Моя интуиция была развита достаточно хорошо, во всяком случае, лучше, чем у многих. Я не считала свою способность предугадывать определенное развитие событий интуицией. Здравый смысл, смешанный с логикой и умом - не более. Эти три компонента имелись у меня в нужном количестве. У других пусть будет шестое чувство.

В глубине души я понимала, что просто так не улечу. Поэтому спокойно восприняла сообщение Болеца о переносе вылета. У меня появлялось несколько дней форы и ничего более.

Встреча с Лешкой, подстроенная она была Маратом или нет, только убедила меня в собственных выводах. Но я была бы не я, если бы не попробовала, если бы не попыталась что-то изменить. Действие всегда предпочтительнее бездействия, во всяком случае, для меня.

Внешне такие упаднические мысли никак не отражались на моих действиях. Я спокойно и грамотно готовилась к отпуску, купальники покупала, масла и крема для загара, даже путеводитель приобрела.

К вылету оделась особенно тщательно, как никогда, предпочитая в путешествия выглядеть проще. А тут не забыла о платье, о каблуках, о прическе с украшениями, словно не в жаркие страны летела, а собиралась на званый ужин.

В аэропорт входила королевой, свысока и без эмоций разглядывая снующих вокруг людей, оголтелых, возбужденных, взвинченных праздником и собственными ожиданиями. Нет-нет, кто-то, да на меня оглядывался и восхищенно смотрел в след.

Марат уже был здесь. Спокойный, расслабленный, не в официальных костюмах, в которых я его только и видела, а в обычных джинсах и свободном темно-синем свитере крупной вязки, проглядывающемся через расстегнутую куртку. Эта расслабленность и неофициальность почему-то меня только сильнее напугала, чем все костюмы вместе взятые.

У меня уже было подобное чувство - когда адреналин смешивается со страхом. Когда вот так же, до трясучки. Правда, было оно недолго, поэтому не выматывало, как сейчас.

Залмаев улыбнулся, всем своим видом давая понять, что я заставила его ждать.

— Пробки? - с участием побеспокоился он. - Я думал, ты опоздаешь. Или копалась долго?

Исподлобья на него глянула, выплескивая бессильную ненавистью, которой была просто пропитана, и сжала пластмассовую ручку чемодана с такой силой, что онемели пальцы. Я никого в своей жизни, наверное, так никогда не ненавидела.

— Всерьез думала, что улетишь? Чего у тебя не отнять, Саша, так это ума и изворотливости. Их всегда было в избытке. Ты неглупая женщина, должна была все прекрасно понимать.

Большая рука с широким запястьем и набухшими венами потянулась ко мне, заставляя напрячься, собраться, сжаться пружиной, и Залмаев этим наслаждался. Положил свою шершавую и горячую ладонь на мою, надавил слегка, только демонстрируя наличие силы,- не более - заставляя разжать пальцы, вцепившиеся в металл, как в спасательный круг.

Разлепила пересохшие губы.

— Теперь комплименты пошли?

— Факты, Саша, одни факты.

— Ты же понимаешь, что здесь много людей? Что стоит мне на пару тоном повысить голос, да чего мелочиться - сразу закричать, - и на нас обратят внимание. Тебе не нужны лишние глаза и уши.

Ты не имеешь никакого права мешать мне делать то, что я хочу.

— На людей рассчитывала, Саш? - хмыкнул Залмаев, забирая, наконец, из рук чемодан. - Глупо. Тебе ли не знать, что нет ничего безразличнее толпы. Я могу начать убивать тебя прямо здесь, и никто ничего не сделает.

— Ты за этим приехал?

— Нет. Пойдем.

— Я не желаю…

— Тебя не спрашивают, - он проникновенно, по-отечески заглянул мне в лицо, мягко объясняя, словно ребенку - непреложные истины, известные каждому. - Понимаешь? На выход, Саша.

Он очень бережно обернул руку вокруг моих плеч, развернул и мягко надавил, направляя к выходу и неотступно следуя за мной, шаг в шаг. Стоило замешкаться, остановиться на мгновение, на долю секунды, и нажим усиливался, напоминая об отсутствии принуждения, и о том, что оно может с легкостью появиться.

Залмаев был мягким, предупредительным на протяжении всего пути до моего дома. С заботой спрашивал, не холодно ли мне, не жарко, не включить ли музыку, и если включить, то какую. У меня возникла стойкая ассоциация с мясником, который с особой нежностью натачивает нож, перед тем как зарезать откормленную свинью. Всю дорогу я молчала, смотрела в окно и на вопросы почти не реагировала.

— Что ты Лехе сказала, что он до сих пор на тебя так злится? - Марат, казалось, искренне получает удовольствие от вопросов. - Аж закипает весь.

— Спроси у него, - без всякого выражения ответила я, не поворачиваясь в его сторону. Ноги плотно сжала, согревая невыносимо мерзнувшие и терявшие чувствительность ладони. - Пусть расскажет.

— Он молчит. И ты молчишь. Одни партизаны вокруг. Ты задела его самолюбие.

— Не только его.

За всю дорогу больше не было произнесено ни слова. Лишь перед тем, как выйти из машины, я обернулась к Марату.

— Что ты собираешься делать?

— Разговаривать, Саша. Пока только разговаривать. Нам есть, о чем поговорить. И сейчас - наиболее удачный момент. Никого постороннего, никакой работы, только мы.

— А как же семья? Новый Год - семейный праздник.

— Свои проблемы я умею решать самостоятельно. Не волнуйся за меня.

Он стал еще более бесчувственным, если только можно такое представить. Раньше было много вещей, способных задеть его за живое, сейчас осталось только самолюбие.

Мы молчали, пока заходили на территорию дома, пока подходили к лифту и даже в лифте молчали, не глядя друг на друга. У самой двери я замешкалась, практически физически неспособная впустить в свой дом, по-настоящему свой дом, который делала для себя, этого человека.

— Тебе помочь? - проявил заботу мужчина.

— Нет.

Я его впустила. Хлопнула в ладоши, включая свет, привычным жестом откинула крупную звенящую связку ключей на полку. Чуть вперед прошла, подальше от Залмаева, прислонилась к стене для опоры и расстегнула сапоги. Шубу на место повесила, включила обогрев полов и, не оборачиваясь, прошла внутрь, где застыла у окна, скрестив на груди руки.

Марату было интересно абсолютно все. Он осматривался и чувствовал себя при этом как дома.

— Неплохо устроилась, - одобрил он, наконец, мое жилище.

— Я в курсе.

— Ты воспитала в себе вкус.

Не “у тебя появился”, а “ты воспитала”. Что по сути своей является стопроцентной правдой, как бы ни было неприятно. Чего нет, того нет.

— Мне говорили.

Я ушла на второй этаж, чтобы переодеться и немного передохнуть. Ночь обещала быть тяжелой и совсем не праздничной. Сняла массивные украшения, аккуратно повесила в гардеробную платье, сменив его на не менее роскошный и дорогой домашний наряд. Темно-синие атласные брюки с глубокими карманами и белая футболка, несмотря на свою простоту, придавали мне спокойную элегантность. Спокойствия мне очень не хватало.

Неподвижно остановившись у самого края, я мрачно наблюдала за своим кошмаром. Залмаев не чувствовал себя гостем. Он уверенно и свободно перемещался по просторной гостиной, трогал вещи, ставя их “слегка не так”, что равнялось покушением на мою территорию. Он лениво полистал первый попавшийся журнал, потом небрежно положил его на место. Пристального внимания удостоились фотографии и картины, автором и создателем которых была в большинстве своем Ритка. Здесь были как мои портреты, так и просто места, которые я посещала.

Залмаев неожиданно поднял голову, встречаясь со мной взглядом.

— Кухня где?

— Прямо правая дверь.

— Спускайся, - он кивнул и сразу повернулся спиной, поразительно спокойный и расслабленный.

Я подобным похвастаться не могла.

На кухне он тоже освоился поразительно быстро. Когда я вошла, Марат деловито осматривал пустые полки большого холодильника из хромированной стали.

— Да уж. Ты потрясающая хозяйка.

— Вообще-то, если помнишь, я собиралась в отпуск.

— Нет даже обычного оливье?

— Если ты приехал поесть, то ты приехал не в тот дом.

Холодильник захлопнулся, лишив нас тусклого света. Я поспешно зажгла небольшой светильник над столом.

— Ну а выпить есть? Новый год же, Саша, а у тебя нет даже елки. Давай хотя бы попытаемся создать атмосферу праздника.

Марат подкатал рукава свитера, хозяином уселся за стол и с вежливым интересом ждал моих дальнейших действий. Я пожала плечами.

— Где-то водка была.

Он все также снисходительно улыбался, и моя броня дала первую трещину.

— Ну извини, к приему гостей я не готовилась.

— Верю. Иначе припасла бы вина, шампанского. А для себя - только водка.

Не глядя в его сторону, полезла в холодильник. Нарочно гремела, со злостью открывая камеры. Руки обдало холодом. С грохотом бухнула на стол запотевавшую от перепадов температуры бутылку.

— Даже водка у тебя теперь элитная. С ванилью. Балуешь себя?

— Пошел к черту, - огрызнулась в ответ, за что удостоилась укоризненного взгляда.

— Не хами. Мы же договорились.

— Когда и о чем?

— Что будем только разговаривать, - первую часть вопроса он проигнорировал и приглашающе махнул на стул напротив себя. - Не стой столбом, Саша, присядь. Новогодняя ночь бывает очень долгой.

Он разлил по рюмкам холодный абсолют, почти до краев, и одну с приободряющем кивком протянул мне. Не отводя друг от друга мятежного взгляда, мы выпили, не содрогнувшись и даже не скривившись, не потянувшись за закуской, без болезненного выдоха в попытках заполучить не обжигающий внутренности кислород. Огонь с легким привкусом ванили обжег нёбо, заколол язык, скользнул по горлу, сдирая кожу, и мягко опустился вниз, согревая заледеневшую кровь и позволяя нам обоим иллюзию откровенности. Мы оба отлично это понимали, лучше многих осознавая иллюзорность, из-за которой терялся весь ее эффект. Мы просто пили.

— Закуски, я так понимаю, нет.

— Ты не закусываешь.

— Я о тебе беспокоюсь.

— Не нужно. Ближе к делу, Марат.

Я хотела побыстрее начать, а он не спешил. Потянулся, разминая затекшие плечи и спину, уперся руками в столешницу и забарабанил по ней пальцами.

— Куда ты спешишь? Самолет давно улетел.

— Ты убить меня хочешь? - я первая не вынесла изучающего и задумчивого молчания.

Он с искренним удивлением приподнял черную густую бровь.

— Зачем? Что мне это даст?

— Не знаю, например, чувство глубокого удовлетворения.

Марат поразмыслил.

— Не думаю, Саша, - наконец, отрицательно качнул головой, отметая мою версию. - Нет, даст, конечно, но ненадолго. К тому это как-то недальновидно. Ты достаточно долго и так была мертва. С тебя хватит. Я хочу узнать, как ты жила. Ничего преступного в этом нет. Мы не чужие друг другу люди.

— Да брось, Марат, - принужденно рассмеялась, и мой смех растрескавшимся стеклом отражался от матово переливающихся стен. - Ты, наверное, заставил всех носом землю перерыть.

— Заставил. Ты тоже собирала информацию про меня и мою семью, это вполне понятно.

— Еще бы.

— Зря время потратила.

— Неужели? - прищурилась я и осторожно высвободила отсиженную, неприятно онемевшую ногу.

— Можно было спросить.

— И ты бы рассказал?

— Конечно, - с легкостью подтвердил Марат как само собой разумеющееся. - Мы, как я сказал, не чужие, давно не виделись. Желание узнать друг о друге - естественно.

— Это не желание. А острая жизненная необходимость.

— Демагогия, Саша. Ближе к делу.

— Почему я должна с тобой откровенничать?

— А почему нет?

И я не нашла ответа на этот вопрос. Убедительного - не нашла.

— Давай посмотрим на общую картину, - Залмаев пришел мне на помощь. - После того как ты сбежала…

В праведном возмущении я едва не подскочила.

— Сбежала?! Уползла, Залмаев. Сбегают на своих двоих.

— После того как ты сбежала, - невозмутимо повторил Марат, лишь на тон повысив голос, - ты оказалась у Славы. Причем с ним у вас не было ничего общего, виделись, насколько я был в курсе, всего пару раз. Но он появляется сразу и забирает тебя к себе. Какое самопожертвование! Смотрим дальше. Славка был не дураком, насколько я помню, но с тобой он сильно подставился. Ему надо было уезжать в то время из России, он многим мешал, так как был не самым простым человеком…

— Все вы непростые.

— Ты постоянно меня перебивать будешь? - потерял терпение Залмаев. Раздраженно плеснул водки нам обоим, не рассчитав и вылив немного на стол. - Будь любезна заткнуться пока. Итак, человеком он был непростым, насолил многим, прекрасно это понимая, поэтому в усиленном темпе готовился к выезду из страны. В Англию. Хотела бы быть гражданкой Англии, Саш? - он шутливо мне подмигнул, не скрывая расчетливого и холодного блеска глаз, ничуть не замутненного алкоголем. - Тем не менее, Славка откладывает свою поездку. Именно это его и сгубило.

Он залпом опрокинул в себя рюмку и с силой сжал кулак.

— Не чувствуешь вины?

— Нет. А ты на это надеялся?

— Не особо, Саша. Не в твоем случае. Тем не менее, он остается, давит на все каналы и каким-то образом находит для тебя потрясающе подходящие документы на имя Волковой Саши. Просто ювелирная работа. Дата рождения почти идентична. Это сложно, Саша, сделать не просто новые документы, а найти абсолютно готовую личину, в которую можно тебя запихнуть. По документам не придерешься - ты родилась, ходила в сад, в школу, болела - у тебя даже карточка имеется, в которой говорится, что ты страдала ожирением, - он с насмешкой оглядел мою худощавую фигуру, которую жирной можно было назвать разве что в кривом зеркале. - Справилась с болезнью, да? - я проигнорировала издевательскую подначку. В который раз. - Девочка никогда не вернется, вспоминать ее особо не кому. И вот готова Волкова Саша. Я ничего не упустил?

— Ты очень много упустил.

— Потом расскажешь, когда я закончу. Поразительная забота о постороннем человеке, которого видел всего пару раз в жизни, правда? Славка подставился под удар, но даже при этом умудрился как-то убрать из-под него тебя. Дальнейший след Саши Волковой обрывается на некоторое время, а потом провинциальная девочка из города Грязи поступает в институт, снимает квартиру у очень одинокой и очень богатой старой женщины, которая грозится со дня на день отдать богу душу. Саша прилежно учится, старается. Ее поведение и учеба - образец для подражания, она идеальная студентка на хорошем счету. Очень скоро Саша выходит замуж за богатого хорошего мальчика и становится госпожой Герлингер, которая считает, что все должны ей в ноги кланяться только потому, что она так хочет. Самые дорогие тряпки, курорты, дома. Прямо “конец игры, вы выиграли”. Все, как ты мечтала, верно, Саш?

Водка не опьянила меня, но дала чувство спокойствия и равнодушной бесшабашности, в какой-то мере развязав язык.

— А теперь давай это на бумагу и в печать. Разбогатеешь.

— Не нуждаюсь.

— И что теперь, Залмаев? - я неопределенно взмахнула рукой. - Что теперь? Да, все так и было, но я ничего тебе не должна. Ты не помогал мне, я всего добилась сама. Да, твоими методами, за что огромное спасибо, но сама, - теперь была моя очередь издевательски улыбаться, наслаждаясь нарастающим гневом на чужом неприятном лице. Хочешь послушать мою историю, Марат?

Он до боли стискивал челюсти, желваки жутко двигались на заросшем щетиной лице, что делало Залмаева еще страшнее. Чтобы хоть как-то отвлечься, теперь я потянулась за бутылкой, ставя ее между нами, как защитную стену.

— Жила-была девочка, которой однажды повезло. Через несколько лет она поняла, что ей совсем не повезло, и она попыталась что-то исправить. Затем ей повезло снова, потому что нашелся человек, который был готов ей помочь. Не ради себя, а ради нее самой, такой, какой она была. Он помог. А потом умер. На этом везение в моей жизни закончилось. Всего остального я добилась сама, о чем ничуть не жалею. Ни о методах, ни о средствах.

— Вот как, значит, - задумчиво протянул Залмаев. Он как будто ушел глубоко в себя, обдумывая мои слова, потирая подбородок и пальцем обводя край рюмки. - Не повезло, значит.

— Ты относился ко мне как к вещи. Как к мебели, сделанной под заказ.

— Память - весьма избирательная штука. Или же ты научилась себе лгать. Одно из двух.

— Разве я что-то путаю? Я всегда, - практически задыхаясь, я зло откинула длинные волосы за спину и подалась вперед, шипя, как ядовитая змея. - Я всегда была на вторых ролях. Всегда недостойной. Все были лучше меня. Даже твоя Ксюша.

— Давай начистоту, Саш. Тебя она никогда не смущала. Никогда. Тебе было плевать на нее. Я говорил, что чрезмерная жадность тебя погубит.

— Причем здесь это? Я не ради денег сбежала.

— А я не про деньги. Тебе всегда было мало. Ты Оксанку за человека не считала, поэтому и не трогала ее. Зато ребенка ненавидела, потому что ни с кем не хотела делиться. Тебя злило, что, - он сделал вид, что мучительно вспоминает, - как ты его называла? Ублюдок. Что ублюдок посягнет на твое. Тебя злило, что надо с кем-то делиться. А подспудно ты все время искала кого-то другого. Лучше. И к чести своей - нашла. Так ведь?

Я разозлилась.

— Что ты несешь?

— Я знал тебя лучше, чем ты себя сама. Если я такой плохой был, почему ты не ушла раньше? - не дождавшись ответа, Залмаев гадко ухмыльнулся, явно рассчитывающий именно на мое молчание. - Хочешь расскажу? Да потому что не было лучше. Ты никому не была нужна. Никогда. Ты все время искала лучше, но каким-то своим звериным чутьем понимала, что лучше нет. Несмотря ни на что, не было человека, который тебе мог дать больше. Незадача, правда? Если бы был, если бы нашелся такой человек, которому ты, вот такая, какая есть, была нужна, ты бы давно сбежала. Собственно, так и вышло.

— Ты считаешь, что я предала тебя, с самого начала все подстроив. С какого начала? Когда ты меня с улицы притащил? Когда твоя сука вышла за тебя замуж? Или когда забеременела? Или когда я лежала и издыхала в твоей гребаной квартире, а у тебя не было на меня времени? Или когда меня кормили из трубки в дорогой стерильной больнице? Действительно, Марат, я так тебя предала, так обманула. У меня было столько времени на это. Какая я, оказывается, коварная тварь.

— В Питере, - перебил он меня одним словом, упавшим между нами, как тяжелый булыжник.

— Что?

— Это было в Питере. Перед отъездом домой.

Моя проницательность по сравнению с его была просто пшиком, недалекой мелочью. Хотя у него было восемь лет, чтобы подумать.

— Ты избил меня до полусмерти. А Славка помог. Просто помог, в отличие от тебя, не ожидая ничего взамен.

— Ожидая, Саша.

— Не столько, сколько ждал ты. Он не просил так много, как ты.

— Ноги перед ним раздвигать? Немного, правда?

— За спокойствие, свободу, здоровье и обеспеченную жизнь? Совсем нет. Он меня с того света вытянул, когда ты на мне живого места не оставил. Ты хоть понимаешь, что меня в фарш превратил? Я или задыхалась, или кровью блевала.

Казалось, обида давно глубоко и спокойно похоронена, я с ней справилась и в этой борьбе выиграла. Но стоило вспомнить, просто немного поворошить воспоминания, и все то, что было раньше, как живое вставало перед глазами. Как будто это все произошло вчера, а не восемь лет назад.

— Он меня замуж звал, Залмаев. Как равную. Только что на руках не носил. С родителями хотел познакомить. Детей, может, от меня хотел.

— А я, в отличие от Славки, детей хотел от женщины, которая могла быть нормальной матерью и их любить. Ты же только себя всегда любила.

Стол покачнулся, легонько стукнулся об стену, стул с неприятным скрипом отъехал назад, когда я резко подскочила, наплевав на страх, и нависла над Залмаевым, выдыхая с тщательно отточенной ненавистью, которую натачивала восемь лет.

— Когда ты взял меня с улицы, то обещал, что меня никто не тронет. Что ты будешь обо мне заботиться. Что я всегда буду под защитой. Ты соврал мне, это ты предал меня! Ты отодвинул меня ради какого-то ублюдка, который тебе срочно понадобился. Ты меня отодвинул! Ты меня избил, как последнюю шавку, а потом переступил! Через меня переступил! Винишь меня в том, что он не родился? Да мне срать, я даже рада. Ты этого заслуживаешь. Я бы голыми руками его задушила, только бы для того, чтобы сделать больно тебе!

Глаза застилала такая ненависть, которую я никогда и ни к кому не испытывала. Я вообще такого сильного чувства никогда не испытывала. Залмаев снова бил наотмашь, не кулаками, а словами, но все также больно и метко. Я не чувствительная барышня, чтобы реагировать на слова, но все вкупе заставляло меня хотеть причинить ему боль, несмотря на страх и здоровые развитые инстинкты. Это было что-то такое же неконтролируемое, что я испытывала тогда к Лёне и Толику, которые взяли у меня мое. Я хотела причинить им боль, заставить заплатить и пожалеть, что они вообще задумались о такой вещи. Сейчас я чувствовала то же самое, только намного острее, глубже и сильнее. Я на самом деле хотела Залмаева в ту минуту убить, зарезать как свинью за все то, что он со мной сделал, за то, что он мне сказал, и за то, что это меня по-настоящему задело.

Я говорила ему дикие вещи, про него, его детей и все те слабости, что у него были. Ни одного грязного слова, я перестала быть беспризорницей, но получалось не хуже. Я стояла рядом с ним, нависая над ним, натянутая как струна, засунув одну руку в глубокий карман, и напряженно ждала, когда ему надоест меня слушать, когда иссякнет его терпение, когда он даст мне повод и дернется. Я сама себя не узнавала, но не могла остановиться, а Марат как чувствовал и не двигался, не давал повода, сжимал зубы крепче, чернел лицом после каждого сказанного мною слова, вырванного с облегчением из горла. И я получала какое-то болезненное наслаждение от того, что он так все воспринимает, что его тоже задевает. Я очень хотела, чтобы ему было больно. И ждала повода.

Выдержки стало больше, но и она не безгранична. Когда я снова заикнулась о его детях, всех возможных детях, а не только о том, в чьем нерождении, пусть и косвенно, Марат меня обвинял, мужчина не выдержал. Он за грудки меня схватил, так что майка затрещала в его руках, а меня мотнуло в сторону. Я не знаю, хотел ли он ударить меня или же цеплялся за остатки выдержки, пытаясь заткнуть, пока не стало слишком поздно. Но он наконец-то дал мне повод, и я его ударила. Я очень давно не ходила без ножа, который стал иллюзией защищенности, оберегая лучше дверей и замков.

Наверное, я довела его. Или он довел меня до ручки, заставив делать несвойственные мне вещи, которые Залмаев не мог просчитать. И он не смог увернуться, не выбил нож у меня из рук.

Все произошло в считанные мгновения. Я дышать перестала, одним неразрывным жестом вытянула оружие, которое не отпускала, и всадила в Марата. Не просто пригрозила, поцарапала, а всадила, и лезвие вошло очень мягко, практически не встречая сопротивления, а я смотрела в его глаза, в которых даже не промелькнуло искры боли или удивления. Я надеялась, что он хотя бы вздрогнет, но он только побледнел слегка и как будто окаменел, превращаясь в застывшую фигуру.

На самом деле все это заняло секунду, не больше. В один момент я в него нож всаживаю, а уже в другой - Залмаев сильно меня отталкивает, что я просто-напросто отлетаю до противоположной стены, больно врезаюсь спиной и локтем в кухонный стол. Я замерла в неестественной позе, расширившимися глазами глядя за тем, как Марат вытаскивает нож из предплечья, который вошел не так уж глубоко, как мне казалось. И стало тихо-тихо, не слышно было даже стука сердца.

Только тогда я осознала, что вообще сделала, и меня обуял ужас. Я боялась не того, что могла Марата убить, что могла причинить ему серьезный вред - внутри себя я именно этого и желала. Я бы только вздохнула свободнее, если бы он умер. Но его смерть от моей руки могла привести к непоправимым последствиям, едва ли не худшим, чем его присутствие в моей жизни. Я бы лишилась всего, что у меня есть, всего, к чему стремилась полжизни и никому и никогда не хотела отдавать.

На самом деле именно этот страх, - лишиться всего своего - а не ненависть к Залмаеву сорвал меня с катушек. Я не могу позволить кому-то забрать мое. Марат слишком сильно пугал, играя на самой болезненной струне, и он перегнул палку.

Влажное пятно на потемневшем свитере становилось все больше. Марат небрежно и зло откинул нож на стол, прямо в пустые рюмки, покатившиеся по ровной поверхности. Лезвие, окрашенное алым, запачкало бамбуковую салфетку.

Залмаев на выдохе выругался, очень грязно и яростно, зашипел, когда я дернулась в попытке сменить неудобную позу и выпрямиться.

— Аптечка есть?

Я моргнула. Потом медленно кивнула, в ту минуту опасаясь только за себя, а не за его здоровье.

— Неси, - когда я не сдвинулась с места, Залмаев гаркнул: - Неси!

Я принесла и тут же отошла на пару шагов, опасливо наблюдая за тем, как он рвет бинт и дергано вырывает куски ваты.

— Давай врача вызовем.

— На часы смотрела?

— Платных.

— Будешь платить? - с издевкой уточнил Марат. - Да ты удавишься скорее.

— Ты сам виноват. Не надо было со мной так.

Он помолчал, затем со всей душой попросил:

— Уйди.

— Залмаев…

— Уйди, сказал!

Дрожащими руками я стянула со стола нож и юркнула на второй этаж. Я не жалела, что ударила. Повернись время вспять, все было бы точно также. Человек способен на разные вещи, когда затрагивают то, что он любит больше всего. Нужно только найти слабое место. Для меня - это жизнь в самом низу. Я была готова убить любого, кто попытается опустить меня на самый низ. Ненависть и обида - всего лишь предлог. Из-за них я бы никогда не взяла нож. И Марату это было прекрасно известно.

Когда животное загоняют в угол, оно выпускает когти, пускает в ход зубы и борется за свою жизнь всеми доступными методами. Именно так сейчас боролась за свою вновь построенную жизнь я.

Я сама всё построила, по кирпичикам возводя свой мир, устраивая его на свой вкус и никто не смел его рушить.

Никто. В том числе и человек, который когда то вытащил меня с улицы, пусть и против моей воли.

Он многое мне дал, показал, научил.

Но и забрал слишком многое - мою свободу, да что там свободу, он почти забрал мою жизнь, чуть не убив меня в порыве ярости.

Всё это пронеслось в моей голове за пару мгновений, я сидела на своей кровати на втором этаже и смотрела на лезвие ножа, всё ещё в крови, в тусклом освещении льющегося уличного света, оно выглядело очень зловеще.

Лёгкий ступор, в который я впала после немого созерцания невольного спутника моей новой жизни, восемь лет, подумать только восемь лет он ждал своего часа, был нарушен звонком телефона. Вздрогнув я начала спускаться по лестнице вниз, звонил, конечно же не кто иной как мой идеальный муж. Нашёл время.

Хотя может это и неплохо, разрядил гнетущую с каждой минутой всё сильнее обстановку.

Всё ещё сжимая в одной руке нож, я схватила неумолкающий телефон.

- Да, дорогой!- ответила я наконец, беря себя в руки и цепляя поверх всё ещё бьющей нервной дрожи маску принцессы. Годы тренировок не прошли зря , Элеонора Авраамовна была бы мной довольна, хотя глядя как на пушистый ковёр всё же капает собравшаяся с лезвия капля крови, было трудно оставаться спокойной.

- С новым годом , Аля!- радостно кричал на том конце провода Рома, перекрикивая взрывы фейерверков и чьи то громкие возгласы.

- С новым годом, Ром!- усмехнулась я в трубку, - только у нас ещё шесть часов до нового года.

- А у нас уже, - бурно выражал он свои эмоции, - как жаль, что мы встречаем его врозь, это в последний раз, теперь только в месте, хочешь, Аль?

- Хочу, хочу к тебе,- шептала я тихо, играя свою роль до конца.

- Я скоро вернусь, тут совсем немного дел осталось утрясти. Люблю тебя Аль!

- И я, с новым годом, Ром!

Он отключился, а я глядя на потемневший экран подумала о глупой примете, о том как новый год проведёшь, так его и встретишь.

Сомнительная перспектива.

Всё это время Марат наблюдал за нашим разговором с раздражённой гримасой, хорошо хотя бы молча, видимо все силы, он тратил на сдерживание эмоций от боли.

- Мда,- процедил сквозь зубы Марат, со здоровой долей скептицизма, - ты и впрямь стала хорошей актрисой, впрочем, ты всегда ею была.

- Ты сделал меня такой.

- Звони Лёхе, пусть найдёт врача и заберёт меня.

Желая поскорее от него избавится, я не стала спорить и ругаться, опасаясь его ярости после произошедшего, послушно взяла с его рук трубку и набрала Трофима. Передала слово в слово слова Марата, по окончании язвительно добавив: ”к ноге”. И повесила трубку, под непрекращающийся поток брани в исполнении Трофима. Адрес называть не стала, я не настолько наивна , чтобы думать что Лёха в неведении месторасположения моей квартиры.

Залмаев вопросительно поднял бровь, я лишь нервно дернула плёчом и промолчала.

Прошла мимо него, обходя по максимальной дуге, налила стакан воды из холодильника, выпила.

Лёху мы дожидались в полном молчании, я лишь как то отстранённо наблюдала, как Залмаев всё больше бледнеет. Хоть бы не отключился, думала я, даже вдвоём мы его не дотащим.

И всё же меня отпускал страх, и понемногу появлялась злость, расцветая всё ярче и ярче.

К моменту приезда Трофима я уже полностью пришла в себя, благо Марат полностью погрузился в свои мысли.

О, как, даже общения ему перехотелось!

Открывая дверь я была готова ко всему, но Лёха уже успел успокоиться, и лишь презрительно произнёс:

- До чего же ты кровожадная, Александра Леонидовна! Не ожидал.

- Я тоже не ожидала столкнуться с вами в этой жизни ещё раз.

- А ты и не в этой, ты ещё в той.

Закрыв за этими двумя дверь, я задумалась, что же дальше.

Куда нас это приведёт и как теперь себя вести, из головы не выходили слова моей старухи.

Я потеряла контроль над ситуацией, да что над ситуацией, над своей жизнью.

Ещё чуть чуть и всё может рухнуть в одно мгновение, от любого слова или неверного движения.

И даже не от чужого , я сама всадив нож в Залмаева чуть не разрушила свой мир.

С этим нужно что-то делать, нужно возвращать контроль себе, любым путём, любой ценой.

Чем я готова платить за свою свободу и спокойствие?

Многим. Но не всем.

***

Марат.

В машине под светом вечерних фонарей и яркой подсветкой праздничных огней, чувствуя, как всё сильнее немеет рука, я вдруг понял, что снова живу.

Не плыву бесконечно под толщей воды, задыхаясь без глотка воздуха, не зная где верх, где низ, бессмысленно, зная только приблизительное направление, не имея возможности вздохнуть, потому что не чем.

Теперь я дышу, глубоко и с наслаждением, впервые за последние восемь лет.

Вкус жизни. Она жива и это главное, всё остальное не так уж и важно.

Месть?

Да, некоторые вещи нельзя прощать, она ушла, бросила меня, заставила поверить в свою смерть, и за это она ответит. Она ответит за всё.

И в первую очередь за обман.

Она готова биться за себя, за свою жизнь. Что же вторая попытка ударить меня ножом была более успешной, чем первая при нашем знакомстве, третьей не будет. Я не позволю.

Моя девочка стала ещё жёстче, ещё ярче, ещё притягательнее.

Лишь с нею рядом я дышу полной грудью.

Моя.

***

Наступившие праздники принесли с собой закономерное затишье: Роман всё ещё во Владивостоке, Лев Иванович и Наталья Дмитриевна скупо поздравили по телефону, Антон в очередной раз пропал на неопределённое время, Ритка думала, что я в Аргентине.

Так что я была предоставлена самой себе, естественно под ощущающимся даже кожей, пристальным, пусть и не заметным вниманием Марата, который не давал о себе знать после последней стычки. Тихо , но не спокойно. Самое время подумать и решить как действовать дальше, оставлять всё на самотёк я была не намерена.

Не для того я положила столько сил и времени, чтобы кто-то решал за меня.

На любого мужчину есть свои рычаги воздействия, эту истину старуха вбила в меня крепко, разные мужчины, разные методы. Только вот Залмаев не был обычным мужиком, и простые привычные лекала здесь не подходили. К нему подход должен быть особенным, он знает меня, я знаю его слабые места, только вот пользоваться этим знанием нужно тонко и аккуратно, мне хотелось жить и жить хорошо, если придётся чем-то или кем-то жертвовать, значит так и быть.

Утихомирить эмоции и мыслить трезво, это я умею, жизнь научила, даже трясясь от страха, как осиновый лист на ветру, в сложившейся ситуации я понимала, что прежде всего он Мужчина. И я знаю, чего хочет этот мужчина.

А я прежде всего женщина, настоящая, хоть и не хочу быть женщиной для него.

Хотя нет, я вру, я хочу быть женщиной для любого, чтобы мною восхищались и возносили. Но с Маратом это и легко и сложно одновременно, все надежды на жизнь подальше от него рушатся и летят в пропасть, поднимая несметное количество брызг от воспоминаний и причинённой друг другу боли.

Нужно жить в предлагаемых условиях, бросить всё и бежать подальше , за границу, в другую жизнь?

Заманчиво, но вряд ли выполнимо, я теперь под колпаком, не зря Трофим предупреждал , чтобы не дёргалась.

Попытаться можно, но в случае неудачи, реакция Марата может быть непредсказуемой, что ему стоит рассказать всем и в том числе Роману , как когда то Славе, когда он просил разрешения “у моего братика на официальные ухаживания” . Тогда крах всему, всей моей жизни, в которую я вкладывалась день за днём и год за годом.

Нет, нужно играть по правилам, тем более то, что меня пасут круглосуточно не вызывало не малейших сомнений. Риск был бы неоправданным. Я не привыкла так рисковать.

Значит, игра продолжается, с новыми вводными, новыми условиями и новыми, точнее старыми персонажами. Ожившими кошмарами, призраками прошлого.

Эх , Ромка, этот подарок на день рождение, я тебе не прощу . Такие подарки не прощаются. Встреча с ненавистным прошлым, не планируемая и такая острая, во всех смыслах.

Марат молчал, он давил на меня своим молчанием, понимал это, и это было утомительно.

Неизвестность убивала.

Кровавая новогодняя ночь всё равно внесла какую то ясность , расставила некие акценты, пусть яснее стало лишь немногое, но всё же. Убивать он меня не собирается, уже хорошо, это выяснили, хотя мне хватило той ночи, восемь лет назад, когда я выползала из его дома еле живая, на чистом упрямстве и желании жить. Ему хватило моей мнимой смерти, к которой он качественно приложил руки.

Он хочет знать, как я жила.

Бред. Он уже всё знает, я больше чем уверена, ему собрали настолько полную информацию, насколько это вообще может быть.

Он бесится от того, что в моей жизни есть теперь “богатый хороший мальчик Герлингер”, аналог его принцесске. Удобный, родовитый, показательный муж, не просто мальчик-однокурсник, которому можно отвернуть голову. Хотя зная Марата думаю никакая родовитость и статус не удержали бы его, будь у него такая цель.

Он злился, что я пользовалась его методами , смогла пробиться сама, знаю он точно это выяснил и не один раз проверил, понимал , что я сама себя сделала.

И от этого бесился ещё больше. Я смогла без него, вот это выводит его из себя, заставляя темнеть лицом и сжимать в бессилии кулаки.

Как бы то ни было , мы поговорили. пусть не совсем обычно , пусть с нетрадиционным и неожиданным завершением, но поговорили. Это было начало, новый виток, новая точка отсчета.

Поговорили. Высказали друг другу много всего лежащего камнем на душе, услышали друг друга.

Я надеюсь, услышали, хотя какие могут быть надежды, когда речь идёт об этом отмороженном и самовлюбленном чечене.

Мы помнили одно, но видели и вспоминали прошлое по-разному, каждый со своей стороны.

Он ревновал меня к давно мертвому Королёву и подозревал во всех смертных грехах скопом, приписывал мне заслугу, пусть и косвенно в смерти его ребенка. Но не это главное, главное Обман. Обманула, одурачила, его, такого умного и самодовольного. Ударила по самому дорогому - по самолюбию.

Прошлое. Кругом и всюду прошлое.

Хм, его настоящее было всё с теми же самыми элементами успешности - крепко стоящий на ногах бизнес, Ксюша, непрекращающиеся любовницы… Не очень то и отличается от прошлого.

Моё настоящее изменилось кардинально, во первых в нём появился мой удобный во всех отношениях муж, увлекательные путешествия, интересная работа и всё о чем я мечтала когда-то.

И моё настоящее нравилось мне, и я была готова бороться за него всеми доступными и недоступными методами.

***

Несколько спокойных и по-настоящему тихих дней дали возможность мне успокоиться и свыкнуться с ситуацией и пусть и нежелательным, но присутствием Залмаева в моей нынешней жизни. Я перестала дергаться от каждой тени и вздрагивать от каждого телефонного звонка. Я вновь взяла себя в руки и стала Александрой Герлингер. Гордой хладнокровной королевой, которую все хотят и перед которой все преклоняются. Элеонора Авраамовна не зря меня муштровала столько лет, я это я, гордая и недостижимая.

Для всех, без исключения.

Я верила в это. Я заставила себя поверить.

Я единственная и неповторимая.

После праздничных дней в офисе было тихо, коридоры пустовали и люди нехотя вливались в рабочую обстановку, до выпуска следующего номера было далеко, и все немного расслабились, тем более после волны праздничных мероприятий “культурная жизнь столицы” была довольно вялой.

Болец ходил смурной , Панцовский фонтанировал идеями, все ждали чего-то от приезжавшего начальства, но пока всё было без изменений.

На вечер было запланировано открытие выставки, какого-то жутко модного молодого художника - авангардиста, собираясь развеяться я готовилась самым тщательным образом. Одно из платьев в винтажном стиле, так кстати купленных с тем самым злополучным, молнией-змеёй по позвоночнику, удачно село во всех нужных местах, я была в нём легкой, манящей и недоступной. Кружево на всю спину, спускавшееся к самому низу , на предельно допустимую глубину помимо воли притягивало взгляд. Умелый макияж, тщательно подобранные украшения, сумочка, умопомрачительные туфли и я сразу почувствовала себя увереннее. Полюбовавшись в зеркале на образ безупречной женщины, которую и хочется потрогать , но нельзя, строгость во взгляде останавливает, я с удовольствием вышла из квартиры.

Вечер обещал быть приятным и спокойным, на такие мероприятия Марат точно не ходит.

Не ходит, как оказалось и я расслабилась.

Марго увидев меня в компании Яши, сопровождающего сегодня, восхищённо распахнула глаза и воскликнула:

- Аля, ты вернулась, как я рада тебя видеть. Хорошо отдохнула?

Болец скептически поднял бровь , и отошёл в другой конец зала, заметив каких -то знакомых.

Ритка что-то воодушевлённо трещала, периодически здороваясь с друзьями и представляя Сашу. И тут воскликнула, хлопнув себя по лбу:

-Тут же Антон, ты видела, его?

Антон. Антоша обиделся на отказ уехать с ним и показательно молчал, жена и ребенок не сделали его умнее или продуманнее. Его эмоциональность , хранившаяся под каждодневной маской периодически прорывалась, и почему то именно в моём присутствии. Я оказывается мощный катализатор, для проявления истинных мужских сущностей.

С Антоном мы столкнулись чуть позже, он был в компании каких -то друзей , и столкнулись мы возле одной интересной картины.

Хоть художник и был авангардистом, но именно эта картина выбивалась из общего строя - чувственная брюнетка возле шеста изогнулась в немыслимой позе, спиной к зрителям, конечно. И вот именно перед этой картиной завис Антон, я усмехнулась, прошлое тянется за нами из всевозможных щелей и углов, не отпуская, вовлекая в не всегда приятные воспоминания, раз за разом.

-Привет, ностальгируешь? -окликнула я его.

Он медленно повернулся ко мне и прищурившись заметил:

-Не поверишь, тебя вспоминаю.

-Что же так?

-Сама смотри.

И отошёл чуть в сторону.

Подойдя ближе я невольно прикипела взглядом к гибкой стриптизёрше, а он прав, что-то в ней есть такое. Но не я.

- Не ты позировала? -усмехнулся Антон.

- Да как то не довелось. Да и не обладаю я такими талантами.

Последнюю фразу услышала как раз подходящая Ритка.

-Сашка, а помнишь, ты хотела научиться?

-О, когда это было.

-У тебя бы сногсшибательно получилось,- оценивающе окинул меня ещё раз взглядом Антон.

-У меня все сногсшибательно получается, -проворковала я, и рассмеялась.

Потом разговор сам собою свернул на его клинику, а потом на общих Ритиных знакомых.

Побродив по залу и выпив бокал шампанского я почувствовала, что расслабилась и отогрелась в компании давних знакомых , и будто сковавший изнутри лёд начал таять.

”Может всё не так страшно”- думала я по дороге домой, всегда можно найти какое -то решение, и я его найду и буду жить спокойно.

На следующий день ближе к обеду , когда я заканчивала статью, мне позвонил Антон и без всяких предисловий заявил:

-Я нашёл тебе учителя по танцам, с тебя отчетный концерт по завершении курса.

-Только для тебя? -усмехнулась я , -или билеты продавать будем.

-На твоё усмотрение, -парировал Антон, - но я бы предпочел вип-место только для себя и приватный танец, устроишь?

-Размечтался.

Быстро прикинув, что загруженность на работе практически нулевая, Ромка вернётся не скоро, а мне просто жизненно необходимо отвлечься я согласилась.

Спустя несколько часов сгибаясь и выгибаясь под немыслимыми до этого момента для меня углами, я поняла, что мне безумно нравится. Это моё, до мозга кости, с головы и до пят. Музыка очищала разум, выметая начисто всё лишнее, тело пело и ликовало, давая выход накопившейся энергии.

Моё тело будто создано для пилона. Милая девушка преподаватель, поначалу поразилась, как быстро я всё схватываю и понимаю её будто с полуслова, моё тело было не просто пластичным, оно распускалось , как цветок, оплетая шест и обвиваясь, живя собственной жизнью. Мне это невероятно нравилось, тем более делала я это только для себя.

-Ты точно не занималась этим раньше? - спросила Алиса после третьей тренировки.

-Нет, что ты, даже мысли такой не было.

- Тебе повезло, многие работают годами на такой результат.

Повезло. Как же, время когда я питалась половиной булки хлеба неделю - это конечно же невероятное везение.

Я постоянно работала над собой, над своим телом, и везением тут даже близко не пахнет.

И тем не менее после пятого занятия, я решила , что мне хватит, дома стоит шест, место позволяет, буду отрываться там , по требованию души.

Алиса ненавязчиво поинтересовалась, для кого сюрприз готовлю, для мужа?

О, а это интересная идея, немного помедлив, я кивнула, к чему ей знать подробности.

Улыбнувшись, поблагодарила от души свою учительницу на прощание, и по дороге домой принялась за обдумывание плана, вырисовывающегося с каждой секундой всё чётче .

***

Выйдя из машины и уже практически нырнув в подъезд, краем глаза я зацепилась за огромный черный внедорожник, припарковавшийся у самого входа, мигнувший фарами в темноте.

Из открывшейся двери послышался хрипловато-терпкий уверенный голос :

-Присядь , Саш, или может пригласишь?

Выбирая из двух зол меньшее, все-таки я предпочитала не пускать Марата лишний раз в своё жилище, тем более последняя наша с ним встреча закончилась более чем плачевно.

Вздохнув села в машину, захлопнув дверь, ощутила терпкий запах кожи, табака и парфюма, а так же испытывающий взгляд Марата.

Начинать первой разговор не было никакого желания, привыкая к молчаливому и тяжёлому взгляду, неспешно осмотрелась кругом. Привычки всё те же, что и восемь лет назад, всё строго, удобно и кричаще дорого. В этом весь он.

Почему то вспомнилось, как он возил меня в Подмосковье учиться водить машину, новенький джип пострадал тогда от столкновения с единственным в округе деревом, управляемый взбудораженной мною в течение первых десяти минут. Я улыбнулась своим воспоминаниям, Марат тогда страшно ругался, а Трофим издевался, не скрывая иронии над моими попытками к обретению самостоятельности.

Как давно это было. Теперь всё изменилось, у меня больше не потеют руки и я с лёгкостью управляюсь со своей машиной.

Нахмурившись ещё сильнее, а потом, вдруг улыбнувшись, Марат сказал:

- Эту машину я купил чуть белее недели назад, хочешь прокатиться, в Подмосковье к примеру?

Я застыла соляным столбом, неужели он так легко до сих пор меня читает, будто открытую книгу написанную крупным шрифтом.

И поняла, да, читает, и помнит всё так же четко и ясно, будто все это было вчера, будто не было этих чертовых восьми лет без него.

- Ну так что? -нетерпеливо повторил он, заводя автомобиль.

Я покачала головой :

-Зачем? Я никуда не планировала ехать.

- Ну так мы меняем твои планы, я даже дам тебе порулить, - усмехнулся Марат.

- Теперь меня этим не заманишь, неубедительно.

- А чем тебя теперь заманивать?

-Ну даже не знаю, -я всерьёз задумалась, так как предыдущий вопрос был задан без издёвки и Марат всё ещё терпеливо ждал моего ответа. Может быть он хоть немного изменился и с ним теперь тоже можно разговаривать по -человечески. Сомневаюсь, ну а вдруг. Хотя какие вдруг могут быть с Залмаевым, у него всегда все просчитано на десять ходов вперёд.

-Спокойствием, заботой, уверенностью, поддержкой, -не совсем уверенно предположила я.

- Ха-ха-ха, а ещё обожанием и преклонением, - издевательски засмеялся Марат, -не глупи, Саша, всё это тебе с лихвой дает твой муж, и разве ты счастлива с ним?

-Да, с ним мне хорошо, и я люблю своего мужа.

-Если ещё раз я услышу это из твоих уст, и тебе не поздоровится, -нахмурился Марат, - ты знаешь, я предупреждаю один раз.

-С чего бы это? Он мой законный, заметь Марат, законный муж, и с ним я могу делать всё, что угодно, и говорить ему всё что хочу. Так же как и ты своей принцесске.

-Ты ошибаешься, и в твоих интересах запомнить мои слова, и не зли меня , Саш. Лучше сделай, как я прошу, по-хорошему, ты же умная девочка и меня знаешь.

Несмотря на внешнее спокойствие, внутренне меня пронзила крупная дрожь, даже не хочу представлять, как будет по-плохому.

-Сволочь, ты , Залмаев, -прошептала я, - сволочь и шантажист, говори сразу чего хочешь и разойдёмся.

-Ну, что ты заладила, милая, я обязательно скажу тебе, чего я хочу, но не сейчас, позже.

Моя надежда на то, что он со временем исчезнет из моей жизни стремительно таяла, с каждой минутой нашего общения, во мне всё сильнее крепла уверенность, что я крепко попала. Не отпускало непрекращающееся ощущение, что на меня несется на бешеной скорости пассажирский скорый поезд, и сойти с его пути не было никакой возможности.

-Ну вот когда определишься, тогда и поговорим, -сказала я открывая дверцу и выходя из автомобиля.

Марат промолчал, задумчиво глядя мне в след, это что-то новенькое.

”И зачем только приезжал”- подумала я , открывая входную дверь.

Наверное, чтобы я убедилась , что ножом его не убьёшь, как минимум пистолет нужен, может и впрямь приобрести оружие.

Хотя нервы ни к черту, убью ещё, не сдержавшись и тогда точно конец моей красивой жизни.

Мда, пообщались в очередной раз, ну хоть не с таким окончанием, как в прошлый раз, кстати, Марат не вспомнил мою вспышку и то к чему она привела.

И не скажешь, что его недавно ножом пырнули, заживает как на собаке.

Дома, лёжа в расслабляющей ванне, я мысленно перебирала варианты дальнейшего развития ситуации, то что она будет развиваться сомневаться не приходилось.

***

Оксана

Тревожное чувство опасности и неопределенности росло с каждым днём всё сильнее, Марат стал каким то отстраненно - задумчивым. И я старалась не трогать и не беспокоить его лишний раз.

В последнее время меня занимала одна мысль, и я обдумывала её со всех сторон, прежде, чем поделиться с мужем. Натолкнула на эту идею меня одна история.

На одном из последних благотворительных вечеров одна знакомая делилась своим горем: так случилось, что однажды они усыновили ребенка, а потом через несколько лет выяснилось, что родители живы и здоровы, малыша украли в младенческом возрасте, а потом по каким-то причинам подбросили в детский дом. Ребенка после всех необходимых проверок и процедур оформили, и как то так случилось, что с украденным не связали, а может и не знали, вероятно, сыграло свою роль значительное расстояние. Но не сдающиеся родители практически землю носом рыли, методично проверяя всевозможные учреждения, по всей стране. Да, времени ушло больше четырёх лет, но в итоге дало свои плоды: по записанной в личное дело, особой примете - семейной знаковой родинке, которая была у малыша с рождения, ребенка опознали и теперь ситуация совсем не радовала. Вот даже страшно представить, себя в такой ситуации, когда у тебя забирают дитя, которое ты уже полюбил всем сердцем.

У нас же детей не было, это убивало меня с каждым днём всё сильнее, не особо помогал уже даже психотерапевт. Ребенок был мне необходим, и я решилась предложить мужу взять младенца из детского дома. Мне даже страшно было представить, что скажет Марат.

Но видя его любовь и трепетную заботу, я искренне надеялась, что он меня в этом поддержит.

Вспоминая историю знакомой я всеми фибрами своей души хотела избежать подобного, после того, как в детском доме подобрали малыша, я боясь привязаться к нему и потом потерять. В моей жизни было слишком много потерь , и ещё одной допустить я не могла. Поэтому я решилась обратиться в специальное агентство по сбору и добыче любой нужной информации, чтобы узнать всё о прошлом и возможных родственниках будущего ребенка.

Может быть это именно наш малыш, я так на это надеялась, хотя мама была категорически против, говоря , что дети скрепляют брак, цементируют отношения, но не усыновлённые.

Мне же хотелось верить, пусть и где-то далеко, так глубоко в душе, что даже себе признаться страшно, в этой вере. Верить, что усыновленный ребеночек неизбежно притянет в семью ещё одного ребенка, уже своего. Я просто жила этим последнее время.

Когда в агентстве меня полушутя спросили за мужем нужно последить или за няней, я сначала растерялась, а потом подумала, может и впрямь узнать, отчего Марат стал таким нервным в последнее время. И сама от себя, не ожидая подобного решения, вдруг согласилась.

***

Ближе к середине января Роман должен был вернуться в Москву, у него образовалось три недели свободного времени, и он предложил съездить отдохнуть на море, вырваться пусть ненадолго из холода и сырости. Почему бы и нет, подумалось мне, ведь в Аргентину я так и не попала. Только вот как отреагирует Марат, который взял за правило приезжать по вечерам на чашку чая и неспешные беседы, в которых он по его словам узнавал меня получше, наверстывая мои “мертвые” для него восемь лет.

Я стойко терпела эти чаепития, наивно полагая, что с ним в этой ситуации, да и в любой по сути, лучше плохой мир, чем хорошая война. Я пила чай, а он неспешно тянул коньяк, и постепенно вытаскивал на свет всё новые и новые подробности моей беззалмаевской жизни. Когда я забывалась и увлеченно рассказывала , правда в основном о путешествиях , он очень внимательно слушал, а потом делился своими впечатлениями об этой стране. Это был вынужденный мир, пронизанный настороженностью и постоянным ожиданием удара исподтишка. Да, я не верила ему, я его не понимала: о мести речи не заходило, о моём срыве с ножом тоже, у меня был Ромка, у него Ксюша - всё просто и ясно, у каждого своя жизнь , в которой нет места другому. Зачем тогда он появлялся снова и снова, чего хотел, какие цели преследовал.

Он знал обо мне всё: где была, что ела с кем встречалась, когда вернулась домой и с кем беседовала по телефону и сколько раз .

Самое удивительное, что он ни разу не тронул меня, не коснулся даже мимолётом руки или плеча, но глаза его горели адским огнём предвкушения, в приглушенном сиянии напольных светильников.

Это утомляло, это бесконечно бесило меня.

Но я терпела и ждала.

Это не могло продолжаться бесконечно.

В день Ромкиного приезда я освободилась с работы пораньше и отправилась готовиться к приезду благоверного. После аэропорта он должен был заехать к родителям, а вечер провести со мной. По плану.

Я была на грани, моя чувственность грозила перелиться через край наполненной с верхом чаши. Я почти ждала этого вечера и жалела , что при Роме мне приходится сдерживать себя играя сказочную принцессу. Леди, ему была нужна леди даже в постели. А мне требовалась качественная разрядка, с вихрем ощущений и ураганом страстей, без запретов и черт , через которые нельзя преступать.

Мда, воспитания в сексе мне недоставало. С таким учителем оно мне и не требовалось.

Но за всё нужно платить, с Ромкой это было именно так.

После всех водных процедур бельё я выбрала довольно провокационное, чувственное, но не за гранью, дабы не пугать моего идеального мужа.

Хотя было бы интересно посмотреть на его реакцию.

Задумавшись я невольно вспомнила, каким бельём я пыталась соблазнить Марата, в самом начале моего сексуального становления. И тут же поймала себя на мысли, что слишком часто я вспоминаю про него, хотя он намеренно все делает для этого и не даёт себя забыть. Но сегодня вечером ему не будет места рядом со мной, злорадно рассмеялась я про себя.

Звонок мобильного вырвал меня из мысленного диалога с самой собой. С экрана телефона Рома доверчиво улыбался мне, и во мне всколыхнулась благодарность, за столь удачную своевременность его звонка.

-Дорогая, у меня сюрприз, нас пригласили в гости.

Я почему то внутренне сразу похолодела.

-Но Ром, мы так долго не виделись, может, проведём вечер дома?

-Сашенька, я уже пообещал, вечер в гостях, а вся ночь твоя, -закончил он шепотом.

-Откажись, - потребовала я.

- Не могу, нас уже ждут, они такая милая пара, тебе обязательно понравятся. Заеду за тобой через час. Ты успеешь?

Внутренний холод начал трансформироваться в громадные сталактиты, замораживая меня изнутри и полностью лишая меня способности говорить и двигаться.

-Саш, успеешь собраться? - переспросил Роман, как ни в чем не бывало.

Я судорожно продумывала варианты, даже не сомневаясь ни на секунду, кто нас пригласил на ужин. Зачем ему это нужно? Ладно Рома ничего не знает, но Оксана обязательно узнает меня, не настолько уж я и изменилась, чтобы меня невозможно было вспомнить и узнать. Тем более беря во внимание наше с ней последнее расставание, не слишком уж приятное, мягко говоря для обеих сторон. Чего добивается Марат? Эффект от нашей встречи будет страшнее ядерного взрыва для моей устоявшейся новой жизни.

- Ром, а куда мы поедем, кто нас в гости пригласил, может нужно купить какой-то подарок, в гости ведь с пустыми руками не ходят?- играла я хорошую жену.

- Не беспокойся, просто семейная пара, помнишь, я недавно тебе о них рассказывал, и я уже всё купил. Заеду через час.

Судорожно сжимая трубку в руках я всё думала, может позвонить Марату и спросить , что он творит. Но он с самого начала дал мне понять, что если я буду играть по его правилам, то буду жить. А как я буду жить, зависит от него. Как же меня бесит это подвешенное состояние, когда чувствуешь что управление потеряно, и куда приведёт течение бурной реки со взрывным характером можно только гадать.

Рома заехал, как и обещал ровно через час, я ждала его уже минут пятнадцать, нервно глядя в окно и надеясь избежать этого ужина каким-нибудь невероятным образом. Увы , чуда не случилось.

Рома всю дорогу рассказывал мне о недавней поездке и смешных случаях на работе, передавал привет от родителей, я старалась делать заинтересованное лицо и улыбаться, где нужно по смыслу вставлять ожидаемые от меня ответы.

Внутренне я сжималась от страха, а Роме хоть бы хны. Вот же непробиваемый. Или может я научилась играть для него так хорошо. Даже не знаю , что хуже.

Уже на подъезде к ванильному принцесскиному замку я поняла, что горло перехватило от волнения, и я не могу вымолвить ни звука.

Замечательно.

Едва не падая в обморок от страха, я ступила на ступени дома, который знал и помнил слишком много о моей прошлой жизни, и за стенами которого меня ждал неизбежный крах. Ну, если только Оксане не сделали лоботомию или она не впала в амнезию .

Нервный смешок вызванный последней мыслью невольно привёл моё состояние в чувство. Холодная отрешённость - больше мне ничего не оставалось, только держать лицо.

В распахнувшейся двери показался Марат собственной персоной, добродушно улыбаясь он пригласил нас в дом. Рома начал искать глазами хозяйку дома, теребя предназначенный ей букет, а потом и вовсе поинтересовался:

-А где же твоя милая супруга? Я хочу познакомить Александру с ней, у них должно быть масса общих тем.

Марат усмехнулся лишь уголками губ, показывая свою насмешку только мне.

Он видел, как сильно я побледнела и как яростно сжимала клатч в руках. И наслаждался каждой секундой устроенного представления.

Эти несколько мгновений показались мне вечностью.

Но тут Марат показательно вздохнул и расстроенным голосом сообщил, что ей пришлось уехать, так , как позвонила её мама и она была вынуждена срочно вылететь во Францию. Рома был так по - детски расстроен, не скрывая своего огорчения он заметил, что ужин можно было бы и перенести.

-Зачем, - отмахнулся Залмаев, - всё вместе мы обязательно встретимся в следующий раз, -с намёком глядя прямо мне в глаза произнес , - а сегодня будет ужин на троих .

В каждом его слове, в каждой фразе я слышала смысл предназначенный только для меня.

Рома взял себя в руки и вдруг восклинул:

-Да я же не познакомил тебя со своей любимой женой. Саша - это Марат. Марат - эта самая чудесная в мире женщина моя Александра.

-Особенная женщина, очень приятно Александра, вы позволите называть вас на ты? - с поддёвкой спросил Марат.

Как только я открыла рот , чтобы запретить такое обращение, как Рома воскликнул:

-Конечно же, вот вернётся Оксана и мы все обязательно подружимся и будем встречаться чаще. Так к чему эти выканья.

”Да, Ромочка, ты всё больше и больше загоняешь меня в угол, подарок за подарком. Может лучше бы нам было и не встречаться никогда, тогда бы я и с Маратом вновь не столкнулась”,- малодушно подумала я. Хотя где -то глубоко внутри я понимала, наша встреча всё равно состоялась бы, рано или поздно. Уж лучше бы поздно.

Но отсутствие Оксаны дома дало мне небольшую передышку, и я можно сказать немного расслабилась, насколько это вообще было возможно в данной ситуации.

Ужин плавно протекал под неспешную беседу моих мужчин, бывшего и настоящего, я лишь изредка вставляла слово другое, не слишком следя за ходом разговора, да и говорили они в основном о работе, о планах. В моих же планах Залмаева не было, совсем, поэтому я позволяла себе не вникать в их слова. В моих планах был отдых на теплом море, в том числе и моральный, от Марата. Я надеялась на передышку, несколько спокойных дней вдали от него.

Кстати, совсем скоро разговор плавно перетёк на наш намечающийся отдых, заметила я это только потому, что Роман рассуждал, где сейчас теплее и наивно спрашивал моего мнения.

Подняв глаза от стола, первым делом я уткнулась в злые глаза Марата, он был в ярости, вилка в сжатом кулаке начала гнуться под таким напором и мне пришлось перевести говорящий взгляд на руки. Марат сразу же расслабился , аккуратно положил несчастный полузадушенный столовый прибор рядом с тарелкой и перевел взгляд на меня .

Рома всё ещё ждал моего ответа.

-Мне без разницы, с тобой везде хорошо, -проворковала , -я люблю ….море , любое море, а где сейчас теплее нужно уточнить.

Марат был в бешенстве, я же опустила насмешливые глаза, ведь не нарушила его требований, всё , как он и хотел , встала из-за стола и спросила где ванная.

Приподняв бровь, будто спрашивая, нет ли у меня проблем с памятью Марат объяснил, куда пройти.

Вымыв руки холодной водой, и усмирив бешеное сердцебиение я поняла, что всё равно никуда не поеду. Не будет моря ни теплого, ни холодного, никакого. Марат на изнанку вывернется, но не пустит меня туда, вернее сделает так, чтобы я сама не полетела. Самодовольная сволочь.

Уже подходя к столовой, я услышала, как мой муж сказал:

-Саша расстроится, она так хотела поехать.

И тут же повернув голову в мою сторону воскликнул:

-Аля , так случилось, мои планы кардинально изменились, мне только что позвонили, я должен срочно возвращаться. Но ты можешь слетать сама, погреешься, отдохнёшь, бледность тебе ни к лицу. Прости, солнышко.

-Я хотела побыть именно с тобой, -сделала я скорбное лицо.

- Позже, мы обязательно все наверстаем. Ты мне веришь?

-Верю, конечно,- улыбнулась я,- ты хоть на ночь останешься?

-Нет , там очень сложная ситуация и мне нужно вылетать немедленно, я как раз успеваю на ночной рейс. Сейчас вызову такси и уеду прямо в аэропорт. Хорошо хоть к маме успел заехать.

-Давай мы тебя отвезём, а потом я отвезу Александру домой, чтобы ты не беспокоился - предложил Марат.

- Это так благородно с твоей стороны, спасибо, Марат, я твой должник.

Благородство и Марат - это несовместимые понятия, усмехнулась я про себя, хотя он всегда с лёгкостью надевал нужную маску. Ах, наивный Рома.

Прощание в аэропорту, как ни странно вышло скомканным, хотя каким оно ещё могло быть под тяжёлым взглядом Марата, не отходящего от нас даже на пару шагов. Он нагло не обращал внимания ни на мои говорящие с намёком взгляды, ни на недоуменные взгляды моего мужа. Сказать что-либо в слух по этому поводу Роме не позволило воспитание, и поэтому, нежно сжав меня в объятиях, он коротко поцеловал меня в щёку, уговаривая не грустить и улыбнуться. Ведь обстоятельства требуют его немедленного присутствия, и ничего изменить он не может.

Не сказать, чтобы я была сильно расстроена, меня больше бесила довольная рожа Марата. Неужели это его рук дело? Почему то даже не сомневаюсь, при его патологической страсти к моему контролированию, всё может быть.

Он играет мною как марионеткой, умело направляя действия окружающих в нужную ему сторону. В этом весь Залмаев, чертов кукловод.

На обратном пути, уже оказавшись в темном нутре его громадного автомобиля я поняла, что напряжена до предела, бешенство клокотало внутри кипящей лавой и я уже была готова перегрызть ему горло прямо зубами, хорошо, что с собой нет ножа или пистолета, иначе я бы попыталась его вновь прирезать, или пристрелить. Готовая сорваться в любой момент я упрямо молчала, даже не пытаясь высказывать ему свои претензии. Зачем? Он всё равно лишь посмеётся надо мной в самой издевательской форме, если не хуже. Провоцировать его на оскорбления я тем более не собиралась.

Марат, видимо понимая моё состояние ехал молча, глубоко погрузившись в себя и как то совсем отстранённо наблюдая за дорогой. Иногда складывалось впечатление, что он действует на автомате.

”Чёртов робот!” - вспыхнула я про себя, -“где тот предохранитель, что вырубит тебя насовсем, или хотя бы переключит на другую программу”. Размечталась, такого только могила исправит. Не сказать, что мне не хотелось брать грех на душу, но думаю я бы убила его не очень сильно задумываясь, по крайней мере на тот момент. Моя ненависть была настолько сильной, что от необдуманного шага меня удерживали лишь последствия такого поступка. Чего-чего, а лишаться своей выгрызенной зубами новой жизни, я не желала , как бы сильно мне не хотелось избавиться от Марата, не такой ценой.

Видимо почувствовав моё состояние Марат будто вынырнул из своих мыслей и неожиданно спросил :

- Саш, а как с таким мужем ты живёшь без секса, а? Любовника у тебя нет, по -крайней мере постоянного, муж весь в работе. Всё сама?

-Не твоё дело! - огрызнулась я.

Не сказать, чтобы эта сторона моей жизни меня не волновала, но и не была необходимостью. Это раньше секс был нужен как воздух, я им дышала рядом со своим мужчиной, в той жизни, там не было запретов и преград, я была собой, настоящей. Но это было в прошлой жизни, в этой получалось что приходилось контролировать себя во всем, в любых мелочах, даже в сексе.

Не удивительно, что не дождавшись моих объяснений, не получив ни подтверждения, ни отрицания наличия другого мужчины в моей жизни Марат сделал свои выводы. По сути, прийти к другому выводу было довольно проблематично, все вводные были на руках у него, по крайней мере за последние полтора месяца он знал о каждом моём шаге , о каждом моём контакте.

-Да, Александра , теперь ты знаешь, что за удобство и правильного мужа тоже нужно платить, приторно-обожающий, богатый, воспитанный, обществом одобренный , но не твой, да? Не совпадаешь. Это повсеместная практика. У всего есть своя цена.

-По себе судишь, да? Ксюша тоже правильная и воспитанная, а в постели бревно, и как ты с ней столько лет живёшь?- издевалась я.

-А то ты не знаешь, - приподнял бровь Марат.

Подъехав к моему дому, он категорично заявил:

- Я должен проводить тебя до двери, я твоему мужу обещал, - издеваясь добавил он.

-Обойдусь.

-Нет, Саша , ты не понимаешь, я хочу тебя… проводить. Ради твоей же безопасности. Темно , вдруг что случится, как я потом буду Роману в глаза смотреть.

Догнав меня буквально в два шага, он крепко схватил меня за локоть и прижал к себе. А потом легонько подтолкнул к подошедшему лифту.

В лифте не смотря на довольно прохладный воздух меня бросило в жар, сняв шубу я бросила её на сгиб локтя и отвернулась от Марата. “Представлю, что его нет”,- усмехнулась я про себя.

И в то же мгновение ощутила твердую руку ползущую по моей шее, она медленно спускалась ласкающее останавливаясь в чувствительных точках, и вдруг замерла.

На том самом месте, где много лет назад появился подаренный Марату волк , пусть и на моём теле. Пальцы нежно гладили волка, лаская как живого. Я замерла и перестала дышать, у меня перехватило горло и я никак не могла взять себя в руки.

И тут внезапно я почувствовала, как прямо сквозь тонкое кружево платья Марат начал покусывать кожу рядом с татуировкой, тяжело дыша мне в шею.

-Почему не свела? - шепотом спросил он мне прямо в ухо, задевая нежную кожу губами.

Я пожала плечами, у меня не было вразумительного ответа на этот вопрос, Ромка не единожды предлагал мне избавиться от тату, но я только злилась на его предложения и отмахивалась.

Наверное, где-то очень глубоко внутри себя я всё ещё чувствовала свою принадлежность единственному мужчине, которому в своё время отдала всю свою преданность, свою любовь и жизнь, пусть он чуть не лишил меня её потом. Верная своему единственному волку, на всю жизнь, навеки преданная, я была готова пожертвовать для него всем. Всем, но не жизнью, я любила свою жизнь, и поэтому ушла, уползла вернее.

Я была готова идти за ним куда угодно, но он отбросил меня в угоду своей правильной жене и будущему ребенку.

Но где-то в тайниках своей души я всегда знала и понимала, что он моя единственная настоящая стая, ради которой я способна на всё.

Тогда я подарила ему точно такую же подвеску признавая , что он мой волк, самый сильный, стремительный, дерзкий, хитрый, жестокий, выносливый и умный зверь. Я преклонялась перед ним, жила им.

Моя стая, единственно возможная. Я боролась за него как умела, как могла…

Горькие воспоминания, они рвали мне душу и сердце, но избавиться от волка я не могла. Даже мысль об этом была для меня кощунственной.

Расстегнув замок и обнажив часть спины он языком обвёл контур рисунка, лаская татуировку губами и прикусывая кожу шеи зубами, я резко дернулась вперед. Он всё ещё лаская меня языком и губами, он крепко прижал сильными руками к своему телу, чтобы я не дергалась, у меня подкашивались ноги и если бы он не удерживал меня, я бы точно упала на пол .

Меня пробирала неистовая дрожь, воздух прорывался в лёгкие толчками, я оказывается успела забыть как сильно реагирует тело на его ласки.

Из горла непроизвольно вырвался протяжный стон, и одна рука Марата переместилась на мою грудь, лаская закаменевшие соски прямо сквозь ткань платья.

Уткнувшись носом во впадину шеи он тяжело дышал, слушая моё громкое сердцебиение, я же старалась справится с острым внезапно накатившим желанием. Воздух между нами вибрировал, кровь билась в виски и тело жило своей жизнью, начисто выключив разум.

Медленно развернув меня лицом к себе Марат всё также молча вглядывался в мои глаза, пытаясь найти какой -то молчаливый ответ для своих незаданных вопросов. Я молча смотрела в его темнеющие всё больше с каждой секундой глаза, и понимала что меня затягивает в эту глубину.

Сердце учащенно билось, кровь вскипала и кожа под платьем становилась чувствительнее с каждой секундой молчаливого разговора глазами.

Будто найдя какой-то ответ для себя, или приняв решение Марат с яростью набросился на мои губы.

Застонав я исступленно обняла его за шею и потянулась навстречу, шуба упала на пол, следом за ней сумочка и время будто остановилось, или наоборот отбросило нас назад почти на десятилетие.

Лифт остановился и Марат также молча поднял мою одежду и сумку, потянул вперёд, щёлкнувший замок закрывшейся двери снял все оставшиеся преграды и мы не сговариваясь набросились друг на друга, срывая мешавшую одежду.

Какие мыли были в тот момент в моей голове? О чём я думала?

Ни о чем, ни каких мыслей.

Лишь ощущения и прикосновения.

Любое его касание чувствовалось так остро, что я еле сдерживала себя от постоянных стонов и вскриков , за эти годы я привыкла сдерживать себя, и тут словно что-то почувствовав Залмаев прошептал:

- Не держи себя, отпусти, хочу увидеть настоящую Сашу.

И я отпустила.

В себя пришла даже не знаю сколько времени спустя, горло саднило от криков , тело пело от полученного удовольствия, ноги дрожали и голова кружилась от полученного кайфа. Кругом валялась наша одежда, смятые простыни и разбросанные подушки, как мы добрались до постели, и как попали на второй этаж я не помнила.

Лёжа на его груди, покрытой темными волосками, я задумчиво гладила уже почти заживший розовеющий шрам на его плече, бездумно, бесцельно, как никогда. Просто дыша , просто живя, не думая к чему приведет случившееся и что может изменить. Не сегодня.

Марат нежно перебирал мои волосы, а потом я просто уснула, вырубилась, бешенный оргазм со схлынувшим напряжением выстегнул меня начисто.

***

Проснувшись утром уткнувшись носом все тот же шрам и закинув на него ногу, ещё до того как открыла глаза, я ясно осознала, что это мой человек-жестокий, упрямый, сильный и такой родной. Моя половина, как я читала когда -то давно в одной из принесенных им же книжке легенду , про красную нить связывающую двух предназначенных друг другу людей, которая тянет их друг к другу и не отпускает.

Только вот ему я этого не скажу, это моя тайна.

А он?

Мною, судя по его поведению, он делится ни с кем не намерен, даже представить страшно куда он готов зайти в этом своём стремлении, а ведь кроме Ксюши есть теперь ещё Ромка, и если я терпела её, то он точно не станет терпеть моего мужа.

Неразрешимое уравнение с обширным перечнем неизвестных.

Марат словно почувствовав, что я уже не сплю зашевелился. В едва начинающихся сумерках еще не до конца проснувшись, он выглядел таким расслабленным и домашним.

-Это ты? -прошептал он еле слышно, обнимая меня ещё крепче и скользя рукой по спине и чуть ниже. Лениво, уверенно и так чувственно.

-Нет, не я, это мой призрак.

-Не шути так. Я чуть с ума не сошёл в прошлый раз думая, что больше никогда тебя не увижу, ты даже не представляешь, что я чувствовал, когда гроб с “твоим телом” опускали в могилу.

Я промолчала, только уткнулась в его шею ещё сильнее зарываясь одной рукой в его густые черные волосы, вдыхая его запах. Никогда не думала, что буду скучать по его запаху. Неторопливые утренние ласки мгновенно сменились жаркими и яростными объятиями, многолетний голод делал нас ещё раскрепощеннее и безумнее. Губы опухли от нетерпеливых поцелуев, будто мы стремились выпить друг друга, на перегонки, кто быстрее, сильнее, глубже. Ни одна клеточка моего тела не ускользнула от его губ, и его от моих. Как такое возможно? Начисто упали все барьеры и растворились все сомнения. Казалось что это длилось бесконечно.

Двигаясь во мне глубоко и резко Марат неотрывно смотрел в мои глаза, что то невнятно шепча на чеченском. Это сносило мне крышу, неожиданно для нас обоих громко кончила, сжимая мужчину изнутри так сильно, что он, не выдержав, присоединился ко мне, сжимая меня ещё сильнее своими крепкими руками. Несколько минут мы обессиленные лежали и только громкое дыхание нарушало утреннюю тишину.

Тишину, такую размеренную и чуточку терпкую от запаха страсти, пота и секса, нарушил телефонный звонок. Томно потянувшись я взяла телефонную трубку с тумбочки, мимоходом поправив грозившиеся вот-вот упасть прямо на пол любимые наручные часы, кстати подаренные мне мужем на первую годовщину свадьбы. Мельком отметила, что время уже далеко не утреннее, время с ним как и раньше бежало сумасшедшими темпами, будто перенося нас в параллельную реальность.

Звонил Болец, я срочно была нужна ему на работе, что-то там без меня “горело”, и судя по его воплям доносившимся из телефона, уже один пепел практически остался, и без меня всё развеет ветром и “всё пропало”, как голосил Яша.

Я всегда была чересчур ответственной и именно за это меня ценили, я пахала как вол, добиваясь своих целей и вершин, шла по головам, и всегда отвечала за свои действия. Именно поэтому я не смогла послать его, а пообещала появится через час-полтора.

Марат молча следил за мной, не сводя пристального взгляда, как под микроскопом, и изучающее, и одновременно любуясь.

Я же как кошка нежилась и грелась в его внимании, наслаждаясь черными глазами , в которых наконец-то не было угрозы и настороженности.

-Я в душ, и мне нужно уехать.

-Хорошо,- кивнул Марат, - я пока сварю кофе .

Скользнув с разгромленной за ночь постели я скрылась за дверью ванной.

Быстро приведя себя в идеальный порядок, хотя после бурной ночи и не менее захватывающего утра губы горели и кожу в некоторых местах ощутимо саднило, я прошла в гардеробную, особенно тщательно выбирая наряд, под стать своему взбудораженному состоянию. Всё как всегда подчеркнуто чувственно и женственно, с малой толикой кокетства, впрочем всё это я делала практически на автомате, вбитые в мою голову старушкой правила выполнялись как нечто само собой разумеющееся. Единственное на чем я споткнулась, так это на выборе белья, и всё потому, что в голове ярко вспыхнули воспоминания как вчера меня раздевал Марат, уделяя особое внимание этому самому белью.

Которое выбиралось кстати, для моего мужа. Вот уж насмешка судьбы.

Судьбы ли?

Заходя на кухню я отметила, что Марат сидит на своём уже привычном, после наших вечерних чаепитий, месте и пьёт кофе . Рядом стоит чашка для меня. И снова всё молча, мы никогда с ним столько не молчали, ни в этой жизни , ни в той. Будто слова и не нужны, мы общались взглядами. Но долго это продолжаться не могло, слишком много было связанных с нами людей-Оксана, Рома. И их нельзя было не брать в расчет, они были, пусть и не здесь не рядом. Но они были. И с этим приходилось считаться.

-Тебя подвезти?

-Нет, так будет дольше, а я уже и так опаздываю.

”Такое милое утро, почти семейное” - усмехнулась я про себя.

Марат словно и не торопился никуда, я вопросительно приподняла бровь в немом вопросе, а он неопределённо махнул рукой.

-Иди, я закрою.

Неопределенность во всем, но разве у нас было когда то иначе. Я не стала спорить и подхватив сумочку вышла из квартиры..

На работе все тревожащие мысли быстро выскочили у меня из головы, оказалось, что в сдающийся номер должны были предоставить статью о каких-то жутко дорогих и эксклюзивных автомобилях, но то ли заказчик что - то напутал, то ли сотрудник готовивший материал, но макет , который с самого утра должен был поступить в печать, до сих пор не был утвержден.

Первые три часа прошли в спорах, я курсировала между Панцовским и выпускающим редактором, несколько раз созванивалась с клиентом и наконец мы пришли к консенсусу. Я выдохнула и налила себе чашку кофе присев на удобный диванчик, с удовольствием расслабилась. Мой отдых был нагло прерван громким суком в дверь.

-Там курьер, и он хочет чтобы посылку вы получили лично,- отчеканила секретарь.

-Ну лично, так лично,- разрешающе кивнула я головой, спуская ноги с дивана и надевая туфли на тонкой шпильке.

Посылкой оказалась небольшая матовая коробка, без записки, надписи и любых опознавательных знаков. Записка обнаружилась внутри, на твердом листе картона было довольно лаконично написано : “Возмещаю. Твои нечаянно пострадали , когда я утром поинтересовался временем. Слишком хрупкие”

В коробке были часы, не менее дорогие и красивые , чем те что лежали на тумбочке у кровати, но без гравировки “С первым годом!” от любимого мужа.

Прочитав послание я с каким-то непередаваемым удовольствием звонко и в голос рассмеялась. Это сколько же хрупких вещей в моей квартире я могу не досчитаться, таким образом.

Оставшийся день пролетел быстро и стремительно, и выходя вечером из офиса я запоздало задумалась о прошедших сутках. К чему всё это приведёт я не знала, но отчетливо понимала, что так или иначе, но моя устоявшаяся жизнь рушится и осыпается. Кстати не без моего непосредственного участия.

Возле машины , опершись на бок авто, меня ждал Марат, он молча приглашающее открыл дверь и я села в салон, полностью пропитавшийся мужским запахом, от которого все внутренности вдруг скрутило узлом.

-Поужинаем, вместе ?

-Давай, -согласилась я, мимоходом отметив, что раньше он не спрашивал, а просто ставил перед фактом.

Ужин в небольшом ресторанчике прошёл так спокойно и уютно, что я всерьёз задумалась, Настоящий ли это Марат. Мы просто перебрасывались ничего не значащими фразами и опять говорили о странах в которых бывали, сравнивали наши взгляды на Италию и Францию, Канаду и Болгарию, делились впечатлениями. Порой Марат бросал на меня задумчивые взгляды и крепко, почти до боли сжимал мою кисть, лежащую на столе.

Наши ужины, похожие друг на друга, как братья близнецы продолжались всю неделю, неизменно заканчиваясь страстной ночью, полной жаркого и безумного секса в моей квартире. Зоя так и не вернулась от родственников, оказалось , что там требовался уход какой-то престарелой родственницы, так что мы были предоставлены сами себе. Не сказать что меня заботило, что думает моя домработница, но я была рада её отсутствию, и отсутствию осуждающих взглядов с её стороны.

Эта неделя была одновременно безумной и счастливой, как бы наивно это не звучало. Мы ничего не решали, даже не разговаривали ни о чем, ни о прошлом, ни о будущем, ни о настоящем. Мы как будто всё отринули, отложили и просто наслаждались друг другом, как когда то в Питере, понимая, что рано или поздно, но это время закончится, исчерпает себя.

Так и случилось, в один последних ужинов, когда мы уютно расположились в кабинке одного из восточных ресторанов, позвонила Ксюша и звонким голосом сообщила , что завтра она наконец возвращается и у неё есть сюрприз.

Внутренне я похолодела, я ненавидела сюрпризы с некоторых пор, любые. Само слово сюрприз вызывало у меня нервную дрожь.

-Хорошо, Оксан, я завтра встречу тебя и мы поговорим.

Ужин был испорчен, вернее не ужин, а моё настроение. Я понимала, что не имею права на такое поведение, но взять себя в руки смогла не сразу.

Обстановку разрядил, как ни странно опять зазвонивший телефон, только теперь мой. Взяв трубку я увидела , что звонит Лев Иванович, нервно засмеявшись я ответила. Оказалось , что они с Натальей Дмитриевной собрались в гости к каким то оставшимся на Камчатке родственникам, и планировали пролётом побывать у Ромки, посмотреть как движется бизнес, и конечно же мамочка скучала по единственному сыночку. Не желаю ли я присоединиться к их интеллигентному обществу?

Ах, у меня много работы и отлучится нет возможности, понимаем. Да Наталья Дмитриевна передаёт привет и обнимает.

-Конечно обнимает, радуется, - съязвила я, положив трубку, - я ведь не буду отвлекать на себя внимание её драгоценного Романа.

Всё это время Марат задумчиво рассматривал меня и прислушивался к разговору, но не мешал, наши игры с телефоном остались в прошлом, когда мы забавлялись одновременно беседуя с Ксюшей по очереди. Мы выросли, повзрослели, я не провоцировала его, ведь теперь у меня есть своя “Ксюша”. И как бы я не относилась к Роману, я уважала его, и не хотела унижать его даже таким образом. Хм, может это очнулась моя совесть , бывшая столько лет в коме. Интересная мысль.

Сегодня наша ночь безудержного секса началась прямо в машине, плавно перетекая в безумство в лифте и когда к середине ночи Марат всё также яростно терзал моё тело и целовал истертые губы, и саднящее местами тело, не переставая и не останавливаясь ни на секунду я поняла , что он не остановится до утра. Не сказать чтобы я жаловалась, я наслаждалась каждой секундой, каждым прикосновением, но глядя в его черные глаза и чувствуя, как его руки сжимают меня всё с большей силой я осознала, что стала зависимой. И кажется для него я тоже стала зависимостью, это читалось во всех его уверенных движениях, жадных руках и горящих глазах.

Он мой.

Только мой, теперь он принадлежит по настоящему только мне, душой и телом.

Мой волк.

Так сильно и яростно меня ещё никогда не любили, на грани, когда прерывается дыхание и ты не знаешь сможешь ли сделать следующий вздох, когда останавливается сердце, и в этот самый миг больше ничего не важно в этой жизни. Полное растворение, на все двести семьдесят пять процентов.

Именно тогда, той ночью я растворилась в нём.

Накативший оргазм был подобен ядерному взрыву, сжигающему и оглушающему, горло высохло, будто я несколько часов брела по жаркой пустыне, без капли влаги. Говорить я не могла , совсем, от многочасовых криков и стонов голос сел окончательно. Марат наконец-то кончивший вслед за мной так же тяжело и громко дышал мне в шею. Притянув меня к себе, и с силой прижав ещё крепче что-то невнятно прошептал на чеченском.

- Пить хочу ,- просипела я измученным голосом.

Довольно засмеявшись Марат поднялся с разгромленной, будто после многочасовой битвы кровати и принёс мне высокий стакан холодной воды.

Увидев как жадно и с каким наслаждением я пью воду, он вдруг с усмешкой предложил:

-Может в ванну тебя опустить, чтобы ты полностью напиталась?

- Нет, спать. Иди сюда, - махнула я ему рукой.

-Хорошо, утром, всё утром.

Проснулись мы ближе к обеду и после совместного душа и чашки кофе на двоих, Марат удовлетворённо прижал меня к себе и поцеловал в шею рядом с татуировкой и уехал.

Ну да, ему же скоро в аэропорт.

***

Оксана.

Вернувшись домой после довольно утомительного времени проведённого с матерью, которая внезапно потребовала моего присутствия рядом, я с облегчением вздохнула. Не понимаю, что нашло на маму, хотя нет понимаю, она хочет перебраться во Францию окончательно, а этот молодой человек, Руслан, хоть и с русскими корнями, но ведущий бизнес и живущий именно там с лёгкостью им в этом поможет, особенно после заключения контракта в отцом.

Хорошо , что у отца остались такие контакты, знакомство с нужными людьми порой ценнее всего остального в деле.

Но эти методы не подходили для меня, мама кажется забыла, что я замужем.

Со времени когда я потеряла ребенка прошло пять долгих лет, когда она во всем поддерживала моего мужа. А потом она начала твердить, что он делает меня несчастной и теперь вот старается меня свести с этим Русланом.

Когда я рассказала ей о ребенке, которого хочу взять, она заявила, что я сошла с ума, зачем мне в семье непонятно какая кровь и видя , что на меня не действуют уговоры сказала :

-Марату нужен наследник, родной. Ксюш, ты понимаешь родной. Чужого ребенка он никогда не примет.

Она зародила во мне массу сомнений, но почему то я верила, что муж сделает для меня всё и поддержит меня в любом случае. Поэтому когда с агентства позвонили и сказали , что требуемые мне данные собрали в полном объеме, я срочно засобиралась домой.

Мне не терпелось поговорить с Маратом и я хотела заехать прямо с ним в агентство и устроить ему сюрприз.

Если бы я знала, кого из нас ждёт сюрприз.

Встретив меня в аэропорту , Марат как всегда обнял меня и нежно поцеловал, поинтересовавшись, как я отдохнула.

На мою просьбу заехать по адресу , где нас ждали данные на нашего будущего сына , Марат твердо сказал:

-Ксюш, давай без сюрпризов. Рассказывай.

-Потерпи и скоро ты всё узнаешь, - ласково улыбнулась я.

Уже в офисе компании, которая собирала данные по всем возможным родственникам нашего возможно будущего ребенка я вдруг вспомнила, что согласилась на слежку за Маратом. Если он узнает, то будет в бешенстве, хотя думаю я смогу его успокоить, сказав что это часть терапии психолога. Мы же должны вернуть полное доверие, пусть и таким путём, ему же нечего от меня скрывать…

Принимавший нас в отдельном кабинете сотрудник, как то напряжённо взглянул на вошедшего следом за мной мужа, и удивлённо на меня. Но промолчал, а я легкомысленно надеясь на сдержанность Марата не обратила на это внимание.

-Мы пришли вместе, это же семейные дела, -пояснила я на невысказанный вопрос.

-Ну раз семейные, присаживайтесь. Вам выдать по комплекту данных, или один на двоих?- с намёком спросил он.

-Каждому,- раздраженно бросил Марат, всё ещё ничего не понимая, но усаживаясь на диван и беря в руки довольно объёмный пакет информации.

Я обмерла от внезапно накатившей паники, и вскрывая одновременно с ним свой пакет начала частить:

-Милый, я была по делам неподалёку в одном детском доме и увидела чудеснейшего мальчугана, он так похож на тебя….

И тут я осеклась на полуслове, даже не заметив разом закаменевшего лица Марата, я вообще в эту секунду перестала видеть и слышать что либо вокруг, весь мой мир сосредоточился на открывшемся моему взору прямоугольнике фотографии, с которой на меня смотрел призрак. Я даже не заметила сразу, что рядом с призраком сидит Марат, и держит её за руку.

Она.

”Опять она, кажется я схожу с ума”, - подумала я задыхаясь от нехватки воздуха и тут спасительная темнота поглотила меня, целиком и полностью, без остатка. Хочу остаться в ней навеки.

***

Скорая приехала в считанные минуты , Ксюша так и не пришла в себя, когда её погрузили на носилки и увезли в клинику.

Просмотрев полученные фотографии Марат потребовал уничтожить все исходные данные, категорически запретив под страхом смерти связываться с его женой и предоставлять какую-то информацию, заплатив за молчание довольно внушительную сумму. Но и без денег никто не посмел бы рискнуть нарушить приказ этого мужчины. Тем более состояние клиентки не предполагало дальнейшего взаимодействия.

”Какая же она дура”,- думал Марат по дороге в больницу, - “и зачем только совала свой нос куда не надо. Ребенок ей понадобился с детдома, совсем рехнулась”.

В клинике после тщательного обследования и длинного перечня анализов и манипуляций был поставлен предварительный диагноз “нервное истощение”.

Оксана всё еще не приходила в себя , но врачи утверждали , что это такой способ самозащиты организма от негативных факторов.

Только ближе к вечеру сознание наконец вернулось к Оксане, Марат сидевший в кресле у окна поднялся и спросил:

-Как ты себя чувствуешь, Ксюш. Сейчас я позову доктора.

Пришедший доктор подтвердил диагноз, посоветовал пройти курс реабилитации и отдохнуть как следует. Оставаться в больнице Оксана категорически отказалась, смотря на мужа больными глазами, она потребовала отправить её к родителям на отдых.

Речи о ребенке никто больше не заводил, про Сашу Ксюша спрашивать побоялась, она уже была готова быть подальше от Марата, лишь бы только не вспоминать об этой коварной твари сломавшей ей всю жизнь.

”Может быть правы были родители убеждая меня подумать и не торопиться?”- думала Ксюша весь полёт, вспоминая своего психолога с которым в последнее время общалась чаще , чем с кем-то другим. “Может стоит начать всё с чистого листа, зачем поливать дерево которое засохло. Оно не просто умирает, оно давно мертво, только я не хотела этого замечать.”

С такими мрачными мыслями и в полном раздрае я решила плыть по течению, но возвращаться в Россию к Марату я не горела желанием. Оглянувшись назад я поняла, что последние годы мы жили как чужие, Марат очень редко бывал дома, предпочитая любое общество моему, мы жили вместе лишь соблюдая приличия и держа марку для общества. Наша семья была разрушена уже несколько лет, эта бездомная девчонка всё сделала чтобы разрушить, то что я создавала столько времени.

Так неспешно и совершенно бесцельно я начала свою новую жизнь вдали от всего, что угнетало меня все эти годы . Я просто хотела жить, ходила по магазинам, выставкам и музеям, встречалась с новыми людьми и со временем поняла, что все реже вспоминаю Марата, живу без боли в сердце. Живу, не просто существую, а именно живу.

Мы все также изредка созванивались, но у меня будто бы упала пелена с глаз, я увидела Марата со стороны, глазами не влюблённой дурочки , а просто женщины. Или тогда он просто перестал притворятся. Не знаю. Про развод он молчал, но и вернуться меня не просил. Чего ждал, не понимаю. Начало официальному концу положила моя деятельная мать, без неё я бы неверное не скоро решилась не этот последний шаг, ставящий окончательную точку в наших отношениях.

Но время шло и я хотела жить. Жить с улыбкой на лице и любящим мужчиной рядом. Оказывается мир не захлопнулся на моём бывшем муже, как же поздно я прозрела, но уж лучше поздно, чем никогда.

***

Саша.

На работе, как ни странно наступило затишье, ажиотаж новогодних праздников уже схлынул, а новая волна женско-мужских ещё не наступила. Мы не торопясь готовили новый номер, и никаких неожиданностей не предвиделось. Можно сказать всё было тихо-мирно.

И уж совсем не понятно с чего, но меня стало терзать неявное беспокойство, которое я ни с чем не могла связать, по крайней мере в данный момент. Даже не беспокойство, а скорее предчувствие. Оно грызло меня изнутри и подтачивало моё и без того не устойчивое, в последнее время спокойствие.

В один из дней позвонила сиделка Элеоноры Авраамовны и попросила меня срочно приехать.

”Неужели бабка Богу душу отдала?”- думала я спускаясь на подземную стоянку. Всю дорогу я размышляла, кому же она завещает всё своё состояние, впрочем гадать бессмысленно. Предсказуемой старушка никогда не была.

На звонок в дверь выглянула всё та же сиделка, приглашая меня пройти дальше. Заходя в комнату я не смогла сдержать вздох облегчения, старуха хоть и выглядела неважно , но была уж точно живее всех живых.

Услышав мой облегченный вздох она проворчала:

-Не дождешься.

И потребовала чтобы я подошла ближе.

Да, даже я видела, что от силы ей осталось несколько дней, но она всё равно держалась стойко, держа спину и лишь изредка откидываясь на подушки, чтобы передохнуть. На моё предложение прилечь, она категорически заявила, что не хочет , чтобы её видели слабой, пусть даже и я.

После старушка насмешливо напомнила мне, кого приглашать, а кого нет на её похороны, скрупулезно перечислив и потребовав чтобы я всё точно записала.

-Уже скоро, я чувствую. Никогда не верила, что почувствую её приближение, а теперь вот ясно осознаю. Ну да ладно. Смотри ничего не перепутай, а то знаю я тебя, бестолочь.

Мы ещё немного поговорили, и уже перед уходом она проскрипела:

-Я не прощаюсь, Александра, там увидимся. Верю. Так странно столько мужей пережила, столько друзей , а погребением моими будет заниматься чужой человек.

-Какой чужой, мы уже как родные , - попыталась хоть немного отвлечь я её.

-Но-но, но наследство не рассчитывай! Но всё проконтролируй, проверю, с того света достану, ты меня знаешь.

-Знаю. Всё сделаю , не переживайте Элеонора Авраамовна.

Уже уходя, я не смогла себя сдержать , подошла ещё ближе, сжала её ссохшуюся руку и прошептала:

-Спасибо вам за всё, и пусть там вас встретят все ваши мужья .

-Они же все старые, - с трудом рассмеялась старушка.

Окинув её в последний раз взглядом, я просто развернулась и ушла.

Её не стало через два дня. Пышные в меру похороны, утонченный памятник и всё имущество перешло во владение музею, в котором служил её близкий друг. Квартира отошла безутешной Зое, которая убивалась по старушке сильнее всех. Мне же достались те самые черные бусы, на память, как было написано в завещании.

Хотя я и так никогда не смогу её забыть, такие сильные люди, коей она была до последнего, не должны кануть в лету.

Рома , отбросив все дела прилетел, чтобы поддержать меня в такое тяжёлое время. Ведь в его глазах это моя бабушка умерла, Наталья Дмитриевна долго возмущалась, что практически все перешло музею.

-Какая расточительность! - причитала она.

-Бабуля была немного эксцентричной, но это её решение и мы должны его уважать, - парировала я.

Впрочем скоро всё успокоилось , и жизнь пошла своим чередом.

Но не смотря на все произошедшие события тревога и беспокойство всё не отпускали меня .

Марат то появлялся, то пропадал, бессистемно и не предупреждая. Иногда он встречал меня после работы и мы ехали куда - нибудь ужинать, иногда он ждал меня в моей квартире, но неизменно каждый раз оставаясь у меня до утра, наполняя ночи жаром и неуёмной жадной страстью. Наши отношения можно было бы назвать странными, но если смотреть правде в глаза они никогда не были нормальными, в общепринятом смысле. Я ни о чем не спрашивала, и ничего не требовала, просто принимала всё, что он мне давал.

Иногда мне казалось, то всё повторяется, как много лет назад. Я жила в удобном для себя неведении, пока однажды мне не позвонил Трофим:

-Встретимся? Пока Марат не в городе.

-Зачем? Присматриваешь, вот и присматривай издалека,- огрызнулась я.

-Поздравить тебя хочу.

-С чем же , мой день рождения уже давно прошёл, подожди до декабря, а там и встретимся.

-Ну и язва же ты, Сашка,- сказал Леха и отключился, не став больше настаивать.

На следующий день в офисной почте меня ждал сюрприз. Я же говорила, что не люблю сюрпризы? Не зря я их не люблю, ох не зря. Сюрпризы-зло.

Письмо гласило: “Александра, я буду через пару дней в Москве и очень бы хотела с вами встретиться. У меня к вам очень серьёзный разговор, дело касается Романа Львовича. Искренне надеюсь что вы поймёте меня, как женщина.”

Далее была приписка о времени и месте.

Немного застопорившись на “Львовиче”, я поняла, вот он червячок, так упорно грызший меня последнее время.

Кому-то , оказывается, понадобился мой благоверный.

Признаться, мы так редко видимся с ним в последнее время, что я стала забывать, что замужем.

Как то так случилось, что он практически перебрался на другой конец страны, ведя свои бесконечные дела, иногда перемещаясь между Москвой и Владивостоком, оседая на время в очередном городе. И кажется ему нравилась такая жизнь. Он чувствовал себя нужным, полезным, от него зависело множество важных решений, он потихоньку менял систему, которая была неправильной на его взгляд в годы работы простым доктором в больнице.

Его имя обретало всё больший вес в определённых кругах, мамочка гордилась им и наконец-то было счастлива.

Так случилось, что он жил своей жизнью, я в последнее время окунулась с головой в свою, частично растворившись в Марате, мы жили как бы в параллельных мирах. Безусловно удобно, хоть и приходилось все время оглядываться, чтобы кто-то из общих знакомых не увидел чего лишнего. Хотя лишнего мы себе и не позволяли, лишь несколько человек имели представление о истинной природе наших отношений.

И я просто знала, что Ромка принадлежит мне, слепо обожает и уважает, и всегда поверит. Удобный муж, как ни крути.

Но как оказалось я недооценивала своего благоверного.

В кафе я всё таки поехала, оно было не далеко от работы, вероятно девушка, желающая общения, собрала достаточно информации, чтобы уверенно ориентироваться в общении со мной. Да и не хотелось бы ожидать, что она заявится в журнал, ведь почту узнала, а узнать всё остальное не составит особого труда.

На первый взгляд девица оказалась воздушной и приторно милой.

-Чем обязана….?

-Кристина, -представилась она.

Перед ней стояла чашка дымящегося чая и воздушный десерт, я попросила у подошедшего официанта кофе. Девушка всё также молчала, рассматривая меня во все глаза, не решаясь начать разговор. И все же , видимо что-то решив для себя и сделав какие-то выводы , она всё же заговорила.

-Понимаете, - начала она, - у моего отца какие-то дела с Романом Львовичем. И так случилось, что этот новый год он встречал в нашей компании, я не буду скрывать он очень мне нравится, я даже могу сказать , что люблю его.

-И это ты поняла за два месяца? - едко поинтересовалась я .

Девушка на заметив моего перехода на “ты” нервно продолжила:

-Да, поняла. Я поняла это сразу , как только увидела его.

Избалованная папиными деньгами девочка, ни в чем не привыкла себе отказывать. Ну это мы уже проходили.

Кристина продолжала:

-Он такой умный, воспитанный и вежливый, такой заботливый и он идеальный…

-Хватит , -прервала я её, - я знаю и своего мужа, и какой он.

-Но вы не знаете, что я беременна от него.

Я почти оглохла от услышанного, неожиданно, что сказать. От Ромки я такого не ожидала, наш первый секс был спустя полгода долгих и терпеливых ухаживаний. А здесь, как прикажете всё это понимать? Моё хладнокровие не покинуло меня, я с ожесточением констатировала, что очередной зародыш опять забирает принадлежащего мне мужчину, причем принадлежащего документально. Что это за хрень? Кажется всё таки эта новость выбила меня из колеи.

-А Рома знает? -как то отстранённо поинтересовалась я, внутренне осознавая , что Роман своего ребенка точно не бросит.

-Я приехала в клинику на обследование, вернувшись сразу ему скажу, сначала я хотела поговорить с вами и убедиться , что вы не станете препятствовать нашему счастью. Вы же не станете?

Она уставилась на меня своими наглыми глазами.

-Не станете, - уверенно продолжала она , -а иначе Роман узнает о вашей нынешней жизни.

-И что же он узнает?

-Он узнает всё про вашего горячего друга. Ведь он не знает о характере ваших отношений?

-Сучка, -выругалась я сквозь зубы.

-Нет , я просто знаю чего хочу. В случае развода вы получите приличную долю бизнеса и в накладе в любом случае не останетесь, Рома же благородный. Тем более при таком раскладе он вас не обидит финансово. Если же он узнает о вашей связи, то развод может закончится не столь радужно . Вы же это прекрасно понимаете.

Я то понимаю, брачный договор составленный по настоянию Натальи Дмитриевны был более чем жестким, в этом отношении. Но в то время этот вариант мною даже не рассматривался. Я не собиралась прощаться с семейством Герлингер по свое воле, и с этой стороны мне ничего не грозило. А уж Рома с его слепым обожанием играемой для него идеальной принцессой, даже помыслить не должен был о разводе.

Но жизнь вносит свои коррективы, нашлась ещё одна заинтересованная сторона, которая как я посмотрю действовала очень решительно. Милая девушка перла как таран к своей цели, даже интересно , как она умудрилась затащить Рому в постель так быстро. Не иначе безупречная многоходовка, умело претворённая в жизнь . От этой пираньи он теперь точно никуда не сбежит.

Я молча пила кофе и быстро прикидывала все варианты дальнейшего развития событий. Получалось, что даже в этой ситуации я могу с блеском повернуть всё так , как мне нужно. Связи, деньги, громкая фамилия и безупречное положение в обществе остаются при мне, с будущим “бывшим мужем” можно довольно плодотворно дружить, он будет чувствовать себя при таком раскладе обязанным, а эта Кристина будет молчать, такие люди на всё идут , ради достижения желаемого. И этот только с виду ангел прекрасно понимает, что Рома не бросит меня , если я заупрямлюсь, и не женится на ней, будет просто помогать и общаться с ребёнком. Но нет, ей нужен он, целиком со всеми потрохами.

-Хорошо, я не буду тебе мешать, мы с Романом решим всё сами, как только он вернётся и сообщит мне об этой “чудесной новости”. Не нужно ставить его в известность о нашей встрече.

-Согласна .

Не прощаясь я вышла на улицу и уже сев в машину поняла, как же я устала. Зато беспокойство полностью отпустило меня и я могла снова ясно и трезво мыслить. Конечно я постараюсь выжать из этого развода по максимуму, со Львом Ивановичем мы вряд ли потеряем связь, а лишившись общения с Натальей Дмитриевной я только выиграю. Наш с Ритой магазинчик приносил довольно приличный доход, мы даже подумывали открыть второй, но потом всё вдруг закрутилось и планы так и остались планами. Моя работа и квартира, круг общения давали уверенность в завтрашнем дне . Бесконечный бег по кругу с целью спрятать себя и не показать никому ничего лишнего, с недавнего времени прекратился, теперь мне не от кого прятаться и скрываться. Впереди забрезжила жизнь , полная спокойствия и стабильности, именно того , к чему я так упорно стремилась.

Приехавший спустя некоторое время Рома долго ходил вокруг, да около, смущаясь и краснея, потом так же долго и нудно извинялся и просил прощения, говоря , что сам не понимает, как так вышло. Но ответственность пересилила его скромность и он твердо заявил , что хотел бы сам воспитывать своего ребенка, в полной семье.

Помимо кучи финансовых активов, довольно весомой доли в семейном бизнесе и приличного счета в банке, Рома “в утешение”, как он выразился подарил мне журнал. Тот самый, ну не сам журнал, а полные права на него, в холдинге самых успешных изданий. “Ты же с таким удовольствием занималась этим”, - пояснил он.

Мы остались друзьями. Хм, этот статус наиболее полно отражал наши с ним отношения , на протяжении всего знакомства и общения, и вот так , будто в насмешку, мы стали называться после развода.

***

Вечером, решив отпраздновать свою свободу , в кои то веки я решила напиться.

Холодная бутылка водки, сыр, оливки и тишина. Приглушенные светильники давали минимум света, рассеивая наступающую темноту лишь на расстоянии вытянутой руки от моего любимого кресла, в котором я устроилась с таким непередаваемым комфортом. После первых стопок меня немного отпустило, в голове стало легко и мне стало плевать, как я буду жить дальше. Одна.

Хорошо буду жить , также как и раньше и даже лучше.

Поднявшись я включила негромкую музыку и не спеша отправилась на второй этаж . Не совсем трезвое сознание, на входе в любимую лиловую спальню, зацепилось за шест.

”Хм, а почему бы и нет, мне сейчас не помешает расслабится”.

Музыка была довольно чувственной , она лилась ото всюду медленно смешиваясь с моим сознанием и вытесняя все ненужные мысли. Избавляясь по дороге от одежды я осталась в одном нижнем белье. Черноё кружево красиво оттеняло все изгибы извивающегося возле шеста тела, я просто ловила кайф , любуясь отражением в многочисленных зеркалах, будто бы специально расположенных так , чтобы можно было видеть всю картинку, под различными углами. С упоением отдавшись на волю музыки я получала ни с чем не сравнимое удовольствие, тело жило само по себе.

”Всё -таки Ритка молодец, она так чувствует меня, чисто интуитивно, но чувствует”. Я довольно улыбнулась , чувственно выгибаясь в такт музыке, как дикая кошка.

Мои мысли прервал хриплый рык, донёсшийся из самого темного угла спальни.

Кто бы сомневался, интересно он давно наблюдает?

Я не видела и не слышала его всю последнюю неделю, он просто ничего не говоря пропал. Не звонил, и я не звонила, в этой жизни я никогда не звонила ему сама. Он приходил и уходил, но всегда возвращался. У него были ключи от моей квартиры, и это дарило мне надежду. На что ? Не знаю. Однажды вернувшись домой я застала его на моем любимом месте с бокалом виски в руке и в компании меня. Вернее моего изображения, картины, той самой, что Ритка дарила мне несколько раз: на прощание, на свадьбу , на день рождение. По всему было видно, что сидит так он уже довольно давно и смотрит, практически не отрывая взгляда.

-Перед кем это ты, Сашка, настолько открылась, что получилась настолько настоящей? Волчонок с вывернутой душой и острыми зубами. А, Саш?

Я не нашлась тогда с ответом, потянувшись к картине, чтобы убрать её на место, с глаз подальше.

Но Марат остановил меня, крепко сжав мои руки своими , горячими и большими ладонями. Он притянул меня к себе на колени и прошептал куда-то в волосы:

-Подари её мне.

-Нет, это подарок.

-Тогда подари себя.

В тот момент произошло нечто необычное, единение душ, магия. Не знаю, но я не смогла противится ей и прошептала:

-Забирай.

Теперь слыша и видя его я поняла, что соскучилась. Он выходя на свет с витающим в воздухе напряжением спросил:

- И для кого ты так танцуешь?

-Для тебя, - хрипло прошептала я, - давно пришёл, или может повторить для тебя?

-Достаточно, повторишь позже, - с усмешкой пророкотал Марат, притискивая меня к себе и яростно впиваясь в губы.

Уже позже лёжа на его груди и пытаясь восстановить дыхание я рисовала пальцем узоры, по всему телу, куда дотягивалась рука. Марат зарывшись рукой в мои волосы крепко прижимал меня к телу.

-Тебя можно поздравить с новым статусом, дорогая?

-Да, можешь поздравить, - усмехнулась я.

-Ну тогда и ты можешь, -хохотнул он.

Я удивленно подняла голову и посмотрела ему прямо в глаза, пытаясь понять шутит он или говорит всерьёз.

Прикрыв ресницы, в подтверждение своим словам, он опять прижал мою голову к своёй груди. И вдруг хорошо поставленным голосом произнёс:

-За нанесение особо тяжких телесных повреждений, вы Александра Леонидовна приговариваетесь к пожизненному заключению, под мой неусыпный надзор. Ты согласна? -спросил он, и без остановки продолжил , - и поехали наконец-то отдохнём.

Я всё ещё до конца не веря в услышанное забыла как дышать.

-Сашка, дыши! Так ты станешь Залмаевой?

-Заманчиво, но Герлингер по моему круче, - решила я его подразнить.

Марат зарычал, резко перевернувшись и подмяв меня под себя, начал покусывать шею, перемежая укусы с поцелуями.

-А ты подумай,- пророкотал он , начиная двигаться во мне с бешенным темпом. И когда я уже совсем потеряла себя в безумных ощущениях его касаний и поцелуев, он вдруг остановился :

-Подумала?

-О чем? - не совсем понимающе простонала я.

-Саша! - зарычал Марат, продолжая двигаться.

Когда неимоверно сильный, яркий и глубокий оргазм сотряс моё тело, Марат в несколько толчков догнал меня , обессилено уткнувшись мне в шею.

Немного успокоив дыхание я с удовлетворённой улыбкой прошептала:

-Да.

Через пару недель вернувшись с отдыха , мы тихо и скромно поженились, практически незаметно для общества. Об этом событии знали лишь единицы.

Я всё таки сменила фамилию , не решившись больше дразнить Марата и впервые за долгое время почувствовала себя спокойной и счастливой, как никогда раньше.