Завтра наступает не раньше канувшего в лету дня вчерашнего, стряхнувшего прошлое на страницы истории. Решающим он станет позже. Браме казалось, что он сомкнул глаза только на миг и снова открыл, проснувшись от брезжившего света. Заночевали тут же, в кабинете Семецкого. На то, что бы дойти до жилых корпусов, сил не хватило. Взглянув на спящую на диване Наташу, он устремил взгляд на плывущий над лесом, целующий окна бисером росы туман. Сквозь серую пелену проступали угловатые, блестящие окалиной кубы корпусов, напоминающие старую Зону. По которой нет-нет, да и тосковал. Но пока жив, новой не будет. Стыдливо кутаясь в пелену тумана, обгрызенные плазмой окалины начали затягиваться, незримая волна прошла над НИИ, стирая прорехи оплавившегося асфальта, ровняя вытоптанные цветники, и углубилась в лес. Насторожившись кены ворча свернулись в клубки, спя на земле вперемешку с лесниками, постулатовцами и путниками, согревая их мохнатыми телами. Несмотря на то, что выворотниками уже не пахло, уходить никто не стал. Так, на всякий случай. Колыхнувшееся покрывало зарастило оплавленную землю травой, водрузив раздробленные дубы на место.
- Не спится тебе – неодобрительно заворчал Семецкий, приподнимая голову от примятых папок, и удалился варить кофе.
Через несколько минут вернулся, неся дымящиеся фарфоровые чашки, без церемоний поставив на подоконник.
- Это в нос, что ли капать? – буркнул путник, окинув взглядом тонкие чашки.
- Как хочешь. Но я обычно пью – не смигнул Семецкий – Зачем шуму наделал, кенов всполошил? Тише надо.
- Так пока туман и никто не видит...
- Какое не видит – скривился Семецкий – кены до утра охотников за сенсациями отлавливали. Наснимали, будь здоров.
- И что? – изогнул бровь Брама, с наслаждением потягивая крепкий кофе.
- Некоторых лечили от заикания. Идет бедолага, в ямах спотыкается, а из темноты этакая страхолюдина со светящимися глазами. Тут не хочешь, а испугаешься. Зато документированное подтверждение для истории, и что важно – истинное, а не привранное или преувеличенное, как это обычно делается.
- Откуда знаешь, они что, с утра рапорт писали? – съехидничал путник.
- Ага, в трех экземплярах под копирку обеими лапами. Наташенька, кофе?
Она с удовольствием приняла предложенную чашку и забралась в кресло, всматриваясь в рассвет.
- А что выворотники? - опасливо покосилась она на темнеющий лес.
- Прочесали город, нескольких выловили. Мы поставили рефлекторы не только на фронте прорыва, но и в транспорте.
- Но чего они от нас хотели? – переспросила Наташа, зябко ежась от утренней прохлады – Историю Зоны я знаю вкратце.
- Выворотники полезли из Зоны не сразу. Какое-то время ассимилировались к нашему пространству, принимая плоть используя фрагменты нашей ДНК. Создав аномальный прокол, ожидали предсказуемую реакцию с нашей стороны. Вопреки предостережению меньшинства, генштаб спешно направил в Зону танковое соединение, но вмешались кены, и Кречет со своими бойцами, не провалившись до Агарти, остался в Зоне. Задействовав резервный план, выворотники нанесли удар по Севастополю, убив двух зайцев: получили генетический материал погибших жителей и в попытке развязать войну, столкнули лбами с США. Войны и ожидаемой неразберихи не произошло, и они полезли наружу, стыкаясь с первыми сталкерами.
- Глядя на все это – она кивнула на корпуса - трудно поверить, что прошло десять лет, а не сто или больше.
- В техническом плане мы находились на том же уровне, что и твоя вероятность. Первые ДНК-сканеры были разработаны в лабораториях «Проекта» для собственных нужд, военные никогда не знали недостатка в финансировании. Наружу попали после образования Зоны вместе с подобранной Журбиным документацией. Звездочет доставил ее в генштаб, но когда сталкеры стали приносить на Периметр пустые оболочки выворотников, военные ударили на сполох. Но пока отработали на их основе технологии обнаружения отличий - погибла масса народу и выворотники просочились вовне. Настоящий прорыв произошел тогда, когда надоумленный Шуманом безвестный сталкер-забулдыга доставил с Экс-один образцы эволюционировавших «големов». Ученые чуть с ума не сошли - искусственный интеллект на кремниевой основе! Их изучение подтолкнуло развитие технологий и науки в целом. Попервах, ничего толком не понимая их просто копировали для военных и сталкеров. Это потом, капля по капле начали понимать принципы построения крионики, кристаллических самообучающихся структур, на основе которых построена советская операционная система «Объем». Есть ли в этом наша заслуга? Право не знаю. По сути, мы ничего не открывали, а только изучали доступные образцы.
- Все это благодаря Зоне?
- Кроме головной боли с выворотниками мы получили толчок в развитии. В большинстве это технологии, люди остались прежними, такими как всегда, со своими горестями и бедами, только сейчас начав осознавать механизмы эволюции.
- Про свершившуюся научно-техническую революцию позже - поднял руку Брама – вначале ты говорил о транспорте.
- Точно – кивнул Семецкий, забирая у Наташи чашку - просочившиеся выворотники ведь никуда не исчезли, особисты на части рвались, но вычислить и найти их всех невозможно. Вторым шагом стало создание всеобщей базы онкомаркеров. Для вакцины и лекарства против рака требовалась человеческая ДНК, таким образом мы создали единую базу. Но не совершать же поголовное сканирование населения? И только получив Агартийские образцы, частично решили проблему, вмонтировав рефлекторы в общественный транспорт. Они включаются при открытии дверей и невидимы глазу. Модернизация одного только Киева влетела в громадные суммы и ресурсы, но выживание человечества это веский аргумент. Пользы вышло даже больше, чем ожидали - излучение попутно убивало респираторные вирусы, и сезонные эпидемии в городе пошли на спад.
- А чем объясняли трудовому народу факт рассыпания человека? Стоял в дверях, и тут бах, в пыль.
- Слухи есть и будут, сталкеры горазды приврать да порассказать, что из Зоны лезет. Люди шокированы, но по инструкции водителя, в таких случаях пассажирам запрещено покидать место происшествия до прибытия отряда ПРО, во избежание распространения неизвестного заболевания. Присутствующим делались прививки.
- От памяти. Кены удаляли воспоминания о происшедшем во избежание паники. Но люди есть люди - если кто убегал?
- В большинстве случаев пересиливает любопытство и опасение за свою жизнь. Если кто покидает место происшествия, то кены, действуя по старинке, становятся на след и подключают милицию. Минимальные утечки были. После саммита мы обнародуем информацию о выворотниках и уточним инструкции безопасности.
- Да, работы непочатый край. Что нас у нас повестке дня? – спросил, потягиваясь до хруста в спине Брама.
- Посещение Экс-один и Митоша вкупе с делегацией ООН, так что с собой не зову. Отправляйтесь на Агарти, развейтесь. Свое дело вы сделали, а медовый месяц еще не отгуляли. Заодно посмотрите, что к чему, да и Кречета подготовите.
- Ага, ну раз так мы пошли, перекусим уже в Севастополе.
- Наташенька, было приятно тебя видеть в моей холостяцкой обители. Брама, мое почтение.
Установку топологического прокола Брама видел не единожды, без труда найдя дорогу к корпусу. Спавшие покатом на земле бойцы вскакивали, с изумлением рассматривая целехонький НИИ, без малейших следов вчерашней, перепахавшей вдоль и впоперек атаки. При виде Брамы одергивали расхлябанную броню, строились и получив команду направлялись к КПП. Несмотря на ранее утро, провожать их вышел весь персонал НИИ. Вчерашние непримиримые враги покидали территорию бок о бок чеканя шаг, гордо вскинув головы и держа пульсары наизготовку. Оно и правильно, прокормить такую ораву не хватит никаких синтезаторов пищи. Кены тихонько сбредались к павильону «окна», терпеливо ожидая очереди на ту сторону, не требуя особой благодарности.
- Брама, ты с нами? – прохрипел рослый Аргус, с интересом посматривая на Наташу.
Та ойкнула и спряталась за широкой спиной путника.
- Извините, я серый от вчерашнего пепла, но совсем не волк и не съем.
- Вы говорите? – опасливо выглядывая из-за спины, переспросила Наташа.
- Приходится. С людьми иначе нельзя. Но глядя на вас уверен – все меняется.
Внешне установка прокола не блистала. Не было ни компьютерных терминалов, ни персонала в халатах, ни вооруженной охраны и подобной фантастической чепухи. Умеющие скользить в этом не нуждались, задавая время-место самостоятельно, пользуясь управляемым «окном» только из вежливости. Цепь кеноидов проходила сквозь колонну ириниевых столбов, уходя прямо в стену. Было жутко смотреть на выглядывавшее из пустоты мускулистое тело с пушистым хвостом и полным отсутствием головы. Словно кто-то стирал уходящих из одного мира, и рисовал в другом. Поддавшись на уговоры Аргуса изобразить сказочную принцессу, Наташа шутки ради опасливо уселась на его широкую спину, но, видя что он не ощущает ее веса, вцепилась в мощный загривок и таким образом прошествовала к установке. Фиксирующие проход операторы тактично подобрали челюсти с пола, а Аргус, назвав имя, род и расовую принадлежность обоих, прошел в прокол. Брама сочувственно им подмигнул, втайне радуясь, что первый переход Наташи страхует Аргус.
На Агарти царило лето. Голубоватый диск солнца уже поднялся над горизонтом, осветив стального отлива траву. Во все стороны простиралась бескрайняя степь, кружа голову разнотравьем медуницы, тимофеевки и чего-то незнакомого, отдававшего отбушевавшей грозой. Наташа застыла зачарованная великолепием колыхающихся стеблей и едва слышным щебетом. Аргус опрокинулся на спину и начал выкачиваться, усердно елозя по траве и стирая въевшийся пепел. Вернув свой естественный чепрачный окрас, встряхнулся и дал стрекача по дуге, разрезая траву мощной грудью.
- Это и есть Агарти? Даже не верится, ты показывал совсем другое.
- Мне самому не верится, но знаешь, слава Богу! Надоели мне все эти Зоны, пепелища, выворотники. Хочется пожить по-людски и не боятся, что какой умник что-нибудь вытворит на наши головы. Не в этой жизни, Наташ. Больше мы не дадим пустить на самотек, а потом думать, самим бы дожить, после нас хоть потоп.
- Жизнь в страхе не жизнь, а существование, ожидание смерти. Хочется обыкновенного человеческого счастья, одного на всех, общего и чтобы никто не был обиженным. Так кажется?
- Удивляюсь я людям, сколько говорите о счастье и столь мало делаете – добавил выскакивая из травы Аргус.
- А что для вас счастье? – заглядывая в карие глаза кеноида, спросила Наташа.
- Мы смотрим на это проще: если другой ничего не делает для счастья - пусть хотя бы не мешает. Все знают что оно такое, а много счастливых? Мало. Оно под стать вашей первобытной натуре, лично обособленное, но со временем проходит.
- Да ты философ, прямо как баюны! – хохотнул путник, высматривая горизонт.
- Поживешь с мое, поневоле поумнеешь, даже если не хочешь.
- Слушай, все хотел спросить, а сколько тебе, в смысле вам всем лет?
- Если я скажу, ты ужаснешься, не зная чем заполнить эти эоны. Собачья жизнь меня устраивает не хуже людской.
- М-да. Давай спрошу чуть погодя, когда поумнею, тяжело сразу все это утрясти. Кстати, до Севастополя далеко?
- Рядом. Привык я к людям. Глядя на вас вспоминаю свое младенчество и улыбаюсь.
- Улыбаешься, а как? – глядя на запрокинутую губу и блеснувший оскал Брама побледнел - нет, не надо, от такой улыбки как-то не по себе. Давай лучше я буду улыбаться, а ты радоваться, идет?
- Поговори со мной – попросил Аргус, пристраиваясь на походный шаг возле Наташи.
- Тебе нужен наш лепет? Ты с легкостью читаешь не только мысли, но души – возразила она нагибаясь за цветком.
- Почему нет? Вы мне интересны, в вас царит противоречивая путаница: мысли хотят одно, чувства другое.
- Думаю над твоими словами о счастье. Ведь вы творили миры, Аргус, как же можете быть счастливы в этой подобе?
- Не имеет значения размер, это ошибочная мера. Творить звездные системы и лакать воду из лужи после набежавшего летнего дождика одинаково счастье. Не бывает его больше или меньше – оно или есть или нет.
- Чего? – отвисла челюсть у Брамы – Вы творили миры?
- Вы тоже будете, это придет и к вам. Иначе невозможно. Зачем же нужна жизнь, если не творить ее из себя?
- Ну, ты даешь! Смысл бытия одной фразой… рядом с тобой я дикарь в шкуре и дубиной в руках. Вы движением мысли, можете развеять выворотников, так почему же терпите их.
- Правильно заметил, на нас шкура. Совершив оступление должны пройти ступень равного служения всем. Выворотники? Да, можем развеять. Только зачем? Если победа дастся вам без усилий, в чем ее радость? Если нет ошибок – где опыт? Мы рядом с вами, потому что вы нам нравитесь. Вы не утратили детский восторг и непосредственность ощущения мира.
- Теория преемственности видов, это ваша подсказка Журбину? Слишком схоже он говорил.
- Он пришел к этому сам, мы ничего не подсказывали и не могли. Осознавать себя полностью стали только после исхода Севастополя. Уже видно его шпили. Жаль.
- Почему? – спросила Наташа, водрузив на лобастую голову кеноида венок из полевых цветов.
- У вас будут свои суетные человеческие дела, а мне о многом надо помолчать. Слова убоги.
- Будем рады твоему обществу, молчи с нами. Это ведь твой дом, хоть так похож на Землю…
- Она стала доминировать. Синхронизация Агарти это заслуга человечества, жертва многими жизнями ради нас.
- Слишком многими. Пока выворотники на Земле, люди будут гибнуть, как гибли вчера при обороне НИИ.
- Короткая смерть не в счет и не считается.
- Не понял – опешил Брама, переводя взгляд со шпилей репульсаторов на кеноида.
- Это сложно – раздался голос и из высокой травы навстречу шагнул смуглый путник в хамелеонке – но это правда.
- Кречет? – козырнул вытянувшись Брама – Рад тебя видеть, но я однако не пойму. Смерть есть смерть и иначе не бывает.
- Не совсем смерть. Кены заранее предупредили и немного объяснили. Аргус, не против если я расскажу? Выворотники утратили свойства, но не знания и могли нанести нам значительный урон. После исчезновения оружия массового поражения их плазморазрядники остались самым мощным оружием. Принцип действия мне не совсем понятен, но общий смысл таков – они используют линии напряжения пространства и как-то ее генерируют. Листа и Полину накрыли как раз из такого.
- Непонятно - развел руками Брама.
- Я тоже не понял – усмехнулся Кречет – главное, кены знают как нейтрализовать, создав видимость поражения, использовали остаточную энергию плазмы на прокол. Человека накрывало разрядом, оставалась оплавленная воронка, но его самого выбрасывало к нам. Мы до утра дежурили на БТРах, искали, переживали. Там кипит бой, а ты сиди и жди.
- Так люди живы? – посветлел Брама.
- Ну, а я о чем? Говорю же, кены придумали защиту, чего бы ради лесники напялили усовершенствованную броню?
- Мне лестно, что ты лично вышел нас встречать. Смотрю, Агарти тебе на пользу, загорел как цыган.
- Нас предупредили о прибытии, а тут пробежаться позагорать всего ничего. Солнышко здесь активное, живее нашего.
- В смысле активнее? Здешнее солнце такого же класса, как и наше, оборот и наклон оси Агарти идентичен земной.
- Так и есть, но при преломлении света в атмосфере преобладает голубоватый спектр, а не желтый как у нас.
- В астрофизики подался? – одобрительно хмыкнул Брама, проламываясь сквозь траву на накатанную грунтовку.
- Наташа, осторожнее, не запутайтесь в траве – подал руку Кречет, помогая выбраться на дорогу – Помнишь, я все шутил, что после выживания в Зоне нас можно смело отправлять колонизировать иные миры? Так и вышло.
- Ты ради этого сюда просился? – кивнул путник на раскинувшееся кольцо Севастополя.
- Кто я в союзе? Отставной опальный генерал, каких много, а здесь первопроходец и колонист.
- Знаю еще одного опального, Трепетов фамилия. Вернулся и ничего, не расстреляли.
- И долго он пробыл дома? То-то и оно. После Зоны все меняется, таким как прежде уже не будешь. И это к лучшему.
Наташа изумленно рассматривала тусклое кольцо города, утыканное по периметру мачтами вышек и снующие БТРы, старые добротно сработанные машины войны, модернизированные на гравитонную тягу, ныне служащие вездеходами. Во время исхода из города уходили только люди, оставляя созданную непомерным трудом и жертвами цитадель пустой. Но вскоре сюда вернулись путники, основав на далеком пространстве форпост, торя дороги иного мира для поселенцев. Казалось, до города рукой подать, но он скрывался в голубоватой дымке, будто находился на значительном отдалении.
- Мне кажется или что-то горит? – спросила Наташа, вглядываясь в кольцо города.
- Обман зрения. Атмосфера перенасыщена кислородом и ириниевым излучением. Для нас безвредно. Поверь, Зона была куда опаснее. Мы тут третий год и не заметили никаких отклонений. Севастопольцы вообще рядом с бесформами выживали и нормально. Ириний некая квинтэссенция энергии. Единственное чего добились севастопольцы, линейное преобразование в другие виды, ни о каком скачке типа взрыва или сгущения говорить не приходиться. В остальном абсолютно инертен: ни в какие химические или физические реакции не вступает, и вступать не желает.
- Аргус вон знает да не скажет, верно?
- Сами разберетесь. Мы не вмешиваемся в становление разума. Вы должны развиваться сами, искать свой путь, а не идти нашим. Помочь поможем, но делать что либо за вас не станем, иначе какой от вас толк вселенной?
- Спасибо и на этом – пожал плечами Кречет – встретимся позже, нам в город, а тебя ждут щенки и Род.
Махнув на прощание хвостом, Аргус скрылся в придорожной траве, создав волну колышущихся стеблей.
- Умники. Напустят туману и строят из себя собак. Я как-то Ингуса спросил о синхронизации, он посмотрел отсутствующим взглядом и начал вычесывать блох, будто и не слышал. Хотя все знают, блох у них нет.
Они подошли к распахнутым воротам, и по ним скользнула искра сканера. Часовых не было, да и зачем, если на Агарти в здравой памяти можно попасть только через созданный синхрами безопасный прокол. Но предосторожность прежде всего. Внутри все напоминало Арсенал. Над площадью вздымался флагшток с колышущимся красным знаменем, символ победы человеческого духа над буйством стихий, холодным безжалостным космосом. Здесь, в самом центре некогда стояли будущие синхры: испуганные, измотанные боями, с гордо поднятой головой и готовностью идти до конца. Вдоль площади в молчании застыли шеренги бойцов, образовав ведущий к центру коридор. Брама замер в нерешительности, а Кречет перейдя на парадный шаг вдруг повернувшись отдал ему честь, и подтолкнул за локоть к центру. Идя вдоль застывшей шеренги, путник чувствовал себя крайне смущенным. Он ведь не сделал ничего особого. Делал что нужно, как и любой из них. Не ради почестей, заслуг, а потому что так было надо. Пройдя вдоль шеренги, взял протянутый букет солдатских гвоздик и наклонясь положил к полыхающему вечному огню с той же суровой надписью: «От живых – вечным». Над головой грянул слаженный визг пульсаров, отдавая дань погибшим.