В серьезном и важном вопросе о значении половой жизни для ребёнка, надо различать два момента. Во-первых – знаменует ли собой наступление половых явлений болезненное или вообще ненормальное состояние; во-вторых – какие последствия приносят сами явления? Пример лучше всего объяснит необходимость разграничения этих двух вопросов. Какое-нибудь уродство ушной раковины несомненно указывает на болезненное явление вырождения, но нет основания бояться дурных последствий от самого уродства. Нечто аналогичное может быть и в половой жизни ребёнка: какое-нибудь явление, болезненное по своему происхождению, совершенно не отзывается на здоровье и силе ребёнка. С другой стороны существует целый ряд половых явлений, которые сами по себе так чреваты опасностями, что заслуживают самого внимательного и серьезного изучения.

По первому поставленному здесь вопросу, являются ли половые переживания ребёнка результатом болезненности и ненормальности, по этому вопросу здесь не стоит вдаваться в подробности, так как он непосредственно рассматривался в главе об этиологии. Сошлёмся на стр. 116 и 117. Во всяком случае не следует преувеличивать значения половых ощущений у ребёнка. Правда, по мнению Ribbing'a есть несомненно нечто ненормальное в том, что 13-ти или 14-ти летний мальчик охвачен эротическими представлениями, и это мнение можно признать верным, но только в том случае, когда речь идет лишь о представлениях, но не о соответствующих половых чувствах и ощущениях. Что же касается повышенной половой чувствительности у ребёнка, то на её безусловно патологический характер было нами указано выше (стр. 92).

Подробнее – о втором цикле вопросов, трактующих о последствиях ранних половых явлений. По своей природе эти вопросы чрезвычайно обширны и разнообразны, и нам приходится сталкиваться с различными их сторонами: с гигиеной, с областями социальными, этическими, педагогическими и чисто интеллектуальными. Начнем с гигиены. Каковы же опасности, угрожающие здоровью ребёнка?

Чем раньше появляется половое чувство, тем скорее наступает опасность половых действий, в особенности онанизма. Естественная чувствительность половых органов, связанные с нею ощущения, стремление устранить неудовлетворенное Libido, – все это побуждает мальчика к дотрагиванию и трению полового члена. Аналогичное явление замечается и у девочки. Несознательное желание вызвать сладострастные ощущения является первой причиной онанизма, но обычное побуждение устранить неопределенное и неосознанное чувство неудовлетворенности и желания.

Лишь позже, когда ребёнок опытным путем убеждается, что механическое раздражение половых органов связано с сладострастным ощущением, или когда его на этот счет заранее просвещают и развращают, лишь тогда само по себе желание вызвать сладострастное чувство является побудительной причиной онанизма. Само собой разумеется, чем больше ребёнок убеждается, что он путем онанизма может доставить себе приятные ощущения, тем больше растет опасность, в особенности тогда, когда ребёнку совершенно неизвестны вредные последствия этого порока, или, если он о них и осведомлен, то все же не в состоянии с достаточной силой воли противостоять искушению так легко доставить себе удовольствие.

Надо, однако, заметить, что опасности онанизма значительно преувеличены. Когда появилась книга Tissots об онанизме в конце 18-го столетия, отчасти еще и раньше онанизмом стали объяснять целый ряд болезней, как например, нервные и душевные заболевания, или туберкулез спинного мозга. Я не останавливаюсь на картине ужасов, которую рисовали Tissots, за ним Hufeland, а затем и целый ряд авантюристов от медицины. Эти последние, живущие исключительно людской трусостью, изображали все мыслимые тягостные заболевания у обоих полов, как последствия онанизма, и, разумеется, спешили со своими предложениями чудодейственных средств. Казалось, но было ни одного органа, заболевание и расстройство которого, не сводилось некоторыми к влиянию онанизма. Поражение матки, перемещение её, нарывы, рак, спазмы желудка, бели, нимфомания, – всё это должно было быть последствием онанизма.

В действительности, эти мнения более, чем ошибочны. Я сильно сомневаюсь, чтобы последствия при онанизме были всегда вреднее и неблагоприятнее, чем при совокуплении. На основании моих личных наблюдений, я пришёл к тому заключению, что главный вред онанизма заключается в том, что истрачиваемые на него физические и духовные силы потрясают всю нервную систему гораздо более, чем при нормальном половом общении Большее потрясение и возбуждение нервной системы уже по одному тому должно иметь место, что онанистический акт слишком часто и многократно повторяется; при этом надо заметить, что в легкости, с какой он достигается, и лежит самая главная опасность. Но чем чаще повторяется акт, тем больше растет потребность в повышении степени возбудимости, тем больше, следовательно, тратится телесной и душевной энергии и тем сильнее напрягается нервная система. Таким образом, мы должны искать опасность потрясения нервной системы: во-первых в частом повторении онанистического акта, во-вторых – в соответствующем росте и усилении возбудимости. В этом смысле онанизм и может оказаться вреднее нормального полового общения, который, если и в состоянии повлиять в гигиеническом смысле неблагоприятно, все же не требует таких интенсивных физических и душевных напряжений. При нормальном совокуплении благоприятно действует то обстоятельство, что оно является непосредственным проявлением чувства, не нуждается в особенном напряжении воображения и не требует никакого искусственного, механического возбуждения. Таким образом, сильное напряжение, к которому многие должны прибегать, чтобы в короткое время несколько раз повторить акт совокупления должно действовать равносильно работе воображения при онанизме. Отсюда то сходство и то различие, которое можно провести между онанизмом и нормальным половым актом. Под этим же углом зрения и нужно рассматривать онанизм, как вредный и опасный порок.

Многие утверждали, что общие опасности онанирования ограничиваются лишь детьми и юношеством, и объясняли это тем, что у последних недостаточно развиты половые органы. Но это утверждение не было доказано, как общее правило. Мы говорим здесь о тех случаях, когда онанирование сопровождается уже извержением семени, но когда половая зрелость еще далеко не наступила. Теоретической предпосылке, что онанизм особенно вреден там, где половые органы еще недостаточно развиты, можно противопоставить другое утверждение, что опыт и упражнения сами по себе содействуют росту и развитию органов. В такой заколдованный круг заводят нас теоретические, не проверенные опытом рассуждения. Что касается меня, то я в оценке последствий онанизма схожусь в существенном с Aschaffenburg'ом который в этой области опроверг много преувеличений. Опыт показывает, что почти все мужчины, здоровые и больные, добродетельные и порочные, средним числом несколько лет, в конце второго и начале третьего периода детства, онанировали один или несколько раз в неделю. По какому же праву можно при таких данных, даваемых опытом, утверждать, что опасность при всяких условиях вредно отзывается на здоровье. Конечно, можно возразить, что вся эта масса мужчин развивалась бы правильнее и лучше, если бы они не онанировали. Но где же данные, которые убедили бы нас в том, что молодые люди, сумевшие воздержаться от онанизма, в позднейшем были здоровее и сильнее? Наоборот, я знаю таких, которые никогда не онанировали, некоторые потому, что не чувствовали в этом потребности; некоторые – из религиозных и нравственных мотивов. И в обеих группах людей я встречал те же симптоматические заболевания, который Tissots со своими последователями считают исключительным результатом онанизма, и я никак не мог убедиться в том, что воздержание от онанизма даёт особую гарантию и защиту от заболеваний и, если я не утверждаю, что те болезненные явления, которые я наблюдал у моих пациентов, являлись как раз результатом отсутствием онанизма, то почему же должно быть верно противоположное допущение, что именно онанизм и является причиной всех болезней у онанистов. Я думаю, что многие из тех, которые не онанировали, с детства были предрасположены к заболеваниям. Насчёт этих предрасположений, – разумеется, не по отсутствии онанизма, – я и отношу главным образом множество расстройств нервной системы, причем именно у таких субъектов и наблюдаются сравнительно пониженная и слишком поздняя половая возбудимость.

С отрицанием опасностей общего свойства, как непосредственных последствий онанизма, разумеется еще не доказано, что онанирование у ребёнка совершенно безразлично для его здоровья. Выполнение акта слишком легко, и опасность заключается в том, что он, часто повторяясь, превращается в привычку. Когда мастурбант прибегает к слишком сильно, физически и душевно, возбуждающим средствам, тогда этот рост возбуждаемости становится серьезной опасностью. Продолжительное, часто повторяемое онанирование ведет усиленным темпом к развитою импотенции. Мастурбант, привыкший рукой, или другими средствами, возбуждать свои половые органы, позже становится совершенно нечувствительным к нормальному и естественному возбуждению. Все проявления последнего, которые разыгрываются отчасти в виде внутреннего процесса в органах, отчасти в виде проходящих извне, но нормальных психических переживаний, вплоть до наступления естественных процессов эрекции и истечения семени, – всё это становится недоступным мастурбанту. Ближайшим образом это относится к мужскому полу, но и у женщин наблюдаются аналогичные процессы. Правда, женщина является при половом акте пассивной стороной, у неё нет явления эрекции, но и у неё годы, проведенные в детстве или более зрелом возрасте в онанизме, приводят к тому, что чувство сладострастия и удовлетворения равно, как и истечение, отсутствует при нормальном половом общении.

Я сильно сомневаюсь в том, чтобы благодаря онанизму, как многие утверждают, развивались сексуальные ненормальности, как например гомосексуализм. Такой болезненной ненормальности могут способствовать лишь исключительные моменты, особенно природная предрасположенность, или чрезмерное культивирование ненормальной игры фантазии, как это может легко развиться при онанизме. Во всяком случае, общая неврастения является более частым и естественным последствием чрезмерного онанизма, чем половая патология.

Я должен однако заметить, что понятие «чрезмерное онанирование» я употребляю в относительном смысле. То, что для одного является вредным эксцессом, для второго может им и не быть. Я видел детей, которые, благодаря раннему пробуждению половой жизни, с самых молодых лет предавались онанизму, и все же никаких серьёзных повреждений здоровья я у этих детей не замечал. По истечении пятнадцати и более лет я видел таких детей уже взрослыми, и да будет мне позволено сложить себе по этому поводу вполне определенное мнение. Надо считаться еще с тем, что когда молодой мастурбант начинает позже проявлять нервное болезненное состояние духа, то это часто ничто иное, как результат нервного страха, охватившего его после слышанных им подробностей о тяжелых последствиях онанизма. В таких случаях здоровье мастурбанта пошатнулось не от самой мастурбации, но от боязни её последствий. Нам известны случаи, когда популярная лекция на тему об онанизме пагубно действовала в указанном выше направлении Сколько нервных расстройств и симптомов психических заболеваний кроется в тех упреках, которыми из побуждения морального свойства осыпают себя многие, иногда уже в детстве, чаще позже, в более зрелом возрасте. Чрезмерный страх, что совершен грех, или проступок против нравственности, лучше всего объясняет добрую долю тех расстройств, которые многие относят непосредственно к влиянию самого онанизма. Но пусть же опасность мастурбации не будет недооценена, но и не преувеличена. Повторяю, я не думаю, чтобы онанизм у детей, по грозящим им опасностям, существенно отличался от онанизма взрослых, но мне представляется, что онанирование, вызванное внутренним побуждением и потребностью, не должно отзываться на ребёнке так же вредно, как в том случае, когда физические и психические возбуждения искусственно созданы и механически вызваны.

Там же, где онанирования не продолжительны и не часты, там опасность наименее значительна; там, пожалуй, и промежуток в несколько лет не должен казаться чрезвычайно большим; по крайней мере опыт и практика предостерегают нас от переоценки вредных последствий даже годами продолжавшегося онанизма.

Особо остановимся здесь на онанизме, который имеет место еще до полного созревания семени, следовательно, приблизительно до 14-го или 15-го года. Sérè усматривает в оргазме без эякуляции серьёзную опасность и сравнивает её с явлением нервных переутомлений. Духовная подавленность онанистов, их усталое выражение лица, расширенные зрачки, замедленные движения, – всё это и объясняется таким образом той тратой нервной энергии, которая имеет место при оргазме. Вместе с расстройством физического здоровья наступают и духовные дефекты, как понижение внимательности, ухудшение памяти, сонливость (Somnolens), вплоть до нарколепсии. По мнению Féré, все эти нервные психические симптомы установлены точными исследованиями. Динамометрические исследования у детей, подверженных онанизму, давали будто бы понижения силы чуть ли не до половины; в значительном же уменьшении внимательности убеждал будто бы опыт, заключавшейся в том, что онанистических детей заставляли начертать определенную букву на определенном месте страницы в книге, и дети при этом делали грубые ошибки. Я не разделяю того мнения, что этот, так называемый, точный опыт, имеет большую цену, так как часто предвзятость экспериментатора и сила внушения должны были играть здесь не последнюю роль. Даже тогда, когда нервное переутомление опытным путем вполне доказано, все же нет еще основания умозаключить, что мы имеем дело с продолжительной и серьезной ненормальностью, а не с преходящим явлением; тем более, что не всякое нервное переутомление представляет собою патологическую ненормальность; часто оно является даже предвестником более здорового состояния.

С клиническим материалом, который должен доказать безусловную опасность онанизма без эякуляции, надо обращаться весьма осторожно. Подобно большинству авторов, я раньше тоже учитывал все вредные последствия такого онанизма. Теперь же я этого сделать без оговорок не могу, и по следующим соображениям. За время моей врачебной деятельности ко мне неоднократно обращались за советом по поводу онанизма у детей. Многие из этих случаев моей практики происходили десять, пятнадцать, а некоторые и двадцать лет тому назад. И вот, в самое последнее время я взял себе труд поинтересоваться, что стало с моими прежними клиентами. Сведения я, правда, получил только от части пациентов, которых я когда-то пользовал, но и то, что я узнал, было достаточно, чтобы поразить меня. Дети, годами онанировавшие в возрасте восьми, девяти и десяти лет, поразительно хорошо развивались, как юноши и мужи. Моих пяти, шести-летних пациенток-онанисток я имел возможность видеть пятнадцать, двадцать лет спустя и подробно расспросить их самих, или их близких о здоровье и самочувствии. Многие из них были уже замужем, и меня опять поражало, как мало неблагоприятных последствий оставила у них давняя детская привычка, неотменно считаемая всеми вредной и пагубной. Особенно мало неблагоприятных результатов давали те случаи, когда дети не доводили акта до оргазма, а онанировали, чтобы доставить себе местным легким раздражением сладострастные ощущения. Но даже и там, где были оргиастические явления без семяизвержения, все же не наблюдалось разрушительных действий онанизма. Значительно сильнее действуют последние тогда, когда оргазму предшествует длительное половое возбуждение, искусственно вызываемое, чтобы подготовить сладострастное ощущение; в таких случаях последствия гораздо серьезнее. Правда, мне известны лица, у которых онанизм не сопровождался искусственно вызываемыми длительными раздражениями, и которые после онанизма все же подвергались различным заболеваниям, в особенно неврастении. Но эти лица часто носили на своих плечах все тяжести наследственности, и было трудно установить, где кончается наследственность и другие аномалии, как причины расстройств их здоровья, и где начинается влияние онанизма. Вероятно, наследственная предрасположенность делает нервную систему неспособной противостоять всем вредным последствиям онанизма, тогда как с зародыша здоровый организм закаляет ее и делает способной на отпор и выдержку.

На основании всего вышесказанного об онанизме у детей, я позволю себе утверждать:

Не доказано, что детский онанизм с излиянием семени, или без него, при всяких условиях опасен. Опасность увеличивается при продолжительных и частых повторениях онанистического акта, далее, при искусственном растяжении сладострастных ощущений, а также при болезненной наследственной предрасположенности.

Примеры, собранные мной за многолетнюю практику, по моему, прекрасно иллюстрируют мою мысль, что даже мастурбация у детей не всегда и неизбежно ведет за собой серьезные повреждения.

15 случай. Мать четырехлетней девочки начала замечать, что ребёнок при всяком удобном случае подносит руки к половым органам, часто закладывает ножку на ножку и производит ими разные двигательные манипуляции. Далее, замечались время от времени колебательные движения, а напряженное выражение лица заставляло предполагать процесс, близкий к оргазму. Напрасны были всевозможные средства лечения. Ребёнок был ещё слишком молод и невосприимчив, чтобы можно было применить гипнотическое лечение, меры же механического воздействия оставались безрезультатны. Почти пять лет продолжались эти явления, и всё это время я пользовал больную девочку и наблюдал ее. Она поступила в школу, прекрасно училась, физически она тоже хорошо развивалась. Потом я долгое время ничего не слыхал о ней, хотя часто встречался с её родными. Прошло еще восемь лет, я вспомнил о четырехлетней онанирующей девочке, и навёл о ней справки. Она была уже молодой восемнадцатилетней дамой. В возрасте четырнадцати лет замечалась в течение нескольких месяцев особая бледность лица, но каких-нибудь более серьезных болезненных явлений не было и помину. Исчезла ли окончательно мастурбация нельзя было в точности установить, во всяком случае, с девятилетнего возраста не наблюдалось ни искусственного возбуждения, ни онанистических явлений. Теперь же она совершенно здорова.

16 случай. Ко мне привели восьмилетнего мальчика. Было замечено, что он очень часто ночью подносит руки к половым частям, и притом независимо от того, спит ли он или бодрствует. Мать и воспитательница его утверждали, что еженощно он проделывает то же самое. Это продолжалось несколько лет. Никакие средства не помогли. Пробовали даже связывать ему крепко руки на ночь, и он освобождался от своих оков. С большими промежутками онанирование продолжалось еще несколько лет, и вот я увидел этого субъекта 24-х летним молодым человеком. Ни одного симптома ненормальности я не мог в нем заметить. Он нормально отправляет свои половые функции, импотенции нет. Неврастении нет и следа.

До сих пор я говорил лишь об опасностях онанизма. Нет нужды упомянуть, что нервная система может быть повреждена и другими половыми актами ребёнка, например, преждевременным половым общением. Вообще, чем раньше пробуждается половая жизнь, тем больше места ненормальностям и заболеваниям.

Теперь нам нужно остановиться на тех последствиях, которые проистекают не от полового общения, а, наоборот, от любовного томления и любовной неудовлетворенности. У детей, предрасположенных к нервности, эти последствия могут достигать больших размеров и вызвать тяжелые нервные потрясения, и, но мнению Bella, в особенности тогда, когда причиной их является разлука с любимым существом, или отвергнутое чувство. Bell приводить даже случаи самоубийства, причиной которого являлась смерть любимого человека. Это имело место с одним восьмилетним и одним девятилетним мальчиком, и одной девятилетней и одной одиннадцатилетней девочкой.

Eulenburg который специально занимался изучением самоубийств среди учащихся, находит между другими причинами и те, о которых мы говорили выше: знакомство с миром любовных отношений, несчастную любовь, чувство к замужней женщине, любовное томление, ожидаемое исключение из школы, к которой проявляется слишком большое равнодушие из-за любовных связей. Разумеется, случаи, указанные Эйленбургом, относятся уже к более зрелому школьному возрасту. Так, Эйленбург рассказывает об ученике одного из старших классов, который сошелся с 16-ти летней девочкой, ученицей женского учебного заведения. Законоучитель об этом узнал и, разумеется, энергично выступил против молодых возлюбленных. Другие случаи, рассказанные Эйленбургом также относятся к ученикам уже старшего возраста, успевшим приобрести некоторый жизненный опыт; причем дело нередко доходило до взаимного убийства, или совместного самоубийства. В других больших трудах по вопросам самоубийства и, в особенности, самоубийства среди детей, я нашел, сравнительно мало материала по интересующему нас вопросу Briere de Boismont, правда, упоминает о самоубийстве детей из-за ревности, но речь идёт здесь не о любовной, а о ревности общего характера, которая может измучить ребёнка из-за предпочтения, оказываемого его брату или товарищу. Но, если эти тяжелые явления большей частью, а, может быть, и исключительно имеет место среди детей, то почему же не могут дать последнего решительного толчка к самоубийству потрясения эротического характера? Впрочем, такой тяжелый конец сравнительно редок.

Раньше мы видели, что на онанизм указывали, как на причину различнейших заболеваний, точно также Freud и его последователи все стараются свалить на половые переживания детей вообще. Так, Freud объясняет всякий невроз (неврастения, мания преследования, истерия) настоящими, или раньше пережитыми половыми потрясениями. Истерия и мания преследования, по его мнению, является последствием пережитых половых эксцессов в раннем детстве; остальные – происхождения более позднего времени. Сначала Freud предполагал, что детство истеричных, всегда изобилует половым извращением в котором главную роль совратителей играют взрослые или более старшие дети; вскоре он, однако, изменил свое мнение и нашел, что на развитие истерии, главным образом, влияет игра воображения, свойственная периоду полового созревания. Позже Abraham указал на то, что даже, так называемая, dementia praecox имеет своим происхождением половые переживания. Но мне кажется, что утверждения Freud'a нельзя считать доказанными; и что он недостаточно глубоко осветил им самим и другими сделанные наблюдения в этой области. Не может быть и речи ни о том, что вышеназванные неврозы всегда имели своей причиной половые потрясения, ни в равной мере и о том, что всякое половое переживание детства должно обязательно вызвать указанные нервные заболевания. В доказательство своей теории Freud и его последователи опубликовали целый ряд показаний больных об их собственных болезнях. Но я должен сознаться, что показания эти меня ни в чем не убедили. Наоборот, мне казалось, что многое, о чем рассказывали больные, им внушено, и что таким образом не обращено достаточного внимания на возможность ошибок и неточностей в воспоминаниях пациентов. У меня получилось впечатление, что Freud и его адепты постарались положить теорию Freuda в основу рассказанных им историй в гораздо большей степени, чем эти истории сделать основой своей собственной теории. Далее, Freud старается доказать свои положения психологическим анализом. Но все его толкования при этом так произвольны, что ни об одном его утверждении нельзя говорить серьезно. Грёзы и сны он по собственному усмотрению ухитряется толковать символически, а целый ряд определенных и установленных явлений он совершенно произвольно считает выражением половой жизни. В произвольном построении мнимых символов, по-моему, и заключается главный источник его ошибок.

Итак, нельзя допустить, чтобы истерия и другие неврозы всегда, или даже лишь в подавляющем числе случаев, объяснялись мастурбационными или другими половыми актами у детей. Нельзя вообще забывать, что всякая болезнь часто имеет до дюжины и больше причин, и если одна из них и является главной, то нельзя все же произвольно, по усмотрению выхватить любую из них. Я далек от того, чтобы совершенно отрицать ту роль, которую половая жизнь ребёнка может сыграть для более поздних нервных осложнений, но это имеет место в сравнительно малом количестве случаев, что и заставляет нас воздержаться от преувеличений.

Не только на нервной системе отзывается половая жизнь ребёнка, но, разумеется, и на всем состоянии его здоровья. Половые заболевания вообще являются в большинстве случаев результатом полового общения, и каждому поэтому понятно, что чем преждевременнее пробуждается половая жизнь, тем благоприятнее становится почва для всевозможных опасных половых заражений. Последние, правда, сравнительно редко являются последствием половых сношений самих детей; большей частью их заражают взрослые – люди с извращенными половыми потребностями, преступно злоупотребляющие детской беспомощностью. Бывали, однако, случаи, когда у детей наблюдались половые инфекции, благодаря их собственным половым сношениям.

Так Jullien посвящает целую главу массе материалов о триппере у детей: «Во многих случаях, – рассказывает он, – еще совсем маленькие, но рано созревшие мальчики уже входили в половое общение, и при этом они вполне сознательно отдавали себе отчет в своих действиях. В Париже вы часто встретите в приемной врача-специалиста по половым болезням какого-нибудь юнца, который с некоторым чувством гордости пришел посоветоваться о венерической болезни. Уже тот факт, что они свободно и вызывающе держатся в приемных врачей по половым болезням, говорит за то, что дети хорошо осведомлены об источниках их заболеваний». По мнению того же Jullien'a, венерические заболевания детей потому принимают опасный вид, что дети часто долго скрывают свою болезнь в надежде избегнуть наказания. Barthélemy сообщает следующий факт. Родители заявили врачу, что их мальчик очень часто мочится и что он вынужден для этой цели часто оставлять класс. Когда его исследовали, у него нашли катар мочевого канала, который является обыкновенно результатом детского триппера. Что же касается девочек, то я сам знаю еще не зрелых в половом отношении детей, зараженных триппером. Большей частью заражение происходит более старшими, но очень часто дети заражаются в половом общении между собой. Что касается детского триппера, то с некоторыми особенностями он сопровождается в общем всеми теми болезненными явлениями, которые аналогичны трипперу у взрослых: те же боли, воспаления придатков с атрофией, воспаления мочевого пузыря, у девочек – воспаление слизистой оболочки влагалища. Разумеется, возможны и другие инфекции: мягкий шанкр и сифилис. Но о них достаточно упомянуть. Если разногласия по поводу этих заболеваний в медицине еще не исчерпаны, то все же во врачебных кругах существует вполне определенное мнение по поводу их наиболее важных и серьёзных проявлений.

За рассмотренными выше опасностями, которыми половая жизнь ребёнка угрожает его здоровью, следуют еще более серьезные последствия этического и социального характера. И здесь нам приходится сначала остановиться на онанизме, в оценке которого мы прежде всего должны отрешиться от всякой проповеднической морали. Еще никому не удалось ответить на вопрос, почему онанизм – явление антиморальное; вместо аргументов было произнесено по этому поводу много прекрасных речей. Наоборот, много соображений за то, что бывают такие случаи, когда в онанизме надо признать даже нравственную ценность. Это имеет место тогда, когда субъект, одержимый непоборимой чувственностью, может причинить вред другому лицу, заразив его инфекционными болезнями, или преступно пользуясь неестественными половыми отношениями; вместо этого он находит чувственное удовлетворение в онанизме. Я неоднократно указывал на это обстоятельство в тех случаях, когда преступления на половой почве делались достоянием суда. Представьте себе человека, страдающего преступной половой склонностью к малолетним и с трудом умеющего владеть собой. Не признаете ли вы в высокой степени нравственным, если такой человек ищет в онанизме удовлетворения своей похоти, и этим путем воздерживается от преступного прикосновения к детям? Но если все же онанизм общепринято считать безнравственным, то, очевидно, для этого имеются глубокие причины общего характера. В первую голову надо поставить усвоение массами и проповедуемый официальной теологической моралью взгляд, по которому нравственными считаются лишь законные и дозволенные половые сношения. т. е. брачное общение; безнравственным же – всякое, так называемое, незаконное, т. е. внебрачное общение. Этот критерий законности, заимствованный исключительно из религиозной морали и приложенный к онанизму, разумеется, делает его незаконным, а этим самым и безнравственным. Под сильным влиянием церкви такой взгляд распространяется в широких кругах населения, привыкшего игнорировать многие практические соображения, в особенности то обстоятельство, что браки обыкновенно заключаются долгое время спустя после наступления половой зрелости. Резким осуждением не легализированного церковью полового общения теологическая мораль имеет здесь в виду укрепить в сознании масс ту мысль, что только брачное сожительство, освященное религиозным благословением, и является исключительно допустимым и законным половым общением. Даже представители широких слоев населения, резко высказывающиеся в частных разговорах и на политических собраниях против господствующей церкви, почти никогда не решаются на гражданские браки и всегда скрепляют свои союзы церковным венчанием, – так велико ценится разрешение официальной религии. Следующее же соображение имеет решающее значение для морального осуждения онанизма. Как мы раньше видели, в продолжительном злоупотреблении онанизмом заключается серьезная опасность для здоровья. Всякое же произвольное или бессознательное действие, направленное к разрушению тела или духа, считается безнравственным, если это разрушение не оправдывается какой-нибудь высокой целью (врач, производящий над пациентом серьезную операцию, чтобы спасти его от смерти). Вот каковы соображения для морального осуждения онанизма, и если они на первый взгляд недостаточны, все же они создают атмосферу отрицательного к нему отношения. Критерием такого народного воззрения, служит этическая оценка личных и общественных интересов. Народный инстинкт, или, скажем, народная совесть осуждает, как безнравственное, всякое явление, моральная санкция которого могла бы принести тяжелый ущерб личности или обществу.

Своим моральным осуждением народная совесть создает здесь таким образом известную защиту от распущенности и вредных для здоровья эксцессов. Что же касается специально онанизма, то не надо забывать, что его выполнение чрезвычайно легко, и моральная санкции могла бы распространить его до грандиозных размеров. Нет надобности подчеркивать, что это идет против общих интересов. Не говоря уже о возможности заболеваний, надо принять во внимание и то обстоятельство, что распространение онанизма ограничивает нормальное половое общение, не только внебрачное, но и законное. Чем удобовыполнимее какой-нибудь вредный акт, тем старательнее общество своим осуждением охраняет себя от него. Такие нравственные оценки у каждого отдельного лица могут и не быть логически обоснованы, тем труднее опровергать их соображениями логики. Но они обусловлены общественными интересами, а потому даже желательно, чтобы всякая логика оставалась бессильна против них. Я допускаю поэтому, что врачи и воспитатели в каждом конкретном случае могут и снисходительно судить об онанизме, и даже, как мною указано выше, в известных случаях допускать его, как нравственно разрешенный акт.

Это нисколько не должно отозваться на общем осуждении, несомненно правильно относящемся к онанизму, как к акту, общественно вредному, чреватому многими тяжелыми последствиями. Уже для одного того, чтобы не мешать нормальному общению между мужчиной и женщиной, народная совесть должна осудить главного врага его – онанизм. С этим еще тесно связаны другие, неясно осознанные мотивы. Так как онанизм возможен без второго лица, то при распространении его, как нравственно дозволенного акта, мужчина совершенно не стал бы бороться за обладание женщиной, и нравственная ценность последней значительно бы уменьшилась. Аналогичные соображения, понятно, имеют место и при онанизме у женщин. Необходимость спаять оба пола, как нужных друг другу существ, и заставляет народную совесть осудить онанизм. Недаром в действительной жизни играет такую громадную роль любовь и все сопровождающие её психические переживания, а последние достигают наибольшей высоты лишь в общении полов. Таким образом нужно считаться с установленным фактом, что онанизм осуждается, как безнравственный и недопустимый акт, и это осуждение, как мне кажется, вполне объясняется вышеприведенным образом. И вот почему ребёнок с рано пробудившейся половой жизнью, неизбежно приводящей его к онанизму, доходит до поступков, противоречащих общепринятым этическим воззрениям.

В тесной связи с этическими надо рассмотреть и опасности социального характера; часто они взаимно переплетаются. В отдельных случаях слишком рано пробудившаяся половая жизнь ведёт к проституции, на что указано еще Lombroso и Ferrero. В главе, посвященной вопросу о ранней половой зрелости, они доказывают, что в Италии этот момент играет бóльшую роль, чем где бы то ни было. Характерно также, что в эротической литературе женщины, наиболее знаменитые своими любовными приключениями, прославляются, как очень рано созревшие в половом отношении. Начиная с прекрасной Елены, которую, по некоторым источникам, уже в семилетнем возрасте, по другим, в двенадцатилетнем Тезей лишил невинности, и кончая современной литературой, мы находим раннее половое развитие характерной особенностью всех описываемых героинь. При преступном развращении детей, раннее половое развитие последних играет также громадную роль, хотя оно установлено не во всех случаях этого рода. Во всяком случае, едва ли оспорим факт, что развитое половое чувство у детей облегчает преступникам овладеть своими жертвами.

Tardieu наблюдал при изнасиловании малолетних девочек такие случаи, когда акт изнасилования повторялся несколько раз. Из шестидесяти наблюдавшихся им случаев, двадцать девять относилось к девочкам моложе 11 лет, и двадцать шесть к возрасту между одиннадцатью и пятнадцатью годами, и, по мнению этого автора, у всех этих жертв прежде всего бросается в глаза чрезвычайное развитие половых органов, равно, как и чрезмерная половая зрелость, не соответствующая возрасту и общему телосложению девочек. Во всяком случае, Tardieu имел здесь в виду чисто физические свойства половых частей, и он был склонен объяснять этот факт совершенным половым актом. Но может быть это взаимоотношение надо рассматривать с другой стороны. Много наблюдений говорят за то, что эти дети потому и падали жертвами гнусного покушения, скорее чем другие, что благодаря рано созревшему половому инстинкту, они обладали уже сильными половыми побуждениями.

Kisch тоже наблюдал преждевременное половое общение, как результат раннего полового развитая. Он приводит даже факты, когда маленькие девочки беременели и рожали. Девочка, у которой с первого года показались менструации, на 10-м году родила (Montgomery). Девочка с началом менструаций на 9-м году жизни, вскоре после этого забеременела. Знаменитый, рассказанный Haller'ом случай, когда девочка родилась с волосами на половых частях (Schamhaare), на втором году менструировала, а на девятом была способна к деторождению. Такая же девочка на четвертом году менструировала, с восьмого года регулярно вступала в половое общение, а на девятом родила (Molitor). Девочка с менструациями в два года, волосами на половых частях в три года, забеременела на восьмом (Carus). Сюда относится также рассказанный Мартином случай, когда американская женщина сделалась бабушкой на 26-м году своей жизни. Lautier рассказывает, что он во время своего путешествия по Греции встретил женщину 25 лет, имевшую уже 13-ти летнюю дочь.

Являются ли эти отношения с малолетними девочками результатом благоприятно развитого раннего пробуждения самих девочек, или, наоборот, это пробуждение культивируется и разрастается, благодаря раннему половому акту, – в обоих случаях последствия самые плачевные и очень часто они ведут к полному падению девушки. Не говоря уже о моральных потрясениях, сопровождающих такие ранние половые сношения, не говоря о возможности рождения ребёнка и преждевременного материнства, не надо забывать того, что при современных культурных условиях потеря девичьей невинности кладет вечное пятно на девушку. Нередко поэтому такие девушки опускаются в омут проституции и гибнут.

Точно так же обстоит дело и с мужским полом. Мальчик с преждевременной половой зрелостью возбуждает вожделения тех взрослых женщин, которые преступно соблазняются детским возрастом. Преждевременная зрелость мальчика в данном случае только облегчает задачу этих женщин. Ту же похоть эта зрелость может возбудить у гомосексуальных мужчин, причем благоприятствующим моментом служить еще недифференцированность полового влечения. Чрезвычайно много гомосексуалистов направляют свою похоть исключительно на мальчиков, часто идущих им навстречу, благодаря пробудившимся уже половым желаниям. Но смотря на большое количество материалов, которые мне удалось собрать за много лет практики, я все же был поражен, когда в самое последнее время я встретил гомосексуалистов, считавших своим естественным и само собой понятным правом поддерживать половые сношения с мальчиками. Не говоря уже о том, что от таких сношений гомосексуальность разрастается, хотя и заинтересованные в том люди на все лады опровергают это, здесь надо еще учесть весь тот громадный физический и нравственный вред, который приносится в этих случаях мальчикам. Большей частью эти мальчики становятся на торную дорогу мужской проституции как в аналогичных случаях павшие девочки кончают улицей… Особую опасность представляют сексуально уже пробудившиеся дети для окружающей их среды. Случается, хотя к счастью сравнительно редко, когда дети входят в половое общение между собой. Судебная медицина неоднократно задавалась вопросом, в каком возрасте мальчик становится способным к половому акту. Я же совершенно не сомневаюсь, что уже во втором периоде детства, самопроизвольные эрекции у сравнительно многих мальчиков вполне достаточны для того, чтобы они могли вводить член, причем, это введение во влагалище может быть затруднено девственной плевой. Pouillet даже утверждает, что все мальчики в самом раннем детстве уже способны к эрекции, и предлагает в доказательство следующий эксперимент, который, однако, слишком вреден, чтобы прибегать к нему. Если перышком пощекотать край головки у спящего в колыбели ребёнка, то замечается немедленное вздувание члена и реагирование дитяти в виде рефлекторного хватания за половой орган. Таким образом мальчики с преждевременно пробужденным половым побуждением могут сделаться своим стремлением к совокуплению чрезвычайно опасными для маленьких девочек. Еще чаще опасность можете выразиться не в совокуплении, а в других неблаговидных поступках, как трение и дотрагивание, могущих произойти в самых разнообразных формах. Сравнительно часто бывают случаи взаимного онанирования между детьми, чаще несомненно между мальчиками, чем между девочками, или между мальчиком и девочкой. Ferriani собрал несколько фактов между малолетними преступниками. Он различает у мальчиков две группы, между десятью и четырнадцатью годами и между четырнадцатью и восемнадцатью. Из первой группы он делал исследования над половой жизнью 69 мальчиков, и из второй группы – над 48 мальчиками. Из первых 69 случаев он установил 49 случаев онанизма, 25 манипуляций со ртом, 12 активной педерастии и 17 пассивной. Разумеется, этих случаев нельзя обобщить, так как речь идете о существах, морально испорченных с самого раннего детства, попавших в смирительный дом за кражу, нищенство, бродяжничество.

Мы видим таким образом, какая морально испорченная среда создается там, где возможны взаимные половые совращения между детьми. Девочки, также как и мальчики подвергаются опасности совращения, как мальчиками, так и рано созревшими девочками. В частности, как мною было указано выше (стр. 54), эта опасность относится к родным братьям и сестрам. Из известных мне из этой области случаев, был один, когда мальчик вступил в неестественные половые отношения со своей едва достигшей восьмилетнего возраста сестрой, и продолжал эти отношения даже тогда, когда он достиг 29-летнего возраста. Forel не без основания усматривает серьезную опасность в совратительных наклонностях молодых гомосексуалистов, подвизающихся как в интернатах для мальчиков, так и в пансионах для девиц. Конечно, при этом часто играет роль простая недифференцированность половых стремлений совратителя, в других же случаях уже ясно выраженные признаки гомосексуальности. Позволю себе привести несколько примеров, взятых мною из литературы по вопросам преждевременной половой зрелости у детей. В одном таком случае, рассказанном Форелем, речь идет о девятилетней девочке. Она подыскивала ровесников или более молодых мальчиков, которых ей удавалось возбудить и совратить. Она это делала так искусно, что повреждениями половых частей ей удалось одного своего младшего брата довести до медленной смерти и у второго серьезно повредить мочеиспускательный канал и мочевой пузырь. С одним старшим мальчиком она поддерживала постоянные сношения. Я не мог получить относительно этой девушки никаких данных о наследственной предрасположенности; но такие индивидуумы позже кончают преступлениями, или по крайней мере, бесстыднейшим онанизмом или профессиональной проституцией». Я хочу здесь передать один случай, который в свое время немало нашумел во Франции.

«Молодой 13-летний Jleo покупал за цену, колеблющуюся между двумя су и конфеткой, благосклонность 11 невинных девочек, что последние и подтвердили. Многих других детей родители заставляли молчать, чтобы избегнуть публичных унизительных объяснений. Лео – сын порядочного человека, по профессии ламповщика и сапожника. Его мать покинула семейный очаг; отец должен был часто отлучаться из дому; мальчик оставался один. Тогда он завлекал окрестных девочек одну за другой в мастерскую отца, и входил с ними в половое общение. Однажды он заманил к себе пятилетнюю девочку; брат последней посмотрел в окно и увидел, как Лео «posait pour le tors», совершенно раздетый перед его сестрицей, Марией. В конце концов об этом узнал участковый полицейский комиссар, и тогда было установлено, что мальчик уже изнасиловал почти десять девочек со всей окрестности. Он собирал даже в свою квартиру нескольких таких же испорченных негодяев-мальчишек, и, как настоящий будущий Казанова, устраивал празднества и оргии. Этот мальчик предстал перед судом».

Случаев этого рода гораздо чаще, чем многие думают, и, может быть, в деревне еще чаще, чем в городе.

Как такие пороки разрастаются и распространяются, рассказывает нам Ferriani, которому удалось расспросить девять мальчиков, в возрасте между 8 и 12 годами, о том, как они дошли до онанизма. Первый мальчик научился этому от некоего К, второй мальчик от первого, третий от четвертого, четвертый тоже от первого, пятый от второго, шестой от третьего, седьмой от четвертого, восьмой от шестого, девятый от второго. Я сам сравнительно недавно имел случай изучить такую эпидемию, где речь шла не о мастурбации, а о взаимных половых прикосновениях между мальчиками и девочками. Роль первого совратителя играл пятилетний мальчик, которого, в свою очередь, просветила насчет половой жизни семилетняя девочка, сопровождавшая свои объяснения замечанием, что глупо думать, будто аист приносит детей. Тогда же последовали нечистые соприкосновения, а затем были взаимно совращены целый ряд мальчиков.

Вопросы половой жизни детей должны иметь большое значение и для юристов. Я, правда, не думаю, что можно рассматривать, как это делает В. Ferriani, рано пробудившуюся половую жизнь, как общую причину преступности. Исключение составляют специальные, еще подлежащие разрешению вопросы. Но детская половая жизнь важна в другом смысле. В половых преступлениях, жертвами которых становятся малолетние, и которые в последнее время так часто делаются достоянием суда, чрезвычайно большую роль играют свидетельские показания самих детей. Юрист, часто не имеющий никакого представления о том, как распространены между детьми половые проступки и как богата их половая фантазия, может считать своих малолетних свидетелей невинными и неопытными в половой жизни, и относиться, исходя из этого, с тем или иным доверием к их показаниям. Судья был бы гораздо осторожнее и недоверчивее, если бы он знал, как сильно уже работает фантазия у таких детей, не говоря уже о том, что многие из них в раннем детстве успели входить в те или иные половые сношения. Нередко случается, что судья с полным доверием относится к рассказу самого ребёнка о том, как над ним был совершен половой акт, и эту веру в правдивость показаний ребёнка мотивируют: «возможно ли, чтобы ребёнок мог приписывать такие вещи обвиняемому, если бы они на самом деле не произошли? Неопытное бедное дитя о таких вещах не имеет еще никакого представления, и он должен был все это пережить, чтобы он мог так живо и подробно рассказать о совершенном насилии. Как же ему не верить?». Такая логика шатка и сомнительна для тех, кто серьезно занимался изучением половой жизни детей. Но эта логика также и вредна, так как она часто приводит к судебным ошибкам. В качестве эксперта я участвовал в различнейших судебных процессах этого рода, в которых, я до сих пор в этом уверен, судьи невинно осудили обвиняемых, и именно потому, что они не были знакомы с половой жизнью детей, и в особенности с их половой психологией.

Много лет тому назад в Берлине разыгрался судебный процесс против одного богатого банкира, который обвинялся в неестественных отношениях с маленькими девочками. Процесс окончился тяжким осуждением обвиняемого. Я был экспертом в этом процессе, и до сих пор думаю, что банкир в главном не был виновен. В роли свидетельницы выступала двенадцатилетняя девочка, показания которой и послужили главным материалом для осуждения, хотя девочка и отказалась потом от этих показаний. Мы, эксперты, сейчас же выступили против тяжелых показаний девочки, и находили, что мы имеем дело не с неопытным ребёнком, как об этом думали прокурор и судьи, а с вполне сознательной, сексуально рано развитой свидетельницей, в фантазии которой половая жизнь занимает большое место. Мы также находили, что девочка уже раньше успела познать часть половых переживаний, как это и показывали свидетели со стороны обвиняемого. На прокурора же и судей девочка произвела такое хорошее впечатление, что они ей глубоко верили, объяснили отказ свидетельницы от своих показаний посторонним влиянием и отказались поэтому принять его. Было бы весьма желательно в таких случаях исследовать ребёнка также и физически, чтобы установить, имеются ли основания предположить уже пробужденную Vita sexualis, как, например, раздражения половых органов посредством мастурбации. Также необходимо в этом случае удостовериться в том, не знаком ли подробно ребёнок с проявлениями половой жизни вообще. Во всяком случае, надо сознаться в том, что эта область жизни ребёнка может остаться и не замеченной для окружающих, и потому судьи не должны дать себя ввести в заблуждение свидетельскими показаниями родителей, учителей и воспитателей, уверяющих в невинности ребёнка, в то время, как его сознание сильно охвачено половыми грезами. Поэтому в таких процессах защита часто предполагает, что лживые обвинения против подсудимого могли быть внушены ребёнку со стороны, каким-нибудь третьим лицом, полицейским или следователем, производящим дознание, или даже каким-нибудь личным врагом обвиняемого. Такое допущение для многих случаев совершенно излишне, если только оценить должным образом всю силу половой фантазии ребёнка. Французский врач Bourdin рассказывает в своей работе о лживых детях следующее:

«Одна девочка благонравием и ласковостью снискала горячую любовь приемных родителей. Однажды взрослые читали вслух статью о каком то скандальном процессе. Девочка тут же играла со своей куклой и, казалось, не обращала никакого внимания на беседу взрослых. Несколько же дней спустя, родители к ужасу своему заметили, как их приемная дочь придает своей кукле неприличные положения и подражает при этом неприличным движениям, очевидно где-то ей виденным. Спрошенная об её игре девочка объяснила, что она только подражает тому, что кто-то над ней самой проделывал. При этом следовал рассказ с такими подробностями, что не было никакого сомнения в чьем-то преступлении. Способный и опытный врач заинтересовался девочкой и исследовал ее, прежде чем передать дело соответствующим властям. И что же? Он не нашел никаких следов насилия, совершенно не поверил рассказам девочки и, в конце концов, девочка сама созналась, что все ею выдумано, и возведенное ею на кого-то обвинение совершенно ложно. Мотивом для своей лжи она объяснила, quélle avait voulu faire comme les dames que l'on avair mises dans le journal. Такая чрезвычайная работа фантазии может произойти у здоровых детей, тем более с нею надо считаться у болезненно предрасположенных к тому ребят. Таким образом со свидетельскими показаниями детей надо в этих случаях считаться, как с женщинами, одержимыми дегенеративной формой истерии, свидетельским показаниям которых всегда опасно придавать значение. Надо еще принять во внимание, что между свидетелями, в особенности же между свидетельницами, попадаются много слабоумных, а последние, как известно, особенно предрасположены как к преждевременной половой зрелости, так и к различным патологическим склонностям, обнаруживающимся иногда уже в раннем детстве. Слабоумие может легко ускользнуть от судей, хотя бы экспертное исследование и верно поставило диагноз, и тогда ссылка на достоверность показаний совсем теряет цену.

Все вышеприведенные соображения, разумеется, не имеют целью иллюстрировать лишь исключительную лживость и недостоверность детских показаний. Они относятся к нашей теме лишь постольку, поскольку они освещают способность детей к половой фантазии и их опытность в области половой жизни. Равным образом мне бы хотелось указать на серьезную ошибку родителей, упускающих совершенно из виду эту область жизни своих детей. Выше (стр. 23) я уже упомянул, что вместе с Hans Gross'ом я считаю, что девушки в известном возрасте совершенно не могут быть достоверными свидетельницами в их собственных переживаниях. Чтобы не делать несправедливых обобщений, я хочу указать, что во втором периоде детства девушка может оказаться весьма внимательной и достоверной наблюдательницей многих вещей, в особенности тех, к которым интерес пробуждается благодаря развитию половой жизни. Позволю себе процитировать пару относящихся сюда слов из Hans Gross'a:

«Надо признать, что для наблюдения и познания многих вещей нет способнее девочек-подростков; их не могут заменить люди, прошедшие известную школу, много пережившие и поработавшие над собой. У таких девушек рано рождается половой интерес и, когда они сами, может быть, еще далеки от половых приключений, они уже, наполовину бессознательно, ищут в окружающей среде переживания, обнимающие сферу любовных отношений. Никто не в состоянии так быстро открыть какую-нибудь отдаленную или близкую любовную интригу, как это делает живая, способная, еще только наполовину взрослая девушка. От её внимательного взгляда обыкновенно не ускользает ни одно движение наблюдаемых возлюбленных. Иногда еще раньше, чем последние успели объясниться, девушка уже знает об их чувствах. Она замечает момент их сближения, и знает в чем оно выразилось. А что следует затем, внутреннее ли сплочение, или расхождение, – наблюдающая девушка это давно уже знает, во всяком случае ближе и лучше, чем все окружающие. Этим, между прочим, объясняются факты усиленного наблюдения за известными лицами со стороны девушек. Какая-нибудь интересная красивая женщина, или молодой человек не имеет более прилежной наблюдательницы всех их поступков, чем в соседстве живущей двенадцатилетней девочке, причем от последней не ускользают не только внешности, но и душевные движения и настроения».

Половая жизнь детей имеет значение не только для правильного суждения о достоверности их показаний. Ее нужно принять во внимание и при обсуждении того или иного проступка из этой области. Так, неестественные отношения с детьми моложе четырнадцати лет наказуемы независимо от того, кто первый дал повод к преступлению, ребёнок или взрослый. Но для степени наказания не должно быть безразлично, идет ли речь о невинном, неиспорченном ребёнке, или же о ребёнке с известным половым прошлым. При этом надо было бы также задаться вопросом, не играло ли в том или ином случае половое побуждение самого ребёнка провоцирующей роли. Отсюда станет вполне понятным, со скольких важных и серьезных точек зрения надо рассматривать половую жизнь ребёнка.

Выше уже было упомянуто о проистекающих из этих преступлений серьезных опасностей для самого ребёнка. Германский свод законов различает при назначении наказаний различный возраст детей. Дети, которым не исполнилось еще двенадцати лет, вообще не могут подлежать судебному взысканию. Дети, в возрасте между 12-ю и 18-ю годами, подлежат оправданию, если они в момент совершения преступления не были осведомлены о преступности и наказуемости совершенных ими действий. Зато § 136 того же свода законов назначает самое тяжелое наказание для лиц, входящих в неестественные отношения с детьми моложе 14-ти лет, или вовлекающих последних в ненормальные половые сношения.

Таким образом, если два 11-ти летних мальчика вступают в ненормальные половые сношения, они оба остаются ненаказанными. Если же им минуло уже 13 лет они могут оба подвергнуться наказанию. В этом случае каждый из детей обвиняется в преступных сношениях в возрасте ниже 14 лет; но вопрос о наказуемости зависит исключительно от того, обладали ли они требуемой законом осведомленностью о преступности и наказуемости вообще. Это не значит, что обвиняемые должны предварительно знать, что данный поступок наказуем законом, они должны только обладать той степенью интеллектуального развития, которое создавало бы у них критерий преступности вообще и дало бы им представление о существовании кодекса наказаний. Следовательно, надо различать познавание преступности вообще и понимание того, что данный акт преступен [По немецки: Erhenntniss der Strafbarkeit и Kenntniss der Strafbarkeit – прим. перев.], и если дети и не знали, что их половое общение наказуемо законом, но при этом они обладали достаточным пониманием разрешенного и недозволенного, то они оба должны подвергнуться наказанию. В общем прокуратура не обязана в таких случаях возбуждать дело, именно потому, что предполагает, что здесь отсутствует требуемое законом сознание, о котором говорилось выше. Не исключена, впрочем, возможность и возбуждения таких дел, и практика знает такие случаи. В 1899 году в одном из областных городков разыгрался такой процесс против 23 школьных детей, мальчиков и девочек. Все эти 23 сидевших на скамье подсудимых детей достигли уже того возраста, когда они подлежали по кодексу известной ответственности за свои поступки; большое же количество мальчиков и девочек остались вне преследований, так как они были еще моложе 12 лет. Все обвиняемые были оправданы, по мотивам, указанным выше, т. е. Потому, что они не обладали требуемым сознанием преступности и наказуемости; многие же из обвиненных были по постановлению суда переданы в воспитательные дома. Итак, мы видим, что предание суду в таких случаях возможно, значит, возможно и осуждение. И мы ко всем вышеприведенным опасностям половой жизни детей должны прибавить опасность судебной ответственности, которая грозит всем детям, перешедшим двенадцатилетний возраст.

Что касается интеллектуальной стороны вопроса, то мы в первую очередь должны отметить, что благодаря развитию и раннему пробуждению половой жизни, ребёнок слишком предается половым грёзам и отвлекается поэтому от непосредственных занятий. Я наблюдал случаи, когда недостаточность и неконцентрированность внимания у детей объяснялись низким уровнем их общего развития, но что, по моему, гораздо, лучше объяснялось половыми грезами, которые овладевали данными детьми. Для учителя часто невнимательность его воспитанника остается неразрешенной задачей, так как он не имеет представления о силе эротической фантазии ребёнка, как и вообще он не знает всего внутреннего мира ребёнка. Как часто отвлекает мальчика от занятий жгучая мысль о любимом лице! Как часто причиной такого отношения к занятиям служит даже не половая фантазия, а уже настоящие половые переживания того или иного свойства. Один господин рассказывал мне, вспоминая свое собственное детство, что в то время, как учитель заставлял класс зубрить amo, amas, amat, он вместе со своими друзьями под партой практически штудировал значение этих слов. Разумеется, половая жизнь должна отвлекать ребёнка от работы тем более, чем она сильнее. И когда, как это бывает в некоторых случаях, половая возбудимость достигает ненормальной высоты, тогда опасности, угрожающие интеллектуальному развитию, особенно значительны. Bell с этим не согласен, он не учитывает преждевременных любовных склонностей при наследовании процесса духовного развития детей. Правда, наблюдались факты, когда мальчик, сильно любящий своего товарища, бывал невнимателен в классе в те дни, когда этот товарищ не являлся в школу, тем более эта невнимательность должна расти, когда объектом любви является не школьный товарищ, а постороннее лицо. Bell же основывает свои мнения на тех случаях, когда привязанностью ребёнка является его сотоварищ по школе, причем он говорит только о любви между мальчиками и девочками. В этих случаях могут даже получиться благоприятные последствия: Hebbel рассказывает о себе, с каким горячим прилежанием он маленьким мальчиком посещал школу, исключительно потому, что в классе он встречал девочку, которую любил. Таким образом присутствие любимого существа может поощрять честолюбие и увеличить работоспособность. Маленькая девочка, влюбленная в свою учительницу, всегда старается доставить ей удовольствие своей внимательностью и прилежанием, равным образом мальчик, влюбленный в своего товарища или подругу по классу всегда старается произвести на них впечатление своей исполнительностью в классе. Надо поэтому не просмотреть и этой хорошей стороны, тоже являющейся результатом детской сексуальности. По тем же причинам могут повыситься у ребёнка и чувства, альтруистического свойства. Нередки случаи, когда мальчик всем готов пожертвовать для любимого товарища. Его любовь поощряет его к благородным поступкам. Уже маленький мальчик ищет случая произвести на любимую девочку впечатление храбростью и благородством, как это делает позже более зрелый молодой человек. Прекрасно рисуете Gruenstein игру мальчиков в войну. Выжидательно стоят два лагеря друг против друга,

[И вдруг являются девушки, желающие посмотреть на битву. Мигом меняется картина. Это сигнал к наступлению. Ибо теперь идет речь о том, чтобы проявить свою храбрость перед девушками, и если даже кто-нибудь будет разбит на голову, то в войне ведь это не беда. Оба лагеря бросаются с криком друг на друга. Никто не знает, кто победит, и все дико несутся вперёд. И обе стороны победоносно завладевают неприятельским лагерем. Из глубины сердец раздается «ура», – и глаза косятся в сторону девушек].

Как было выше упомянуто, можно уже в самом раннем детстве проследить проявления половой ненормальности, хотя отдельные случаи еще не определяют будущей половой жизни в зрелых годах. Однако мы встречаемся со случаями, когда уже в детстве половая жизнь становится на ясно выраженном пути ненормальности, объясняющая и определяющая и другие неестественные склонности, вплоть до особого склада всей душевной жизни ребёнка. Такой ребёнок чувствует себя несчастным в положении того пола, в котором создала его природа. Мальчик хотел бы лучше быть девочкой, девочка – мальчиком. Будущая профессия, призвание к какому-нибудь делу – уже определяются теми психическими свойствами, которые носят на себе печать характерной половой жизни. Возьмем, например, католическое духовенство. Так часто встречающаяся между последними гомосексуальные склонности объясняются обыкновенно вынужденным воздержанием от нормального полового общения. Но ценно и следующее соображение: не невероятно, что недостающее у этих господ естественное чувство к женщине и заставляет их пойти в ряды духовных пастырей. Один католический священник указал еще на следующие взаимоотношения между гомосексуальностью и выбором духовного призвания. Представим себе гомосексуально предрасположенного мальчика, который сталкивается с патером при совершении всевозможных религиозных обрядностей. Мы видели, что у таких мальчиков есть особая приспособленность к возбуждению похоти, и естественно, что они обращают на себя внимание священника. В результате, они подпадают гораздо раньше и сильнее, чем другие дети, под влияние духовных лиц, которые умело используют это влияние и убеждают своих маленьких друзей посвятить себя духовному служению. Не только гомосексуализм, но и другие ненормальности, могут иметь влияние на склонность и будущие занятия ребёнка. Один известный мне фетишист, который в 15 лет предстал пред судом, обвиненный в отрезании кос, показывал что уже на первом или на втором году жизни он замечал в себе своеобразную, возбуждающую прелесть, которую он испытывал от прикосновения к волосам. В других случаях фетишизма, которые я наблюдал, эта склонность выражается еще ярче. Один субъект, одержимый фетишизмом белья, уже в семилетнем возрасте охотно возился с бельем своей сестры или служанки, по возможности старался трогать его рукой и даже любовно прижимать к себе. Подбор чтения часто у детей определяется ненормальными чувствованиями, сексуальный диагноз некоторых мы часто в состоянии поставить лишь впоследствии. Я знаю мазохически и садистически чувствующих людей, которые детьми зачитывались романами из жизни разбойников или рабов, потому что они находили в них яркие описания истязаний и дурного обращения.

Достоверно известен факт, когда дети преднамеренно ищут телесных наказаний, чтобы при этом испытать мазохистские ощущения. Классическим примером может служить Руссо, который семи лет испытывал большое наслаждение, когда его била M-lle Lambercier. Он сам рассказывает обо всей глубине его привязанности к госпоже Lambercier. Его старательное послушание, правда, всегда заставляло его избежать всякого проступка, который мог бы повлечь за собой наказание, но когда последнее все же исполнялось госпожой Lambercier, он не без тайного возбуждения подставлял свое тело под удары. В одной эротической брошюре, относящейся к 18 столетию, мы находим под заглавием Le Fouet следующее маленькие стихи, посвященные 12-летней девочке:

Этим еще не исчерпано влияние половой сферы на душевную жизнь ребёнка. При первом появлении у него симптомов зрелости, или когда ребёнок начинает их замечать у других детей, его половое любопытство начинает сильно возбуждаться. Прежде всего начинает обращать на себя внимание ребёнка его собственный пупок, который кажется ему загадочным и странным, затем он начинает замечать и другие части тела, вплоть до половых органов. Ребенок замечает, что последние прикрыты каким-то стыдливым флером, что о них говорят не открыто и свободно, потому-то эти органы особенно его заинтересовывают. То же случается позже, когда начинают появляться первые признаки зрелости. Приходит на помощь зеркало, и ребёнок, полный удивления и любопытства, рассматривает первые ростки волос на половых частях, под мышками и на груди. Рост и развитие половых органов опять-таки заставляет ребёнка близко к ним присматриваться и изучать их. С любопытством ребёнок начинает копаться в популярных брошюрах и объяснительных словарях, всюду ища объяснения заинтересовавших его явлений. Литература об онанизме прилежно изучается многими детьми уже во втором периоде детства. Анатомические карты рассматриваются с интересом, так как в них можно найти изображения мужских и женских половых органов. Во многих случаях братья и сестры стараются друг у друга получать сведения, удовлетворяющие их любопытство. Старший брат просвещает младшего, брат и сестра взаимно изучают различия в строении своих тел, в особенности различие половых органов. Это любопытство проявляется детьми, часто даже совершенно независимо от пробуждения половой жизни; тут действует, если можно так выразиться, момент рациональности. Когда ребёнок большей частью в деревне, случайно иногда и в городе, наблюдает случку животных, он заинтересовывается им тоже из простого любопытства, а не из непосредственной половой похоти. Родители, случайно застающие своих детей за таким наблюдением, усматривают в этом большую непристойность. В самом же деле не следует так трагично смотреть на это; в этом интересе к акту совокупления заключается простое детское любопытство, в котором ребёнок неспособен еще видеть нечто дурное. То, что взрослый считает неприличным, ребёнок вовсе не считает таковым. И если чувство любопытства и удивления над изменениями в его собственном теле, заставляет его присматриваться к нему и изучать его, то в этом нет ничего непристойного. Запрещая это делать детям, взрослые сами не замечают, как они кладут в основу поступков детей свои собственные чувства и переживания. Эта ошибка заслуживаете глубокого порицания. Наблюдение над собственным телом часто смешано с чувством страха, которое особенно обнаруживается у невинных и в половом отношении непросвещенных детей. Первая поллюция у мальчика, произошла ли она в бодрствующем состоянии или во сне, первая менструация у девочки способны вызвать у них серьезный страх. И это даже не редкое явление. И в больших городах, которые так резко осуждаются моралистами за их испорченность и развращенность, случается, что пятнадцати– или шестнадцатилетний мальчик до того неосведомлен и неопытен, что первая поллюция, обнаруженная при пробуждении, приводит его в трепет.

Я не буду останавливаться подробно на том, какое дальнейшее значение имеет половая жизнь ребёнка. Оно очень велико. Часто мы встречаем великих поэтов и художников, творивших уже в свои детские годы, и если мы вспомним о том взаимоотношении которое существует между художественной творческой работой и сферой психополовой, тогда мы не станем отрицать известного отношения половой жизни ребёнка также и к искусству. Так, мы встречаем детей, которые уже способны излить свои любовные чувства в стихотворении, во всяком случае эти чувства, если и остаются не выраженными в раннем детстве, имеют громадное значение для будущего развития творческого духа. Мировая литература дает тому много примеров. Пример Гейне, сильная детская привязанность которого к одной девушке, племяннице палача, оставила яркую печать на его последующих творениях. Пример Гёте, на художественное творчество которого тоже имела влияние детская дружба поэта с одной девочкой. Данте в девятилетнем возрасте увидел свою Беатриче, и с этого момента всё его творчество носит печать её влияния. Исследуя детские впечатления различнейших поэтов и великих художников, мы решительно у всех находим непосредственное или косвенное влияние таких впечатлений.

Mantegazza заходит так далеко, что считает раннее развитие психополовых переживаний характерной особенностью всех богато одаренных и исключительных натур. У таких натур очень рано появляется смутное, стыдливое чувство, влекущее мальчика к девочке, еще раньше, чем пол кладет свой отпечаток на организм, раньше, чем показываются ясно выраженные характерные признаки пола. Mantegazza сравнивает это чувство с той розовой окраской, которая покрывает горизонт, еще раньше, чем солнце восходит. И он думает, что у людей более обыденного типа и меньше одаренных новые неведомые чувства, называемые любовью, являются лишь гораздо позже, вместе с образованием ясно выраженных половых признаков!е Я не думаю, чтобы все это можно было трактовать так обобщающе, но и я выше уже упомянул, что нельзя разделять тех опасений, с которыми многие относятся к психополовой жизни ребёнка.

Вопрос о потомстве, произрастающем из полового общения между детьми, будь то два способных к деторождению ребёнка, или один ребёнок и один взрослый, этот вопрос непосредственно практического интереса собой не представляет. В Европе редки случаи, когда дети становились бы родителями, так как у нас мальчик становится способным к детопроизводству лишь к концу второго периода детства, а девушка к деторождению только в конце детства. Уже более интересен и большее практическое применение имеет вопрос, каким образом возможно деторождение у молодых особ до их полного телесного развития. Общего для всех стран значения не имеет и этот вопрос, факты родов в ранних годах встречаются лишь в некоторых местах. Так, П. Тарновская сообщает, что среди русского населения, молодая девушка часто выходит замуж в возрасте между 16 и 17 годами т. е. тогда, когда часто не бывает еще ни одной менструации. Точно также Индия представляет собой в этом отношении страну, для которой этот вопрос имеет громадное, по мнению некоторых, даже решающее значение. Там необыкновенно часты детские браки, и Hans Fehlinger допускает, что число этих браков должно с годами еще увеличиться. Эти ранние браки, имеющие свое основание в религиозных воззрениях индусов, перешли от последних к магометанам и буддистам. В 1881 году было из 1000 человек моложе десяти лет 99 в супружестве, из них 24 мальчика и 75 девочек. В 1901 году из 100 человек того же возраста было 158 в супружестве, из них 45 мальчиков между 1–5 годами. Это ненормально высокий процент. Правда, Tehlinger указывает на то, что ранний брак там не идентичен с половым общением, и часто последнее совершается долгое время спустя после заключения брака. Но во многих случаях бывает иначе. Е. Rüdin рассматривает вопрос о детских браках в Индии с точки зрения вырождения расы, он уверяет, что все современные писатели держатся того мнения, что индийский обычай ранних детских браков ничего кроме пагубных результатов не приносит. Исключение составляет Denzil Ibetsson, который утверждает, что на востоке Пенджаба, где детские браки встречаются в виде исключения, безнравственности вплоть до частых нападений на женщин, гораздо больше, чем на западе, где детские браки – обычное явление. Противники детских браков указывают на то, что, если девочка выходит замуж за более старшего, возможны механические повреждения при совокуплении, а также на то, что ранние браки вредно отзываются на потомстве. Они должны сделать невозможным всякий естественный подбор в среде одной касты. Какое же может получиться потомство от супругов, навеки себя связывающих еще тогда, когда не может быть и речи о соответствующих, подходящих друг другу внешних и внутренних свойств брачующихся. Так или иначе нам здесь интересно установить, что в Индии половая зрелость наступает значительно раньше, чем у нас.

После всего того, что я сказал о раннем развитии половой жизни, необходимо сказать пару слов о значении позднего пробуждения полового чувства. Это отнюдь нельзя рассматривать, как здоровое и нормальное явление. В течение долгих лет я наблюдал целый ряд людей, у которых очень поздно являлись половые побуждения; некоторые из них в детстве, а также и позже, слыли в своем кругу образцом целомудрия. Они не посещали проституток, так как в двадцать лет у них не было еще ясно выраженного полового влечения. Они презирали тех молодых людей, которые входили во внебрачное половое общение, и им не было трудно сохранить себя чистыми в этом отношении. Некоторые из них вдавались при этом в своеобразный самообман; они твердо верили в свою необыкновенную нравственность и уговаривали себя, что они избегают полового общения из этических мотивов. В действительности, дело просто идет о недостаточном половом влечении и неспособности к выполнению полового акта. Позже, когда у таких людей является правильный взгляд на половую жизнь, они начинают чувствовать, что их половое воздержание происходило вовсе не из нравственных соображений. Если ближе проанализировать эти случаи, можно убедиться, что часто такие личности ненормальны; причем, ненормальность происходит не только от запоздавшего пробуждения половой жизни, но и от других явлений. Многие поверхностные наблюдатели видят в этом исключительную нравственную ценность. Но это нисколько не может изменить того факта, что в этих случаях дело нередко идет о невропатических и психопатических индивидуумах. Мне приходилось слышать от таких господ много суждений о самих себе, и с известной правильностью у них повторялось одно и то же замечание: они, мол, особенно благородно относятся к окружающему их злу. На самом же деле эта особенная нравственность обусловливается ненормальностью развития и часто заменяет действительное внутреннее благородство. Многие из них производят даже своей внешностью впечатление робких, немужественных, женственных людей.

И если моральные проповедники прилежно выставляют таких лиц достойными подражания образцовыми людьми, то это извиняется разве лишь тем, что всякое половое воздержание трогает независимо от того, происходит ли оно от действительного целомудрия и нравственности, или от патологического строения всего человека. Но ведь евнухов, например, мы не считаем исключительно добродетельными людьми, мы должны поэтому быть осторожными в этической оценке такого воздержания.

Между женщинами также встречаются лица, у которых половая жизнь в особенности половые желания, пробуждаются очень поздно. Это может иметь место даже тогда, когда менструации начинаются в нормальном возрасте.

И здесь мы встречаем мнимодобродетельных девиц, которые с презрением отзываются о страстном желании девушки найти почитателя; и с холодной миной, с презрительной гримасой они отворачиваются от мужских лиц на улице и в обществе. Запоздалое развитие половой жизни у женщин не принимает, впрочем, таких несимпатичных форм, как у мужчин, все же необходимо его изучить не только для медицинско-научных целей, но и в целях педагогических, этических и социальных. Ибо есть ведь существенная разница между действительно стыдливой, духовно и телесно чистой, целомудренной девушкой и такой, которая при прочем нормальном телесном развитии стоит ближе к кастрированному, чем к естественному женскому типу.

Мне хочется поэтому здесь подчеркнуть, что недостаточность полового развития и запоздалая половая жизнь также нежелательны, как преждевременная и слишком ранняя. Было время, когда медицина признавала особую душевную болезнь, названную пироманией. Она состояла в том, что одержимый ею субъект питал непобедимую страсть к поджиганию. Теперь таких поджигателей не считают больше больными и самое большее, что можно себе позволить, это подвести ненормальное стремление к поджогам к симптоматическому сумасшествию и вырождению. И вот чрезвычайно интересно напомнить, что один старый исследователь, Henke, объяснял пироманию половым спокойствием или расстройством половых органов, а также расстройством психических и физических проявлений зрелости. Это мнение очевидно разделял Esquirol и только современные психиатры иначе думают о пиромании.

Во всяком случае необходимо еще раз подчеркнуть, что позднее половое развитие приносить иногда такие же вредные последствия, как слишком раннее.