Осталось допечатать один абзац. Один абзац и все - домой. Наташа на мгновение отстранилась от компьютера и с тоской посмотрела в окно, за которым во всей красе развернулась зима. Снег, ветер, туман, холод - все шло в комплекте. И угнетало.

   Вроде Новый Год скоро, а настроения никакого. Ни предчувствия праздника нет, ни радости по поводу приближающихся каникул. Пыталась себя развлечь как-то, но да что толку. Все вокруг как в воду опущенные ходят. Точнее, такой ходит только Алена, но Ната тоже живой человек, остро и чутко реагирующий на "погоду в доме". Еще и Артем...больная тема, честное слово.

   После того как он ушел от нее, весь такой на взводе, напряженный, глядишь, еще немного - и точно взорвется, Наташа себе места не находила. И сто пять раз за вечер прокляла и Христенко с его характером и вредностью, и себя за глупость. Тоже, додумалась. Даже сейчас, спустя две недели, Наташа еле сдержалась, чтобы не фыркнуть. Что она решила доказать? Соблазнительница чертова.

   Самой все боком вышло. Всю ночь не спала, да еще душ пришлось три раза принимать. Холодный. В декабре. Хуже всего было то, что на следующий день Артем не приехал. И на следующий тоже. И на следующий...И так уже две недели. Наташа настолько влилась и привыкла к их противостоянию, что у нее даже мысли такой не возникало, что Артем может просто...устать. Сдаться, плюнуть и уехать. И когда он не приехал на следующий день, то гадкое и тошнотворное чувство беспомощности и горечи начало подниматься в ней, заставляя нервничать и сидеть в ожидании...Христенко. В какой-то момент Ната поняла, что если он приедет и прямо сейчас позвонит в ее дверь, то она...пустит. Тихо откроет дверь, мягко улыбнется и впустит его, не спрашивая ни о чем. Просто так.

   Но он не приехал. Ни тогда, ни потом. Наташа, как ни странно, даже радоваться начала тому, что проиграла ему в покер танец. Она была ему должна, а Артем не такой человек, который прощает долги. Этой мыслью девушка успокаивала себя. Недолго, правда. Все чаще накатывала безысходность и понимание.

   Понимание того, что Христенко не тот человек, который продолжает держаться у одной и той же бухты. И это касалось всего. Он был непостоянным и, да, никогда и ничего не обещал. И такое чувство неприятное возникало, когда Наташа думала о том, как, с кем и где он. Где мог находиться Христенко? Ха, да где угодно. Хоть на Канарах, хоть в Швейцарии. А какая с ним девушка в этот раз - блондинка, брюнетка или рыжая? Возможно, что все три сразу. Неприятно было, а в груди гулко-гулко становилось, только стук сердца в горле отдавался, да и потряхивать начинало. Слегка.

   Иногда, чаще всего по утрам, Наташа вставала со смятой из-за бессонной ночи постели и говорили себе, что все правильно. Все идет как надо. Артем - не тот человек, которого она согласится терпеть в своей жизни. С ним слишком сложно, он сам слишком сложный. Не для нее. Такие, как Христенко, просто так не уходят - они уносят с собой тонны нервов и сил, напоследок вырывая частичку сердца. Не то чтобы Наташа добровольно согласилась ему это отдать, но все же...Без сомнений, просто замечательно, что Артем, наконец, послушал ее и ушел.

   Но в течение дня ее чувства и эмоции менялись в диком ритме карусели. Подчас странные, совершенно противоположные и крайне неуместные, они изматывали девушку, заставляя чуть ли не вздрагивать, когда кто-то входил в ее кабинет или звонил им дома в дверь. И к вечеру она была измотана и говорила себе, что в следующий раз, если он придет, она постарается обходиться с ним...мягче, что ли. Попробует донести до него мысль, что можно просто общаться, как хорошие знакомые. И редко, чтобы не зачахнуть от тоски, выпивать вместе чашку кофе и подкалывать друг друга. По-дружески.

   До того как Артем уехал, Наташа не представляла, насколько сильно к нему привыкла. Вот что он забыл в ее жизни? Если бы не появился тогда, еще в Екатеринбурге, то сейчас она наверняка со счастливой и радостной улыбкой бегала бы по магазинам, выбирала друзьям и родственникам подарки, причем делала это не потому, что так надо, а потому что ей было бы интересно.

   Правда, сейчас Наташа немного успокоилась и пришла в себя. В конце концов, некогда ей убиваться по всяким наглым и хамоватым личностям, упертым как танк и таким же непробиваемым. У нее, между прочим, работа, семья, праздник на носу, да и отпуск, может быть. Столько в жизни приятного и спокойного, не то что озабоченный, помешанный на власти и сексе, вечно пытающийся влезть...куда не надо хам, который, просто плюнул на нее и забыл. Ну и пусть. Можно подумать, она себя на помойке нашла. Не хуже его будет, а то и лучше. А перед ним прыгать и ждать его как дура...Что ж, женская логика - вещь, конечно, страшная, но не настолько. В конце концов, Наташа себя любит. И ценит. И не позволит вытирать об себя ноги. Уехал и уехал. Забыли как страшный сон.

   На столе зазвонил телефон, заставивший Наташу вынырнуть из своих нерадостных и затягивающих как в омут мыслей. После третьей трели Ната, наконец, сообразила ответить.

   - Алло.

   - Наташ, ты скоро? - в голосе секретарши Миши прорезались упрекающие и укоряющие нотки. - Ты когда обещала отчет по полякам мне отдать? - Ната покаянно промолчала и только вздохнула тяжело, безрадостно глядя на мерцающий экран монитора. - И не вздыхай, не вздыхай, Натуль. Ты должна была мне его четыре дня назад на стол положить. Что я Мише завтра скажу, а? - от тона Гали даже стыдно стало за свою лень. - Я и так тебя отмазываю, как могу.

   - Галя, милая, ну прости. Честное слово, я сегодня тебе его принесу. Мне буквально полстранички осталось, даже меньше. Гааль, - умоляюще протянула Ната в попытке разжалобить Галину, которая к ним всегда относилась как к маленьким и неразумным детям.

   Не очень хорошо пользоваться чужим доверием и слабостью, но выбирать не приходится.

   - Золотце, я это фразу слышу четыре дня. Четыре! И только не обижайся, - попросила она, - но если завтра утром на столе его не будет, то разбирайся с Мишей сама. Мало того, что Аленка не работает, так еще и ты отлынивать начала. У вас что, повальная весна зимой?

   - Да причем тут весна?! - искренне возмутилась Наташа. - Я просто была занята и отвлеклась. К тому же Новый Год скоро. Сама понимаешь.

   - Ох, Наташ, когда хочешь, можешь быть такой лапочкой, - вздохнула Галя. - Вот как тебе отказать, когда ты таким голосом говоришь? Ужас. Что из тебя выросло? Крутишь людьми, как хочешь.

   - Гааль...

   - Я уже знаешь, сколько лет Галя? - неожиданно строго воскликнула Галина, заставив Нату вздрогнуть и с опаской покоситься на трубку, раздумывая, повесить ее или нет. - Короче...не дави на меня. Чтобы завтра отчет у меня на столе лежал. А сейчас иди домой, поздно уже. Восьмой час, между прочим.

   - Я, между прочим, чтоб ты знала, работаю в поте лица! - патетично провозгласила девушка, и если бы Мишина секретарша ее сейчас видела, то даже руку к сердцу бы приложила. Для наглядности, так сказать. - А ты еще меня ругаешь! Это Аленка еще днем укатила с работы. А я сижу.

   - А где она, кстати? - поинтересовалась женщина, и Ната услышала какой-то шелест в трубке.

   Опять конфеты лопает!

   - Не знаю. Я домой звонила, но трубку не берет никто. На мобильный даже позвонила, но абонент вне зоны действия сети. Наверное, по магазинам поехала, - пожала плечами Наташа, стараясь не выдать своего беспокойства. - Ты, кстати, все купила уже?

   Галя весело фыркнула в трубку.

   - Даже не начинала. Послезавтра, наверное, поеду. Для меня это пытка каждый раз, ты даже не представляешь какая. У мужа столько родственников...И хоть бы хоть раз помог или подсказал, зараза, - Наташа негромко засмеялась и встала из-за стола. Прогнулась в спине, чтобы затекшие мышцы размять и начала туда-сюда ходить. - Все на меня оставляет. Говорит женское это дело. А мне уже стыдно свекрови в глаза смотреть, когда мы с очередным сервизом приезжаем.

   - Купи что-нибудь другое. Проблему нашла.

   - Да эта зараза..., - Галя прокашлялась, - в смысле, свекровь моя, никакие другие подарки не принимает. Как-то раз ей комбайн кухонный привезла. Наташ, я за этот комбайн треть зарплаты отвалила, приятное хотела сделать, а она посмотрела так на него, как будто это не комбайн, а...я даже не знаю что. Скривилась вся. И говорит, мол, мне, чтобы приготовить хороший и вкусный ужин своей семье всякие новомодные штучки не нужны. Я, мол, говорит, с любовью готовлю, ручками. И знаешь, так в мою сторону косится, как будто я грязь какая-то под ногами и сына ее в гроб вгоняю. Надоело, - с досадой плюнула Галя. - Знала бы ты, как надоело. Я даже этот праздник не могу отпраздновать так, как мне хочется. Понимаешь? Мне! А не моей свекрови, которая всегда все знает лучше всех. И как одеваться, и как готовить, и как говорить.

   Наташа молчала, давая выговориться Галине. Не то чтобы они были такие близкие подруги, но для коллег общались достаточно тесно. Галя их с Лёной поддерживала еще тогда, когда они только в этой компании появились - зеленые, несмышленые и робкие. Помогала, наставляла и многому учила. И всегда давала понять, что если поговорить надо будет или за советом обратиться, то она всегда им поможет. Не то чтобы они особо этим злоупотребляли, но все равно душу греет, когда люди не скалятся тебе в лицо, а искренне стараются помочь. Такое дорогого стоит.

   - А муж? - негромко спросила Наташа, стараясь не сбить Галю с мысли. - Он ничего не сказал?

   - Муж... - пробормотала Галя еле слышно. - Наташ, а что муж? Она мать его, родная и единственная. А я кто? Как мне свекровь сказала: мать одна, а жен может быть очень много, - послышался злой смешок. - Так что...А ты говоришь "муж".

   Они помолчали, думая каждая о своем, но связь и не прервали.

   - Знаешь, иногда хочется бросить все и уйти. Просто уйти. Сделать так, как хочется тебе, и не оглядываться на правила, запреты. Сделать то, что хочется, а не то, что требуется от тебя. И, может быть, это будет неправильно, но я хотя бы вздохну полной грудью, не оглядываясь и не считаясь ни с кем. Так иногда хочется пожить не для кого-то, а для себя. Для себя, понимаешь!

   Наташа потерянно и как-то грустно замолчала. Понимала она Галину, хорошо понимала, лучше многих. И желание это - плюнуть на все и уйти. И закрыть глаза на "нельзя" и "не надо". Только страшно это. Запреты - это не только рамки, но и защита. А нарушить их...

   - Ладно, Наташ, - совсем другим голосом заговорила женщина. - Что-то я заработалась. Всякие глупости в голову лезут. Срочно надо отдыхать, - Галя принужденно и вымученно засмеялась. - И ты иди-ка домой. А то ночь на дворе, темень какая, а ты по темноте одна будешь возвращаться. Не дело это.

   - Да мне немного осталось допечатать, Галь, - заверила женщину Ната. - Честное слово, полстранички.

   - Нет, дома доделаешь, - бескомпромиссно отрезала Галина, убивая все желание спорить. - Нечего по ночам шастать. А завтра утром принесешь. Все, давай, пока, Натусь.

   Она сразу же повесила трубку, не дожидаясь ответа Наты, которая даже пробормотать ничего не успела. Наташа постояла минутку, на телефон озадаченно посмотрела, а потом вздохнула и пошла собираться домой.

   Перед этим флэшку из сумочки достала и все материалы перекинула, клятвенно обещая себе, что обязательно ночью все доделает. Еще раз в окно посмотрела, где город как на ладони раскинулся, и вздохнула грустно.

   На выходе тепло попрощалась с Васенькой, который сегодня в ночь дежурил.

   - Наталья Сергеевна, что ж вы так поздно с работы, - Васенька укоризненно покачал головой. - Все уже ушли почти, а начальник раньше всех.

   - Тружусь, тружусь, - Наташа остановилась около его рабочего места и поставила на стол сумку, чтобы пальто застегнуть. - Кто-нибудь сегодня приходил? Из клиентов?

   - В смысле? - Васенька подарил ей непонимающий взгляд и почесал макушку. - Из последних что ли?

   - Ну да.

   - Так не было никого, Наталья Сергеевна, - третий раз за неделю ответил Василий на тот же самый вопрос. - И вчера не было. А что такое, с ними что-то не так, с клиентами новыми?

   Наташа поморщилась и почувствовала, как начинает краснеть. Вот же...

   - Что с ними может быть не так? Просто мы хотели с ними закончить перед Новым Годом, - удачно выкрутилась она, не обращая внимания на недоверчивый взгляд охранника. - Не очень хочется и после праздников ими заниматься.

   - Ясно.

   Василий прищурился, голову набок склонил и серьезно на нее посмотрел, ни капли не обращая внимания на ее невинные и честные глаза. Вот ведь, дожили, уже охранники ее подозревать начинают. Михаил, так вообще, посмеивается постоянно и смотрит так хитро-хитро, как будто все знает, что у нее на душе творится.

   - До завтра, Васенька, - Наташа мягко улыбнулась, старательно пряча глаза, и направилась к выходу.

   - До свидания, Наталья Сергеевна.

   Выйдя из офиса, Ната даже вздохнула полной грудью. И сразу же апатия накатилась. Вот приедет она сейчас домой, поест, отчет доделает. А дальше? А что дальше? Дальше, может, кофе выпьет. Хотя нет, кофе на ночь ей пить нельзя - и так не спит. Выпьет чаю, разберет постель, сделает вид, что не замечает хмурого и несчастного лица подруги. Закутается в одеяло и будет смотреть в потолок, старательно отгоняя от себя назойливые мысли.

   Наташа дошла до парковки и сняла сигнализацию со своей машины. Ее привезли, кстати, на следующий день после того как Христенко ушел. Позвонил приятный молодой человек и сказал, что подогнал машину к ее подъезду.

   Наташа тогда так обрадовалась, что почти неодетая на улицу выскочила - только пальто накинула на плечи. И даже не удосужилась домашние штаны и футболку сменить.

   - Вы все сделали? - еле сдерживая радостный крик, спросила Наташа у краснеющего механика. - Все поменяли?

   - Д-да. Кхм... - молодой человек прокашлялся и отвел глаза. - Да, мы сделали все, как сказал Артем Олегович. Полный комплект, провели диагностику, резину новую поставили. Зимнюю, - уточнил мужчина, как будто Наташа была слабоумной.

   Но девушка даже не стала заострять на этом внимание. Эх, как же быстро к хорошему привыкаешь. Когда в университете училась, вполне довольствовалась метро и по большим случаям - такси, а сейчас...Для нее дни без машины в ад превратились. Метро стало ее кошмаром, а такси - суровой необходимостью. Наташа привыкла к своему...ладно, относительно своему "Жуку", в котором пахло не каким-то режущим глаза непонятным запахом из освежителя-елки и не сигаретным дымом, отдающимся в висках молоточками, а приятным ароматом вишни и корицы, смешанным с запахом их с Лёной легких духов. В ее машинке никто не мог оттоптать ей ногу, врезать локтем по ребрам или нагло пялиться на ее бедра. И уж точно в ее машине никогда не звучали прокуренные и хриплые голоса, исполняющие шансон.

   Возможно, она слишком сильно и быстро привыкла к хорошему, но она не собиралась этого стыдиться или, тем более, оправдывать себя. Она такая, какая есть. И в тот момент главным поводом для радости была маленькая компактная машинка, стоявшая у ее подъезда и весело подмигивающая блестевшими на солнце фарами.

   Честное слово, Наташа не знала, о чем Христенко просил механиков, но они даже машину помыли. И вряд ли мытье машин входило в стандартный список услуг.

   Она тепло поблагодарила совсем зардевшегося мужчину, еле сдерживаясь, чтобы не сжать его в объятиях, и притопывала ножкой от нетерпения, дожидалась ключи. И когда увесистая связка оказалась в ее руке, Наташа рванула к машине и почти рывком открыла дверь и запрыгнула на водительское сиденье, блестящими от радости глазами осматривая приборную панель, коробку передач. Проводила руками по рулю, погладила обивку из кожзама, вдыхая родной и знакомый запах - не такой отчетливый, как обычно, но нотки вишни и корицы все равно чувствовались.

   Пока она радовалась, механик уехал. Или ушел, что, в общем-то, без разницы. Наташа даже и не заметила, когда и куда. А ведь, несмотря на радостное волнение, хотела уточнить по поводу оплаты, потому что не знала, как и что делать. И мудро решив, что если бы была должна что-то, то ей бы непременно сказали, Наташа завела мотор и поехала куда глаза глядят. И подумала о том, что когда Христенко снова придет к ней, то придется отдавать ему деньги еще и за ремонт. Ну...или не деньги.

   Наташа встряхнула головой, прогоняя от себя те воспоминания, и выехала с парковки. Включила радио и с интересом слушала ведущих, сегодня разговаривающих о теме секса и ссоры. Интересно даже. Периодически Ната не сдерживала смеха, особенно когда позвонил один молодой человек и рассказывал о своих ссорах с подругой.

   В супермаркет Ната решила не заезжать, хотя и припоминала смутно, что в доме кофе закончился. Но еды было море - в последнее время у Лёны развился комплекс домохозяйки, поэтому холодильник всегда был битком. А ехать в магазин из-за кофе...В общем, поддавшись природной лени, Наташа свернула к дому.

   Перед тем как подъехать к подъезду, одной рукой достала их сумочки телефон и еще раз набрала Алену. Недоступна. Позвонила на домашний - не берет. Ната почувствовала, как к ней медленно подбирается паника и беспокойство. Вот черт. Умом она понимала, что с Аленой вряд ли что-то могло случится, но все же...Все же, подруга могла хотя бы позвонить.

   Приказав себе не паниковать, Наташа выключила мотор, взяла с соседнего сиденья сумку и вышла из машины, обещая себе, что сейчас устроит головомойку Ильиной. Правда, если та окажется дома.

   - Ален, - негромко позвала Наташа, включив в коридоре свет. - Алена...

   В квартире было темно и тихо. Ни свет не горел, ни телевизор не работал. Обычно Лёна под телевизор засыпала, а тут...Ната быстро прошла в зал, на ходу расстегивая пальто, и щелкнула выключателем.

   Пусто. Как и на кухне, судя по всему. Наташа устало присела на подлокотник дивана и вздохнула, уронив руки на колени. Ну вот. И где ее носит? Возможно, Лёна уехала за покупками, мало ли. А то, что у них все давно куплено - и елка, и игрушки, и продукты...Может быть, подруге понадобилось что-то.

   Но Ната чувствовала, кожей чувствовала, что в доме нет не только Алены. На первый взгляд все вещи были на месте, но ощущение пустоты заставляло сердце как-то по-особенному сжиматься. Почти болезненно.

   Ната встала с подлокотника и сбросила пальто на диван. Медленно подошла к комоду и выдвинула первый ящик. За ним второй и третий.

   Уехала. Лёна уехала. Ну что ж, хоть подарок забрала, который Ната только позавчера купила. Наташа невесело усмехнулась краешком губ. Как чувствовала ведь.

   Еще раз прошлась по квартире, включая свет в ванной, на кухне, и осмотрелась. В ванной не хватало пары вещей, в кладовке не оказалось чемодана, в шкафу висели пустые вешалки. Уехала. Алена уехала в Екатеринбург и ни слова не сказала. А ведь днем, когда они вместе работали, была относительно спокойной и не выдала ни жестом, ни взглядом своего решения. Даже не шевельнулось ничего у нее.

   Девушке было обидно. Правда потом она нашла маленькую записку на кухонном столе, в которой Лёна извинялась за внезапный отъезд в Екатеринбург и благодарила за подарок. Ну хоть что-то.

   Наташа почувствовала разлившуюся во рту горечь...и страх. Вот и случилось то, о чем она неоднократно думала за прошедшую неделю. Она осталась одна. В двадцать два года одиночество - странная и страшная вещь. Особенно для той, которая никогда не была одинокой.

   Ната еще раз прошла по опустевшей квартире, закрывая дверь кладовки, выключая свет в ванной и задвигая ящики комода. А вот свет нигде не выключала. Ната внимательно прислушивалась к тишине, которая вызывала чувство иррациональности. Да, на кухне мерно гудел холодильник, но от этого легче как-то не становилось.

   Когда уже тишина стала невыносимой и начала буквально давить, Наташа не выдержала и включила радио. Громко включила, не думая о том, что уже поздно и соседи могут начать возмущаться. Так спокойнее было и страх начал потихоньку отступать.

   Быстро разделась, стараясь не задерживаться в зале, аккуратно сложила свои вещи и пошла в душ, не закрывая дверь ванной. Все равно она дома одна, никто ее не увидит и никого она не смутит. Волосы на затылке закрепила и в душевую зашла, плотно прикрыв за собой дверь. Быстренько ополоснулась прохладной, почти холодной водой и сразу же укуталась в огромное белое полотенце.

   Ната не знала, чем сейчас заниматься. Вроде и поздно уже, а спать не хочется - не то состояние. Мимолетно подумала о том, что зря все-таки в магазин не заехала. И кофе бы купила, и время потянула.

   Девушка из ванны вышла и шкаф открыла. Достала темно-фиолетовую пижаму. Зима на дворе, в конце концов, да и в доме вроде прохладно. Чувствуя, как мягкая и теплая ткань ласкает нежную кожу, Ната потихоньку начала успокаиваться.

   Она взрослая женщина, а не маленький ребенок, размышляла Наташа, выключая в зале свет и топая на кухню. Не пять лет ей, давно не пять, чтобы темноты бояться. Подумаешь - одна дома. Трагедия тоже. Можно подумать, к ней прямо сейчас сумасшедший маньяк вломится и убьет. Ничего страшного не случилось. Да и привыкать надо - одной жить.

   Ната нараспашку открыла дверь кухни и включила все лампочки. Нужно было чем-то занять себя, чтобы отогнать неуверенность. Уснуть бы все равно не получилось - только бы нервы себе истрепала. А вот приготовить что-нибудь - это дело. Хоть продуктов в холодильнике было море, еды, как таковой почти и не было.

   Наташа сняла с крючка ярко-красный клетчатый фартук, одела и решительно вытащила мясо, сыр, овощи ...Почти весь холодильник вытащила, полностью завалив ими обеденный стол.

   - Нас ждут вели-и-и-кие дела, - нарочно фальшиво пропела девушка, вытаскивая снизу упаковку мяса.

   Немного погромче сделала приемник и потянулась за ножами. Ножи у них с Аленой...точнее, теперь уже у Наташи...были очень хорошими, фирменными. Им Миша по заказу привез из Германии года два назад. На Восьмое Марта, кажется. Точно, именно на этот праздник девушки попросили их в подарок. Помнится, Миша тогда всерьез нахмурился и долго их разглядывал, скользя взглядом с одного женского лица на другое.

   - Зачем вам ножи? - подозрительно решил уточнить он.

   - Для дела, - почти хором отозвались девушки и весело переглянулись, заставив Мишу фыркнуть и забарабанить пальцами по столу.

   - Вы хоть представляете, как это со стороны звучит. Ножи для дела, - босс фыркнул. - Нет бы тряпки какие попросили или, на худой конец, еще что-нибудь.

   - Много вы понимаете, - пренебрежительно мазнула рукой Наталья и изящным жестом откинула волосы за спину. - Тряпки мы и здесь купим. А вот ножи..., - и Ната мечтательно вздохнула. - Знаете, Михал Иваныч, как приятно с ними работать. Берешь его в руки, - девушка, не обращая внимания на насмешливый взгляд начальника, подошла к столу и взяла линейку наподобие ножа, - а он так ложится аккуратно и удобно, как будто рукоять под женскую ладошку сделали.

   - А потом, - весело подхватила Лёна, - ты пальцем проводишь по острому краю, чтобы удостовериться, что точить его не надо, и видишь, как он на свету поблескивает.

   - Ага. А после, - Наталья сжала линейку и сделала колющее движение в сторону Михаила, заставив того вздрогнуть и от неожиданности назад откинуться, - ты берешь кусок...ну мяса, например, и чувствуешь, как лезвие легко входит в него, как в масло, - голос Наты стал чувственным и томным, а вот глаза весело поблескивали, и подборок дрожал от едва сдерживаемого смеха. - И потом, бац, - вскрикнула девушка, взмахнув линейкой и заставив Лёну прижать руку ко рту, чтобы заглушить вырвавшийся смешок, - у тебя на доске лежат аккуратно нарезанные кусочки. И делай с ними, что хочешь, - закончила Наталья обычным голосом и положила линейку на место. - А вы про какие-то тряпки. Эти ножи хотя бы так быстро не тупеют.

   - Ага, а то мы уже замучились их точить. Да и не получается толком, - махнув рукой, добавила Лёна.

   Миша вздохнул, покрутил пальцем у виска, но ножи привез, да еще и упаковал в подарочную упаковку. С огромным синим бантом.

   А потом за чашкой чая весело рассказывал о том, как подозрительно посматривала на него женщина, упаковывавшая этот подарок в серебристо-синюю блестящую бумагу с сердечками.

   Наталья все это мимолетно вспомнила, пока мясо нарезала и овощи. Достала спагетти, газ зажгла и стала ждать, пока вода закипит. Приправу достала, а потом мясо на шкворчащую сковородку выложила и крышкой прикрыла. 

Посмотрела на плиту, где макароны и мясо готовилось, и поняла, что надо еще что-нибудь поделать. Решила греческий салат сделать, благо оливки в доме были. Только радио переключила, чтобы не слышать тихую и лирическую музыку, которая тоску нагоняла.

   И пока методично нарезала сыр, думала. О жизни своей думала теперешней. Рано или поздно они с Аленой все равно начали бы жить по отдельности, и винить, и уж тем более обижаться на подругу смысла нет. Умом Наталья все понимала, но все равно не могла справиться с эмоциями. Слишком все неожиданно вышло, спонтанно.

   Наташа не так себе это представляла. Она думала, что Лёна с Игорем предупредят всех заранее, Алена еще недели две поработает, а Наташа за это время свыкнется с таким положением вещей. А вот так все обрубить...И даже не позвонила.

   Почувствовав, что в глазах неожиданно защипало, Ната часто-часто заморгала и сосредоточилась на готовке. Руки об фартук вытерла и крышку сняла, чтобы мясо перевернуть. Ножом его слегка потыкала и снова прикрыла. И тут в ее руке нож дрогнул.

   Ей показалось, что в коридоре кто-то возится. Или в дверь входную скребется.

   Показалось, мысленно сказала себе Наташа, пытаясь справиться с приступом неконтролируемой паники. Это все ее воображение проклятое виновато. Наташа судорожно сглотнула комок в горле и вытерла липкие от страха ладони об штаны, старательно прислушиваясь и пытаясь уловить какой-то шум.

   Выключила радио, конфорки, мысленно проклиная шкворчащее мясо, мешающее сосредоточиться, и сделала маленький шажок к коридору. В тишине ей свое прерывистое дыхание чересчур громким казалось, ее оно почти оглушало, а быстрый стук сердца отдавался в ушах.

   - Показалось, - громко сказала Наташа, надеясь с помощью звука своего голоса прогнать липкий ужас. - Мне показалось.

   В коридоре снова послышалась какая-то возня и стук, заставив Нату подскочить и выронить из дрожащей руки нож, с громким стуком упавший на пол. Ее трясло, ее дико трясло. Губы дрожали, а глаза заслезились.

   - О, Господи, - заикаясь, пробормотала девушка, чувствуя, как от ужаса и страха даже самые тонкие волоски встают дыбом.

   Наташа медленно присела и подняла нож, казавшийся ей в тот момент непомерно тяжелым, почти неподъемным. Она пыталась лихорадочно соображать. Замки новые, две недели назад поменяли. Хорошие ведь замки - сама проверяла. Не то что прошлый у них стоял. Ната старалась не обращать внимания на капли пота, стекающие по ее спине. Даже дышать становилось тяжело, как будто гиря на груди. Она сделала еще маленький шажок, решительно сжав двумя руками рукоятку, чтобы ее не водило так из стороны в сторону.

   Господи, да почему с ней это случилось? Что это такое за злобный рок, который ее преследует. Она же только успокоилась и пришла в себя.

   Наташа услышала, как в дверь снова заскреблись, и у нее вырвался судорожный всхлип. Тыльной стороной ладони быстро вытерла покрытый испариной лоб и пожалела, что выключила в коридоре свет.

   В дверь позвонили, и от резкой трели звонка у Наташи ослабли колени, а внутри все онемело. Она старалась не шуметь, поэтому рот рукой зажала, пытаясь приглушить шумное и трудное дыхание, больше похожее на всхлипы. Возможно, воры поймут, что дома никого нет, и уйдут. Господи, что она думает? Конечно они не уйдут. Господи, да она им все так отдаст. Лишь бы ничего хуже не было.

   Звонить перестали, и теперь Ната отчетливо слышала, как что-то железное просовывают в замочную скважину и начинают поворачивать. Она перестала о чем-либо думать, ей не хотелось умирать. Ей двадцать два года, она первый раз в жизни осталась одна дома. И именно к ней нагрянули воры. Или маньяки.

   Она сильно закусила губу и почувствовала во рту вкус крови, и только тогда додумалась, что нужно было звонить. Кому-нибудь, хоть кому-нибудь, а не стоять столбом и трястись от ужаса. Но уже поздно.

   Послышался щелчок замка, когда ключ повернули один раз. Она закрывала на два оборота. На два.

   Ключ повернулся еще раз и с мягким щелчком дверь открылась. Наташа держалась на ногах только благодаря страху. Ей пришлось прижаться спиной к стене, чтобы не упасть, и вытянула дрожащие руки вперед, выставляя острый нож.

   Дверь распахнулась, и она закричала.

   - Ты чего орешь? - дверь резко дернули, так что она с громким стуком ударилась об соседскую. - Совсем что ли? Ты что...твою мать, Куцова!

   Христенко резко залетел в квартиру и зло щелкнул выключателем, с неверящим ужасом глядя на Наташу, которая начала медленно сползать по стене. Когда она Артема даже не увидела, а разглядела, те силы и упорство, которые у нее еще были, быстро испарились, уступая место слабости и облегчению. Настолько сильным, что у нее ноги подкосились. До этого момента Наташа и не думала, что так по-настоящему бывает.

   Словно издалека она увидела, как побледневший, почти посеревший Христенко бросился к ней, подхватывая почти у самого пола, и обхватил за плечи.

   - Наташ, Наташа, посмотри на меня. Посмотри на меня, Нат, - Артем запрокинул ее голову, заставляя взглянуть на него. - Это я, Артем. Наташ, смотри на меня!

   Она никак не реагировала на его слова, которые доносились словно из пелены. И даже не заметила, как Артем вытащил из ее дрожащих рук нож и отбросил его в сторону.

   - Ну и чего ты выпугалась? - Артем развернул их, и теперь он опирался на стену, а она почти падала на него. - И меня напугала. Ну что ты, - он очень аккуратно убирал с лица влажные пряди, одновременно вытирая слезы, которых Ната даже не почувствовала. - Это я. А ты кого ждала? Всего лишь я, Наташ. Ну не надо, милая.

   Артем медленно опустился и сел на пол, увлекая к себе на колени Наташу, которая даже не сопротивлялась, только всхлипывала и содрогалась, не имея сил даже вцепиться в него посильнее. Артем еле слышно выругался, заставив Нату снова вздрогнуть, и прижал ее к себе, устроив голову на согнутой в локте правой руке, а левой положил ее ноги себе на колени.

   - Наташ, прости меня. Я не хотел тебя напугать, - когда она всхлипнула, он начал ее слегка укачивать, как ребенка. - Ох, черт, не пугай меня. Ната...мать твою...не плачь. Прости меня, только не плачь.

   От его успокаивающего голоса и надежных и нежных объятий, в которых она чувствовала себя в безопасности, Ната, до этого пытающаяся сдерживать слезы, в открытую заплакала, не обращая внимания на то, что и сам Артем слегка дрожал. Он сжал зубы и, продолжая слегка баюкать, прижал ее к себе, заставляя уткнуться в ямку между ключицей и шеей. Бормотал что-то очень тихо, но Наташа почти ничего не понимала и лишь сильно обхватила руками шею, как будто боялась, что он испарится.

   Артем дал ей выплакаться и успокоиться, за что Ната его беззвучно благодарила. Иногда он слегка отстранялся, вытирал ей мокрые щеки, пристально вглядывался в ее лицо и снова сильно прижимал к себе. Наташ отстраненно подумала о том, что он и сам не меньше напугался - губы почти синие, глаза лихорадочно горят. Да уж, они та еще парочка.

   Она не знала, сколько прошло времени с того момента как Артем начал ее успокаивать, но когда рыдания почти прошли, Наташа, уперевшись подрагивающими руками ему в грудь, попыталась отстраниться. Артем сначала еще сильнее сжал руки, но сразу же расслабился, позволяя ей слегка отодвинуться, но не слезть с его колен.

   - Ты как? - Артем успокаивающе гладил ее по спине и попытался улыбнуться. Только это с большой натяжкой можно было улыбкой назвать. - Успокоилась?

   Наташа молча кивнула и поерзала, пытаясь слезть.

   - Наташ...

   - Что? - сипло прохрипела Ната и сама испугалась вырвавшегося из нее звука.

   - Блин, Нат, извини меня, - у Христенко глаза забегали, видно было, что ему тяжело извиняться. - Я, правда, не думал, что все так выйдет.

   - Откуда у тебя ключи? - она снова попыталась отодвинуться и подняться, не обращая внимания на слабость, но Артем обжег ее строгим и укоризненным взглядом, как маленькую девочку, и придвинул к себе поближе, заставляя положить голову ему на плечо.

   Сил не было, и еще такая усталость навалилась, что Наташа почти не стала сопротивляться, лишь с удовольствием прильнула к нему и вдохнула запах его туалетной воды, к которому уже успела привыкнуть и который, оказывается, не забыла за две прошедшие недели.

   - Я у слесаря дубликаты взял, когда он вам замок новый поставил, - чуть виновато ответил Артем.

   - Замечательно, Артем, - сил ругаться не было, да и не хотелось особо, но на самотек все Наташа пустить не могла. - Тебе не стыдно?

   Он подбородком в ее макушку уткнулся.

   - За что? За то, что напугал, - стыдно. За ключи - не очень.

   Ната глубоко вздохнула и постаралась поднять на Артема глаза, чему Христенко активно сопротивлялся. Одной своей широкой ладонью обхватил ее за голову и начал ласкающими движениями пропускать пряди ее волос сквозь свои пальцы, мягко поглаживая кожу.

   Полностью вымотанная морально и физически, Наташа даже пошевелиться не могла. Почувствовала, что глаза слипаются, и сильно зажмурилась, а потом быстро глаза открыла, пытаясь прогнать сонливость.

   - Ты идиот, Артем.

   - Идиот, - девушка почувствовала, как дернулся его подбородок, когда он кивнул. - Ты мне это говорила две недели назад.

   - Похоже, тебе это надо повторять постоянно, - хмыкнула Наташа, чувствуя, что язык начинает немного заплетаться. - Ты о чем думал, когда вламывался в чужую квартиру?

   - Во-первых, не в чужую, а в твою, - Ната фыркнула, опалив дыхание кожу его шеи. - Во-вторых, не вламывался, а вошел. Нормально и через дверь.

   Ната не сдержалась и потерлась щекой о кожаную куртку.

   - А позвонить не судьба было?

   - Я звонил, между прочим, а ты не открыла! - с притворным возмущением вскинулся Христенко.

   - А что ты там копался и шуршал?

   - У вас в подъезде света не было. Я сначала хотел сюрприз тебе сделать и достал ключ, а потом решил окончательно тебя не травмировать и позвонить. Ты не открыла. Тогда я уже сам дверь открыл.

   - Ну у тебя и логика, - Наташа отпустила его шею и переложила ладошку на мерно вздымающуюся под курткой грудь. Почти мерно вздымающуюся, потому до сих пор сердце у него билось как заведенное. - А если бы я так к тебе завалилась?

   Она почувствовала его улыбку.

   - Дай подумать... - Артем на несколько мгновений замолчал, словно на самом деле раздумывал. - Наверное, я бы удивился сначала, но потом бы обрадовался. Обнял, поцеловал и повел бы ужинать. И уж точно не стал бы встречать тебя с ножом в руках.

   Про нож он сказал таким тоном, что Наташа себя дурой сразу почувствовала несусветной. Хотя...она что, на самом деле думала, что сможет ножом кого-то остановить? Она даже таракана убить не может, что тут говорить...Но на тот момент, охваченная паническим ужасом и страхом, Ната совсем не о том думала.

   - Я испугалась, - без всякого выражения сказала Ната. - А нож под руку попал.

   От ее слов Артем с силой втянул в себя воздух, так что грудь под ее щекой резко поднялась, и обхватил ее за талию, передвигая немного выше.

   - Прости, - искренне повторил он еще раз, носом утыкаясь в ее волосы. - Я не хотел тебя так пугать.

   Наташа не ответила, лишь прикрыла глаза, наслаждаясь легкими и почти невесомыми касания его ладони, гладящей волосы. Парадокс, но...она, кажется, соскучилась. Хотя, наверное, тут все вместе - и страх, и облегчение, и все-все-все, что пришлось прочувствовать за пару недель и за этот день включительно. В конце концов, она обычный человек, который не может работать круглые сутки как генератор хорошего настроения. И не батарейка она - просто живая.

   И сейчас ей было приятно, что о ней заботятся и жалеют. И не так жалеют, свысока как бы, а так, как будто волнуются и хотят ее успокоить. Она же не железная, в конце концов.

   - Зачем ты приехал...сейчас? - спросила Ната минут через пять, и ее голос эхом отозвался в тихой и уже не пустой квартире.

   Она хотела спросить совсем другое. Почему, почему он не приезжал все эти дни? Ни разу даже не позвонил, не написал - хоть что-то. Они поругались, и Артем просто развернулся и ушел, оставив ее мучиться от неизвестности. Хоть Наташа и сама его прогоняла, но после того как Артем не появился, именно она чувствовала себя брошенной и ненужной.

   Ната не знала как, но Христенко понял, что именно она хотела спросить. Потому что он как-то странно напрягся и, обхватив двумя пальцами ее подбородок, заставил поднять голову, пристально изучая и вглядываясь во что-то в ее глазах. Через минуту он расслабился и отпустил ее, снова заботливо устраивая ее на своем плече. И выглядел в тот момент сытым и довольным.

   - Я только сегодня в Россию приехал, Нат, - Артем откинулся затылком на стену и попытался расстегнуть куртку. - А как все доделал, то сразу к тебе примчался.

   Наташа хмыкнула, сделав вид, что не очень сильно-то и поверила, но скосила глаза на лицо Христенко, только сейчас замечая, что он выглядит уставшим. Подбородок и щеки покрылись щетиной - и это так отличалось от всегда гладко выбритого Артема. В обычной ситуации Наташа бы сразу это заметила. Но сегодня день какой-то необычный...во всех отношениях.

   - Зачем? - еще раз настойчиво повторила она, с замиранием сердца ожидая от него ответа.

   Артем вздохнул тяжело, как будто она достала его вконец, и неохотно выдавил из себя:

   - Соскучился я, соскучился. И вообще, для напуганной до ужаса, ты слишком любопытна, - он щелкнул ее по носу. - И еще приехал по поводу Алены поговорить.

   - А что с ней? - Ната напряглась и попыталась отстраниться, но Артем надавил ей на плечо и успокаивающе погладил. - Она же в Екатеринбург уехала, разве нет?

   - Да, уехала, - кивнул Христенко. - Я ее до аэропорта подвозил.

   Наташа вскинулась, с недоверием разглядывая его исподлобья, но Артем только весело хмыкнул на такую реакцию.

   - Не надо на меня так смотреть, милая, - Артем еще шире улыбнулся. - Представь себе, я могу сделать что-то бескорыстно.

   - Ты? Бескорыстно? Ну-ну, - протянула Ната, ни капли не поверив в его браваду. - Это она попросила?

   - Там все...сложно, - замялся мужчина и отвел глаза. - Давай в более удобной обстановке поговорим, а то мне жарко уже.

   Наташа окинула взглядом зимнюю куртку, которая Артем так до конца и не расстегнул. Под курткой виднелся темно-синий трикотажный свитер без горла. Хм, она настолько увлеклась, что даже не заметила, что Христенко так полностью одетый с ней и сидит - не разулся даже.

   Наташа неохотно отстранилась и отодвинулась. Ноги ее уже слушались, но слабо, поэтому, чтобы подняться, пришлось опереться на его плечи. Артем ни слова не сказал, только целомудренно поддержал за талию и поднялся за ней следом.

   - Чем пахнет?

   - Я мясо жарила. До того как ты пришел.

   Артем подошел к вешалке и снял куртку. Ната заметила, что горловина свитера была более темной - от ее слез. Стало сразу стыдно и неудобно за это, поэтому девушка быстро отвела глаза и неуверенно прикусила губу.

   Христенко вообще делал вид, что ничего необычного не произошло. Невозмутимо разулся, снял куртку, так же невозмутимо поднял все еще лежащий на полу нож и протянул ей.

   - Иди пока на кухню, а я сейчас приду. Только руки помою.

   - Кофе нет, - зачем-то ляпнула Ната и неуверенно взглянула на Христенко.

   - Ничего. Иди.

   Он повернул ее к себе спиной и легонько подтолкнул в сторону кухни, а сам пошел в ванную.

   Пока Артем мыл руки, Наташа снова включила плиту, размышляя о том, что теперь придется почти все начинать заново. И если полчаса назад силы были, то сейчас хотелось куда-нибудь рухнуть и закрыть глаза в надежде на то, что завтра все произошедшее окажется страшным сном.

   Снова потянулась за разделочной доской, чтобы салат доделать. И пока сосредоточенно нарезала овощи, проворонила момент, когда на кухню зашел Артем и остановился у нее за спиной.

   - Дай мне, - одной рукой он облокотился на разделочный стол, а другую положил поверх ее ладони на рукоятку. - А то еще отрежешь себе что-нибудь, а я виноватый останусь.

   Наташа было одновременно уютно и неуютно рядом с ним. Особенно когда она, можно сказать, в кольце его рук оказалась, благо, что спиной к нему стоит, если бы лицом, то точно не выдержала. И вообще, странно было находиться рядом с таким Христенко - чутким, внимательным, понимающим. Она привыкла к его постоянным подколам, подначкам и попыткам затащить ее в постель. А сейчас никакого намека - ни словом, ни взглядом, наоборот даже, начал относиться к ней как к драгоценности какой-то - только пылинки не сдувал.

   Ната закатила глаза и приказала себе не придумывать всяких глупостей. Если бы она кого-нибудь до истерики довела, то тоже с этого человека пылинки бы сдувала.

   - Ладно, держи, - Ната отпустила нож и отошла к плите, на ходу взяв лопатку. - Ты умеешь?

   - Наташ, мне тридцать два года. Я не женат и живу один. Как ты думаешь, умею ли я резать овощи? - скептически приподняв бровь, уточнил Христенко, точно и методично нарезая ингредиенты, не обращая внимания на то, что Ната с опасением и неуверенностью следит за каждым его движением.

   Когда Наташа полностью удостоверилась, что Артем не порежет в салат чего-нибудь лишнего, перед этим оттяпав это от себя, она окончательно повернулась к плите, помешивая макароны и приглядывая за вновь шкворчащим мясом.

   - Ну мало ли. Может быть, у тебя домработница и кухарка есть. Или ты принципиально ешь только в ресторанах. Откуда же я знаю?

   - Домработница есть. Приходит раз в три дня и прибирает. И еду я тоже иногда в ресторанах заказываю. Что не мешает мне осваивать самые азы, - увидев, что Ната озадаченно замолчала и изучающе его разглядывает, Артем слегка улыбнулся и ссыпал покрошенные овощи в миску. - Удивлена? Или разочарована?

   Наташа медленно моргнула и отвернулась.

   - Первое. Артем? - позвала его Ната.

   - Ммм?

   - Ты хотел рассказать мне об Алене, - напомнила ему девушка и полезла за дуршлагом. - Ради этого ты и приехал. Так что...может, начнешь?

   - Ты не собираешься на меня орать? - с лукавой улыбкой проигнорировал ее вопрос Артем. - Я же тебя напугал, вломился к тебе домой...Раньше ты и за меньшее начинала ругаться.

   Наташа нахмурилась и быстро отвела глаза, стараясь не смотреть на Христенко.

   - Сил нет, - относительно честно призналась она. - Если хочешь, могу начать завтра. После того как отдохну.

   Кухня была узкой и тесной, поэтому Ната стояла к Артему почти впритык, буквально упираясь в его бедро своим. Странные ощущения, если честно. Правильно и неправильно. Привычно и непривычно. Очень странно.

   Две недели назад Наташа и представить не могла, что будет спокойно и по-домашнему что ли готовить с Артемом ужин. Это как...выйти замуж за принца. Вроде прецеденты и бывали, только тебе это не грозит. А тут...В обычной ситуации Ната не смогла бы чувствовать себя спокойно, наверняка бы напряглась и была не в своей тарелке. А сейчас, после испытанного стресса, сил оставалось только на то, чтобы стоять на ногах. Какое уж тут волнение и напряжение...

   Артем не ответил, только странно на нее посмотрел и почесал щетинистую щеку, отходя от нее и садясь за обеденный стол. Уставшее лицо потер и локтями на стол облокотился, внимательно глядя на нее. Но сейчас его взгляд не причинял никакого дискомфорта, поэтому Ната продолжила заниматься делами.

   Полчаса Артем равнодушным тоном рассказывал Наташе о причинах, по которым Лёне пришлось срочно уехать в Екатеринбург. Через десять минут после начала разговора Наташа сама себе противна стала. Стыдно стало за то, что обижалась на Алену, пусть и в глубине души. Ната бы такого и врагу бы не пожелала...

   К концу разговора напускное равнодушие почти слетело с Артема, выдавая раздражение и что-то вроде напряжения. Когда Христенко закончил, Наташа, успевшая накрыть на стол, потерянно замолчала. На минуту.

   - Я бы ее убила, - зло выдавила из себя девушка, до побелевших костяшек пальцев сжимая бедную вилку. - Иногда мне кажется, что Вика просто помешанная. Или дура.

   Артем прожевал и взглянул на нее.

   - Ну...ее тоже можно понять, хотя я в их отношения старался не лезть до определенного момента. Точнее, моментов, - поразмыслив, добавил он.

   - Каких? - Ната с интересом на него уставилась.

   Артем самоуверенно ухмыльнулся и расслабленно пожал плечами, подкладывая себе добавки.

   - Пока Вика вконец не охамела и не попыталась со мной переспать и заодно получить долю Игоря в компании.

   Наташа замерла и потрясенно приоткрыла рот, с недоверием глядя на мужчину, сидящего напротив нее. Даже вилку до рта не донесла.

   - Наташ, отомри, - Артем не улыбался, но глаза смеялись. - Ничего страшного не случилось.

   Наташа медленно донесла до рта вилку, прожевала и тяжело сглотнула.

   - Фу, - она скривилась и оттолкнула от себя тарелку. - Весь аппетит мне испортил, - помолчала немного, но, не удержавшись, ехидно добавила: - Она ведь старше тебя, Христенко. Не стыдно? Или ты наоборот именно таких предпочитаешь?

   Артем еле сдержал улыбку, но Ната все равно это заметила и скрестила руки на груди.

   - Что ты начинаешь, а? Я же не виноват, что она такая.

   - Такая, такая, - передразнила его девушка. - Знаешь, Артем, девушка не захочет...

   - А я-то тут причем? - искренне возмутился он. - Я с ней даже не общался. Так что прекрати злиться.

   - Я не злюсь.

   - Злишься.

   - Нет.

   - Да.

   - Нет.

   - Да.

   - Христенко... - с угрозой в голосе начала Ната и получила невинный и непонимающий взгляд. - Лучше ешь. И молчи.

   Артем пожал плечами и снова уткнулся в тарелку, оставляя Наташу кипеть от злости и буравить взглядом темную макушку. Вздохнула и поднялась из-за стола, начиная потихоньку убирать пустую и грязную посуду. После их совместного ужина ее оказалось не просто много, а очень много. Они с Лёной никогда много не ели, а если что-то и готовили, то растягивали это на несколько дней. Соответственно и посуды мыть приходилось меньше, хотя у них была посудомоечная машина. И мужчин они особо не кормили - к ним только Женя пару раз приходил на чай. А вот мужчин кормить не доводилось.

   И для Наты аппетит Христенко был немного...странным. Он съел все, и даже то, что не доела она. И салат, и спагетти, и мясо, а ведь она могла растянуть все это почти на неделю. Такое поведение заставило ее улыбнуться. Наташа не знала почему, но в груди тепло разливалось, пока Артем ел. То, что приготовила она. Девушка могла поспорить на что угодно, что редко кто мог видеть такого домашнего и расслабленного Артема.

   Христенко все доел, выдохнул тяжело и расплылся в довольной улыбке, заставившую ее сердце забиться быстрее.

   Наташа повернулась к нему спиной и начала загружать тарелки в посудомоечную машину.

   - Ты наелся? Или еще будешь что-нибудь?

   - Нет. Куда еще? - Артем встал и довольно погладил себя по животу. - Блин, что-то я засыпать начал. Не могу.

   Артем устало потер лицо и помотал головой, пытаясь сдержать зевок. Ната что-то неразборчиво угукнула, не поворачиваясь к нему лицом, и потянулась за полотенцем, не замечая, как Артем начал к ней приближаться.

   Его руки нежно, но твердо обхватили за талию, заставив девушку испуганно замереть и почувствовать, как к щекам прилила кровь.

   - Спасибо, все было вкусно, - тихо произнес Артем куда-то в ямку ключицы, а потом дрязняще поцеловал в шею, приятно раздражая нежную кожу щетинистым подбородком.

   Наташа не могла сказать точно, какие эмоции испытывает сильнее - удивление или удовольствие. Удовольствие - само собой. От каждого движения его губ по телу пробегала теплая волна, заставляющая млеть и растекаться от накатывающихся ощущений. Удивление...Нежный и обходительный Христенко?! Дико как-то. Неужели она его настолько напугала, что напрочь отбила все отвратительные замашки?

   Наташа чуть повернула голову и покосилась на него, разглядывая чуть задернутые сонной дымкой карие, почти черные глаза, в свою очередь пристально и мягко рассматривающие ее. Ни один из них не сделал попытки отодвинуться или сказать что-то - Артем все также прижимал ее к себе за талию, большими пальцами слегка лаская через теплую ткань пижамы, а Наташа молча наблюдала за ним, пытаясь понять его мотивы.

   Из задумчивости их вывел звонок телефона, заставивший обоих вздрогнуть и быстро отскочить друг от друга.

   - Черт, даже здесь покоя нет, - сквозь зубы выругался Артем, и вся мягкость и сонливость с него слетела как надоевшая шелуха. - Да! - рявкнул он, как только вытащил мобильный из кармана джинсов. - Да, Дим, привет.

   Артем жестом показал на зал, прося разрешения у Наты поговорить именно там. Ната кивнула и внимательно следила за тем, как Артем выходит с кухни и заходит в комнату, на ходу что-то объясняя и рассказывая. И отвернулась только тогда, когда Христенко аккуратно прикрыл за собой дверь.

   Она особо не прислушивалась, но даже так до нее доносился резкий и напряженный голос Артема и отрывки каких-то незначащих фраз.

   Через двадцать минут, решив, что за это время Христенко мог решить все свои дела и вопросы, Наташа крадучись прошла к комнате и слегка приоткрыла дверь, заглядывая в щелочку, чтобы посмотреть, не освободился ли он. Увиденное заставило ее застыть на пороге, и чувствовала она себя так, словно ее со всей силы ударили под дых.

   Артем спал. Он лежал на боку на неудобном и стареньком диване, на котором до этого спала Алена. Мобильный Артем продолжал держать в руке, правда, хватка почти ослабла, и телефон мог выпасть в любую минуту.

   Через пару часов ему станет неудобно - все-таки диванчик не для его комплекции. Если Алена помещалась на нем, даже не раскладывая его, то Артем еле умещался, лежа на боку. Про рост Ната вообще молчала - благо, подлокотники мягкие - проминаются внутрь.

   Наташа прислонилась к косяку и скрестила руки на груди, в нерешительности глядя на мужчину. Что с ним делать-то? Разбудить? Наверное, так будет правильней всего. И Наташа уже подошла к нему и протянула руку, чтобы потрясти за плечо, но, почти коснувшись Артема, замерла и нерешительно сжала руку в кулак.

   Он выглядел уставшим, еще больше даже, чем пару часов назад. Мешки под глазами, лицо осунулось. Во сне это виднелось более отчетливо, потому что Артем расслабился. Но не смягчился. Черты лица такие же твердые и резкие, губы плотно сжаты - как будто и во сне сосредоточенно работает. Такая мысль заставила Наташу чуть устало улыбнуться.

   Вздохнула и, почувствовав внезапный прилив смелости, поспешила достать из шкафа свое одеяло.

   - Тебе сегодня повезло, - еле слышно бормотала Ната, укрывая Артема. - И моли Бога, чтобы я уснула прежде, чем передумать.

   Выпрямилась, посмотрела еще раз на мужчину...на первого, между прочим, ночующего в ее квартире и потерла лоб, вкладывая в это движение всю растерянность и неуверенность. Что она делает? Почему? Оно ей надо?

   Наташа разобрала свою постель и достала тонкое одеяло взамен тому, которое отдала Христенко, решив, что сегодня она слишком устала и измотана, чтобы забивать себе голову такими тяжелыми и непонятными вопросами.

   И последней связной мыслью, перед тем как провалиться в сон, была мысль о том, что все-таки хорошо, что она надела теплую закрытую пижаму, потому что ее не так-то просто снять.