— Скажи, Дик… Как тебе пришло в голову пойти охотиться на могущественного мага, не имея основательной поддержки? — задала я мучивший меня уже некоторое время вопрос. — Признаюсь, я сначала решила, что ты эдакая приманка, а в кустах неподалеку сидит настоящий отряд охотников… Честно, экипировка у тебя не очень геройская. Пошел на сражение с некромантом с одним арбалетом, да и стрелы простые… Ты и сам не очень похож на человека, плотно знакомого с военным делом, уж извини.

Эгедыкус засопел, видимо уязвленный правдой, в которую я его ткнула носом.

— Ты будешь смеяться, если я скажу…

— Что, все настолько плохо? Наверное девушку впечатлить хотел? — я взглянула на юношу и заметила, что тот стремительно краснеет, уперев взгляд под ноги.

— Она не просто девушка… Она… Она ангел, спустившийся с небес! Она самая красивая, самая нежная и самая добрая девушка на свете!.. — взгляд Дика потупел и стал напоминать коровий, когда он с жаром перечислял достоинства девицы, благодаря которой он увяз в замке.

— Понятно, — с коротким смешком ответила я. — И эта добрейшая девушка, небось, пообещала принять твое предложение руки и сердца, ежели ты умертвишь чудище поганое?

— Откуда ты знаешь? — изумился Эгедыкус, спотыкаясь о скомканный ковер.

— Откуда-откуда… Я такие обещания в бытность своей жизни при дворце, давала по триста раз на дню… — я снисходительно похлопала оторопевшего парня по плечу. — У нас с фрейлинами даже неофициальное соревнование было, кто больше поклонников на подвиги отправит, а у кого больше вернется с них обратно…

— Лиенна не такая! — возмущенно засопел парень, ускоряя шаг. — Просто она не может найти себе покоя, пока по земле ходят такие твари, ведь в любой момент он может ворваться в ее покои и… надругаться или умертвить! Или сначала умертвить, а уж потом…

Последние слова младшего Грина потонули в моем истерическом хохоте. Я даже присела, не в силах стоять на ногах, и обхватила живот руками. В голове крутился образ того, как Кэрриан, пыхтя и кряхтя, влезает на подоконник по увитому плющом балкону, с трудом перекидывает ногу, и вваливается в комнату, где на кровати томно возлежит в полупрозрачном пеньюаре невинная дева, еще не знающая, что за сюрприз ее ждет… Вот она замечает кровожадно ухмыляющегося черного мага (которому делать больше нечего, кроме как врываться в святая святых юных девиц, чтобы лишить их самого ценного), взвизгивает и бросает в него подушкой. Оная рвется о лицо некроманта, который начинает чихать и кашлять, пытаясь отплеваться от лезущих в рот перьев…

— Фух, теперь я понимаю, почему братец тебе не обрадовался при встрече… Твое вступление в ряды фанатиков Ордена Золотого Бога тоже наверное произрастает из какой-то такой же нелепой причины?

— Разумеется, нет! — вскинул голову Дик. — И ничего не нелепая… Отец Лиенны влиятельный и богатый человек, который разумеется состоит в Ордене достойнейших и уважаемых людей.

— То есть взяточников и скряг…

— Ничего ты не понимаешь! Я собирался доказать, что достоин его дочери! Так что тоже вступил в Орден, внес в качестве вступительного взноса все деньги, что у меня были… Они дали мне информацию о местоположении Черного Замка, к которому я тут же и направился…

— Странно, что они не рассказали тебе всего остального. Например, что некроманта обычной сталью не взять. Тогда бы ты хоть стрелы нормальные припас, а не это позорище, хотя раз ты отдал все деньги фанатикам, то вряд ли у тебя остались средства на амантий, — ехидно заметила я. Но кое-что в словах Дика меня насторожило… Я была уверена, что видела его тогда в храме! — Подожди, так ты в Ордене совсем недавно? И до вступления не видел коварного любителя лазить по ночам по постелям юных прелестниц?

В этот момент я споткнулась о внезапно выскочивший кусок мрамора и грохнулась наземь, больно ударившись коленками о каменный пол. Вермиел не одобрил насмешек над своим любимым хозяином и выразил свое недовольство таким оригинальным способом. Охая и потирая колени, я погрозила замковым стенам кулаком. Дик протянул мне руку, помогая подняться — теперь уже он ехидно улыбался.

— Ну так что? — поторопила его я.

— Нет, я его здесь первый раз увидел… — пожал плечами юноша. — Я же говорил, что только вступил… Даже церемонию посвящения не проходил — некогда было.

— А брат твой в нем не состоит?

— Нет, он считает подобные вещи пустой тратой денег и времени… Что бы я не делал, все неправильно! И девушек я выбирать не умею, и увлечения у меня глупые… — я никак не отреагировала на поток братского возмущения, так что Дик продолжил: — А почему ты спрашиваешь?

— Да так, просто… — Я задумчиво отряхнула подол. Интересно, кто из братьев врет? Ведь кто-то из них точно является стрелком из храма… Дик с его плохим зрением и неуклюжестью стреляет довольно метко (из того, что я успела заметить на пляже). Если он был стрелком, он должен был помнить не только некроманта, но и меня… А его брат, как сказал Дик, в Ордене не состоит. Может, это кто-то принял их облик?

— А больше братьев у вас нет? Особенно похожих на вас…

Дыкус покосился на меня с подозрением.

— Нет, в семье только я, мой старший брат и младшая сестра… Ей шестнадцать. Вся характером в брата моего, такая же стерва… Но лицом в мать, — добавил он с некоторым возмущением.

— А тебе сколько лет? — машинально спросила я, не желая углубляться в семейные страсти.

— Двадцать три…

— Сколько? — изумилась я, в изумлении повернувшись к Дику. Я как раз собиралась толкнуть дверь на кухню, но застыла на полпути. — Сколько-сколько тебе? Выглядишь моим ровесником!..

— Двадцать три года мне, — слегка смутившись повторил парень.

— Выглядишь намного моложе! А Сайрусу тогда сколько?

— Тридцать два…

— Ничего себе у вас разрыв… — я конечно, выдающимися математическими способностями не обладала, но быстренько в уме посчитать годы смогла. Это какой же сильный разрыв между детьми в их семье… И сколько лет их матери? Эгедыкус, видимо, понял мои мысли, потому сказал:

— Наша сестра… Родная только по отцу, — голос Дика прозвучал довольно тихо, с большой долей грусти. — Наша с Сайрусом мать умерла при родах…

Я чуть было не переспросила “при чьих”, но вовремя прикусила язык, догадавшись. Сайрусу больше тридцати, выглядит он тоже намного моложе, а еще он вроде бы ровесник Кэрриана… Интересно, сколько лет некроманту? Он то уж точно молодо не смотрелся. Хотя, маги живут намного дольше… Особенно маги смерти. Говорят, они черпают из нее силу, и тем самым продлевают себе жизнь. Жутко.

Пока я размышляла о чужих прожитых летах, младший Грин совсем загрустил, как утешить его я не знала, так что я преувеличенно бодро толкнула кухонную дверь и громко возвестила:

— Добро пожаловать в царство еды и грязной посуды!

Аргвылжах обрадовалась нам, как родным, лихо сиганув со шкафа и приземлившись прямо перед нами. Дику едва не прилетело по носу поварешкой, но он вовремя увернулся.

— Где тебя носит, паршивая девчонка? Дел по горло, а она прохлаждается! Больно мягко с тобой хозяин обходится, — привычно заворчала паучиха, размахивая деревянным орудием. — Так. Нужно слепить украшения для пирожных, эти олухи криворукие вместо сердец делают седалища…. — Жах послала гневный взгляд в сторону перемазанных в саже домовиков, весело кидающихся друг в друга мастикой. — А ну кыш отсюда, паршивцы!

Мелочь и упрашивать не надо, тут же брызнула в разные стороны, побросав все как попало.

— Хорошо, — мирно согласилась я, — только нам нужно чем-то перекусить с Диком — с утра ничего не ели, а на голодный желудок, боюсь, не много-то налепишь…

Жах будто только заметила парня и вперилась в него своими маленькими глазами. Дик нервно сглотнул и отступил на шаг назад.

— Ты тоже будешь помогать, — решила она спустя пару секунд раздумий. — Мастер Грин просил выдумать тебе какое-то занятие, чтобы ты не страдал такой дуростью, как пытаться убить моего любимого хозяина… Арианда, ты знаешь, где что лежит в шкафу, так что присмотришь за своим другом… Смотри, чтобы все было целым. Все, мне некогда с вами тут возиться, дел невпроворот!

Паучиха ускакала в другой конец кухни и загремела какими-то кастрюлями, ворча под нос. Я поманила за собой Дика и направилась в сторону холодильного шкафа, где обычно хранилась еда, которую подают хозяину и его гостям. Ну надо же, как расщедрилась Жах! С чего бы это еще, интересно? Нас, замковых работников, обычно кормят поскромнее… Может, потому что со мной Дик, брат хозяйского гостя? Ну хоть какая-то с него польза…

Я быстренько сделала нам большие бутерброды с вяленым мясом, щедро навалив всего, до чего дотянулись мои руки, и мы с большим удовольствием их умяли. Далее пришел черед лепления многострадальных сердечек… Как выяснилось, лепить предстояло не устоявшийся романтический символ, а вполне натуральные копии человеческих сердец! Да и не только их — в списке украшений для пирожных значились также мозги, надгробия, гробы, летучие мыши и прочая атрибутика любого уважающего себя некроманта. Сомневаюсь, правда, что это была инициатива самого Эрте — скорее, Жах хотела не ударить в кладбищенскую грязь лицом и решила поразить гостей высокой кухней.

Дик, к сожалению, лепил из коварной мастики не намного лучше домовиков, хотя и усердно старался. В конце концов я махнула на него рукой и попросила делать только заготовки. Процесс прошел куда живее, особенно под веселый разговор обо всем на свете. Когда парень не пытался корчить из себя великого воина и аристократа, то разговаривать с ним было намного приятнее. Я отметила, что сильно соскучилась за таким вот дружеским общением со сверстниками… Хотя Дик старше меня на несколько лет, но его внешность и юношеский максимализм никуда не делись, так что я ощущала его своим одногодкой. Я так увлеклась, что поймала себя на том, что даже пытаюсь кокетничать! Впрочем, это меня не расстроило, наоборот — за этот год я совершенно перестала ощущать себя молодой девушкой…

Мы закончили около десяти вечера, и Жах выгнала нас из кухни, даже не заставив убраться. Мы не стали настаивать на помощи и покинули кухню, на ходу дожевывая остатки мастики, тайно спрятанные в карманы.

— Так что, поможешь мне выбрать комнату? А то, боюсь, опять затянет меня в какую-то ловушку… — попросил Дик, пока мы вышагивали по коридору.

Я только собралась ответить ему, как мне в лицо прилетел пожелтевший лист бумаги. Поморщившись, я сорвала его со своего недоумевающего личика. Мы наклонились над пергаментом, пытаясь рассмотреть, что на нем изображено.

— Это еще что такое? — пробормотала я, пытаясь расшифровать каракули. — “Иди… Иди на…” Чего?!

— Вроде бы “Иди налево…” Тут еще стрелка нарисована. Похоже на какой-то указатель… Да, точно, как карта сокровищ! “Иди налево, потом прямо, сверни направо и вниз по коридору, потом направо по диагонали, налево, вниз, вверх…”— Дик, бормотал под нос, а я удивлялась, как он разобрал написанное. Такое ощущение, будто писал шестилетний ребенок, который только начал постигать азы грамоты. — Смотри, тут явно есть твое имя! Значит эти указания для тебя…

— Что за шутки, — возмутилась я, пытаясь рассмотреть, где в этом хаосе Дик нашел мое имя. — Не собираюсь я подчиняться указаниям какой-то дурацкой бумажки!

Ветер из коридора принес мне в лицо очередную бумажку. На ней был нарисован череп со скрещенными костями.

— Видимо, кто-то очень хочет тебя видеть, — хохотнул Эгедыкус, наблюдая, как я запускаю скомканной бумажкой в стену коридора. Бумажка тут же прилетела обратно — Вермиел не любил, когда в нем мусорили. Отлично, можно с замком с мяч играть, и чего я раньше не додумалась?

— Я даже знаю, кто, — мрачно скривилась я. Близнецы! То-то их давно не было видно. Как раз задумалась над тем, куда это они запропастились… — Ладно, нанесем им визит…

— Кому? — заинтересовался младший Грин.

— Увидишь, — туманно пообещала я и рванула выяснять, что за пакость приготовили для меня неугомонные куклы, а в том, что это была их работа, я не сомневалась.

Карта привела меня к дверям музыкального зала. Скрепя сердце, я аккуратно толкнула дверные створки (ведра с льющейся на голову водой научили меня осторожности) и застыла на пороге. Тут же грянула громкая инструментальная музыка.

Зал был освещен множеством магических свечей самого разного окраса (от ядрено желтого, до зловеще зеленого), натыканных как попало в канделябры и любые подходящие банки и вазы. Посреди зала стоял манекен с пышным платьем красивого красного цвета, в кудрявом спутанном рыжем парике и воткнутым в него пером. Рядом с манекеном стоял стол, на котором возвышался многослойный торт — кривой, как зубы тролля, со съехавшими горящими свечками с оплывшим воском. На помосте для музыкантов стояли скелеты, извлекающие из своих инструментов жуткие звуки — видимо, гении музыкального дела не смогли договориться, что именно им играть, и теперь каждый пытался исполнить свою лучшую партию. Получалась жуткая какофония!

Главные виновники торжества торчали чуть в стороне от всего этого великолепия. Фарфоровые куклы были торжественно одеты в их лучшие камзолы, и так и лучились самодовольством.

Я застыла в оцепенении, пораженная увиденным. Братья приблизились ко мне и чинно поклонились. Я машинально присела в ответном реверансе.

— С днем рождения, Арианда! — торжественно объявили куклы.