Это было удивительно, но Экс-один, могучая подземная плантация по взращиванию артефактов не охранялась. Не было колючей проволоки и вышек, не было контрольно пропускных пунктов со стоящими БТРами и сотнями автоматчиков. Все это давно доказало свою несостоятельность и уязвимость, все это можно было обойти, обхитрить или в крайнем разе купить. Экс охраняла сила куда более могучая, нежели технологические хитрости или изворотливость ума. Сторонний мог попасть внутрь, только пройдя через цепь кеноидов и подозрительный упыриный спецназ. Если наверху кены были  дружелюбными пушистиками, то здесь были беспощадны, выворачивая память приезжающих за артефактным материалом наизнанку. И часто среди гор человеческого мусора с их обидами, подсиживаниями, изменами и завистиничеством, скрывались искусно внедренные пси программы, о которых их носители даже не догадывались. В таких случаях кены разматывали ведущий к заказчикам клубок до конца, а дальше включались команды упыриного спецназа. Кены знали цену человеческой беспечности и халатности, дабы пускать на самотек. Один раз упустили и не успели, а второго шанса давать не имели права. Там, где внедрялся артефактный материал, неизменно присутствовали консультанты-лесники, но самой большой гарантией была воля консультационного совета: после дозревания материал проходил окончательную доводку, нечто вроде узконаправленной программы применения, вне которой его активизация была невозможна. Иногда он попадал в руки таинственных заказчиков, перекупающих в заявленных целях, но вне ее активироваться арты упорно не желали, и пользы от них было не больше чем от булыжников. Взвесь невозможных атомных соединений и не более.

Они еще не подошли к воротам надземной части, как их уже встречала придирчивая служба допуска. Увидев Уголька кены успокоились, проверив только Наталью и Шуню, поскольку синхров Браму, Ириса и Полину знали не понаслышке. На Шуню и Наталию было выписано разрешение совета и их пустили внутрь. Внутри все было похоже на объект управления атомным щитом: уходящие вглубь шахты лифтов, мигающие тревожные лампочки и толстые плиты переборки. Это было необходимо в целях скорее психологических, не давая расслабляться. Артефактные поля располагались ниже, постепенно переходя в старые подземные коммуникации «Проекта». Почувствовав прибывших, гостей встречал сам Митош. Он давно уже возвратил человеческое подобие, оставив на память о прошлом лишь кошачьи глаза, так было удобнее работать в полутьме, которые при желании мог изменять на людские.

- О, Брама, сколько лет, сколько зим! Старый затворник, расшевелили тебя – он облапил его мощную спину, потом раскланялся перед Полиной и пожал руку Шуне. На Наталью же посмотрел долгим, заинтересованным взглядом и вдруг выдал – Ой, новая кровь, как вовремя!

- Эй, ты полегче на поворотах, или тебя на старое потянуло? – нахмурился путник.

- Купился – покатился со смеху Митош – кое-что не меняется в этом мире, такой вот скверный у меня характер. Очень, очень рад новому пополнению, подумать только, синхротка извне! Теперь будет на тебя управа.

Он осторожно прикоснулся губами к ладошке Натальи, и ее затопила волна дружелюбного приятия и удивления.

- Чему вы удивляетесь? – она без страха шла вслед за упырем, неожиданно для себя самой начав озвучивать его мысли.

- Вам, вам дражайшая Наталья Львовна, мы все вами удивляемся. Вы редкая драгоценность.

- И что же во мне такого особого, Митош?

Они вошли в просторное чрево лифта, упырь быстро набрал необходимый уровень и повернулся к ней:

- Факт вашей синхронизации. Она явление нам неподвластное, мы не можем заставить синхронизировать по своему усмотрению. Казалось, что может быть проще: берешь необходимого человека, скажем председателя ООН, проталкиваешь его в вероятность к его же отражению, и согласно законам мироздания они синхронизируют в одно сознание. Но, увы, как бы ни так - их отстреливает каждого в свою вероятность словно мячики. Мы долго бились над этой тайной, пока не пришли к выводу - человек должен соответствовать необходимым морально-этическим качествам и свойствам души. Иначе, несмотря на государственную тайну, нас, синхров, как мы шутя себя называем, было бы куда больше. Вы первая.

- Значит, если бы я не синхронизировала, меня бы отстрелило в мою вероятность?

- Скорее всего. И Брама опять отправился бы за вами, на этот раз не допуская встречи с вашим отраженьем. Или вы думали люди для нас так, поигрались-выбросили? Думали-думали. Не отрицайте.

- Поначалу, а сейчас вижу, что заблуждалась, прошу меня простить.

- Не за что, все мы ошибаемся, хотя не имеем на это права. Но не будем о грустном, приехали.

Двери лифта распахнулись и внизу их ждала очередная цепь кенов, пристально ощупывая мысли и оставляя ощущение дружелюбного любопытства. Для доводки самой большой плантации требовалось всего два синхра, а тут целая делегация. Но даже для них делать исключения они не стали, хотя оказать какое либо давление на синхров невозможно.

- Надолго к нам, Полина Викторовна? – пробасил громадный Грей – Трудновато исполнить все заявки НИИ в срок.

- На экскурсию, посмотрим, что вы новенького придумали.

- Поспел новый сорт «земляники»: прежняя, дикая, зоновская имела побочные эффекты. Да все дикие арты их имели, за редким исключением. «Солнышко» готово. Вижу и у вас появился новый светоч?

- Ты же знаешь, синхры не размножаются почкованием, их рождает само мироздание.

- Не совсем – помахивая  хвостом, парировал кен – юный Верес имеет задатки зачаточного синхра, но дисциплина…

- Я думаю также. Прежде моральной и духовной зрелости он не проснется, но до этого еще далеко, а мир вот он.

Наталья шагнула в отсек, ожидая увидеть персонал в биологических скафандрах, кафель и стекло, но вместо этого ступила на залитую солнцем и сплошь усыпанную земляникой лужайку. Следом шагнул Брама и Митош.

- Вы извините Полину, но Грею не терпится показать все новинки. Надеюсь, вы не против моей компании?

- Нет, ну что вы, а это иллюзия? – Наталья с интересом рассматривала траву, опушку леса и пробивающуюся синь неба.

- Позвольте, какая еще иллюзия? Извольте отведать, самая что ни на есть натуральная земляника.

Она сорвала с земли красную гроздь, осторожно нюхнула. Земляника пахла земляникой, разве что была крупнее. Пальцы сразу стали липкими от сока, увидев ее нерешительность Митош одобрительно кивнул. Она положила ягоду в рот, ожидая чего-то необычного, но и на вкус она не отличалась. Прислушавшись, ощутила во рту непонятный зуд, и язык прикоснулся к чему то металлическому. Она приложила ладонь и аккуратно выплюнула несколько металлических коронок.

- Как это? – она скользнула языком по рту, ожидая ощутить дырки и подпиленные зубы, но везде была ровная эмаль.

- Это и есть действие «земляники» – потешался упырь – раньше она имела непонятные формы и применять ее внутрь крайне не рекомендовалось. Только наружу, на рану, да и то, с чрезвычайной осторожностью: побочные эффекты не поддавались классификации. Зачем делать странное из простого? На вкус и на цвет земляника земляникой, применяют при прямой угрозе жизни: переломах, ударах, ожогах и кровоизлияниях. Производит ураганную регенерацию тканей и будет присутствовать в аптечках МЧС и скорой помощи. Пока что ее мало, но мы расширяемся, таких вот сжатых пространственных полянок становится все больше. Это старина Шуман додумался так его сжимать.

- Погоди - хмыкнул путник – но арты же рождал прорыв.

- Что такое прорыв? Новый всплеск чужеродного пространства, иных законов, словно две тверди стыкаются лоб в лоб.

- Значит, здесь присутствует часть Агарти, так кажется? – спросила Наталья – Но та же трава, тоже солнце.

- Эффект планетной синхронизации, только доминирующей вопреки стараниям выворотников стала Земля. На стыке метрик происходят контролируемые возмущения и рождаются артефакты. Еще успеете там побывать, дивная планета.

- «Земляника» восстанавливает только костные ткани? Кроме коронок я больше не ощущаю никаких перемен.

Упырь закашлялся кашляющим смехом:

- Простите Бога ради, но к тридцати годам человек неизменно обрастает мелким букетом болезней, свыкается и не сразу замечает разницу. Теперь вы синхротка и процесс клеточной реинтеграции проистекает не зависимо от того принимали вы «землянику» или нет, но для полного изменения мало суток. Брама подтвердит, он не так давно с этим столкнулся. Кроме испорченных зубов «землянике» не было что исправлять, кровоизлияний или явных переломов не обнаружено.

Наталья еще немного полюбовалась полянкой и пошла вслед за терпеливо ожидающим Митошем. Она ожидала шагнуть на такую же поляну, но вместо этого вышла в освещенный тусклым лунным сиянием коридор с полупрозрачными дверьми.

- Дальше «абиотик», арт могущий повернуть вспять даже застарелый некроз тканей, гангрену, заражение крови и прочее. В этом секторе расположены артефакты медицинского применения.

- Митош, мне кажется, или же арты направлены только на крайние степени излечения, когда остальное уже не помогает?

- Так и есть – закивал упырь – иначе люди разучатся думать сами, принимая арты за панацею от всех заболеваний, вроде таблетки от жадности да побольше. Допустить бесконтрольного синтеза артов мы не имеем права, стоять в стороне, тем более. Потому производим арты, которые почти невозможно применить во вред. Подчеркиваю «почти», ибо такую вероятность исключать не следует, человеческая тяга к разрушению весьма изобретательна.

- А как производится контроль? Как я поняла, артефактные материалы используются не только у нас, но и зарубежом?

- Верно. Самый больший гарант безопасности – контур морального резонатора, в обход которого развернуть арт невозможно. Они не мертвое нечто, не чип в который можно программу запихнуть и которую можно сломать - это сгусток энергии, плоть информационного поля планеты, а для того чтобы писать или же снять программу необходим минимум: уровень планетарной синхронизации. Они откликаются на мотив для которого созданы, и есть намерение использовать их в корыстных или разрушительных целях, попросту не развернутся.

- Хм, а если делать это будет человек, который ничего не знает о таких намерениях?

- Не важно, так или иначе корыстный мотив направленный на  арт был осмыслен и озвучен.

- Не слишком это беспечно? Человек ищет пути, не смотря на препятствия.

- Препятствие в нем самом – прежде нужно стать синхром планетарного уровня, а туда не взойти с грязной душой.

- Митош, это похоже на волшебство, а не науку.

- Рано или поздно технологии восходят на ступень, с которой кажутся волшебством. Мы лишь указываем направление, даем материал позволяющий переосмыслить не только старые законы и увидеть новые, развивая науку и раздвигая грани познания, но, прежде всего, увеличить ответственность, изменяя отношение к себе и окружающему миру.

- И, что, не было ни одного неверного разворачивания?

- Выпуская новый вид продукции, мы ставим приглашенным специалистам задачу развернуть его в обход. Думать о чем угодно, или же не думать вообще, пользоваться хитростями, пси обработкой, роботами или механизмами, но вне заданной цели арт остается пассивен. Хоть ты в пыль его сотри, он будет дорогой бесполезной побрякушкой.

Он толкнул дверь, и Наталья ахнула: под ногами распахнулась космическая бездна. Под ней плыли гроздья созвездий, перемигивались туманности, сияли всполохи новорожденных звезд. Упырь уверенно шел по незримой тверди, и Наталья, зажмурившись от страха, ступила вслед. Под ногами было нечто, чего нельзя было ощутить. Могло казаться, что это пол, а все остальное иллюзия, но уже на шаг вперед или назад пальцы не встречали какой либо опоры. Брама побледнел, вися в необозримом космическом пространстве без каких либо ориентиров:

- Сколько бы раз не видел, но все равно не по себе, непонятно где верх, где низ, разуму не за что зацепится.

- Ты сам точка отсчета, ориентир и ось мироздания. Чтобы совершить планетарную синхронизацию должно взойти на ступеньку выше, на уровень космического сознания. Кажется, вам знаком этот термин?

- То были ничем не подтвержденные слова, а это вживую – прошептала Наталья – но как это возможно?

- Не знаю – признался Митош – но это также реально, как и земная твердь. Ага, вот и Полина.

Под вспыхивающими созвездиями раздались всполохи, будто из сияющей звездной россыпи к ним кто-то приближался. Увидев Наташу, она ободряюще улыбнулась и протянула ей пульсирующий сгусток. Сгусток переливался живым трепетным пламенем, притягивая взор, и был едва ощутим.

- Что это?

-  «Солнышко». Оно рождается, где им положено. Каждому свое: землянике полянки, звездам небо.

- Так это что, самая настоящая звезда?

- Самая настоящая. Она теперь твоя. Назови ее и пусти странствовать, и когда-нибудь где то там появится новая жизнь.

- Разве такое возможно?

- Почему нет – обняв ее за плечи, спросила Полина – ведь мы рождаемся из звезд.