Прочитав рапорт Кривочука, генерал долго сидел, сосредоточенно барабаня пальцами по столу, потом вывел на доску список исследователей Дзетты и позвонил Беркутову.

- Юра, приветствую!

- Здравия желаю, Алексан Василич!

- Что там у нас про учёных с Дзетты?

- Продолжаем поиск и проверку.

- А вот этого, - Самсонов впился глазами в одну из строчек списка, - ксенобиолога Аркулова пробили? Где он в данное время находится?

- Пока не установлено. Аркулов жил в коттеджном посёлке за городом, но дом свой недавно продал и с тех пор никто не знает, где он. А чем вызван такой твой прицельный интерес, можно узнать?

- Да я тут вспомнил, что когда с комиссией на Дзетту впервые летел, Пашка мой мне всю дорогу синапсы этим Аркуловым чистил, какая он признанная звезда ксенобиологии. Хотелось бы мне теперь эту звезду привлечь к нашему проекту. Кривочук не справляется, допустил полный провал... Скоро на Дзетту будет очередная поставка... может, надо мне тоже туда отправиться, Юр? - Генерал полистал свой, расположившийся в уголке доски, ежедневник, - Посмотрю своими глазами, что на станции происходит.

- Понял, организуем.

- И найди мне Аркулова, я с ним договорюсь, чтобы со мной полетел.

- Даже если найду, - быстро сверившись со своими данными, ответил Беркутов, - лететь на Дзетту он ещё три месяца не сможет.

- Почему?

- У него ППГ, - заметив, что генерал нахмурился, Беркутов поспешил разъяснить: - плохая переносимость гипердрайва, из-за этого нужно выдерживать между полётами буферный срок - не меньше девяти месяцев.

- А что будет, если не выдержать?

- Точно не скажу, это спецов надо спрашивать, но если в общих чертах, то ничего хорошего: так на мозгах отражается, что можно калекой или даже вообще идиотом стать.

- Понял... Слушай, Юра, а почему мы этого Аркулова сразу не использовали? Когда запускали проект?

- Да когда проект запускали, Аркулова на Дзетте уже не было. Он расторг контракт и покинул планету раньше. Улетел, едва истёк его буфер после прибытия.

- И как он это объяснил?

- Ну, вообще-то, он не обязан был ничего объяснять: Дзетта же тогда ещё не была передана под наш контроль, так что у него был стандартный контракт, в котором подобная ситуация предусмотрена.

- И что, желание признанного ксенобиолога свалить с интереснейшей в смысле животного мира планеты никому не показалось подозрительным, и его вот так спокойно выпустили?

- Почему спокойно? - Беркутов снова порылся в своих документах. - Была полная проверка, при вылете тщательный досмотр... И, хотя официального распоряжения о присвоении исследованиям на Дзетте статуса государственной тайны ещё не было, с него всё равно взяли подписку о неразглашении. А... вот тут сказано, кстати: Аркулов заявил, что на Дзетте у него возникли проблемы со здоровьем, поэтому он не может больше там находиться. И хотя станционный врач никаких опасных для него отклонений не нашёл, но подтвердил, что Аркулов с самого первого дня жаловался на плохое самочувствие... Кидиа прописал ему успокоительное.

- Успокоительное? Что за чушь?! Немедленно найди мне этого симулянта!

- Есть! - Беркутов замер, ожидая или слова "Выполнять", или дополнительных распоряжений.

- А что этот Аркулов после прилёта на Землю делал, выяснили? - не спеша отпускать помощника, спросил генерал.

- Жил в коттеджном посёлке, опубликовал несколько научных работ, никак с системой звезды Око и в частности с Дзеттой не связанных, ещё...

- Не грузи ерундой, давай только имеющее отношение.

- Вот насчёт симулянта... тут, Александр Васильевич, история непонятная. У Аркулова, спустя полгода после прилёта с Дзетты, обнаружили множественные опухоли мозга. Месяц пытались лечить, но без толку... - Беркутов запнулся, листая записи. - В сентябре его с приступом забрали в больницу, состояние было крайне тяжёлое, врачи не сомневались, что он умрёт в течение двух суток, однако вместо этого Аркулов внезапно пошёл на поправку, за несколько дней все опухоли вдруг, необъяснимым образом, сами собой рассосались, он выписался домой и больницу больше не посещал.

- И снова никого ничего не смутило! - с сарказмом в голосе сказал генерал. - Врачи просто тупо пожали плечами и пожелали Аркулову счастливого пути, так?

- А что им оставалось, если он наотрез отказался от дополнительного обследования? Не могли же они удерживать его силой?

- Могли, не могли, дьявол бы их всех подрал! - Самсонов хлопнул ладонью по столу. - А сообщить куда следует о необъяснимом феномене - мозгов не хватило?

- Врачам - нет, - ответил помощник. - Зато хватило одному из членов исследовательской группы, Бурцевичу. Он сообщил, что к нему приходил страховой следователь, некий Кулаков, который интересовался Дзеттой и Аркуловым.

- Похвальная сознательность, - одобрил генерал.

- Скорее трусость, - усмехнулся Беркутов.

- Мотивы не важны, - махнул рукой Самсонов, - главное - результат. Что там с этим Кулаковым, пробили?

- Да. Денис Кулаков, страховой следователь, тридцать четыре года, разведён, детей нет, последние девять лет работает в компании "МаКстрах". В данный момент расследует страховой случай: смерть примата Паривчикова в ксенопарке Леонида Сагонина.

- Того самого Сагонина? - поднял брови генерал.

- Да.

- А Дзетта тут при чём?

- Выясняем... а, подожди, Василич, мне тут как раз сообщение прислали, - Беркутов на пару секунд замолк, потом сказал: - оказывается, Аркулов - близкий друг Сагонина ещё со школы и именно он доставал для Лео этого самого сдохшего примата.

- А о Дзетте откуда этот Кулаков узнал?

- Напрашивается мысль, что из скачанного хакером списка. Кто-то ему помогает...

- Уж не Сагон ли? - нахмурился генерал. - У него возможностей много. И у следователя этого страхового рвение что-то уж больно неуёмное - подозрительно.

- Кулакова можно задержать и допросить с пристрастием.

- Можно, но... - Самсонов ненадолго умолк, барабаня пальцами по столу. - ...Пока не нужно. С фигурой такого масштаба, как Сагонин, нам, Юра, надо вести себя с осторожностью: едва он наш пристальный интерес почует, мгновенно зачистит поле так, что мы только самые вершки отхватить успеем. А нам и корешки нужны, если он большую игру, как-то с Дзеттой связанную, затеял... Прощупай, что за дела у него с Аркуловым и этим Кулаковым в действительности.

- Понял.

- Но Аркулова продолжайте искать! - добавил генерал. - Ты говорил, - у него ППГ, значит, далеко эта звезда ксенобиологии скрыться не может и ещё три месяца будет где-то здесь, на Земле, болтаться. Найди родственников, близких, да что я тебя учу, Юра, у тебя наверняка уже есть зацепки.

- Так точно. Бурцевич вспомнил, что у Аркулова на Дзетте была любовница - Миа Микамото, возможно, она что-то знает.

- Отлично, Юра, действуй.

- Есть.

* * *

Миа высушила волосы и застыла перед зеркалом, глядя в лицо отражению. Взгляд у отражения казался виноватым, но в самой глубине раскосых тёмно-карих глаз таилось торжество. Миа опустила глаза, придирчиво рассматривая своё тело. Что ж, для тридцати семи лет она, стоит признать, сохранилась неплохо: грудь, хоть и небольшая, но красивой, округлой формы и всё ещё упругая даже без каких-либо корректирующих проц, живот плоский, а бёдра, если сравнивать с тем временем, когда она была молоденькой девчонкой, конечно, пополнели, но совсем немного, и талия - не по возрасту тонкая. Это у неё от матери, как и белая кожа... как и проблемы с мужчинами - они тоже от матери. Слишком уж безгрешная и прямолинейная, не сумела она научить дочь ни житейской хитрости, ни женским уловкам, и кокетство было ей абсолютно чуждо, как и вообще любое притворство.

Однако, несмотря на патологическую страсть к честности, мать никогда бы не одобрила то, что Миа сделала вчера. Так открыться мужчине в первый вечер знакомства было немыслимо с точки зрения той почти средневековой строгости, в которой мать воспитывала свою дочь...

"К чёрту, мама, хватит! Ты сама всегда была настоящим синим чулком и теперь хочешь, чтобы и дочь твоя погрязла в глупых комплексах! Да понимаешь ли ты, мама, как мне нужно было то, что произошло вчера?! Да, да, да, секс, и не надо морщиться, мама! Не эта, за полгода уже набившая оскомину, изысканно красивая размазня с прекрасными виртуальными партнёрами, а секс! Настоящий, живой, человеческий, грубый и несовершенный, с не всегда ловкими движениями, потом и обменом жидкостями..."

"Чёрт, мама, - отвернувшись от зеркала, Миа стала одеваться - и как только ты, находясь даже за тридевять земель отсюда, продолжаешь вторгаться в мои мысли, чтобы ругать и одёргивать, как в детстве?..

Я люблю тебя, мама, очень люблю, но, наверное, можно же было иногда дочку и похвалить? И знаешь, дорогая, ты всё-таки должна согласиться, что если бы тебе не повезло встретить папу, никогда бы ты замуж не вышла!"

Японец, что с него взять, они все - странноватые ребята. Вот только такой чудак и всегда преданный делу трудоголик не от мира сего, как отец, и мог оценить страсть матери к науке, не испугаться её интеллекта и полюбить эту одетую как попало скромницу в старомодных очках...

Очки, кстати, почти такие же, как были у Кости, - кажется, все чересчур умные питают слабость к этим дурацким линзам в оправе... хотя, может, и не все! Денис вот, хоть и умный, а был без очков! И, хотелось бы надеяться, что и вести себя он будет совсем не так, как Аркулов... чёрт бы подрал этого старого потаскуна! Мужику за пятьдесят, а он всё никак не определится, женщины ему нравятся или молодые сынки генералов... урод!

Миа принялась с силой водить по волосам щёткой. Взгляд упал на часы: вот же ёлки-палки! она должна была выйти из дома уже семь минут назад! Миа схватила сумочку и, бросив тоскливый взгляд на кофесин, - о сладком горячем кофе пока придётся забыть - стала носиться по квартире как угорелая, собирая последние мелочи. Зазвонил браслет юнифона, но Миа отклонила вызов, разговаривать на бегу, с высунутым языком, совсем не хотелось. Чуть позже пришло сообщение, но Миа прочитала его только, когда пришла на работу.

"Дико соскучился! Целую. Позвоню".

Игнорируя недоумённые взгляды сотрудников лаборатории, Миа весело расхохоталась, запрокинув голову. "Ну, мама, ты видишь? Ты это видишь?"

Подмигнув сотрудникам, Миа закрыла отскриненное на ладонь сообщение и сжала руку в кулак.

* * *

"Работает, - с облегчением думал Аркулов, смывая засохшую кровь. - Не так быстро, как болтал этот анимак, но работает!" Раны на отмытой руке уже не было, только виднелась полоса новой, нежно-розовой кожи там, где Аркулов двенадцать часов назад полосонул себя ножом - хорошо так полосонул, глубоко, от локтя до запястья, чтобы проверить, как работает внедрённый три дня назад чёрный тюн ускоренной регенерации. "Врачом" оказался совсем молодой, но уже успевший потерять лицензию, а потому готовый проводить любые незаконные процедуры, парень-анимак - тощий, неопрятный и слюнявый.

Слюни текли из-за недавно врощенного жала: в своём стремлении поразить мир оригинальностью, парень отбросил избитые варианты "змей" и "леопардов", решив стать анимаком-"осой". Спросив парня, что он знает об осах, Аркулов обнаружил, что тот в курсе только жала и жёлто-чёрных полосок. Ни точным строением тела, ни приблизительными размерами, ни тем, что оса - вовсе не животное, а насекомое, парень не интересовался. Просветив его насчёт того, где у настоящей осы жало и что с ней случается, если она пускает это жало в ход, Аркулов думал, что сильно разочарует и опечалит анимака, но тот только рассмеялся, обдав странного дядю слюнями, и, хлопнув пониже спины, подтолкнул его к тюнинг-креслу. В ответ на обеспокоенность Аркулова попавшими на кожу брызгами, анимак просто кинул ему салфетку, заверив, что его тюн-машина лепит столько антибиотиков, что на клиента можно даже высморкаться. "Не надо!" - на всякий случай предостерёг Аркулов и, увидев, как лихо парень заряжает агрегат немаркированными капсулами, закрыл глаза, не желая больше ничего замечать.

Это было три дня назад, а сегодня рано утром, едва только вышел означенный анимаком срок ожидания, Аркулов решил испытать действие тюна и убедиться, что не зря заплатил деньги. К счастью, всё оказалось нормально, и теперь можно было со спокойным сердцем идти на процедуры сета Тэтатерра. Повезло. Риск чёрного тюна был велик, но ускоренная регенерация - это очень полезная коррекция, можно сказать, универсальная помощь при любых обстоятельствах, которая совсем не помешает тому, кто хочет быть готовым к каким угодно неожиданностям и опасным поворотам.

Аркулов вытер руку полотенцем и тихо вышел из ванной - в комнате было темно. Он на цыпочках прошёл к окну и коснулся сенсора на подоконнике, выставляя прозрачность окна на максимум. Комната сразу наполнилась светом реклам и огней мегаполиса. Луна, такая ослепительно белая и полная несколько дней назад, уже потеряла значительную часть круга и теперь не могла соперничать со светом высокоуровневых люмов, ярко вспыхивавших с проходом очередного мобиля. Их лучи периодически заливали гостиничный номер, но Майю они не тревожили: Аркулов чувствовал это, омываемый мягкими, редкими и глубокими волнами её крепкого и спокойного сна, но всё равно обернулся посмотреть. Девочка лежала, свернувшись калачиком, спрятав лицо глубоко в подушку. Большая часть широкой и длинной гостиничной кровати была пуста, маленькая фигурка терялась в складках огромного одеяла.

Аркулов отвернулся к окну, глядя на мегаполис: мигание огней и никогда не стихающая суета города успокаивали, дарили иллюзию незаметности, затерянности среди миллионов человеческих единиц, занятых своими, никому кроме них не нужными, обычными мелкими делишками... Всей этой населяющей город живой массе нет никакого дела ни до него, ни до его грандиозных научных достижений, вообще ни до чего нет дела, если это не мешает вовремя получать пищу и крышу над головой. Каждый отдельный человек - это личность, душа, интеллект, но когда их миллиарды объединяются в одно целое, то становятся совсем другим существом: ленивым, неповоротливым, косным и подслеповатым монстром, с примитивными интересами и запросами, который легко поддаётся дрессировке тех, кто сумел вырваться из биомассы и запрыгнуть ему на спину с вожжами в руках...

Прохладная волна Майиного беспокойства пробежала по затылку, и Аркулов коснулся сенсора, убирая прозрачность окна. В комнате сразу стало темно, но, даже ничего не видя, Константин знал, что девочка перевернулась на другой бок и снова провалилась в глубокий сон. Осторожно, ощупью, Аркулов пробрался к своей кровати и лёг.

Сон никак не шёл, и он долго крутился на скользком гостиничном матрасе, думая о предстоящих завтра процедурах и гипердрайве, о Майе и том, какой долгий путь он прошёл, чтобы сегодня вот так лежать, слушая спокойное сопение дочери, в ожидании новой жизни на Тэтатерре - мире их будущего.

А тем временем в памяти уже всплывала другая планета - родоначальница их с Майей прошлого. Вспомнилось, как он, вместе с остальными специалистами из исследовательской группы, едва покинув приземлившийся на Дзетту челнок, сразу почувствовал это.

Аркулов улыбнулся, вновь ощутив себя на пороге открытий, а следом, с удивительной чёткостью, стало разворачиваться воспоминание о другом дне, тоже на Дзетте, но на три недели позже, дне, когда впервые забрезжил свет идеи, которая в итоге привела к невероятному научному прорыву, полностью перевернувшему всю его жизнь...

* * *

Это был не совсем страх, не то чтобы озноб и уж вряд ли несварение, хотя и мутило. Аркулов затруднялся точно определить свои ощущения и называл их про себя просто "эта хрень". "Хрень" преследовала его с перового дня на Дзетте и была неприятна, поначалу сильно, но теперь уже не слишком - за двадцать дней пребывания на планете он сумел к ней притерпеться, наверное, организм приспособился и уже не так сильно откликался на... на что? Аркулов не знал, но после похода в станционный медотсек, был уверен: "хрень" - реакция на какое-то внешнее воздействие. Причём реакция исключительно его организма, потому что больше никто из исследовательской группы ни на что подобное не жаловался - все чувствовали себя отлично.

Аркулов попытался было объяснить свои ощущения врачу, но тот ничего не понял и просто напустил на пациента кибердиагноста. Кидиа ничего хоть сколько-нибудь тревожного или опасного для организма не выявил, однако порекомендовал успокоительное.

- Возможно, на вас так повлиял гиперпереход, - предположил врач, изучая анамнез пациента.

- Да с чего бы? Я и раньше летал с прыжком, и ничего такого не было. Буферный срок я полностью выдержал: с последнего перехода прошло больше, чем 10 месяцев.

- Ну, ППГ - новая болезнь и ещё плохо изучена... - пожал плечами врач и открыл шкаф, где хранились лекарства.

Он выдал Аркулову коробку ингов и отпустил с миром, пожелав поменьше нервничать. Инги эти от "хрени" не спасали, а только вызывали зевоту, мешая работать. Аркулов забросил их в дальний угол тумбочки и вдыхал только иногда на ночь в качестве снотворного. Медотсек он больше не посещал.

Со временем Аркулов приноровился дистанцироваться от своих не проходящих ни днём ни ночью неприятных ощущений, и тогда заметил, что на станции они не то чтобы спадают, но как-то усредняются, выравниваются наподобие белого шума, от чего их становится проще игнорировать, а вот на природе - "хрень" делается более беспокойной, с сильными флюктуациями и разнообразными проявлениями: то словно холодной волной в лицо ударит, то кожу на затылке сморщит, а то вдруг горло сожмёт так, что трудно вдохнуть... Кто-то менее чуждый мистике мог бы подумать, что это дух самой Дзетты его не любит, всячески пытаясь с планеты выдворить, но Аркулов был учёным, и подобные версии вызывали у него только усмешку. Дзетта, хоть и была климатически буйной, сейсмически активной, и оттого неприятной планетой, но зато фауна здесь оказалась настолько интересной, что никакие "духи" не смогли бы выпроводить отсюда специалиста-ксенобиолога.

Однако понять, в чём причина "хрени", конечно хотелось, и в тот день у Аркулова нежданно-негаданно получилось заняться этим вплотную.

Когда утром он вышел работать "в поле", всё было как обычно: тени, шорохи, дуновения, всё задевало по нервам, накрывало дурнотой, пробегало мурашками и морщило кожу на голове, преследуя повсюду: на равнине, у дальних холмов, в лесу, за пучками тонких, гибких деревьев, которые легко ложились на землю, переживая частые на Дзетте ураганы. Здесь, в овраге возле реки, ему тоже приходилось несладко, но, привычно стараясь отстраниться от "хрени", Аркулов продолжал наблюдения, делал снимки и записи, пока вдруг, буквально за секунды, не собрался мощный ливень. Вода хлынула с неба стеной, заставив всех, кто был вне станции, бежать в укрытие. Те, кто работал в одном с Аркуловым квадрате, бросились к доставившему их "в поле" вездеходу. Активировав максимальную защиту костюма, Константин последовал было за ними, но внезапно сильнейшая флюктуация "хрени" заставила его остановиться. В затылок словно горсть ледяной крупы бросили, а глаза, наоборот, распёрло горячим давлением. Преодолевая внезапно навалившийся страх и яростно моргая, чтобы глаза "встали на место", Аркулов медленно повернулся.

Зверя почти не было видно за растительностью и толстыми струями дождя, но сомневаться в его присутствии не приходилось, потому что как только Константин стал вглядываться в крупный, маячивший метрах в десяти силуэт, "хрень" резко изменилась. У Аркулова было оружие, но он про него даже не вспомнил, настолько сильно его потрясло то, что он почувствовал. Больше всего это походило на неразборчивый, но волнующий до дрожи в коленках шёпот, а потом вдруг возникло ощущение, что зверь мотнул головой, словно приглашая пойти с ним. Аркулов двинулся к тёмному размытому пятну. Неистовый порыв ветра ударил в лицо, бросив в забрало поток воды, над головой сверкнула молния и громыхнуло. Зверь рванулся с места и пропал из виду. "Шёпот", однако, не исчез, и Аркулов, несмотря на бешеный ветер, пошёл вперёд, наклоняясь так сильно, что двигался почти на четвереньках, цепляясь за улёгшиеся на землю растения. Вскоре он почти упёрся головой в стену оврага и остановился, передёрнувшись от озноба, пробежавшего по правой стороне тела. Потемнело, и под ноги налилось столько воды, что ветер поднимал её с земли и, смешивая с той, что лилась сверху, закручивал бешеными вихрями. Видимость упала практически до нуля, но "шёпот" остался. Юнифон требовал откликнуться, но Аркулову было не до того, он снова почувствовал мурашки на правой стороне головы, и внезапно догадался, что это - указание направления. Цепляясь на жёсткие и длинные, как верёвки, грибы, усеявшие склон оврага, Константин двинулся направо и довольно скоро наткнулся на пустоту. Ниша, пещера, проход? - он нырнул внутрь. Через несколько шагов вглубь ветер перестал задувать, и стало сухо. Аркулов включил фонарь и, сквозь шипение помех, ответил вызывавшему его вездеходу, что всё в порядке: он обнаружил естественное укрытие и переждёт грозу здесь. Шипение нарастало, переходя в треск, и Аркулов, прокричав старшему группы, что свяжется с ним, как только уйдёт гроза, завершил вызов и замер, глядя вперёд.

Проход вёл в просторную пещеру, где у дальней стены, ярко блестя глазами, отражавшими свет фонаря, ждал тот самый зверь, чей неразборчивый "шёпот" не умолкал ни на секунду. Убрав забрало, Аркулов и сделал несколько шагов, стараясь лучше рассмотреть животное, и окончательно убедился в том, что зверь чувствует, как человек фокусирует на нём внимание. Животное отправило ему ответный посыл, и Аркулов его принял: от горла к ногам разбежались мурашки, а в голове словно крылышки стрекозы затрепетали, а потом сразу же пришло то, чего раньше он на Дзетте ещё не испытывал: осознание посыла, которое даже можно попытаться передать словами: "Ты, другое, интересен, интересен! Кто интересен?"

И тут же снова - неразборчивый "шёпот": "Ш-шшш-ха-х!"

Зверь припал к земле, вытянув шею. Ловкостью и гибкостью тела он напоминал земных хищников породы кошачьих, но в остальном походил на них весьма отдалённо: шея длинная, как у лошади, морда - вытянутая, как у крысы, уши по форме и месту расположения напоминали человеческие, ног было явно больше четырёх, но сколько именно - не понятно из-за позы зверя и необычайной гибкости конечностей, - казалось, они вообще не имеют суставов. Аркулов присел: хотелось передать зверю посыл, что он тоже человеку очень интересен, но как это сделать? Константин не знал и, глядя животному в глаза, стал просто представлять себе, как обходит его вокруг, внимательно рассматривая со всех сторон. В ответ на это зверь приподнялся и стал покачиваться из стороны в сторону. Ног у него оказалось шесть и они скорее походили на покрытые тонким, блестящим мехом щупальца, чем на лапы.

Аркулов мысленно протянул руку и погладил животное. В ушах сразу же стало щекотно, а желудок словно подпрыгнул к горлу, как бывает, когда прыгаешь вниз с большой высоты, но вместо страха Аркулов вдруг ощутил веселье. "Взял прыжок? Упадём бегом!" - сообщил зверь и прижался к полу, а потом: "Ш-шшш-ха-х!" - вдруг прыгнул прямо на человека.

"А-ахх-у-ухххх!" - скорее почувствовал, чем вскрикнул, Аркулов, неожиданно ловко уходя в сторону, а затем, казалось, ещё до того, как зверь приземлился рядом, оттолкнулся от земли и запрыгнул на него сверху. Всё произошло так быстро - разум словно вообще не контролировал процесс, и тело само решало, что делать. "Шшш-ууу?! Ххах!" - Зверь с человеком на спине упал на бок, но Аркулов снова переместился наверх и "Уу-хххаа!", увернувшись от лап-щупалец, прижал голову животного к полу. Зверь вырвался и, обняв человека "лапами", повалил на землю. Брыкнув животное ногами, Аркулов выскользнул из захвата и схватил зверя за шею, пытаясь снова залезть на него верхом...

Сколько времени продолжалась игра, Константин не знал: он впал в странное состояние полного безмыслия, прыгая и катаясь по пещере с дзеттоидом, будто и сам был сильным животным, львом, а не человеком.

Когда Аркулов пришёл в себя, и в голове его вновь появились мысли, зверя в пещере не было, а юнифон требовал ответить на вызов.

- Вы не вышли на связь, как обещали, не отвечаете на вызовы, что случилось? - спросил старший группы. Слышно было так, словно он находился в трёх сантиметрах от уха: гроза уже кончилась, а с ней исчезли и помехи.

- Ничего, всё в порядке, - медленно ответил Константин, раздумывая, что сказать. - Я просто случайно уснул, извините.

- Под этот грохот?! - удивился старший. - Ого, вот бы мне такие нервы! - Он недоверчиво хохотнул.

- Док прописал мне успокоительное, - объяснил Аркулов, - да я, видать, с дозой переборщил.

- Ладно, ясно. Но впредь будьте поосторожней! А то я уже Бурцевича и Лакова за вами отправил. Сейчас отзову.

- Я буду внимательней с этими ингами.

- Хорошо. Гроза прошла, так что все продолжаем работу.

- Спасибо.

- Не стоит. - Старший отключился.

Завершив вызов, Аркулов вдруг подумал, что ему и правда всё приснилось, и пулей выскочил из пещеры. В ушах шумело, во рту ощущалась сухость, в голове стоял болезненный звон. Промчавшись по проходу, выпрыгнул на залитую водой землю. Зверя нигде не было видно. "Где же ты, где?" Поднимая фонтаны брызг, Аркулов побежал вдоль оврага. Плеск воды под ногами сливался со звоном в голове в единый ритм, и в ушах мерно застучало-зашлёпало: "Гдде-Тты! Гдде-Тты! Гдде-Тты!..".

"Ш-шшш-ха-х!" - вдруг раздалось громко и близко. Константин остановился. "Ш-шшш-ха-х!" - снова услышал он, но теперь уже слабее. Аркулов оглядел овраг: никого. "Где же ты?" "Ш-шш-х.." - уловил он совсем вдалеке и сжал голову руками, стараясь сосредоточиться, отбросить волнение, лишние мысли, забыть про всё вокруг, вычленив только то, что чувствует от этого стремительно теряющегося "шхаха", зацепиться за это чувство, потянуться к зверю, найти... - Где?.."

"Ш-шшш-ха-х! - снова поймал Константин и рванулся сигналу навстречу, будто крутанул ручку настройки приёмника, выходя на нужную частоту. "Ш-шшш-ха-х!" - загремело вдруг прямо возле уха.

А потом случилось невообразимое: к "шхаху" внезапно присоединились другие "возгласы", и Аркулова накрыла такая оглушительная волна "шёпотов" разных вариаций и громкости, что он вскрикнул и упал на землю, обхватив голову. Кто-то тронул его в плечо, толкнул в спину. Страх заставил Аркулова открыть глаза и вскочить - громкость сигналов сразу упала. В шаге от себя Константин увидел того самого зверя из пещеры и не только его! Рядом с ним, за ним и чуть дальше стояли ещё такие же, как зверь, дзеттоиды, и все они смотрели прямо в глаза Аркулову. Он сглотнул, тупо глядя на это сборище шептунов, сердце стучало как бешеное, он задыхался и, вспомнив про оружие, опустил руку, нащупывая кобуру.

Сразу после этого дзеттоиды стали топтаться, отходить и отворачиваться. Аркулов по-прежнему слышал "шёпот", но больше не пытался на нём сосредоточиться. Дзеттоиды уже занимались своими делами, быстро теряя интерес к человеку. Зверь, игравший с Константином в пещере, развернулся и стремительными, паучьими скачками побежал по склону вверх, к лесу, сородичи последовали за ним, остальные дзеттоиды тоже расходились и вскоре скрылись кто где.

Аркулов постепенно успокаивался, приходя в норму, осознавая произошедшее, прислушиваясь к собственному организму, понимая: что-то изменилось. Все преследовавшие его неприятные и непонятные ощущения сплавились в единое целое, совсем другого, чем исходный материал, свойства. Аркулов вспомнил грозу и подумал, что, возможно, это насыщенный водой и электричеством воздух способствовал перерождению, позволившему впервые пообщаться с фауной Дзетты по-настоящему. Так это или нет, Константин уже не узнал, потому что с этого дня "хрень" навсегда ушла в прошлое, родив новое, шестое чувство, которое действовало в любую погоду.

Это чувство Аркулов назвал ментальной связью.

Позже вечером, придя на ужин в станционную столовую, Аркулов сел поближе к Миа Микамото. Эта девушка с нежной фарфоровой кожей и азиатскими чертами лица приглянулась ему ещё на борту доставившего их на орбиту Дзетты корабля, и теперь Константин решил, наконец, попытать счастья. Окрылённый дневными событиями и резко изменившимся в лучшую сторону самочувствием, Аркулов в тот день был раскован, остроумен и галантен, как никогда: Миа много смеялась, с удовольствием слушала его байки, а потом даже поцеловала перед тем, как уйти в свою личную комнату.

* * *

Выезжая с парковки делового центра, Денис вдруг заметил припаркованный на противоположной стороне улицы тёмно-синий мобиль и остановился. Тот или не тот? Он увеличил изображение: номер под таким углом не читался, но интуиция подсказывала: машина та же самая. И вряд ли она тут случайно оказалась, скорее, сопровождала его во время поездки на встречу с Сагониным, а Денис этого даже не заметил! Следователь, мать твою! Выезжая со стоянки "МаКстраха", вообще не смотрел, что происходит вокруг, так поглощён был мыслями о Миа - вот же правильно говорят: влюблённость делает людей дураками!.. А потом ещё Илья - тоже котёл будь здоров запарил, пришлось всю дорогу до центра думать, что с ним делать - так и не придумал, кстати, зато в облаках повитал на славу, идиот!

Только встреча с Сагониным и его амбалом-телохранителем привела Дениса в чувство - хоть глаза разул наконец-то!

Велев киводу медленно двигаться прямо до конца улицы, Денис, поравнявшись с тёмно-синим мобилем, увидел, что номер - тот самый, а вот кто сидит внутри мобиля, рассмотреть не удалось: окна были затемнены. "Странный тип, - думал Денис, продолжая внимательно следить за машиной на экране заднего вида. - Видел же в прошлый раз, что я его засёк, сбежал, а теперь снова продолжает как ни в чём не бывало следить на том же самом мобиле с теми же номерами - то ли он глупый, то ли совсем молодой и неопытный, непонятно... но вряд ли такую примитивную наружку могла организовать серьёзная служба, скорее всего, это чья-то частная инициатива..."

Преследователь, явно что-то почуяв, не торопился покидать парковку. Приказав киводу свернуть на большой проспект, Денис заметил справа небольшой магазин готовой одежды, и решил остановиться. Не то чтобы он уже планировал помочь Илье сбежать из клиники, но всё же решил, пока есть время, зайти: чем, в конце концов, парню помешают лишние штаны в гардеробе? А заодно можно попробовать и преследователя выманить.

Он зашёл в магазин и остановился у ряда вешалок с брюками возле витрины. Отсюда отлично просматривалась улица и его припаркованный мобиль. Послышался тихий шелест подъехавшего робота и, спустя секунд пять сканирования, приятный женский голос предложил клиенту перейти к другому ряду вешалок, где были брюки на его рост и размер. Денис не ответил, продолжая наблюдать за подъездами к магазину. Тёмно-синий "друг" не заставил себя долго ждать и припарковался метрах в десяти позади мобиля Дениса. Преследователь открыл дверцу - и перед лицом Дениса вспыхнул виртэк с перечнем всех брюк его размера и стрелкой, куда надо проследовать, чтобы их просмотреть. Чёртов робот, видно, решил, что клиент глухой, и теперь старательно снабжал его видеоинформацией!

- Убрать виртэк! - приказал Денис, но робот понял его по-своему, просто перебросив инфу на стекло витрины, точно под взгляд клиента.

- Идиот! - ругнулся Денис, быстро перемещаясь вправо, чтобы увидеть, кто же вышел из синего мобиля, но проклятый экран подвинулся вместе с ним, по-прежнему закрывая обзор.

- Пошёл вон! - прикрикнул Денис на робота, и тот отъехал ему за спину, при этом всё так же продолжая скринить на стекло. - Экран убрать! Совсем!

Витрина наконец очистилась, но дверца тёмно-синего мобиля уже была закрыта. Вышел ли кто оттуда и куда пошёл, а может, вообще, передумал и остался сидеть в машине, Денис так и не увидел, зато все посетители магазина теперь таращились на буйного клиента. Он огляделся: среди этих людей мог быть и хозяин тёмно-синего мобиля, но как теперь определишь?

Вынырнув откуда-то из-за вешалок, к Денису поспешил одетый в аккуратный синий комбинезон человек, а за ним, тихо шурша колёсиками, ехал робот. Бейдж и натянутая улыбка говорили о том, человек был дежурным сотрудником магазина, а сопровождал его, судя по характерной царапине на корпусе, тот самый робот, что пять минут назад приставал к Денису. "Вот же чёртова жестянка, настучал уже!"

- Вам помочь?

- А у вас есть недорогой комбинезон для молодого человека?

- Разумеется! - Дежурный с недоумением посмотрел на робота, и тот среагировал единственным возможным для него образом: вывесил перед носом Дениса перечень всех комбинезонов с ценами.

- Вот этот, серый с оливковой отделкой, - он ткнул в виртэк пальцем и активировал и-код. - Заверните. Размер сорок шесть, а рост... рост как у меня.

- Вам сюда принести, или пройдёте со мной посмотреть? - спросил дежурный, удостоверившись, что оплата прошла.

- Несите сюда, - ответил Денис и повернулся к витринному окну: - Вот чёрт! - Он метнулся ближе к стеклу.

- Что-то не так? - насторожился дежурный.

- Да нет, нет! - бросил ему Денис, просматривая улицу вправо и влево, сколько хватало глаз: тёмно-синей машины на ней больше не было. Он повернулся к дежурному: - Комбинезон несите!

Часть III. Плавание в сетях