Интимная сделка

Луна проглядывала через тучи, затянувшие черно-сиреневое небо. Крыши домов, дорогу укутал тончайший снежный покров, состоящий из мелких белых звездочек. Казалось бы, весна вновь отступила, но ветерок, разносящий сыроватый аромат листьев, еще спящих под почечными чешуйками, намертво вплелся в чистый ночной воздух.

Катя стояла на самом краю пятиэтажки, расположенной напротив серого здания, похожего на завод, и смотрела вниз на красивые снежинки. Из черной тонкой трубы на перекрестке шел дым, в доме братьев и на всей улице не горело ни огонька.

- Представь себя птицей, - в очередной раз наставительно напомнил Йоро, громко откусывая от большого зеленого яблока.

Девушка покосилась на мальчика, сидящего на краю крыши и болтающего босыми ногами, и забормотала:

- Знаешь, я что-то не уверена… как-то все это странно.

- Что именно? - осведомился оборотень, сверкая глазами.

Катя махнула перед собой.

- Ну это, бросаться с крыши с раскинутыми руками в надежде, что я полечу. А если, нет?

- Вот и узнаем!

Она недоверчиво хмыкнула.

- Узнаем… когда меня размажет по асфальту.

Йоро бросил огрызок вниз и, проследив, как тот несколько раз подскочил, соприкоснувшись с землей, возмутился:

- Разве не ты весь день меня убеждала, что хочешь летать!

Катя замялась, топчась на месте.

- Ну я-я… только, думается мне, я еще человек куда в большей степени, чем вампир. Мне элементарно страшно!

- А выпрыгивать из окна своей комнаты тебе было не страшно? - округлил глаза мальчик. - Вот тогда ты точно была человеком, а сейчас - нет.

- В тот раз я думала… - Катя вздохнула. - Не знаю, я не думала вообще. Я просто не хотела жить без Лайонела. Это было ужасно глупо, вряд ли я смогла бы повторить то сумасшествие.

Йоро поднялся.

- Может, ты излечилась от любви к нему?

Катя медленно втянула в себя холодный воздух, перед мысленным взором возникло прекрасное лицо с прозрачными ледяными глазами, и голова как хмельная закружилась. Излечилась ли она?

- Вряд ли из меня получится хорошая птица, - наконец объявила Катя и уныло пнула носком кроссовка снег.

Оборотень расставил тонкие черные руки в стороны, помахал кистями и кивнул.

- Как знаешь. Не толкать же тебя с крыши, в самом деле.

Оми увидели, как к дому братьев подъехала белая иномарка и остановилась у железных ворот.

- У нас гости! - Йоро с любопытством приподнялся на цыпочки. - Наверно, к Вильяму. Сегодня в «Питерском зазеркалье» была опубликована статья о его назначении. Представляю, что начнется в обществе. Бедняга Вил.

Из машины вышла высокая худая женщина в черной до пят шубе. Катя узнала Наталью Важко и пояснила:

- Лайонел приказал ей нанести мне визит. Как тебе это нравится?

Мальчик опустился на четвереньки и взялся за трубу водостока, с усмешкой заметив:

- Да, к этому нужно привыкнуть. Лайонел никогда не просит, он только приказывает.

Йоро съехал по трубе до земли и прокричал:

- А может, все-таки птицей?

Катя спустила ноги с крыши, уцепилась за трубу, подумала: «Видел бы меня Лайонел» и с ветерком съехала.

- Птицей в следующий раз, - пообещала она мальчику и побежала к дому, где уже за воротами скрылась Важко.

Гостью сопроводили в шикарную гостиную на первом этаже, спрятанную за обычной уродливой белой дверью, испачканной краской.

Катя прошла вдоль пустой клетки с толстыми золотыми прутьями, где раньше держали Йоро, и устроилась в кресле напротив Важко, одетой в темно-синее приталенное платье до колен.

- Напитки? - в комнате появилась Ксана с бутылкой крови на подносе и двумя бокалами.

Пока прислуга обслуживала их, разливая по бокалам кровь, Важко сидела неподвижно, с неестественно выпрямленной спиной и смотрела перед собой. Но как только Ксана вышла, она точно очнулась и заговорила:

- Мы все несколько ошарашены случившимся. Такая неожиданность, такая неожиданность, - закачала она головкой с аккуратной прической.

Катя ничего не сказала на это, поэтому Важко пришлось сменить тему:

- Завтра в резиденции Павла Холодного пройдет вечер борьбы против клонированной крови, вы будете?

Девушка с любопытством приподняла брови.

- Клонированная кровь так плоха?

- О-о, она омерзительна, - скривилась Наталья и прибавила: - Я так думаю! Мы всеми силами стоим за натуральный продукт. Приходите, это занятно. Будет выступать Венедикт, ученый, который работает над клонированной кровью. Тот еще сумасшедший, но Лайонел отчего-то держит при себе старого безумца. Не знаю зачем. Поговаривают, внучка Венедикта - ведьма. - Важко звонко рассмеялась. - Никогда ее не видела, но скажу одно, семейка темная. Их обратил во время блокады Ленинграда пришлый вампир - сердобольная женщина из Ярославля. Сжалилась над девчонкой, а та уговорила ее помочь еще и старику.

- Как интересно, - вежливо улыбнулась Катя.

И тогда Важко понесло, она принялась рассказывать обо всех и о каждом в отдельности. Поток поступающей информации, как Кате казалось, не успевал укладываться в голове. Но теперь девушка понимала, почему Лайонел пригласил к ней эту женщину. Та знала абсолютно всех вампиров высшего общества и рассказывала о них, смакуя подробности, как кровь младенца на языке.

Спустя два часа Наталья отставила пустой бокал, который во время своей пламенной речи крутила в руках, и сказала, что вынуждена распрощаться, поскольку ей до рассвета еще необходимо посетить салон красоты.

Из рассказов Важко Катя уяснила в основном одно: вампиры очень похожи на людей. У них были газеты, журналы, заводы, театры, магазины, институты, клубы, салоны. Поистине государство в государстве, город в городе. Жизнь обитателей Питерского зазеркалья просто кипела, с трудом верилось, что кто-то из них в действительности мучается от своего бессмертия.

Девушка проводила гостью и поднялась на второй этаж посмотреть, чем занят Вильям.

С прошлой ночи они еще ни разу не оставались наедине. И при мысли об этом она испытывала странное волнение. Ей было неловко перед ним, но в то же время хотелось избавиться от этого чувства, чтобы им стало комфортнее рядом друг с другом. Однако она затруднялась судить, насколько это осуществимо после всего, что между ними произошло…

Молодого человека она обнаружила сидящим за столом Лайонела, в кипе бумаг.

- Можно? - спросила она, проходя в кабинет и опускаясь в кресло. - Чем занимаешься?

Вильям подпер голову рукой и со вздохом признался:

- Пытаюсь понять, чем мне предстоит заниматься в ближайшие недели.

- У Лайонела разве не было помощников? Может быть, вампирская дума? Или премьер-министр?

- Премьер-министр? - усмехнулся Вильям, раскладывая бумаги по стопочкам. - Ну можно и так сказать. Георгий был его правой рукой и доверенным лицом. Но после того как лучший друг его предал, о доверии и речи быть не может. А жаль… Георгий лучше других справился бы со всем этим. Они же неразлучны были, он в курсе всех дел Лайонела.

Катя кивнула, и она считала, что на роль заместителя Георгий подходил идеально. И была убеждена, в обществе тоже все так думают, поэтому внезапное воцарение Вильяма никому не пришлось по душе.

- А есть кто-то, способный отменить решение Лайонела?

Молодой человек призадумался.

- Не думаю. Впрочем, могут собраться влиятельнейшие вампиры города и подать прошение о пересмотре. Но не помню, чтобы такое часто происходило. Решение Лайонела могут отменить только старейшины. И то лишь в случае, если оно как-то влияет на мировую политику нашего общества.

Катя взяла со стола личную печать Лайонела - золотую фигурку ягуара, украшенную черными и желтыми бриллиантами. Повертела в руках и спросила:

- Старейшины ведь ничего ему не сделают, правда? Он нарушил правила: убил вампира, защищая человека, создал нового вампира! Это страшные преступления?

- Не беспокойся, уверен, Лайонелу в память его заслуг благополучно простят небольшую слабость к человеку. А для убийства Даймонда он найдет оправдание, поверь мне.

Девушка с облегчением вздохнула.

- Спасибо. Мне хотелось это услышать. Такое нехорошее предчувствие…

Вильям поднял глаза, и она умолкла, радуясь хотя бы тому, что не краснеет.

Они долго молчали, а потом он вкрадчиво поинтересовался:

- У вас все хорошо?

- Лайонел тебе не рассказывал? - уточнила она, чувствуя себя маленькой птичкой в силках под взглядом его проницательных зеленых глаз.

- О-о, - улыбнулся Вильям, - он сказал только одно - что это не мое собачье дело.

Катя поставила печать на место, солгала: «У нас все хорошо» и поспешила выйти из кабинета.

* * *

Резиденция Павла Холодного, как назвала ее Важко, на первый взгляд походила на сарай восьмидесятых годов постройки. И располагалась она за чертой города, прямо посреди леса. К резиденции «лесника» была проложена узкая, рассчитанная на одну машину, асфальтированная дорога. А по обе стороны возвышались покрытые таявшим снегом земляные пригорки.

- Гаражи, - пояснил Вильям, заворачивая прямо в одну из возвышенностей. «Мерседес» лихо въехал в землянку и остановился.

Катя в длинной распахнутой шиншилловой шубе, из которой виднелось короткое черное платье, вышла из машины и вернулась на мокрую пустынную дорогу. Песок с обочин, попавший на гладкую поверхность, неприятно хрустел под тонкими каблуками. Лес звенел от капели, снег под деревьями, испещренный следами, походил на сито. Казалось, что идет дождь.

Йоро раздраженно потянул ворот своей белоснежной рубашки, но девушка шлепнула его по руке, предупредив:

- Порвешь!

- Душит! - пожаловался оборотень.

- Не задушит, - непреклонно покачала она головой, поправляя черный галстук-бабочку и приглаживая ему пиджак на груди.

- Вот увидишь, меня даже в дом не пустят, - пробурчал Йоро, но галстук дергать перестал.

Вымытый, причесанный, надушенный - в нем с трудом можно было сейчас узнать грязного маугли со спутанными волосами.

Вильям предложил Кате руку, и они медленно пошли к полупрогнившему сараю, поросшему грибами.

- Ты уверен, что мы приехали по тому адресу? - замедлила шаг девушка, разглядывая невзрачную сараюгу.

- О да, просто какое-то время назад Лайонел ввел моду на завуалированную роскошь. Резиденция Павла наипрекраснейший образец в своем роде.

Молодой человек отворил протяжно заскрипевшую деревянную дверь. В нос ударил запах кислой заплесневелой сырости.

«Странный вкус у всех этих подражателей Лайонелу», - досадливо подумала Катя.

В абсолютно пустом помещении с заколоченным досками окном Вильям наступил на одну едва приметную дощечку в самом углу. Спустя несколько минут послышался стальной скрежет, и посреди комнаты поднялась деревянная крышка огромного люка. Показалась седая голова одетого в голубую ливрею старика. В руке он держал белую свечу на серебряной подставочке.

Он поклонился и предложил следовать за ним.

Деревянные ступени, ведущие вниз - под землю, не долго скрипели под ногами, вскоре лестница превратилась в мраморную. В нишах белокаменных стен стояли красные стеклянные фигурки животных: тигров, обезьян, волков, носорогов, в которых горели свечи.

Старик в голубой ливрее провел гостей по белоснежным ветвистым лабиринтам, и они оказались в гигантских размеров подземелье. Тут было светло как днем.

Впереди полукругом красовался встроенный в стену дворец со множеством окошек, похожий на пчелиные соты. Перед ним же был разбит мраморный сад. Белокаменные статуи обнаженных женщин, мужчин, детей, фигуры животных, деревья, скамейки, фонтаны, дорожки, фонари с разноцветными стеклянными плафонами.

- Ничего себе гробница, - шепнул Йоро, восторженно оглядываясь.

Старик обернулся, строго взглянул на него из-под кустистых бровей и промолвил:

- Вы, юноша, поосторожнее с определениями. Мраморный дворец Павла Арсеньевича занесен в книгу величайших произведений искусства мира.

- У вас и такая книга есть, - подивилась Катя.

Не скрывая восхищения, она разглядывала скульптуры играющих младенцев-ангелов вокруг скамейки и ей казалось, что она попала на другую планету. Выражения лиц каменных скульптур были такими живыми и трогательными, точно настоящих детей превратили в каменные изваяния в момент счастья.

- Скульптор Морган Нориш, - негромко сказал Вильям. - Он так же велик, как и жесток. Свою человечность еще при жизни положил на дьявольский алтарь и принес в жертву искусству.

- Они как живые, - прошептала Катя, указывая на двух женщин в чепцах, склонившихся над ручьем.

Юноша грустно улыбнулся.

- Так и есть. Они были живыми, пока Морган Норишь не прикоснулся к ним. Он ваяет свои скульптуры из людей. Это его дар, обращать живую плоть в камень одним лишь прикосновением.

Катя остановилась возле скамейки, на краю которой сидела влюбленная пара, держась за руки, и не в силах поверить услышанному, выдохнула:

- А Лайонел знает?

Вильям усмехнулся.

- Конечно! Нориш его старинный друг, частый гость в Петербурге. Он путешественник, в каждом крупном городе по дому, на то у него дозволение старейшин. Поговаривают, скульптуры Моргана пользуются успехом в самом Тартарусе.

Вскоре все трое вслед за провожатым подошли к огромным белокаменным воротам. По обе стороны от черной литой решетки стояли стражники, одетые в бело-голубые мундиры.

Решетка поднялась, и седой старик сказал:

- Мы входим в овальный зал.

Тот в самом деле оказался овальным, с девятью колоннами, между которыми находились проходы, ведущие в белые, как и все тут, коридоры. В центре стояла овальная стойка, за ней сидела красивая черноволосая девушка в откровенном платье.

Вампирша взглянула из-под ресниц на Вильяма и с придыханием спросила:

- Комната будет совместной?

Сообразив, о чем та говорит, Катя гневно воскликнула:

- Нет!

Вильям покосился на нее и спокойно попросил:

- Две комнаты, пожалуйста.

Девушка вынула из-под стойки красную большую тетрадь и каллиграфическим почерком вывела их имена. Затем взглянула на прятавшегося за Вильяма чернокожего мальчика и поинтересовалась:

- Как записать?

- Йоро, -ответил Вильям, - он со мной.

Девушка написала имя, а в скобках приписала «Оборотень», после чего перевернула тетрадь и, попросив расписаться, выдала два золотых ключа.

Катя хотела взять один из них, но Вильям подвинул ключ к черноволосой вампирше и отрывисто произнес:

- Для нее - апартаменты Лайонела.

Девушка замешкалась.

- Простите, - наконец вымолвила она, - не было такого приказа.

Катя заметила, что Вильям готов сдаться и уже протягивает руку к ключу, и, ухватив его за пиджак на локте, громко сказала:

- Ну что ж, тогда мы уходим. Передайте Павлу Арсеньевичу, что нам крайне неприятно было потратить время и встретить неподобающий прием!

Девушка развернулась и направилась к выходу. Вильям с Йоро последовали за ней.

Но не успели они сделать и десяти шагов, как разлился звонкий удар пощечины и голос:

- Екатерина, Вильям, прошу прощения за поведение этой девки.

Катя обернулась и наткнулась на острый взгляд серо-зеленых глаз, извиняющуюся улыбку и лихо подкрученные гусарские усы на бледном лице. Статный красавец Павел Холодный, одетый в безукоризненно белоснежный костюм, держал за волосы девушку, свернувшуюся наподобие собаки у его ног.

В другой руке хозяин подземного дворца держал хлыст. Павел замахнулся на девушку, но Вильям перехватил его руку, заверив:

- Все в порядке, простим ее.

Но Холодный не внял его словам, он потянул девушку за волосы, приподнимая с пола, и насмешливо посмотрел на Катю.

- Вы тоже, Екатерина, считаете, что необходимо прощать?

Первым ее порывом было утвердительно кивнуть, но она сдержалась и скучающе произнесла:

- Допустивший ошибку должен быть наказан.

В глазах хозяина промелькнуло удивление, он даже выпустил волосы своей жертвы.

Катя воспользовалась его заминкой и поинтересовалась:

- Кто-нибудь проводит меня сегодня в апартаменты? Или у вас, Павел, принято держать гостей на пороге до дня Великого Суда?

Холодный отшвырнул ногой от себя черноволосую, пообещав: "Тварь будет наказана», и предложил Кате руку.

От прикосновения к его ладони, затянутой в перчатку, девушка ощутила, как холод электрическим разрядом прошел по всему ее телу, а собственную ладонь обожгло. Девушка едва сумела скрыть изумление. Когда Вильям рассказывал на балу у Бриана Джонсона, что у Павла температура тела в десятки раз ниже, чем у других вампиров, и своим дыханием он может заморозить воду, она не поверила.

- Потрясающий дар, - обронила девушка, отнимая у него свою руку.

Павел ей улыбнулся, предупредительно указывая на один из проходов между колоннами.

- Мы все с нетерпением ждем, когда нам представится возможность узнать и о ваших способностях, Екатерина.

- Непременно, - беззастенчиво солгала Катя и посмотрела через плечо на Вильяма. Взгляд ярких зеленых глаз, подобно ушату с ледяной водой, окатил ее осуждением. Молодой человек помог подняться черноволосой и подтолкнул Йоро в спину.

Катя подавила рвущийся из груди вздох.

Разве мог понять ее Вильям - тот, кто давным-давно смирился с всеобщим презрением к себе? Ему-то это общество было не нужно, он научился жить где-то между слабыми и сильными вампирами, жить в одиночестве.

Девушка заметила, что хозяин дворца ее пристально изучает и снисходительно обронила:

Мне приятно ваше внимание.

Она не имела право на слабость. Выбирая Лайонела, она выбрала и его образ жизни, его подчиненных, зная наперед, какой пыткой будет их ненависть.

Однажды она уже выдержала проверку страхом, безразличием, жестокостью и добилась самого желанного мужчины города. Теперь ей предстояла встреча с целым обществом, во всем подражающим тому, кого она беззаветно любила. И встречи этой она боялась, как прыжка с крыши.

* * *

Раздался стук в дверь.

Анжелика вскочила с пуфа и, поправив свободное платье нежно-розового цвета, открывающее одно плечо, произнесла:

- Входи!

На пороге возник Павел Холодный, жадно ощупавший ее взглядом с головы до ног.

- Все как ты и говорила, - без предисловий начал он, - потребовала апартаменты Лайонела.

Анжелика поморщилась.

- Конечно! - Она прошлась по комнате и, замерев посредине, процедила сквозь зубы: - А все оттого, что я недооценила тогда эту дрянь. Подумаешь, какая-то жалкая девчонка! Видел бы ты нашу тихоню, какой ее видела я! - Девушка содрогнулась от отвращения. - Таких на базаре за пять копеек продают на лотках с дешевыми игрушками. Клоунское платье, кудри эти нелепые, мерзость!

Анжелика подошла к туалетному столику, где на белой бархатной подушечке сидел ее паук и, подставив руку, едва слышно позвала:

- Мика, иди к мамочке.

Едва передние лапы соприкоснулись с кожей девушки, она метнула гневный взгляд на стоящего у двери мужчину, воскликнув:

- Да она тебе нравится!

Павел нахмурился.

- Вовсе нет, но надо сказать, держится очень уверенно. Похоже, у нее какой-то особенный талант. Иначе она бы не заявилась сюда так запросто в сопровождении этого жалкого Вильяма. Я до сих пор не могу поверить, что Лайонел передал ему правление. Непостижимый поступок!

Анжелика с нежностью коснулась щекой своего паука и, холодно улыбаясь, произнесла:

- Мика не может пробиться к ее мыслям, ему мешает музыка. У Георгия более сильный дар, но он отказывается говорить со мной о девчонке! Он даже не явился сюда! По-прежнему защищает Лайонела! Как глупо!

Павел приблизился к ней сзади и осторожно положил руки на плечи. Девушка вздрогнула, но вырваться не попыталась. Закрыла глаза, прошептав:

- Нет у нее никого таланта, она блефует, и быть с нами не достойна.

Холодный наклонился и прижался губами к ее шее.

Снося обжигающие поцелуи, Анжелика выдохнула:

- Мы должны избавиться от нее! Надеюсь, ты не струсишь, как в прошлый раз?

Ладони в белых печатках скользнули под платье, задирая его до пояса.

- У тебя есть план?

Девушка застонала от боли, когда его руки легли ей на грудь.

- Вынудим ее продемонстрировать свои способности, а когда убедимся, что их нет, организуем несчастный случай.

Павел заставил ее изогнуться и упереться руками и высокий пуф. Покрывая поцелуями ее спину, ягодицы, вампир спросил:

- А что будем делать с оборотнем?

Холодный спешно расстегнул ширинку, прошептав:

- Будет больно.

Но Анжелика одернула платье и, выпрямившись, предупредила:

- Не трудись. То был аванс.

Она усмехнулась, увидев, как разочарование отразилось на красивом аристократическом лице, сделав его злым и обиженным. Павел пригладил усы и облизнул губы, глядя на глубокий вырез у нее на груди.

Анжелика провела пальчиком по бледной щеке Холодного и одними лишь губами произнесла:

- Когда рыжая дешевка покинет этот мир, возьмешь меня столько раз, сколько захочешь, но не раньше!

Ей всегда было так просто управлять мужчинами.

Павел с сожалением отступил. Она видела, он с трудом сдерживался, чтобы не накинуться на нее и не попытаться взять желаемое силой. Однако Холодный совладал с собой и с вежливой улыбкой напомнил:

- Что будем делать с оборотнем? Он ходит за ней по пятам. Мне не доводилось иметь дел с такими.

- Йоро безобиден! - отмахнулась Анжелика. - И не забывай, кто я. Животные слушаются меня беспрекословно. С сопливым оборотнем я уж справлюсь!

Девушка отвернулась, приказав:

- А сейчас оставь меня, мне нужно привести себя в порядок.

Спустя пару секунд дверь за гостем закрылась. Анжелика подошла к огромной кровати, где лежали глянцевые журналы, и прилегла рядом, позволив пауку спуститься по руке на подушку.

Девушка открыла один из журналов посередине и уставилась на картину, написанную во время весеннего бала у Натальи Важко. Лайонел в центре зала держал в объятиях свою новую пассию. Художник сумел передать настроение во взгляде, страсть и нежность. Золотовласый красавец смотрел на рыжую девчонку с настоящим обожанием. Анжелика медленно оторвала ту часть страницы, на которой была изображена Катя.

И могла бы бесконечно задаваться вопросом: почему за семь лет ни один художник не запечатлел Лайонела таким рядом с ней - признанной красавицей? Почему он выглядит счастливым и по-глупому влюбленным с другой?

Но думать об этом ей не нравилось, как и смотреть в журналах на портреты своей соперницы.

Анжелика смяла оторванный лист и, погладив притихшего рядом паука, тихонько сказала:

- Он вернется к нам, мы его вернем, чего бы нам это не стоило.