На поляне стояла маленькая белая часовенка, со всех сторон еще стояли наспех сколоченные козлы и строительные леса, а у самого края лежал неизрасходованный и не разворованный по недомыслию стройматериал. Вокруг часовенки торжественно шел крестный ход, впереди чинно, с торжествующей улыбкой вышагивал отец Пахомий, за ним процессия старушек с хоругвями дребезжащих песнопения на свой лад старческими голосами и прочий любопытствующий люд.

- Стасик и че это за цирк? – с трудом протискивая голову между креслами и опершись лапами о переднюю панель съехидничал представитель разумных кошачьих - Ты говорил, уберем забытые вами накануне бутылки и поедем дальше, знакомить Альту с твоими родителями на мою историческую родину.

- Сам хотел бы знать. Бискви, ты лучше все-таки спрячь от всеобщего обозрения свою огромную голову, сиди тихо и не высовывайся – он достал из бардачка уже солидно припавший пылью доставшийся от друга профессиональный Никон, повесил на шею и со вздохом распахнул дверцу.

- Ты что-то придумал? – хлопнула дверью Альта.

- Да, главное молчи, улыбайся и вообще делай вид, что страшно довольна и заинтересована.

Стас открыл объектив, полу присел и сделал несколько снимков часовенки, потом сделал несколько шагов, выбирая лучший ракурс, что бы захватить сочную зелень леса, и снова защелкал фотоаппаратом. Как раз в этот момент процессия завершила свой ход, и к ним направился отец Пахомий.

 - Благословите, отче – склонил голову Стас.

Отец Пахомий всю жизнь не терпящий репортеров и работников прессы сначала растерялся от такой кротости и смирения несвойственного человеку цивилизованному, потом степенно благословил и даже благодушно улыбнулся.

- Благослови тебя Господь, чадо мое. Неужели уже и в столице прослышали про наш чудотворный источник?

- Да отче, вот потому дабы засвидетельствовать истинность веры православной мы здесь, как только смогли вырваться от суеты мира так сразу и приехали.

- Воистину дивны дела Господни, очень важно, что человек современный взыскует веры, потому что ничем не может заполниться пустота души его как только Богом. И особо мне, как пастырю, приятно зреть, что скромность снова стала достоянием жен.

Стас взглянул на Альту, та смиренно склонила голову перед благословением, на ее голове, как и полагается, был легкий полупрозрачный платок, хотя Стас готов был поклясться, что мгновение назад там его не было.

- Отче, если это возможно, то мы хотели узнать подробнее о явлении источника, дабы донести людям что даже в наш век бездуховности и цинизма Господь милостиво являет миру свои чудеса.

Отец Пахомий пригладил свою окладистую бороду, махнул рукой старушкам, что уставились на журналистов любопытствующими цепкими взглядами и тихонько перешептывались между собой.

- Пройдемте дети мои, а то солнышко хоть утреннее, а уже припекает, вдобавок я думаю, что вы захотите запечатлеть скромное внутренне убранство нашей часовенки.

- Только с вашего разрешения отче.

Они подошли к дверям, трижды перекрестились и вошли в часовенку. В часовенке было достаточно просторно, еще витали едва осязаемые запахи свежей краски, белил, но все было украшено живыми цветами и тихонько потрескивали свечи.

Стас перекрестился и приложился к храмовой иконе Собора Архангела Михаила.

- Отче, - включая диктофон начала Альта, - а  почему часовня воздвигнута во имя Собора Архангела Михаила?

- Так на этом самом месте и произошло явления его воинства нашей прихожанке.

- Очень любопытно отче, продолжайте.

- Так вот искала она скотинку свою заблудшую ночью и видит в чащобе, словно свет горит, ну и думает, посмотрю, что там такое, может люди какие. Видит, стоят на поляне мужи огненные и переговариваются между собою, один возвел на нее свои очи, благословил крестообразно и исчезло воинство небесное.

- Отче, а почему не расспросить ее саму, думаю, что людям будет все интересно узнать из первоисточника, так сказать из первых уст.

- Не спеши, дщерь моя, всему свое время. Как благословил ее ангел Господень, так она от страха Божьего словно оторопела вся, а потом не смея приближаться к месту явления поспешно удалилась. Прибегает она домой, смотрит, а скотинка ее заблудшая сама домой вернулась. Эта прихожанка с самого утра чуть свет за мной прибежала и говорит, что знамение ей было. Ну, ясное дело, что не поверил я поначалу, грешным делом – перекрестился отец Пахом – пришли мы на это самое место, а тут нет ничего, только бутылки пустые оставил какой-то нехристь. Думаю, почудилось старушке на старости лет, сначала высмеял ее, но тут меня Господь смирил и поверг низ, дабы не забывал что есмь прах и от праха взят. Смотрю, а тут водой залито все, но сами видите, что часовенка воздвигнута на пригорке, а тут мокрое все, источник на самом краю бьет. И тут чудо совершилось, над источником явился  глаз всевидящий в небе нам недостойным. И понял, что грешен я зело, веры во мне мало, не поверил чуду Господнему, но по милосердию своему помиловал меня Владыка наш Вседержитель за неверие мое и даже более, исцелилась у источника этого спина моя старая согбенная, а у прихожанки нашей, коей Собор Архангела явился, ноги больные ее. Она после этого обет молчания взяла в монастыре, и потому не может  поведать об этом сама, и потому обо всем этом вам ведаю я недостойный.

- Спасибо отче, а не могли бы мы теперь взглянуть на чудотворный источник?

- Ну, если вы тут все осмотрели, то пойдемте чада.

Стас кивнул, показывая, что он уже сделал необходимые снимки, и они вышли из уютной прохлады часовенки в жаркое летнее утро.

Источник был огражден витой серебристой оградкой, вода, струясь по каменному желобку, стекала вниз, искрясь на солнце.

Они снова  перекрестились, и испили из источника.

- Отче, - омывая лицо водой, спросил Стас – а как часто бывает тут явление всевидящего ока Божия?

- На престольные праздники во время крестного хода и бывает явление и шум стоит невообразимый, одержимые воем воют, даже те, кто не знал, что одержим нечистыми духами, тут же обнаруживаются.

Стас сделал еще несколько снимков у источника, запечатлел приосанившегося отца Пахомия, снова часовню и простился, сославшись на дальнюю дорогу. Батюшка Пахомий благословил их на прощание, по-отечески напутствовал в дорогу и крестообразно осенил удаляющуюся машину.

- И куда мы теперь Стас? – снимая платок и растрепывая волосы покосилась Альта.

- Да есть у меня одна мысль - он развернул машину – сама все увидишь.

- Я вообще-то не понял, а бутылки где? – как обычно встрял кот – Где тара спрашиваю?

- Бутылки, Бискви, теперь достояние народа, нам не о них думать надо.

- А о чем может думать кот в жаркий день как не о том, где попить. Где бутылки с водой?

- Извини, мы забыли набрать для тебя воды, на обратном пути обязательно наберем, и попьешь вволю.

- А что за спешка,  можно подумать нельзя сейчас развернутся. Чё ты несешься, как угорелый как будто тебе хвост прищемили?

- Прищемили, Бискви, еще как. И не только мне, а всем нам.

- Как это?

- А вот так. Все, приехали, можете, выходить  - загоняя машину глубже в чащобу, сообщил он.

- Ну и куда ты нас привез? – настороженно осмотрелся по сторонам кот - Я, конечно, понимаю, что я порядком всех достал, но не станешь, же ты расчленять меня на части при даме. Может, лучше так, живьем закопаешь?

- Не смешно Бискви.

- Не прокатило - опустил голову кот – видимо что-то действительно стряслось.

В ответ Стас заливисто и протяжно свистнул. Солнце скрылось за пеленой набежавших туч, и спустя какое-то время из кустов выкатилось клубящееся мохнатое облачко.

- Стасик, а это что еще за диво? Лесной покемон? – прищурив глаза, кровожадно облизнулся кот.

- Я не покемон, баюн, а лешак.

- Слушай - оглянулся кот на сидящего на пне и призадумавшегося Стаса – как ты думаешь, сколько дадут на птичьем рынке за говорящего покемона? Ишь, какой умный, еще и баюном обзывается.

- Баюн, Бискви, это мифический персонаж и очень похож на тебя – почесала за ухом кота Альта – такой же сильный, храбрый… и так же любит ездить по ушам.

- По здорову Опята, помнишь меня? – обозвался Стас.

- Как же не помнить, светлый господин, не так ведь давно виделись.

- Расскажи-ка мне Опята, что было той ночью после того как мы уехали.

- Значит, отогнал я корову домой, передал из рук в руки домовому, все чин по чину, передал, что мне было велено, и вернулся я на поляну, костер притушить, что бы ненароком лес не загорелся. У вас дела важные, высокие, а нам за лесом смотреть надо.

- Ну, хорошо вернулся ты и что дальше?

- А на поляне значит уже тьма тьмущая машин, черные как вороново крыло, такая же одежда и такие же мысли и колдуют что-то не по-нашему, не сердцем, а мертвенным железом. Долго они возились, а потом, несолоно хлебавши обратно поехали, старший их все орал и смертоубийством угрожал, трясся весь от злости. На поляну я ходить не стал, они и так все затоптали, и мыслями черными заполонили, а вот по утру, с первыми солнечными лучами, на поляне прибился источник, и открывшийся лик Божьего глаза смыл всю скверну.

Стас долго сидел, уронив голову, а потом, поблагодарив, отпустил Опяту.

- Плохи наши дела ребята, серые плотно сели нам на хвост, а мы прокололись, наследили. Кто-то из оперов видимо специально обронил шеврон, другой причины внезапного открытия источника я не вижу, сам вот не убрал бутылки, и теперь они владеют всей необходимой информацией, считав ее с объекта. Да что говорить, засада полнейшая, мы ждали их в лоб, а они всегда заходят со спины.

- Что значит в лоб? Получить по лбу что ли?

- Да нет, Бискви, как ты думаешь, зачем мы тебя на проходную перевели? После твоих трансмутаций, тем более после коррекции Альты, ты стал намного чувствительнее любого сканера и смог бы учуять серого за версту, мы ждали, что они попытаются пройти в центр, а они даже не стали размениваться на такие глупости. В общем, мы попали на этот раз по полной программе. Я уже вызвал звездолет, твоя командировка закончилась Аль.

- Ты о чем Стас? Какой звездолет, зачем?

- Затем что нас от города пасла машина, плотнено села на хвост, и я еле оторвался, в общем, с минуты на минуту здесь будет спецназ серых.

- Ты думаешь, что я вот так вот тебя брошу и улечу?

Стас резко вскочил с пня:

 - Тебе придется Аль, у нас нет никаких шансов противостоять их силовой системе, они правители века сего, а одному мне будет проще уйти и скрыться от их глаз, не подвергая всех вас опасности.

Альта отвернулась, и глаза ее наполнились влагой. Стас присел перед котом и, смотря в золотистые блюдца глаз, почесал его за ухом:

- Ты уж береги ее Бискви, там, в необозримых далях, не давай в обиду…

 - Я постараюсь Стасик – кот неожиданно засунул голову ему под мышку и притих.