Я вовсе не утверждаю, что именно Падмасамбхава принес в Тибет искусство медицины. Однако очевидно, что оно пришла туда во время его тибетских подвигов и в славные годы правления царя Трисонг Дэвцэна, считающегося земным воплощением самого бодхисаттвы мудрости Манджушри. По всей видимости, тибетская медицина в конечном счете явилась синтезом индийских медицинских знаний с врачебным искусством носителей традиции бон. По крайней мере, существует предположение, что знаменитая техника иглоукалывания, или рефлексотерапия, первоначально возникла именно в Тибете, в его буддистских монастырях, и возникла она явно не на пустом месте. К сожалению, мы очень мало знаем о том, что принесли в мир бонцы.

 

Медицина – искусство жизни и смерти

Хочу сразу же предупредить читателя: когда вы читаете в популярных книжках о секретах китайской, тибетской или и вовсе восточной медицины, будьте уверены, что секретов никто вам не выдаст – вы получите лишь самые банальные рецепты.

Настоящая медицина всегда строго секретна и передается только от Учителя к ученику, книги же дают лишь узелки на память, требующие знания их шифра. И это очень мудро. Дело в том, что искусство исцелять всегда есть также и искусство убивать. Искусство составления лекарства всегда есть также и искусство составления яда – все дело лишь в тонкой грани пропорций. Искусство исцелять с помощью балансировки энергий в жизненно активных точках есть также и искусство перекрывать ток энергий в точках смерти.

То есть вопрос состоит в том, кто владеет столь важным знанием, каков уровень личности. Ведь никто не знает, куда приведет нас путь познания, и важно правильно воспользоваться открытиями, сделанными на этом пути. Чем больше уровень знаний, тем больший груз ответственности ложится на владеющих им. Поэтому и Учитель медицины передает все свои знания лишь одному из своих учеников – главному ученику, который как бы воспроизводит на земле Учителя после его ухода. Всех остальных тоже чему-то учат, но они не становятся Великими Мастерами. Вспомним, что Падмасамбхава передал все собранные им знания своей главной ученице Еще Цогель, тогда как принцесса Мандарава получила лишь малую толику. И горе Учителю, если нет у него достойного ученика, который смог бы взять и понести дальше тяжкий груз его мудрости, – ибо в таком случае знания уйдут из мира вместе с Учителем, их нельзя вручать неготовому.

Так что главное в этой медицинской системе – не лекарство, а врач, мудрость которого должна быть равна его знаниям.

Бонские корни медицины Тибета проследить сложно, если не невозможно, но индийские ее основы видны очень ясно. В Индии медицинское знание считалось пятой Ведой – Аюрведой, или Ведой Долгой Жизни, знанием о продлении жизни, о долголетии. Таким образом, медицина связывалась с древнейшим священным ведическим знанием, которое считалось безначальным, история же фиксировала лишь его носителей, как легендарных, так и исторически достоверных.

 

История Чжуд-ши

Основным медицинским трактатом Тибета является Чжуд-шu, Четверокнижие. Полный перевод названия этого знаменитейшего учебника медицины звучит так: Эзотерический трактат сокровенных наставлений по восьми разделам, составляющим сущность эликсира бессмертия. Отсюда ясно, что книга эта строго тайная, поэтому ее текст не может быть доступен для непосвященных. Так что, несмотря на наличие русских переводов этого текста, мы не можем рассчитывать на полное понимание его смысла – для этого необходим Учитель и долгое, может быть пожизненное, обучение.

Согласно канонической буддистской версии, исходный текст Чжуд-ши был проповедан самим Буддой Шакьямуни и записан риши (мудрецом) Маносиджи. В VII веке н.э. этот текст дошел, наконец, до кашмирского врача Чандрананды. В VIII веке н.э. знаменитый лоцзава (переводчик) Вайрочана привез этот текст в Тибет, где и перевел его на тибетский язык вместе с врачом Ютокпой-Старшим. Ютокпа-Старший был лучшим врачом Тибета, много легенд связано с его именем, и согласно одной из них, именно он был истинным автором Чжуд-ши. Что ж, эта легенда очень похожа на правду. Дело в том, что и в Индии, и особенно в Тибете было принято приписывать собственные творения как можно более древним авторитетам, что как бы удостоверяло истинность и незыблемую ценность текста.

Как бы то ни было, Вайрочана и Ютокпа-Старший торжественно вручили свое творение царю Трисонг Дэвцэну; при этом присутствовал и сам Падмасамбхава, который к этому времени уже стал официально признанным наставником мудрого правителя. Конечно, Падма сразу же счел, что люди еще не доросли до понимания столь важной книги, а потому немедленно и тайно заложил свиток в терма, захоронив его в колонне центрального храма монастыря Самье, где он пролежал целых двести лет. И лишь в 1038 году, в 15-й день седьмого лунного месяца, тертон (профессиональный открыватель кладов) Чанен Ванцюкпа сквозь толщу колонны внутренним зрением увидел книгу, достал ее оттуда, снял с нее копию, а сам оригинал как священную реликвию аккуратно вернул на место. И лишь еще через сто лет эта копия попала в руки Ютокпе-Младшему, который был перерождением Ютокпы-Старшего и жил в 1138-1213 годах. Ютокпа-Младший слыл не менее знаменитым врачом, чем Ютокпа-Старший, он учился в Индии и в Иране и отредактировал текст Чжуд-ши, приведя его в известный нам вид. Кроме того, он сам написал множество медицинских трактатов и основал собственную медицинскую школу. Вот такие необыкновенные люди стояли у истоков письменной медицины Тибета; несомненно, что существовала и устная традиция, возникшая задолго до появления на сцене наших героев.

 

Житие Ютокпы-Старшего

Намтар, или житие, Ютокпы-Старшего (Юток Ентэн Генпо) написал его потомок Лхюнчуб Джаси, выправил же рукопись и издал ее врач Лобсан Цечак, причем ему помогал лично Далай-лама V, живший в 1617-1682 годах. Лишь один из многочисленных трактатов Ютокпы-Старшего, называющийся Точное описание диагностики по пульсу, дошел до нашего времени.

Намтар рассказывает, что Конпо, лучшему ученику Ютокпы, приснился сон, в котором его окружили семь красавиц с кожаными медицинскими сумками в руках и потребовали, чтобы он узнал у Учителя подробную историю его жизни. Однако когда наутро Конпо обратился к Учителю с этой просьбой, Ютокпа категорически отказался выполнить ее. Тогда Конпо увидел во сне трех мужчин в белых одеждах, которые привели его в град, называемый Прекрасный, в великую столицу медицины, находящуюся в загадочной стране Уддияне, где живут махасиддхи и где родился и вырос сам Падмасамбхава. Там на львином троне восседал будда Медицины, Владыка Бериллового Сияния, Верховный Целитель, который носит санскритское имя Бхайшаджья-гуру и тибетское Манла; на танках его всегда изображают голубым или синим, в соответствии с цветом берилла. И был он эманацией самого Будды Шакьямуни. Его окружали бодхисаттвы, божества и индийские мудрецы-риши, один из которых громко спросил, где сейчас пребывает славный и многознающий Ютокпа. Манла ответил, что живет он в мире людей, а после смерти прибудет в чистую землю града Прекрасного; если же кто-нибудь сумеет выпытать у Ютокпы поучительную и величественную историю его жизни, то такой человек достигнет Освобождения из круга сансары быстрее падающей звезды. Конечно же, пробудившийся от сна Конпо вновь отправился к Ютокпе с мольбой поведать ему свою жизнь. Много раз отказывался Учитель, до тех пор пока Конпо не принял твердого решения покончить с собой. Только тогда, убедившись, что Конпо просит о самом важном для него в жизни, Ютокпа начал свой рассказ.

Учитель сказал, что его род происходит от индийского божества по имени Банума, которое имело обыкновение время от времени спускаться на землю. И вот этот Банума вступил в связь с женой брахмана, что считалось в Индии совершенно непростительным грехом. Женщина успела родить от Банума двух сыновей, одного из которых звали Дордже Цекпе, а другого Шерэп Рэльчи. Затем терпение брахмана лопнуло, и во время одного из восхождений Банума на небо обманутый муж перерезал веревку, связывающую небеса и землю, после чего непосредственное общение людей и богов прекратилось. Судя по тибетским именам мальчиков, а главное, по перерезанной веревке, которая, конечно же, была серебряной нитью му, дело происходило вовсе не в Индии, как утверждает намтар, а в Тибете, причем во времена владычества бон.

Далее повествуется о том, как Шерэп Рэльчи полюбил красавицу Ичокму, что значит Похищающая Разум, которая на самом деле была богиней и знала свойства всех лекарственных растений. Сложность ситуации заключалась в том, что Шерэп был монахом, и за недозволенную связь с женщиной его выгнали из монастыря, а Ичокму заточили в бочку и бросили в реку. Но странствия и приключения пошли ей только на пользу: она приобрела множество волшебных предметов, одни из которых приносили богатство, другие даровали победу над врагами, третьи же исцеляли от всех болезней. Обогащенная знаниями, вернулась она к Шерэпу, их любовь более не знала ограничений, и Ичокма родила сына Гавэн Лочо, который принял царство у местного царя.

Илл. 44. Манла, будда медицины

У Гавэн Лочо было много сыновей. Одним из них был Бици Гаце, который глубоко познал медицину, и милостивая богиня Тара, покровительница Тибета, направила его в эту снежную страну, чтобы он научил тибетцев искусству врачевания. Царем Тибета в то время был Лхатхотхори Ньянцен – тот самый, на голову которого упали священные книги и реликвии буддизма, но во времена которого и долгое время спустя после его смерти в Тибете царил бон.

Много чудесных исцелений совершил Бици Гаце в Тибете, где у него родился сын Дунги Тхорцекцен. Индийские врачи посвятили его во все тайны своей врачебной науки, после чего отбыли на родину. А Дунги Тхорцекцен стал придворным врачом царя и положил начало целой династии тибетских врачей, к которой и принадлежал Ютокпа-Старший, а также и его перерождение Ютокпа-младший.

Много чудесных знамений предшествовало рождению Ютокпы-Старшего. А уже в три года, не учившись ни чтению, ни письму, он заявил своему отцу, врачу Кьюнпо Дордже, что читать и писать научился в своих прошлых перерождениях, оттуда же принес и выученные наизусть, как и полагалось в то время, тексты священных буддистских книг и медицинских трактатов. Отец проэкзаменовал сына и пришел к выводу, что тот превосходит его в познаниях. Тогда мудрый родитель отправил сына совершать обходы больных, но, поскольку трехлетний мальчик не мог носить тяжелую сумку с лекарствами, Кьюнпо Дордже приставил к нему своего ученика носильщиком.

Когда же мальчику исполнилось десять лет, царь Тибета пригласил его во дворец для диспута с девятью самыми знаменитыми врачами страны гор и снегов. Ютокпа выиграл диспут, и врачи признали его своим главой. В пятнадцать лет юноша, уже достигший, по тибетским меркам, совершеннолетия, вылечил царя Трисонг Дэвцэна от болезни глаз, грозившей царю слепотой, и исцелил множество больных, считавшихся неизлечимыми. В двадцать лет Ютокпа одержал блестящую победу в диспуте с лучшими врачами Индии, Китая, Кашмира, Непала и Персии, специально приглашенными Трисонг Дэвцэном.

После 25 лет Ютокпа трижды посещал Индию, где совершенствовал свои познания, а заодно пережил и множество смертельно опасных приключений, из которых всегда выходил с честью, демонстрируя способности махасиддхи. Так, он рвал наручники, словно бумажные нити, осушал озера, пламя костра превращал в воду, оборачивался то соколом, то выдрой, подчиняя себе своих врагов. Надо сказать, что Индия – это вообще страна приключений.

Однажды злой министр одного из индийских царств бросил Ютокпу в тюрьму. Но защитником нашего врача был сам шестирукий Махакала, слуга которого немедленно вырвал сердце из груди злодея. Тогда сам царь этого царства решил убить Ютокпу и окружил его всем своим огромным войском. Но и тут его постигла неудача. Одним магическим жестом рук Ютокпа заставил воинов сражаться друг с другом, а когда поле сражения целиком покрылось телами убитых и раненых, воскресил мертвых и исцелил пострадавших, сам же стал невидимым и навсегда исчез с этого места. После этого не приходится сомневаться в том, что он был махасиддхи, великим достигшим, для которого нет ничего невозможного.

Конечно же, посетил Ютокпа и град Прекрасный, где получил наставления от самого будды медицины и собрал множество лекарственных растений.

Но вот нашему врачу минуло уже 85 лет, и к нему явилась дакиня, которая повелела ему взять себе подругу и немедленно продолжить свой род – иначе он будет сурово наказан. Дакиня вручила ему пятнадцатилетнюю красавицу, украшенную золотом и бирюзой, которую звали Дордже Цзамо. Отцом девушки был бог Хайягрива с лошадиной шеей, а матерью – богиня Ваджраварахи, Алмазная Свинья. Сама же красавица была дакиней сокровенной мудрости. И вот, когда Ютокпе было уже 90 лет, Дордже Цзамо родила ему первого сына, Бумсена. Когда же Ютокпе исполнилось 96 лет, родился у него и второй сын, Гаган.

Вместе с Дордже Цзамо Ютокпа дважды посещал загадочную страну Уддияну, куда его приглашала та же дакиня, что приказала ему обзавестись потомством. В первый раз оказавшись в Уддияне, около дворца Лотосовый Свет они увидели дакиню. В руке она держала сандаловое дерево с тремя корнями, девятью стволами, 45 ветвями и 224 листьями – именно так схематически изображается в тексте Чжуд-ши структура тибетской медицины со всеми ее разделами и подразделами. И на этом дереве восседал Манла, будда медицины, который и разъяснил супругам содержание Тантры основ, первого раздела Чжуд-ши. Таковы были плоды их первого путешествия в Уддияну.

Второй раз Ютокпа и Дордже Цзамо отправились в Уддияну на солнечном луче. Там они повстречали Падмасамбхаву, который устроил большое ритуальное празднество с участием махасиддхи, дакинь, йогинь и йогинов. Падмасамбхава дал прибывшим супругам наставление в сокровенной тантристской доктрине Великого Совершенства.

По возвращении на родину Ютокпы и Дордже Цзамо их сын Бумсен поинтересовался, могут ли их ученики, в числе которых был и он сам, тоже посетить Уддияну. Отец ответил, что это может сделать каждый, надо всего лишь обладать чудесными силами, то есть стать махасиддхи. Ответ наглядно свидетельствует о том, что вряд ли можно найти реальные географические координаты этой страны, поисками которых занимаются многие исследователи.

Но вот Ютокпа-Старший дожил до 125 лет и дал последнее наставление всем своим ученикам. Сразу вслед за этим на небе появились тысячи радуг и возникло ослепительное сияние. В радугу превратилось и тело Ютокпы, и в этом радужном теле он взмыл вверх, позвав оттуда Дордже Цзамо. Его возлюбленная супруга тут же превратилась в столб нестерпимо яркого света, взмыла вверх и растворилась в груди мужа. Тут оба они скрылись из виду, а земля вздрогнула, послышались звуки прекрасной музыки, и ровно три месяца не иссякал падавший на землю дождь из прекрасных благоуханных цветов. А Ютокпа-Старший вместе с Дордже Цзамо немедленно переродились в чистой земле града Прекрасного, в столице медицины.

Таким был земной путь и такой была смерть великого основоположника тибетской медицины, потомственного искусного врача Ютокпы-Старшего.

 

Божественная передача медицинского Учения

Согласно версии, предложенной намтаром Ютокпы-Старшего, тибетская медицина происходит из вневременного источника всеведения, к которому непосредственно приобщен Будда Шакьямуни – он и передает людям медицинское знание, содержащееся в трактате Чжуд-ши. В тексте этого памятника изложение ведется от лица Будды Шакьямуни, принявшего ипостась будды медицины, то есть Бхайсаджа-гуру или голубого Манлы. Погрузившись в глубокое самадхи, то есть выйдя на наивысший уровень медитации, Будда черпает медицинское знание непосредственно из вечного абсолютного всеведения, свойственного дхармакайя.

Для передачи своих знаний окружающим Будда выбирает весьма оригинальный способ. Он испускает из сердца свою эманацию, учителя Рикпэ Еще, обладающего зерцалоподобной мудростью точного отражения, свойственной дхьяни-будде Акшобхье. И именно Рикпэ Еще излагает Учение, давая ответы на вопросы эманировавшего из языка Будды Шакьямуни риши Иль Кье, который воплощает речь Будды и обладает мудростью различения, свойственной дхьяни-будде Амитабхе. Таким образом, отвечающий и вопрошающий, Учитель и ученик в равной мере являются эманациями Будды и по окончании работы по передаче текста Чжуд-ши вновь входят в Будду, растворяясь в нем, ибо они принимали воплощение в нирманакайя лишь для строго определенной цели – как можно более доступно поведать людям основы медицинских знаний.

Свою большую проповедь, целиком посвященную медицине, Будда Шакьямуни произнес в граде Прекрасном. Многие исследователи пытались и пытаются определить точное месторасположение этого города, но дело в том, что речь идет о чистой земле, о мандале, месте обитания будды медицины и его окружения. А мандала, как известно, тесно связана с процессом медитации, дающей возникновение всему на свете, так что и сама мандала создается силой медитации Будды и того, кто медитирует на эту мандалу, которая обычно называется медицинской.

Илл. 45. Медицинская мандала

 

Медицинская мандала

В центре этой мандалы находится дворец, возведенный из пяти драгоценностей и украшенный драгоценными камнями норбу ринпоче, которые имеют силу исцелять 404 болезни и исполнять все желания. Неудивительно, что эти камни находятся в сокровенной и тайной мандале, вход в которую открыт лишь посвященным в нее высокоразвитым личностям, ибо посвящение никогда не дается недостойному. Представьте себе на минуту, что было бы, если бы Вы овладели этими камнями и все Ваши желания немедленно начали бы исполняться… Недаром ведь говорят, что когда Бог хочет покарать человека, он начинает исполнять все его желания.

В этот дворец ведут четыре входа, ориентированные строго по сторонам света и охраняемые четырьмя ужасными с виду, но глубоко преданными стражами. В центре дворца возвышается лотосовый трон, на котором восседает Верховный Целитель, его голубое тело светится, словно чудный берилл.

На юге от этого дворца находится гора Проникающая, наполненная силами Солнца. На ней растет дивный сад с различными растениями, излечивающими болезни холода.

На севере стоит гора Снежная, наполненная силами Луны. Растения из ее сада излечивают болезни жара.

На востоке высится гора Благовонная, в которой влияния сил Солнца и сил Луны пребывают в полной гармонии, взаимно уравновешивая друг друга. Растут на ней лекарственные растения, исцеляющие строго определенные болезни.

На западе расположена гора Малайа. В ней силы Луны и Солнца также равны, и есть на ней как лекарственные растения, так и мумие, и горячие источники, и целебные минералы. А еще водятся там различные животные, тоже дающие разнообразные лекарства.

Что ж, все это вполне естественно. Когда индийскому ученику врача предстояло испытание, его обычно отправляли в лес или на луг и предлагали принести оттуда те вещества, которые нельзя использовать в качестве лекарства. Если ученик был хорошо подготовлен, он обычно возвращался из этой экспедиции крайне расстроенный, сообщая, что не обнаружил ни одного непригодного к лечебному употреблению вещества или растения. Это означало, что экзамен он успешно выдержал, потому что в природе нет ни одного субстрата, который не мог бы быть лекарством или ядом.

Но вернемся к Владыке Бериллового Сияния, который спокойно и величественно восседает на лотосовом троне в окружении свиты, располагающейся четырьмя кругами. Во внутреннем круге пребывают бодхисаттвы Манджушри, Авалокитешвара и Ваджрапани, почитаемые как воплощения тела, речи и ума Будды Шакьямуни, а также Ананда, любимый ученик Будды, и Кумараджива, его лучший врач. Далее, в следующем круге, располагаются риши, индийские божественные мудрецы Атрея, Агнивеша, Немидхра и другие. В третьем круге находятся индийские божественные лекари: целитель богов, сам тоже бог, Праджапати, лекари богов Ашвины – божественные братья-близнецы, боги-кони; здесь же пребывают глава индийских богов Индра и богиня Амрита, олицетворяющая напиток бессмертия. В четвертый, внешний круг входят индийские божества, особо почитаемые противниками буддизма, – верховная индуистская триада Брахма – Вишну – Шива и другие боги.

И происходит здесь весьма драматическая и очень показательная история. В тот момент, когда Учитель произносит свое слово, каждый из членов четверичной божественной иерархии свит понимает его по-своему, следуя традиции своих Учителей. Традиция Чжуд-ши – это традиция риши; три другие образуют соответственно три других традиции или школы.

 

Учение о человеке в тибетской медицине

Врачебная наука Тибета, вымедитированная в мандале путем подключения к космическим телам Будды, исходит из весьма экзотического для нас принципа: что здесь, то и там, а чего нет здесь, того нет нигде. Поэтому все кажущиеся запредельными космические реалии находятся очень близко от каждого, точнее, внутри каждого из нас, и чтобы заглянуть в глубины мироздания, надо посмотреть вглубь самого себя. Строение человеческого тела полностью отвечает строению буддистского космоса, и человек состоит из трех тел будды, согласно медицинской традиции, и из четырех – согласно учению высшей тантры, Калачакратантры.

Чтобы получить представление об этом учении, возьмем «Атлас тибетской медицины» – выдающийся труд, можно сказать, дело всей жизни нашего блестящего тибетолога Ю.М. Парфионовича, ныне покойного. В нем приведен свод иллюстраций к знаменитому тибетскому медицинскому трактату Вайдурья онбо, Голубой берилл, написанному в XVII веке Сангье Гьятсо, и, кроме того, дана сжатая и точная реконструкция сложнейшего содержания этого текста, являющегося наиболее авторитетным комментарием на текст Чжуд-ши. Посмотрим, из каких представлений о человеке исходит столь популярная ныне тибетская медицина.

Человеческий организм рассматривается в ней как единство трех тел будды: основания дхармакайя, основания самбхогакайя и основания нирманакайя. Основание дхармакайя, непроявленного тела абсолютной истины, представляет собой тончайшее сознание, опирающееся на тончайший энергетический ток. Это тело попадает в организм в момент зачатия из состояния бардо – посмертного промежуточного состояния, – входит в центр слияния отцовской и материнской зародышевых жидкостей и делает эмбрион одушевленным. Так что вопрос аборта здесь не встает, ибо жизнь человека начинается с момента зачатия. Потому-то и возраст человека в Тибете отсчитывается не с года рождения, а с года зачатия, и мы неправильно определяем свой знак по восточному гороскопу, считая его с момента рождения.

Далее из основания дхармакайя начинается процесс формирования основания самбхогакайя, «тонкого тела», которое возникает в первые два месяца развития эмбриона и имеет четко выраженную структуру, состоящую из множества сосудов, ща, по которым течет уже не тончайший, но тонкий психический ток, несущий жизненные сущности – тхикле или бодхичитта. Эти множественные сущности эманируют, истекают из единого главного тхикле, находящегося в чакре (энергетическом узле) сердца. Именно здесь сознание жаждущего переродиться живого существа, находящегося в состоянии бардо, проникает в смесь мужской и женской зародышевых жидкостей, давая начало развитию эмбриона. Главное тхикле представляет собой некое образование величиной с маленькую горошину или с большое белое горчичное зерно. Оно включает в себя чистую квинтэссенцию пяти первоэлементов, представленных пятью дхьяни-буддами, образующими пятицветный ореол, а также абсолютное сознание дхармакайя с его опорой на тончайший энергетический ток; таким образом, главное тхикле принадлежит к уровню основания дхармакайя.

Главное тончайшее тхикле порождает белые (отцовские) и красные (материнские) тхикле, которые находятся во всех сосудах и чакрах тонкого тела, основания самбхогакайя, причем белые тхикле преобладают в чакре головы, а красные – в чакре пупка. Это тонкие тхикле, их общее название – ла, «жизненная сущность», «жизненная энергия». Это ее забирали у человека, вселяя в фигурку линка, уничтожение которой было и уничтожением человека, лишенного своей жизненной силы.

Далее из основания самбхогакайя формируется основание нирманакайя – грубое тело из плоти и крови, которое только и знает современная научная медицина. Грубое тело проявляется уже на уровне нашей обыденной жизни. На стадии формирования зародыша белые тхикле дают начало костному мозгу, костям и мужскому семени, а красные – коже, мышцам и крови, в том числе маточной зародышевой крови. Поэтому мужское семя и маточная зародышевая кровь также называются белыми и красными тхикле, но это уже не исходные тонкие тхикле, а тхикле грубые, присущие телу из плоти и крови.

По каналам ща распространяются токи тонких и грубых тхикле, причем в разных традициях насчитывается от 72 тысяч до 13,5 миллионов таких каналов. На уровне, доступном нашему непосредственному восприятию, проявляется только грубое сознание, связанное с органами чувств. Всего же существует пять «врат сознания», они расходятся в виде лепестков из центра сердца, дхармачакры, по пяти сосудам. Передний сосуд несет в себе ток грубого сознания пяти органов чувств. По правому сосуду струится алайявиджняна – ток космического сознания-хранилища, из которого черпается вневременное знание. Если ранее алайявиджняна представала перед нами как чисто отвлеченное понятие, то теперь мы видим, как в тибетской медицине эта сущность реализуется уже на уровне жизненных структур организма, входя в систему весьма специфической психофизиологии. Далее, по западному сосуду идет ток сознания, омраченного загрязнениями, в центре находится «прекрасное сознание», а левый сосуд несет в себе воспринимающее сознание.

Илл. 46. Каналы и чакры человеческого организма согласно тибетской медицине

По сути дела, в трех телах, из которых состоит человеческий организм, проявляют себя три тела будды, только в неочищенном, неосознанном, некультивированном виде. Если проявленное на уровне человека основание дхармакайя очистить от омрачений, то оно превращается в дхармакайя, тело истины, становится телом будды. Если тонкое тело, или основание самбхогакайя, очистить от омрачений, то оно станет самбхогакайя, телом будды. И если грубое тело, основание нирманакайя, очистить от омрачений, то оно также превратится в тело земного будды, в собственно нирманакайя.

Таким образом, человек при жизни может стать буддой, если проведет определенную работу со своим триединым телом. На этом основаны практически все техники медитаций, исходящие из того, что нет будды вне нас, но будда есть внутри каждого из нас. Фактически, медицинское учение о человеческом организме дает нам четкое отражение учения о мире как теле будды, казавшегося столь мистическим и чисто спекулятивным.

 

Структура тибетской медицины

То, что мы рассмотрели выше, – это первооснова тибетской медицины, во многом перекликающаяся с медициной индийской. Структура же тибетской медицины задана символикой того дерева, которое увидел Ютокпа-Старший в граде Прекрасном, и она полностью отражена в трактате Чжуд-ши, в главах 3-5 его первой книги, которая называется Тантра основ.

Так, первый из трех корней волшебного дерева символизирует человеческий организм. От этого корня вырастают два ствола, первый из которых показывает устройство здорового организма, а второй – организма больного. Ветви и листья первого ствола суть названия основных элементов человеческого тела, главными из которых являются пневма, желчь и флегма. Каждое из этих трех начал выступает в виде пяти токов энергии, обеспечивающих жизнедеятельность организма в целом. Три основных элемента тела должны быть правильно сбалансированы, чему служат правильное питание, здоровый образ жизни, своевременная лечебная профилактика. Все это обеспечивает человеку долголетие, материальный достаток и духовные достижения. Ветви и листья второго ствола представлены названиями первопричин болезней, внешних факторов, способствующих недугам, мест локализации болезней и поражаемых ими органов, причин смертельных исходов болезней и т. д.

Второй корень символизирует комплексную методику диагностирования. Из этого корня растут три ствола, соответствующие трем видам диагностики. Первый ствол – это схема визуального осмотра больного, одна его ветвь – осмотр языка, вторая – осмотр мочи пациента. Листья этих двух ветвей суть описания состояний языка и мочи при болезнях пневмы, флегмы и желчи. Второй ствол – общая схема исследования пульса. Его ветви и листья – это характеристики пульса при различных заболеваниях. Третий ствол – общая схема опроса больного; это не менее важно, чем другие способы диагностики, и тибетский врач обычно уделяет опросу больного очень много внимания. Три ветви этого ствола обозначают болезни соответственно пневмы, флегмы и желчи, а листья на них суть краткое перечисление причин и симптомов болезней.

Третий корень обозначает весь комплекс лечения, включающий в себя диету, режим, лекарства и лечебные процедуры. От этого корня поднимаются четыре ствола, которые обозначают четыре указанных компонента лечения. Ветви и листья первого ствола суть перечисления основных продуктов питания и напитков, рекомендуемых при лечении трех типов болезней. Ветви и листья второго ствола – это рекомендуемые режимы поведения больного. Ветви и листья третьего ствола отражают вкус, вид и свойства необходимых лекарств, а также лекарственное сырье и способы изготовления лекарств. Ветви и листья четвертого ствола суть названия различных процедур, рекомендуемых при определенных заболеваниях. Напомним, что все существующие болезни классифицируются по трем видам: болезни пневмы, флегмы и желчи.

Итак, в первой книге Чжуд-ши изложена в виде наглядной схемы сущность науки врачевания, состоящей из трех корней, девяти стволов, 47 ветвей и 224 листьев. Сангье Гьятсо, автор медицинского трактата Вайдурья онбо, утверждает, что Тантра основ включает в себя в виде семени содержание всех остальных книг, а потому понять ее содержание могут лишь люди, одаренные высшим интеллектом. Столь наглядное и образное изложение обширного материала следует общему правилу всех тибетских Учителей: начинать обучение с единовременного схватывания целого. Их любимая поговорка: «Не познав ствол, не хватайся за ветви».

Вторая книга Чжуд-ши, Тантра объяснений, излагает в деталях теоретический аспект Тантры основ, а потому она уже доступна и людям со средними способностями. Третья книга дает конкретные наставления и называется Тантра наставлений; в ней разъясняется смысл второй книги в сугубо практических терминах, а потому она доступна уже и вовсе неодаренным людям.

Четвертая книга носит название Заключительная. Самая интересная для нас – ее первая часть, посвященная описанию того, как поставить диагноз по пульсу и моче. Причем с ее помощью можно не только поставить диагноз, но и выявить конкретных злых духов, вызвавших болезнь, а потом путем должных ритуалов изгнать или уничтожить вредоносных демонов, а иногда и умилостивить их и таким образом исцелить больного. Более того, по характеру пульса и мочи лекарь может предсказать смерть или выздоровление пациента и предвидеть события, ожидающие как его самого, так и его семью. И первая, и остальные три части Заключительной книги изложены в виде конкретных рекомендаций, так что понять ее может даже мало продвинутый в теории ученик.

Вся книга написана в виде кратких стихотворных строф, поскольку она предназначена для заучивания наизусть. Но эти строфы, как мы уже говорили, – всего лишь узелки на память, основное же знание передается Учителем применительно к уровню не только интеллекта, но и личности ученика.

Познакомившись с общей структурой главного учебника тибетской медицины, мы с вами остановимся на двух ее аспектах – пульсовой диагностике и иглорефлексотерапии, поскольку они дадут нам наилучшее представление о специфике тибетской врачебной науки и о требованиях к личности ее носителей.

 

Акупунктура и пульсовая диагностика

В основе тибетской (как, впрочем, и восточной вообще) иглорефлексотерапии, или акупунктуры, лежит учение о пяти исходных элементах-энергиях: акаша или эфир, вода, земля, огонь и воздух или ветер. По сути, здесь мы вновь встречаемся с мандалой пяти дхьяни-будд дхармакайя, отраженной в теле человека. И здесь, как и в космическом теле будды, эти пять основных стихий, из которых складывается все мироздание, являют собой токи космической энергии; их кругооборот дает объяснение и миру в целом, и человеку как его части, воспроизводящей в себе целое.

Илл. 47. Древо медицины

Как и в мандале пяти дхьяни-будд, каждый элемент представляет собой весьма многозначный символ, и значение его меняется в зависимости от того, к какому уровню эта схема применяется. Так, если мы хотим с ее помощью изобразить циклические изменения в макрокосме, то акаша выступит в качестве оси и центра этих изменений; вода будет символизировать утро, весну, восток, начало процесса развития; земля – день, лето, юг, максимальную точку развития процесса, максимум активности; огонь – вечер, осень, запад, начало процесса упадка; воздух – ночь, зиму, север, полный упадок, минимум активности. Пять стихий, или пять токов космической энергии, передают воздействия планет солнечной системы организму человека, как и всякому другому живому организму, так что эта схема универсальна. Каждая из стихий или энергий воздействует на строго определенную структуру человеческого тела, в котором все органически связанные системы состоят из плотного и полого органа.

В этой системе с элементом воды в организме человека связаны печень, желчный пузырь, глаза, мышцы, эмоция гнева. С этим элементом также связаны кислый вкус, белый цвет. Ему соответствует процесс рождения, а из сторон света – восток. Соответствия такого рода установлены и для остальных четырех элементов, символизируя одну из пяти систем организма, одну из пяти эмоций, один из пяти вкусов, один из пяти цветов, одно из пяти изменений, одну из пяти сторон света (в которые кроме четырех направлений входит также центр). И все вещи и явления в мире классифицируются в соответствии со своим элементом. Фактически невозможно найти ничего, что не вписывалось бы в схему пяти элементов, ибо это универсальная модель вселенной и человека.

Далее, в строгом соответствии со временем энергия циркулирует в организме по так называемым меридианам. Основных меридианов двенадцать, полный круг циркуляции энергии по этим меридианам длится 24 часа, то есть ровно сутки, и максимум напряжения энергии в каждом из меридианов длится ровно два часа. Меридианы – это линии, по которым располагаются «жизненные точки» или «норы духа»; через эти точки происходит энергетическое взаимодействие человека с внешней средой, энергообмен между человеком и космосом. Болезнь возникает как следствие нарушения такого обмена, и тогда в определенную точку наносится укол.

Европейская медицина, познакомившись с восточной методикой лечения посредством прижигания или иглоукалывания определенных точек на теле человека и животного, не нашла никаких физиологических соответствий меридианам и очень долго отвергала как само существование меридианов, так и, тем более, учение о пяти элементах-энергиях. Дело в том, что ни пять основных стихий, ни линии меридианов вовсе не выражены в нашем видимом теле, но проявлены лишь в тонком теле, само существование которого для современной медицины представляет собой абсолютный нонсенс.

Жизненная энергия – это та самая ла в тибетской культуре и прана в культуре индийской. Здесь главное тхикле, относящееся к уровню дхармакайя, порождает множественные более плотные тхикле, и все они как раз и составляют ла, жизненную энергию человека, циркулируя в жизненных сосудах тонкого человеческого тела. Ла максимально проявляет свои потенциалы лишь в определенных точках живого тела, с которыми и оперирует акупунктура, причем эти точки отнюдь не постоянны, они меняются в зависимости от дня лунного месяца. Поэтому врач должен учитывать периоды кульминации и периоды затухания потенций ла.

Традиционная тибетская и вся восточная медицина исходит из того, что между пятью элементами существуют различные виды связей, и все эти связи представлены в человеческом организме. Нарушение любой из связей ведет к болезни, так как при этом в организме утрачивается необходимое равновесие. Воздействие на точку контакта организма со средой восстанавливает нарушенный энергетический баланс организма и среды. Лечение решает задачу восстановления правильных связей между элементами, для чего необходимо учитывать все связи организма и космоса.

При этом традиционная восточная медицина никогда не работает с абстрактной болезнью, всегда лишь с индивидуальным случаем, а выход на индивидуальные свойства и особенности человека осуществляется с помощью астрологии, на которую в конечном счете замыкаются все данные тибетской медицины. Без астрологии этой медицины просто нет. Помните, что творилось на земле, когда Манджушри спрятал от людей астрологические тексты? Хаос тогда воцарился в Тибете, и вымерли бы там люди, если бы Падмасамбхава не вернул им астрологические руководства. Выход медицины на астрологию чрезвычайно сложен, да и не афишируется он носителями древнего знания, оставаясь достоянием мудрецов.

Только связь медицины с астрологией может дать целостную картину взаимосвязей, столь необходимую для выбора точек, на которые необходимо воздействовать в каждом конкретном случае, дать возможность учесть все связи. Но как может научиться этому врач-рефлексотерапевт? Современный европейский – никак, а вот врач тибетской культуры имеет для этого все необходимое.

Особенностью принятого на Востоке исследовательского подхода является изучение всех функций организма в целом, а не отдельных органов. Но чем сложнее функция, тем труднее ее понять и объяснить с помощью аналитического разложения на составные части, сложную функцию проще научиться сразу воспринимать как целое. То есть нужно развивать у исследователя способность целостного видения, а это, в сущности, означает формирование таланта, который никак не исчерпывается только навыками мышления, но сопряжен с целостной структурой личности. Именно личность в целом формировалась в традиционной восточной системе обучения, в том числе и в обучении врача.

Чтобы почувствовать специфику этих знаний и навыков, остановимся коротко еще на одной характерной черте тибетской медицины – пульсовой диагностике, без которой традиция считает невозможной работу врача. Древние сравнивали пульс с ощущениями, прикосновениями, звуками, зрительными восприятиями. Так, например, поверхностный пульс напоминал им колыхание перьев птицы при очень слабом ветре или плавание по воде кусочка дерева, длинный пульс описывался как ни большой, ни маленький, напоминающий движение пальцев по бамбуку, и т. п. И решительно ничего более определенного ни одно традиционное руководство об этом не сообщает, придавая каждому описанию исключительно субъективный характер.

Для человека, владеющего пульсовой диагностикой, такое описание является вполне достаточным, более того, единственно возможным. То, как именно ставится диагноз с помощью этого метода, нельзя объяснить даже самому себе. Этому методу нельзя научиться с помощью книг, его может передать тебе только Учитель. Причем в процессе обучения желательно иметь контакт только с Учителем, все другие контакты считаются излишними и резко отсекаются. После смерти Учителя, когда он передал ученику свое знание – неважно, все или лишь часть, – человек должен развивать только свои собственные потенции, черпать новое только из самого себя, идти только своим собственным путем.

 

Личность врача

Для такого постижения знания необходимо быть личностью, и одной из основ восточной методики воспитания личности является постоянный риск. Кроме того, знание такого типа в принципе неотделимо от своего применения. В традиционном Тибете нет и не может быть отдельно взятой фигуры теоретика и отдельно стоящего практика, применяющего теорию в деле. Чем выше уровень теоретического знания, тем более высокого уровня практиком непременно является его носитель. Впрочем, там вообще нет таких понятий и реалий, как теория и практика. Знание и его использование неразрывно слиты, в том числе и в процессе обучения, теория принципиально не может существовать вне практики, и такое знание есть мудрость. В противном же случае мы получаем науку – занятие пустое с точки зрения современного представителя традиции древнего тибетского знания. Это взгляд на метод изнутри, взгляд человека, действительно владеющего этим методом, способного к личному творчеству внутри жестких канонов древнего знания.

Впрочем, о таких людях я могу рассказать. Во время командировки в Монголию я познакомилась со стажирующим в монгольской клинике болгарским хирургом, врачом европейской школы, а заодно и с его сопровождающим, молодым монгольским врачом, работающим в той же клинике. У этого юноши с необычайно одухотворенным лицом и горящими глазами была трудная судьба. Дело в том, что он освоил древнюю монголо-тибетскую медицину под руководством Учителя, который был старым и мудрым человеком. Юноша был очень способен и чист душой, но слишком горяч нравом, а у старика было мало времени для его обучения, так как настала его пора уходить из мира страданий. Юноша был не вполне готов к принятию знаний, но являлся лучшим и ближайшим учеником, и старик должен был либо унести весь опыт с собой в могилу, либо передать его этому единственному ученику. Учитель рискнул и передал свои знания, рассудив, что мудрость придет к юноше с годами, и с миром ушел в смерть. Молодой человек, уже имевший диплом врача европейской школы, пришел в клинику и стал ставить диагнозы по пульсу, однако не мог объяснить коллегам, как он это делает, ибо то были мгновенные вспышки интуитивных озарений. Диагнозы всегда были точны, но коллеги невзлюбили юношу и стали считать его просто психически больным, регулярно доводя это до его сведения. Юноша очень страдал, а болгарский хирург не уставал изумляться происходящему. Ведь он сам оперировал и неоднократно свидетельствовал, что диагнозы его молодого друга были не в пример точнее диагнозов его больничных коллег, – почему же никто не хотел ему поверить?

Илл. 48. Тибетские врачи, составляющие гороскоп пациента

А все объяснялось очень просто. Современные медики совершенно забыли о таком неотъемлемом свойстве врача, как интуиция, забыли, что медицина скорее искусство, нежели наука, что в ней более всего важна одаренность врача, сама глубина личности целителя. Юноша же по молодости совершил непростительную ошибку – слишком откровенно рассказывал окружающим об источнике и характере своих уникальных для нашего времени знаний, чего делать было нельзя. Ему не хватало немногого – мудрости; впрочем, я уверена, что она придет к нему раньше, чем он будет сломлен неприятием со стороны окружающих.

А вот как вел себя в аналогичной ситуации мудрый и внутренне уравновешенный монгольский доктор Пурэвсурен, который получил полное и систематическое образование, включавшее в себя и полную подготовку личности, в медицинском дацане (факультете) монгольского монастыря Гандантэгчинлин и лишь затем – медицинское образование по стандартам европейской медицинской школы. Он в полной мере обладал и европейскими, и восточными медицинскими познаниями. Работая в монгольской клинике, созданной по европейскому образцу, он ставил диагнозы по пульсу и с помощью прочих описанных в Чжуд-ши методов диагностики, однако никому не рассказывал об этом и в карту больного заносил только результаты европейских исследований. Будучи мудрым и чрезвычайно обаятельным человеком, он прекрасно ладил и с больными, и с коллегами, ничто не омрачало его пути. Он просто поступал по рекомендации тибетской мудрости, которая советует никогда не пытаться стянуть на себя непреодолимый ледник. А когда в Монголии пришло время возрождения старых традиций, доктор Пурэвсурен возглавил клинику при Институте народной медицины Монголии, набрал учеников с дипломами медицинских вузов и стал учить их основам древних знаний, а также лечить считавшиеся неизлечимыми болезни. Однако и здесь он никогда не раскрывал слишком многого, давая собеседнику лишь то, что мог вместить его ум.

Что ж, отсюда урок: древняя мудрость живет рядом с нами, и проблема лишь в том, что мы не готовы ее принять, так что правы те, кто держит ее в тайне. И мудр был великий Омар Хайям, который советовал: «Будешь в обществе гордых ученых ослов, постарайся ослом притвориться без слов, ибо каждого, кто не осел, обвинят эти дурни в подрыве основ».

Собственно говоря, у современных носителей традиционной культуры действительно большие проблемы во взаимоотношениях с современной рационалистической культурой: с одной стороны, к их знаниям проявляют достаточно большой интерес, с другой стороны, сознание, построенное по современным образцам, не может вместить эти знания. Потому и нельзя действовать открыто, как это делал молодой врач, полагавший, что очевидность способна победить предубеждения. Прав же был мудрый Пурэвсурен, демонстрировавший наглядные достижения своей клиники, но объяснявший лишь то, что мог понять собеседник.

Дело в том, что в тибетской медицине врача готовят совсем не так, как в современной научной медицине (подробнее об этом мы поговорим в главе одиннадцатой). Навыки работы с пульсом и с энергетическими процессами организма и космоса не могут быть переданы методами чисто логического, строго формализованного мышления; такие способности восточному врачу абсолютно необходимы, но недостаточны. Гораздо важнее сформировать способность интуитивного постижения целого, которое возможно лишь в едином мгновенном акте непосредственного восприятия. Кроме того, восточный врач должен обладать высокоразвитой способностью творчества.

Тибетский врач – одновременно носитель самого высокого уровня теории и опытнейший практик, знающий и точки жизни, и точки смерти, но всегда способный отличить добро от зла. К смерти он относится как к кульминации жизни и одновременно как к новому странствию, исход которого зависит от самого человека. И такому пониманию смерти будет посвящена наша следующая глава.