Вокруг нас кипела жизнь. Раздраженно гудели машины, застрявшие в обязательных многокилометровых пробках, привычно спешили по своим делам стаи пешеходов, огромные вывески реклам, попирая небеса, занимали все место между шпилями возносящихся ввысь многоэтажек. Одним словом город. И как-то тоскливо, неуютно было на душе. Может быть от того, что мы были одеты по последней моде пророка Мухаммеда и не совсем вписывались в общий городской пейзаж, или может потому, что рядом с нами расположился милицейский патруль, с рьяным любопытством подозрительно рассматривая мечи за нашими плечами? Тоскливо, неуютно было.
- Ильин, ну почему вместе с тобой мы всегда влипаем в неприятности – мученически возвел глаза к небу Равен - мне кажется, или это вовсе не центр?
- Нет, не центр, но если не закроешь рот, то опять схлопочешь. Забыл, как тебя в прошлый раз в подворотне месили?
- Так-то были гопники, а это наряд милиции.
- Не просто милиции, а наряд спецназа.
- Ну и что из того?
- М-да, видимо, способность соображать у ангелов напрямую связана с наличием открытого канала связи! Еще неизвестно, что хуже - гопники, или спецназ. Да нам осталось только надпись на всю грудь сделать «Аллах Акбар» и все, вылитые шахиды.
Судя по тому, как побледнел мой напарник, можно было заключить - способность соображать у него все-таки автономна, только малость приторможена после пересечения временных перегородок.
А вокруг нас уже собиралась толпа любопытствующего народа. Какая-то мелкая шавка, воочию узрев пустынного кота-ифрита, решила что лучше сойти с ума и повесится на собственном поводке чем попасть ему на обед, а пару холеных барышень с истерическим визгом направились в обморочное состояние.
- Бискви, я тебя умоляю, ради всего святого молчи - стоит тебе вякнуть пару слов и все, тогда точно заметут…
- Граждане, что за беспорядок? – поинтересовался сухой казенный голос – всем разойтись.
Вот теперь точно влипли: без открытого информационного канала, без подстраховки и поддержки центра, без каких либо документов и денежных средств. Стас поднял на офицера обреченные глаза и приготовился к худшему. Между тем наряд милиции вежливо, но настойчиво оттеснил любопытствующую толпу, оставив лишь воющую навзрыд полную даму, пытавшуюся откачать своего карманного пусика, уложив его на газоне лапками к верху и делая нечто вроде искусственного дыхания, выжимая из того последние признаки жизни вперемешку с вякающими звуками. Бесстыдник Бискви, напрочь проигнорировав призыв к благоразумию, мягким стелющимся шагом подошел к шавке и осторожно тронул ее лапой. Та неожиданно открыла глаза и увидев свершение самых кошмарных снов, стрелой взвилась вверх, с громким визгом начиная разбег еще в воздухе. Дама, громко окликая шавку по имени, грузно семенила следом, пыталась ее догнать, но судя по всему, шавка пыталась побить все мыслимые рекорды. Наряд дружно заржал, а Бискви презрительно фыркнув, вернулся к моим ногам, усевшись в классическую позу «я тут типа гуляю».
Между тем мысли в моей голове вертелись с невероятной скоростью, пытаясь найти хоть малейшую зацепку, объясняющую столь подозрительный и непривычный для данного места прикид, умноженный на полнейшее отсутствие документов. Офицер подошел к нам, с натянутым дружелюбием разглядывая странников пустыни. Удовлетворившись осмотром, и кинув несколько скользящих взглядов в бумаги, кивнул:
- Нас предупредили о вашем появлении, но мы не ждали вас так скоро. Руки держать на виду, и без глупостей.
Нас окружили плотным кольцом, и повели к бронированной машине. И опять, словно из под земли, перед нами стала увеличиваться толпа, указывающая пальцами, перешептывающаяся и поглядывающая с каким то подозрительным, явно нездоровым интересом.
- Без рук, я сказал без рук – вопил офицер, встревожено поглядывая на нас, словно опасаясь, что мы прорвем кольцо и канем в пучине тянущей руки и норовящей уцепиться за полы одежд толпе. Но от дальнейшей толкотни в бушующем человеческое море нас избавил наш «боевой гепард», которому, не иначе как по доброте душевной, наступили на хвост. Иного объяснения произошедшему мы не нашли. Он прыжком ворвался в толпу, сбил несколько человек и издал такой громогласный рык, что где-то на другом конце площади завизжала от ужаса улепетывающая шавка. Толпа, рассудив здраво, что не стоит и дальше будить в нем зверя, поспешила рассосаться и мы благополучно достигли машины. Офицер присел на капот, снял шлем и, смахивая пот, посмотрел с укоризной:
- А это, между прочим, все из-за вас, но я не в обиде. Честно признаться, мне, не смотря на все уважение, не хотелось бы оказаться на вашем месте.
Мы с Равеном непонимающе переглянулись, переставши что-либо понимать.
- Административная группа вот-вот должна подъехать. Они опоздали с монтажом аппаратуры у мечети и не встретили вас в аэропорту, лишь в последний момент соизволив сообщить, что ассасины храма прибудут сами.