Да, перед Сидом Роллином возникло создание столь ужасное, что он едва не грохнулся в обморок. То был громаднейший паук, покрытый черными и желтыми полосами. В мерцающем свете свечей стало видно чудовище, скорчившееся в оконном проеме. Туловище его было размером примерно с кошачье. Но зато ноги, невероятно длинные и мохнатые, свешивались с краев подоконника. Паук мгновение помедлил и спрыгнул на стол, прямо напротив Вулфбейна.

— Мистер Роллин, — довольно промурлыкал Вулфбейн, — позвольте представить вам Баала, моего подручного.

— Вашего… подручного? — одними губами прошептал Роллин.

— Да, — кивнул Вулфбейн. — Именно так мы, чародеи тьмы, называем домашних животных — своих любимцев и верных помощников. Согласно легендам, в этом качестве выступают исключительно черные коты. Но, как видите, не всегда.

— Как же этот паучина вырос таким громадным? — спросил Роллин, в котором любопытство на минуту пересилило ужас.

Вулфбейн улыбнулся и махнул сигарой.

— Этим я обязан своей матушке, — пояснил он. — Она снабдила меня необходимым зельем, а уж я провернул все остальное. Результат вы видите сами!

Сид Роллин немного оправился от потрясения. Он снова начал потихоньку подниматься со стула. Но тут Вулфбейн опять взмахнул сигарой.

— Баал, держи его, — скомандовал он.

С невероятной скоростью гигантский паук выпустил из своего тела сверкающую нить и ловко связал Сида Роллина, прикрутив его к стулу.

Вулфбейн удовлетворенно откинулся на спинку кресла.

— А теперь, Баал, расскажи, что ты узнал о моих врагах, — произнес он, когда паук закончил работу.

Чудовище подползло к хозяину и принялось что-то шептать ему на ухо.

— Отлично, — заявил Вулфбейн через некоторое время. — Значит, тебе действительно удалось проникнуть на маяк и увидеть документы, которые собрали родители Эбби Кловер?

Паук вновь принялся шептать, а Вулфбейн одобрительно кивал.

— Я так и знал, что источник всех моих бед — Джек Элвин, — провозгласил он в конце концов. — Мне нужно просто переместиться во времени и уничтожить этого человечишку. Тогда все мои проблемы растают, как снег на солнце.

Вулфбейн поднялся из-за стола.

— Чародеи тьмы! — обратился он к собравшимся. — Теперь я располагаю всей необходимой информацией. Приготовьте факелы. Чтобы осуществить следующую часть моего плана, нам необходимо проконсультироваться с Ма Хемлок.

Чародеи тьмы бросились ломать остатки мебели и обматывать их промасленными тряпками.

— А мне что делать, мистер Вулфбейн? — промямлил Сид Роллин.

— Ах да, — самым добродушным тоном откликнулся Вулфбейн. — Видите ли, сейчас мне придется сотворить одно весьма могущественное заклинание.

С этими словами он извлек из внутреннего кармана какой-то листок, сложенный вчетверо, и развернул его.

— Так, — пробормотал он, пробежав глазами строчки. — Здесь недвусмысленно утверждается, что для успешного колдовства понадобится кровь мясника.

В мерцании свечей было видно, что лицо Сида Роллина покрыла смертельная бледность.

— Но я не только мясник, мистер Вулфбейн, — простонал он. — Вы же знаете, я преуспевающий бизнесмен! Мне удалось добиться успеха во многих областях, и…

Вулфбейн предостерегающе поднял палец.

— Тише, тише, дорогой мистер Роллин. Не надо цепляться за формальности, все равно не поможет. Но, скажу вам в утешение, это достойная участь. Подумайте только, вашей кровью будет написана новая глава в славной истории чародеев тьмы. Вам есть чем гордиться.

Вулфбейн огляделся.

— Вот только я не вижу подходящей посудины, — задумчиво пробормотал он. Потом взор его упал на паука. — Впрочем, Баал и так справится. Баал, будь так добр, высоси кровь мистера Роллина и доставь ее мне, — обратился он к подручному.

Чародеи тьмы с восхищением наблюдали, как гигантский паук вскочил на грудь Сиду Роллину и присосался к главной артерии. Раздался булькающий звук, и Сид Роллин начал на глазах уменьшаться, словно проколотый воздушный шарик, а полосатое тело паука, наоборот, раздувалось. Очень скоро Баал отвалился, и то, что было Сидом Роллином, превратилось в сморщенный кожаный мешок, набитый костями.

— А теперь идем к могиле Ма Хемлок, — приказал Вулфбейн.

Чародеи тьмы зажгли в камине свои факелы и, окружив Вулфбейна, гурьбой двинулись через темный сад. Позади ковылял Баал.

Процессия миновала декоративный прудик и вслед за Вулфбейном углубилась в рощу. Оказавшись на поляне, он приказал чародеям тьмы встать вокруг причудливо искривленного дерева с шишковатым стволом и необычными мясистыми листьями.

— Инструкция у вас, матушка? — повернулся он к Лючии.

Лючия Чизмен выступила вперед. В руках она держала открытую книгу, водя пальцем по странице.

— Поднеси факел поближе, — велела она одной из чародеек. Потом поманила к себе Вулфбейна и указала на раскрытые страницы.

— Землю вокруг Ведьминого дерева следует смочить кровью мясника, — сообщила она.

— А как вы считаете, матушка, что здесь имеется в виду — кровь самого мясника или кровь, собранная в его лавке? — спросил Вулфбейн после минутного раздумья.

— Не знаю, — пожала плечами Лючия. — Попробуем использовать то, что у нас есть, — нетерпеливо добавила она.

Вулфбейн кивнул и подал знак Баалу. Чудовищный паук потрусил к дереву и изверг кровь Сида Роллина прямо на узловатые корни.

— А теперь что? — спросил Вулфбейн.

— Произнеси заклинание, — подсказала ему мать.

Вулфбейн вперился взглядом в страницу и произнес нараспев:

Вулфбейн поднял глаза от книги:

— Здесь говорится о сердце вороны, а у нас его нет!

Но не успел он договорить, как в воздухе раздался шум крыльев и Каспар, ворон Лючии, опустился на плечо своей хозяйки. В клюве он держал нечто весьма отвратительного вида.

— Ах ты моя славная пташка! — шепнула своему подручному Лючия. — Давай, отнеси это сердечко к подножию дерева.

Ворон незамедлительно исполнил приказ хозяйки. Тут Вулфбейн почувствовал, как его щеки коснулось что-то влажное и холодное. Он провел по лицу рукой и увидел на ладони черные снежинки.

— Осталась последняя строфа, — негромко напомнила ему Лючия.

Вулфбейн вновь уставился в книгу и торопливо забормотал:

Хотя в воздухе по-прежнему кружились черные снежинки, небо оставалось чистым и ясным. Одна лишь темная тучка наполовину закрывала луну. Ни единый звук не нарушал тишины. Но вдруг в отдалении раздалось какое-то громыхание. Казалось, сюда мчится целый табун лошадей.

В ту же секунду небо затянули темные грозовые тучи и прорезали вспышки молний. Ветер, завывая, раздувал огни факелов, и в кромешной тьме они загорелись еще ярче. С неба обрушился поток дождя, столь сильного, что ворон Лючии слетел с плеча хозяйки и забился под ее плащ.

— Смотрите! — завопил Вулфбейн, указывая на изогнутое дерево.

Чародеи тьмы повиновались и увидели, что от дерева исходит жуткое зеленое свечение. Грозные завывания ветра превратились в утробные стоны, и к этим стонам примешивался какой-то новый звук, подобный громкому биению чудовищного сердца.

И с каждым зловещим ударом дерево содрогалось, словно живое существо. Медленно, но неуклонно его обличье стало изменяться. Шишковатый искривленный ствол принял форму скрюченного женского тела, две верхние ветки простерлись вперед, подобно длинным костлявым рукам. Руки эти словно притягивали бурю, впитывая в себя всю мощь разбушевавшейся стихии.

Размеренное биение стихло, сменившись отчаянным визгом. Поначалу он звучал приглушенно, но через несколько мгновений достиг такой силы и пронзительности, что даже Вулфбейну пришлось зажать уши руками. Казалось, невыносимый визг вот-вот расколет воздух на куски. Но вот он стих, а дерево выпрямилось, завершив свое кошмарное преображение.

Сказать, что существо, возникшее перед чародеями тьмы, было ужасным, значит не сказать ничего.

Только сейчас Вулфбейн осознал, что, связавшись со столь отвратительным и могущественным созданием, он попал в опасную переделку. Перед ним стояло настоящее вместилище сил зла. Хотя плоть, проглядывавшая сквозь клочья истлевшего савана, иссохла от времени, мускулы и сухожилия оставались на удивление крепкими. Когда Ма Хемлок поочередно потянула затекшие конечности, слышно было, как они похрустывают и потрескивают.

Подняв руку, восставшая из праха ведьма пошевелила длинными, похожими на когти пальцами и отбросила спутанные космы седых волос, которые закрывали ее лицо, словно грязная вуаль. Теперь Вулфбейн смог как следует разглядеть отвратительную наружность чародейки. По сравнению с Ма Хемлок сам он казался добродушным симпатягой.

Кожа, сухая и желтая, словно пергамент, обтягивала угловатые скулы; нос, необычайно длинный и острый, едва не касался выступающего вперед подбородка. Глаза призрака полыхали зловещим зеленым огнем. Из груди ведьмы с шумом вырвался хриплый вздох, постепенно перешедший в пронзительное хихиканье. Длинные желтые зубы, торчавшие у нее изо рта, были острыми, как у акулы.

— Кто звал меня? — с тяжким стоном вопросило привидение.

Вулфбейн выступил вперед.

— Это я звал тебя. Мое имя Вулфбейн, великий магистр чародеев тьмы.

— Подойди ближе, Вулфбейн, — приказала ведьма, поманив его костлявой рукой. — Чего хочешь ты от меня, магистр чародеев тьмы? Зачем потревожил мой покой?

— Я хочу, чтобы ты поведала мне секрет перемещений во времени, — без обиняков ответил Вулфбейн.

— А известно ли тебе, что волшебники запрещают путешествовать во времени без их разрешения? — простонало привидение.

— Известно, Ма Хемлок, — кивнул Вулфбейн.

— Не зови меня так, — злобно прорычал призрак. — Терпеть не могу это куцее имечко — Ма. Зови меня Матильда.

— Прошу прощения, Матильда, — поспешно поправился Вулфбейн. К нему постепенно возвращалось самообладание. Он даже осмелился повторить: — Так ты откроешь мне свою тайну?

— А зачем тебе по времени путешествовать? — осведомилась ведьма, хитро прищурившись.

— Я должен отомстить своим врагам, — ответил Вулфбейн, и голос его зазвенел от ненависти.

— Надеюсь, ты не собираешься творить добро? — прошамкала Ма Хемлок.

— Только для себя, — отрезал Вулфбейн.

Ма Хемлок одобрительно кивнула.

— Значит, если выполню я твое желание, ты принесешь многим людям горе и боль?

— Да, очень многим, — подтвердил Вулфбейн.

— Изумительно, — довольно ухмыльнулась костлявая ведьма. — Ненависть, эгоизм и жестокость. Все эти чувства мне по сердцу. Я исполню твою просьбу.

И в ту же секунду буря стихла — так же внезапно, как и началась. Ма Хемлок указала на луну, вновь выглянувшую из-за туч.

— Вот средство, которое позволит тебе путешествовать во времени, — сообщила она.

— Луна, что ли? — недоверчиво переспросил Вулфбейн.

— Имей терпение, — отрезал призрак.

Вулфбейн поднял взгляд к небу, изо всех сил всматриваясь в лунный диск. Постепенно он различил на серебристой поверхности небольшое темное пятнышко. Оно росло на глазах. Откуда-то вновь послышался тихий утробный стон. Пятно становилось все больше и больше, и наконец Вулфбейн смог разглядеть его жуткие очертания.

По ночным небесам мчалась четверка лошадиных скелетов с траурными плюмажами на черепах, запряженная в черный открытый экипаж.

Когда страшная повозка приблизилась, Вулфбейн увидел, что упряжкой правит кучер в черном плаще. Возница был под стать коням: из-под высокой черной шляпы виднелся страшный оскал черепа. Одной костлявой рукой он сжимал поводья, другой — длинный хлыст.

Чудовищное видение опустилось на поляну и замерло возле Ма Хемлок.

— Это мой личный кучер, — с гордостью заявила она. — Он может ездить сквозь время.

— А как я смогу вызвать его? — спросил Вулфбейн, и его желтые глаза сверкнули от предвкушения.

— Погляди на ладонь своей левой руки, — приказала Ма Хемлок.

Вулфбейн повиновался и увидел, что на коже выжжен какой-то причудливый знак.

— Пентаграмма, — проговорил он. — Но вот надписи мне не разобрать.

Ма Хемлок хохотнула.

— Где тебе знать, Вулфбейн. Ведь это письмена из древней Самерии, существовавшей за шесть тысяч лет до твоего рождения. Можешь не сомневаться, они обладают огромной силой. Тебе стоит начертать этот знак, и карета явится в твое распоряжение.

— А для чего тут пустое место, под рисунком собаки с рыбьей головой? — спросил Вулфбейн, указывая на свою ладонь.

— Здесь будешь писать, в какое время намерен отправиться, — пояснила Ма Хемлок. — Смотри, будь аккуратен. Дату надо указывать точно — вплоть до секунды.

— Благодарю тебя, Матильда, — с чувством произнес Вулфбейн, и его злобное лицо исказилось от радости. — Что я могу сделать для тебя?

В ответ Ма Хемлок так затрясла головой, что спутанные космы разметались по плечам, и залезла в карету.

— Нет, Вулфбейн, мне ничего не надо от тебя, — ответила она, откидываясь на обитое черным бархатом сиденье. — Если хочешь сделать мне приятное, твори побольше зла. Я всегда говорила: зло — само по себе награда.

Вулфбейн торжествующе оглянулся на чародеев тьмы. Но тут Ма Хемлок предостерегающе подняла иссохший палец.

— Я должна тебя предупредить, Вулфбейн, — проскрежетала она. — Будь осторожен. Тебя подстерегает опасность.

— Какая?

— Первая леди светлых чародеев может принести тебе большое несчастье, — произнесла ведьма. — Вот все, что я могу тебе сказать.

Озадаченный Вулфбейн пожал плечами.

— Первая леди светлых чародеев, — эхом повторил он. — Кто же это?

Но Ма Хемлок уже не смотрела в его сторону. Она что-то пробормотала кучеру, и жуткий экипаж, влекомый призрачными конями, взвился в небо.

Вулфбейн проводил его взглядом, бормоча себе под нос:

— Первая леди чародеев света… Неужели старая хрычовка не могла выразиться яснее!

Вдруг он хлопнул себя по лбу.

— И как я сразу не догадался! Чедвик Стрит собирается жениться на этой смазливой актрисульке, Хильде Блубелл! Она и станет первой леди светлых чародеев. Значит, придется мне с ней разобраться.

Весьма довольный собой, Вулфбейн направился к особняку.

— Посмотрим, чья возьмет, — угрожающе бурчал он.