплю. Когда у меня бывает свободных полдня, я пеку в своей печке маленькие хлебцы и продаю их путникам, которые нередко проходят мимо. Сколько раз при тебе люди спрашивали, где бы купить хлеба. У нас тут поблизости нет харчевни, а по нашей дороге часто катятся повозки, скачут всадники… Да и колодец, что неподалеку от нашего поместья, привлекает сюда путников. Я хорошо тружусь, Мерула!..

— И сколько же ты заработала, Клеида? Какие-нибудь пустяки?

— За целый год я накопила двести сестерций. Это не пустяк. Теперь на эти деньги я могу закупить зерно. А ты, может быть, как-нибудь в сумерках не откажешься поработать на мельнице, размолоть зерно. Если бы мне не приходилось самой молоть, я бы больше работала.

— Что же ты мне не сказала! — рассмеялся Мерула. — Я готов ночью работать на мельнице.

Клеида целый год тайно от мужа и от сына занималась выпечкой маленьких хлебцев. Это позволяло ей хоть немножко заработать для выплаты долгов, а главное, для того, чтобы потом когда-нибудь устроить пекарню. Она мечтала в маленьком домике соорудить вот такую же, как здесь, в поместье, сводчатую печь, купить жернова и все, что нужно для настоящей пекарни. Клеида много лет была пекарем в поместье, и так хорошо она все это умела, что казалось, совсем не страшно было самостоятельно вести такое хозяйство в городе или при дороге, у харчевни. Теперь, когда Мерула предложил ей помощь, Клеиде показалось, что она очень скоро осуществит свою мечту, потому что сумеет чуть ли не дважды в неделю выходить к колодцу со своими собственными хлебами.

Провожая сына и Евтиха, Клеида старалась успокоить себя.

Ведь она доверяла Евтиху, она знала, что все расчеты, связанные с продажей зерна, будут сделаны безупречно. А если Стефан, увлеченный мимами или состязаниями гладиаторов, забудет о порученном ему деле, то старый Евтих напомнит юноше и вовремя призовет его к делу. Клеида утешала себя, но в душе тревожилась. Если бы Стефан не очень настаивал и если бы отец не объяснил ей, что поездка в Помпеи — это первая награда сыну за его усердие, она бы настояла на своем. Тогда, возможно, пригласили бы кого-нибудь из вольноотпущенников, которые были клиентами господина. Эти люди без толку посещали дом господина, стараясь ему угодить праздными речами или сопровождая его во время каких-либо путешествий. Иной раз они сопровождали Потина Теренция в гости к более богатому и более знатному соседу. Рассудительная Клеида всегда возмущалась тем, что господин тратит на своих клиентов довольно много денег на угощение, а еще больше — времени. И все для того, чтобы перед кем-то выглядеть более знатным, чем он есть на самом деле.

Впрочем, Клеида была неправа. Как думал Мерула, Потин Теренций был достаточно богатым человеком, и в силу своего богатства он был достаточно знатен. Все знали, что знатный господин должен иметь клиентов. Правда, он не очень интересовался делами государственными, зато поместье свое любил и очень усердно читал книги, которые должны были ему помочь сделать это поместье более прибыльным.

Потин Мерула относился к своему господину с большим уважением. Он очень ценил его доверие к рабу, которого можно было просто заковать в колодки и заставить копать землю или грузить камень на каменоломне. Меруле нравилось, что его господин, Потин Теренций, разумно пользуется опытом и знанием своих рабов. Может быть, это и позволило сделать поместье процветающим, тогда как двадцать лет тому назад, при большем количестве рабов, оно вовсе не было процветающим.

Как узнал Потин Мерула из рассказов старых рабов да из слов своего господина, хозяйство Потина Теренция едва давало пропитание живущим здесь рабам и господину. А прибыли и накоплений никаких не было. Сознавая свою роль в разумном ведении хозяйства, Потин Мерула иной раз думал об этом с чувством гордости. Ему было приятно думать, что все сделанное им принесло пользу. Но ведь это принесло пользу не только господину, но и семье самого Мерулы. Благодаря тому, что помощник вилика на протяжении многих лет сам расставлял людей на работу, грамотный и разумный раб Евтих смог не только хорошо помогать в хозяйстве, верно и точно делать записи, — помимо этого, главного, Евтих с малых лет обучал Стефана грамоте и дал ему так же много, как если бы Стефан был сыном самого Потина и учился бы у раба по приказанию самого господина. У Потина Теренция не было детей. Но он был человеком не старым, любящим поесть, выпить доброго вина и повеселиться.

Накануне дня возвращения Евтиха Потин Мерула говорил своей жене Клеиде:

— Если завтра вернутся из Помпей наши великие путешественники, мы устроим достойный праздник.

Мать Стефана, как и прежде бывало в таких случаях, прослезилась от радости. Она рассказала мужу о том, как собирается подарить сыну новый шерстяной плащ. Она еще не успела купить того серебристого сукна, которое приглядела у бродячего фуллона, но она его купит. А плащ сделать можно за один день — несложная Это работа. Скорее бы только вернулся сын, и тогда на душе будет легко и весело. Все же матери тревожно… Обычная это вещь.

— Остался один день, Клеида, — говорил Потин Мерула. — Наберись терпения — и все желанное сбудется. Я думаю, ты можешь уже заняться приготовлением каких-либо лакомств. Обязательно сделай сладкие хлебцы с медом, молоком и яйцами, какие ты делаешь господам. Я думаю, что рыбаки принесут завтра свежий улов, мы кое-что купим для нашего праздника. Не тревожься, Клеида, я думаю, что настал день, когда следует вынуть из-под земли тот сосуд с вином, который мы с тобой закопали десять лет назад. Ты совсем забыла о нем… А ведь это вино нисколько не уступает тому прекрасному вину, которое господин увез в Рим…

Так отец и мать Стефана готовились к встрече сына. Они были счастливы, что так близок этот день и что возвращение сына приходится как раз за неделю до праздника Форнакии и, следовательно, всем им можно славно повеселиться.

Мерула предвкушал особенное удовольствие оттого, что все задуманные им праздники приходятся на дни, когда отсутствует господин. Ведь господин очень редко покидал поместье. И, что говорить, на то он и господин, чтобы без конца что-то требовать, на что-то указывать, за что-то браниться. А тут, на счастье, такое приволье! Никто не будет вмешиваться в их дела. Тем более, что госпожа настолько нездорова, что уже много дней возлежит на своем мягком ложе и ей угождают рабыни, стараясь предупредить каждое ее желание.

Обо всем этом Потин Мерула рассказал жене, и потому Клеида совсем перестала печалиться и со свойственным ей усердием принялась готовиться к встрече и приему гостей.