Вечер проходил замечательно, после напряжения последнего времени я, наконец, расслабился, и получал удовольствие от простых радостей жизни. Мы ели, пили, разговаривали я от души радовался, что смог выбраться из всех передряг, в которых успел побывать с начала августа. Любому человеку нужен отдых, хотя бы самый короткий. Иначе можно сорваться и натворить такого, о чем потом будешь жалеть всю жизнь. Короткий вечер с командирами учебного батальона, где мы расслаблялись под уху, можно считать таким только условно. Душа тянулась хотя бы не надолго забыть о войне.

Открылась тайна местных музыкантов. Молодящийся мужчина, видом и поведением претендуя на звание ни как не меньше народного артиста, играл на баяне или аккордеоне, я их плохо различаю, а его напарница, женщина монументальных форм, пела, на удивление приятным голосом. Зал постепенно заполнялся. Были и пары, но в основном присутствовали мужчины, в том числе и военные. Настроение не испортила даже группа явно блатных, пришедших позже и занявших два столика в темном углу. Одеты они были как то по киношному: кепки; пиджаки; аляповатые рубашки со смешными воротниками на показ; брюки, заправленные в хромовые сапоги. Так в 70-е сельские жители приезжали покорять города, сам видел. С ними пришли и две девицы, точные копии "Маньки облигации". Все это я отметил мельком и то только по тому, что один из блатных, проходя мимо, мазнул по мне каким-то нехорошим взглядом, зацепившимся за новенький орден. Ну да, кроме статуса это еще и почти тридцать граммов золота высшей 950-ой пробы, что для такой категории граждан более важно, чем благодарность за заслуги перед отечеством. Я не очень хорошо знаком с повадками криминальных представителей этого времени, но почему-то предполагал, что они свои успехи отмечают не по ресторанам, а по "малинам" да притонам, к чему эта открытая демонстрация своей "крутости", идет война и проверка документов в таких заведениях считается нормой.

Мысли о странных блатных промелькнули, оставив зарубочку в памяти при случае сообщить о них в компетентные органы, и отошли в раздел "когда-нибудь потом", зачем портить так чудесно начинающийся вечер. Татьяна тихо светилась от предвкушения пересказа подругам о походе в ресторан, не думаю, что на свою зарплату они могут себе позволить такое, так что это станет предметом зависти, и обсуждения на достаточно длинный промежуток времени, пока не случится более значимое событие. Небольшая доза коньяка, дала мне возможность окончательно раскрепоститься и погрузиться в атмосферу гражданской жизни. Мы сидели и болтали ни о чем, я рассказывал безобидные анекдоты, стараясь адаптировать их к этому времени или на вечные темы. Например: "Выступает лектор в деревенском клубе и радостно заявляет — Товарищи, самогоноварение у нас изжито! Дед, сидящий в зале толкает бабку в бок — Вот, из жито, а та на буряках ставишь."

Татьяна смеялась, но периодически косилась на командирскую сумку, что мне вручил посыльный, и чем дольше мы сидели, тем более заинтересованным становился ее взгляд. Подарка ждет, осенило меня. Нужно скорее разруливать ситуацию, а то понапридумывает себе всякого, и не получив желаемого обидится. Пришлось плавно переводить разговор в другое русло, сообщив, что по моему заказу переделали клинки немецких диверсантов, для последующего вручения знакомым командирам. Девушка немного надула губки, как же, что-то дарят да не ей, но интерес пересилил обиду, чего я и добивался. Пришлось доставать ножи, мне и самому было интересно, как мастер справился с задачей. Из всего разнообразия, скопившегося у меня "холодняка" я отобрал на пробу пару штук, портило их только одно: у первого свастика была в оголовье рукоятки, у другого в центре крестовины гарды. Набегался пока нашел специалиста, который взялся заменить фашистский символ на звезду, кстати ювелира, другие не брались, все таки работа с холодным оружием уголовно наказуема. Пришлось писать сопроводительный документ и заверять печатью в дежурной части Управления НКВД. Зато мастер постарался, украсив еще и ножны, а на место свастики, вставив обычные красные звезды, от солдатской пилотки. И теперь я рассматривал один клинок, поворачивая его под разными углами, а Татьяна, аккуратно держась за рукоять, второй. Результат мне понравился, если не знать что в ножи вносилось изменение, то и не поймешь подмены, вот что значит "ювелирная работа".

Девушке такое занятие быстро надоело, и когда я уже укладывал клинки в сумку, меня неожиданно просто обожгло чьим-то взглядом полным злобы и ненависти. Всего пара мгновений, но злоба была такой сильной, что казалась материальной, как тычок кулаком. Не ожидая подобного, я на секунду растерялся, но тут, же взял себя в руки и, не поворачивая головы, скосил глаза в сторону, откуда пришло ощущение. Блатные, больше ни кого в том углу не было, но они на наш столик совсем не смотрели, главный так вообще тискал весело попискивающих девиц. Кажется, вечер переставал быть радостным, предчувствие говорило о намечающихся проблемах, причины которых были не понятны. На всякий случай, я чуть изменил положение, что бы боковым зрением, не выдавая заинтересованности, держать эту компанию в поле своего внимания. Наверное, стоило прислушаться к предчувствию и плавно сворачивать посиделки, но время только подходило к девяти часам вечера, мы еще не перешли к десерту, а мне очень хотелось порадовать Татьяну специально заранее заказанным куском торта. Все женщины сластены, так почему этим не воспользоваться, набирая себе положительные балы.

Через некоторое время мне удалось определить человека, у которого я вызвал такую неожиданную реакцию. Крепкий мужчина, моего возраста, чем-то неуловимо выбивался из образа криминального авторитета. Сложно объяснить, но он выделялся среди своих собутыльников, как волк среди стаи шакалов. Баянист заиграл мелодию, которая удачно ложилась на всплывшие из подсознания слова песни Укупника: — "штандартенфюрер Штирлиц он истинный ариец". "Истинный ариец" — вот то, что цепляло в поведении, заинтересовавшего меня человека. Он не был уголовником, а играл его роль, пластика тела и движений выдавала подготовленного бойца. В чем это конкретно проявлялось, я объяснить не мог, просто общее впечатление от наблюдения кричало — это враг. И эмоции, которые он не смог сдержать особенно ярко проявились, когда он увидел в моих руках клинок, и по характерной форме сразу понял, кому он принадлежал ранее. Мог ли немецкий диверсант для своих целей использовать уголовников как прикрытие — ответ однозначный. А вот в "темную" или нет, придется выяснять позже, сам я ни каких действий сейчас предпринимать не собирался. Доложу куратору, пусть у него голова болит. Ребята, судя по поведению, в этом месте завсегдатаи значит, ни куда не денутся. Пустят за ними "наружку", отследят место жительства и контакты — это работа для профессионалов и не на один день. Мало захватить вражеского агента, главное вскрыть всю сеть и способы связи.

Рано я успокоился и возможно сделал не правильные выводы в отношении данной компании, в нашу сторону был отправлен своеобразный специалист по созданию конфликтных ситуаций. На киношного "Промокашку" он был мало похож, но общие черты поведения присутствовали и цель их приложения не вызывала сомнений. Понимая, что миром нам в любом случае не разойтись, я начал просчитывать варианты. Не участвовать в конфликте я не смогу, эти люди не остановятся и перед тем, что бы завязать драку в самом ресторане, и как бы она не закончилась, потом надолго залягут на дно. Хотя не надо себе льстить, драка однозначно закончится моим поражением, их просто больше, в тесном помещении массой задавят и навыки рукопашки тут мало помогут, даже если я парочку и покалечу. Больше просто ни чего сделать не дадут, обойдя с разных сторон, а подлые удары сзади это вообще их конек. Здесь не спортзал, в линию, что бы мешали, друг другу не выставишь. Нужен ли я им живым, или цель просто завладеть моей сумкой? Да, скорее всего и, то и другое, несколько вопросов успеют задать, потом однозначно зарежут, имитируя пьяную драку. Значит, придется идти на конфликт по жесткому варианту, и на моих условиях. Новые коллеги, за бездарно испорченную возможность поиграть с немецкой агентурой, спасибо точно не скажут, а если эта группа уже в разработке, то можно и по шапке получить. Но выхода у меня все равно нет, ребята уже всерьез настроились, даже есть, и пить прекратили, ожидая отмашку старшего.

— Разрешите присесть, — начал подошедший, и не дожидаясь моего ответа, сразу плюхнулся на стул. — Могу я угостить товарища орденоносца и его обворожительную даму?

Тут же рядом нарисовался официант с бутылкой вина. Причем это был, совсем не тот сотрудник ресторана, что принимал заказ и обслуживал нас весь вечер. "А не плохо ребятки тут устроились" — подумалось мне. По одному движению руки их местный контингент понимает. Или схема уже отработана и я не первый. Возможно, кто-то из администрации их здесь прикрывает, уж больно вольготно они себя чувствуют.

Мой отказ и последующая пикировка, ожидаемо вели к тому, что я должен был сорваться и первым начать открыто грубить подошедшему. Он мастерски вел разговор на грани приличия, при этом вроде, как и, не нарываясь, но тонко провоцируя меня стать инициатором конфликта. Видали мы таких "базарщиков" в лихие девяностые, так, что вывести меня из состояния равновесия сложно. Однако и затягивать все это было бы глупо.

— Может, выйдем, покурим, — сделал я традиционное предложение разобраться "по-мужски".

— А давай, — радостно осклабился он, демонстрируя металлическую "фиксу" во рту, и встав, первым направился к выходу.

Успокоив Татьяну, которая непонимающе смотрела на происходящие, я направился следом, краем глаза продолжая отслеживать компанию блатных. О джентльменском поединке один на один я и не думал. Даже если бы вместо меня был какой-нибудь "ботан в очках" к разборке обязательно бы присоединился кто-то из его дружков. Такая вот гнилая порода людей, а все слова о "понятиях" и "воровской чести" это сказочки для "лохов". Стая соблюдает только свои законы и только внутри себя, все остальные это ее законная добыча, рвать которую легче всем вместе, а если удастся при этом как-то унизить жертву, то это вообще отлично. Как только бандиты посчитали, что я их не вижу, из за стола поднялись трое. Один пошел следом, а пара скользнула в сторону неприметной шторы в углу, очевидно скрывающей вход в служебные помещения. У них точно связь с кем-то из руководства ресторана, уж больно хорошо все организовано.

На улице было светло, немногие прохожие спешили по своим делам, не обращая на нас внимания. Затевать разборки у всех на виду не входило ни в мои планы, ни в планы моих соперников. Ресторан был расположен в торце пятиэтажки, соединенной с таким же зданием аркой с воротами, обеспечивающими подъезд к служебному входу и во двор домов. Место уединенное и идеально подходящее для наших целей. Прижать меня там не составило бы ни какого труда, но предоставлять такой шанс я, естественно, не собирался. Местный вариант "Промокашки" уже дожидался меня возле бокового прохода под арку, демонстративно прикуривая папиросу и гаденько ухмыляясь. Заставлять ждать себя я не стал, все схема боя была уже построена и спланирована. Именно боя, шанса убежать я ни кому из его будущих участников предоставлять не собирался. Как любил говорить на тренировках один из армейских офицеров: "Если дошло дело до рукопашного или ножевого боя, значит, у вас кончились патроны". Лучше всего это показано в фильме "Индиана Джонс" когда главный герой встречается с противником, демонстрирующим отличное владение клинком и, не вступая в бессмысленное противостояние, просто стреляет в него из пистолета. Так и я, сполна готовился использовать преимущество огнестрельного оружия, тем более, что действительно интересующий меня объект остался внутри ресторана.

При моем приближении "Промокашка", не желая раньше времени вызывать мои подозрения, повернулся и первым направился в полумрак под аркой. А чего ему волноваться, за моей спиной уже слышались тяжелые шаги бандита, призванного перекрыть мне пути отхода обратно на улицу, если вдруг передумаю. Немного ускорившись, что бы догнать впередиидущего, ударом ноги в спину, выше поясницы, я отправил его в полет. Сильно хотелось проделать это пинком под зад, но побоялся за стопу, которая периодически побаливала. Потерять подвижность в самый неожиданный момент не хотелось. Растяжка не подвела, толчковый удар ногой вышел отличным, заставившим противника не просто отлететь вперед, а упасть и какое-то расстояние проскользить на животе. После недолгого замешательства со стороны противника, в проход из-за колон вышли двое. Ну, что и не нуждалось в дополнительном доказательстве, классическая ловушка на простака, зажали бы с двух сторон, ухватив за руки и все — попалась птичка. Увидев, как из левого кармана моего галифе появляется револьвер, один из бандитов ощерился в злой усмешке, не веря, что я буду стрелять, и в его руке щелкнул пружиной нож «выкидуха». Второй наоборот сделал шаг, назад судорожно пытаясь вытащить что-то из-за пояса.

Чем хорош револьвер — пуля всегда в барабане, считай в стволе, не надо тратить время на передергивание затвора и отдача гораздо мягче, свободно можно пользоваться более слабой рукой. Например, тот же ТТ предохранителя не имеет и в боевом положении, при небрежном к себе отношении, может привести к самопроизвольному выстрелу, именно поэтому Уставом запрещено носить его при нахождении патрона в патроннике. Время на подготовку мне тратить не пришлось, пусть я и не левша, но с трех метров не попасть в центр ростовой фигуры, это стоит постараться. Два сухих выстрела эхом отразились от стен, но внутри ресторана, из-за плотно закрытых, тяжелых штор и играющей музыки их вряд ли кто расслышал. Один из нападавших тот, что с ножом, молча, опрокинулся на спину, не подавая признаков жизни, а второй схватившись за живот руками, сложился пополам и тихо подвывал, показывая, что он тоже не противник. "Промокашка" отползал спиной вперед, не спуская с меня широко открытых глаз, пока не уперся в мусорный бак, бежать он не собирался и, демонстрируя свою покорность, выставил перед собой руки с разведенными в сторону ободранными при падении, ладонями. Не забывая о последнем из нападавших, я развернулся, доворачивая ствол на его фигуру и беря в прицел. В пяти метрах от меня стоял обыкновенный деревенский мужик с открытым ртом, вся напускная крутизна, куда-то делась, выпустив наружу природное. Однако щадить я его не собирался, это сейчас он выглядит так жалко, а ведь именно такие простоватые мужички вилами перекололи беженцев на безымянном хуторе под Невелем. Развернувшись, он попытался убежать, но разве пулю обгонишь. Выстрел. Бандит на подгибающихся ногах делает еще пару шагов, и свалившись на землю начинает конвульсивно дергаться, то ли в агонии, то ли в попытке отползти подальше от меня. С этими все, но я здесь еще не закончил. Нужно было бы убрать с улицы последнего из застреленных, но времени категорически не хватало, неизвестно, сколько отвели на мой захват и последующую обработку. "Контролить" я их не стал, во первых не нужно шуметь лишний раз, во вторых "подранки" впоследствии могут стать дополнительным источником информации, а в третьих — патронов в барабане осталось три штуки, запасных с собой не брал, а как повернется дальше, было не известно. Но и получить удар в спину от неожиданно ожившего подранка я не собирался, поэтому стянул пиджаки с их плеч так, чтобы запутались руки. Быстрый осмотр тел, на предмет колюще-режущего и прочего оружия, или предметов, способных их заменить, показал наличие двух ножей; заточки; импровизированной дубинки, из брезентового рукава, набитого песком и пистолета, отдаленно похожего на ТТ, но без звезды на рукоятке. Точно не "Кольт" Браунинга, скорее что-то польского производства. Брать себе чужой, не пристрелянный, и явно не ухоженный ствол я остерегся, может подвести в самый неожиданный момент.

Наступило время получить ответы на интересующие меня вопросы от единственного, оставшегося целым бандита, так сказать прокачать "момент истины". Рвать на себе китель и изображать истерику, как герою, сыгранному Галкиным в одноименном фильме, мне нет ни какой необходимости. Быстрая и прямо скажем, жестокая расправа над участниками засады и так произвела должное впечатление. Наклонившись над сидящим на земле жуликом я, усиливая эффект, несильно бью стволом револьвера ему в лицо, разбивая губу. Боль приводит его в чувство, а запах сгоревшего пороха и собственная, обильно потекшая кровь, практически сразу настраивают на деловой лад.

Всего через пару минут, на другой стороне улицы, появляется бегущий к нам патруль. Жулик, увидев их, облегченно вздыхает, понимая, что при свидетелях я ему ни чего не сделаю. В принципе основное я узнал, мне и нужно-то было не много: адрес, где они устроили "лежку"; состав банды; кто еще из участников остался и где находится; их вооружение, система опознания. Главное, что он "поплыл", начав рассказывать, а потом пусть хоть заотказывается, у нас его дружки подранки есть, сами друг друга начнут топить в показаниях. Для меня же более важно подтверждение того, что кроме уголовки им всем и измена родины светит. А тут уже другой карательный орган работать будет, да и спрос совсем не такой, вплоть до высшей меры социальной защиты. Ни когда не понимал мягкость при вынесении приговоров к этой "социально близкой" категории граждан.

Банда промышляла в поездах на Минском направлении, правда тогда назвать их бандой в правовом понятии этого слова, было сложно, так организованная группа из уголовников, даже постоянного состава не имеющая. Но с началом войны, определился главарь "Гриня Могила", который собрал пятерку самых "отмороженных" и они по наводке, удачно "перехватили" одного из спешно эвакуирующихся руководителей республиканской торговли с семьей. Кроме барахла им достались немалые сбережения, наворованные чиновником, драгоценности жены, а самое главное — большая сумма наличных из кассы предприятия, занимавшая целых два банковских мешка. С таким кушем дожидаться немцев бандиты посчитали глупым, решив ехать покорять столицу. К ним присоединился и давший "наколку" "Коля Молдова", он же помог с документами, используя бланки и печать, найденные среди вещей. Не смотря на то, что в местных криминальных кругах "Молдову" ни кто не знал, за время дороги, он быстро набрал авторитет, став "правой рукой" главаря, не уступая ему в жестокости. Вопрос с жильем в Москве так же решил он, через пару дней скитания по "малинам", просто приведя всех к добротному частному дому, расположенному в получасе ходьбы от этого места. Через некоторое время к Коле присоединились двое его знакомых, пригнавших полуторку и притащивших с собой огромную кучу оружия, в том числе автоматы. Выяснять все подвиги бандитов и присоединившихся к ним диверсантов, не было времени. А то, что это именно немецкие агенты, быстро поняли все. Как не скрывайся, но проживая больше месяца под одной крышей, все равно допустишь какие-нибудь ошибки, например, невольно выругаешься на родном языке, прищемив палец. Ни какого отторжения или непринятия эти знания у уголовников не вызвали, они делали вид, что ни чего не замечают. Сотрудничать с властями они не собирались, это же не "по понятиям" главное, что бы была вкусная еда, выпивка и бабы, остальное вторично. Для меня важно было только то, что вся банда в сборе, а охранять "дом" остались двое подготовленных бойцов, имеющих автоматическое оружие и скорее всего гранаты.

Бегущие к нам милиционер и двое, приданных на усиление красноармейцев, на ходу стали приводить оружие в боевую готовность. Пришлось прятать револьвер в карман и торопливо доставать удостоверение. Прямо скажем, совсем невзрачное. Ни тебе золоченого тиснения, ни дополнительного объема. Но главное, что оно есть, а то бы уложили лицом в асфальт до приезда дежурной группы и руководства.

— Стой! Стрелять буду! Руки вверх! — стали одновременно кричать красноармейцы.

— Предъявите документы! — последовала более адекватная команда младшего лейтенанта в милицейской форме.

Один боец, от полноты переполнявших его эмоций, еще раз передернул затвор винтовки, выбросив на дорогу, ранее досланный патрон. После чего растеряно уставился на то, как тот, звякнув, покатился по асфальту.

— Спокойно! Управление НКВД. — Я показал сначала корочку удостоверения, потом раскрыл его, давая возможность ознакомиться с текстом и сличить фотографию. — Товарищ младший лейтенант необходима помощь в задержании вражеского диверсанта.

— Товарищ капитан государственной безопасности, — начал доклад милиционер. После чего красноармейцы приняли строевую стойку, приставив винтовки к ноге, и жадно пожирая меня глазами, — патрульная группа…

— Отставить! Время дорого. — Перебиваю я его, и поясняю обстановку и наличие раненых, а возможно и убитых вокруг. — Это просто бандиты, выступающие как пособники. Враг внутри ресторана. С большой долей вероятности вооружен, в прикрытии имеет одного уголовника и возможно кого-то из работников заведения. Задача перекрыть служебный выход и обеспечить охрану задержанного, — указываю на бандита, сидящего на земле и изумленно хлопающего глазами. То, что я сотрудник НКВД, становится для него не приятным сюрпризом, а упоминание о пособничестве врагу заставляет побледнеть. Рассмотрев на двери петли под замок, указываю на нее рукой. — Дверь закрыть, преступника связать. Один из бойцов остается здесь.

— Помощь раненым нужно оказать, — заикается милиционер.

— К раненым не приближаться, — опять не даю ему закончить. — Один такой недобиток двух подготовленных бойцов на раз подрезал. — Вспоминаю я бой с немецкими десантниками. Уголовников не стоит недооценивать, в лагерях своя школа выживания, некоторые ножом владеют виртуознее спецназовца, а удар исподтишка это их коронный номер. В том, что я при беглом досмотре избавил их от всего арсенала, верится с трудом. Запросто мог спицу или осколок бритвы пропустить, те еще затейники по части спрятать, что-нибудь на теле. — Будут вести себя неспокойно, смело бей прикладом. Помни им терять нечего, под высшей мерой ходят, у каждого руки по локоть в крови, — инструктирую и одновременно пугаю бойца, при этом стягивая бандиту руки за спиной его же ремнем. Доверять такое важное дело, неопытным красноармейцам, посчитал неправильным, уж больно они растерянными выглядят.

Простейший способ ограничения свободы, это обыкновенный поясной ремень. Всего лишь нужно продеть его окончание в пряжку, затем вынуть обратно, в получившуюся двойную петлю, просовываются запястья задержанного, затем круговым движением затягиваем и все, пациент нейтрализован. Что бы самостоятельно освободиться нужно приложить много усилий и времени, что зависит от качества материала, пошедшего на изготовление ремня. Пока занимался задержанным, бойцы снесли все тела в одно место. Один бандит признаков жизни не подавал, двое других имели неплохой шанс дождаться медицинской помощи. Дужки под замок, на двери запасного выхода закрутили, подобранным здесь же, куском стальной проволоки. Еще раз, проинструктировав красноармейца, оставляемого на посту, мы втроем направились к стеклянным дверям ресторана. На второго бойца, как на боевую единицу, надежды мало, пускай он и старается держаться молодцом, вот только выучка не та, да и работать винтовкой в помещении совсем не то же самое, что в поле, поэтому задача у него простая — оказывать нам поддержку грозным видом и ни кого не выпускать на улицу. Основную работу буду делать я, а милиционер будет меня прикрывать, с его слов, такой опыт у него имеется.

Первым делом успокаиваем гардеробщика и просим закрыть входные двери. Видно, что процедура для него знакомая, и он быстро достает из под своего рабочего места табличку "Закрыто". Единственно, что мое возвращение вместе с патрулем, заставляет его заметно нервничать. То, что я вышел на улицу в сомнительной компании он видел и теперь пытался сделать для себя какие-то выводы. Слегка приоткрыв штору, я осторожно выглянул в зал, что бы оценить диспозицию. За десять минут моего отсутствия, в зале ни каких изменений не произошло. Люди отдыхали, главарь банды со своей "правой рукой" переговаривались в своем уголке, отсадив, пришедших с ними девушек в сторону. Татьяна сидела одна, с тревогой поглядывая в сторону гардероба, не решаясь предпринять какие-нибудь действия. По плану милиционер с красноармейцем должны были спокойно войти в зал и объявить о проверке документов. Процедура не частая, но достаточно обычная. Если у преступников имеются надежные документы, в чем я не сомневался, то они дергаться не станут. Младший лейтенант будет затягивать проверку до приезда группы, вызвать которую должен был комсомолец, остановленный нами на улице и тщательно проинструктированный. О том, что он может не выполнить поручение, я даже не думал. Не то время, сейчас комсомол надежная опора партии. Когда прибывшие сотрудники, под предлогом проверки подойдут вплотную к интересующему нас столику, то обезвреживание шпиона и его пособника станет делом техники. Тут главное, что бы диверсант не успел яд принять, зашитый в одежду. Этим очень популярным способом сохранения тайны, сейчас активно пользовались все разведки мира, в том числе и наша и немецкая. Ну, а если "Молдова" с дружком попробуют уйти через служебный выход, то придется их там блокировать и действовать по обстоятельствам. Я рассчитывал спокойно вернуться на свое место, вручив девушке цветы, выкупленные за трешку у того же комсомольца. Ситуация виделась мне со стороны, как вполне обычная. Вышли молодые люди покурить, а на улице патруль. Только ненормальный затеет свару в их присутствии. Поэтому я покурил, купил цветы и вернулся, а бандиты решили переждать проверку документов на улице.

"Складно было на бумаге, да забыли про овраги" — гласит народная мудрость. Видимо я чего-то не учел, или просто неудачно сложились обстоятельства, но все пошло наперекосяк. Нет, операция началась нормально. Как только милиционер и красноармеец вошли в зал, музыка смолкла, сотрудники ресторана процедуру уже знали и, увидев красные повязки на рукавах, дисциплинировано выполнили инструкцию. Младший лейтенант, дежурной фразой, призвал присутствующих к спокойствию и объявил о необходимости проверки документов. Народ ожидаемо зашумел, но в пределах нормы, как говорится, только, что бы обозначить недовольство. А вот после моего появления, "Коля" ощутимо задергался. Наверное, какая-то система оповещения у бандитов на этот счет все же была. Пришла запоздалая мысль, что чем проще план, тем лучше. Нужно было просто войти через служебный вход и сразу взять обоих бандитов на прицел, а в случае неповиновения стрелять по конечностям. Сейчас не пришлось бы, как дураку, идти через пол зала, ожидая от противника любой гадости. Сильно напрягало, что левую руку диверсант держал под столом, вдруг он меня пистолетом сопровождает. Все это я отслеживал на периферии взгляда, старательно делая вид, что полностью занят только своей спутницей, и на улице ни чего не произошло.

Пока мы с "Молдовой" изображали видимость спокойствия, лихорадочно просчитывая варианты, Гриня, что-то поняв своим звериным чутьем, начал действовать, чем спутал все планы. Как нам, так и своему напарнику. Резко вскочив и несколько картинно, опрокинув стол, он рванул к запасному выходу, по пути сбивая на пол рядом сидящего. Все произошло так неожиданно, что я на мгновение растерялся, не ожидая от него такой прыти. Да что там, я его в расчет и вовсе не брал, оставляя на второстепенном плане. В себя меня привел грохнувший от дверей винтовочный выстрел, в замкнутом помещении, прозвучавший слишком громко. Красноармеец четко выполнил инструкцию. Тяжелая винтовочная пуля, швырнула бандита вперед, от чего он, падая, запутался в шторах, закрывавших проход, обрывая их. Я изо всех сил рванул вперед к поднимающемуся с пола диверсанту. Разделяющие нас десять метров я смог бы преодолеть всего за пару секунд, если бы бежал по прямой, а не огибал расставленные в художественном беспорядке столики. Хорошо, что они не были заняты, посетители интуитивно старались держаться подальше от блатных. Понимая, что не успеваю застать противника в невыгодном для него положении, я на одних рефлексах, схватил со стола фарфоровую солонку или перечницу и запустил ее в голову уже почти поднявшемуся "Молдове". Продукция отечественных гончаров не подвела. Тяжелое яйцо, на ощупь и по весу, почти соответствовало учебной гранате, что способствовало точности броска, а масса и инерция, сделали остальное, отправив крепкого, в общем-то, мужика в нокаут.

К моему удивлению, в зале стояла тишина. Женщины не визжали, мужики не "качали права", ни кто не стремился к выходу, что бы покинуть ставшее таким негостеприимным место. Одни официанты с профессиональной невозмутимостью принялись рассчитывать посетителей, понимая, что даже если все закончится быстро, то вряд ли кто захочет остаться. Я, не теряя времени, стащил с бессознательного тела пиджак, на всякий случай оторвал воротник у рубашки, затем связал, теперь уже задержанного, его же ремнем. Допрашивать задержанного я не собирался, хотя руки прямо таки чесались.

Минут через десять в помещение стали входить представители компетентных органов и заниматься выполнением своих должностных обязанностей. Кто-то продолжил проверку документов и опрос свидетелей, другие осмотром места происшествия, очевидно, что подобные действия выполнялись и на улице. По мою душу от "родного ведомства" приехал пожилой полковой комиссар, в сопровождении молоденького лейтенанта. Скорее всего, будучи ответственным по управлению, он решил лично проверить информацию о возможном установлении среди уголовников немецкого диверсанта. Я даже понимал ход его мыслей: "Новоиспеченный сотрудник, обмывая награду, переборщил со спиртным и, красуясь перед своей женщиной, натворил дел. Желая как-то реабилитироваться, придумал историю про страшного шпиона. Вот он мне сейчас мозги то вправит, ну и честь мундира необходимо поддержать".

Два трупа, двое раненых и двое пленных, один из которых, поняв, что им будет заниматься не уголовка, сильно проникся ситуацией и валил своих подельников по полной, оставляя себе в делах банды роль порученца — на шухере постоять, сверток отнести и так по мелочам, тут постоять, там подержать. При этом о их возможной принадлежности к немецкой разведке даже не заикался. Обычная и достаточно эффективная тактика. Пока дружки не оклемались все валить на них, выживут или нет, неизвестно, а сейчас будут ориентироваться на его историю, что зачтется как помощь следствию. А то, что слегка приврал в свою пользу и кое-что утаил, так за дачу ложных показаний можно привлечь к ответственности только свидетелей и потерпевших, преступник может врать почти безнаказанно.

По мере ознакомления с делом, комиссар мрачнел все больше, он относился к военно-политической части ведомства и к боевым операциям, скорее всего, имел только косвенное отношение. Информация, что среди уголовников есть более страшный враг и установлен адрес "конспиративной квартиры" где под охраной двух боевиков может находятся рация, оружие и другие улики, вынуждала его принимать сложное решение, брать ответственность, за которое он не был готов. Не в силу нерешительности или некомпетентности, а просто понимая, что можно запороть операцию. Хорошо, что мои пояснения не вызывали у него негативной реакции и он сразу поверил в немецких диверсантов.

— Значит, ОСНАЗ готовишь, — обратился он, наконец, принимая решение, — сможешь наличными силами провести захват?

— Парашютистов и партизан, — поправил я его, не желая ввязываться в авантюру, имея в качестве группы захвата неподготовленных людей.

— Вот я и вижу результаты "партизанщины", — кивает он на труп главаря и намекая на тела на улице. — Сам понимаешь, до комендантского часа, времени совсем ни чего осталось. В Управлении сейчас ни тревожной группы, ни подготовленных людей нет, а с любой из подмосковных баз их дергать, так пару часов потеряем. Диверсанты всполошатся, что их дружки вовремя не пришли и уйдут на запасную точку, ищи их потом.

Мотивы комиссара, как явные, так и скрытые понятны. Проблему необходимо решать немедленно, да и приятно, утром при сдаче дежурства, доложить руководству, что обезврежена группа диверсантов, захвачен ее командир и имущество. А если получится взять живым радиста, то перспективы открываются просто шикарные. Появляется возможность начать радиоигру со сливом противнику дезинформации, и награды прольются дождем, а кто руководил первоначальными мероприятиями? Собственно свои плюшки он получит при любом раскладе, главный источник информации уже под конвоем отправлен в Управление, а радист это просто приятный бонус.

На самом деле мы не сильно то и рискуем, при проведении операции по захвату наличными силами. Можно подумать, что диверсанты, вооружившись автоматами и обложившись гранатами, постоянно сидят возле заложенных, мешками с песком, окон и через амбразуры с подозрением рассматривают прохожих, ожидая нападения. В городе они уже больше месяца, встали на учет у участкового и успели примелькаться среди местных жителей, вон даже по кабакам ходят, то есть чувствуют себя вполне уверенно и спокойно. Значит, если возле их дома остановится, проходящий мимо патруль, это подозрения не вызовет. Красноармейцы отойдут в сторонку покурить, изображая беспечность, а старший патруля поднимется на крыльцо и попросит воды напиться. Что может быть банальнее, вполне себе обычная ситуация для жаркого летнего дня. Даже в мое время, такая просьба является нормальной, хотя и редко встречающейся. После того как откроется дверь, то можно считать, что крепость пала. Вырубить открывшего большого труда не составит, а дальше уже придется действовать по обстоятельствам. Вот здесь и не хватает подготовленных бойцов, которые ворвутся в дом, сразу заполняя все комнаты и пресекая любое сопротивление, как это красиво показывается по телевизору. С другой стороны привлекать к мероприятиям по задержанию преступников дополнительные силы в виде СОБРа, ОМОН или ОМСН начали в последние годы моей работы в милиции, до этого опера всегда обходились своими силами. Ох, сколько веселых и занимательных, а еще больше поучительных историй могу рассказать по этому поводу, да под хорошую закуску. Единственное беспокойство состоит в том, что находящиеся в доме могут просто не открыть дверь, вроде как дома нет ни кого. Тогда остается грубый штурм, а у нас ни каких адекватных средств подавления, вроде свето-шумовых гранат или "Черемухи" нет. Действительно, не боевые же гранаты бросать, даже наступательная, в простом жестяном корпусе в замкнутом пространстве натворит бед. Сразу вспомнился вид комнаты под Красногвардейском, где мы забросали гранатами ДРГ противника, ставшую похожей на скотобойню.

Что отразилось у меня на лице, во время раздумий не знаю, но комиссар радостно хлопнул меня по плечу: — Молодец, готовь группу. Чем могу, все получишь.

— Гранат, бы… — тем не менее, начал я формировать заявочку. Получится взять диверсантов чисто — очень хорошо. Но если все пойдет по худшему варианту, то людей терять не хочется. А лучшее средство зачистки помещений это граната, что не раз доказано на практике. Да и не вставшую на боевой взвод, можно забросить и хоть на мгновение отвлечь противника.

— В разумных пределах, — тут же поправился он, — где же я тебе гранаты возьму, да и лишнее это.

И опять он прав лишнее это. Ну что же, вспоминаем приказ МВД РФ за номером 400, который только для служебного пользования, и адаптируем его под складывающиеся обстоятельства. К сожалению личного состава, у нас не много, но кроме группы захвата, необходимо предусмотреть оцепление, что бы посторонние в самый неподходящий момент в зоне обстрела не оказались. Группу блокирования, для отсечения путей возможного отхода. Не может такого быть, что бы за месяц они не предусмотрели экстренную эвакуацию, с подрывом или поджогом объекта. Хотелось бы и снайперскую группу для подстраховки, да много чего хотелось бы. А главной хотелкой было желание, что бы этим занимался кто-нибудь другой. Вот угораздило же так вляпаться. И уже не отвертишься, что-то приехавший военный прокурор не ровно ко мне дышит. Нужно дать ему немного времени "перегореть". С Татьяной успел только парой слов перекинуться, извиняясь за испорченный вечер.

Тяжело вздохнув, понимая, что придется обходиться тем, что есть, довел пожелания до полкового комиссара и сел, со слов задержанного, рисовать план-схему дома-объекта и прилегающую территорию. Оглядеться на местности, без привлечения внимания, вряд ли получится, поэтому примерную диспозицию каждый должен будет знать, хотя бы в соответствии с планом. Буквально полчаса назад сам говорил, что чем проще — тем лучше, но прикинув описание предстоящего места операции, понял, что без подстраховки не обойтись.

С десяток частных домов, затесавшихся рядом с промышленной зоной, пусть и не в центре столицы, но и не на окраине, располагались по одной стороне улицы, огородами выходя на овраг или скорее длиннющую траншею, используемую как ливневку. В двадцати метрах за ней начинался забор какого-то предприятия. Правда и огородами территорию приусадебных участков можно было назвать только с большой натяжкой. Раньше здесь, скорее всего, проживали ремесленники и мелкие купцы, поэтому вокруг домов стояли большие сараи, используемые как склады или мастерские. В интересующем нас доме, до недавнего времени, жил мастер краснодеревщик, основавший собственную артель, аналог ИП моего времени. Соответственно и двор и сараи использовались как производственные мощности и места хранения, как материала, так и готовой продукции. У соседей за редким исключением ситуация была аналогичной. Жестянщик и скорняк точно проживали рядом, об остальных бандит ни чего пояснить не мог.

От многоэтажек, расположенных всего в ста метрах, объект отделяла дорога, обсаженная с обеих сторон тополями, и несколько рядов хозяйственных ячеек, предназначенных для хранения всякого полезного, но не сильно нужного имущества владельцев благоустроенных квартир. Захламлять балконы они пока не научились. Повезло, что место достаточно уединенное и выставленное оцепление в глаза бросаться не будет.

Вернулся радостный комиссар, который где то мобилизовал десяток бойцов группы противопожарной безопасности, из тех, что призваны тушить немецкие зажигательные бомбы. Толку от них безоружных особого нет. Зато присутствует серьезность намерений, боевой задор и красные повязки на рукавах. Пойдут в оцепление, высвобождая мне бойцов, которых вместе со мной набрался всего десяток. С другой стороны, нам же не в атаку цепью идти, здесь рота и не нужна. Непосредственно в захвате я планировал использовать только хорошо зарекомендовавший себя патруль. Остальные, разбившись попарно, перекроют возможные пути отхода. На случай если все будет совсем уж плохо, решили задействовать счетверенную зенитную установку из пулеметов Максим, установленную в кузове полуторки. Как в песне — "Если враг не сдается, его уничтожают". Против такого аргумента немцам противопоставить будет нечего.

Время поджимало, поэтому проведя короткий, но подробный инструктаж мы выдвинулись к месту проведения операции. Снайпером вызвался быть полковой комиссар, выбрав позицию прямо в подъезде многоэтажки. Он же взял на себя организацию оцепления и взаимодействия групп, предоставив нам полчаса свободного времени, которое я потратил с максимальной пользой. В первую очередь, я реализовал задумку по обеспечению нас примитивным имитатором взрыва. От самого простого способа, где использовался бы порох из патронов, я отказался в пользу более, как мне показалось, эффективного, на который натолкнула обыкновенная пластиковая линейка. Многие в детстве баловались, используя данный предмет учебы для изготовления дымовушки, но мало кто знает, что процесс тления продолжается и в замкнутом пространстве, без притока воздуха. Например, помещенная в стеклянный пузырек, она выделяет дым, даже после закрытия крышки, до момента пока избыточное давление не разорвет его на мелкие кусочки. Естественно, что сопровождается это громким БА-БАХ и разлетающимся стеклом.

Пара аптечных бутыльков с закручивающимися пробками, нашлась в аптечке ресторана. В одном, объемом на сто миллилитров, был раствор йода, который я вылил в раковину, а во втором побольше, какое-то растолченное лекарство, его я решил оставить, рассчитывая, что при взрыве получится порошкообразная взвесь, затрудняющая обзор. Далее нарезал линейку тоненькими полосками, длиной по размерам стеклянной тары и обмотал бумагой, так, что бы они плотно проходили через горлышко. Снаружи оставался кусочек, который послужит запалом. Далее все просто, зажигаешь, и как только пластмасса разгорится, завинчиваешь пробку, после чего емкость стремительно заполняется дымом, а стекло начинает ощутимо нагреваться прямо в руке. Остается три — четыре секунды на бросок. Убить такой штукой невозможно, а вот напугать или отвлечь — запросто, что для нас будет лучшим вариантом. Скажи мне кто раньше, что на боевую операцию я возьму какие-то самоделки — рассмеялся бы в лицо. Но тут как говорится: — "Жить захочешь, еще и не так раскорячишься".

Потом провели тренировку, отрабатывая, как красноармейцы подсаживают нас с милиционером в окна, которые оказались на приличной высоте. Дома были старой постройки с высоким фундаментом, возможно, что раньше имелись цокольные этажи, поэтому без посторонней помощи, мы потратим, слишком много времени, что позволит противнику сориентироваться и встретить нас огнем. Из четырех фасадных окон выбрали два выходящих в зал, кухню и спальню посчитали второстепенной целью, так как из них внутренний двор не просматривается и наблюдатель всегда находится тут. Захватив центральную, самую большую комнату, получаем стратегическое преимущество, которое постараемся использовать с максимальной эффективностью.

Наконец все приготовления были закончены, и патруль неторопливо отправляется по дороге в сторону интересующего нас дома. Дав пройти им метров пятьдесят, выхожу навстречу, с другого конца улицы, рассчитывая оказаться в нужном месте одновременно с ними. Незаметно пробраться вдоль домов было практически невозможно из-за небольших палисадников, разросшихся перед ними. К тому же, если наблюдатель будет находиться на чердаке, то от него крадущийся не замеченным не останется. Последнее конечно маловероятно, сидеть по такой жаре в малоприспособленном для этого месте, по доброй воле вряд ли кто согласится. Да и предпосылок для этого нет, однако рисковать совсем не хочется и так все операция носит авантюрный характер.

Когда я дошел до остановившихся на углу дома красноармейцев, младший лейтенант уже поднялся на невысокое крыльцо и стучал в двери.

— Хозяева, водичкой не угостите? — крикнул он, не дождавшись реакции на стук.

Я тщательно осмотрел дом, особое внимание, уделяя окнам, пытаясь установить место наблюдения, так как наш информатор ни чего толком по этому поводу не пояснил. Сейчас в окнах осталось по одной раме, вторые устанавливаются только на зиму, причем без возможности открывать их наружу. Это тоже учитывалось при планировании операции. Легкие занавески полностью стекло не закрывали но, тем не менее, не позволяли рассмотреть, что происходит внутри. Находящиеся в доме ни как себя не выдавали, не реагируя на стук.

Выждав оговоренное время, я дал команду на начало активной фазы захвата. Красноармейцы одним движением преодолели расстояние до дома, бросаясь каждый к своему окну. Мы с милиционером в это время зажгли пластмассу, выглядывающую из бутыльков, готовя мои самоделки к бою. Парни, не раздумывая, нанесли удар прикладами винтовок снизу вверх в перекрестье рам, вынося их вместе со стеклами внутрь помещения, и тут же присели, изображая ступеньку для нашего успешного проникновения в дом. Еще грохотали, падая, вбитые внутрь рамы, осыпаясь стеклом, а мы, крикнув: — "граната", забросили свои подарки внутрь и, не дожидаясь срабатывания, используя, подставленные спины бойцов, рванули следом. Оконные проемы значительно меньше современных, но помехой нам не стали, хватило и высоты и ширины, что бы не зацепиться. В комнате я оказался одновременно с двойным хлопком подрыва самодельного боеприпаса. Получилось совсем не плохо, не достаточно громко, что бы дезориентировать противника, но хватило, что бы, находящийся в комнате мужчина, бросился на пол, пережидая, как он думал, волну осколков. А подняться или использовать, зажатый в руке пистолет, я ему не дал, нанеся в движении удар ногой в голову. После чего сразу присел рядом, беря на прицел дверной проем из спальни. Лейтенант, благополучно приземлившийся рядом, взял под контроль выход в коридор и проход на кухню. Первоначальная часть плана оказалась выполнена.

Подобрав ТТ врага, я на всякий случай приложил его рукояткой по затылку, заниматься им сейчас не когда, срочно нужно обезвредить второго, а то дернет за какую-нибудь веревочку и взлетим мы вместе с домом на воздух. Не задерживаясь, я скользнул к спальне, оказавшейся пустой, что подтвердил быстрый осмотр. В это время за спиной раздался выстрел, а затем грохот автоматной очереди. Стремительно обернувшись, приседая в движении на колено и беря комнату на прицел, успел увидеть падающее в коридоре тело. К счастью не младшего лейтенанта, а второго диверсанта. Не давая ему время прийти в себя, если ранение окажется касательным, я бросился к упавшему, чуть не столкнувшись с милиционером, спешащим туда же. Все-таки слаженности нам не хватает, по договоренности он должен был оставаться на месте, продолжая держать сектор под прицелом. Хорошо, что хотя бы красноармейцы четко придерживались плана. Один держал под прицелом дверь на крыльце, а второй положив винтовку на подоконник, контролировал первого задержанного.

Выбежав в коридорчик, я увидел, лежащее на спине тело. Милиционер попал удачно, разворотив немцу все плечо. Рана хоть и кровавая, но жизненно важных органов, на первый взгляд не задето. Рубаха стремительно намокает от крови и в сознании он удерживается только силой воли, хотя взгляд уже "поплыл". К нашему счастью, сопротивляться при таком ранении он точно не способен и до упавшего автомата дотянуться не пытается. Вот казалось бы револьверы у нас одной марки, патроны одинаковые, а последствия от попадания у него серьезнее. Правда и выглядит его Наган вполовину больше моего, этакая брутальная армейская модель.

Пока мы обыскивали задержанных, при этом, на всякий случай, отрывая воротники — вдруг яд зашит, с улицы раздается шум подъехавших одна за другой машин. А еще через мгновение дом заполняется людьми, как в форме так и в гражданской одежде. По повадкам сразу видно специалистов из теперь уже родного ведомства, которые профессионально оттирают нас в сторону. Одни сразу забирают задержанных и увозят, другие приступают к тщательному, но очень аккуратному обыску дома, а третьи начинают опрос. Есть еще и четвертые, с важным видом обсуждающие что-то в сторонке. Интересно, где они все были всего полчаса назад. Уверен, что и специалисты по штурму зданий нашлись бы. Да, недооценил я полкового комиссара, который сейчас «гоголем» стоит среди коллег. «Сыграл» он меня, поймав на моей заинтересованности в подтверждении версии с вражескими шпионами. Ведь все мои выводы основывались на косвенных уликах и прямого подтверждения пока не получили, а вот два трупа и трое раненых уже имеются. Наличие же оружия и готовность его применить еще не о чем не говорит, на то они и преступники. Я и в штурме участвовать согласился только потому, что уж больно вопросы заковыристые стал задавать в ресторане подъехавший следователь военной прокуратуры. Рация, мне позарез нужен передатчик, что бы снять все вопросы, и не дай бог они его в лесу закопали. В этом случае я могу и в камере предварительного заключения посидеть, пока пленных не "расколют", все-таки мне преднамеренное убийство двух и более лиц светит.

Это только в книжках убил человека и идешь спокойно дальше, в жизни все совсем не так. Нет, если ты сразу решаешь не иметь дел с правоохранительными органами, и с места происшествия скрываешься, то шанс избежать наказания возможно и появляется, если не найдут. Но когда ты сам пришел и даешь показания, то нужно быть очень осторожным. Даже применив оружие для защиты жизни своей семьи, имеешь почти стопроцентный шанс оказаться обвиняемым. Не любит наше государство, когда его граждане решают вопросы обеспечения своей безопасности самостоятельно. И не важно, что напавший на тебя является закоренелым преступником и сам пришел или пришли тебя убивать. Формально он или они такие же граждане этой страны как и ты. Уголовное дело, в любом случае, возбуждается по факту, а вот дальше как повезет. В законе о милиции, а потом и полиции имеется специальная статья, дающая право на применения оружия, но как же неохотно сотрудники этим правом пользуются, в отличии от наших зарубежных коллег. А все потому, что даже имея законные основания, замучаешься потом отписываться, причем с непредсказуемым результатом.

Через некоторое время, нас, под предлогом, что дом может быть заминирован, выгнали на улицу, а мне так открытым текстом сказали следовать в управление для дачи показаний. Уже садясь в машину, к счастью без конвоя, я с облегчением услышал, что найден заминированный тайник. Прямо гора с плеч упала, позволяя окончательно выстроить четкую линию поведения, благо, что опыт в этом у меня приличный.