На траве появилась первая прохлада росы, солнце, окрасив напоследок небо яркими пламенеющими красками устало закатилось за горизонт, уступая место вечеру. То тут, то там робко звучали первые несмелые трели сверчков, ветер нес терпкий запах нагретой за день полыни, настоянной на медовом благоухании трав. Где-то вдалеке, в темнеющем бору звонко прострекотала сорока, и тишина. Тишина, глубокая тишина, голос которой современный человек почти забыл, забыл, скрывшись в недрах городов наполненных грохотом, скрежетом и суетой, стараясь в беспечном многоголосии уходящих день за днем годов заглушить ее безмолвный лик. Но тишина мудрее нас, она зовет, зовет и знает, что рано или поздно грохот стает оглушающим, дела еще вчера такие важные и безотлагательные станут неважными и останется только молчание. Тишина бывает разной и приходит к нам по-разному: бывает тоскливое молчание одиночества и старости, бывает тупая тишина равнодушия вдруг ставшими чужих глаз, бывает глубокая тишина божественного присутствия. А бывает просто тишина летнего вечера, который можно впитывать каждой клеточкой существа: неповторимое буйство трав, феерию запахов, легкий росчерк месяца и прозрачную, едва заметную дымку тумана. Человек лег на траву, протянувшись во весь рост, подложив руки под голову, ощущая, как роса приятно холодит спину и устремив взгляд в проступающие звезды.